Текст книги "Последнее сияние света (СИ)"

Автор книги: Влад Воронков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Дамы и господа. – уже спокойно произнесла женщина. – Думаю, окончательный приговор уже ясен…

Неожиданно открылась дверь зала, и в дневном свете очертилась фигура человека. Ники сощурился, пытаясь разобрать, кто это, однако глаза продолжали болезненно реагировать на свет. Кто-то до боли знакомый, однако свет, будто тысячи игл, колол глаза, заставляя его жмуриться. Ники отвернулся и начал тереть глаза.

– Господа, к чему эта бесполезная трата времени? – произнесла фигура. Это он. Что он здесь забыл? Ему мало того, что он уже устроил? Ники не мог поверить в то, что слышит. Этот человек посмел явиться на его суд. Как у него хватило наглости после всего, что он натворил? Какое он имел право вмешиваться в дело, которое сам же сфабриковал? Это насколько же надо ненавидеть человека, чтобы так над ним издеваться? – Я уверен, что произошла небольшая путаница.

– Что Вы хотите этим сказать, господин Хорон?

– Никанор не виноват в той трагедии. У меня есть доказательства его невиновности.

– Кого же вы вините, позвольте спросить?

– Отступников. Неужели вы могли подумать, я позволю собственному сыну пойти на такой шаг?

Ники резко посмотрел на него. «Собственному сыну»… Что он хотел этим сказать? Уловка для защиты? Очередной бред, коим мужчина страдает последние пару дней? Или он что-то принял перед тем, как вломиться посреди заседания? Парень хотел было воскликнуть, но его остановил голос судьи:

– Конечно нет, но…

– У Вас ведь нет доказательств, не правда ли? – ухмыльнулся он. – Думаю, в таком случае его невиновность доказана. Логично было бы закрыть это дело, как я закрою глаза на столь отвратительную некомпетентность судей.

– Да как… – снова было хотела воскликнуть женщина, но Хорон перебил ее.

– Думаю, в Правительстве заинтересуются процессом, где судьи, одержимые собственными эмоциями, хотели посадить невинного человека.

– Вы нам угрожаете?

– Я всего лишь констатирую факт. И предлагаю сделку. Вы закрываете дело, и я забываю о столь мерзком поступке. Насчет зрителей не беспокойтесь. – предвидев вопрос, продолжил он. – Мои люди позаботятся о том, чтобы свидетелей сего позора не было.

Директор развернулся и жестом приказал Ники идти за ним. Последний последовал, продолжая размышлять, что этот человек имел в виду, когда указал на их кровную связь. Стоило им выйти из здания, как на них напали СМИ. У Ники появилось ощущение, что он, раненый, находится где-то далеко в море, и вокруг него огромное количество акул, норовящих заполучить его плоть первыми. Дурная слава разносится моментально. Легионеры расчистили проход, и Хорон посадил парня в автомобиль, закрыл дверь и дал пару комментариев, после чего тоже сел и приказал ехать в офис.

– Это правда? – спросил его Ники, как только они отъехали от здания суда.

– Что именно? – Хорон сделал вид, что не понимает, о чем его спрашивают.

– Что я твой сын?

Хорон молчал. Просто смотрел через окно на город. Ники тяжело задышал. Директор наверняка выводил его из себя, может, даже не специально, но на фоне последних событий парень к мужчине не чувствовал ничего, кроме отвращения. Конечно, где-то глубоко внутри он понимал, что это отвращение является результатом абсолютного непонимания действий новоиспеченного отца. Голова раскалывалась от вопросов, казалось, что еще немного, и парень сойдет с ума. Почему Хорон скрыл от него факт отцовства? Почему он так бессердечно вел себя с ним? Почему позволил с ним, Ники, собственным сыном, такое сделать? Почему он ничего об этом не знает? Почему отец скрывал столь важную для каждого человека информацию? С каждой секундой вопросов становилось все больше и больше, и, казалось, что еще немного, и вопросы станут единственными мыслями бывшего легионера.

