Текст книги "Летающий ковер (СИ)"

Автор книги: Виталий Останин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

На стол перед Сальвоторе лег второй свиток. С докладом начальника городской стражи и перечнем изьятого у Густаво Везунчика краденого имущества. Маска равнодушной неприязни слегка сползла с лица нобиля, когда его глаза пробежались по тексту, и тут же снова вернулась на место.

– Скажите, синьор Сальвоторе, как слова "недостаточность улик" и "малозначительность совершенных преступлений" соотносятся с этим списком? – голос Маркетти внезапно стал вкрадчивым.

– Обычная канцелярская ошибка! – ответил нобиль после секундной заминки. Голосом он владел, но ставшие очень деятельными руки, принявшиеся перекладывать бумаги на столе, выдавали его волнение. – Мне подали на подпись данный список, и я его подписал. Кто-то что-то напутал, и этот воришка оказался в списке на освобождение. Не слишком приятно это признавать, но в нашей работе ошибки случаются. Крупный вольный город – это очень сложный организм и, признаюсь, у меня не всегда есть силы и желание вникать во все тонкости того или иного вопроса. На это есть помощники.

– То есть ошибку совершил кто-то из ваших помощников? – все так же вкрадчиво уточнил дознаватель. – Кто именно?

– Я не помню! Это было уже давно...

– Менее триды назад.

– ... и я бы не вспомнил даже о самом деле, если бы не показали мне записи! И наконец, какое это имеет отношение к делу, по которому вы здесь?

"А ведь он боится! – внезапно понял Мерино, все это время стоявший столбом за правым плечом своего начальника и боясь даже дышать в присутствии столь высокопоставленной особы, как нобиль Сальвоторе. – Он прекрасно помнит то дело и теперь не знает как выкрутиться!"

– Что ж, хорошо, – внезапно сменил тон Маркетти. Он стал сухим и холодным. – Наверное, так и есть. Благодарим вас за помощь, синьор Сальвоторе.

Прощальную фразу нобиль произнес уже в спины дознавателям.

– И что теперь? – набравшись смелости спросил Мерино, когда они отошли от дверей кабинета нобиля шагов на десять. – Он же не скажет нам правды, верно?

– О, еще как скажет, Лик! – на памяти Мерино кавалер впервые улыбнулся во весь рот, словно огромный кот, почуявший запах сливок. – Еще как скажет! Причем сам и без давления. Мы его напугали, и он начнет действовать. Наверняка пойдет к сообщникам, расскажет о том, как мы на него давим. И что нужно срочно что-то делать. На страхе и на торопливости он и погорит. А мы будем следить за ним. И когда он даст нам достаточно доказательств, возьмем его.

– А почему не взять его прямо сейчас? Вы же уверены, что он причастен к этим ограблениям.

– Может, потому, что император не желает во второй раз посылать войска в Лигу? А это произойдет, если его "гончие" начнут хватать нобилей и применять к ним допрос с пытками. Все, Лик! Довольно вопросов! – оборвал он открывшего рот Мерино. – Любознательность похвальна, но отвлечение начальства от дел – нет. Беги в архив и собирай отделение. Здесь мы закончили. Выдвигаемся на постоялый двор.

#

Город Сольфик Хун. Столица Великого герцогства Фрейвелинг.

Середина зимы 784 года от п.п.

Мерино взял небольшую паузу, отпил из своей кружки глинтвейна. Провел пальцем по столешнице, рисуя какую-то фигуру.

– Я как рассудил? Везунчик что-то узнал, может быть, свидетелем был разговора Сальвоторе с теми, кому тот поручил налоговый обоз грабить. А когда на краже попался, стал шантажировать нобиля. Тот его выпустил, а чтобы тот второй раз с шантажом не полез, заказал его убийство. Я и сейчас так считаю, но в точности нам тогда не удалось этого узнать. След оборвался, спасибо и за то, что упоминание воришки заставило Сальвоторе занервничать.

– Следить за нобилем приставили Белька. – продолжил он свой рассказ. – Я тогда его еще не знал, дознаватели с бойцами почти не общались. Так что тогда я лишь знал, что Маркетти отправил часть третьего отделения своей группы следить за Сальвоторе.

