Текст книги "Шутка Немезиды"

Автор книги: Влад Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

4. Три-четыре

Бездонная глубина высокого неба смотрела на Юлю мириадами неподвижных ярких точек, холодно и бесстрастно. Казалось что из космоса глядит некто, бесформенный и равнодушный.

– А если приблизиться и посмотреть поближе? – подумала она и ответила себе навеянной классикой фразой, – Ах, почему люди не летают!

В тот же миг она почувствовала, что медленно поплыла туда, вверх, навстречу этим сверкающим горошинам. Она не видела и не ощущала ни рук, ни ног – ничего, кроме завораживающего неба, но ей было это безразлично – чернота космоса манила, обещая поделиться леденящими душу тайнами.

Звезды стремительно приближались, но почему-то не становились от этого больше. Они проскакивали мимо, сверкая разными красками, а некоторые, к ее немалому удивлению, следовали за ней и даже обгоняли, собираясь вокруг в разноцветный хоровод. Ей стало любопытно, и она захотела их коснуться:

– Это невероятно. Разве такое может быть?

Юля потянула руку и только теперь увидела свою кисть, ставшую тонкой и прозрачной. Сверкающие точечки бросились ей навстречу, облепили доверчивую руку, отчего та заиграла переливающимися красками, а потом кинулись к ней самой, вовлекая в свой стремительный хоровод. Все вокруг потонуло в разноцветном расплескавшимся вокруг нее огненном море.

– Наверное я сплю, – подумала она и проснулась.

Зеленая трава окружала ее, мягко обнимая тело. В воздухе видал причудливый запах местных растений – что-то до боли знакомое, но забытое так давно, как будто это было в прошлой жизни. Тонкие стебельки склонялись над ней, осторожно заглядывая ей в лицо. Над ними разливало бронзовый свет стоящее в зените светило.

– Приветствую тебя, Лигия, – прошептала Юля и тут же спохватилась, – Что я говорю?

Она приподнялась на локтях, обрывая прилипчивые травинки, и посмотрела – сначала на окружающие ее заросли, а потом перевела взгляд на свои ноги. От неожиданности она вздрогнула – ноги прикрывала грубая юбка непонятного фасона. Поскольку Юля все-таки была инженером, то, подумав, она обозвала это словом «конструкция». Два ряда петель тянулись вдоль ног почти по всей длине грубой материи. Пропущенная в петли шнуровка оплетала ноги, превращая юбку в что-то подобное брюкам.

Юля вскочила, с удивлением рассматривая неожиданное приобретение, и замерла, пытаясь перебороть легкое головокружение. Земля оказалась чуть дальше, чем она привыкла ее видеть, а это значит, что она стала выше! Всё – руки, которыми она водила по ставшему незнакомым телу, выглядывавшие из-под юбки ноги, жесткие и длинные волосы – свидетельствовало, что это не она!

– Я всё ещё сплю, – догадалась она.

– Увы, похоже что нет!

Юля быстро обернулась и сразу же отскочила назад – перед ней стоял приземистый молодой человек с фигурой вырвавшегося на природу культуриста. Он даже больше напоминал гориллу, нежели человеческое существо и от него также веяло свирепой животной силой. Квадратный подбородок и маленькие глазки, выглядывавшие из-под массивных надбровных дуг, великолепно дополняли это сходство.

– Ты – Ула, – уверенно произнёс здоровяк.

– Допустим, – Юля сделала ещё шаг назад, но почему-то подумала, что он прав.

– А раньше была Юлей!

– А ты…

– Сеня! То есть Сэм, по-местному.

– Быть такого не может, – пробормотала Юля, пытаясь сообразить как быстро она сможет удрать.

– Не может. Но всё-таки случилось! К сожалению, – послышался голос с другой стороны.

Появление второго персонажа ещё больше насторожило девушку. Правда, в отличие от первого, он не смотрелся настолько пугающе, но кто знает, что на уме у двух полоумных господ, оказавшихся с ней наедине в глухом месте?

– Я – Петрович, помнишь такого?

– Ты? – вытаращила глаза Юля.

В этом болезненного вида щуплом молодом человеке с трудом можно было угадать её бывшего начальника – парня пусть и не атлетического сложения, но и далеко не задохлика.

