Текст книги "Викинг. Ярл (СИ)"

Автор книги: Влад Лей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ну пупсик ты еще тот, – хмыкает девушка, попивая свой напиток. – Я тут еще одну штуку подумала. А задобрить тебя для нее пытаюсь. Ты же сладкоежка. Давай, наслаждайся любимыми вкусами.

– Это как-то касается нашего ресторана? Или ты пытаешься придумать очередной способ меня свести с кем-то?

– Здесь исключительно бизнес. И ничего больше. Ну еще и моральное спокойствие. Я вчера смотрела одну документалку по поводу харрасмента. В общем нам нужно перешить униформу для официанток. На что-то более скромное, но стильное. Я тут нашла пару вариантов.

– Хм, ну и каков бюджет? – спрашиваю, рассматривая фотографии, которые мне подсунула под нос Эльвира.

– Учитывая, что бизнесмен из тебя так себе… я предлагаю обратиться в ту же «Адельгейду». Попросим, ну допусти, тридцать процентов скидки за пиар и упоминание их бренда в парочке статей. Мы запустим себе такую кампанию небольшую с основным месседжем, что мы поддерживаем безопасность наших сотрудников. Потом отмечаем их как партнера в этих сообщениях. Так что получится дешевле, чем в люксовых.

– Ладно, связывайся с ними.

– Так, может, ты это сделаешь? У тебя же как бы связи?

– А ты не можешь от моего лица позвонить?

– Ну давай будем честны. Ты своей красивой мордашкой даешь больше шансов нашему проекту. Ты более убедителен.

– Так себе аргументация.

– Ну и еще одно, дай мне отпуск до конца недели.

– Опачки, – официант заносит два куска торта и ставит на мой письменный стол между нами с Элей. – Ну и с какого тебе нужен отпуск?

– Устала я. Нужно что-то расслабляющее.

– Хм…, – на Эльвире же фактически и весь ресторан держится.

– Не хмыкай, – тут же облизывает десертную ложечку и направляет ее на меня. – А еще вспомни, что за время, когда ресторан принадлежит тебе, я ни разу не получала дополнительных выходные, молчу уже о самом отпуске.

– Ладно, твоя взяла.

– Спасибо, босс.

***

Сообщение отца я игнорирую весь день. И только вечером, грея в руках стакан с коньяком, думаю над ответом. Отец просит прощения за грубость во время нашей ссоры и просит примирения. Да уж, батя, знал бы ты настоящие причины нашего размолвки… Я бы с радостью и спокойной душой не смотрел тебе в глаза и не встречался бы. Потому что только при этом раскладе моя душа не будет спокойной… Я чувствую, что стоит мне только встретиться с отцом, как тут же о моем былом покое останется только мечтать.

Но отец манипулирует основным – здоровьем. Говорит, что ему плохо. И он бы не отказался встретиться со мной. Мама живет слишком далеко, чтобы у меня был кто-то рядом. Она устроила вполне неплохо свою личную жизнь в Испании, выйдя там второй раз замуж. А с отцом я сам перестал общаться… из-за себя же. Поэтому и сам должен принять решение.

Это мне дается с трудом. С одной стороны весов остается мое спокойствие. С другой – отцовское. Буду ли я так спокоен и бездушен, если с папой действительно что-то случится?.. Именно эта мысль не дает мне покоя. Иногда безумно хочется ощутить чью-то поддержку или слова одобрения. Но я об этом даже не мечтаю. Хотя Эльвира и стабильно подпитывает мой скудный мир хоть какими-то позитивными эмоциями.

С этими мыслями долго ворочаюсь в кровати, скомкав к чертям простынь. Однако на следующий день все же после рабочего дня еду к отцу. По пути посещаю супермаркет. Идти с пустыми руками – дурной тон. А вот набрать всего подороже и пополезнее – самое то. Безумно страшно встретиться с женой отца. Потому что посмотреть в ее глаза – это то же самое, что увидеть собственную тупость и предательство.

Однако пока морально я смог сам себя переубедить в верности своих решений. Да, нужно поехать к отцу. Нет, встреча с Алиной меня не пошатнет. Да, отец важнее. Нет, я не буду рассказывать ему правду. Если со здоровьем у старика действительно все не очень, то знания об измене его жены вряд ли смогут ему помочь. Тем более, о регулярных изменах. Еще и с его же сыном.