– Ты можешь ответить? – не выдержал парень. Почему Хорон молчит? Почему не хочет поднимать эту тему? Что вообще сейчас происходит?

– Да, это правда. – резко произнес он. – Надеюсь, вопросы закончились?

– Нет. Они только прибавились. – честно признался Ник.

– Хорошо, отвечу только на один. Выбирай. – раздраженно сказал в окно директор.

– Почему? – немного подумав, спросил Ники. – Почему ты все это допустил?

Да, это был, пожалуй, самый правильный вопрос. Как он мог сделать из собственного ребенка монстра? Какое он имел право? И сейчас, смотря на директора, Ники понял, что смотрит на него совершенно по-другому. Хорон является не просто директором, он приобрел более, если не самый высокий статус – отец. Глядя в его сторону, парень осознал, что теперь все картины прошлого приобрели четкость. Теперь есть лицо, которое он так долго не мог вспомнить, та улыбка… Да, все это теперь есть, но от этого стало только тяжелее. Раньше Ники думал, что это облегчит его существование. И только сейчас, в этот самый момент, он понял: лицо ничего не значит. Да, вместо смазанного воспоминания образовалась четкая фотография тех коротких немногочисленных моментов, но это такая мелочь в сравнении со всем остальным. Четкость воспоминания в данном случае значит не больше, чем факт о силе парня. Ему важнее поступки, действия. Именно это он в себе всегда воспитывал: минимум слов, максимум дела. Ты можешь быть идеалом на словах, но какой в них смысл, если каждое твое действие говорит об обратном? Телекинетик не помнил ничего значительного, что сделал ему Хорон. Возможно, потом он их увидит, но сейчас, одержимый ненавистью, он не замечает ничего хорошего. И именно по действиям Ники давно уже выяснил его отношение к себе. Но сейчас это неважно. Важен единственный пункт, который всегда волновал парня. За что с ним поступили так? Чем он мог еще в несмышлёном возрасте насолить директору?

– Ты был идеален по всем пунктам. Невероятно редкий экземпляр. Мы боялись тебя потерять, только по этой причине ты был в конце очереди. Ты начал оправдывать надежды с самого начала, и для нас было шоком, когда ты ушел. Тебя боялись. Абсолютно все. Только по этой причине с тобой старались не контактировать, они не хотели, чтобы твоя сила вышла из-под контроля.

– Создатели боятся своего творения. – ухмыльнулся парень. – Это что же нужно было намешать в мою кровь, чтобы довести до такого?

– Ты не помнишь? – удивился Хорон.

– Я не помнил твоего лица! Неужели ты думаешь, что я вспомню это?

– В тебе кровь тех двадцати ребят. Мы понемногу прививали тебе сопротивление к эффектам. Только потом ты получил полную власть над телекинезом, когда мы убедились, что с тобой не повторится тот ужас, который произошел с ними. Я ответил на твой вопрос?

Ники уже не смотрел на него. Он не хотел больше ничего знать. За последние дни он узнал слишком много противоречивой информации, которую, как назло, никто не мог подтвердить. Кому верить? Судя по своей силе, Аристарху, но кто может сказать точно, что это не результат бесконечных опытов с его кровью? Может, он никакой и не фундаментал, а своеобразный катализатор, который совместил несколько способностей и создал что-то новое? И какова вероятность, что в нем откроется, например, способность льда, которой обладал Боря? И откроется ли? Ради какой цели, почему именно он был избран и зачем все это было надо – его уже не интересовало. Слишком много информации, которую необходимо обдумать и принять. Да, именно принять, и хотя Ники всячески противился этому, в глубине души он понимал, что принятие действительности – единственный правильный и взрослый поступок. И, смотря на проходящих людей и тайно завидуя их мимолетным проблемам, он старался смириться с тем фактом, что даже собственный родитель может быть предателем.

