Текст книги "Волшебник (СИ)"

Автор книги: Виталий Росянков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

23 глава

Начался июнь. «Экскаватор» играл с калужской «Окой» у себя дома. Трибуны были наполнены уже на девяносто процентов. Болельщики потянулись на стадион, когда команда начала бороться за лидерство в Лиге. Народ был воодушевлён и кричал разные призывы к команде: приличные типа: «Вперёд», «Нужен гол», просто «Экскаватор» или не совсем приличные типа: «Валера, убей их, похорони!», «Шевелите булками, овцы!». Валерий готовил команду играть в атакующем стиле, выставив вперёд аж трёх нападающих. На игру в этот раз пришел и глава администрации со всей своей свитой. Валерий становился известной персоной в городе и районе. У него начали брать автографы. Игра началась. Было солнечно и жарко. И игра была горячей. «Экскаватор» пытался доказать местным болельщикам, что те не напрасно их поддерживают. Девчонки играли с азартом, красиво и агрессивно в то же время. Атака следовала за атакой. Голы летели в ворота гостей один за другим. Трибуны ликовали, аплодировали, визжали, вопили от счастья. «Экскаватор» победил со счётом пять ноль. Валерий пришёл в раздевалку после игры. Девчонки уже не стеснялись его. Ходили перед ним полураздетыми, заходили и выходили из душевой. Валерий сел на скамейку. Он был доволен.

– Вы просто красотки, – хвалил он подопечных.

Некоторые футболистки откровенно дурачились и заигрывали с ним. Даша Дурова попросила:

– Валерий Егорович, а что вы меня только по спине гладите, можете погладить по попке?

– Да, пожалуйста, только играйте так, как сегодня.

И погладил.

Потом Ярослава Москвина напросилась:

– Можно я у вас на коленках посижу?

– Садись, чего уж.

И села. Потом на коленках у Перевалова посидело пол команды. Ангелина с ревностью наблюдала за всем этим безобразием, но вида не показывала. Потом Даша Дурова спросила:

– Валерий Егорович, правда, что вы нас всех любите?

– Конечно. Какие могут быть сомнения? Я весь отдаюсь вам, команде.

– Ну, не весь, не надо преувеличивать, – посетовала Ярослава Москвина.

– Ах, ты, плутовка.

Валерий шлёпнул её слегка по попке.

– Слишком многого вы хотите, всего и сразу.

В раздевалку вошёл молодой человек в очках с жёлтыми стёклами надвинутыми на лоб и мелированными волосами. Он был одет по молодёжной моде: на нём были шорты, майка и кроссовки. Нежданный визитёр жевал жвачку и осматривал помещение, не пугаясь и не стесняясь некоторых полуголых футболисток.

– Дружище, закрой дверь с той стороны, пока я тебе не зарядил в бубен! – грозно потребовал Перевалов.

– А. Извините. Должен представиться – я ваш новый врач Ян Рапонов.

– Врач? – удивился Валерий.

– Да, в каждой команде должен быть врач. Это есть в уставе Лиги. Как вы без этого обходились непонятно. Видимо кто-то из Лиги хорошо вас прикрывал.

– Как обходились? Мы сами умеем оказывать друг другу помощь, – сказал Валерий.

– Это произвол, беспредел и просто безобразие чистой воды. Теперь я буду вашим командным врачом.

– Кто вас прислал?

– Розин. Менеджер команды. Вы мне не верите, обратитесь к нему.

– Понятно.

Валерий заметил, что взгляды Яна и Насти Огородниковой встретились. Настя лукаво улыбнулась. Ангелина, как ему показалась, тоже одарила врача лёгкой улыбочкой. Валерий посерел и встал со скамейки.

– Что ж, я тут не нужен, пожалуй, – сказал он. – Завтра приступайте к своим обязанностям.

– Почему завтра, я могу сегодня уже поработать, потренировать свои навыки. Я умею делать массаж. Кто хочет попробовать?

– Я! Я! Нет, я первая! – кричали наперебой девчонки.

– Записывайтесь в очередь, сегодня смогу только четырёх обслужить – не более того.

– И ножки разомнёте? И шею? – спрашивали девчонки, спешащие договориться первыми пойти на массаж.

– И ножки, и шею, – отвечал спокойно врач.

– И попку?

– Попку обязательно.

Валерий вышел со стадиона. Он стоял на стоянке машин, когда к нему подошёл Розин.

– Ты чего такой хмурый? – спросил он.