Но все-таки заезжаю во двор, где прошли мое детство и юность. Около этой панельной девятиэтажки выцветшего серого цвета, кажется, никогда ничего не меняется. Разве что поставили новый детский городок – больше того, который запечатлелся в моей памяти. Пока шел к подъезду, один из пакетов в руке начал предательски разрываться, натягивая под весом продуктов пластиковые ручки до появления прозрачных пятен. Пришлось воспользоваться лифтом, который как раз уезжал.

– Подождите, пожалуйста, – крикнул человеку, стоящему в нем. В проеме появилась нога в женском кроссовке, которая не дала двум деревянным створкам сомкнуться. – Спасибо, третий.

Глава 4

Что хочешь помнить, то всегда помнишь. © «Вино из одуванчиков»

– Спасибо, третий.

Сказал, услышал характерное «хм» и обернулся, когда уже лифт начал свое движение. Передо мной стояла хозяйка того самого ателье, которое уже несколько раз за последнюю неделю появлялось у меня на слуху.

– Здравствуйте, – кивнул, удивленно таращась на девушку. Она тоже чуть шокировано смотрела на меня, но улыбнулась.

– Добрый вечер.

Вспомнил просьбу Эльвиры связаться с этой девушкой. Ада, кажется. Ладно, когда мне выходить из лифта через пару секунд, начинать разговор – не лучшее время. Узкая кабинка остановилась на моем этаже, щелкнули какие-то переключатели и… дверь не открылась. Я подождал еще пару секунд, ничего не произошло. Аккуратно рукой, в которой и держал пакет, попытался нажать другие этажи. Ни-че-го. Кнопка диспетчера давно спалена.

Посмотрел на свою попутчицу. Даже в желтом свете старой лампочки и пыльного плафона было видно, что она побледнела. Только кисейных барышень мне здесь не хватало.

– Тебя кто-то ждет? Можешь набрать?

– Д-да.

Девушка вытаскивает из сумки телефон и трясущимися руками пытается в нем что-то набрать. Чуть не роняет его, но все-таки подставляет к уху. Разговаривает она с отцом. И тот обещает тут же спуститься и решить проблему.

– Ты клаустрофоб? – спрашиваю на всякий случай.

– А? Нет. Но читала много новостей по поводу упавших в шахту лифтов.

– Не клаустрофоб, но параноик. Понятно.

– А вас что, никто не ждет? – уточняет шатенка.

– С чего ты взяла? Ну и ко мне можно на «ты», вряд ли у нас слишком большая разница в возрасте.

– Хорошо. Ты попросил меня позвонить, если кто-то ждет. А ты?

– А у меня руки пакетами заняты.

– Их можно, кстати, поставить. А то ручки сейчас оторвутся.

– Точно. А я тебя здесь раньше не видел. Ты недавно переехала или в гости?

– Хм… я тут жила двадцать лет…

– Серьезно? – действительно удивляюсь. Потому что мне казалось, что девочку с именем Ада я бы мог запомнить. Хотя у нас достаточно много лет разницы. Как минимум восемь. – Извини, не вспомню.

– Да ничего, – улыбается она какой-то нейтральной улыбкой. Точно, еще представляет, как мы рухнем в шахту. Придется отвлекать ее разговорами.

– Как там ателье? Заказы пошли?

– Да, спасибо. Вы с критиком оказали нам большую услугу.

– Тогда предлагаю нам обоим оказать ещё одну. Что на счет сотрудничества?

– Сотрудничества? – девушка опирается плечом на стену кабинки и прикусывает губу. – И какое же?

– Мне в ресторан нужно пошить новую форму для официантов.

– Хм, мы такими заказами раньше не занимались.

– И в чем трудность? – уточняю, глядя на старый потолок лифта. Спать хочется чертовски, все-таки всю ночь я проворачивался.

– В отсутствии опыта. Однажды я уже попыталась прыгнуть выше головы, – печально замечает моя попутчица.

– Ты о Стругацкой что ли?

– Угу.

– Тогда не переживай. Я заказчик адекватный. Но вообще лучше этот вопрос обсудить с моим директором ресторана. Она хочет определенную концепцию. Ну и взаимовыгодное сотрудничество.

– А взаимовыгодное – это насколько?