Глава 10

В Ньюреле творился хаос. Системы слежения все время зависали, постоянно кричала сигнализация и пожарная тревога. Люди не могли понять, что происходит с техникой. Ответ же был более, чем очевиден – Зигмунд приступил к тренировкам. Только в этот раз он выбрал не свое обычное тренировочное место – стеклянную комнату, а обычную, железную. Только на тренировках он успокаивался, на них он мог выпустить всю злость и горечь. И именно на них он был уверен, что от его действий никто не пострадает. Роботы все продолжали нападать, Зигмунд же выводил их из строя своей способностью. Последние дни его не покидала мысль, что сейчас, за все эти несколько недель, он, играя в поистине высшей лиге, занимает чуть ли не последнее место. Конечно, его сила не имела границ, как он искренне считает, однако на фоне умений того же Антона или Богдана, он, Зигмунд, выглядит как штатный сотрудник. Сначала он бесился от этой мысли и, веря, что злость только усиливает его, поддерживал это состояние. Однако после встречи с Аристархом пришло осознание: злость совершенно не играет никакой роли. Играют способности, ловкость, умения и удары, и злость, которая должна, согласно логической цепочки, усиливать все это, только мешает, отвлекает и практически лишает боевого настроя.

– Зигмунд. – окликнули его. Парень резко атаковал в сторону звука. Инна посторонилась в самый последний момент. – Эй, я не Ники!

– Прости. – только произнес он. – Что ты здесь делаешь? – парень дал знак прервать тренировку.

– Вообще-то я одна из вас. – пожала плечами девушка. – И всегда ею была.

– И давно ты нас знаешь? – удивился Зигмунд. – Потому что я, признаться, вижу тебя всего третий раз.

– Ты видел меня гораздо чаще, просто я стерла об этом воспоминания. – ухмыльнулась она. – Да и какая разница, сколько я вас знаю? Важно, что я делаю.

– Ты права. – согласился он. – Зачем ты нас сдала?

– Потому что так надо. Неужели ты так ничего не понял? Хотя о каком понимании я говорю…

– Я понял, что ты предательница. Хотя другого от тебя я, признаться, не ждал. Ты мне сразу не понравилась.

– Как мы смело заговорили. – ухмыльнулась девушка. – Теперь я понимаю, почему они так легко тобой манипулировали, ты такой идиот.

– Да, я идиот! – закричал он. – И стал им тогда, когда узнал о своей способности! Тебе этого мало? – гнев переполнял его. Сейчас он уже не контролировал свою силу, и разряды молнии стреляли в разные стороны.

– Тихо, тихо. – попыталась успокоить его Инна. – Ты же не на улице!

– Оно и к лучшему! – продолжал бушевать Зигмунд. – Я вообще могу уничтожить весь город!

– Пойми, если ты будешь мало знать – ты идеально сыграешь свою роль! Все давно было продумано!

– Что ты несешь?

– Я говорю о заговоре, где тебе отведена одна из главных ролей!

Зигмунд остановился. Сейчас он перестал понимать абсолютно все. Какой заговор? Против кого? Какая роль?

– Позволь тебе все прояснить. – она вплотную подошла к нему. – В Ньюреле скоро произойдут изменения, точнее, крах корпорации. Я давно знаю Ники, и именно я внушила ему мысль, что нужно провернуть это дело. Правда потом я испугалась, что он расскажет это Хорону, поэтому внушила, что разговора не было, однако оставила мысль о развале фирмы.

– Так вот как нами манипулировали… – медленно произнес Зигмунд. – Используя твою способность.

– Именно. И мне надоело, что я являюсь центром управления, а не человеком. Ты посмотри на легионеров – это ходячие марионетки без собственного мнения. Разве это нормально?

– Нет. Но зачем…

– Скажем так: аферы – это моя страсть. У меня было много времени, чтобы продумать абсолютно все. Тебе не кажется, что Ники, человек, за которым следили сутками как минимум пять человек, совершенно спокойно обошел охрану и все камеры слежения? Это была я. – Инна ожидала восхищения, однако, посмотрев на каменное лицо Зигмунда, поняла, что ждать реакции не стоит, и продолжила. – Дальше все гораздо проще: внушила Хорону, что отправить надо именно вас с Артемом. Вы же оказались простаками, велись на мельчайшие намеки. Мне не составило труда заставить вас атаковать Ньюрел. С Артемом, правда, неприятно получилось, но оно оказалось даже лучше, чем я планировала. Ники должен был узнать правду, абсолютно всю. Правда, я кое-чего так и не поняла…

– Чего же? – скептически спросил Зигмунд. После услышанного он не хотел верить ни единому ее слову.