– Так. Ерунда. У тебя сигарета есть?

– Есть, но ты же не куришь.

– Разок можно.

– В честь победы что ли?

– Ага.

– Валер, ты извини, конечно, но…

Он дал сигарету Перевалову, предварительно прикурив её.

– Что? – спросил Валерий.

– Ты не забыл, что мне сотку должен?

– Помню. Подожди, деньги скоро будут.

24 глава

На крыше современного дома, оборудованной как место для отдыха, проходила съёмка интервью Валерия Перевалова Ксении Волковой. Здесь были установлены осветительные приборы. Видео снималось тремя камерами с разных ракурсов. Ксения и Валерий сидели в глубоких брезентовых креслах, похожих на те, что иногда можно встретить на пляжах или дачах. Валерий согласился на это интервью за четыреста тысяч рублей.

– Валерий, – начала Ксения, – всех нас очень волнует история с трагической гибелью вашей жены. Есть ли какая-то информация от правоохранителей о том, кто это мог сделать? Может быть, есть какие-то версии или зацепки?

Валерий пожал плечами.

– Увы, следователи, мне ничего не сообщают о ходе расследования.

– Как вы думаете, почему так происходит?

– Не могу понять это.

– Вас же самого подозревают в этом зверском убийстве.

Валерий словно оглох от такого жёсткого вопроса. Ему понадобились секунды, чтобы собраться с волей и мыслями.

– Я? Подозревают меня? Об этом писала жёлтая пресса. Я не стал с ними судиться только из-за рекомендаций друзей. Эти подонки готовы любого честного человека облить помоями ради лишних барышей и тиражей. Мне и так больно, а они ещё словно горящим маслом поливают на раны.

– Вам больно?

– Конечно. Моя жена убита.

– Но у вас новая работа. Вы тренер. У вас женская команда. Всё у вас хорошо.

– Хорошо то хорошо, но жены-то моей нет.

– Вы её любили?

Пауза.

– В последнее время наши отношения ухудшились должен признаться.

– Почему?

– Потому что моя карьера пошла на спад. Я играл в низшей лиге за небольшие деньги, а Яна привыкла к красивой жизни, которую я не мог ей обеспечить.

– И вы её упрекали в меркантильности?

– Упрекал? Может быть, но не часто.

– Я не понимаю, что это за мужской инфантилизм, когда взрослые уже мужики думают, что не должны обеспечивать своих женщин на должном уровне.

– Почему инфантилизм? Я её обеспечивал – мы не голодали.

– Опять ё-моё. Не голодали. Но вы же до этого зарабатывали хорошо, что потом-то пошло не так?

– Возраст. Карьера футболиста не долговечна.

– Но можно же развиваться как-то и по-другому в спортивных структурах. Вы могли бы быть агентом или получить какой-нибудь пост в хорошем клубе. В конце концов, можно было начать заниматься развитием тренерской карьеры.

– Я не думал о постах и другом виде заработка.

– О чём же вы думали?

– Я хотел играть.

– Право же вы как ребёнок. Может быть, я, конечно, мало чего понимаю в футболе. Валерий, недавно вышло интервью вашей первой жены Нелли, где она призналась в том, что вы применяли к ней насилие. Это правда?

– Да.

– Но это же так ужасно – бить женщину, бить того, кто слабее вас и не может дать сдачи. Что? Что вас заставило так себя вести?

– Извините, но мне не хочется вспоминать эти тяжёлые моменты жизни.

– Но я думаю, что лучше это вспомнить, ибо непроработанное прошлое может вернуться вновь. Это было связано с тем, что Нелли снималась в порно?

– Возможно, мне всё же это очень больно вспоминать.

– Для меня всё это дико то, что делала Нелли. Я это не понимаю, но зачем бить? Право же.

– Я не справился в тот момент с эмоциями.

– А вы знаете, что Нелли после брака с вами занималась эскортом какое-то время?

– Не знаю. Это уже было её дело.

– А как вы относитесь к выражению о том, что мы в ответе за тех, кого приручили?

– Фраза хорошая, но реальность есть реальность. Я не мог жить с человеком, который за моей спиной творит сущий ад.

– Может быть, ей не хватало вашего внимания, тепла?

– Возможно, но я работал, играл.

– Ладно, Валерий. Знаете ли вы, что есть такая точка зрения, что все футболисты тупые?

– Не знаю, в тупости меня ещё никто не обвинял.