– Ну, нам – скидка, вам – пиар.

– В целом неплохо, – Ада ставит свой пакет, который до этого держала в руках на пол. – Я могу посоветоваться со своим маркетологом?

– Да ради бога. Давай со следующей недели свяжемся?

– Хорошо.

Мы молчим после этого пару минут. В голове я начинаю прокручивать сцены, как мы можем встретиться с отцом. И в каждом из вариантов мы снова ругаемся. Потому что я чувствую за собой вину, но недостаточно храбр, чтобы признаться во всем. Нарушает ход моих мыслей и безумной страшной фантазии девушка, стоящая рядом.

– А тебе сейчас не страшно?

– С чего бы?

– Ну, мы по неизвестной причине застряли здесь. И вообще, мрачное место. Не любила я никогда особо на лифте кататься.

Вспоминаю ее машину. Действительно, семерка же намного лучше лифта.

– М-да, место мрачное. Во времена, когда я здесь жил, еще и вечно кнопки жгли.

– Угу, – соглашается Ада. Выглядит она одновременно по-амебному грустной и взволнованной. Поэтому все же решаюсь ее утешить.

– Да и вообще, здесь на каждом этаже есть специальные фиксаторы. В случае, если лифт начинает падать, эти крепежи срабатывают и его подхватывают. И даже если все они покажут свою несостоятельность и начнут обламываться, ничего страшного не произойдет.

– Ничего себе, ничего страшного…

– Угу, потому что скорости падения от одного этажа до другого с зависанием все равно не хватит для того, чтобы разбиться.

– Мне легче не особо стало.

– Жаль, а я старался быть убедительным, – улыбаюсь даже. Потому что сейчас меня тревожит что-то более серьезное, чем падение в шахту лифта. Ей богу, это было моим спасением в какой-то степени перед личной моральной гильотиной.

Ада хочет ответить и даже открывает рот. Но в этот момент кабинка дергается, свет гаснет, а женская ладонь впивается в мою. И я обнадеживающе сжимаю ее в ответ. Длится все это не больше нескольких секунд, но я действительно успеваю попрощаться с жизнью. Девушка даже всхлипывает, но свет восстанавливается, а створки раздвигаются, ослепляя нас светом из вымытого на удивление подъездного окна.

Напротив лифта стоит мужчина лет сорока в рубашке и брюках, уперев руки в боки. Мы разглядываем его, все еще привыкая к свету и держась за руки. А он смиряет взглядом нас. В конце концов моя попутчица мягко вынимает из моей ладони свою руку и бросается на шею этому мужчине. Видимо, ее отец.

Я подхватываю свои пакеты и выхожу следом. Здороваюсь, мы пожимаем друг другу руки. Мужчина еще раз окидывает меня взглядом и тащит дочь опять в лифт.

– Эй, нет, я в эту коробку сегодня точно не полезу. Идем пешком.

Посторонние уходят, а я наконец-то собираюсь с духом и звоню в квартиру, в которой прожил сам двадцать лет. Где-то у меня есть ключи. Но не думаю, что я сейчас вообще в том положении, когда можно пользоваться собственным комплектом.

Дверь мне открывают почти сразу. Смотрю на отца. Ему всего пятьдесят, а он выглядит гораздо старше. Грустно осознавать, что я мог послужить причиной его стремительного старения. Мы смотрим друг на друга, я даже вхожу в прихожую. Мы молчим, просто смотря в глаза. Через несколько минут я нарушаю тишину, протягивая руки с пакетами:

– Я тут… вот, немного…

Не могу связать и нескольких слов. Один из пакетов все же не выдерживает и рвется, вываливая на свет божий половину купленных продуктов. Отец просто перешагивает через них и обнимает меня. Роста мы с ним примерного одного, поэтому труда никакого нет. Отец похлопывает меня по спине, как в старые времена. Он так всегда делал, когда я выигрывал олимпиады, с очередных соревнований по волейболу возвращался с кубком, когда поступал и чего-то добивался. А что же сейчас? Чего я добился, что отец проявил этот жест?

Но я и сам не выдерживаю, обнимаю отца в ответ свободной рукой. Он отстраняется, наклоняется подобрать продукты.

– Не надо, я сам, – скидываю пальто и принимаюсь сгребать рассыпавшиеся покупки, прижимая их к себе.

