Текст книги "Хоббит, или Туда-сюда-обратно"

Автор книги: Виталий Бодров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Виталий БОДРОВ
"Хоббит, или Туда-сюда-обратно"

Глава 1 Нежданные гости

Жил-был один хоббит, а с хоббитами это иной раз случается. Наш хоббит был весьма состоятельный хоббит, и считался очень почтенным семейством, но не потому, что был богат, а потому, что фамилия у него была – Бэггинс.

Кстати, о птичках. Хоббиты народец мелковатый, они даже ниже гномов, которых, несмотря на повышенную бородатость, высокими называют немногие.

Бороды у хоббитов нет, но если начать перечислять все, чего у хоббитов нет, то список потянет на две-три Алых Книги, как минимум.

Волшебного в них тоже, в общем-то, ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать со всякого рода вещичками, а также втискивать в пусть даже толстенькое брюшко жуткое количество грибов, пива и прочих кексов.

Согласно лингвистическим изысканиям, хоббиты суть гибрид человека и кролика, если верить теории товарища Дарвина (которой лично я верить не собираюсь), они произошли от обезьян, а судя по манере одеваться (желтое и зеленое), они явно имели в предках канареек.

Башмаков хоббиты не носят по причине нестандартного размера подошвы, теплого климата и изрядного количества меха на нижних конечностях. Поэтому, холодными зимними вечерами, хоббиты, сидя у камина, проклинают все три причины, а также нехватку денег на новую обувь (к слову: деньги хоббиты тратят как раз на те самые грибы, пиво, кексы, которые затем втискивают в толстенькие брюшки в офигенных количествах, что можно считать, а можно и не считать волшебным умением).

Звали хоббитов преимущественно Бильбами, хотя иной раз встречались и другие имена.

Вот и над дверью нашего хоббита висела дубовая с золотой каемочкой табличка:

Бильбо Бэггинс, взломщик.

Так вот, жил себе этот хоббит почтенной наружности без забот, как вдруг надумал он однажды покурить трубочку. Правду говорит Минздрав о вреде курения! Если бы Бильбо знал заранее о последствиях, он бы сразу бросил эту вредную привычку. А так, он спокойно вышел на крыльцо, наплевательски начхав на все предупреждения Минздрава.

A тут, как назло, мимо проходил Гэндальф, уже третьи сутки сидевший в кустах в ожидании этого момента.

Так что, в то утро ничего не подозревавший Бильбо, увидел старика с посохом, в рваной толстовке на голое тело и в кожаной кепочке.

Интуиция сразу сказала Бильбо, что это наверняка Гэндальф, или в лучшем случае, Саруман какой-нибудь. Но Бильбо ей не поверил. Даже разглядев на груди старика плакат с надписью «Гэндальф. Маг и чародей», Бильбо продолжал сомневаться, боясь обидеть подозрением возможно хорошего человека.

– Привет! Я – Гэндальф! – представился старик.

«Разыгрывает!» – догадался Бильбо.

И только когда колдун ножиком стал вырезать на ближайшем дереве нецензурное слово, Бильбо окончательно смирился с тем, что тот и вправду Гэндальф.

Если бы Бильбо знал хотя бы четверть того что, знал о себе Гэндальф (а Гэндальф знал только малую толику того, что о нем рассказывали), он бы сразу подался в эльфы или утопился бы в тазике для бритья (ног). А так, он отделался легким обмороком на пару часов.

Когда же он очнулся, его столовое серебро оказалось безвозвратно украденным, в чем Гэндальф тут же усмотрел происки Врага и Лякошель-Торбинсов…

– Доброе утро! – сказал Бильбо, очнувшись.

Гэндальф поглядел на звезды и отметил про себя присутствие у хоббита здорового чувства юмора.

– Доброе утро! – повторил Бильбо, пуская колечки дыма из давно погасшей трубки, на что Гэндальф резонно заметил что шутка несколько затянулась.

– Славный домишко, – небрежно сказал Гэндальф, оглядев шикарную виллу, известную под названием «Круча-над-Торбой» или «Крутая Торба».

– Да что вы, так, жалкая нора, – смущенно ответил Бильбо.

Эта крылатая фраза и дала начало байкам о том, что хоббиты, дескать, живут в норах.

– О, а что это там за шаги такие на лестнице? – спросил вдруг Гэндальф и, пока Бильбо прислушивался и раздумывал, где же здесь лестница (а в Хоббитании вообще мало кто знал что это за штука такая), колдун прошмыгнул в дом и сожрал все кексы до которых успел добраться.

«Уж не хоббит ли он часом?» – встревожился Бильбо, хотя борода Гэндальфа доказывала обратное.

– Есть дело, – прочавкал колдун, – надо сфеанорить кучу золота у одного дракона.

К драконам Бильбо относился с прохладцей, а точнее вовсе не относился.

– Надеюсь, не Глаурунг какой-нибудь? – поинтересовался он.

– Что ты, что ты, – возмутился Гэндальф. – Смог его фамилие. Не слыхал?

Бильбо взял с полки том «Большой Советской Энциклопедии» и посмотрел на букву «С».

– Ага, есть Смог. «Смог, дракон. Обладает крупнейшим состоянием в золоте, баксах и драгоценных камнях. Имеет жилет из бриллиантов с дыркой на левой стороне. Количество голов – одна. Семейное положение – холост. Партийность – партия любителей гномов. Характер – нордический. Судимостей и приводов не имеет». Ничего удивительного, – добавил Бильбо от себя. Посмотрел бы я на шерифа, рискнувшего арестовать дракона.

– Хорошо, – добавил Бильбо тоже от себя, но уже для Гэндальфа, – этим и займемся.

Уж больно ему хотелось сплавить надоедливого мага, пока тот не добрался до пива. Однако Гэндальф пиво уже учуял, и уходить явно не собирался.

– Доброе утро вам, – добавил хоббит враждебно, потянувшись за бейсбольной битой, и Гэндальф понял, что, во-первых, он здесь лишний, а во-вторых, пива ему не обломиться. Поэтому он поспешил уйти, пока Бильбо ему еще чем-нибудь не добавил.

Выйдя за порог, колдун занялся привычными делами: нацарапал на двери тайный знак непристойного содержания, с удовольствием потоптался на цветочной клумбе, спилил Праздничное дерево, нагадил на крыльце и пошел искать пиво в другом месте.

Бильбо же понял, что Гэндальфа теперь не отвадить и ночь потратил на установку волчьих ям и ловушек в стиле а-ля Рембо.

Лирическое отступление.

Кстати, о гномах. Гномы, конечно, повыше хоббитов, но на этом внешнее сходство между ними и заканчивается. Борода у гномов есть. Кроме этого, у гномов ещё много чего есть, но об этом в другой раз. Волшебного в них ничего в общем-то нет, но пиво они любят до безумия. Первого гнома Дарина создал Ауле. Торин же первым гномом не был. И даже вторым не был.

Никто точно не знает, сколько гномов собрались в поход за сокровищами. Известно, что к дому Бильбо добрались лишь двенадцать.[1]1
  Прим. переводчика: а может, и не двенадцать. Может, я просто с переводом облажался.


[Закрыть] Количество сгинувших бесследно в коварных ловушках никому не ведомо. Полагают, что в Нандухирионской Битве погибло все-таки больше, а во Второй Мировой Войне еще больше.

Гэндальфу тоже досталось. Сначала его едва не забодала свинья, потом он попался в капкан, прищемил бороду дверью, уши – окном и наступил в собственное дерьмо, испортив кроссовки фирмы «Найк». Со злости обложил гномов по-мордорски, те радостно похватали секиры и едва не устроили колдуну «Казад ай мену». Но все обошлось. Гномы сосчитали сами себя, и вместе с Гэндальфом их набралось ровно тринадцать штук. [2]2
  Прим. доброжелателя: потом, правда, выяснилось, что они – хе, хе! ошиблись в расчетах.


[Закрыть]

Понятно, что чем идти втринадцатером, лучше уж вообще не ходить, но почему гномы решили взять с собой еще и Бильбо вместо того, чтобы просто утопить Гэндальфа – сие загадка великая есть.

Когда вся тусовка завалилась к хоббиту, у того слегка поехала крыша. Гномы все были в плащах, но на голове носили модные в то время индейские кепарики из орлиных перьев. Дори, Ори и Нори понавтыкали перья даже в бороды, а Оин с Глоином эти самые бороды заплетали в косички.

Вообще, вся тусовка дико напоминала хиппанов, если бы не панковский фиолетовый гребень толстяка Бомбура и увешанные цепями Бифур с Бофуром.

– Поиграем в саранчу! – предложил Гэндальф, и гномы ломанулись на халявный хавчик.

Бильбо поплелся за ними, сожалея о том, что не успел начинить кексы крысиным ядом.

Набив желудки, гномы пожелали принять участие в уборке.

 
– Бейте тарелки, бейте розетки,
Вилки тупите, гните ножи,
На фиг бутылки! К Эру салфетки!
Будет порядок – только скажи!
 

– пели гномы, а у них, как известно слова с делом не расходятся. Короче, не успел Бильбо оглянуться, как остался без посуды, а на осколках удобно расположился Гэндальф, возомнивший себя йогом.

Вылакав пиво, гномы решили устроить рок-сэйшн и забренчали на арфах буги-вуги.

Бильбо, злобно ворча, вытирал пол кепкой Гэндальфа и посыпал осколками обувь гостей.

Гномы орали что-то типа «За материк, на Магадан уйдёт последний караван». Торин Оукеншильд, по прозвищу «Дуб со Щитом» (или вроде того), пьяно рыдал и сморкался в скатерть.

Глядя на всё это, хоббит почувствовал, как в нём рождается любовь к прекрасным вещам. В частности, тем вещам, что лежали в карманах гномьих плащей.

Не буду пересказывать всё, что было сказано о золоте, Одинокой Горе и драконе. Всё равно цензура этого не пропустит. Свою порцию мата получил и Гэндальф, а также покойный Тингол – за Наугламир. Сомневаюсь, впрочем, что его это сильно взволновало.

– Да о чём тут говорить, дело-то пустяковое, – сказал Бильбо. – Всего-то и нужно – дойти и забрать сокровища. Идти только лениво в такую-то даль. Давайте вот как сделаем – вы притащите сюда дракона, а я отберу у него золото. Ну, что скажете?

Из того, что сказали ему гномы, Бильбо догадался, что идти ему всё же придётся и, возможно, куда дальше Одинокой Горы.

– Ладно, – сдался, наконец, он. – Завтра и начнём.

Гномы дружно закричали «Ура!», «Барук Казад!» и «Аллах акбар!», Бильбо тут же назначили Главным Взломщиком, а также Почётным гномом, и хотели даже приклеить ему бороду, но он не дался.

Потом все уснули. Бильбо всю ночь снились кошмары (на улице Вязов) с Гэндальфом в главной роли. Проснувшись, он убедился, что кошмар продолжается и наяву.

Глава 2 Баранья нога

Бильбо живо вскочил, надел халат и пошёл в столовую. В доме не было ни души, за исключением тринадцати гномов и одного Гэндальфа. Бильбо понял, что могло быть и хуже. Например, если бы поутру он обнаружил одного гнома и тринадцать Гэндальфов.

«Аи на ведуи, дунадан!», – подумал хоббит, но в слух высказался гораздо приличнее.

– Доброе утро! – приветствовал хоббит гномов.

– Что, опять? – с ужасом воскликнул Гэндальф, которому всю ночь снились кошмары с участием Бильбо.

– Барук Казад! – вежливо ответили гномы.

– Как спалось?

– Казад Ай-Мену! – одобрили гномы.

Гэндальф, покуривая травку, тщетно пытался сообразить, где он находится и кто он, собственно, вообще такой. Разобравшись, где пол, где потолок, колдун осторожно обошёл люстру и вышел во двор, едва не свалившись в небо.

Гномы, с бодуна веселые и добрые, подарили хоббиту кепку и плащ-палатку.

– Да не выпадет шерсть на твоих ногах! – пожелал Торин Бильбо, и тот машинально поправил парик на левой ноге.

– Бильбо, а ты не забыл носовой платок? – вежливо осведомился Гэндальф собираясь в дорогу.

– Какие мелочи, – отмахнулся хоббит и высморкался в плащ колдуна. Гэндальф печально осмотрел изгаженный плащ, но промолчал.

Наконец, вся банда выступила в поход. Гэндальф немедленно потерялся. В дальнейшем, он терялся с завидным постоянством, и гномы втайне надеялись, что однажды он потеряется настолько удачно, что больше не найдётся. Однако со временем эти иллюзии рассеялись.

С исчезновением Гэндальфа, гномы тут же перессорились. Балин рвался в одиночку освобождать Морию, Ори, Нори и Дори требовали идти на эльфов с целью отнятия у них Наугламира.

Торин убеждал Балина, что в Морию идти нехорошо, что будь с ними Гэндальф, он в Морию ни за что бы не пошёл. Балин отвечал, что тем более, надо скорее в Морию, пока Гэндальф где-то шляется, авось, хоть туда он за ними не увяжется.

Торин говорил, что в Морию они не пойдут, потому что, во-первых, далеко, во-вторых, там лохи, а в третьих, барлоги растут на каждом шагу. Балин подумал и ответил, что нежели там и впрямь лохи, то ни в какую Морию он не пойдёт, ну её к Эру, эту Морию, жили без неё раньше, и ещё проживём, ежели, опять-таки, Гэндальф не объявится.

Ори, Нори и Дори, не найдя ни одного, даже самого завалящего, эльфа, тоже слегка поутихли и про Наугламир на время забыли.

Подошёл вечер, и гномам захотелось ужинать, а уж хоббит-то всегда был не прочь перекусить. И тут оказалось, что все съестные припасы исчезли вместе с Гэндальфом. Все дружно приуныли. Зная прожорливый характер Гэндальфа, никто не рассчитывал на то, что хоть малость останется.

– О, да у нас ведь есть Взломщик, – вдруг подозрительно обрадовались гномы, и Бильбо испугался, что его сейчас съедят.

– Пойдёшь сейчас и сфеаноришь у кого-нибудь что-нибудь съедобное, приказал Торин. – А заодно посмотришь, что там за деревьями светится, хотя я и так знаю, что это костёр с тремя троллями. Если всё будет в порядке (впрочем, я уверен, что это к тебе не относится), вернёшься сам, если нет крикнешь два раза петухом, шесть – свиньёй, два – сычом, четыре рыбой-иглой, один – филином и пять – драконом. Тогда мы хоть убежать успеем.

Бильбо хотел сказать, что сычом он кричать не умеет, да и рыбой-иглой как-то не очень, но постеснялся. Он потопал по лесу, распугивая грибы и лягушек. Темнота его немного пугала, Бильбо упрямо повторял про себя: «День придёт снова!» – и чувствовал себя немного Турином (а отчасти даже и Турамбаром).

Светлее от его слов почему-то не становилось, Бильбо то и дело спотыкался о пни, коряги, а однажды споткнулся даже об Гэндальфа, но в темноте этого не заметил. Гэндальфа же и трубы Страшного Суда не разбудили бы. [3]3
  Прим. переводчика: читай – Голоса Айнур… или всё же Айнуров? Задрали вы меня с вашим переводом!


[Закрыть]

Лирическое отступление.

Троллей мелкими при всём желании не назовёшь. Бороды у них нет, из-за чего иные путают их с хоббитами. Впрочем, лично я таких не встречал. Едят тролли всё, но особенно уважают гномов.

Волшебного в них, прямо скажем, не много, но уж если треснет дубиной, мало не покажется.

Тролли сидели посреди поляны и готовили традиционное троллячье блюдо баранью ногу с чесноком. Правда, чеснока у них не было, зато бараньих ног хватило бы на стадо баранов (или на полтора голодных хоббита – на выбор).

– Как мне надоела эта баранина! – возмущался один тролль, которого иные именовали Томом.

– Съешь чёрной икры, – предложил другой, которого Том, в припадке гнусного настроения, обзывал Вильямом (за что неоднократно был бит – уж с этим у троллей не заржавеет).

– И чёрная икра надоела. А также вустрицы, ольмары, голубцы и шашлык в шоколаде. Мура это всё! Человечины хочу, или, там, гномятины, а на худой конец и Гэндальфа бы употребил, хотя мясо у него… с душком малость.

«Надо показать им класс!» – подумал Бильбо, имея в виду, конечно, кражу со взломом. Допив сфеаноренное пиво со сфеаноренным же гамбургером, он осторожно залез в карман к Вильяму, забыв о том, что карманы у троллей чистой воды западло.

– Привет! – сказал карман. – Как дела?

– Потому что, – ответил Бильбо вежливо.

– Хозяин – просто скотина, – пожаловался карман. – Тащит в меня всякую дрянь. Вчера вот змею дохлую положил. А она, может, заразная? Как бы не подцепить чего, а то заболею, весь дырками изойду. А ты, собственно, что за фитюлька такая?

Карман говорил громко, и Бильбо забоялся, что тролли его услышат.

– Тсс! Хоббит, – сказал он шёпотом. Я – взломщик.

– Караул! – завопил карман. – Хозяин, грабют! На помощь!

Тролль сцапал Бильбо быстрее, чем тот успел притвориться кактусом.

– Ладно, качок, – сказал Бильбо спокойно. – Ну, поймал ты меня, и что дальше?

– Это что ещё за фитюлька такая? – удивился тролль.

– А это тсс-хоббит, – подсказал ему карман.

– Да ну? А с чем его едят?

– А я почём знаю? – возмутился карман. – Эй ты, фитюлька, с чем тебя едят?

– Меня не едят, – возмутился Бильбо. – А с чем не едят, я вам не скажу, тем более анчоусного варенья у вас всё равно нет.

Под шумок, он успел три раза крикнуть петухом, шесть – свиньёй, один филином и пять – драконом. Но вот сычом он крикнуть не сумел, да и рыбой-иглой как-то не очень, вот гномы и решили, что всё в порядке.

– Да тут и мяса-то нет, – пожаловался Вильям. – И волосы с ног очищать заскребёшься.

– А может тут ещё такие есть на халяву? – поинтересовался Берт. – Эй, ты, много вас тут ещё?

– Я уникален, – с достоинством ответил Бильбо. – И кстати, хоббиты занесены в Красную Книгу Крола и Западных Пределов. Так что, вам со мной лучше не связываться.

– Ну его к лешему, давай отпустим, – забоялся Вильям.

– А если он нам глотку во сне перережет? – забоялся Берт. – Знаешь, что об этих хоббитах рассказывают? Хороший хоббит – сытый хоббит, вот только сытого хоббита никто до сих пор ещё не встречал…

– Я – сытый хоббит, – поспешно вставил Бильбо. Тут ветер донёс до него запах бараньего шашлыка, и он добавил:

– Впрочем, буду рад угоститься кусочком этой бараньей ноги.

Мрачные тролли хмуро смотрели, как Бильбо уничтожает их припасы.

– Зато живыми остались, – порадовался Том.

– Ещё не утро, – мрачно указали ему.

По этому поводу тролли решили подраться. Бильбо тем временем очистил их кошельки, доедая на ходу второго барана.

Тут на поляне стали появляться гномы. Тролли обрадовались и принялись набивать ими мешки.

Торин сопротивлялся дольше всех, он даже пнул два раза мешок с Бофуром, сожрал четыре бараньих ноги и помочился в костёр. Но и его повязали и запихнули в мешок с копчёной свининой, которую гном тут же принялся ухомякивать за обе щеки.

Здесь и появился Гэндальф. Все его сразу заметили, но решили не связываться – маг всё-таки, не гном и не фитюлька какая. Гэндальф тут же пододвинул к себе очередную баранью ногу, открыл пару бутылок «Жигулёвского» и положил ноги на мешок с Бофуром, чтобы было мягче.

– Невкусно, – пожаловался Гэндальф. – К кому не придёшь, везде невкусно. А что это у вас в корытце? Если, например, ягода мочёная, то я бы поел, мочёную ягоду я люблю, а если огрызки какие-нибудь вчерашние, то не надо, я их есть не буду, сами ешьте огрызки. А вот ты как думаешь, Том, это болезненно, когда голову отрезают?

Том с опаской отодвинулся подальше.

Гэндальфа меж тем разобрало, и он понёс какую-то околесицу. Впрочем, как обычно, его никто не слушал.

– Слушай, Берт, – громким шёпотом проскрипел Вильям. – Как ты думаешь, кто этот старик, почему он у всех всё ест и где он живёт? Где я только не бывал, а такого старика нигде не видел, он у нас какой-то редкостный старик, наверно, поэтому мы его и держим и не бьём, хотя так и хочется дать ему разок, чтоб не наглел.

– Давайте лучше хоббиту дадим, – с готовностью предложил Гэндальф.

– Ты хоббита не замай, – обиделись тролли. – Он – уникален, и даже в какую-то Красную Книгу занесён. Мы тебе что, браконьеры какие-нибудь?

– А давайте лучше анекдоты травить, – предложил мирно Бильбо. Анекдотов он знал примерно пять тысяч семьсот один, но все рассказать не успел настало утро, и троллям вдруг стало слегка не хорошо.

– Рассвет вас заставит, и камнем всяк станет, – ехидно произнёс Гэндальф, доедая третий Биг-Мак.

– Западло, что она вертится, – каменным языком произнёс Том, имея в виду очевидно Землю.

Бильбо развязал мешки и выпустил гномов. Те чуть не задохнулись, и потому были в хорошем расположении духа.

– Где-то тут должна быть пещера, в которой тролли прятались от солнца, – догадался Гэндальф. – Там наверняка есть, чем поживиться.

Они искали долго, пока не нашли указатель: «Пещера троллей. 25 метров».

Пещера закрывалась каменной дверью. Как не толкали её гномы, как не долбил посохом Гэндальф, тщетно пытаясь вспомнить подходящее заклинание, дверь не поддавалась.

– Закрыто, – догадался, наконец. Торин.

– Мэллон! – кричал Гэндальф. – Ну, мэллон, же! Мэллон, твою мать!

Открываться дверь явно не желала.

Бильбо поплевал на руки, достал набор отмычек, глотнул пива из Филиной фляги и принялся за работу.

– Мэллон… – хрипел Гэндальф из последних сил.

Замок щёлкнул, и дверь распахнулась.

– Барук Казад! – обрадовались гномы.

В пещере обнаружили продовольственный склад, груду оружия и столько золота, что гномы наотрез отказались идти дальше. Но Гэндальф сказал, что они сюда ещё вернуться. Он и Торин взяли два крутых меча, а Бильбо – не менее крутой тесак.

Потом допросили Гэндальфа. Тот нагло врал, что отбился от стада и заблудился, а на все вопросы о судьбе припасов отвечал гордым молчанием.

– Как же ты нас нашёл? – спросил Бильбо, желая вывести старого партизана на чистую водку (а может, пиво).

– А по компасу, – правдиво ответил Гэндальф.

– А, по компасу, – загалдели гномы. – Так бы сразу и сказал, а то всё крутит, крутит чего-то…

И они всей компанией отправились в Ривенделл, оставив Бильбо в мучительных раздумьях – как же так, ведь компаса ещё не изобрели?!!

Глава 3 Передышка

До Раздола добираться пришлось долго. Съели все припасы и двух пони, Гэндальфа не съели, потому что не вкусный, а Бильбо – потому что взломщик, свяжешься с ним, а он возьмёт, да взломает чего-нибудь. Наконец, сосны сменились буками (и бяками), и откуда-то потянуло мерзким запашком.

«Хм, пахнет эльфами», – определил Бильбо, хотя до этого эльфов не разу не нюхал.

Лирическое наступление.

Про эльфов тоже есть, что сказать. Они, само собой, повыше хоббитов (собственно, ниже хоббитов только другие хоббиты). Бороды у эльфов нет, а если б и была, давно бы оторвали – эльфов народ не любит (народ много чего не любит, но эльфов – особенно). Пиво они не пьют (за что, собственно, их и не любят), а предпочитают вино (которое сами и изобрели, чтобы не пить пива). Если эльфу силой или хитростью влить в рот пинту пива, он будет долго пухнуть, чахнуть, может даже умереть (особенно, если пиво было несвежим). При увеличении количества вливаемой жидкости (для дураков – то есть пива), организм эльфа подвергается мутагенной реакции (см. диссертацию г-на Мелькора «О трансформации эльфов в орков»).

По слухам, эльфы – Старшие дети Илуватара. Правда, документально это родство не оформлено, но принято делать вид, что это святая правда (иначе эльфы сильно обижаются и впадают в депрессию). Считают своим долгом бороться с Тьмой. Когда Тьмы на всех не хватает, изнывают от скуки и уплывают в Валинор, хотя там Тьмы ещё меньше.

Волшебное в эльфах что-то есть (со слов самих эльфов). На вопрос, что именно, эльфы неизменно прикладывают палец к губам и отвечают: «Враг не спит!» Очевидно, способность определять, когда Враг спит, а когда нет, также относится к числу волшебных умений эльфов.

Дивный народ, однако!

Когда раздалась жуткая какофония звуков, именуемая в здешних местах песней, гномы насупились, поняв, что их сейчас будут долго стебать и, возможно, ногами.

– Ой, какие у них клёвые бороды! – радостно завопили эльфы. – А примерить можно? Ой, а на перья посмотрите, ну разве не прикол? И на рожу ну, чистые гномы.

– А мы и есть гномы, – обиделся Торин.

– А, гномы, – разочарованно пробормотали эльфы. – Вот скука-то. И волшебного в вас ни фига нету. Если только борода. Ой, а это что за фитюлька такая? Тоже гном?

– Я – Взломщик, – обиделся Бильбо, – а теперь – брысь отсюда, а то как взломаю чего-нибудь!

Эльфы сразу попрятались в кусты. У себя, в Раздоле, они хоббитов еще не видели, но слухи о них ходили ужасные. Нет, никто не говорил, что они едят гномьих детей – как раз в этом эльфы ничего страшного не усматривали, но вот только ни один эльф ещё из Хоббитании не вернулся. [4]4
  Прим. переводчика: Само собой, не вернулись. Не у каждого эльфа хватит наглости пришлёпать обратно к Элронду, в чём Эру родил – со звёздным блеском в глазах. Да и надо же было кому-то позаботиться, чтобы Фродо впоследствии походил на эльфов…


[Закрыть]

– Следите, чтобы Бильбо не съел все кексы, – посоветовали эльфы из кустов.

– Уже, – мрачно заметил Бофур.

– Чаще поливайте бороду, чтобы лучше росла. Покупайте акции системы «Телемаркет»! – наперебой кричали эльфы, – и ещё: учтите, богатые тоже плачут.

После чего хором затянули что-то вроде: «Эш назг бурбутулук, эш назг гимбатул…» – и т. д.

– Ни разу этот язык не звучал в Имладрисе! – изумился Гэндальф – Разве что сам я по пьянке что-то этакое бормотал… Но это не в счёт.

Впрочем, эльфы тут же исправились, запев традиционное «А Элберет Гилтониэль…», изредка вставляя в песню специально для гномов «Барук Казад».

Раздол гномам понравился. Наевшись и ужравшись, они отправились развлекаться. Всюду эльфы пели о звёздах голосами итальянских кастратов.

– Какая попса! – возмутились гномы. – Вырубите нафиг!

Они тут же достали барабаны, арфы, бас-арфы и устроили крутой сэйшн. Большинство пели хипповское: «All You Need Is Love», Бифур и Бофур замочили трэш-металл, Бомбур орал что-то из «Обороны» и «Sex Pistols», а Двалин, единственный негр среди гномов, показал себя неплохим рэпером. Эльфы, в восторге, дружно зажали уши.

Илуватар Эру, тихо сидевший себе на небеси и внимавший попсе своих первенцев, обалдел от гномьей музыки и едва не затопил со злости очередной Нуменор.

Бильбо же тихо слинял и пошёл шляться по Раздолу. Казино «У Элберет» показалось ему подходящим местом для отдыха. Он обменял свою валюту на жетоны достоинством 1,5,10,100 Гилтониэлей, после чего решил игрануть в карты.

В покер Бильбо играл так себе, что позволило кое-кому из завсегдатаев уйти даже в собственных штанах.

Впрочем, хоббит тут же поддержал свою грозную репутацию на рулетке и в блэк-джек. Разорив таким образом толпу эльфов, Бильбо заметил здоровенного амбала с красным носом.

– А это что за фитюлька такая? – поинтересовался он у местных нищих (ставших таковыми его же стараниями).

– А это Всеславур, главный шулер Раздола, – охотно пояснили эльфы – С ним играть не садись, он пользуется краплёными костями.

– Вот он-то мне и нужен, – Бильбо направился к одиноко сидящему эльфу.

– Ну что, сыграем? – предложил он, ненавязчиво меняя кости Всеславура на собственные краплёные кости.

Они сыграли раз, другой, третий. Эльф продул всю наличность, часы «Слава», майку с надписью «Славик» на Кертар Даэроне и уже поставил было на кон своё бессмертие, но тут из банка ему доставили ещё кучу денег.

– Рубанёмся лучше в крестики-нолики, – предложил Всеславур.

Шельмовать в крестики-нолики – очень не просто. Только шулеры высокого полёта на это способны. Но Всеславур хоть и считался крутым каталой, а до Взломщика всё равно не дотягивал. Так что счёт Бильбо в Эльфийском Национальном Банке вырос до астрономической суммы, а у эльфов только и разговоров было на ближайшие триста лет, как о могучих варварах – хоббитах с дикого севера.

«Не проиграть бы своё эльфийское достоинство», – мрачно подумал Всеславур, убирая достоинство подальше в штаны. Сияющий Бильбо две недели таскал деньги в банк и был очень доволен.

– Всем пива за мой счёт, – щедро объявил он, убедившись, что пиво эльфы не пьют даже на халяву.

На четырнадцатый день все собрались у Элронда.

– Ну что вам сказать, – тяжко вздохнул Элронд, – про мечи вы и сами всё знаете. Оба они из Гундабада…

– Гондолина, – поправил Ори.

– Во-во, Гондолина, – обрадовался Элронд. – Про дракона могу рассказать. Все знают, что зовут его Смог, но вот что именно он там смог, с кем и сколько раз – никому не ведомо, и мне в том числе. Возможно, кто из моих предков и больше знал – ну, там, Тургон или, скажем, Тингол…

– Постой-постой, – заволновались гномы, – это какой такой Тингол? Уж не тот ли, который Наугламир зажилил? А ну, отдавай обратно наше ожерелье!

– Да нет его у меня, – отбивался Элронд.

– А подать сюда Тингола, – требовали гномы.

– И Тингола у меня нет. Он умер давно.

– Врёшь! – торжествующе взревели гномы. – Все знают, что вы, эльфы, бессмертны. Отдавай Тингола с Наугламиром, а не то пожалеешь, что ты не Лучиэнь какая-нибудь.

– Послушайте, друзья мои, – вмешался Гэндальф – Помните ли вы, что случилось с теми гномами, что требовали у Тингола ожерелье?

– Ещё бы! – возмутились гномы. – Порезали их, вот что. Поубивали всех на хрен за своё же добро.

– Так вот, если не будете держать рот на замке, пожалеете, что не родились Сожжёнными Гномами, – рявкнул Гэндальф. – Я, конечно, не угрожаю, гномы народ сильный и многочисленный, тринадцать туда, тринадцать сюда никто и не заметит.

– Как никто? А мы? – хором возмутились гномы.

– А я? – спросил Бильбо, разбуженный их воплями.

– А ты – Взломщик, вот пойди и взломай чего-нибудь, – предложил ему Гэндальф неосторожно.

После этого совета, в Раздоле не осталось ни одного исправного замка, что сильно повысило рейтинг хоббита в предвыборной кампании, а опрос населения выяснил, что 94,7 % населения Имладриса не доверят Гэндальфу и мусорного ведра вынести, а 5,3 % всё же доверят, при условии, что ведро будет принадлежать соседу.

Гномы постепенно успокоились.

– Наверно, мы должны извиниться, – сказал Торин, – но мы не будем. На фиг вас всех, эльфов. Бороды вы не носите, пиво не варите, рок-н-ролл у вас в загоне, правда, хавчик у вас ничего, и домишко тоже приличный. Наугламир опять-таки не отдали… Дивный вы народ, эльфы! А тебе, Элронд, я вот что скажу. Мы к тебе со всей душой, а ты, редиска, нам даже про лунные руны ни фига не сказал. Но ничего, сами как-нибудь догадаемся.

– О, верно, – спохватился Элронд, – а я и забыл. Дай-ка карту… Да отдам я её, отдам, честное эльфийское. Вот тут написано – по-эльфийски, между прочим. Ага, читаю: «Уходя, гасите свет. Дверь закрыта на нижней замок на два оборота. Приём посетителей – с двух до шести». Всё, больше ничего не видать. Луна, должно быть, плохая, нужно бы уже и заменить.

– Это крайне важная информация, – Торин даже слезу пустил. – Спасибо, друг, мэллон, то есть.

– Ребята, давайте жить дружно, – заплакал Гэндальф. – Тем более, жить-то вам осталось всего ничего.

– И давайте бухнём пивка на дорожку, – предложил Элронд.

– Но ты ведь эльф, – удивились гномы.

– Блин, но не до такой же степени, – возмутился Элронд.

Гномы замирились с Элрондом, поклали на Наугламир и утром отправились в путь.