– Ну теперь я просто Петр. Вам не кажется, что состояние памяти странное? Вспоминается кое-что из местных названий, как само собой разумеющееся, но ничего более. Вся остальная память – та, которая принадлежала нашим прежним обличьям.

– Вы, на всякий случай, ко мне близко не приближайтесь, – Юля отступила ещё на шаг, так чтобы одновременно держать в поле зрения обоих.

– Ха, ты себя-то видела со стороны, лесная красавица? – обиделся Сеня.

– Что, всё так плохо? – упавшим голосом произнесла «красавица», всхлипнула и тут же разревелась, размазывая слёзы по не очень чистому лицу.

– Постой, – Петрович сделал знак Сене не приближаться. – Это эмоциональная разрядка, она ей необходима. Признаться, я сам в не лучшем состоянии.

– А я – в отличном! – Сеня с места сделал сальто назад. – Во! Я никогда не был в такой прекрасной форме.

Он подбежал к дереву с раскидистой веткой. Подпрыгнул, уцепился за нее и с легкостью, которой позавидовали бы гимнасты, взлетел на неё и перевернулся.

Ветка не выдержала такого насилия над собой. Громко треснула и отправила незадачливого гимнаста на землю, приложив толстым комлём по голове.

– Вот! Теперь можно смело в десантуру идти, – Сеня как ни в чём ни бывало поднялся и принялся стряхивать прилипшие колючки. – Этакой дубиной по башке! Значит и кирпич для неё нипочём!

– Ну, это кому как. Что делать будем?

– Я бы пожрал, – Сеня погладил себя по животу. – Голод – это последствия перемещения и трансформации.

– Какого перемещения? – Юля перестала сопливеть и осторожно приблизилась, но дистанцию продолжала выдерживать.

– Эх ты, – рассмеялся Сеня, – Мастерица потешной реконструкции. То есть фэнтезийной. Вот в такую реконструкцию ты и попала. Как раз в стиле фэнтези.

Юля хотела снова всплакнуть, но передумала:

– Но как же… А почему вот это? – она показала руками на себя.

– Последствия работы аппаратуры, разработанной нашим головняком. Она должна была поглощать пространство, а, оказывается, она занимается перемещением и, судя по нашему новому обличью, далеко не пространства, – вмешался Петрович. – Почему она сработала по нам – вот вопрос. Но, кажется, я начинаю догадываться… Если я прав, то где-то должен быть и Горин.

– Нас тут пораскидало маленько. Может быть он очухался раньше нас и ушёл?

– Боже мой, как пить хочется, – протянула Юля. – Да и умыться бы не помешало.

– Кто о чём, а женщина сразу красоту наводить. Пойдем, Сеня, поищем Горина.

– Да ты не переживай, – успокоил девушку Сеня, – Ты нам и такой нравишься, замарашистой.

Посмеявшись, парни пошли бродить по окрестностям, а Юля во чтобы то ни стало решила отыскать родник. Она потёрла пальцем щёку и посмотрела на свой палец. Слова про замарашку были обидны, но, похоже, недалеки от истины. «Всё равно он неправ! Какое он имел право меня так называть!» – на минуту её охватил приступ злости. Злости не только на Сенину неотёсанность, но и на себя, такую растрёпанную, и на весь мир, который сыграл с ними злую шутку. С досады она топнула ногой, изгоняя в землю нахлынувший негатив.

Из-под ноги выскочило что-то похожее на большую грязную каплю. Самое забавное было то, что капелька проморгалась и уставилась ясными глазками на Юлю. Определённо это было существо, но настолько необычное, что девушка забыла обо всём и замерла, стараясь даже не дышать.

– И долго в гляделки играть будем? – буркнула «капелька».

Юля подпрыгнула от неожиданности, но быстро пришла в себя и следующие слова вырвались у нее сами собой:

– А ты кто такой? – «Не схожу ли я с ума?», – подумала она меж тем.

– Я-то? Сильф, кто же ещё. Ты что, головой ударилась, хозяйка? Тебе плохо?

– Понятно, что сильф… Что я сильфов не видела, что ли? Самый настоящий, только мутный какой-то, – Юля лихорадочно соображала, что делать, – Вода… Ты не знаешь где здесь поблизости родник?

