
Текст книги "В тени (СИ)"
Автор книги: Виталий Лютый
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Говорили они с Хокаге возле резиденции, тот сподобился выйти, чтобы поговорить. Помимо нас, на улице не было ни души, не считая бойцов АНБУ. Но говорили они долго. Хокаге задавал вопросы, Нарайо на них отвечал. Каге несколько раз пытался выяснить у него, меняя и перефразируя вопрос, не как представитель Узушио пришел ли он. На что получал ответ – нет, он пришел лишь погостить у племянника.
Закончилась эта канитель, когда уже совсем свечерело. Дяде выделили особняк на окраине деревни. И на этом нас отпустили. Естественно не без пригляду. Теперь вокруг нас бегало десять шиноби, о чем говорил мой радар.
Нарайо решил жить у меня дома, а свой особняк, как он сказал, они могут засунуть себе в... Дальше думаю понятно. Потом мы пошли с ним в барбекю. Там мы очень плотно поели и пошли домой. Всю ночь мы не спали. Он рассказывал мне как они жили с отцом, как мой отец встретил мать. Что они вместе пережили. Потом я ему рассказывал, как я жил, как тренировался, почему я хожу в маске. На последнем он посмеялся, сказав что-то вроде молодо-зелено. Слушать было интересно, все-таки, я уже прижился тут и в теле этого мальчика. Я принял его жизнь, принял его прошлое. Теперь я стал им, не потеряв при этом себя.
Утром я отправился в академию, оставив дяде клона, чтобы он показал ему где тут и что, показал Коноху, сводил его на источники. Нарайо долго смеялся, когда я ему описывал слизь, но потом согласился, что на источники сходить все же стоит.
Мой день сложился обыденно, а когда я уже пришел домой, дядя спал на футоне.
Еще через неделю, у меня выдался выходной, который я посвятил Нарайо. Когда мы шли с ним по Конохе, мы, как-то неожиданно для меня, пришли на пустой полигон.
– Райто, – улыбнулся дядя, – я хочу посмотреть, на что ты способен.
А я озирался по сторонам. Как? Как я этого не заметил? Это что, гендзюцу что ли? Потом я, вроде, отошел.
– А что ты именно хочешь увидеть? – спросил я.
– Ну как это... – протянул он, – Все. – лаконично закончил он. – Я вижу, что ты ходишь в академию, занимаешься на курсах полевых ирьенинов, хоть и не понимаю зачем, потом работаешь, лечишь людей... Все это конечно же хорошо, но что ты из себя представляешь в бою? – задал он наводящий вопрос.
– Эм... – немного смутился я, – ну, если честно, то ничего. – повесив голову сказал я.
Он аж рухнул на пятую точку.
– Как это... – ошалело проговорил он, – ничего...
– Ну, – начал я объяснять, – мне раньше было без надобности. Я тебе рассказывал, что у меня были довольно тепличные условия. Мне не нужно было защищать свою жизнь, балансируя на грани жизни и смерти. Я просто учился. И все собственно... – закончил я.
– Что, прямо совсем-совсем? – с надеждой в голосе проговорил Нарайо.
– Ну, – задумался я, – если только это.
Я моментально создал рассенган и немного отойдя в сторонку, шарахнул им в дерево. То, с надсадным скрипом, обрушилось назад.
– Хоть что-то, – хмыкнул дядя.
Потом последовала лекция. На тему, какой же я слабый Узумаки, как бы надо мной смеялись девочки в Узушио, и как мне было бы стыдно перед сверстниками из мальчиков, а потом включилась 'бабушка'. Какой-то я хилый весь, худой, не ем наверное и тому подобное.
Дальше я показал ему все, что могу. Клоны, чакронити, технику мистической руки, которую он забраковал, сказав, что лечить врага, это не дело, потом показал ему свежеосвоенный шуншин. После шуншина меня припечатали: – Слабак! – сказал мне Нарайо. Когда дело дошло до моих крохотных знаний в фуин, он вообще зарыдал. От смеха. Про физическую подготовку вообще буду молчать. Я нормально отжался от пола пятьдесят раз. В девять лет-то. А он катался по земле и ржал. Когда он уже успокоился, он сел и подозвал меня к себе.