Бельк усмехнулся и произнес:

– Ну еще бы тебе знать! Вы, белая кость, на нас и смотрели-то, когда нужно было меч обнажать.

– Было такое, верно, – улыбнулся в ответ трактирщик. – Но не суть. Весь следующий день все занимались своими задачами: продолжали копаться в архивах, опрашивать стражников, их знакомых, знакомых знакомых... У меня тогда сложилось впечатление, что мы переговорили уже с каждым человеком в этом городе! Третье отделение следило за нобилем и его окружением. А результата все не было. Маркетти вел себя, при этом, совершенно спокойно, словно был уверен, что противник вот-вот проколется и совершит ошибку.

– А про летающие ковры когда будет, синьор Лик? – подал голос Гвидо. Оставшись послушать историю в этой компании, он явно рассчитывал на повествование о каких-то необыкновенных приключениях и наверняка о магии. Но пока слушал лишь о скучных допросах, обысках и других неинтересных вещах.

– Дойдем и до ковров, Гвидо, – ответил Мерино. – Но если тебе неинтересно, на кухне всегда много работы...

– Да нет, мне интересно! Просто... хотелось про ковры.

– Мне, кстати, тоже, хотелось бы про ковры, – поддержала паренька Карла. – Или ты и меня на кухню отправишь за нетерпеливость?

Мерино изобразил на лице гримасу страдания. Мол, обидеть рассказчика может каждый. После чего продолжил.

– На третий день нашего пребывания в Ниале события начали развиваться довольно стремительно и совсем не в ту сторону, что мы ожидали. Начались они со смерти Массимильяно Сальвоторе.

– Его убили?

– Да вы будете слушать, демоны вас раздери?!

#

Город Ниаль. Оутембрийская Лига Вольных городов. Империя Рэя.

Середина осени 768 год от п.п.

– Отравлен?

– Точно так, командир. Отравлен.

Командир третьего отделения стоял перед кавалером навытяжку, голову не опускал и виноватым себя, видимо, не считал. Как и все бойцы Тайной стражи, он не производил впечатления опасного человека: среднего роста, совершенно не атлетического телосложения, с угрюмым лицом, более подходящим селянину из скафильской глубинки, чем специалисту по силовой поддержке. Звали его Бельком, был он родом с островов морского народа и в среде своих коллег, как сегодня утром узнавал Мерино, считался одним из самых умелых убийц.

Сам Мерино вместе с Маркетти только вошел в комнату городского дома нобиля Массимильяно Сальвоторе (а был еще и загородный, на другом берегу реки), в которой оный также находился. А точнее – сидел на диване, высунув язык и испортив пеной изо рта свою безупречную бородку. Широко раскрытые глаза и синюшный цвет лица безошибочно указывал на причину смерти одного из богатейших людей города – отравление.

– Как это могло произойти? Вы же наблюдали за ним постоянно!

– Наблюдали. Не охраняли.

Тон этого Белька был равнодушен и Мерино в глубине души восхитился его выдержкой. Он сам, вероятно, такого давления со стороны начальства не выдержал бы. Маркетти же от спокойствия бойца разозлился еще больше.

– Доклад по его перемещениям! За весь день!

Скафилец кивнул, чуть прикрыл глаза и монотонно заговорил.

– Утро. Вышел из дома в сопровождении слуги. Сел в карету. Доехал до магистрата. По пути не останавливался, ни с кем не встречался. В магистрате пробыл один час. Вышел около десяти часов. Сел в карету. Направился в район складов. Там провел встречу с поставщиком. Там же вместе с поставщиком пообедал. Провел там примерно три часа. Перемещался от склада к складу. Осматривал товар. В час пополудни покинул район складов. Отправился в предместья, за крепостную стену. Там встретился с подрядчиком из каменщиков, что разбирают стену. Поговорил с ним десять минут. Поехал в глубину предместий. Зашел в дом на улице Зеленщиков, пробыл там полтора часа. Проверили дом – там живет старуха-гадалка. Выехал с предместий, вернулся в город. Посетил таверну возле магистрата примерно в четыре часа пополудни. Там поел. Там провел встречу с неустановленным человеком. После поехал домой. Когда в доме началась суета, мы вошли. Все.