– Да что с тобой? Трансформировать разучилась?

– Трансфо… Что? Как это?

– Не знаю, ты же ведьма, а не я!

– Кто ведьма? Я ведьма? Ах ты засранец! – Юля подхватила вредного сильфа чтобы хорошенько потрясти, но тут произошло ещё одно чудо – сильф стал менять цвет – из грязно-коричневого стал прозрачным, как капля росы.

Кроме того, он стал мокрым и холодным. От неожиданности девушка разжала руки, и сильф моментально растаял на земле. А из того места, куда он сгинул, ударил ключ. Робкая струйка воды начала пробиваться сквозь землю, раздвигая комочки земли и старую прелую листву. Неосторожные жучки барахтались в непонятной им субстанции, пытаясь выбраться на поверхность плавающих листочков, как потерпевшие кораблекрушение на плоты.

Юля бросилась разгребать землю и вскоре на месте родника образовалась большая водяная чаша, а ещё через несколько минут муть осела и можно было любоваться чистым зеркалом водяной глади.

Осторожно набрав воду в ладошки Юля сначала умылась, а потом принялась рассматривать отражение. Повертелась пару минут, пока не осталась довольна своим видом, и только потом вспомнила, что хотела пить.

Критическое изучение ладоней намекнуло ей, что проблемы с желудком – это самое меньшее, что можно от них ожидать.

Недолго думая, она почистила место перед коленями, полюбовалась лишний раз на своё отражение, нагнувшись над водяной чашей, и припала губами к источнику чистой ледяной воды. От первого глотка сразу же заломило зубы, а студёная вода обожгла холодом горло. Помедлив, пока не утихнут неприятные ощущения, она повторила попытку, стараясь втягивать воду мелкими глотками. И могла бы поклясться, что ничего более в жизни не пила вкуснее! Приятный процесс был нарушен весёлыми голосами:

– Ого! Лань, пьющая из ручья. Не помню – откуда это.

– Из Камасутры.

– Ха!

Юля с достоинством поднялась, стряхнула мусор с коленей и смерила шутников уничижительным взглядом:

– Нет там такого!

Сеня посмотрел с уважением и спросил:

– А что есть?

– Вот чего точно не было, а сейчас есть – так вот этот родник, – нахмурился Петрович, – В нашей ситуации это гораздо интереснее.

– Чудеса, – пожала плечами Юля, не решившись рассказывать про сильфов и их превращения. – Или проблемы плохого зрения.

«Не скажу, пока не разберусь как следует, – успокоила она свою совесть. – Сама себе не могу поверить, а буду рассказывать, так вообще чокнутой сочтут. Нет, точно не буду.»

– Ладно, дамы и господа, давайте решать что делать будем, – не стал настаивать на истине Петрович. – Горина мы не нашли. Может быть его тут и нет. Так что давайте решать свои проблемы сами. Слушаю предложения.

Он подошёл к роднику, зачерпнул ладонью воды и плеснул себе в лицо. Поискал глазами место почище, и приземлился, с комфортом вытянув ноги. Юля последовала его примеру и выжидательно посмотрела на Сеню.

– Я не знаю, – стушевался парень, – Жрать очень хочется. Думаю нам надо выйти к людям, а там что-нибудь решим по месту.

– Что решим? Денег нет, документов… – Юля задумалась. – А есть ли тут вообще документы? С чем к людям выходить будем? Да и каким людям, Сеня? Ты уверен, что здесь есть ещё кто-то, кроме нас?

– Уверен! А сомневаешься – заодно и проверим.

– Тихо! – Петрович подобрал с земли белый камешек и посмотрел его на свет. – Я считаю, что Сеня прав. Что мы в лесу высидим? Да и голод – не тётка, рано или поздно отсюда выгонит. Уж лучше тогда выйти не ополоумевши с голодухи. Это, во-первых. Во-вторых, – он спрятал камешек в карман и снял башмак, – посмотрите на сапожок – кожа, швы, гляньте чем подошва подбита.

Подошва был плоской, но производила впечатление добротности. Толстая грубая кожа была подбита маленькими гвоздиками, красные шляпки которых аккуратно рассыпались по её периметру.

– Хэнд мэйд, – констатировал Сеня, – А-а-а, я же говорил.

