355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Витторио Мессори » Черные страницы истории Церкви » Текст книги (страница 6)
Черные страницы истории Церкви
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 11:38

Текст книги "Черные страницы истории Церкви"


Автор книги: Витторио Мессори


Жанр:

   

Религия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Поэтому массовые восстания в защиту христианства на Западе Франции (а позже в Италии, Тироле и Испании, на которую напал Наполеон) было своего рода событием, удивляющим историков. Нельзя забывать, как это слишком долго продолжалось из-за конформизма перед теми, которые боятся находиться в кругу людей, считаемых историей «блуждающими». Тем более , что сегодня все больше честных людей, даже светских, кажется уверены, что такое мнение было ошибочным.


ВАНДЕЯ 45

Существует уже книга, которая замутила воду – это бескомпромиссная работа молодого историка, спровоцировавшая гнев французской интеллигенции, празднующей в 1998 году, под бурным покровительством Франсуа Миттерана 200 годовщину «величия» и «славы» великой революции. Говорим о Lе genocide franko-francais: la Vendee vengee Рейнальда Сихера книге, которая в Италии издана Edizioni Effedieffe под заглавием Il genocidio vandeano.

Эти полные ужаса страницы нашли свой отклик в наших публикациях, хотя «официальные» издательства, не имеющие никогда сомнения, чтобы издавать буквально все, особенно те французские, издающие слишком поучительное, и неприличное, не были заинтересованы этой публикацией. Издало ее маленькое новое издательство, которое – rаrа avis! – не только не скрывает своего католического ориентира, но подчеркивает, что именно этот ориентир является основным бескомпромиссным фундаментом его деятельности.

В связи с тем, что его издательская программа дает привилегии новым работам, собственным или переводам, даже, если они были отброшены господствующей идеологией в других издательствах, и даже в тех, которые были «католическими» или как утверждают, что являются такими. Оно также заинтересовано работами христианской мысли XIX-XX в.в., сегодня недоступными не только по коммерческим причинам, но тоже из-за нехватки «симпатии» к ним со стороны культуры, которая представляется как „плюралистическая", будучи сторонником „терпения", хотя на самом деле является жестокой идеологической цензурой. Это новое издательство в начале своей деятельности – еще до издания книги о Вандеи – опубликовало контрреволюционный очерк. Он является возмущающим мир памфлетом: Pourquoi nous ne celebrerons pas 1789 , написанным Жаном Думонте. В нем находятся особые иллюстрации той эпохи, о которой автор на немногочисленных страницах изо всех сил представляет необычную информацию на тему «фальшивых мифов о Французской Революции», как говорит об этом заглавие итальянского перевода. Работа издана малым форматом и дешево, и является синтезом, который искал многих читателей, чтобы объяснить свои идеи (исходя из католической перспективы) этой революции, последствия которой ощущаются до сих пор.

Давайте вернемся к книге Сехера Le genocide franko-francais, которая, несмотря на реализованный обструкционизм «политического похмелья» конформизма, привела Францию в глубокое замешательство.

Рейнальд Сехер, молодой автор (родился в 1955 г.), родом из Вандеи, стал искать документы, считавшиеся потерянными. На самом деле публичные архивы были очень тщательно очищены, в надежде скрыть все доказательства резни, происшедшей в Вандее революционными войсками, посланными из Парижа.

Однако, как известно, история имеет свои ловушки. Сехер открыл, что многие материалы сохранились, так как они были спрятаны частными лицами. Более того, он нашел потрясающие официальные документы, касающиеся уничтожения имущества крестьянской и католической Вандеи, которая подняла оружие против безбожных якобинцев.

Карты, подготовленные геометрами тех времен, посланных властью, являются доказательством невообразимой трагедии: десять тысяч из пятидесяти тысяч домов, что составляет 20% строений Вандеи, были вообще уничтожены по тщательно разработанному плану во время яростного натиска властвующих якобинцев, которые действовали в духе своего страшного лозунга: «Свобода, равенство, братство, или смерть». Был вырезан также весь скот, разорены полностью возделанные поля.

Все это произошло согласно истребляющей программе, разработанной в Париже и реализованной чиновниками революции: надо было довести до голодной смерти тех, которые успели спрятаться и остаться в живых. Генерал Каррер, ответственный за операцию, обращался к своим солдатам таким образом: «Пусть нам не говорят о гуманизме для этих животных из Вандеи: все они будут истреблены, и нельзя оставлять в живых ни одного повстанца».