– Не обижайся Райто, – успокаивающе потрепал он меня по голове, – сделаем мы из тебя шиноби. Будешь любого врага в узел завязывать. – ободряюще сказал он.
Я лишь вздохнул.
– Начнем, пожалуй, с тренировочного комплекса фуин. – увидев мой вопросительный взгляд, он пояснил, – Это обычная трехуровневая фуин, которая наносится на тело. В нее входит утяжелители, блокировка чакры, блок для поступления чакры в мышцы, да если подумать, много там чего. Мне нужно пол-литра твоей крови. – сказал он.
– А зачем? – спросил я.
– Для фуин, которая наносится на тело и будет на него потом оказывать влияние, нужна кровь того, на кого она будет наноситься. – пояснил Нарайо глядя мне в глаза.
– А эта? – снимая с себя футболку и тыча себе на левую сторону груди указывая пальцем на завиток.
– О! Хм... – потер он себе подбородок, – похоже на ключ, но у него еще много свойств, помимо пропуска куда-то. Откуда он у тебя? – спросил дядя.
Я ему все и выложил. Рассказ занял всего полчаса.
– Понятно. А она у тебя чесалась? – спросил дядя выслушав рассказ.
– Да, особенно в первый день. – покивал я.
– Вот! – поднял он палец вверх, – Это значит, что фуин сама вытянула из твоего тела необходимое количество крови. Это четырехуровневая фуин.
– А ты не можешь сделать так же? – спросил я.
– Нет, тут надо быть мастером в этом деле. – покачал он головой, а потом продолжил объяснять, – Я немного по боевой части фуин, ну еще в барьерах знаток. Искусство фуин слишком велико, чтобы знать, и уметь правильно применять, несколько разделов, больно много там всего получается. Как я знаю, Мито-сама была именно мастером запечатывания, именно поэтому она могла запечатать что угодно и куда угодно. Поэтому она и стала первой джинчурики Кьюби но Йоко. Так же, она была очень серьезным мастером в барьерах. Судя по твоему рассказу, про квартал, там стоит скорее всего шестиуровневый барьер. Я уверен, что там есть и живой дом. – закончил он.
– Живой дом? – переспросил я.
– Да, есть такая фуин шестого уровня, которая может запечатывать души в предметы. В основном так поступают с врагами. Очищая их души от памяти их запечатываю в системы фуин в домах. А потом обучают их, как ухаживать за жильцами. Ну, пол там подогреть, воду, открыть двери, закрыть, проветрить помещения, уничтожить пыль, возвести защиту на максимум и никого не впускать. Много там чего можно наворотить. Главное уметь, и знать куда и что прикрутить.
– Жестоко, – протянул я, – по сути, заставить врага заботиться о твоем комфорте в доме...
– Это враг, – сдвинув брови сказал Нарайо, – который мог тебя убить, убить твою семью, твоих друзей, всех твоих близких и знакомых. Никогда, Райто, никогда не испытывай сострадания к врагу. Это тебя погубит. Из-за сострадания, погибли твои дедушка с бабушкой со стороны матери. Не совершай ошибок предков. – уже хмуро закончил он.
– Я понял. – кивнул я. -А какие еще фуин можно нанести на тело? – решил я отвлечь дядю от воспоминаний.
– Ну, – расслабился он, – Самые известные, это инфуин. – увидев мой жадный взгляд, он меня расстроил. – Нет Райто, тебе еще рано, через пару лет, может быть... – протянул он, – сейчас с тебя хватит и тренировочного комплекса.
Я расстроенно вздохнул. Потом Нарайо распечатал из запястья какую-то бутылку, она была пустая. Сказав мне нацедить туда крови, принялся ждать. Ирьенин я, или посвистеть решил? Минута времени, и все готово. Потом сказал раздеться мне до гола. На что я его спросил, что, мол, вдруг кто придет. Он меня успокоил, объяснив несмышленому маленькому Узумаки, что взрослый Узумаки, сидит без барьера только дома, в кругу семьи, или под барьером другого Узумаки. Может это паранойя всего клана, однако количество жителей Узушио, говорит само за себя, там почти все чистокровные Узумаки. Поэтому сейчас, как он сказал, наблюдатели видят только природу, а их нет, как и не слышат. Чтобы попасть под барьер, нужно чтобы Нарайо им это разрешил, ну или сломать, что навряд ли получится быстро сделать. Судя по моему радару, АНБУ-шники реально мечут икру там.