– Ладно, – нахмурилась Юля. – А в-третьих?

– А в-третьих, вы обратили внимание на каком языке мы общаемся?

– Что не так? – удивился Сеня, примериваясь сесть рядом – на родном.

– Вот именно! – обрадовался Петрович. – Абсолютно точно – на родном. Только это не наш родной язык. Он принадлежит вот этим, – он постучал себя в грудь, – бывшим, чьи оболочки мы позаимствовали.

– Какой ужас! – усмехнулась Юля. – Товар достался поношенный. Ты, Сеня рядом не пристраивайся, я тебя боюсь.

– Стоп! – воскликнул Петрович. – Ты почувствовала, что сказала на двух языках?

– Нет, всё вышло само собой…

– Смотрите, как только мы начинаем упоминать имена покинутого нами мира, так сразу переходим на наш родной язык.

– Выходит, нам нельзя упоминать наши настоящие имена, чтобы непроизвольно не стать иностранцами, – Сеня наконец нашел себе место и сел напротив Юли.

– Запомним – Ула, Петр и Сэм. Странно будет, если среди местного населения мы ни с того ни с сего начнём разговаривать на неизвестном языке.

– Замётано, – важно произнёс Сеня, – Это как с аватарами в игре. Все общаются только придуманными именами.

– Точно. Вот ещё что… – Петрович порылся в недрах глубокого кармана и извлёк на свет чёрную пластину. – Проверьте карманы. Ни у кого ничего нет подобного?

Пластина представляла собой осколок небольшого плоского черного камня, расколотого или распиленного так, что от него остался небольшой кругляшок, толщиной не больше монеты.

– Аккумулин, – с уверенностью сказала Юля, как только взяла его в руки. – Только ничего не спрашивайте, – она умоляюще посмотрела на раскрывшего рот Сеню и удивлённого Петровича, – Название всплыло в памяти, а больше ничего!

– А что, такой камень только у меня оказался? Кстати он был зашит под подкладку. Ценный, наверное.

Петрович снова полез в карман:

– С моей точки зрения, здесь есть более дорогие экземпляры. Вот этот, например. Мне он напомнил опал, – он извлёк найденный ранее камешек и удивился еще раз.

– Вот это да! – выдохнули Сеня и Юля, чуть не столкнувшись лбами перед «камешком».

Яркие лучи Лигии вспыхнули и заиграли волнами в руках Петровича. Характерный металлический блеск, жёлтые бока…

– Золото, – потрясено произнесла Юля.

– Самородок! – восхищённо выдохнул Сеня.

Петрович ещё раз пошарил в кармане, для достоверности вывернул его наизнанку, но ничего, кроме старых крошек в нём больше не было.

– Ничего не понимаю… – пробормотал он, – Я же точно помню – сюда камень положил.

– Так вот он и есть! – закричал Сеня. – Теперь всё понятно! Чёрная пластина – амулет.

– Какой такой амулет? От сглаза?

– Ха, от сглаза! Это амулет преобразования камня в золото! Мечта любого алхимика.

– Сеня… То есть Сэм! Не так всё просто. Я кое-что ещё вспомнила. Это камень мага.

– Что-то ты всё вспоминаешь и вспоминаешь, а я вот нифига! Не кажется ли это чересчур подозрительным? – Сеня с вызовом посмотрел на Петровича.

– Постой, Сэм. Ты сказала – мага?

– Ну да, – обречённо поникла плечами Юля. – Только ничего не спрашивайте!

– Понятно, девичья память! – снисходительно произнёс Сеня. – Вот если бы я вспомнил, то будьте уверены – всё от начала и до конца.

– Да, жаль, что ты ничего не вспомнил, – поддела его Юля.

– Еще не вечер! – отмахнулся Сеня и принялся возбуждённо шарить руками по земле, выискивая мелкие камешки. «А этот пойдёт?» – время от времени поднимал он руку с зажатым в ней цветным камнем. Но, похоже, находка Петровича была чистой случайностью, повторить которую уже не представлялось возможным.

– Но, может быть, другие камешки превратятся в не менее ценные металлы. Серебро или платина нас бы тоже устроила, – поделилась счастливой мыслью Юля.