– Хорон очень привязан к Ники. Это не просто беспокойство о создании, это что-то другое… Да и история с фундаментальностью звучит маразмом, ни он, ни Ари ими не являются, если ты понимаешь, о чем я.

– Прости, потерял суть, когда ты начала тараторить. – равнодушно рассматривая ногти, ответил парень

– Придурок! – прошипела телепат. – Я говорю о том, что вся эта история с фундаментальностью – чистейшая фикция, хотя эти двое действительно являются одними из сильнейших магов.

– И что?

– А то, что я не нашла никакой информации касательно их прошлого. – подытожила она. – Могу сказать одно: они – не результаты эксперимента, они настоящие маги, которые родились со всеми их способностями. И Ньюрел здесь абсолютно не причем.

– Ну давай, начинай защищать эту шарашкину контору. – закатил глаза Зигмунд, как вдруг Инна ударила его по руке.

– Короче, Склифосовский. В любом случае, нам надо вытаскивать Ники, именно по этой причине я здесь. Ты сейчас нужен, как никогда.

– Что ты от меня хочешь?

– Сейчас оборудование время от времени выходит из строя, потому что ты здесь, а не за стеклом. Я могу провести тебя до главного генератора, ты его отключишь, я вытащу Ники, и он разрушит здание…

– А Артем? Он уже отыграл свою роль?

– Нет. Артем поможет мне. Главное – делай все так, как я скажу. Я же тебя прекрасно знаю, и я уже давно убедилась, что в глубине души ты согласен, что такое бесчеловечное отношение к таким, как мы, должно быть наказуемо.

– И это мне вещает протеже…

– Ты сам был протеже, пока не начал творить херню, хоть и по собственной воле! – взвыла девушка, из последних сил пытаясь держать себя в руках. – Так ты мне поможешь или нет?

– Идем. – только произнес Зигмунд, удовлетворенный реакцией, и направился к выходу. Инна последовала за ним.

– Ты точно готов? Афера довольно опасная, и я не хочу лишний раз рисковать твоей жизнью.

– Я так понял, Ники не просто замурован?

– Нет. Сейчас над ним работают телепаты.

– Прости? – не поверил своим ушам Зигмунд. – Они стирают память?

– Они распыляют ее. Не волнуйся, я позаботилась об этом.

– Как?

– Скажем так, скрыла истину в тени. – засмеялась она. – Создала ложные воспоминания, похожие на реальные. Ты бы знал, сколько несуразиц мне пришлось выдумать, чтобы их хватило как минимум на час. Надеюсь, это прокатит.

– А если нет?

– Тогда нам придется попрощаться с Ником. Навсегда.

***

– Ты точно знаешь, где он? – спросил Артем.

– Конечно. Я успела выучить все планы здания. От тебя требуется самая малость – создать пожар на этаже и поддерживать его. Будь готов к тому, что будут атаковать. Да, чуть не забыла. – немного погодя, произнесла она. – Делай это сидя, на высоте в полтора метра в стенах находится оружие. На каждом этаже.

Они поднялись на один из этажей, которые были заполнены особо опасными преступниками. Эта часть играла роль своеобразной тюрьмы, где какое-то время велись опыты над сверхлюдьми. Позже Хорон переделал этажи в своеобразные клетки, из которых в принципе невозможно сбежать. Ориентируясь на память девушки, они направились в сторону камеры Ники. Кивнув охранникам, она вошла во внутрь. Как только дверь закрылась, она услышала крики людей. Удовлетворенно улыбнувшись, она подошла к парню. Ники был перевязан, на глаза натянута повязка. «Не слишком ли жестоко?» – пронеслось в ее голове, и она села напротив него.