После великой баталии, во время которой ликвидировали мужественных, но плохо вооруженных крестьян «католической» армии, борющихся под знаменем Пресвятого Сердца, на котором был крест и надпись Dieu et le Roy генерал якобинцев Вестерман написал в Париж торжественным тоном в Комиссию Общественного Здоровья, почитающую богиню Ума, богиню Свободы и богиню Человечества: «Граждане республиканцы, Вандея уже не существует! Благодаря нашей свободной сабле она умерла вместе со своими женщинами и детьми. Я уже прекратил хоронить весь город в лесах и болотах Савенай. Используя данные мне привилегии, детей растоптал конями, вырезал женщин, чтобы не продолжали плодить бандитов. Я не жалел ни одного заключенного. Я уничтожил всех».

Из Парижа ответили, одобряя стремительность в «очищении свободной земли от этой злой расы».

Слово «человекоубийство», использованное Сехером по отношению к Вандее, развязало полемику, так как его посчитали преувеличенным. Однако, в книге представлены несомненные доказательства, свидетельствующие о том, что его этимологическое значение, как «уничтожение народа» является вполне адекватным. Именно этого хотели «друзья человечества» из Парижа. Приказ касался, прежде всего, женщин как «репродуктивного источника» расы, которая должна умереть, так как не приняла Декларации прав человека.

Систематическое уничтожение домов, возделанных полей тоже имело свою цель: довести до того, чтобы те, кто выживут, умерли от нищеты и голода.

Сколько людей потеряло жизнь? Сехер впервые приводит точные цифры: на протяжении 18 месяцев, на территории 10 тысяч квадратных километров уничтожено 120 тысяч человек, что обозначает 15% целого народа. Если этот процент сравнить с современным населением Франции, число убитых составило бы 8 млн. человек. Неплохо было бы подчеркнуть, что в более кровавой из современных войн – 1914-18 г.г. потеряло жизнь немногим более 1 млн. французов.

Итак, это человекоубийство, итак, это геноцид. Сехер добавляет, что этими самыми методами пользовались нацисты. Все то, что в практике использовали СС, прежде уже было использовано «демократами», посланными из Парижа: из выделанной кожи жителей Вандеи производилась обувь для чиновников (из нежной кожи женщин производились перчатки). Были сварены сотни трупов, чтобы получить из них жир и мыло (здесь «обогнали» даже самого Гитлера: во время Нюрнбергского процесса доказано – это подтверждает даже еврейская организация – что производство мыла из трупов заключенных в концентрационных лагерях было «черной легендой» не соответствующей действительности). В Вандее впервые было использовано химическое оружие, использовались отравляющие газы и отравляли воду. Газовой камерой тех времен служили корабли, загруженные крестьянами и священниками, выведенные на середину реки и потопленные.

Все это, известное сегодня, может привести к боли, однако во имя поисков скрытой и затертой истины, нужно рискнуть и прочитать эту книгу.


МЕСТЬ

Говорится, что христианство является полнотой нынешней жизни, имеющей последствия в будущем и точно сохраняющее свои корни из прошлого. Кажется, что сегодня нам не хватает этого последнего аспекта: мы потеряли историческую память вследствие того, что наши предки ее не знали; согласно этому существует причина, чтобы не запоминать, а именно сомневаться – являемся ли мы наследниками прошлого, полного бесчинств и великих предательств Евангелия.

Тем временем нужно действовать во имя истины и уважения, чего мы все сегодня ищем. На самом деле клевета на прошлое – это недостаток почитания к борющейся Церкви, как если бы в ее состав входили одни только коварные и грубые лицемеры, не в состоянии понять то, что мы понимаем сегодня и которые привели нас к предательству веры. Разве не слишком много здесь почитания «чужих», и слишком мало почитания наших отцов, которые сделали то, что им было предназначено, (как и мы сегодня это делаем). И остались в истории, так, что Иоанн XXIII, открывая Собор, определил как «просвещенный» и таким образом подводит итоги прошлого еще до того, когда отцы Собора успеют заложить основы будущего?