Для эксперимента были выбраны самые красивые находки, придирчиво отобранные из весьма приличной кучки, собранной Сеней. Потом ещё немного поспорили – нужно ли их загружать в карман оптом или по одиночке. Победил азарт, подкреплённый приличной долей жадности. Карман Петровича раздулся от засыпанных в него минералов, в другой карман был положен амулет, и компания расселась, в ожидании магических преобразований.

– Интересно, как это работает? – Сеня откинулся на подушку из травы и мечтательно заложил руки за голову. – А у меня получится?

– Понятия не имею. Всё как-то само произошло, – Петрович чувствовал себя неуютно с раздувшимся от камней карманом. – Если хочешь сам попробовать – забирай. Сдаётся, что с магией мне не совладать.

– Всё дело в воображении, в вере в чудеса, – убеждённо произнёс Сеня. – Вы человек технического склада ума. Потому для вас магия и представляется абсурдом.

– А это тогда что? – Юля повертела в руках золотой самородок.

– Это-то? – Сеня выхватил самородок и попробовал на зуб. – Это случайность! Кстати, сейчас мы это и выясним. Где наши золотые слитки?

Петрович с удовольствием освободил карман от камешков, вытряхнув их небольшой кучкой. Она переливалась разными цветами, но ни один из них даже близко не стоял с блеском драгоценного металла.

– Ага, что я говорил! Давайте мне амулет, – Сеня сгрёб чёрную пластину, выбрал несколько показавшихся ему перспективными камешков и распихал их по карманам. – Смотри, Ула, какая польза от нас с Петром – амулет, золото, сила! А как же ты?

– А я вам ещё пригожусь! Воды натаскать, костёр запалить, щи из крапивы… Не бросайте меня, дяденьки!

– Держись нас, не пропадёшь! – хохотнул Сеня и хотел приобнять Юлю за талию, но та ловко вывернулась, заставив его схватить лишь воздух.

– Потопали, Ромео и Джульетта. – Петрович неодобрительно посмотрел на эти игры. – Велик шанс выбраться из леса как раз к обеду.

Слова про обед возымели магическое действие на Сеню. Со словами «следуйте за мной», он ломанулся через чащу, а Петровичу и Юле ничего не оставалось, как поторопиться следом, надеясь, что выбранное им направление не заведет их в лесную глушь.

5. Власть

Из состояния приятной послеобеденной дремоты лейтенанта Рильке вывела настырно жужжащая над ним муха. Он нехотя приоткрыл один глаз, но хитрое насекомое затаилось, присев на аппетитные крошки, рассыпанные по мундиру. Однако стоило ему попытаться продолжить прерванный сон, как она тут же взлетела, обляпала ему нос и, натужно жужжа, стала наворачивать круги рядом с ухом.

Рильке подождал, пока назойливое насекомое успокоится у него на щеке и быстрым ударом закатил себе звонкую оплеуху. Голова отозвалась неприятным гулом, но противного жужжания уже было не слышно. Правда было непонятно что послужило тому причиной – то ли меткий удар, то ли заглушающее всё гудение головы.

Неожиданно его внимание привлёк взрыв хохота, заставив переключиться на сгрудившихся в кучку полицейских, увлечённо наблюдающих за чем-то интересным. «За игрой в кости, – сообразил Рильке, – На большее ума вряд ли хватит». Тут он покривил душой, потому что эта игра была популярна во всех слоях как полиции, так и армии в силу своей простоты и неприхотливости к инвентарю, который можно было изготовить прямо на месте из подручных материалов. Он и сам не раз азартно резался в кости, но только в соответствующей его чину компании.

Рильке приложил руку ко лбу и посмотрел на миновавшее зенит светило. Бронзовый диск Лигии сместился и снова стал допекать развалившегося в тени лейтенанта. «Зато этим болванам всё нипочём, – брезгливо подумал он, вздрогнув от нового взрыва веселья. – Не иначе у кого-то бухло реквизировали, вот теперь и радуются жизни.»

Радоваться в действительности было нечему. Рильке уже целую декаду бессменно пребывал на этом посту вместе с осточертевшим ему нарядом из капрала и пяти оболтусов, грозно именуемых полицией славного города Нилум. Конечно, это была не вся полиция, но из нарядов – самая несчастливая. Несчастье принёс сам Рильке, проиграв в кости своему приятелю это дежурство. «Он меня подставил! – уже который раз пытался убедить сам себя лейтенант. – Слишком подозрительно блестели его глаза и дрожали руки во время последнего броска. Стал бы он так переживать, если бы не боялся быть пойманным на мухлеже?»