– Давай-давай, проходи, – отец забрал у меня второй пакет. – И зачем столько накупил? Думаешь, отец твой вообще не зарабатывает?

– Нет, не думаю. Но с пустыми руками не ходят.

– Так то в гости, а ты же – домой.

– Да, – замираю с пачкой молока в руках, – домой.

Выдыхаю это слово и зажмуриваюсь. Слишком много соблазнов в этом. И слишком много горечи от моих же поступков. Когда я приношу все на кухню, отец хлопочет около плиты.

– Ты с работы? Голодный? – и тут же спохватился, – А, ты же в ресторане работаешь.

– Голодный, – соглашаюсь. Между нами нет никакого напряжения. Отец вполне добродушен. Все напряжение накоплено во мне. Оно струится по венам вместо крови, занимает всю полость между внутренними органами, застилает мозг. Но стараюсь этого не показывать.

– Сынок, как у тебя дела?

– Все хорошо. Работа, ресторан.

– Это я и так вижу!

– Видишь?

– Ну, я же не такой уж и древний, в Инстаграме зарегистрироваться – дело двух минут.

– Я и не знал, что ты там есть.

– Ну за это время воды много утекло. Лучше расскажи мне, как у тебя на личном? Ты с Марфой не помирился?

– Нет, Марфа замуж вообще-то вышла.

– Ого, девчонка быстрая.

Мы говорим на отвлеченную тему. Обсуждаем мою бывшую девушку. И ее мужа. Все-таки отец прав. Инстаграм – не такая и сложная штука. Оттуда я знаю, что живет Марфа в селе, имеет свой дом и переводит книги. Никогда бы не подумал, что она переедет куда-то от городской цивилизации, променяв ее на исконно природные мотивы вокруг.

– А мы с Алиной тоже разошлись, – выдает отец. Я удивлен. За ее инстаграмом я не следил. Мое наваждение к ней исчезло сразу после того, как меня со спущенными штанами застала Марфа. – Уже два с половиной года как. Не сложилось.

Разводит руками.

– Но я здесь участок себе за городом купил.

Да что же вы все за город едете? Что там хорошего нашли? Может, мне тоже нужно почувствовать природу, чтобы найти себя. И простить.

– И там, – продолжает отец, – такая хорошенькая соседка. Вера Ильинична. Замечательная женщина, чуть младше меня. У нее дочь, кстати, немногим младше тебя…

– Ой, отец, что это? Сводничество? Ты же не Роза.

– Какая Роза?

– Сваха всея мира. Так что там с Верой Игнатьевной?

– Ильиничной!

– Допустим.

Отец рассказывает о своей жизни. Я немного рассказываю о ресторане. Вспоминаем общих знакомых. Я уточняю даже о девушке, с которой сегодня делил лифт. И о том, что я ее не помню. Папа по описанию понимает, о ком я.

– Да это же Карауловы. На восьмом, кажется, живут. Отец ничего там… хороший мужик. Он у меня на СТО постоянно машину проверяет.

Из отчего дома я ухожу уже поздно. Фонари светят прямо около подъезда. Вдыхаю свежий воздух, наш дом находится чуть поодаль от дороги, перекрывая поток загазованности собой. Так что набираю полные легкие. Дышать мне легче, а жить – не очень.

Перевариваю все новости в голове. И кроме того, что отец рассказывал о моих одноклассниках или соседях, я думаю о том, что развод с Алиной – самое правильное решение. Я не стал спрашивать о подробностях решения и их жизни в остальное время. Просто радуюсь, что эта страница жизни – и отцовская, и моя – была окончательно перевёрнута.

Папа звал на выходных к нему на дачу. И подышать воздухом, и познакомиться с его новый соседкой. Но я пока не был уверен, что готов к тесному общению с родителем. Возможно, мне нужно поговорить с ним. На ту тему, что гложет меня. Но и решиться на такое – удел смельчаков. Я ещё раз вдохнул воздух в лёгкие так, что где-то в гортани даже уже начало свистеть от холода, и пошел к машине.

Глава 5

Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,

Если бы когда-нибудь забывала.

© Вера Полозкова

Аделаида

Гре-ба-ный таксист. Ну каков же он.