Для примера, начнем с одного события: речь о смерти в Берлине Рудольфа Хесса, одного из вождей нацистов, который по неизвестным до сих пор причинам убежал с начала войны в Англию и сразу был арестован. Так, дезорганизованный трибунал, как тот в Нюрнберге приговорил его к пожизненному заключению. Осудили его на основе закона, действующего вспять, судьями из сталинского Советского Союза, верного союзника Гитлера (пока тот их не предал); Соединенных Штатов, ответственных за Хиросиму и Нагасаки, и преступления против культуры (например, уничтожение Монте Касино); из Великобритании, виновной в смерти 250 тысяч беззащитных убитых в Дрездене; из Франции – фальшивой победительницы, которая через 4 года существования Vichy, характеризовалась направленной антиеврейской политикой, а потом на протяжении нескольких месяцев войны осрамилась из-за своих колониальных войск, а в конечном итоге уже после освобождения осуществила более 100 тысяч прямых и несправедливых экзекуций.

Этот приговор пожизненного заключения Хесса, который закончился вместе с его смертью в Берлине – Спандау, открыл бесконечную дискуссию в отношении победителей и побежденных. Наблюдая немного за этой полемикой, я задумался, что происходило с Церковью в те периоды, когда ее непримиримый враг, был повергнут. Возможно, что ни один деспот так сильно не преследовал Церковь, как Бонапарт, который методом сильной обсессии хотел ее уничтожить, а когда этого не смог добиться, пытался из нее сделать чудовище, инструментом regni. Пий VI, лишенный всего своего имущества, умер в заключении в 1799 году во Франции, и тогда казалось, что выбор последователя будет невозможен. («Пий VI и последний!» – кричал каналья). Пий VII, избранный после бурных дебатов кардиналов, которые смогли собраться в Венеции, большую часть своего Понтификата прожил в тюрьме. Его путь был насыщен угрозами, одиночеством, мошенничеством до такой степени, что он был вынужден быть свидетелем уничтожения Церкви. Были использованы различные средства насилия и унижения, которым пришел конец только со смертью тирана.

Время возмездия пришло в конце мая 1814 года, когда Папа вернулся в Рим, что народ посчитал своей великой победой. В замке Святого Ангела он встретил 900 заключенных французов и местных коллаборационистов . Несмотря на протест римлян, – которые пережили унижение, наглость и грабительства (архивы были вывезены в Париж), вербовку молодежи в Армию и высокие налоги – он сразу освободил 600 заключенных французов, а спустя некоторое время и остальных, объявив амнистию. Он встретился со многими протестами, его подозревали даже в попытке вернуть трон Франции, так как он принимал у себя мать Наполеона, от которой отказалась дочь, великая княгиня Таскании, которая хотела таким образом угодить победителям. Вокруг мадам Мерл объединились в единственном городе – Риме, все родственники побежденного императора.

Префект Наполеона, который был заключен Папой в тюрьму в Савоне, получил отцовское письмо Пия VII, прощающее его вину. Тот же Папа, действительно «на удивление» для мира (европейские дипломаты приняли это как скандал), переслал послание князю Регента Великобритании, чтобы он освободил заключенного на острове св. Елены Наполеона или хотя бы согласился принять изгнанника в Англии. Папа писал: «Так как он уже не может быть ни для кого опасным, пусть хотя бы не будет для нас угрызением совести». А когда ему напомнили, с какой яростью Наполеон атаковал Церковь и его лично, старый Бенедикт постарался открыть также положительные стороны: «Мы должны совершить усилие, чтобы понять и простить». Наконец, когда ему сказали, что больной заключенный желает исповедника, Папа избрал ему священника с Корсики, так как тот лучше других мог понять изгнанника. Вместе с его матерью и братьями Папа плакал, когда в Рим пришла весть о его смерти. Все это происходило тогда, когда еще были открыты раны Церкви из-за репрессий, а сама Церковь расплачивалась за уничтожение, последствия которого продолжались еще не менее одного столетия, а по мнению некоторых историков, видны еще и по сей день.

Разве возвращение к нашему прошлому все время должно быть таким трудным и опасным – как этого хотел бы некий вульгаризм, распространенный в газетах и школьных учебниках, зараженных неким удивительным католическим мазохизмом? Иногда да, однако, не всегда. Разве мы должны слушать одного из тех богословов, которые имели такое большое влияние на события Второго Ватиканского Собора, святого знака для современного католицизма и которые хотят перепрыгнуть 16 веков enjamber seize siecles, стереть их, чтобы вернуться к Церкви времен Константина: единственной – по их мнению – евангельской и приспособленной к нуждам общества? Это не только невозможно, но такое предложение свидетельствует о незнании истории, отраженной в кривом зеркале, которая на самом деле существовала, достаточно прислушаться к посланиям св. Павла первым католическим хроникам, чтобы осознать, что добро все время идет в паре со злом. Самым лучший метод погубить дерево – это обрезать его корни. Давайте осознаем это.