В общем, намазали мне почти все тело кровью, прямо жуть, чувствую себя сумасшедшим сектантом, а потом Нарайо уложил меня на травку, на живот. Так я пролежал чуть больше получаса, а когда встал, то увидел, что кровь впиталась в появившуюся на теле фуин, но не вся. Поэтому дядя отправил меня отмываться от остатков в озерцо на полигоне, до которого идти было метров тридцать. Пока я отмывался, рассматривал фуин на теле.
На запястьях, как и на голеностопах, появились зигзагообразные вязи, которые образовывали собой пятисантиметровые браслеты. По внешней стороне тянулись те же письмена, толщиной в два сантиметра, и доходя до суставов, локтей и коленей, где они присоединялись к кругам с завитушками Узушио, тянулись дальше. Те же кружки были и на бедрах, на уровне пояса, и сбоку на плечах, потом письмена уходили на спину. На спине рисунок не разглядеть, глаз на затылке не имею, но извернувшись мельком разглядел, что там что-то большое, почти во всю спину. Теперь завиток-ключ Мито был заключен в круг, толщиной в сантиметр, и от него тянулись вязи к рисунку на спине через плечо. На внутренней стороне левой руки, было нарисовано три завитка, заключенных в круги и идущих последовательно друг за другом, соединяясь между собой той же вязью, словно светофор висящий на браслете. Кажется, я понял, почему Мито тогда мне сказала, что фуин, действительно искусство. Выглядит действительно очень красиво и завораживающе. Хотя, с другой стороны, на мне теперь столько завитков Узушио, что только тупой не поймет, что я Узумаки. Как будто заклеймили. Ну и пофигу. Все равно красиво.
Нарайо меня заждался. Когда я подошел к нему, попросил описать, что нарисовано сзади, на спине. Он сказал, что ничего особенного. Большой круг с завитком Узушио почти во всю спину, снизу три маленьких, и все это окружено вязью. Собственно все. Потом он объяснил мне, как им пользоваться.
Оказалось, что три кружка на предплечье, это управляющие фуин, с помощью которых я смогу включать и выключать некоторые функции тренажера. Подачу и откачку чакры из мышц, включение и выключение утяжелителей, и отключение чакры вообще. За это и отвечали кружки на запястье. Большой круг на спине, был для учителя, то есть для дяди. С помощью него он мог управлять всей фуин, в основном, контролировать нагрузки.
Потом дядя меня 'обрадовал', как только я оделся, сказал, что тренировки уже начались. Он уже добавил к моим собственным пятидесяти, еще тридцать килограмм и мы отправляемся бегать. Долго, бегать. Потом отжиматься, потом тренировать тай, а потом опять бегать. А вспомнив, что я ирьенин, добавил еще двадцать кило, сказав, что все повреждения я могу нивелировать для себя с легкостью. В его глазах засияли нехорошие огоньки, а меня прибило к земле. 'Пахнет' силой юности... – подумал я.
Знаете, что я понял. Вот мой дядя, уделал бы Майто Гая по жестокости тренировок. И это в первый день-то. Я думал, что я умер. А когда Нарайо облил меня водой, понял, что это, еще не конец. В конце тренировки он снизил вес на тридцать килограмм, а потом закинул меня себе на плечо и понес.
Пока мы шли, он объяснил, как теперь будут работать утяжелители. Сейчас на мне висело тридцать кило. Они, к слову, теперь будут работать всегда. Обычный вес, это тот, который будет присутствовать со мной всегда. А включая тренировочный режим, этот вес будет увеличиваться на треть. Примерно так. Потом он объяснил мне, что я теперь должен побольше есть. А то исхудал совсем, не ем ничего. Это он мне вспомнил про барбекю, когда я умял шесть взрослых порций мяса, там, примерно полтора кило было, это для него ничего... Ладно, я понял.