Отец все порывается отвезти меня домой, когда я собираюсь уходить. Но уже поздно – стрелка часов, которые уютно примостились на маминой кухне, показывает десять вечера. Я живу достаточно далеко отсюда. Да и вообще в спальном районе ближе к окраине уже давно была тишина. Я убеждаю родителей, что на такси мне будет удобнее. Свою машину я сегодня оставила у дома. И да, ее снова зажали между собой несколько иномарок. Кажется, у нас во дворе назревает автомобильный буллинг. Подумываю над арендой гаража.

Папа, конечно же, выходит меня проводить на улицу, хочет оплатить и дорогу, но я это уже сделала через приложение. Так что удосуживаюсь только чуть прищуренным взглядом и папиным бурчанием: «Колбаса деловая». Знаю, что им чуть тяжело принимать, что я рано стала самостоятельной. Конечно, они за меня рады. Но и переживают.

С горе-таксистом мы проезжаем всего километр и глохнем. Мужчина лет сорока все пытается завести колымагу, пока он страдает, как по мне, абсолютно бесполезным делом, пытаюсь вызвать новое такси. Но все прелести жизни в этом районе – сюда никогда не вызовешь машины поздно вечером. Все в основном сосредоточены в центре, а здесь такси становится залетным. Именно поэтому я согласилась на убитый годами таксования Логан. Хотя обычно, ради собственного спокойствия, заказываю себе комфорт-класс.

Машин в радиусе ближайших километров нет. Мой водитель уже лезет в капот. Выхожу на улицу, абсолютно растерянная. Звонить отцу? Но это ему идти в гараж, забирать машину, ехать ко мне, возвращаться обратно. Вариант рабочий, но не желательный.

– Ну и что? Есть вообще шансы реанимировать ваш… автомобиль? – на языке вертится хотя бы «дрындулет», но сдерживаюсь.

– Да черт его, я тут… ну вы это… – таксист блещет невероятным словарным запасом. – Сейчас, если ничего не получится, другану позвоню своему. Он примчит, домчит.

Замечательно, еще и друган есть. Небось, на раздолбанной копейке. Стою около машины таксиста и просматриваю все машины, которые вообще не появляются на горизонте.

– Погодите, а если вы не довезли клиента, есть же какая-то компенсация от компании?

– Ну, есть. Но это же мне минус. Вы же мне поставите плохую оценку…

– И вместо этого мне нужно мерзнуть? В обмен на вашу оценку в приложении?

– Так сейчас же… позвоню же…

Около меня тормозит машина. Типичный черный джип. Учитывая, что позади меня старый парк с едва рабочей подсветкой, слева – горе-водитель, а с других сторон – магистраль, мне становится не по себе. Но из машины выходит тот, с кем жизнь меня сталкивает с удивительной частотой.

– Хм, еще раз привет, – кивает мужчина, подходя ближе. – Ты мало похожа на ночную бабочку. Поэтому, могу предположить, что что-то случилось.

– Привет. Еще раз, – объясняю вкратце Олегу ситуацию. Таксист в это время то смотрит на нас, то пытается ковыряться в подкапотном пространстве.

– Садись, довезу.

– Ну ты тоже мало похож на бомбилу, – возвращаю колкость. – До свидания.

Киваю водителю и сажусь в машину к Олегу. Отказываться я не планировала. Слишком уж был велик шанс ехать с неизвестным друганом.

– А на нормальное такси… денег не хватило?

– Машин здесь нет. Ты что ли не в курсе? Ты же здесь жил.

– Жил, забыл, – Олег трогается с места и плавно катится по дороге. В салоне по-прежнему вкусно пахнет. – Ты мне адрес-то назови.

– Там, где и ателье.

– Ты в нем что ли живешь? Или машину там бросила?

– Да нет, живу я на пять этажей выше. Но машина там же, да, – зачем-то говорю мужчине.

– Что, снова, подперли твою семерку?

– Эй, что за пренебрежение к моей крошке?

– Да вообще никакого, – улыбается даже как-то неожиданно. Вижу только второй раз улыбку у этого обновленного Олега, того, которого я знаю уже во взрослой жизни.

– Мне она от деда досталась. Вроде как память. Но ты салон не видел – твой Лексус рядом не валялся.

– Хм, ну да, мы с Жигулями немного на разных позициях.

– Сейчас я тебе экскурсию устрою! – в запале даже не понимаю, как я говорю такое взрослому и занятому парню, которого вижу вообще фактически третий раз.

– Да пожалуйста. Но вообще, – Олег будто бы хочет снова продолжить что-то обидное, но молчит, и уже позже добавляет, – посмотрим.

– Да там такой тюнинг. Я всю первую прибыль вложила в свою машинку.

– Хорошо. Обещаю быть предельно объективным, пока буду рассматривать твою машинку. Но вообще салон – это здорово. Но железо же за столько лет… вряд ли там что-то действительно хорошее осталось.

– Ну, да, двигатель там уже не родной, – все-таки внутренне я малышку тоже улучшила. Все же собственная безопасность для меня была важнее памяти о деде. По крайней мере в контексте автомобиля.

– Тогда для полного объективизма нужно еще и проехаться на ней.

– Да без проблем.

Удивительно, но по пустой трассе мы доезжаем достаточно быстро. Стоим только на нескольких светофорах при повороте во дворы. Олег подъезжает к подъезду с внутренней стороны двора. Еще и останавливается около моей машины.

– Спасибо, – вожусь с ремнем, – так что, на экскурсию по крошке моей готов?

– Звучит… экстравагантно. И неоднозначно, – и снова он улыбается.

– Главное – помни, что я не ночная бабочка.

Выходим одновременно из машины Олега, я нахожу в сумочке ключи от своей семерки и клацаю сигнализацией. Мужчина тут же комментирует, что раньше действительно таких навороченных Жигулей и не было. После я открываю перед ним пассажирскую дверь.

– Прошу, – галантно придерживаю ее, чуть ли не приседая в реверансе. Мужчина усмехается, но усаживается. Сажусь с обратной стороны. Завожу свою красотку, пока Олег удивленно осматривает бежевый кожаный салон. – У тебя есть сейчас комментарии?

– Пока я… пожалуй, накоплю.

Я прогреваю минуту двигатель, включаю магнитолу с легкими классическими мелодиями и аккуратно выезжаю со двора.

– А какой у тебя стаж вождения?

– Пять лет.

– Э, погоди. Ты выглядишь лет на двадцать. Ты же права получила… ну точно меньше пяти лет назад.

– Точно меньше, – легко соглашаюсь. – Вообще меня дед учил ездить на машине еще в десять лет. Вот на этой самой машине и учил. Помню, они тогда в селе жили, поэтому у меня там дорога всегда пустая была. А потом лет с шестнадцати вообще легко рассекала, если мне нужна была машина. Естественно, где-то там, иногда папа уже на своей сам возил за город.

– Так ты нарушительница…

– Кстати, вообще ни разу ничего не нарушила. Ну, кроме этого.

Заезжаю на МакДрайв.

– Ты есть вообще хочешь?

– Нет, я же от отца. Там голодным не уйдешь.

– Та же фигня, – и здесь соглашаюсь, – кофе пьешь?

– Да, – и Олег уже сам делает заказ на нас двоих, оплачивает тоже сам. – Ну, покатушки твои, еда моя.

Вообще в какой-то момент не понимаю, как так получается. Я ехала от родителей в такси и предвкушала, как улягусь на свою мягкую кроватку с ортопедическим матрасом, вытяну ноги, включу стендап и усну. А спустя полчаса я рассказываю объекту моей детской любви о дедовой машине, а он покупает мне кофе и пирожок, сидя в салоне моей крошки. Что-то действительно пошло не по плану. Но удивительным образом я не чувствую дискомфорта от этого. Просто молча ставлю стаканы в отдельную подставку и выезжаю с парковки.

– Давай доедем до набережной, там кофе выпьем, – предлагает Олег.

– Ну раз я сегодня таксист…

– И как выяснилось – со стажем.

– Да, так что едем.

Олег прибавляет немного громкость, теперь можно разобрать, о чем поет Милен Фармер.

– Любишь попсу?

– Скорее, Францию. Из наших в этом стиле почти никого и не слушаю.

– Слушай, я вот все думаю… И правда тебя не помню. Мы что, вообще никогда не пересекались, живя в одном подъезде?

– Ну, я немного изменилась. Когда мне было лет десять, я выглядела по-другому, – улыбаюсь. – Но вообще… я тебя помню.

– Помнишь?

– Да, с тобой учился мой брат двоюродный.

– В школе?