Пока Бельк рассказывал о перемещениях Сальвоторе, Мерино, слушая вполуха, осматривал комнату убитого нобиля. Рабочий кабинет, если быть точным. Стены, обитые дорогой тканью с причудливым узором; большие, во всю стену окна с неправдоподобно прозрачными стеклами; тяжелые шторы, гармонирующие рисунком с обивкой стен. Тяжелый стол, сделанный по заказу, украшенный причудливой резьбой и покрытый темным лаком. Три кресла – одно, хозяйское, стояло за столом и еще два – для гостей. Небольшой диван, на котором сейчас полулежал сам хозяин дома. Стоящий подле него низенький столик для закусок, сейчас сверкающей пустой и чистой поверхностью. Никакой еды в кабинете. Чем бы ни отравили нобиля, произошло это не здесь.

– Что за старуха и что за неустановленный человек? – продолжил злым голосом задавать вопросы Маркетти. – Их проверяли?

– Старуху проверили. Это гадалка. Нобиль ходил к ней раз в триду много лет. Она гадала ему на сделки.

– Что?! – от удивления глаза кавалера едва не выскочили из орбит. – Гадала на сделки?

Догадавшись из возгласа командира, что он совершенно не знает о такой распространенной практике среди купцов, Мерино поспешил прийти на помощь Бельку и пояснить:

– Довольно обычное дело, синьор Маркетти. Купцы – люди суеверные и довольно часто обращаются ко всяким ворожеям, чтобы узнать, ждет их разорение или удача в будущем. Особенно применительно к заключенной сделке.

Он едва не добавил в завершении фразы "странно, что вы об этом не знаете!", но вовремя остановился. Их начальник был выходцем из военного сословия. Обученным стратегом и тактиком, вероятно, очень хорошим специалистом в своем нынешнем деле, но все-таки – военным, подчас плохо понимающим такие обычные для любого обывателя вещи.

– Хм-м... – протянул Маркетти и бросил на Мерино быстрый взгляд, будто проверяя, не насмехается ли тот над своим командиром. – Ну, положим, так... А второй? Который неустановленный?

– Этого мы упустили в нижнем городе, – ответил Бельк.

– Он ушел от слежки? – голос кавалера вновь пошел на повышение.

– Не специально. Вряд ли – специально. Просто там людей очень много, а улицы – узкие. Мешанина. Не зная нижний город, там очень легко потерять местного.

– Он хоть кто? Есть представление?

– Сидел напротив нобиля. Недолго. Не ел. Ерзал. Посыльный, скорее всего, – пожал плечами скафилец.

– Ну хорошо... – Маркетти махнул рукой и Бельк плавно перешел из стойки "смирно" в "вольно". – Допустим. Выходит... Святой Кипага! Да все что угодно! Его могли отравить и на обеде в районе складов, и в таверне, и дома! Здесь есть еда?

– Когда зашли – не было, – тут же ответил боец и тут же продолжил: – Узнаю у слуг, ел ли он дома.

– Да. Давай.

Бельк вышел, а кавалер продолжил свои размышления.

– Только нам это мало что дает, проверять придется все его сегодняшние контакты. Преисподня! Это отравление вообще может не иметь никакого отношения к делу! Это мог быть муж-рогоносец, мстительная любовница, торговый партнер, наконец!

Мерино смотрел, как командир их группы меряет шагами помещение кабинета, и думал. В голове у дознавателя кружились, сталкивались, но никак не желали складываться отдельные факты этого дела. Странная судьба Везунчика, жестокие нападения за пределами ответственности вольного города, перечень украденного в докладе начальника стражи, летающие ковры, векселя на сорок империалов, страх в глазах Сальвоторе. У кого Везунчик украл описанные вещи? Почему нападавшие на обозы использовали магию? Ведь мушкеты, даже арбалеты – надежнее! Магистрат тут замешан, это даже не обсуждается, но фактов против них нет. И допрос не применишь... А если?..