ЦАРЕУБИЙЦЫ

В ночь с 16 на 17 мая 1793 года Народное Собрание голосует за жизнь или смерть Людовика XVI. Голосующих (именно не тайным голосованием) 721 человек. Среди них 361 говорит «Да» гильотине, а 360 – «Нет». Один единственный голос решил о конце монархии и короля.

Это хорошо характеризует атмосферу, в которой происходила дискуссия и голосование, похожая на ту, какую имела декларация якобинца Легендре, который сказал, что он решил «повесить свинью», а потом ее части послать в каждую область, как предупреждение врагам революции. Дантон напоминает Собранию: «Мы не хотим судить короля. Мы хотим его убить». А Робеспьер говорит: «Господа, вы не судьи, нам не нужно никакого судебного процесса. Отсечение головы короля – единственный способ исцеления общества». Отец Грегор епископ, «лидер дворянской Церкви, который дал клятву верности новому режиму гремел: „Короли в духовном смысле являются тем же самым, что гангрена в материальном смысле“.

Иногда историки бывают немного нетактичными. Кто-то, однако, попытался поближе присмотреться к тому, что произошло с 361 человеком, голосовавшим за гильотину для «гражданина Луиса Капета». 74 из них умерли жестокой смертью – через отсечение головы. А о революции известно, что она пожирает своих собственных детей. Многие умерли по другим причинам, но те которые остались в живых, а их было 121, – пытались найти хорошие посты в империи Наполеона и получили их. Они с гордостью называли себя «человекоубийцами». В смертном приговоре Людовика XVI усматривали (это их слова) конец всех привилегий, Божьих прав, неравенства и власти, которые не происходили от народа. Итак, они убили короля, может быть, немного глупого, но добродушного, а спустя несколько лет начали служить кровожадному императору, который требовал, чтобы быть коронованным Папой (чего до сих пор не делал ни один властвующий), и пытался вернуть пышность Roi Soleil.

Всего этого нельзя забывать. Это все не удивляет тех, кто хотя бы немного знает натуру людей и, прежде всего, самого себя.


ВАНДАЛИЗМ

Вандализм – это „Тенденция к разорению и уничтожению всего из глупой злости, особенно, если это все что-то прекрасное и полезное". Так этот термин определен в словаре Цингарелли, который не упоминает о происхождении этого слова и едва ограничивается наименованием варварских племен, которые в 455 году напали на Рим.

„Вандалос" – это старинное название немецких земель. Однако, слово „вандализм" мы находим только в 1794 году в произведении Генри-Баптиста Грегора, священника, который с начала и до конца был за Французскую Революцию. Он был одним из подвижников гражданской конституции духовенства, которая явилась причиной смерти или изгнания тысячи братьев, которые не хотели ей присягать (так называемых «стойких»). Пожелал стать избранным епископом «демократическим и конституционным» Blois. Был одним из непримиримых сторонников смерти Людовика XVI («Короли – сказал – в духовном смысле являются тем же самым, что гангрена в материальном смысле»). Умер спустя много лет, а именно в 1831 году, считая себя католиком, сопротивляющимся примирению с Римом. И именно его гроб, по случаю торжества в 1989 году президент Миттеран, перенес в Пантеон как одного из славных сынов Франции.

История учит нас, что все время находятся «капелланы» какой-то великой личности или общественно-политического движения, которые добиваются власти или другими методами достигают престижа. Возвратимся, однако, к нашему веку, когда существовали священники, которые с целью добиться хороших отношений в мещанской среде, перед Великой Войной предлагали какую-то религиозную «современность», как согласие с политическим либерализмом. Потом пришла очередь на священников-фашистов, которые принимали участие в Параде перед Муссолини, поднимая руку приветствия и блестя орденами на мантии. Даже, умирающий фашизм республики Сало имел своих «духовных ассистентов», фанатиков и антисемитов. Хотя бы таких как Калкано со своей Crociata italika, который был расстрелян на одной из площадей Милана. Потом подошло время для священников-коммунистов или хотя бы сторонников, голосующих во время выборов за избираемых коммунистов. Сегодня веют уже другие ветры и являются новые капелланы новых звезд: социалистов, выжимающих последние соки с общества и гедонистов своей личной жизни, или демократических либералов, которые возвратились с великой силой и славой.