– Здравствуй, Ники. – улыбнулась она. – Вот мы снова встретились.

– Инна? – он поднял в ее сторону голову. – Как ты…

– Зигмунд и Артем. – кратко ответила она. – Ты изменился…

– Я просто узнал слишком много… Кстати, откуда ты узнала, что я буду именно здесь?

– Ты так и не вспомнил… – разочарованно произнесла она. – Думаю, у нас есть пять минут, чтобы все восстановить. – девушка прикоснулась к его лбу, и перед Ники начали возникать воспоминания. Их первая встреча. Смех. Обсуждения. Разочарования. Он вспомнил, как не он, а именно они вдвоем планировали побег. Как по ночам изучали карты строения здания. Вспомнил, как договорился с ней встретиться, а потом пустота…

– Почему я этого не помню? – ошарашенно спросил он.

– Потому что я тебе их стерла. – она убрала руку и сняла повязку с его глаз. – Я боялась, что твои эмоции возьмут верх…

– Какая ирония, – усмехнулся он. – все боятся моих эмоций.

– В любом случае, нам надо уходить. Мы слишком долго подчинялись правилам, пора создавать свои.

– Нет. – парень отрицательно покачал головой. – Прости, но я никуда не пойду.

– Но почему? – искренне удивилась она. План начинал разрушаться на ее глазах, и Инна не знала, как действовать дальше.

– Я не хочу.

– Телепаты?

– Нет, исключительно мое желание.

– Но это твой шанс…

– Уходи. – резко ответил он. – И никогда больше не появляйся здесь. И скажи остальным то же самое. У меня нет желания видеть и слышать вас.

– Да что с тобой? – воскликнула она. – Ты же сам мечтал обрести свободу!

– И я ее обрел! – Ники поднял голос. – И я увидел весь тот ужас, который от нас скрывали! Я не готов. Не сейчас. И, прошу, не лезь в мою голову, мне хватило на сегодня.

– Ники…

– Пошла прочь! – крикнул он и опустил голову. – Не заставляй меня…

– Не заставлять что? – искренне спросила она и почувствовала резкий толчок в грудь. Через пару мгновений девушка оказалась в коридоре, и железная дверь, будто живая, закрылась за ней. Повернувшись, она увидела ошарашенное лицо Артема.

– Что…

– Не спрашивай. – резко ответила она. – Придется менять стратегию. Или же вообще отказаться от этой идеи.

– Давай я поговорю. – предложил парень, но Инна его остановила.

– Если мне не удалось убедить – то тебе не удастся и подавно. – резонно заметила она. – Я давно с ним общаюсь, и могу сказать точно: он никуда не пойдет.

– Но почему?

– Я не знаю. Я не лезла в его голову.

– Но…

– Слишком много вопросов! – перебила его девушка и направилась к лифту. – Иди на тренировку, этими двумя я сама займусь. И, кстати, он просил передать, чтобы никто, подчеркиваю: НИКТО не заходил. Передай это остальным.

Артем кивнул и направился в сторону выхода. Инна посмотрела на закрытую дверь. Что с ним произошло? Почему он резко решил остаться здесь? Неужели у него есть другой, более верный план побега? Инна глубоко вздохнула и дотронулась до головы одного из охранников. Через пару мгновений он уснул. Проделав тот же трюк со вторым, она посмотрела в окошко, сделанное в двери. Ники сидел и не двигался. Будто знал, что она рядом… Может… Может в нем открылся дар телепатии? Хорон что-то такое говорил, по крайней мере, намекал… И ей стало страшно. Если он сейчас владеет телепатией, телекинезом и левитацией, то что будет через пару недель? Может, она ошиблась, когда решила оставить ему воспоминания?..