Злость поражения, подогреваемая жаркими лучами Лигии, никак не могла покинуть Рильке, и он отыгрывался на крестьянах и торгашах, пытавшихся миновать его пост. Естественно только на тех, кто был ему по зубам. Попробуй прицепиться к торговому обозу телег эдак на двадцать! Сам ещё должен останешься. Если вообще останешься… Живой. А то спишут всё на волока и поминай, как звали.

«Кстати о волоке… Давненько никто их не видел в наших краях. И вот – опять! – Рильке поднялся, кряхтя и поддерживая рукой затёкшую от лежания на земле спину. – Пара крестьян заявила, что видела зверя. Брешут поди. Еще и защиты просят, наивные. Пришлось объяснить, что я здесь ради службы поставлен, а не ради каких-то брехливых голодранцев.»

Действительно, пост, на котором осел наряд лейтенанта, находился на распутье дорог, ведущим к двум богатым городам – Нилуму и Вилье, и основан по высочайшему велению «самого», даровавшего право городам тут дежурить по очереди и обирать путников и обозы, не забывая при этом делиться с казной, отдавая ей мзду в виде налогов. Сегодня был как раз последний день города Нилума и Рильке с тоской отсчитывал каждый час невыносимо тягучего времени, оставшегося до конца дежурства.

– Лейтенант! Давайте к нам, тут весело! – судя по фамильярному тону капрала, он был уже изрядно поддавши.

Рильке раскрыл рот, чтобы как следует отчитать зазнавшегося подчинённого, да так и замер, облизывая подсохшие губы.

Трое путников, появившиеся в пределах его зрения, поначалу не показались ему какими-то подозрительными. Но намётанный на наживу глаз обмануть было трудно. Сработал не разум, а рефлексы, разбудившие подсознание, а то, в свою очередь, парализовало мышцы и включило соображаловку.

– Будь я проклят, кого-то они мне напоминают, – пробормотал Рильке, наморщив лоб. – Не помню кого, но они определённо мне не нравятся.

– Не нравятся они мне, – дальним эхом повторил Сеня, дожёвывая второе яблоко. – Может стоило послушать того крестьянина и пройти лесом?

– И сколько ты собираешься по лесам ходить? – усмехнулась Юля.

– Пойми, Сэм, – поддержал ее Петрович, – Встреча с властями для нас первое и самое важное испытание. И лучше, если оно пройдёт здесь, подальше от городских стен и гарнизонов. Тут мы, в крайнем случае, убежим, а в городе, как пить дать, в тюрьме окажемся.

«Уверенно идут, – размышлял Рильке, – Я бы даже сказал – нагло. Может быть это комиссия фискалов – проверяют правильную ли долю отдаю в казну? На всякий случай ухо надо держать востро.»

Рильке не торопясь приблизился к распалившимся азартной игрой и ничего не замечающим полицейским. Прицелился и отвесил мощного пинка ближайшей к нему заднице.

– Капрал!!! – заорал он так, что с ближайших деревьев вспорхнули испуганные птицы. – Кто будет службу нести, а?! Почему я тут один за вас отдуваюсь? Отвечать!

– Не… – опешил от яростного напора капрал Гуннор, потеряв на мгновение дар речи.

– Ме-е-е, – передразнил его Рильке. – Марш на пост и чтоб ни одна муха не проскочила без подати!

Гуннор немало удивился такой резкой перемене настроения у начальства. «И это под конец дежурства! – сокрушался он. – Забил бы на всё и дрых по-прежнему, толстый боров!» Однако, раздав пару оплеух, он принялся наводить порядок.

– Гвидо! Ты где должен находиться? Почему у тебя посторонние бесплатно шляются туда-сюда?

– Всем стоять! – на дорогу выскочил здоровый детина с выпученными глазами и раскинул руки, перегородив путь трём одиноким путникам.

– Ну вот, я же говорил, – проворчал Сеня, поморщив нос. Он выступил вперед и в полный голос добавил, – А в чем, собственно, дело?

– А в том, – Гвидо смерил взглядом посмевшего подать голос наглеца, – В том, что здесь проход платный!

– А если у меня нет денег?

– Тогда тебе вообще нечего делать в нашем славном городе! Голытьбы в нем и так своей хватает!

– Кто сказал, что я иду в ваш славный город? Как раз наоборот, мой путь лежит в другой, ещё более славный, но не ваш!

– Тогда двойной тариф. Тем, кто идёт в наш – скидка сто процентов.

– Сто процентов? – усмехнулся Сеня. – Так это же бесплатно!

– Ты мне голову не морочь! Те, кто идут в Вилье платят двести процентов, так? Так! А для тех, кто идёт в Нилум цена на сто процентов меньше, то есть просто сто процентов. А это совсем не бесплатно! Понятно тебе, деревня?

Сеня раскрыл было рот, но был остановлен Петровичем, который тихо прошептал ему на ухо:

– Остынь, вернёмся и обойдём лесом.

– О чём это вы шепчетесь? Что такого не должны знать защитники спокойствия граждан и опора государственной власти? – ласково сказал лейтенант, приблизившись сбоку. – А не шпионы ли вы Илонов?

«Основание для задержания есть,» – подумал он и незаметно подал знак капралу.

Гуннор опять не понял действий шефа. «Зачем ему дались эти бродяги? Неужели на девку зачуханную позарился?» – последняя мысль его повеселила, она выставляла начальника в не лучшем свете, что утешало попранное самолюбие капрала.

Предоставленные сами себе четверо полицейских уже успели пару раз втихаря метнуть кубики, но, прочувствовав тяжёлую руку начальника, похватали дубинки и приблизились, стараясь полукругом охватить путников.

«Вляпались», – сделал вывод Сеня, оценив обстановку. Тогда он решил использовать последний козырь. Повернувшись к лейтенанту, в котором безошибочно угадал главного, со словами: «Договоримся? – он извлёк из кармана самородок и покрутил его пальцами, заставив свет играть на его блестящей поверхности. – Во сколько вы оцениваете этот предмет?» Глаза лейтенанта сверкнули, но он быстро их прикрыл, уперев ладонь в лоб, изображая мыслительный процесс. Сеня и не подозревал, что только что подписал всей своей компании смертный приговор.

«Бинго! – Рильке чуть не разорвало от радости. – Великая вещь – предчувствия! Спокойно, главное спокойно.»

– Подкуп должностного лица? – сделал он удивлённые глаза, выглянув из-под ладони.

– Я предложил вам всего лишь сделать оценку и в соответствии с ней вам же его и продать. Это же бизнес.

– Цена его слишком велика. Но меня вот что интересует… – Рильке почесал лоб, будто бы озадачился воспоминанием, и через пару секунд изрёк, повернувшись к капралу, – Не было ли у нас установки на розыск опасных преступников?

– Никак… – Гуннор поперхнулся под взглядом лейтенанта. – А-а-а, вы имели в виду преступников! Были, конечно! Вот последняя, например – двое парней, с ними девушка. Один – коренастый обезьяноподобный субъект с квадратным подбородком, всем предлагает поддельное золото…

Его речь прервалась гоготом стоящих рядом полицейских. Они-то уже сразу поняли, чем закончится весь этот разговор.

– Продолжать? – лениво произнёс Рильке и равнодушно добавил, – Вы все арестованы, именем единого и несменяемого – короля Густава. Да светится имя его во веки веков!

– Бежим! – выкрикнул Петрович, дёрнув Сеню за рукав.

Но полиция свой хлеб ела не зря – путь назад был уже заблокирован взявшими дубинки на изготовку полицейскими. Ещё двое прикрыли фланги, а спереди напирали лейтенант и капрал, на всякий случай выставив впереди себя здоровяка Гвидо.

– Взять их! – выкрикнул Рильке и еле успел отскочить от рухнувшего на него Гвидо.

Сенин кулак с лёгкостью проломил вялую защиту не ожидавшего нападения полицейского и отправил того в ногдаун. Гуннор махнул дубинкой, но застать обидчика не удалось – Сеня резко изменил стратегическое направление, от души приложив зевнувшего полицейского слева.