– Угу, Женька Самойлов.

– Так, стой… ты младшая сестра Женьки… Теперь я тебя помню. Да, ты еще иногда у нас на тренировках появлялась.

– Было дело.

– Ты и подружек своих таскала. Они вечно вели себя, как глупые малолетки. Вечно слюни пускали, кого-то из парней даже караулили под залом и раздевалкой. Тебя я помню, точно.

– Я тоже была глупой малолеткой?

– Да, нет. Тебя запомнил, потому что ты вела себя адекватно.

Неожиданная оценка моему детству. Конечно, я и сама знаю, что была адекватным ребенком. Но знал бы ты, дорогой Олег, что по тебе-то я и сохла в то время, когда приходила на те самые тренировки.

– Ой, – снова начинает Олег. – У Женькиной сестры, у тебя, в смысле, было странное имя… редкое такое.

– За «странное» обидно, – не мешаю Олегу вспоминать меня в детстве. Поэтому только изредка комментирую его размышления.

– Извини. Красивое старое имя было. Ну, есть, тьфу. Ада, Ада… Я сейчас сам вспомню. Ада, Аде… Адельгейда…

Проводит параллель между именем и названием моего творения.

– Аде, Аде… Аделаида. Точно. Правильно же? Аделаида? – Олег поворачивается ко мне корпусом.

– Правильно, – улыбаюсь в ответ. Он меня немного помнит. Почему-то этот факт приятно греет душу. Хотя фактически столько лет прошло. И от моих детских чувств должны остаться лишь легкие приятные воспоминания как о лучших беззаботных годах моей жизни.

– А что означает твое имя? Слишком нетипичное.

– Благородная или знатная.

– Тебе подходит.

– Спасибо. А вообще намучилась я с ним.

– Могу только представить.

Мы останавливаемся около реки, которая тянется почти через весь наш город. Глушу машину. Вокруг пусто, лишь изредка встречаются то пары с собаками, то компании молодежи. Это и неудивительно, учитывая, что сейчас почти полночь.

– Так что с машиной?.. – задает вопрос Олег.

– Это я тебя должна спросить.

– Да я не о том. Хотя машина и вправду хорошая. Я о деде.

– А, да собственно и все, – откусываю пирожок с вишней и отпиваю капучино. – Дед умер три года назад. А машину… я захотела забрать себе как напоминание о нем. Да и он очень ее берег. Тут знаешь ли, на СТО были удивлены, когда я приехала на этом чуде. Никто не ожидал, что семерка в наше время в принципе может быть… нормальной.

– А почему у тебя ее вечно подпирают?

– Буллинг, – пожимаю плечами. – Все водители какие-то токсичные.

Олег смеется.

– Я жду комментарий. По поводу машинки.

– Шикарная. Извини за все слова с плохой интонацией.

Олег еще закидывает какими-то комментариями меня. Упоминает и работу двигателя, и ходовую. И даже говорит о моих умениях вождения. Так что допиваем кофе мы под аккомпанемент его рецензии на поездку.

– Откуда ресторатор так разбирается в автомобилях?

– Я же не сразу стал ресторатором. Сначала был вообще адвокатом, ресторан подвернулся неожиданно. А о машинах знаю от отца. Он же у меня владелец СТО. Так что в детстве я часто оставался там. Хотя большую часть времени уроки делал, но там мастер один был – дядя Леша – он мне малому много чего объяснил в этом деле.

По дороге назад Олег рассказывает о том самом дяде Леше.

– А где он сейчас?

– Переехал в село. Занимается там выращиванием грядок и плодовых деревьев. Я заметил, что все понемногу перебираются в деревню. Это какая-то странная тенденция.

– А ты, выходит, исключительно городской житель?

– Ну, я никогда и не жил в селе, если честно. Дач у нас не было, иногда в детстве ездили на шашлыки. Но там вся цивилизация была. И никаких огородов, сада, грядок. Так что не вкусил я, слава богу, всех даров жизни на природе.

– А зря. Там бывает неплохо.

– Пока поверю на слово.

Когда мы возвращаемся обратно к моему подъезду и брошенной Олегом машине, часы показывают уже начало первого.

– А ты где живешь? Далеко ехать?

Мужчина называет район, в противоположной части города. Ехать туда даже по пустой трассе больше получаса.

