Текст книги "Холодное блюдо (СИ)"

Автор книги: Виталий Медведь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Холодное блюдо

 

Май 1989

– Сержант, вы куда сейчас рвете? – Петр оперся рукой о борт уазика и заглянул внутрь салона.

– В Тайнинку, там церковь не успели открыть, как сразу обнесли, повторно едем.

– Через Перловку?

– Ага.

– О! Я с вами! У меня там в общаге дельце.

Петр занырнул в утробу пропахшего бензином бобика и тот с животным урчанием стартанул.

– А что там красть то, кроме древних станков в той церкви?

– Товарищ лейтенант, ее же назад в церковь передали! Вы не слышали?! Это теперь храм!

– Церковь – в церковь... Почем опиум для народа? Понятно...

На повороте с Мира на Селезнева пришлось притормозить, с ММЗ сплошным потоком лилась толпа – смена.

Глухой удар в борт заставил всех подпрыгнуть. Сержант выскочил из авто на разведку и Петр услышал от коллеги привычное нецензурное. Ответ был тоже не очень вежлив.

– Сержант, давай-ка потише! Не видишь, споткнулся человек, башку себе чуть не разбил о твою синеглазку.

В маленькое заднее окошко УАЗа было не видно, кто-это там такой борзый, но в боковом появилась кудрявая голова, потирающая лоб. Похоже, еврей, и похоже, не очень трезвый.

– Слышь, документы!

– Да не трогай ты его, мне его вести до дома сто метров осталось, вон пятиэтажка.

– И твои документы.

За бортом послышались невнятные звуки толканины.

– Да отвали ты!

Когда Петр вылезал из салона, раздался звук удара и через капот перелетела шапка сержанта. Ого себе, сопротивление милиции! Класс, можно и мышцы размять.

– Игорь, бежим! – кучерявый рванул с места и, виляя, помчал через газоны в сторону киоска. Петр на мгновение замер, решая, броситься вдогонку или помогать сержанту и выбрал второе.

У бампера некто щуплый в пальтишке и очках тянул сержанта за руку в попытках поднять. Врешь, уже поздно изображать гуманитария! Лейтенант замахнулся и, что есть силы, саданул очкарику локтем по спине. Когда тот рухнул, добавил с носка.

– Вяжи его, Серега, ща в отделении доработаем...

Май 1989 года

– Лейтенант, ты в своем уме!? Ты знаешь, кто это?!

Майор не кричал, а шипел. Все отделение знало: если Почеп переходит на шепот – это за гранью раздражения. Это еле контролируемая ярость.

– Игорь Семёнович Дзыга...

– Дзыга?! ДЗЫГА! Все буквы заглавные! Понял, лейтенант?! Ты в Мытищи в каком году переехал? Про него все газеты писали. В 19 лет он произвел переворот в ядерной физике. В 25 стал кандидатом наук. В трид... Да что там... – майор бросил портсигар на стол и тот глухо укатился к лампе. Со стены с укором смотрели портреты Михаила Сергеевича и Феликса Эдмундовича. Причем, ясно было, что хозяин здесь – Феликс, ибо владельцы кабинетов, как и портреты генеральные секретарей, менялись, а Феликс, да еще крашеный-перекрашеный сейф в углу, оставались неизменными... Внезапно майор грузно плюхнулся в кресло.

– Дебила ты кусок, Кох. У него изобретений больше, чем... – майор не нашел сравнения и устало махнул рукой. – А ты – по почкам! У тебя что, сержантов нет? Решил молодость вспомнить?! Я сколько раз тебе... Или ты по его линзам не видел, что его соплёй перешибить?

– Он хамил! – лейтенант пялился в затертый до белизны линолеум и это еще больше бесило.

– Надо думать, хамил! У него кум – зам.министра, и половина политбюро в знакомцах... Пытал ты его зачем?

– И про это уже настучали?

– Доложили! Следы от ожо..

На столе дико затрещал один из телефонов.

– Да?! – рявкнул майор, в микрофон – Что-о-о?! Твою мать... Понял...

Майор очень аккуратно положил трубку, устало протер рукой лицо, словно снимая паутину, на минуту закрыл глаза, затем открыл ящик и достал оттуда лист бумаги.

– Комиссии я вместо тебя сержанта Резепина подсуну, мне давно от него избавиться надо.