– Если позволите, синьор... – Мерино подал голос. Он не был уверен в той идее, которая возникла в голове, но, боясь ее упустить, все же решил ее озвучить. – А если взглянуть с другой стороны на смерть Сальвоторе? То есть – если ее использовать?

– Поясни? – заинтересованно обернулся к нему Маркетти.

– Ну, я в том смысле, что его же отравили... А он что-то знал. Ну и, может, нам надавить на других? В том смысле, что пытки же нельзя...

– Ох, Лик, Единого ради! Что ты пытаешься сказать? Не мямли, говори толком!

– Слушаюсь! – дознаватель чуть покраснел и принялся говорить столь же короткими фразами, как до него Бельк. – Один из нобилей убит. Отравлен. Мы пустим слух, что это расправа тех, кто причастен к ограблению обозов. Убирают свидетелей, испугавшись нас, нашего расследования. Надавить этим на других членов магистрата: пусть сознаются и каются или ждут яда.

Говорил он вроде так же, но, уже произнося последнюю фразу, осознал, что понятности это не прибавило. Однако Маркетти смотрел заинтересованно, поэтому Мерино вернулся к обычной речи.

– Ну сами судите, командир. Сальвоторе явно был в курсе по ограблению обозов! Да и вообще – кому выгодно-то обозы с налогами грабить? Только им самим! Но доказательств их участия у нас нет. Была одна ниточка с Густаво Везунчиком, явно какая-то связь! Вспомните, как нобиль испугался, когда вы с ним говорили! Должно быть, Сальвоторе был как то связан с Везунчиком, как с посредником или еще как – я не знаю. А тот погорел на банальной краже и потребовал освободить его, а то он все расскажет! Не факт, что все именно так, но как версия? Далее, Сальвоторе не мог без одобрения других коллег провернуть всю эту историю с обозами. Значит, они в курсе! Мне кажется, что верхушка этого города целиком участвовала в заговоре! И если это так, то правильно обставив эту смерть, мы можем ею же припугнуть торгашей. Если они поверят, что кто-то из них приказал отравить Сальвоторе как свидетеля, если им сказать, что каждый из них – следующий...

– То они начнут наперебой сдавать своих подельников… – закончил за Мерино кавалер.

– Да! Но это, конечно, если весь этот сумбур – правда, а не бред утомленной головы.

– Неважно! Ничего другого у нас нет, так что попробуем сыграть с этой карты, – Маркетти решительно взмахнул рукой. – Недурная мысль! Отлично, Лик!

Увидевший хоть какую-то область применения своих сил, кавалер развил бешеную деятельность. Слуги дома, в котором командир группы решил обосноваться, реализуя идею Мерино, летали почтовыми голубями, собирая нобилей на встречу в доме их покойного господина. Сюда же были стянуты все силы группы Тайной стражи, включая и третье отделение.

Спустя примерно час собравшимся отцам города был показан спектакль под названием "Вы следующий!" Для начала, Маркетти собрал их в кабинете покойного. Тело хозяина кабинета до полного собрания гостей приказал не выносить. Не предлагая сесть, расставил четверых нобилей вдоль стен, заставил смотреть, как вызванный лекарь диагностирует отравление мышьяком. После чего озвучил причины, которые привели к смерти достойного Массимильано Сальвоторе, и посетовал, что смерть его, к сожалению, лишь первая в череде таковых. Речь его, в отличие от слов Мерино, была гладкой и убедительной, что проистекало, вероятно, из куда более зрелого возраста и представительного вида рыцаря. А также, возможно, из опыта произнесения подобных речей. Завершил же он свое выступление совершенно неожиданно. Для Мерино.

– Вот так обстоят дела, синьоры! Может где-то я и ошибся, но полагаю – в несущественных мелочах. А даже если и не в мелочах, – неважно! Сальвоторе убит сообщниками – вот что важно. И они, как бы мне ни было прискорбно это утверждать, среди людей в этой комнате!

Около пары секунд в кабинете стояла тишина, взорвавшаяся наконец гневными выкриками.