***

Ники сидел неподвижно до тех пор, пока, вслушиваясь в шорохи за дверью, не убедился, что девушка ушла. Он приподнял взгляд и медленно поднялся. Определенно Инна была права, что надо отсюда бежать, вот только подставлять остальных он не намеревался. Парень сделал круг по своей камере, обдумывая самый оптимальный вариант побега. Однако каждый раз, как назло, оказывалось, что близкие ему люди оказывались под подозрением. Ники сел на корточки и обхватил голову руками. Тяжелые цепи, которыми он был прикован к стене, мрачно зашумели, царапая пол. Несмотря на то, что ему пытались чистить память, телекинетик помнил все, что произошло за последнее время. Аристарх, Инна, суд, Хорон… Последний занимал большую часть времени на обдумывания, и, как бы Ники не хотел, он не мог выбросить из головы новый факт его биографии – сын Хорона, Никанор Хорон. Почему он скрывал от него этот факт? И почему он так холодно с ним себя все время вел? Ники же только глубоко вздыхал, узнать правду было слишком сложно, учитывая талант директора скрывать столь важные факты. Удивительно, он даже не моргнул, когда это произносил, будто он, Ники, всегда знал об их родстве. А если и правда знал, но, в силу обстоятельств, это воспоминание было скрыто?

Парень вновь поднялся и посмотрел на дверь сквозь повязку. Он отчетливо запомнил ее местонахождение по звуку, который она издала при закрытии. Ему бы вполне хватило сил ее выбить и уйти через парадный вход, однако Ники продолжал медлить. В какой-то момент ему это показалось скучным, он хотел представления. И он мог его устроить, но интуиция упорно повторяла: «Жди». Он снова сел на пол в позу лотоса и начал смотреть на дверь. Сколько ему еще ждать? День? Неделю? Месяц? Или и того больше? И чего именно ему следует ждать? Спасения или знака, что пора действовать?

Он помнил, как изоляция издевалась над людьми. Помнил потому, что ему позволили это оставить. Как ценный урок, без которого дальнейшая работа в принципе невозможна. В его сознании отпечатался один ужас, который некоторое время мучил его ночами, и только сейчас он осознал всю безысходность существования.

На дворе был 2038 год. Оставалось совсем немного времени до глобальных перемен. Но люди, не подозревающие о них, продолжали вести мирную жизнь. Настолько мирную, насколько позволяли обстоятельства. Порой казалось, что если тебя обокрали, но оставили в живых – то день можно считать удавшимся. На фоне всеобщего беспредела люди со сверхъспособностями перестали скрываться в тени, они начали собираться в своеобразные группировки и контролировать определенные участки города. Своеобразная мафия, на которую никто не находил управы. Ньюрел в то время практически игнорировал их, занимаясь очередной реконструкцией порядков.

Через некоторое время в «мафии» тоже начали происходить изменения: люди начали оттуда бежать, появились одиночки, действующие исключительно ради своей выгоды. Им было плевать, кого необходимо уничтожить чтобы получить награду, однако Хорон решил узнать, почему же они бегут. Неужели защита «мафии» настолько ослабла, что люди видят только один выход из положения?

Через пару месяцев, после внедрения более пятидесяти агентов, директор-таки добился результатов – виной всему была маленькая девочка. Ну как маленькая, на три года младше Ники. Как же ее звали… Имя вылетело из головы парня, хотя оно было довольно простым… «В чем же главная проблема этого ребенка?» – удивлялся Хорон, слушая легионеров. Казалось, все пересказывают один зазубренный текст: «Она избранная, как мне сказали». Избранная. Директор ухмыльнулся и продолжил выяснять, что же в ней такого избранного, что ее боятся самые жестокие преступники?