Лейтенант нахмурился, пытаясь понять, о чем речь.

– А ты пиши заявление. Ручка есть? По старой памяти, из-за отца, тебя не подставлю, но в органах ты больше служить не будешь. Чтобы и ты меня не подставил, падла. Скончался твой Дзыга. Не приходя. Придурок!

И было непонятно, кого майор имеет в виду: Игоря Дзыгу или лейтенанта Коха.

Октябрь 2018

Екатерина зябко поежилась. Сквозь оконные рамы аудитории 318 сифонило, как изо рта Морозко. Студенты, конечно, щели заклеили, но, как всегда, на отвяжись. Господи, XXI век на дворе, а они бумажки клейстером мажут... Впрочем, неважно. К 15-30 надо к врачу...

***

Сначала Екатерина не придала никакого значения ни снижению аппетита, ни бессоннице, ни сброшенным килограммам. Работа нервная, ответственность высокая, нагрузка колоссальная, было бы странно оставаться в норме. Но когда она заметила, что не может сконцентрироваться на словах коллег, теряет нить разговора и забывает имена, пришлось задуматься. Это она-то?! Серебряная медалистка с остро отточенным умом и феноменальной памятью?

За полгода она узнала про семью доктора Миляева практически все. Возможно, это была профессиональная привычка забалтывать пациента, отвлекая от неприятных ощущений при обследовании, но посетители узнавали все об увлечениях его жены, о выходках детей, о приездах родственников. В один из приходов среди подобной болтовни Екатерина с трудом сумела вычленить, что «она уникальная, но радости ей это не принесет. Ее организм один на миллион, который накапливает в центральной нервной системе изменённую форму белка приона. Называется это все – болезнь Крейтцфельдта-Якоба».

Теперь визиты сделались постоянными.

– Я бы советовал вашим детям, – доктор Миляев мельком заглянул в карточку, – судя по возрасту, внуков у вас еще нет, м-да, посоветовал пройти генетический анализ, чтобы узнать, не унаследовали ли они мутацию. Все-таки, 50% вероятность. – Доктор шариковой ручкой постучал себя по зубам, – Впрочем, если да, то это знание тоже не сильно поможет.

– Нет. – Екатерина отстраненно смотрела в окно. Там две вороны играли в догоняшки.

– Ну да. Мы же уже об этом...

– Детей нет. И внуков нет. Никого нет, Артур Сергеевич, – Екатерина резким движением спустилась с кушетки, она внезапно приняла решение – Только коллеги и студенты. Я карточку заберу?!

– М-да. Сдайте, пожалуйста, в регистратуру...

Спустившись на первый этаж, Катерина не стала подходить к застекленному окошку, вышла из здания, по пути к парковке открыла крышку мусорного бака и бросила туда белую папочку, в которой была скрупулёзно записана история всех ее болезней. Затем опомнилась, содрала с сапожек голубые бахилы и отправила их следом за папкой.

31 декабря 1989 года

Катя открыла помаду и понюхала. Пахло клубникой. Просто невероятно хотелось попробовать намазать губы, но она очень боялась подпортить этот острый краешек, который сразу расскажет все маме. Гости что-то дружно строгали на кухне, дядя Костя даже уже пытался петь, но пока еще на него шикали.

В трюмо, если правильно расставить зеркала, отражалась тысяча Кать с тюбиком в руках. Налепленная при помощи мыла бумажная снежинка также множилась до бесконечности. Катя все-таки не удержалась и легонько мазнула по верхней губе. Как раз в этот момент за узорчатым стеклом двери в спальню остановились две фигуры. В одной из них явно узнавалась мама. Еще не осознавая, что делает, Катюха нырнула под трюмо и придвинула к себе мягкий пуфик, благо он был на колесиках.

– Другого места мы сейчас просто не найдем, – раздался мамин голос, – Заходите, Семен Аркадьевич. Я вас слушаю...

Катя не помнила, кому принадлежит это имя, и она попыталась сквозь щель разглядеть маминого собеседника. Сначала была видна только чья-то брючина, затем Семен Аркадьевич сел на краешек кровати. Папин коллега. Бородка без усов. Катя его не очень любила, потому что он крайне редко улыбался и практически никогда ее не замечал.

– Извините, что выдернул вас из кухни, но потом пойдет суета, пьянка, а мне нужно с вами поговорить, пока... в общем... Может вы присядете?!