– Может у меня останешься?

Олег удивленно смотрит на меня. А я со своим классическим желанием приютить кого-то. Поэтому сразу и возражаю:

– Я не ночная бабочка. И это не намеки. Просто люблю принимать гостей. А ты, дай бог, к часу ночи домой доберешься.

Олег мнется пару минут, но соглашается. Видимо, рациональность и правда чуть сонные глаза решают за него. Поэтому я веду мужчину в свою квартиру. Лифт мы единогласно игнорируем и поднимаемся пешком.

– Я в гости и с пустыми руками, – выдает мужчина, почти уже около моей обители.

– Забей. Я хозяйка лояльная. Тем более, что мне в целом было приятно с тобой общаться. Собеседник ты хороший.

Олег рассыпается во взаимностях. Вручаю ему полотенце, щетку и направляю в ванную. Сама расстилаю диван в гостиной. Специально брала его для гостей: достаточно длинный, мягкий и удобный. После таких диванов мышцы не затекают, плакать не хочется. Так что и Олегу должно быть комфортно.

Выходит мужчина из ванной в одном полотенце вокруг бедер уже через пару минут.

– Кхм, на бабочку теперь похож ты.

– Извини, у меня нечего было надеть.

– Все нормально. Так, вот твое спальное место. Кухня – направо, если захочешь пить. Ты в котором часу просыпаешься?

– В семь, мне бы еще домой заехать перед работой.

– Отлично, тогда спокойной ночи.

– Доброй ночи.

Я принимаю душ и ухожу к себе. А уже в кровати снова пускаюсь в раздумья. Тот человек, о котором я мечтала еще лет пять назад, сегодня ночует у меня в квартире. Не со мной, конечно, в постели. Но у меня в квартире. И он вправду хороший собеседник. Меня радует, что влюбленность в его интеллект, ум и красоту тогда была не надуманной. Олег действительно достоин того, чтобы в него влюбиться. Это как-то успокаивает моего внутреннего ребенка. Это же он и лелеял в свое время образ Олега.

Глава 6

Воспоминания не исчезнут, это же не зарплата.

© Эйкити Онидзука

Лично мое утро начинается с непонятного ощущения. В доме как-то по-другому пахнет. Только через мгновение я понимаю, что это все плод моей бурной фантазии. Поскольку даже наличие мужчины в моей квартире не позволит через закрытую дверь проникнуть обычному запаху. Даже ведь не одеколон. Просто я сама в курсе, что через стенку от меня спит мужчина.

Причем проснулась я раньше планируемого времени. Видимо, насколько бы я не любила гостей, чувствовать что-то инородное в своем доме было непривычно. Поэтому аккуратно крадусь через зал в сторону кухни. В конце концов если я остаюсь без завтрака, я превращаюсь в монстра уже к обеду. А раз мне нужно поддерживать хороший контакт с подчиненными и общаться с клиентами, то нужно хорошо кушать по утрам.

Поэтому сегодня я и поднимаю задницу, чтобы приготовить несколько сложных бутербродов, которыми напичканы соцсети. Знаете, где много авокадо, сыра и яйца пашот. Потом вспоминаю о том, что дома у меня ночует все-таки мужик. И вообще непонятно, что он предпочитает на завтрак? Овсянку, омлет или кусок прожаренного стейка?

Потом плюю на это. Олег владеет рестораном. Будет голоден – перекусит на работе. Так что все-таки решаю оставить свой привычный вариант завтрака. И даже завариваю капучино. Вчера его покупал сам мужчина, когда мы заезжали на МакДрайв. Делаю несколько фотографий для утренних сториз и подложек. Да, глупо. Но эстетику в блоге тоже никто не отменял.

В семь часов Олег не проснулся. И даже в пятнадцать минут восьмого он не пошевелился. Поэтому приходиться красться в зал, чтобы разбудить мужчину. Спит он на животе, скинув с себя одеяло. Не могу назвать себя прям уж нимфоманкой или ценительницей мужского тела, но я с удовольствием пару секунд смотрю на аппетитные ягодицы мужчины, мускулистые ноги и массивную спину. Эта картинка мне нравится больше, чем то, что я помню из детства и тренировок по волейболу. Тогда Олег был тощим, хотя и жилистым. А сейчас он затмил бы любого мужика на обложке эротического журнала.