Потом мы поспорили с ним по поводу академии. Он хотел, чтобы я перестал тратить свое время там. Он и сам меня большему обучит. А это, бесполезная трата времени. Еле отбился... Спасло меня обещание данное Мито, приглядывать за Кушиной я все-таки должен. Договорились с ним, что я буду посещать академию в понедельник и в четверг, все остальное время я буду посвящать тренировкам и работе. А то, как он сказал, у меня племяшку засмеют, а потом мне придется их больно бить. Короче, время началось... очень веселое.
Глава 8.
С того момента, как мой дражайший дядя Нарайо взялся за мое воспитание, прошло четыре с половиной года. Потом произошло одно знаменательное событие, но об этом позже. (П.А. инф в примечаниях)
Мои тренировки начались, так сказать, с низкого старта. С очень низкого старта. Нарайо решил целенаправленно делать из меня шиноби. Как он его видел, этого шиноби, я боялся себе представить. Тренировки зачастую становились просто ужасающими. Превозмогать боль, постоянно тренироваться, постоянно работать над собой, постоянно совершенствоваться – именно это в меня вбивал Нарайо. Верхом этой пирамиды была семья. Никогда не давай свою семью в обиду и не кому не спускай даже попытки причинить им боль. Эти слова мне дядя повторял каждый день.
Начались мои тренировки с набора веса и увеличения физической массы. Проще говоря, Нарайо решил из меня растить свою копию, в плане развития тела. Я был очень даже за, но глядя на его методы, я чуть ли не плакал, выражение кровью и потом, тут и рядом не стояло. Про растяжку, вообще говорить не хочу. Так как я девять лет ходил 'неправильным' Узумаки, растяжкой я не занимался, Нарайо это принял как вызов. Я как изощренный метод пытки.
Как только я вошел в ритм физических тренировок, дядя начал мне спаивать какую-то микстурку, это он ее так называл. Действие она имела следующее, меня вырубало. А потом, как только я приходил в себя, все мышцы, словно бы, начинали гореть. Этот процесс был малоприятен, чем-то он напоминал деятельность кошек в три часа ночи: – Я тут, я там, я везде! Вот что-то примерное мне приходилось испытывать. Дядя же, этот 'разгон' старательно затягивал в нужное русло, в физические нагрузки для меня любимого. Что давало очень хорошие результаты. Микстурку я пил перед каждыми занятиями по физо.
К моему десятому дню рождения, Нарайо подарил мне чокуто (П.А. клинок как у Саске). Неделю рылся в оружейной полигона квартала Узумаки, хоть порядок там навел, и 'подарил' мне самый лучший, из того что было.Пока хватит и этого, сказал Нарайо, вручив мне подарок. Потом он показал мне свой чокуто. Мда... Знаете, я никогда бы не подумал, что кусок железа, может быть действительно красивым. Его хотелось взять в руку, и бесконечно долго разглядывать, каждую его деталь, каждый изгиб, просто потрясающая вещь. Он потрясал своей простотой исполнения и ужасал своей смертоносностью. Клинок Нарайо, был действительно смертоносным. У Узумаки бзик на фуин. И клинок этот бзик не обошел стороной. В нем было столько понапихано, просто тьма. Усиление кромки лезвия,неразрушимость, пока в него подается чакра, увеличение веса, для поражающей эффективности, впрыск яда во время атаки, чакронакопитель, запечатывание ниндзюцу до ранга В, короче, много, очень много всего. Нарайо мне открыл секрет его семьи мечников, теперь и моей правда. В нашей семье, как только ребенок достигает определенного навыка владения клинком, он получает право на создание своего. Самому его ковать не обязательно, но вот принести сталь кузнецу, должен сам, пешком и без чакры, это обряд в своем роде. Потом, после первой схватки в бою с новым клинком, молодому отпрыску разрешается дать имя своему клинку. Очень часто имена дают женские. Как сказал дядя, что мужчины нашей семьи с клинком в руках находятся чаще, чем с женой. Теперь, я буду тренироваться и в кендзюцу. Как сказал дядя, пока не освою семейный стиль, из Конохи меня не выпустит. Потом включилась 'бабушка'. Про бедного племяшку полчаса слушал.