– Как у вас дела с образованием?

– Школу я закончил.

– Это хорошо, а как вы учились?

– Нормально.

– Языками владеете?

– Английский, но с трудом. И всё.

– Плохо. Вы знаете, кто написал "Му-му".

– Тургенев.

– Угадали. Ладно, а столица Португалии?

– Лиссабон. Я там был.

– Понятно, это легко. Столица Уругвая?

– Не знаю.

– А Аргентины?

– Буэнос-Айрес, кажется.

– Всё-таки, вы что-то знаете и глупым вас назвать нельзя. А книги вы читаете?

– Нет.

– Некогда?

– Да.

– Понятно. Валерий, вам знакомо это место?

– Не припомню.

– Давайте, встанем и пройдёмся.

Ксения и Валерий встали и прошли к краю крыши. Они облокотились о перила, и посмотрели вниз.

– Помните эту дорогу? Правда, в тот момент дома, на котором мы снимаем это интервью не было, – говорила Ксения.

– Две тысяча шестой год, – вспомнил Перевалов.

– Вспомнили?

– Да.

– Какие чувства у вас вызывает это воспоминание?

– Позор.

– Разве это было настолько трагично?

– Для меня да.

– Вы можете рассказать эту историю? Об этом не знает публика. Это будет настоящим откровением.

Валерий вздохнул.

– Это всё было из-за Любы Карасик – популярной актрисы. Я в неё влюбился, как последний идиот. И Дима Успенский тоже. У него было прозвище похожее на моё Чудотворец. Чудотворец и Волшебник. Мы с ним всегда соперничали, из-за всякой ерунды. Я голов наколотил больше и славы у меня футбольной было больше. Это задевало Димку. А тут женщина, которую полюбили два старых соперника. Люба не могла выбрать. И Димка предложил дуэль. Мы должны были разогнаться на машинах навстречу друг другу. Кто не свернёт – тот победитель. Люба смотрела всё это. Я свернул. Мне было так больно и стыдно. Я чувствовал себя последней тварью, трусом, слабаком, не мог играть две недели. Бухал. Кстати, как вам стала известна эта история?

– От Любы. Я с ней общалась когда-то очень плотно. Но у Димы так и не получилось с Любой.

– Да, они покрутили романчик какое-то время и всё кончилось. У Димы было много таких романов и романчиков.

– Вы потом не пытались попробовать снова начать с Любой отношения?

– Нет.

25 глава

Перед тренировкой Перевалов зашёл в кабинет Розина и выложил на стол двадцать пятитысячных купюр.

– Долг, как говорят у нас на Руси, платежом красен.

– Уважаю, – заценил Розин. – По-мужски. Все говорят про твоё интервью.

– И что говорят?

– Всякое. Надо посмотреть, но всё не досуг.

– Лучше не смотреть.

– Тогда точно погляжу.

– Всё ясно, я пошёл тренировать команду.

– Да ты не сердись, Валер. Я же шучу. Мы же должны все быть одной командой: и тренер, и менеджмент, и девчонки.

Валерий пожал плечами.

Он провёл тренировку по новой системе, в которой совместил наработки немецких популярных тренеров и голландских коучей. Когда занятия закончились и футболистки пошли в подтрибунное помещение, они завязали разговор с тренером. Вероника Михайлова сказала:

– Валерий Егорович, мне так понравилось ваше интервью.

– Что все его посмотрели? – недовольно спросил Валерий.

– Его посмотрели уже четыре миллиона человек, – просветила его Анастасия Огородникова.

– Какой кошмар, – Валерий помотал головой, – людям делать нечего – смотрят всякую фигню.

– И вовсе не фигню, – не согласилась Оля Трофимова. – Вы просто блистали там. Эта Волкова не знала уже как к вам прицепится. Только и искала всякое такое гадкое, чтобы вас опорочить.

– Сучка она, – сказала Даша Дурова.

– А вы просто герой, – сказала Галя Ткачук.

– Секс-символ, – добавила Карина Солнцева.

– Вы у нас самый любимый человек в команде, – сказала Рита Иванова.

– И ещё Ян, тоже хороший парень, – сказала Рита Караваева.

У Валерия настроение несколько испортилось, и он решил не идти в раздевалку к девчонкам, пройдя сразу в свой кабинет.

– Валерий Егорович, а наставления на игру? – спросила Галя Ткачук.

– Потом.

Поздним вечером Валерий встретился с Ангелиной на стоянке автомобилей у большого супермаркета на окраине города. Геля села к нему в автомобиль. Она обняла Перевалова и они поцеловались в губы.

– Эх, – Валерий вздохнул, – мы даже нормально посидеть в кафе не можем. Теперь меня многие узнают в городе. Когда команда стала выигрывать, народ потянулся на стадион.

– О тебе пишет местная пресса и в интернатах на местных сайтах тебя обсуждают, – подтвердила Ангелина.

– Что пишут?

– В основном положительное. Хвалят.

– Надоело мне таиться уже, прятаться.

– Мы можем официально оформить отношения.

– Официально? Я был два раза женат и всё это кончилось печально.

Геля вздохнула и поглядела в сторону.

– Ты никогда не женишься на мне.

Валерий приобнял её и попытался успокоить.

– Гелечка, пойми, какую травму психологическую я пережил. Если третий брак не сложится, я свихнусь окончательно. Мне надо быть уверенным, что я больше не промахнусь. Ты замечательная, красивая, хорошая, а я в душе уже глубокий семидесятисемилетний старик. У меня всё сердце в дырках, вся душа изломана, исковеркана.

– Ты не выглядишь, как старик. Ты просто огурец.

– Это внешняя оболочка. А душа никого не волнует.

– Тебя же все стали ещё больше любить, когда команда стала побеждать. Ты должен радоваться этому.

– Я радуюсь. Как могу. Но на душе всё равно тяжко.

Ангелина сильно вздохнула.

– Всё ясно.

– Что тебе ясно? – не понял Ангелину Валерий.

– Ты просто меня не любишь. Я не такая, как эти все твои фифы: Карасики и прочие. Как ты говорил в интервью, что влюбился, как последний идиот.

– Что с того? Это всё в прошлом. А ты настоящее.

– Надолго ли?

– Давай не будем торопить события. Счастье любит тишину. Я знаю один отельчик в районе, где нас никто не сдаст, да и не узнает наверняка.

– Отель? Я не привыкла шастать по отелям, как шлюшка какая-то.

– Это не для шлюшек, а для тех, кто любит друг друга. Слушай, а поехали ко мне домой.

– К тебе? Домой?

– Да.

– У тебя большой дом?

– Смотря с чем сравнивать. Поехали заодно и посмотришь.

Следующая игра "Экскаватора" была на выезде в Челябинске с местной "Теплотрассой", которая болталась между серединой таблицы и её дном. В серо-чёрной форме челябинские футболистки выглядели очень агрессивно и инфернально одновременно. Они вели себя грубо и вульгарно, осыпая грязными ругательствами и угрозами своих соперниц: "чего вылупилась, прошмандовка московская?", "я тебя урою, шмара", "вам конец, курицы". Не менее зловещая атмосфера царила и на стадионе, который был заполнен на треть и всё это был, что называется, местный "золотой генофонд нации". Некоторые мужчины сидели с обнаженными торсами, тела которых были изрисованы тюремными татухами, иллюстрирующими их сложные неоднозначные жизненные пути. Многие откровенно бухали и гремели бутылками: водки и пива. Когда болельщикам не нравилось, что происходило на поле, вниз летела обглоданная вобла и прочий мусор. Из стражей порядка на стадионе присутствовал только один дремавший на первой скамье у входа в подтрибунное помещение молодой младший сержант. Около скамейки "Экскаватора", у которой ходил и кричал команды футболисткам, сбоку от неё расположилась группа из семи полуголых агрессивно настроенных болельщиков. Один из них бросил Валерию:

– Ты чего, осёл московский, суетишься? Если твои овцы сегодня выиграют, я тебя урою после игры. Ты особо губу не раскатывай на победу. Скажи твоим, чтобы они не мельтешили, не старались. Я своё слово держу.

Валерий краем глаза осторожно осмотрел этого болельщика. Он был весь в наколках с противной протокольной рожей. Валерий расслышал, как его кореш попытался его остудить:

– Отстань от него. Он наш – он свою жену-потаскуху завалил.

– Чего? Какой он наш? Он мусор – "Динамо", – оказалось, что агрессор немного знал историю футбола.

Лариса Голубева забила один гол на семидесятой минуте. Матч закончился победой "Экскаватора".

Девчонки были в хорошем настроении. Они вышли со стадиона через после окончания игры и направились к автобусу, до которого надо было идти триста с лишним метров. Валерий шёл позади. Откуда-то со стороны к нему подошли два смазливых молодых человека в спортивных костюмах и кепках.

– Валерий Егорович, дайте нам, пожалуйста, автограф. Мы ваши фанаты.

Молодые люди протянули Перевалову две рекламные листовки местного японского ресторана и замызганную шариковую ручку. Девчонки остановились.

– Идите, я вас догоню, – сказал Валерий.

И девушки пошли дальше.

– Ручка, что-то плохо пишет, – посетовал Перевалов.

– Надо расписать, посильнее давите, – говорил один из "фанатов" и воровски оглядывался по сторонам.

Когда девушки ушли уже прилично от тренера, неожиданно перед Валерием возникли уже трое взрослых: двое в спортивных в костюмах, а впереди них тот самый, который угрожал ему с трибун: в трениках и белой маечке-алкоголичке.

– Я тебя предупреждал, пёс московский, не надо обижать наших местных баб? Предупреждал?

Валерий выронил листовку.

– Сейчас я тебе весь хохотальник расквашу.

Тип нацепил деревянный кастет на кулак, но в слудующий миг истошно заорал от боли. Сзади на его голову обрушился кусок арматуры, которым его огрела Лариса Голубева, подлетевшая спасать тренера. Она быстро смекнула, что произошло, когда Валерия отрезали от команды молодые гопники, и глазами начала искать предмет, который можно использовать в качестве орудия. Агрессор с кастетом отскочил в сторону с окровавленной головой. Лариса резанула воздух арматурой, зацепив плечо другого гопаря.

– Ты что творишь, шалава психованная?! – крикнул главный копник с пробитой головой. – Да я тебя сейчас.

– А-а! – заорала Лариса и кинулась на него, размахивая арматурой.

И гопники пустились от неё наутёк в разные стороны.

26 глава

– Стас Ельцов, тридцать четыре года, сын богатых родителей, не женат и никогда не был в браке, о детях ничего неизвестно, нигде не работает, при этом часто тусуется по клубам и имеет какие-то деньги на кармане, – прочитал бумажку Доверчивый, стоя у окна кабинета.

Через стол от него сидел молодой человек в наручниках Игорь Озеров. За ним стояли полицейский сержант и Скамейкин.

– Я всё правильно зачитал? – спросил Доверчивый.

– Вроде да.

– И где он может быть этот неуловимый Стас?

– Понятия не имею.

– Он же вместе с тобой ограбил квартиру Петуховой Елены Романовны. Это знают точно оперативники, которые тебя брали. Ты знаешь места, где он может быть. Не можешь не знать.

Озеров сморщил лицо.

– Мы же с ним не такие уж близкие кореша.

– Врёшь ты всё! Вы знакомы с техникума! Оба балбесы и бездельники. И преступники! Говори, где он может быть! Или тебя отправят в пресс-хату.

– На даче у родителей.

– Да не гони ты пургу. Эту дачу уже сто раз прошерстили. У него есть ещё кореша и бабы возможно. Давай: имена, фамилии!

– Я не знаю.

– Ладно. Пускай с тобой побеседуют основательно оперативники.

И через три часа у Доверчивого были на руках имена и фамилии трёх друзей Ельцова и двух его подруг. Полиция стала наблюдать за теми, кого назвал после профилактической беседы с полицейскими Озеров. На третий день Ельцова засекли на квартире сорокалетней Ларисы Гороховой. Это была разведённая женщина, у которой был свой маленький магазин на севере Москвы. У неё была двадцатилетняя дочь, которая жила отдельно от неё со своим бойфрендом. Для задержания Ельцова дали только пятерых пэпээсников, двое из которых были вооружены автоматами. Они медленно взбирались по лестнице. За ними следовали Доверчивый и Скамейкин. Лариса жила на четвёртом этаже. Подобрались к двери. Галактион подошёл к ней и несколько раз нажал на кнопку звонка.

– Кто? – спросил женский голос за дверью.

– Открывайте, полиция, – сказал Доверчивый. – Лариса, не глупите, вы нас не интересуете. Просто откройте дверь. Нам нужен Ельцов.

За дверью послышалось какое-то движение и лёгкий шум. Дверь не торопились открывать. Прошло две минуты.

– Всё ломаем дверь, – скомандовал Доверчивый.

Один из полицейских достал болгарку, второй кувалду и гвоздодёр. Только заработала болгарка, как замки щёлкнули. Лариса открыла дверь.

Полиция ворвалась в квартиру. Ларису в атласном халате едва не сбили с ног. На балконе были открыты створки окон и наружу тянулись связанные простыни привязанные к батарее. Полицийские кинулись на балкон. Связанные простыни доставали только до второго этажа. Видимо Ельцов удачно спрыгнул на землю и убежал.

– Проклятье! – ругался Доверчивый. – Почему мы не выставили пост внизу?

– Потому что никто не предполагал, что этот псих решится выбираться по верёвкам с четвёртого этажа, – объяснил Скамейкин.

– Горохова, вы понимаете, что сейчас совершили преступление?! Вы помогли избежать наказания преступнику, который находится в розыске! Я могу вас приказать арестовать немедленно.

Доверчивый глядел на невозмутимую Горохову, стоявшую в дверях кухни.

– Преступник? Откуда я знала, что он преступник? Я хотела вас впустить, но он меня вырубил и спустился по простыням вниз.

– Вырубил? Что за ахинею вы несёте? Вас надо под суд срочно!

– Галактион? Гала?

Галактион замер, всматриваясь в лицо Ларисы.

– Лариска? Михайлова?

– Нет – теперь уже Горохова.

– Не может быть.

– Может. Так вот каким ты стал грозным и сердитым. Обозлился на весь свет.

Доверчивый приказал полицейским ловить сбежавшего Ельцова и с ними же отправил Скамейкина. Сам же он остался у Ларисы. Они сидели на кухне и вспоминали прошлую жизнь. Доверчивый сидел на табуретке и мотал головой.

– Как так-то получилось? Я тебя любил, хотел жениться, а ты отвергла меня тогда. Почему? Я же ради тебя готов был всю Землю разнести на мелкие атомы.

Лариса сидела за столом с другой стороны.

– Так. Такие мы женщины непредсказуемые. И потом женское нет не всегда означает именно нет.

– Как я ненавижу эту бабскую дурь. Как с вами со всеми тяжело.

– А с вами прям не жизнь, а масленица.

– С нами? Да вы кого себе в спутники жизни выбираете? Последних подонков и негодяев. С нормальными вам видите ли скучно.

Галактион вытащил тонкую сигарету из пачки, лежавшей на столе и закурил.

– Ты закурил? – удивилась Лариса.

– Нет. Это так от нервного срыва.

– Из-за меня?

– Из-за кого же ещё. На фига ты мне повстречалась на моём жизненном пути?

– Любишь до сих пор?

– Издеваешься что ли? Ты зачем спуталась с этим малолеткой? Он же дебил.

– Он вполне себе умный мальчик.

– Конечно, только нигде не работает и ворует. По нему тюрьма уже давно плачет. Ты знаешь, что у него размер обуви сорок четвёртый.

– И чего?

– Мужик с таким размером, скорее всего, убил жену футболиста Перевалова.

– Стасик не мог никого убить.

– Конечно, не мог. Мог, ещё как мог.

– Зачем ему было её убивать?

– Это было спонтанное убийство, не умышленное.

– Я не верю.

– Все вы не верите, пока вам голову не проломят или нож не засадят по самую рукояточку. Как можно было такой дурой быть, чтобы связаться с таким подонком. Лариса, что у тебя в голове?

– А тебе не знакомо такое чувство, как любовь?

– Да бред это всё. Половой инстинкт не более того. Глупость.

– Каким же ты стал циником? А я ведь тебя любила.

– Лариса, почему ты не найдёшь себе нормального человека? Ты же такая красивая. До сих пор не изменилась.

– Нормального? Колхозника что ли?

– Да лучше колхозника. Он-то в колхозе хоть работает, а эти вообще не работают и не хотят работать. Паразиты, прожигатели жизни.

– Сердцу не прикажешь. Я тебе правда нравлюсь и сейчас. Хочешь, останься.

– Ларис, ты спятила? Я на службе всё-таки. Что коллеги скажут?

– Каким ты был, таким и остался. На допрос-то хоть вызовешь?

– Видно будет.

Доверчивый вышел из подъезда. На лавочке ждал его Скамейкин. Он рассказал ему про старые отношения с Ларисой.

– А она ничего, – признался Скамейкин. – Неужели не захотелось с ней повторить былое?

– Да чего повторять-то? До интима у нас всё равно дело не дошло тогда.

– Можно наверстать упущенное.

– Не знаю, как-то это неприятно.

– Не хотите изменять жене?

– Нет, не в этом дело, а в чём-то другом.