Попытка напасть на Юлю и Петровича тоже не привела ни к чему хорошему. Оба полицейские отнеслись к своей задаче легкомысленно, привыкнув к покорности своих жертв. Попытавшийся схватить Юлю за волосы получил жёстким ребром подошвы по голени и запрыгал на месте, завопив от резкой боли. Петрович не растерялся и подхватил выроненную им дубинку. Он парировал плохо подготовленный удар его товарища, а сам в отместку ткнул того в область солнечного сплетения.

Воспользовавшись возникшим замешательством, Петрович и Юля отступили в сторону полицейского лагеря, спрятавшись за спиной Сени.

– Держи, – Петрович сунул ему под руку добытое оружие.

– Ха, да я их одними руками заломаю, – отмахнулся тот.

– Всем в строй! – Рильке пнул пришедшего в себя Гвидо.

Здоровяк недобро посмотрел на Сеню и перехватил поудобнее дубинку. Сбоку пристроилась ещё двое, а хромой и капрал заняли позиции на флангах.

Со стороны одной из дорог показалась верховая процессия – небольшой отряд всадников в лёгких доспехах, вооружённых короткими копьями. Повинуясь жесту одного из них, поднявшего руку ладонью вперед, отряд замер, с интересом наблюдая за развивающимися событиями.

– Может кинуть им золото, и они нас отпустят? – прошептала Юля.

– Это вряд ли. Такой кусок не предполагает свидетелей.

– Золото… – Сеня порылся в кармане. – Смотрите, что я нашёл! – он вытащил чёрную пластину. – Петрович, держи, у тебя что-то ведь получилось.

– Это всего лишь была чудесная случайность.

– А это как раз то, что нам сейчас и нужно!

Полицейская шеренга сделала шаг вперёд. В их слаженности действий чувствовался определённый опыт, наработанный на базарных площадях против скопления народа.

– Надо поломать им строй, – Сеня попятился, толкая назад Юлю и Петровича.

Наступить на брошенные игральные кости повезло Юле. Выточенные в форме кубиков, они причинили ощутимую боль нежной ступне, несмотря даже на то, что она была защищена толстой кожей подошвы.

– Ай! – Юля неловко покачнулась на гранёных бугорках. – Смотри, Петрович, тоже белые камешки, – она подобрала и сунула ему под нос игральные кубики.

– Ула! Договорились же насчёт имён! Да и не до камешков сейчас…

– Почему же, – Сеня не глядя сгрёб один из камней и с силой запустил в сторону полицейской шеренги.

Как можно было промахнуться на таком расстоянии по крупной цели осталось загадкой для всех, в том числе и для полиции. Несмотря на близость дистанции, камень пролетел мимо, а полицейская шеренга разродилась обидным улюлюканьем.

– Мазила! Смотри! – кубик свистнул мимо уха Сени, отправленный в полёт быстрым взмахом Юлиной руки.

Бросок оказался не столько сильным, сколько очень удачным – кубик угодил невезучему Гвидо прямо в глаз. Здоровяк всхлипнул и осел на землю, закрыв лицо руками.

Разразившись нецензурной бранью, не сговариваясь, остатки шеренги одновременно бросились в атаку. Сеня ошибался, когда думал, что порушенный строй приведёт к замешательству и сутолоке – удары дубинок со всех сторон сразу же убедили его в обратном.

Он ещё попытался помахать руками и даже пару раз кого-то задел, но исход боя стало решать превосходство вооружения и даже не столько оно, сколько опыт умело использующих его тренированных бойцов.

Несколькими удачными попаданиями Сеня был сбит с ног и ему оставалось только закрывать голову руками от града последующих ударов. Петрович сунулся было на помощь, но дубинка была выбита из его рук, а сам он получил пару профилактических тычков, приведших его в чувство относительно места в этом побоище.

Исход боя, казалось, был предрешён. Рильке кричал «кончай гадов» и пытался вырвать дубинку у стоящего рядом полицейского, чтобы лично поучаствовать в финале. Верховой отряд, ранее с любопытством наблюдавший на это действо со стороны, продолжил движение, равнодушно бросая взгляд на бой, превратившийся в экзекуцию. Он уже поравнялся с полицейским постом, как раздался громкий хлопок и у всех над головами появился шар, размером с футбольный мяч, ярко-зеленого цвета.