– Да как вы смеете! Обвинять достойных людей в заговоре! – кричал давешний толстяк, который несколькими днями ранее пытался призвать к порядку дознавателей. По старшинству в иерархии в городе он стоял на втором месте после убитого Сальвоторе.

– Немыслимо! – вторил ему второй.

– Это произвол! – кричал третий.

– Разве мы недостаточно пострадали?! – вопил четвертый.

Имен их Мерино не запомнил, поэтому так и поименовал их – по номерам.

Маркетти некоторое время с легкой улыбкой слушал эти вопли, после чего поднял руку и терпеливо дождался, пока, пусть и не сразу, они умолкнут.

– Поймите меня правильно, синьоры. Мне ведь даже не нужно искать доказательств. Для императора все будет выглядеть вполне понятно и без них. Ну, судите сами: в город приезжает группа следователей, начинает расследование и на третий день кто-то травит основного подозреваемого!

Мерино про себя восхищенно зааплодировал: как ловко Маркетти назначил убитого нобиля подозреваемым. И главное, в такой трактовке ни у кого и в мыслях не возникло удивиться этому несоответствию.

– Большего императору и не нужно! А вы прекрасно знаете скорость его решений!

Выдержав паузу и дав нобилям осознать сказанное, он вкрадчиво произнес:

– Но я – профессионал! Я не хотел бы, чтобы императорское правосудие загребло с виноватыми и невиновных! А это, синьоры, случится. Но если...

Пауза, в которой слышно как летают мухи.

– Если – что? – спросил первый.

– Если я узнаю имена истинных виновников, то гнев императора падет только на них.

Маркетти встал и коротко поклонился нобилям

– Я планировал покинуть Ниаль завтра около полудня. Моя группа, как вы знаете, обосновалась в таверне "У стены". Если кому-то из вас есть что сказать – прошу вас. Доброго дня!

И с видом победителя вышел из кабинета.

#

Город Сольфик Хун. Столица Великого герцогства Фрейвелинг.

Середина зимы 784 года от п.п.

Бельк поднял руку, прерывая Мерино.

– Что такое, caro mio?

– А идея надавить на нобилей... Она точно принадлежала тебе?

– А почему ты спрашиваешь?

– Да нет, я просто помню, с парнями обсуждали потом. Говорили, что это Джакомо из первого отделения. В смысле, предложил идею Маркетти.

В возмущении Мерино даже вскочил с кресла.

– Да что за чушь-то, Бельк! Конечно, это была моя идея! Джакомо там и рядом не было! Ты же сам там был!

– Ну, я-то как раз вышел. Помнишь, послали проверить – ел ли Сальвоторе дома?

– Я-то помню! На память пока не жаловался!

– Да ты не возмущайся, Праведник. Я же просто уточнил.

– Уточнил он, посмотрите на него! Джакомо какого-то приплел!

– Просто говорили парни.

– Вздор! Я чужие мысли себе никогда не присваивал, но и свои воровать не дам!

– Да кто ворует-то?

– Мальчики!..

Карла решительно прервала разгорающийся спор и сердито посмотрела на мужчин.

– Ну вы что, в самом-то деле? Мерино, Бельк!

– Нет, ну а чего он! Джакомо, скажите пожалуйста! Главное сам там был!

– Хватит!

Строгий окрик женщины поставил точку в споре, в очередной раз напомнив всем присутствующим, у кого с недавних пор право последнего голоса в остерии. Мерино смущенно улыбнулся, занесло, дескать, а Бельк без выражения хмыкнул.

– Действительно, Мерино! – поддержал Карлу барон да Гора. – Мы все знаем, какой ты головастый, и ни у кого и сомнений не возникло в том, что идея была предложена тобой. Мне вот, другое интересно: и они на это купились? Без доказательств, на одних только домыслах и завуалированных угрозах?

Трактирщик бросил в сторону Белька сердитый взгляд, на который старый друг отреагировал лишь пожатием плечами (мол, просто спросил), после чего ответил Бенедикту.