В спектр моих тренировок также добавилось и фуин, в ужасающих объемах. Почти днем и ночью я рисовал фуин. Все учение складывалось к оттачиванию мастерства и скорости рисования. Очень, очень долго дядя вбивал в меня основы и правила всего пласта фуин, буквально, в подкорку сознания. Автоматизм тут был, уровень дилетанта. Искусство возводилось в ранги невообразимого.
Через полгода я сдал-таки на ранг А. Не без помощи Тсунаде естественно. Задание экзамена оказалось очень простым. Мне предстояло вылечить одну бабушку от слепоты и вернуть ей способность ходить. Со способностью ходить, тут все понятно, тут просто очень тонкие манипуляции с нервными тканями. Со зрением было сложней. Бабка была слепа от природы. Дело в том, что местная медицина не углублялась в недра тела, хоть и могла манипулировать на очень тонком уровне. Абсурд по моему, но это было так. У бабульки естественно денег на лечение не было. А если бы были, то ей просто пересадили глаза. Никто бы не заморачивался с ее родными глазами, проще, а главное быстрей, эти самые глаза пересадить. Что мне и предстояло сделать на экзамене. Донора глаз мне предоставили. Им оказался какой-то неудачливый шпион, который был разобран на составляющие. У нас тут военное время, нам тут не до морали. С глазами пришлось помучиться, операция по пересадке заняла четыре часа. Просто раньше я этого никогда не делал, опыт был только из рассказов Тсунаде. Наложил повязку на глаза и принялся за ноги. И там меня, тоже ждал сюрприз. Там была застарелая травма позвоночника. То есть бабуля когда-то сломала себе спину. Потом, не получив квалифицированной помощи, позвонок сросся как есть. Я даже уверен, что бабульку мучают до сих пор боли. Дело встало за малым, а именно в повторном нанесение травмы, чтобы нормально все срастить и заново вырастить нервные каналы внутри позвонка. Этот процесс занял у меня три дня. Бабуля все это время находилась в стазис печати, будучи усыпленной, поэтому боли она не могла бы почувствовать точно. Тут целый комплекс следил за обезболиванием. Итогом сего экзамена стала бабуля, которая на старости лет увидела мир своими глазами, что было бы невозможно в моем прошлом мире. Помимо этого, к ногам вернулась чувствительность и через три недели (она не шиноби все-таки чтобы быстро регенерировать, да к тому же бабушка) смогла пройтись на своих ногах. Три шага правда, но как результат. Присвоение мне ранга А возвели в статус праздника, и несмотря на военное время, почти весь персонал праздновал. В малых дозах, нам еще людей лечить все-таки.
Второй и третий года обучения в академии прошли в режиме нон-стоп. В плане тренировок. Особых событий в моей жизни не происходило. Тренировки, тренировки, работа, тренировки. Но с этого момента, добавились еще и тренировки в ниндзюцу. Моими предрасположенностями в стихиях оказались молния и огонь. На молнию дядя мне сказал, что я сын своего отца, а вот касательно огня грешил на климат. Объяснение естественно абсурдное, но факт наличия у меня стихии огня является приятным плюсом. Нарайо, смотавшись до родительского дома в Узушио, притащил мне гору свитков с техниками молнии, которыми пользовался отец, и немного свитков с огненными. Стихия огня в Узушио была очень редка, еще реже чем молния, поэтому и знаний-то особых не накопилось. В общем, в моих тренировках появилась еще одна дисциплина, которой уделялось очень большое количество внимания.
В моих тренировках очень сильно помогали клоны. Я никогда не перестану удивляться уникальности этой техники. После освоения мной напитки тела чакрой, что потом успешно использовалось клонами, их выживаемость увеличилась в разы. Данный аспект, мой дядя оценил по достоинству, а потом перевел тренировки на совершенно иной уровень. Учитывая мои знания, которые я накапливаю не покладая рук, мои клоны стали серьезными противниками, чем бессовестно пользовался дядя в моих тренировках.