Так уже было со времен Константина (а может еще до этого) и так будет всегда: мы должны это осознать и не поддаться сглазу «кружащейся сутаны» – несомненно, речь идет о символе, так как эти люди лишились католических мантий – под влиянием людей и идеологий, отдавая дань удаче, власти или просто моде.

Однако, мы не можем забывать, что решение объединиться с какой-то группой, кажущейся в какой-то момент справедливой, не каждый раз вдохновлено каким-то холодным расчетом, желанием понравиться кому-то, желанием быть принятым кем-то, или желанием освобождения себя от опасности, одиночества, которым подвергаются все те, которые идут против течения.

Часто, кто-то действует в доброй вере и хочет увести от более серьезных проблем Церковь и верующих, и внутренне убежден по совести, хотя и деформированной, что христианство не является отсроченной во времени доктриной, находящейся в вакууме, вне истории, но в природе.

«В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Интурее и Трахонитской области…» (Лк.3,1.). Эта фраза является историческим посланием, какого не имеет ни одна религия. Евангелие как будто вопрошает, чтобы кроме вертикального направления к небесам, существовало горизонтальное направление к пыли (которая иногда становится грязью) этой земли.

В этой потребности «риска» или «вымарывания себе рук» историей, неизбежным образом родится то, что может казаться заблуждением (иногда им есть на самом деле), недопустимой слабостью, или соответствующей дружбой. И кто знает, разве это не является частью плана Божьего провидения, который, чтобы реализовать свои цели, нуждается в ошибках и разногласиях среди тех, которые считают, что служат Ему. Прежде всего, кто может сказать, что происходит между совестью и сердцем, известным единственно Тому, кто «судит справедливо»?

Давайте вернемся к нашему отцу Грегору, капеллану Революции, нравственному вождю патриотичной Церкви и его лингвистическому замыслу вандализма. Эта сложная загадочная личность, и мы не можем остановиться на общем утверждении, что он был таким услужливым священником из-за страха или заботы о достоинстве, и что тот «конституционный» епископ Блойс, тем именно словом – произнесенным в зале Собрания, где каждого десятого приговорили к гильотине, – начал дьявольскую борьбу с французским аристократическим наследством. «Уничтожение прошлого наследия было восстановить не просто. После той бури Франция стала бедной. Лучшие сокровища христианского искусства были повреждены или уничтожены». Сегодня туристам говорится об «обновлении» старины. Однако, на самом деле, в большинстве случаев речь идет о «реконструкции». Так пишет La Chiesa e la Rivoluzione francese (издательство Сан-Паоло) историк Луиджи Мецадри. Он тоже напоминает, что кроме уничтожения многих церковных библиотек, (именно по причине чистого «вандализма») разорены монастыри в Клуне и Лонгхампе, замки Святой Герман дес Прес, Монмартр, Мармотер, кафедральные соборы Макон, Булогнесург-Мер, Святая Капелла д'Арас Монтморенси, замки, монастырские дома в Конкуе и огромное количество старинных восхитительных шедевров искусства.

В самом городе Троя уничтожено 15 Церквей, в Бовайсе – 12, в Халонсе-7. И так можно перечислять бесконечно, принимая во внимание, что практически в каждой местности не существовало ни одного культового места, на которое бы не было нападения, или оно не было бы кем-то занято. В Авиньоне не только не ограничились разрушением папского замка, но со злостью разожгли костер и многие дни поддерживали огонь сжигая самую лучшую мебель и ценные книги и архивы пинакотеки .

Отсюда взялся стремительный протест епископа Грегора, который – как бы там ни было, – был отцом и ребенком иконотворческой революции.

Трудно оправдать эти потери подстрекательским духом революции. Самое плохое еще должно было придти, и оно пришло вместе с Бонапартом. Это он довел до конца уничтожение, ликвидируя Ордена и монастыри повсюду, куда дошел, изгоняя священников и монахинь из их монастырей и Церквей. В 1815 году, спустя 26 лет, после трагического 1789 года не только Франция, но и вся Европа стали пустыней, руинами там, где целые века работали люди, чтобы создать красоту. Причина была лишь в том, что они были созданы по религиозным намерениям во славу Бога и, были выражением культа и молитвы.

Объяснение этого одним словом «вандализм» и сравнивание его с варварским народом Вандалы не является случайным: никогда, со времени нападения и падения Римской империи, наш континент не знал более бессмысленного уничтожения искусства.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache