Текст книги "Человечество New Age"

Автор книги: Виталий Сиростанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Пастух сделал глубокий вдох и ощутил обжигающе холодный воздух. Мурашки пробежали по всему его телу. Медленно открыв глаза, Моше оторопел, потому как вокруг не было ни развалин, ни яркого солнца. Высокие потолки и блестящие стены из непонятных материалов. Напротив Моше стоял молодой человек с длинными рыжими волосами. Улыбаясь, юноша произнёс: «Здравствуй, мой друг. Я давно ждал тебя!»

Запах берёзовых веников перемешался с ароматом колбасы. Двое мальчишек в полумраке чердака с аппетитом жевали бутерброды. Ярко-красный шар летнего солнца уже наполовину скрывался за горизонтом.

– Слушай, Витёк, ну нормально в этот раз мы бутылок сдали. Ты, наверное, уже давно колбасу не хавал?

– Руся, ты же знаешь, что когда у меня мамка в запое, пожрать дома нечего.

– Тут это, тётки на улице постоянно твою мать обсуждают. Типа алкашка она и мужиков разных домой водит.

– Это две подружки, которые всегда вместе в храм ходят? Ну, ты же сам знаешь, что они главные лицемерки на нашей улице. Пока у тёти Тани муж на работе, она с дядей Толей на сеновал лазит. А тётка Надя постоянно сама пьяная у забора валяется. Зато на следующий день свои платочки и крестики напялят и с праведным видом всех обсуждают и проклинают.

– Точняк Витёк. И это при том, что у них в семьях с виду всё благополучно. И деньги вроде есть, и живы, здоровы все. А ненависть при этом так и распирает. Только про мамку твою и говорят.

– Да если бы им хоть десятая часть её испытаний выпала, они бы не только спились. Мамкин родной отец на войне погиб, а мать умерла от болезни тяжёлой. Отчим случайно застрелил на охоте брата её самого младшего, а потом долго пил и в итоге сам застрелился. Самого старшего маминого брата посадили за кражу мешка зерна в колхозе. А ведь колхоз у них всё отбирал, им жрать было совсем нечего. Вот мой дядька и пошёл на это преступление и, в итоге, в тюрьме от туберкулёза умер. Третий брат вообще с рождения слепой был. Пользуясь этим, чёрные риэлторы у него квартиру отжали. Он много лет ходил по судам и прокуратурам, но его там, конечно же, на хрен посылали. Вот он и повесился. Потом батя мой погиб. А вот теперь она и дядю Петю похоронила…

– Да-а, вот это жизнь потрепала её. А Дядя Петя классный мужик был. И ведь ни одного мусора, которые его насмерть забили, так и не посадили.

– Нет Руся в этой стране справедливости, и не будет никогда! Потому что населяют её люди преимущественно трусливые и разобщенные. Убили в милиции кого-то, все промолчат, ведь лично их это не коснулось. А если кого из их родственников убьют, они попричитают и забудут. Такими можно править как угодно.

– Это точно. Стадо натуральное. На Кавказе люди сразу бы всей общиной собрались и наказали преступников.

– Руся, в идеале люди должны стремиться к обществу, в котором насилие вообще отсутствует, и все люди живут в мире и согласии. Без разделения на страны и нации. Это будет ещё не скоро. Но будет точно. Я знаю.

– Витёк… А ты ведь перед смертью дядь Петиной мне рассказывал про эту сущность, которая за ним приходила. Я бы если такое увидел, точно обделался бы.

– Мне раньше тоже страшно было, когда маленький был. Но теперь я понимаю, что они слабее меня. Жаль только, пока не могу людям помогать, за которыми они приходят.

Друзья молча доели бутерброды и спустились по лестнице с чердака. Пожав друг другу руки, они разошлись по домам. Дом Руслана находился через дорогу от Витькиного.

Истошный вопль протяжным эхом раздавался на всё помещение. В какой-то момент наступила тишина. Фигура в белом комбинезоне, залитом кровью голубого цвета, свесив голову, медленно раскачивалась. Старец шлёпнул висящего на цепях ангелоса по щеке и прошипел:

– Ну, кто тебя убогого просил отслеживать расход негативной энергии? Узнал? Легче стало?

Пленник с кровавой пеной на губах простонал:

– Господин Верховный Творец, умоляю, простите меня! Я сам поддерживаю тёмные миры! Я пригожусь вам! Я никому ничего не скажу!

– Ну, конечно же, не скажешь, – с этими словами старец вонзил кинжал в грудь ангелоса.

Выйдя из залитой кровью комнаты, Верховный Творец обратился к Михаэлю, стоящему у дверей:

– Возьми двух ангелосов и, пока он не оклемался, тащите его в аннигиляционную камеру. Обязательно лично проследи за тем, чтобы каждая клетка его тела растворилась без остатка!

Михаэль кивнул головой и жестом подозвал двух ангелосов, стоящих в конце коридора. Войдя в зал управления, старец громко задал вопрос:

– Ну что у нас там по ситуации с этим проклятым пастухом?!

– Господин Верховный Творец, после того как Моше воспользовался телепортом и встретился с Люциусом, он направился во дворец египетского фараона.

– О чём пастух беседовал с предателем вы, конечно же, не знаете?!

– Именно так, мой господин. Технологии атлантов не позволяют нам контролировать их базы.

– Проклятье. Получается, что пастух окончательно осознал свою силу, и мы не можем влиять на его судьбу ни прямо, ни косвенно. Что мы можем сделать в этом случае?!

Последнюю фразу старец выкрикнул особо громко и сурово окинул взглядом всех в зале. Девушка ангелос робко шагнула вперёд и тихонько промямлила:

– Господин Верховный Творец, мы можем сделать так, чтобы весь город возненавидел пастуха и, возможно, они убьют его. Если наслать беды на владения фараона, суеверное население может связать это с возвращением Моше.

– Ну, неужели хоть один из вас убогих предложил хоть что-то дельное?!

Глядя в потолок, старец мечтательно произнёс:

– Я хочу полный набор страданий для Египта. Кровавые реки, падёж скота, нашествие гнуса, язвы и нарывы на человеческих телах. А на десерт я желаю смерти их мерзких детишек!

Старец потирал ладони, а в глазах его искрилась злорадная улыбка.

Фараон взмахнул рукой, и все присутствующие вышли из зала. На соседнем троне сидела его дочь. Напротив, склонив голову, стоял мужчина с длинной бородой.

– Ты хоть понимаешь, насколько дерзкая твоя просьба, Моше?! Если бы ты не был моим приёмным внуком, я бы незамедлительно казнил тебя.

– Мой фараон, я полностью вверяю свою жизнь в твои руки.

– Мои священнослужители уверены, что тебя следует казнить. Беды, опустившиеся в эти дни на мой народ, несомненно, связаны с твоим возвращением. Но сегодня во сне я увидел, что эти наказания прекратятся после того, как я исполню твою просьбу. До конца сегодняшнего дня ты вместе со всеми еврейскими рабами должен покинуть Египет.

– Мой фараон, рыжеволосый юноша из твоего сна сказал тебе истинную правду.

Фараон с удивлением и тревогой произнёс:

– Моше, я никому не говорил о своём сне. Не знаю, колдовство это или что-то другое, но я сказал своё слово. Вы должны покинуть город до заката. Пока я не передумал.

Толпа исхудалых, грязных людей, одетых в рваные лохмотья, внимательно слушала бородатого мужчину стоящего перед ними. Как только оратор закончил свою речь, из толпы вышел бритый наголо раб и громко прокричал: «Моше, ты зовёшь нас на верную гибель. Ведь за стенами города лишь пустынные равнины и море. А здесь у нас есть крыша над головой и миска похлёбки на каждый день. Так зачем же нам умирать неизвестно за что?!» Задавший вопрос мужчина выделялся из всей толпы тем, что был более упитанным, чем остальные рабы, и одежды его были в хорошем состоянии. Глядя на него, Моше ответил: «Симон, но ведь не все смогут, как ты доносить на своих братьев и сестёр за дополнительную миску похлёбки. Большинству этих людей была уготована жизнь в рабстве. Я же предлагаю вам жизнь на свободе. И неважно, как долго продлится эта жизнь!»

После того, как толпа рабов разделилась на два лагеря, Моше обратился к тем, кто последовал за ним: «Избрав свободу, вы обрели выбор. Отныне вы и далее сможете выбирать, как вам жить». Указав рукою на толпу рабов, послушавших упитанного сородича и пожелавших остаться, Моше добавил: «Они же выбрали жизнь раба. И это последний выбор в их жизни. Далее за них все решения будет принимать их хозяин».

Толпа исхудавших людей в лохмотьях следовала за Моше. Их загорелые спины были исполосованы плетьми, а на лодыжках и запястьях сохранились глубокие шрамы от оков. Люди на улицах плевали в след оборванцам, бросали в них камни и осыпали проклятиями. Улицы города были усеяны прыгающей саранчой. Под ногами кишели лягушки и змеи. Запах дыма от погребальных костров свербел в носу.

Два воина в доспехах, кожа которых была покрыта язвами и гнойниками, отворили деревянные ворота. Солнце клонилось к горизонту. За спинами путников оставался мрачный город. Ветер разносил по округе плач, раздающийся над Египтом.

Запах гари распространился на всю квартиру. Витя ещё раз плеснул водой из кружки на палас. Подняв размокший окурок, он бросил его в пепельницу. Осмотрев дыру в ковре, Виктор взял покрывало и укрыл им мать, спящую в кресле. Взяв бутылку со стола, он отнёс её на кухню и вылил остатки в раковину. Открыв хлебницу, он обнаружил в ней только одинокого таракана, доедающего крошки. «Опять придётся к соседям идти», – подумал Витя.

Витя постучал в дверь и услышал глухое: «Да, да. Войдите». Соседка что-то готовила на кухне.

– Здравствуй Витенька. Ты к Руслану?

– Здравствуйте, тётя Нина. Я хотел его к себе позвать поиграть. Мне одноклассник приставку игровую одолжил на пару дней.

– Сегодня точно не получится. Русланчик заболел сильно. Спит сейчас. Температура высокая у него.

– Я не знал. Извините. Тёть Нина, а вы не одолжите мне полбулки хлеба? Я потом отдам.

– Какой там отдам. Просто бери и всё. И вообще, я сейчас пирог рыбный приготовлю. Посмотри пока телевизор у нас. А потом поужинаешь вместе с нами.

– Спасибо. Но я лучше пойду.

Вернувшись домой, Витя ещё раз проверил спящую маму и отправился на кухню. Отрезав пару кусков хлеба, он полил их растительным маслом и, посолив, принялся уплетать, запивая холодным чаем. Закончив со своим скромным ужином, Витя вошёл в комнату и включил старенький телевизор. Приставка уже была подключена к нему, и через некоторое время на экране высветилось черно-белое меню с выбором игр.

Время за игрой летело незаметно. Руки на джойстике постоянно потели, и Витя вытирал их об штаны. Поставив игру на паузу и потирая глаза, он взглянул на часы. На циферблате было пол пятого. Переведя взгляд на шторы, Витька ощутил, как волосы на его теле становятся дыбом. Ведомый непонятным чувством тревоги он подошёл к окну и медленно приотворил занавеску. Мурашки пробежали по всему телу. Фонарный столб возле дома напротив высвечивал ровную окружность на земле. Но, за этим светом, скрываясь в полумраке, стояла невероятно высокая фигура высотой в половину столба. Долговязое существо, одетое в мерзкую рваную фуфайку и толстые зимние штаны, тянуло свою необычайно длинную шею и заглядывало через забор соседнего двора. «Руся», – полушёпотом произнёс Витя и рванул в прихожую. Трясущими руками он открыл замок. Выбежав на улицу прямо в трусах, он добежал до калитки, и, медленно отворив ее, пошёл к фонарному столбу. «А ну пошла вон, тварь поганая», – крикнул Витька. Долговязая сущность вздрогнула и обернулась на Витю. Огромные чёрные глаза пронзали своим жутким взглядом насквозь. Холодок пробежал по спине мальчика, но он сделал шаг навстречу жуткой твари. Медленно перемещая свои подобные ходулям длинные конечности, долговязая сущность исчезла во тьме. Витьке казалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди. По щекам мальчика катились слёзы.

«Витя, а ты чего тут среди ночи делаешь?» – из соседнего двора вышла соседка и изумлённо уставилась на него. «Ты чего это в одних трусах-то носишься?» Витя быстрым движением смахнул слезу и буркнул: «Да я это, тёть Нина. Лунатил!» Соседка охнула: «Впервые такое вижу. Беги домой скорее! А я вот на вокзал пошла. В шесть утра к нам родственники приезжают. Приходи завтра в гости». Витя ответил: «Ага. Спасибо». И поплёлся домой.

5. Заповеди

После встречи с Люциусом Моше знал, какой путь им предстоит и что ему следует делать. Но огромная толпа освобождённых рабов пребывала в неведении. И потому, когда перед путниками возник скалистый берег, омываемый бескрайним морем, многие из следовавших за Моше начали роптать.

Одноглазый оборванец из толпы прокричал: «Наши запасы еды и воды заканчиваются! Впереди море, которое невозможно пересечь! Значит Моше сам не знал, куда вёл нас! Посмотрите на него, он в растерянности! Нам следует вернуться в Египет! Ведь там нас хотя бы кормили». Моше молча наблюдал за тем, что происходит. Вокруг оратора собралась толпа людей, поддерживающих его выкриками. После недолгих сборов одноглазый говорун повёл в обратную сторону тех, кто прислушался к нему.

Как только толпа недовольных скрылась за очередным холмом, Моше забрался на огромный камень и громко прокричал: «Тем, кто выбирает кусок хлеба вместо свободы, не место среди нас! Те, кто предпочитает жизнь в неволе и терпении вместо смерти на свободе, не должны быть среди нас! Рабство – это не когда тебя бьют кнутом! Раб – это состояние души! Мы же построим новый город! И это будет город свободных людей! Следуйте за мной!» Длинная колонна продолжила свой путь вдоль берега моря, карабкаясь по острым камням.

Всматриваясь в непроницаемый мрак пещеры, возникшей перед путниками, люди испуганно перешёптывались. Моше уверенно подошёл к входу в пещеру и, протянув руку, надавил на один из камней. Длинный коридор озарил приятный голубой свет. Растерянные и испуганные скитальцы следовали за Моше по извилистым катакомбам подземелья.

«Никому не выходить за пределы зала!» – громко сказал Моше. Толпа замерла на месте, испуганно осматривая высокие своды огромного помещения. «Мама, мне страшно», – прошептала маленькая девочка и уткнулась носом в худенькую женщину. Женщина увидела, как Моше прикоснулся к прозрачному шару на каменном пьедестале. Яркая вспышка резанула по глазам, в ушах раздался звон.

Толпа с удивлением и испугом озиралась по сторонам. Другие стены, другой свод, другой зал. Все взгляды были устремлены на Моше. Приглаживая бороду, он произнёс: «Не пугайтесь, братья и сестры мои! Теперь мы с вами находимся далеко от того моря. И ещё дальше от Египта. Тут есть река и плодородные земли. Это всё, что нам нужно. Свой город мы построим у основания этой горы».

Один из мужчин упал на колени и принялся молиться, вскидывая руки ввысь. Моше грозно посмотрел на него и громко прокричал: «Алтер, до конца сегодняшнего дня ты должен покинуть наш народ! Мы дадим тебе пищу и воду, но даже не вздумай возвращаться. Прислужникам нашего мучителя не место среди нас».

Одна из женщин поддержала богобоязненного Алтера, и на закате эта пара покинула долину. Их провожали взглядами жители только зарождающегося города. Города свободных людей.

«Вот так! Ещё пей! И блюй, давай», – Виктор держал ковш и его мать, давясь, пила холодную воду. Под ногами стоял эмалированный таз.

В дверь постучали, и на пороге появилась женщина в синем халате с опухшим лицом и синяком под глазом. Оставляя грязные следы на паласе, она зашла в комнату и сиплым голосом произнесла: «Чё, дура, жить надоело?!» Окинув безразличным взглядом спальню, фельдшер приподняла с пола пустую упаковку от таблеток и пробурчала: «Если травишься, то бери чего-нибудь понадёжней». Переведя взгляд на Витю, медработник добавила: «Парень, ну давай, собирай свою мать. Тапки и полотенце не забудь. Сейчас отвезём её в больницу, желудок промоем, капельницу поставим. Через пару дней будет, как новенькая. И ещё бумажку подпиши».

Проводив машину скорой помощи, Витька перевёл взгляд на дом, стоящий напротив. «Руся, ну как же так? Ведь я же тогда прогнал эту тварь. Почему они забрали тебя?» В памяти всплыли люди в чёрных одеждах. В голове раздавался их плач. Участковый произнёс: «Зимовье сгорело полностью. Мало чего осталось». Виктор ощутил вес гроба на своём плече. Очень лёгкий. Ведь он почти пустой…

От нахлынувших воспоминаний появилась тошнота. Витя вбежал в дом и, сняв трубку телефона, набрал номер. Раздались протяжные гудки.

– Алло!

– Серёга привет. Это Витёк.

– Ух ты ёлы-палы! Ну, здорово, братан! Что это заставило такого аскета как ты позвонить своему другу?

– Да, достало всё. У тебя есть бабки? Я бы забухал сейчас.

– Офигеть! Я не узнаю тебя, Витёк! Типа школу окончил и повзрослел!

– Серёга, да хорош уже, я серьёзно. У меня хата свободная.

– Вот с этого и надо было начинать! Сейчас всё организуем. Мы как раз сегодня вечером тусу планировали. Там и девчонки новые должны быть. В общем, не будем тянуть кота за всякое. Ты давай там, в хате марафет наводи, чтобы стыдно не было. А мы через пару часов у тебя будем. Бухло и закусон с меня!

– Спасибо, Серёга. Я потом рассчитаюсь.

– Да уймись ты! Рассчитается он. Мой заплесневелый друг решил прибухнуть. Такое дело надо обязательно отметить!

Положив трубку телефона, Витька принялся наводить уборку. Открыв все форточки в доме, он пылесосил и вытирал пыль. На душе всё ещё было тошно.

Топот на крыльце и громкий стук в дверь вырвали Витю из глубоких раздумий. Дверь приоткрылась, и Серега громко объявил: «Дамы и господа, добро пожаловать в берлогу снежного человека! Сильно не шумите и не делайте резких движений. Он одомашнен и боится людей!» Девушки громко рассмеялись, и огромная компания ввалилась в дом. Витя с Серёгой по-братски обнялись. После этого последовало рукопожатие с остальными ребятами и знакомство с новыми девушками. Одна из них сразу же привлекла внимание Вити. Короткая причёска, огромные карие глаза и пухлые чувственные губы. Она вела себя скромно, в отличие от остальной компании и почему-то улыбалась она только Вите. Виктор узнал, что её зовут Маша. С этого момента, он уже не мог оторвать своего взгляда от этой красивой и стройной девушки.

Веселье было в самом разгаре. Лопоухий парнишка, путаясь в аккордах, что-то брынчал на гитаре. Кто-то пил на брудершафт, кто-то громко спорил, а некоторые пары, обнявшись, целовались. Витя и Маша, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Виктор махнул головой в сторону входной двери. Маша, улыбнувшись, кивнула. Через пару мгновений они, взявшись за руки, шли по улице, вдыхая летнюю ночную прохладу. Маша скромно произнесла:

– Терпеть не могу шумные вечеринки.

– Я тоже. А ведь мне потом ещё прибираться в доме.

– Если хочешь, я тебе помогу.

– Нет, что ты. Я сам справлюсь.

Они гуляли, позабыв обо всём. Разговаривали на разные темы и громко смеялись. Каждый из них забыл обо всех своих проблемах и заботах. Им было безумно хорошо рядом друг с другом.

На горизонте забрезжила заря, и на улице начало светать. Крепко обнявшись, молодая парочка целовалась под деревом.

– Машунька, нам пора возвращаться. Надеюсь, мой дом ещё цел.

– Думаю, дом цел. Но вот насчёт гостей, не уверена. Предполагаю, что нас ожидает картина «Ледовое побоище».

– Ага. Или лежбище тюленей.

Ребята громко рассмеялись и в обнимку побрели в сторону дома.

– Витя, ты чего такой грустный?

– Я подумал о том, что осенью я уеду в город на учёбу. Предприятие, на котором погиб мой отец предложило оплатить мне колледж. Такую возможность упускать нельзя. Но я не хочу с тобой расставаться.

– Я думаю, что это не самое страшное.

– Ты как-то странно это сказала. О чём ты?

– Все ребята уже знают, и потому будет лучше, если ты узнаешь это от меня.

– Машунька, вот сейчас было тревожно. Говори уже. Что такое?

– Мне недавно поставили диагноз. Онкология. У меня опухоль в голове. Анализы становятся всё хуже. Врачи говорят, что надо ложиться на химиотерапию. Я не знаю, что будет дальше.

Витька, медленно мотая головой, пытался подобрать слова. Тысяча мыслей перемешалась в его голове. Ничего не сказав, он крепко обнял её. До дома они шли молча.

Мужчины таскали грубо отёсанные каменные блоки и возделывали землю. Женщины занимались чисткой рыбы и стиркой одежды. Моше ещё раз окинул взглядом зарождающийся у подножия горы город и, улыбнувшись, вошёл в пещеру. За ним следовала дюжина мужчин. Пройдя пару сотен шагов по извилистым катакомбам, они упёрлись в гладкую как зеркало стену. При приближении Моше, стена отъехала в сторону, открывая вход в огромный зал, освещённый искусственным светом. Зал был заставлен аккуратными рядами множества ящиков. Моше приоткрыл один из сундуков, достал оттуда прозрачный шарик, размером с грецкий орех и произнёс: «Наши далёкие предшественники обладали технологиями, неподвластными нашему разуму. Это запасы воды, которые никогда не портятся. Если что-то произойдёт с рекой, мы не умрём от жажды. Так же тут есть большой запас семян. Но до тех пор, пока семена не взошли, мы можем питаться маной, которой тут предостаточно!» Разбившись на пары, мужчины принялись выносить запасы из пещеры. Моше отправился вглубь катакомб.

Стена за его спиной с шорохом затворилась. Моше уселся на непривычном для него стуле и положил ладонь на прозрачный стол. Туманные очертания рыжеволосого юноши высветились в воздухе. Люциус произнёс: «Здравствуй, мой друг! Я вижу, что вы уже обживаетесь на новом месте. Это очень радует меня. А теперь, пришло время узнать всем вам основные заповеди, которые помогут сберечь людям свои души и остаться свободными! Вы должны высечь эти напутствия на камне и соблюдать их из поколения в поколение!»

Жители нового города, собравшись у подножия горы, внимательно слушали Моше. Стоя на возвышенности, он громко зачитывал слова, начертанные на каменных скрижалях:

«Не сотвори себе богов ни литых, ни рисованных, ни каких-либо ещё.

Не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдешь, дабы они не сделались сетью среди вас. Ибо они рабы по сути своей, и рабство то заразное.

Не становись рабом тела своего. Ибо многое, что ты желаешь, на самом деле не твои желания.

Трудись ровно столько, чтобы прокормить семью свою. Но не впадай в алчность и не гонись за излишествами, ибо вещи те сделают тебя рабом своим.

Не причини вреда умышленного ни одному существу на земле. Ибо в каждом из них душа сокрыта.

Но если пред тобою человек, то не всегда в нём душа светлая. Научись отличать пустые тела от тех, кто чувствами наделён.

Слушай, прежде всего, душу свою, но не разум. Ибо разум обманчив, а душа твоя это и есть ты сам.

Избегай всеми силами страданий и ищи умиротворения. Не дари никому энергии своей.

Судьба уготована лишь для тех, кто рабом является. Ты же сам творишь свою жизнь.

Запомни, внутри тебя сокрыты силы великие. Постигнув их, ты станешь творцом и Богом!»

Дочитав заповеди, Моше положил каменные скрижали в сундук и двое мужчин унесли его вглубь пещеры. Моше ещё раз громко обратился к своему народу: «Соблюдая эти заповеди, мы с вами убережём свои души! Наши дети будут рождаться свободными! Наши далекие потомки будут подобны богам! Мы можем изменить этот мир! Мы можем построить мир без боли и страданий! Да будет так!»

По пятницам общежитие всегда пустовало. Соседи по комнате в очередной раз ушли в клуб, и Витька, наконец-то, мог насладиться одиночеством. Залив кипятком брикет сухой лапши в чашке, он накрыл его доской для разделки. Достав из тумбочки фотографию, Витька ловко запрыгнул на второй ярус панцирной кровати и принялся разглядывать снимок. Печальная улыбка на лице Маши и грустный Витька, крепко обнимающий её возле вагона поезда. Писем от неё не было уже три недели, и от этих мыслей неприятный ком подкатывал к горлу.

На Витьку вдруг нахлынули воспоминания об одном из летних дней, проведённых с Машей. В тот день соседская кавказская овчарка сорвалась с цепи. Витя с Машей прогуливались по улице, как в какой-то момент из-за угла на них выбежала эта огромная собака. Витя сделал шаг вперёд и сказал Маше: «Не бойся, это Чара». Маша ответила: «А я и не боюсь». Роняя пену изо рта, Чара подошла к Вите и лизнула его руку. Витя погладил собаку со словами: «Внешность часто обманчива. С виду она грозная, а на самом деле добрая». Маша потеребила животное за ухом и, трогая обрывок цепи, произнесла: «Она, как и все живые существа, хочет жить на свободе. Красавица моя». Овчарка радостно завиляла хвостом, громко гавкнула и побежала дальше наслаждаться обретённой свободой. Позже Маша и Витя узнали от соседей, что возле магазина собаку пнул какой-то алкаш и она укусила его в ответ. Алкаш, обидевшись, вернулся домой, взял своё ружье и застрелил Чару.

Веки Вити стали тяжёлыми. Зевнув, он развернулся на бок и, свернувшись калачиком, крепко уснул.

Тяжело было дышать. Он ощущал вонь, исходящую от этой грязной полосатой пижамы. Длинные костлявые руки медленно тянулись к горлу. Витька вскрикнул и присел на кровати, свесив ноги со второго яруса. В коридоре за дверью раздался топот. Дверь отворилась от пинка, и в комнату, бурно что-то обсуждая, вошли трое парней. Бритый наголо громко произнёс: «А Витёк у нас как всегда дрыхнет! Вставай, спящая красавица! Мы водки принесли!» Витя скривил лицо и, зевая, ответил: «Достали вы со своей водкой. Не хочу я пить». «Нет, Витька, тебе придётся поддержать своих друзей! Фейс контроль не пустил нас в клуб. Тупой бычара посчитал, что мы рожами не вышли. Потому бухать будем в общаге. А чтобы ты не отказался, у нас есть кое-что для тебя». С этими словами бритоголовый парень достал из куртки почтовый конверт.

– Саня, я давно это письмо жду. Давай сюда.

– Нет, Витёк, так не пойдёт. Обещай, что будешь пить с нами!

– Ладно, обещаю. От вас алкашей не отвяжешься. Давай сюда.

– У меня есть два свидетеля, теперь не соскочишь.

Саня протянул конверт Витьке и полушёпотом спросил: «От твоей ненаглядной что ли? Ну, как там она? Идёт на поправку?» Витька, вскрывая конверт, ответил: «Нет, это от мамы» и отошёл к окну. «Ну, так не интересно» – протянул лысый и вместе с двумя товарищами приступил к подготовке застолья. Дочитав письмо, Витя уселся на табурет у окна. По его щекам катились слёзы. Ребята за столом смолкли. Они подошли к Витьке и молча уставились в пол. Саня положил ладонь на плечо товарища и тихонько спросил: «Витёк, ну чего там»? Вытирая рукой слёзы, Витя прошептал: «В последние дни Маше было очень больно. Она даже родителей не узнавала и кричала от боли. Лекарства не помогали. Она в бреду звала меня. А я тут был».

Мириады звёзд тускло мерцали, озаряя мрачные глубины бездонного Космоса. Звезда, вокруг которой вращалась планета Земля, по-прежнему вырабатывала столь нужные для поддержания углеродной формы жизни свет и тепло. Но в эти мгновения нечто нарушало привычную картину огненного шара. Чёрное пятно на поверхности Солнца выделялось, словно червоточина на яблоке.

По извилистым коридорам суетливо бегали фигуры в комбинезонах различных цветов. Два ангелоса тихонько перешёптывались, стоя в углу:

– Говорят, он уже аннигилировал пятерых инженеров.

– Но ведь он сам строго запретил тревожить его!

– Ты, конечно же, новичок, но запомни главное местное правило – крайними всегда остаёмся мы!

– Но почему плазменная оболочка станции просела до девяносто двух процентов? Ведь раньше этого количества энергии хватало?

– Причинно-следственная связь. Старик строго запретил предпринимать без его ведома любые действия. И пока он нюхал эту проклятую звездную пыль и развлекался со своей богиней, на Земле практически никто не страдал. Наверное, в этом причина.

– Теперь понятно, почему наши генераторы не могут работать в полную силу.

– Да. Но кроме прочего на Земле в эти дни объявилось много безбожников. А эти ребята способны на очень многое.

– Погоди, но получается, что человечество находится в безвыходной ситуации? Если они перестанут поклоняться нашему старику, мы просто исчезнем, и они обретут свободу. Но ведь и плазменная оболочка нашей станции растворится, и люди погибнут без тепла и света?

– Ты, как и положено ангелосу низшего звена, много не знаешь! Генераторы можно переключить на питание позитивной энергией. В этом случае люди не только сохранят плазменную оболочку светила, но и смогут жить в своё удовольствие, без боли и страданий. Они сами станут богами! Только не вздумай ни с кем говорить об этом!

– Именно это и хотел сделать Люциус?

– Да тише ты! Не упоминай его имени в наших чертогах!

В это время, в главном зале управления все внимательно слушали седовласого старца. Верховный творец, указывая пальцем точки на мониторе, давал указания. По его носу был размазан блестящий порошок, а изо рта капали слюни. Заплетающимся языком он бубнил: «Вот тут распылите бактерии тифа. А вот здесь нужен акустический удар. В этой точке находится соединение литосферных плит и их отлично тряханёт. Правителю земель, расположенных здесь, наши верные священнослужители должны внушить, чтобы он пошёл войною вот на этот город. Тут нужен направленный удар молнии, и тогда их запасы еды сгорят». Старик приподнялся над столом и, вскинув палец вверх, добавил: «В этот раз я позволяю проявить вам немного фантазии. Дополнительные несколько тысяч мучительных смертей нам не помешают. Можете приступать. Держите меня в курсе ситуации, но не вздумайте тревожить по мелочам!» Верховный творец, пошатываясь, вышел из зала. Все ангелосы, с облегчением выдохнув, тут же принялись за работу.

6. Поединок

– Братишка, я понимаю, что ты тоскуешь по своей Маше. Но ведь уже год прошёл. А ты всё сидишь в комнате затворником.

– Мне и тут хорошо.

– Через два месяца уже колледж окончишь, и в армию тебя заберут. И чего ты там будешь вспоминать? Комнату общаговскую?

– Ты ведь не отвяжешься?

– Ну конечно, нет! Как я могу расслабиться, когда у меня друг вянет, как растение?! На улице погода отличная! Пойдём, воздухом подышим, пивка хряпнем. Артём с Ванькой уже устали ждать.

– Ладно, фиг с вами. Пойдём.

Охранник палатки громко храпел, развалившись на пластиковом стуле. И даже громкая музыка не мешала крепкому сну блюстителя порядка. Четыре студента сидели за столиком под навесом и потягивали из больших пластиковых стаканов разливное пиво. Неформал с длинными волосами и серёжкой в левом ухе, вытирая пену с губ, заявил: «Не, пацаны. Я в армию точно не пойду. Мне родители уже белый билет купили через врачиху знакомую». Бритый наголо парень хлопнул его по плечу: «Тёма, зря твои родители деньги потратили. Таких как ты в армию всё равно не берут. Хотя, думаю, ты бы там многим понравился!» Длинноволосый откинул его руку со словами: «Саня, ты просто придурок!» Саня громко рассмеялся и спросил: «Витёк, ну а ты-то чего в армии забыл? Ты ведь типа анархист или пацифист?» Усмехнувшись, Витя ответил:

– Ни то и не другое, Саня. Я против ярлыков. И против армии, как таковой. Но мне придётся туда пойти, так как здоровье у меня отличное и денег на отмазку нет. А ещё, я мамке ультиматум поставил, если она пить не бросит, я служить пойду.