Окончание третьего года обучения ознаменовался для меня несколькими событиями. Первое, я получил бумагу о подтверждении звания полевого ирьенина. Бесполезная бумага, совершенно. Толку от нее ноль. Просто теперь меня смогут назначать в команду не как бойца, а как ирьенина. Короче, как я и говорил, просто бумага. Второе, у меня произошел прорыв в искусстве фуин. Да, я научился ставить фуин одним касанием. Клоны, и мой дядя с ну очень тяжелой рукой, творят чудеса. И,знаете как я отметил сие поистине знаменательное событие? Правильно! Полез в библиотеку Мито. Я ее выпотрошил всю, до единого свитка. В некоторых моментах мне очень помог дядя, расшифровывая непонятные моменты. Моими наипрекраснейшими приобретениями стали инфуин. А в частности, разработки Мито. Первая инфуин, которую я нанес на свое тело, это была фуин запечатывания. Бесконечная сумка, лишь бы чакры хватило запечатать предмет. Но, зная свою хомячью натуру, я, посоветовавшись с Нарайо, решил доработать ее. Идея была моя, но, если по честному, то почти всю работу проделал дядя. Теперь я мог в любой момент узнать, что же у меня запечатано внутри запястья. Функция маленькая, по сути, а занимались мы расчетами почти три месяца, да и то, помогли некоторые наработки Мито. Просто 'стандартный' вариант, если к примеру напихать в него всего разного, рассчитан был на память владельца. Вспомнил как выглядит предмет и какие имеет характеристики, подал чакры в фуин, получил. Если забыл, что какой-то предмет у тебя там лежит, то пока просто всю ее не вытрясешь, инфуин, его не обнаружишь. Так сказать, маленький минус этой инфуин. Стандартный вариант этой инфуин выглядит как трех сантиметровый браслет из вязи, с завитушкой Узушио с внутренней стороны, куда уж без него. Наш вариант, занял все правое предплечье, и вид имел очень красивый, с художественной точки зрения. Фраза: – Все свое, ношу с собой, для меня стала очень актуальной. Чему я был безгранично рад. Вторым моим инфуин, нанесенным на тело, стала инфуин чакро накопителя, как на лбу у Тсунаде и Мито. Снова в ход пошли наработки Мито. Сама эта инфуин была вершиной в стезе контроля чакры. Шиноби сосредотачивал свою чакру на лбу в течение длительного времени, потом ей придавалась форма ромба. Что в последствии позволяло накапливать в ней очень, очень много чакры. Тсунаде этому обучила Мито, у меня же таких учителей нет. Да и контроль у меня еще не дорос до таких вершин, что печально. Поэтому, я решил пойти на хитрость. Взял за основу печать запечатывания биджу. Согласен, нагло. Но оно того стоит. Просто инфуин Тсунаде, имеет небольшое количество минусов. Первый, гигантский контроль, второе, подготовка к активации, время на которую противник может и не дать. Поэтому я пришел к выводу, что основа из печати для биджу мне подойдет как нельзя кстати. В саму эту печать можно запечатать только чакру. Все биджу состоят из чакры, у которых ее на столько много, что они могут воссоздавать для себя физическую оболочку. Так вот, печать эта в себе может хранить неограниченное количество чакры, что и позволяет запечатывать хвостатых, но в отличие от инфуин, ее не нужно контролировать. Помните, я говорил, что фуин просто работает, по заданным алгоритмам, а инфуин управляется волей использующего. Год расчетов и я достиг своей цели. Теперь на всю мою верхнюю часть спины красуется немного видоизмененная печать джинчурики. Я смог запечатать в нее свою чакру. В структуру самой печати внес всего два критерия инфуин, с помощью которых ей и управлял. Это пополнение чакры в печати, и, собственно, ее выкачивание в мою чакросистему. Вещь получилась просто колоссального масштаба. Дядя мне засчитал мой результат как зачет по запечатывающим фуин. Саму эту печать, само по себе сложно освоить, не то что доработать... Было тяжело. Из-за этой печати, мне пришлось снимать мой тренировочный комплекс, если точнее, то модернизировать. В этом комплексе есть один участок, через который учитель следит за нагрузками ученика. Так вот, его мне Нарайо отключил чуть раньше задуманного. Весь комплекс перешел в стадию саморазвития ученика, без контроля учителя, а так же 'сжался', а потом и 