Катя испугалась, что мама сейчас вытянет из под тумбочки пуф, но мама отодвинула подушку и опустилась на покрывало.

– Вы же знаете, Игорь был гениальным человеком...

Мама молчала. А Катя чуть не всхлипнула. Время от времени она забывала, что папы больше нет, и играла, смотрела мультики, веселилась, но порой накатывала такая тоска, что она готова была кусать кулаки, чтобы не завыть.

– Он постоянно что-то изобретал, конструировал, высчитывал. Так случилось, что я отговорил его от обнародования некоторых его изобретений. Просто потому, что понимал их потенциал. Я не столько о нем заботился, сколько о себе, если честно. Если эти проекты запустить, нас сразу засекретят и половина моих сотрудников станет невыездными. Понимаете?

Мама также молча кивнула.

– У нас и так из-за его плодовитости постоянно Первый отдел пасся. В общем, – Семен Аркадьевич поставил себе на колени портфель, – Соблазн присвоить себе нереализованные задумки Игоря слишком велик. И если я еще справлюсь, то кто-то из коллег может и не удержаться. Я принес эти наработки вам.

Бородатый, похожий на моряка, начал одну за одной доставать из портфеля папки и кидать их на кровать. Мама сложила на груди руки.

– Только, пожалуйста, спрячьте их хорошенько! Вы не подумайте, это не провокация. Мне кажется, что страна идет в разнос, но все же промышленный шпионаж существует. Тем более, они это совместное предприятие собрались делать, американцы приезжают... Заберите!

– Хорошо. Спасибо! – мама встала, положила папки на трюмо и сделала шаг к двери.

– И еще одно, Галина Алексеевна! Вам это, может, и не нужно, Эклезиаст был мудр, но и я не хочу это носить один... Мне тот самый товарищ из фискалов рассказал... Не было разбойного нападения. Никакие бандиты Игоря не избивали. Галя, его... запытали. Сами менты и запытали.

Катя выпучила глаза и зажала себе рот рукой. Цилиндрик помады во втором кулаке треснул.

– За... Что?! – – мама, опустилась на кровать, голос ее сделался хриплым.

Семен Аркадьевич пожал плечами.

– Кто?!

– Какой-то лейтенант, любитель помахать дубинкой. Это у него не первый... первая... жертва, поэтому его по-быстрому уволили, так что концов вы не найдете. Кох его фамилия.

– Как палочка, – подумала Катя...

Мама не отвечала. Она сидела без единого звука, словно статуя, слезы текли по ее щекам и капали на розовый фартук с олимпийским мишкой на кармане.

Бородатый встал, поднял руку, чтобы положить маме на плечо, неуверенно подержал ее в воздухе и вышел. Через полминуты хлопнула и входная дверь.

С новым годом...

Ноябрь 2018

Сайт назывался незамысловато: «Уборка». На нем было зарегистрировано 1137 контор и частных лиц, оказывающих клининговые услуги. В Москве всегда хватало и ленивых, готовых заплатить за порядок, и бедных, готовых порядок навести. Петр заказал этот сайт три года назад одному студенту, и ни разу не пожалел о потраченной тысяче долларов. Сумма давно окупилась, а страничка сильно облегчила ему работу и поиск клиентов. Петр не был уборщиком. Петр убирал. Людей. За деньги.

Его фирма на сайте называлась "Агентство «108» и знающие люди просто отправляли заказ в личку.

***

К этой работе он шел непросто. В 90-х, когда развалился совок, а оставшиеся в ментовке связи позволяли доставать разные полезности и закрывать проблемные вопросы, было золотое время. Немножко торговли, чуть больше рэкета, курирование и снабжение нескольких мелких группировок и силовая работа с людьми. Ему нравилось видеть страх в глазах, за многие годы он научился отличать десятки его оттенков и почти всегда после нескольких слов мог по человеку сказать, чем его нужно пугать: болью, семьей, потерей работы, унижением. Петр Кох заработал себе имя.

Позже, когда его несколько раз предали и пару раз пытались кинуть, Петр отомстил обидчикам и решил, что эффективнее работать одиночкой. Ему нравилась и работа, и гонорары. Он сам устанавливал правила и мог наказать тех, кто их не соблюдает...

Март 2001

Мама умерла очень тихо и быстро. Инсульт. Но почти месяц после похорон Катерина не могла заставить себя прийти в ее квартиру. Вернее, в их квартиру. В когда-то уютную двушку на перекрестке Колпакова и Новомытищинского.

За пять лет в Москве Катя настолько привыкла к веселой суете и гомону общаги, что квартира представилась ей склепом. Поворот ключа перенес ее даже не в прошлое, где она сама себе казалась глупым ребенком, а в какую-то другую реальность. Те же шторы, среди узоров которых она когда-то находила то голову льва, то дикаря в лодке. Тот же протертый вокруг стола ковер, который ее все детство заставляли хлопать на улице. Впрочем, зимой это было даже весело. В воздухе неспешно плыли серебристые пылинки. Сервант с хрусталем и расставленным по полкам сервизом. Катерина отодвинула стекло и привычно подняла крышку сахарницы. Конечно же. Там, как и прежде, лежали припрятанные мамой карамельки. Заначка. Тихо. Пусто. Пыльно. Нужно навести порядок. Да! Порядок! Не факт, что получится вырваться на 40 дней. Тряпку в руки и вперед.

***

Коричневый чемодан на старом шифоньере оказался невероятно тяжелым. Катерина помнила, что внутри на крышке красуется овальная переводка какой-то улыбчивой блондинки – подарок неизвестного гостя из Германии. Папа показывал ей это чудо, когда в блюдечко с теплой водой кладешь картинку, а с нее, словно змеиная кожа, слезает рисунок, который можно куда-нибудь наклеить. Папа прилепил внутрь чемодана.

Грампластинки, журналы «Бурда-моден», какие-то старые календари. Боже, зачем мама все это хранит?! И... папки! Папины папки! Катерину бросило в жар, и она отчего-то отдернула руку.

Иногда, очень редко, Катя видела, как мама перебирает странички из этих папок. Просто так, рассматривает иллюстрации. Однажды после такого чтения она посоветовала Кате изучать компьютеры. Сказала: папа считал, что за ними будущее.

***

Впервые Екатерина самостоятельно потянула за шнурок. Диаграммы, чертежи, таблицы. Отпечатанные на машинке буквы и рисунки от руки. Как тут что понять? Ториевая энергетика, уран-233, сжиженный воздух, резонанс Шумана, гравитация, органические вещества и их биологические функции, релятивистская концепция пространства-времени, несиловые информационные связи, управление хаосом... – Екатерина выхватывала знакомые слова, которые никак не складывались в доступные пониманию фразы. Нет, не сегодня...

Ноябрь 2018

В 18:30 в личку «Уборки» пришел заказ. В 18:30 – это не очень хорошо. Петр предпочитал заказы, приходящие по утрам. Они означали, что человек переспал с мыслью от кого-то избавиться и смирился с необходимостью за это платить. Вечерний заказ, как правило, означал эмоцию, импульс, о котором потом можно пожалеть.

Но... работа есть работа.

Кого-то не устраивала некая госпожа Варашева. Полчаса в гугле да 5 минут в недавно докупленных базах и Петр знал, что назначенная жертвой леди – почти 40-летняя владелица достаточно крутой IT-компании под названием «Kilogames+» с офисом на Ильинке (адрес в наличии), обладательница Toyota Sequoia 2017 года (номерной знак в наличии), проживающая по адресу... и прочая и прочая...

Все ясно. Заказчик, вероятнее всего, женщина, устраняет соперницу. В этом случае и вечерний заказ допустим. У женщин для безумий расписания не бывает.

Время на исполнения заказа – 30 дней, выше крыши, чтобы уточнить подробный график мадам Варашевой и выбрать оптимальный час и место.

***

С расписанием Варашевой оказалось все просто. Каждый день в районе девяти утра в офис ее привозил невысокий небритый водитель на Volvo S-90. Время каждый раз немного отличалось, понятное дело – пробки. По имени жертв Петр никогда не называл, только по фамилии. Обедала Варашева в офисе, на деловые встречи выезжала редко, по средам в кабинете не появлялась вообще. Здание бизнес-центра с «Kilogames+» делило еще несколько контор, к сожалению, одной из них был филиал «Газпромбанка» и главный вход контролировало как минимум 5 камер. Это только тех, что насчитал Петр. Зато в 19-00 вестибюль закрывался и вечером Варашева выходила через задний ход. В 20-00. Всегда минута в минуту. Там камера была всего одна непосредственно перед входом. Задний вход располагался в 154 шагах от арки, возле которой хозяйку ждал водитель. Во дворах было как минимум две точки для лежки, но лежать Петр и не планировал. Глушитель, выстрел с 2-х метров, 20 секунд на то, чтобы сделать фото жертвы и ровно 1 минута до cпуска в метро «Китай-город».