– Ты знаешь, Бенито, были у нас с Бельком такие дела, где не то что фактов – мотивов не всегда найдешь. А тут все-таки мотивы были. Хотя бы – кому выгодно. Да и вор этот, Везунчик, плюс смерть Сальвоторе... Нобили же понимали, что им, конкретно, хватит и этих подозрений. Точнее, Патрику хватит. Он и без того на Лигу после мятежа зверем смотрел. Мог и без всяких доказательств всех нобилей в темницу кинуть. Да, Лига пыхнула бы очередным бунтом. Безнадежным, который бы на этот раз утопили бы в крови по самую шею. А земли вольных городов отошли бы феодалам, навсегда закрыв вопрос по этой вольнолюбивой провинции Империи. Но, с другой стороны (я тогда этого не понимал, а вот Маркетти, похоже, вполне), это бы значило очередную войну внутри, а не снаружи наших границ, уничтожению самого богатого региона страны, падение торговли, доходов, ну и так далее. Так что, я полагаю, что задача Маркетти, поставленная ему Сантьягой да Гора, несколько отличалась от той, что ему озвучил император. Ему важнее было найти конкретных виновных и сохранить хотя бы относительное спокойствие в провинции, чем вскрыть заговор и подать Патрику головы всей верхушки Лиги. И чтобы все с доказательствами вины конкретных людей было, с неоспоримыми доказательствами. Но нобили-то об этом не знали!

– А что может быть лучше в этом качестве, чем чистосердечное признание или донос коллеги? – закончил Бенедикт.

Мерино кивнул, отпил глинтвейна и слегка сморщился.

– Остыл совсем...

И выразительно посмотрел на Гвидо. Паренек тяжело вздохнул и поднялся. Однако за него вступилась синьора Тотти.

– Дай мальчику дослушать историю, Мерино! Ему же интересно! – и не дожидаясь решения трактирщика по этому вопросу, спросила:

– Ну и что дальше-то было? Пришел кто-нибудь с доносом на коллег?

– Пришел, – с недовольным вздохом ответил Мерино. – И не один. И не только с доносом.

#

Город Ниаль. Оутембрийская Лига Вольных городов. Империя Рэя.

Середина осени 768 год от п.п.

Кавалер Эрнесто Маркетти в нобилях не ошибся. Этим же вечером, с паузой в час между визитами, постоялый двор «У Стены» посетили практически все члены магистрата. Каждый из них, что также было весьма предсказуемо, валил основную часть вины на покойного Массимильяно Сальвоторе, благо тот ничего не мог сказать против этого. Пели, как выразился командир следователей, как соловьи по весне. И из их безрадостных трелей вырисовывалась следующая картина.

Идея ограбить налоговые обозы принадлежала вовсе не им. К отцам города, а именно к Массимильяно Сальвоторе, пришел неприметный человек и предложил в том свои услуги. И рекомендации, в качестве которых указал проведенные ранее подобные операции с обозами других городов. Просил немного – двадцать процентов с каравана. Учитывая, что император налогами забирал как раз двадцать процентов, но от доходной части бюджета вольного города, нобили, точнее Массимильяно Сальвоторе, который впоследствии убедил остальных, согласились на предложение.

Конечно, сперва по своим каналам они навели справки, узнавая, стоит ли иметь дела с данными "партнерами". На что получили ответ от нобилей других вольных городов, которые подобные дела уже проворачивали, – можно. Делают все гладко, имущество, за вычетом своей доли, возвращают точно по описи и в срок. Следов никаких не оставляют – имперские гончие носом землю безо всякого результата. Называют себя Гильдией воров, что хоть и звучит забавно (ну какая у воров гильдия, не кузнецы же и не торговцы), но работают профессионально.

Переговоры с Гильдией воров вел, разумеется, покойный. Он передал им маршрут движения обоза, сам занимался подбором охраны, поставив в нее преимущественно чужаков-наемников, определил место нападения и место, куда ворам следует вернуть "возвращенные" налоги.