Ответ оказался настолько неожиданным, что директор объявил срочную тревогу. Биография девочки оказалась еще плачевнее, чем у всех легионеров, вместе взятых: родилась в 2029 году в бедной семье. Отец был священником в какой-то церквушке, довольно злой по своей натуре. «Какая ирония. – думал директор. – Дьявол управляет церковью!». Отец девочки действительно был жестоким: он избивал свою дочь по любому случаю, а случай, как это принято, находится ежедневно. Надела короткую юбку, распустила волосы, косо посмотрела на отца, попросила денег на проезд в метро… Казалось, за что отец так ее ненавидел? Она была нежеланным ребенком? Или же он скрывал что-то более важное? Директор попробовал навести на него справки, однако в этом направлении его ждало разочарование: священник умер два года назад. Убило железным распятием, находившимся близ алтаря. Будто сам Бог наказал его за все издевательства над дочерью. Информация о матери была еще печальнее – погибла при родах от чрезмерного кровоизлияния. Вроде бы, обычная ситуация, когда сама судьба наказывает и без того несчастного ребенка, если не одно НО: девочка повелевала металлом. Она могла из обычного железного забора сделать целое произведение искусства, просто проведя по нему рукой. «Ну играла девочка с железом, что дальше?» удивлялись все, пока Хорон не раскрыл еще несколько фактов, позволявшись собрать весь пазл. Лина (вроде так ее звали) в силу бедственного состояния своей семьи, подвергалась издевательствам других детей и однажды, используя свою силу, она, в состоянии злости, запустила в них… железный сейф, стоящий в шкафу преподавателя. Дальше – больше. Смерть отца оказалась вовсе не ироничным совпадением, а гениально построенным убийством. Дождавшись, когда мужчина пойдет к алтарю чтобы искупить свои «очередные грехи ради праведности дочери», девочка слегка махнула рукой, и огромное распятие, раз в пятнадцать больше ее самой, упало на священника. Удар был настолько сильным, что и без того старое здание церкви не выдержало и обрушилось.

Железная, как ее начали называть в силу несокрушимого характера, воспитанного подорванной детской психикой, и способности, наводила ужас на город одним своим взглядом. Среди повелителей способностями ходил шепот о девочке с мертвенно-голубыми глазами, способной уничтожить всех на своем пути. Стремилась ли она заполучить всеобщее уважение? Нет. Ею двигало только желание мести, и со временем оно превратилось в своеобразную патологию и, в конечном итоге, месть стала смыслом ее жизни.

Это было единственным заданием, которое осталось в анналах памяти Ники. И то он не был уверен, что оно полное. Иногда его мучили сомнения, что сюжет не сходится, наверняка он помнил только отдельные куски из тех дней. В тот день ни она, ни он не использовали силу. Каким-то непонятным ему способом парень уговорил Железную пойти с ним. И она пошла. Сама. Без нажима. И на этом его воспоминания о ней прекращались до того самого момента, когда он, проходя мимо ее камеры, случайно повернул голову к окну и увидел ее. Холодный взгляд, полный апатии и ненависти. Хотя нет, что-то в нем было еще, однако на фоне этих двух чувств оно меркло, тонуло в том холодном взгляде на людей. Интересно, как она выглядит сейчас? И что же тогда произошло, когда она сама пошла за ним? И, главное, почему она пожертвовала своей свободой? Вопросы настойчиво давили на сознание, требуя ответов, но Ники только глубоко вздохнул. Как бы ему хотелось поговорить с ней, узнать, как она все это время жила, как терпела, и, главное, ради чего были все эти жертвы?..

Парень закрыл глаза и, изгоняя все образы, приходившие в голову, старался отключится от этого мира. Последние часы потребовали слишком много сил, и он уже не помнил, когда последний раз спал. Расслабленность потихоньку овладевала его телом, и, уронив голову на грудь, Ники уснул.

***

Инна поднялась в кабинет к директору. Она стала замечать, что последнее время слишком много времени проводит в этом месте. Зачем она пришла? Главная мысль вылетела из головы, и, ожидая открытия дверей, она надеялась, что его в кабинете не окажется. И ее просьба была услышана.

Директор действительно ушел в неизвестном направлении, по крайней мере, Мария была не в курсе, куда Хорон мог пойти. Девушка села на диван и задумалась. Почему Ники решил отказаться от плана? Что могло сподвигнуть его остановиться? Инна не улавливала логику парня и, собирая все известные ей факты, пыталась создать хоть какую-нибудь логическую цепочку. После случая с Аристархом он стал сам не свой. Сторонится все больше, чем обычно, отказывается общаться… Что же ему такого сказал Ари, что Ник передумал?

Неожиданно открылась дверь, и девушка вздрогнула. Она повернула голову в сторону шума и увидела Зигмунда.

– И ты здесь? – искренне удивился парень. – Не ожидал тебя встретить.

– Я не смогла его убедить. – девушка отпустила взгляд. – Он отказался идти.

– Почему?

– Не знаю. – Инна пожала плечами. – Как раз сейчас об этом думала.

– А тебе не приходило в голову мысль, что он не хочет нами рисковать? – озарило Зигмунда. Телепат удивленно посмотрела на него.

– Нет. – призналась она. – Да и с каких пор его волнуют проблемы других людей?

– Откуда мне знать. – усмехнулся парень. – В любом случае, зачем ты пришла?

– Хотела узнать дальнейшие планы Хорона, а ты?

– Он сам меня вызвал. Сказал, это срочно.

– Кстати, ты не в курсе, что было на суде? – вспомнила девушка.

– Нет. Я удивлен, что ты не в курсе. – Зигмунд поднял брови. – как раз хотел тебя об этом спросить….

– А, вы здесь… – прогремело сзади, и ребята увидели директора. Инна обратила внимание, что его что-то волнует, но решила повременить с открытием очередной тайны.

– Вы же сами вызывали.

– Да-да, я помню. – он сел за стол. – В общем. Зигмунд, собирай остальных. Я узнал, где сейчас находится Аристарх. Вы обязаны его ликвидировать.

– Прости, что? – воскликнула Инна. – Что он тебе сделал?

– Он очень опасен. Он может уничтожить мир.

– Да ты понятия не имеешь, какой он! Оставь его уже в покое!

– Не могу. Я его таким сделал, мне и решать, оставлять ему жизнь или нет.

– Что за бред? Вы что, его отец? – спросил Зигмунд, и Хорон побледнел.

– Нет, а почему…

– Мы не будем с ним драться. – отрезал Зигмунд и собирался уходить, как Хорон сказал ему:

– Уйдешь – и лишишься способностей. И памяти. Ты будешь никем, я клянусь. Поэтому выполняй то, что тебе сказали, без вопросов. Я ясно выразился?

Зигмунд глубоко вздохнул и вышел, громко хлопнув дверью.

– Ты что вытворяешь? – не понимала Инна. – У тебя проблем мало?

– Хорошо, что ты сама пришла. – игнорируя ее вопросы, произнес директор. – Тебе я тоже придумал задание.

– Какое?

– Заставь Ника подчиниться мне и сотри ему все воспоминания.

– Но ведь…

– Ты думала, что я не догадаюсь о теневом сокрытии? – ухмыльнулся он. – Наивная. И поверь, если ты не лишишь его навсегда всего того, что он узнал, – я лишу тебя всего прошлого.

Девушка поднялась с дивана и вышла. Она ненавидела, когда угрожали ее благополучию, особенно те люди, которые ей многим обязаны. Инна осознала, что сейчас, именно сейчас, необходимо действовать настолько быстро, насколько это возможно. Для начала необходимо вытащить Ники, потом обогнать Зигмунда и предупредить Ари. Но как это сделать быстро? На обоих времени не хватит, придется выбрать что-то одно. Девушка достала телефон и набрала номер.

– Марк, для тебя есть важное дело.

– Какое? – вздохнул он.

– Вытащи Ники из камеры. Заставь его сбежать. Дорога каждая секунда.

– А ты?

– Потом, все потом. – подняв голос на фоне стресса, она отключилась. Марк, пожав плечами, направился к другу, благо, ему сообщили точное место его заключения.

***

Марк подошел к камере и, собравшись с духом, постучал. Учитывая, какие слухи последнее время ходили о друге, он предпочел быть более аккуратным в общении с ним. Не дождавшись ответа, он открыл дверь. Ники лежал на полу, и, приблизившись, парень выдохнул – телекинетик спал. Значит, все, что говорили о пытках, было ложью. Он сел на корточки и осторожно потряс друга.

– Ник, вставай. – тихо произнес он. Парень недовольно замычал и приоткрыл глаза. Увидев целителя, он моментально проснулся и сел.