Ноябрь 2018

Теперь головные боли мучали Екатерину чуть не постоянно. Впрочем, бессонница, в другое время показавшаяся бы ей злом, теперь была благом: появилось дополнительное время для решения множества возникших задач. Впрочем, сосредоточиться на них, как и на работе, становилось все сложнее. Даже институт и студенты, от которых она никак не могла отказаться, переставали радовать. Хотелось лечь и не двигаться, но многолетние тренировки воли пока еще помогали не опускать руки.

Впрочем, ночная Москва тоже не спала. Во дворе рычал движком кто-то из золотой молодежи, у соседа справа негромко бухала музыка. Всего-то три часа ночи. Как шутил ее коллега, самое время позвонить кому-нибудь и спросить, какие у него планы на вечер...

Екатерине казалось, что от сканера пышет жаром. Она вынула последний листок, упаковала все в файлик и пересела за компьютер. В списке институтов еще не хватало нескольких десятков заведений Северной Америки. Браузер развернулся на оставленной закладке.

Ноябрь 2018

Несмотря на то, что в его 64 года и подчиненные, и даже внуки считали генерала-полковника юстиции Почепа продвинутым и современным, все же компьютеры Юрий Петрович не любил. Отчего-то он всегда боялся что-нибудь там поломать. Он не понимал, как шестилетний Степаша может впервые взять в руки новый смартфон и через пять минут уже сидеть, играть в какую-нибудь игрушку. А инструкцию почитать?

Напрямую электронная почта на ящик Юрий Петровича никогда не поступала. Всегда только после проверки. Поэтому непривычный обратный e-mail во входящих вызвал некоторую оторопь. Еще больше удивило само письмо.

«Уважаемый Юрий Петрович, простите, что привлекаю ваше внимание таким неприятным для вас способом, как взлом компьютера. Думаю, вы знаете уровень серьёзности ваших систем защиты, а значит и мое обращение не посчитаете пустышкой. Мне пришлось вспомнить почти все свои умения, чтобы добиться этого результата...»

Генерал-полковник промотал текст вниз. Если верить подписи писала ему никто иная, как госпожа Варашева, айтишная звезда если и не всероссийского, то точно московского уровня. Не знал, что она еще и хакерша, хотя... все они, наверное...

Госпожа Варашева была убеждена, что на нее ведется охота и в ближайшее время будет совершено покушение. Госпожа Варашева просила взять ее персону под наблюдение органами и, при необходимости, была готова щедро оплатить эти услуги.

Заявка выглядела убедительной, внизу был указан мобильный телефон, Юрий Петрович неспешно закурил, размышляя и стряхивая пепел в золотой череп с откинутой крышкой. Затем вызвал Гончарова, отвечающего за все компьютеры управления, выдрал его за бессмысленную и неэффективную защиту. Тот бледнел, краснел и зеленел. И только после того, как Гончаров утащил системный блок для изучения и принятия мер, генерал-полковник позвонил...

Декабрь 2003

– Дзыга?! Катя?!

Катерина подслеповато прищурилась. Красная мохнатая шапка, торчащий русый локон. Окликнувшая ее девушка высунула подбородок из шарфа крупной вязки, в несколько оборотов накрученного вокруг шеи, давая рассмотреть лицо.

– Не узнаешь? Аксенова Марина, Девятый-А!

– О боже! Марина! Ты так похудела! В жизни бы не узнала!

– Спасибо! Слушай, я тебя сто лет не видела? Ты в Мытищах? Ты спешишь куда-нибудь?

– Да нет, я как раз закончила с нотариусом.

– И у меня есть с полчаса. Пошли, в «Желании» поболтаем?

Фиолетовые сумерки неспешно захватывали город. Марина легким движением взяла Катерину под ручку, и они, как всегда в Мытищах, по-диагонали, двинулись через перекресток...