Все эти рассказы, как под кальку, повторяющиеся даже в мелочах, синьор Маркетти выслушивал предельно благосклонно. Кивал, сочувственно вздыхал, понимающе улыбался. А потом несколькими точными вопросами выуживал то, что отцы города Ниаль предпочитали умолчать. Например, на вопрос, как и где можно связаться с ворами, он сперва получил ответы ожидаемые: разведение руками и "не знаем!", произнесенное виноватыми голосами. Однако после упоминания, что "до вас тут сидел синьор Олемо, он все рассказал, а я хочу проверить" и спустя десять минут запирательств, выяснилось, что есть в нижнем городе кабак, в котором можно найти связного с Гильдией. Что называется этот кабак "Веселая кружка" и что сам рассказывающий там ни разу не был, а только узнал от своих людей, коих из природной недоверчивости отправил следить за синьором Сальвоторе.

Закончив беседу с последним нобилем Ниаля кавалер Эрнесто Маркетти посоветовал ему города не покидать и дома, по возможности, тоже. Когда за визитером закрылась дверь, он согнал с лица дружелюбную улыбку и грязно выругался, чего обычно, являясь опоясанным рыцарем ордена, себе не позволял. Вдоволь помянув все четыре Преисподни, ряд демонов поименно и их противоестественные отношения, Маркетти поднялся и приказал дознавателям собраться в трапезной. Несмотря на поздний час, а было уже к полуночи, дознаватели, клерки и бойцы Тайной стражи не спали, ожидая результатов визитов, поэтому собрались весьма быстро. Многие, как Мерино, и вовсе трапезную не покидали и признания нобилей слышали

Командир оглядел свою группу.

– Повторюсь для тех, кто не слышал. В городе Ниаль, как и во многих других городах Лиги, действует некая Гильдия воров. Они в сговоре с нобилями и грабили обозы. У нас есть информация, где их можно начать искать: кабак "Веселая кружка" в нижнем городе. Действовать будем быстро, завтра с утра о сотрудничестве нобилей с нами ворам уже будет известно. Поэтому...

Договорить Маркетти не успел. Дверь вдруг выгнулась внутрь, сорвалась с петель и влетела внутрь помещения, сшибив по пути пару столиков и людей, сидящих за ними. Следом раздался оглушительный грохот, и трапезную заволокло едким дымом, через клубы которого уже проглядывали вбегающие в постоялый двор люди.

Мерино, которого неведомой силой бросило на пол, узнал по запаху порох: пришлось в бытность кондотьером и у пушки постоять, и с мушкета пострелять. В ушах, когда он попытался подняться хотя бы на колени, зашумело.

"Бочонок с порохом! – плеснула в голове мысль. – Прямо под дверью взорвали!"

Затем мысли из кружащейся головы выдуло и пришлось вступить в схватку.

Нападающие были хорошо вооружены. Вбегая, многие из них сразу же стреляли из пистолей, отбрасывали разряженное оружие в сторону, кидались на "гончих" уже с ножами и короткими мечами. Меньше чем за минуту состав группы Тайной стражи потерял треть своего состава контуженными, ранеными и убитыми. Однако оставшиеся очень быстро доказали, что хлеб свой едят не зря. По роду деятельности, даже дознаватели редко расставались с оружием, а уж третье отделение – собранные со всей Империи отличные бойцы – порой таскали на себе столько стали, которой хватило бы на вооружение небольшого села. Если бы кому-то пришло в голову вооружить селян. Его они и пустили в ход.

С кружащейся головой, пытаясь подняться с пола, Мерино заметил, что к нему от двери движутся две фигуры. Вряд ли с целью помочь подняться, скорее – с точностью до наоборот. Шансов встать, достать оружие и отразить атаку – не то чтобы не было совсем, но были они призрачными. Дознаватель напрягся всем телом, ожидая удара, но краем глаза заметил движение позади себя. Мимо Мерино мелькнула тень, в которой он не сразу, но опознал Белька.

Северянин легко уклонился от брошенного в него ножа, увернулся от удара коротким мечом, полоснул одного из противников клинком по бедру, а второго сбил на пол ударом ноги в грудь.

– Жив? – спросил он, полуобернувшись. Увидев кивок, быстро вернулся к своим противникам, добил их, и только потом помог Мерино подняться.

Подавляя желание исторгнуть ужин на пол, тот пару раз качнулся и попытался охватить взглядом то преддверие второй Преисподни, в которую столь неожиданно превратилась трапезная зала постоялого двора.

Оценить общую ситуацию не представлялось возможным – только сильнее закружилась голова. Помещение было заполнено дымом, в котором, словно души грешников, метались фигуры людей. Они сталкивались, падали, сражались, кричали и выли от боли. Не всегда даже было возможно понять, кто свой, а кто – неизвестный противник. Зато удалось разглядеть, как, держа в каждой руке по узкому и длинному клинку, отбивается сразу от троих невысокая и коренастая фигура, которая могла принадлежать только их командиру – кавалеру Маркетти. Уже прижатый к стене, он умудрился ранить одного из врагов бок, правда и сам получил удар ножом в плечо.

– Давай к Маркетти! – крикнул Мерино Бельку. Тот, ничего не отвечая, кинулся в сторону командира. Дознаватель последовал за ним, прилагая немыслимые усилия, чтобы держаться прямо. Получалось не так чтобы хорошо, но получалось.

По дороге он чуть не получил топориком на длинной ручке по ногам. Лежащий на полу человек с залитым лицом кровью, слепо размахивал им на уровне пола, не особо заботясь, в кого попадет кусок заточенной стали. Мерино едва удержал свой ответный удар, увидев что раненый – один из его коллег.

– Свои! – только крикнул он раненому.

Услышал тот его или нет, так и осталось для Мерино неизвестным – что-то сильно ударило дознавателя в плечо, заставив развернуться вокруг своей оси. Потеряв равновесие, он упал на пол, с которого недавно и с таким трудом поднялся. Уже там, с некоторым удивлением от того, что не чувствует боли, обнаружил, что из его плеча торчит хвостовик толстого арбалетного болта.

"У них еще и арбалеты!" – успела мелькнуть мысль, перед тем как появившаяся-таки боль разлилась по его телу и вышвырнула сознание прочь.

В себя Мерино пришел, когда все уже было кончено. Глаза удалось открыть не с первой попытки, когда же это все-таки удалось сделать, он увидел потолок трапезной, на фоне которого располагалось лицо Белька. Северянин смотрел на Мерино с отстраненным исследовательским интересом, словно не на человека, а на объект, который должен обладать одними свойствами, но вместо этого демонстрирует другие. Говорящий камень, яблоко с глазами, живой дознаватель...

Сразу стало стыдно. Потерять сознание от раны в плечо! Единый помоги – как девчонка! Оправдать себя можно только тем, что до раны в плечо он получил контузию.

– Жив?

– Вроде уже спрашивал, – буркнул Мерино в ответ. – Жив, у мертвых ничего не болит.

А у него болело все: голова гудела от последствий взрыва, раненое плечо (болт уже выдернули, и рану стягивала тугая повязка) дергало вспышками при каждом движении, спину ломило от долгого лежания на полу. С ощущением дежавю, он ухватился за протянутую руку бойца. Тот осторожно, придерживая второй рукой за спину, помог ему сесть и привалиться к опрокинутой столешнице.

– Лекарь скоро будет. Посмотрит тебя, – сказал Бельк. И отправился по своим делам.

Битва за постоялый двор закончилась уже какое-то время назад: не настолько давно, чтобы привести трапезную залу в порядок, но и не только что – большую часть трупов уже вынесли на улицу. С учетом того, что по помещению передвигались его коллеги и солдаты в кирасах, которые продолжали волочить наружу тела или поднимали столы и стулья, победа в этой битве осталась за Тайной стражей.

Возле входа лежали три человека. Мерино обратил внимание на них потому, что были они живы, лежали лицом вниз, а руки были связаны за спиной. И еще потому, что рядом с ними сидел на корточках кавалер Маркетти.

Пленные.

Командир группы явно вел допрос. Он что-то негромко спрашивал, замирал лицом, выслушивая такой же тихий ответ, снова задавал вопрос. Дознаватель даже попытался поняться и подойти поближе, чтобы слышать слова. Его ощутимо качнуло, и он упал бы, если бы его не подхватили чьи-то руки.