'переселился' на левую руку. Занял он там места вплоть до плеча и чуть-чуть шеи. Выглядел, непонятно. Вся рука покрыта вязью, похожую на паутину, начало и конец которой отследить очень трудно, местами встречаются кружки Узушио. Только управляющих кружков стало пять, теперь я сам могу отслеживать все процессы. Но, на этом мои успехи не закончились. В библиотеке Мито, я нашел свиток, после которого плакал, как только развернул, от счастья. Мито, была, так сказать, в первых рядах, когда Тобирама Сенджу, он же второй каге Конохи, придумал технику полета бога грома. Теперь понимаете мои эмоции на тот момент? Это техника еще круче чем теневые клоны. Это, самый настоящий телепорт! У вас есть два куная с метками, которые являются якорями для техники. У одной метки вы себя запечатываете, попадая в что-то, вроде мира призыва, у второй вы себя распечатываете. Все. На словах все просто, на деле же... Полгода тотального уничтожения клонов. Потом еще столько же для доработки. Знаете, когда ты находишься на подземном полигоне квартала Узумаки. Тут очень хорошая акустика и эхо. Через полгода я ненавидел эти раскаты грома, которые являлись побочным действием техники. Временами я просто глох от них. Клонов-то я не по одному делал для тренировок. Полгода мытарства и очень большой вклад Нарайо, и у меня абсолютно бесшумный и бездымный хирайшин. Счастья моему предела не было. Я даже дяде предлагал напиться, но был бит и отправлен отжиматься под утроенным весом тренировочной нагрузки, что составило четыреста кило. Нарайо суров. А я ирьенин А ранга, не помру.
В принципе, где ставить метку хирайшина, по большому счету, все равно. Поэтому и я мудрить не стал. Сделал для себя почти такие же кунаи как у Минато в каноне. Только вид лезвия изменил. Оно приобрело форму треугольника с немного выпуклыми краями, на манер клыка животного, только без изгиба. Лезвие имело всего две режущие кромки, в отличие четырех у стандартного, при этом мой кунай не превышал длину обычного куная. Заказал их у местного кузнеца из чакропроводящей стали. Получилось очень, очень дорого, всего за двадцать кунаев я отдал почти все, что заработал за два года ирьенином. Это капец как дохрена денег. Нет, я не скряга, но, дело было нужное. Первые испытания с новыми кунаями прошли успешно, чему я был рад. Теперь в моих тренировках появилась новая веха для совершенствования. Шуншин теперь мною был разжалован. Правда я его все равно использую, хирайшин еще не время афишировать.
Минато был возведен мной в страдальцы всех времен и народов. Он был ограблен, и он об этом даже не подозревал. Но, имел факт некого события, свидетелем которого являлся я, по чистой случайности. Третий год обучения походил к концу. Все ученики ждали времени, когда начнутся экзамены, через месяц, сдача которых, приблизит их к вожделенной цели. В тот день, в четверг, погода была особенно жаркой, в классе было душновато, хоть в классе и присутствовали специальные печати кондиционирования. Поэтому мы с Шикаку на автомате выползали из душных классов, жаждая глотнуть свежего воздуха на улице. Сенсею даже не приходилось нас выгонять, как он это обычно делал. Выйдя на улицу, я застал троицу моих хорошо знакомых детей. Кушина, Минато и Микото. Как только мы прошли мимо, я застал часть разговора Минато и Кушины. Минато просил Кушину обучить его техникам фуин. Ну, если сказать честно, то меня это очень взбесило. Я в этом увидел лишь корысть, ради которой Минато поддерживал контакт с Кушиной. Сразу вспомнилось его 'влюбленное' поведение, которое усугубило мою надуманность происходящего. Я развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился к их лавке, на которой они сидели. Микото сидела хмурилась, Минато отчаянно жестикулировал и доказывал Кушине, что он хочет стать Хокаге, а такое умение ему очень пригодится, мало того, оно ему просто необходимо. Кушина просто от него отбивалась, словестно естественно, чего не стал делать я.
Я к тому времени, уже был превосходно развит физически. Буквально, я стал мини копией дяди. Ростом только подкачал, всего сто шестьдесят сантиметров, но, я расту. Я просто подошел к ним и без расспросов и затей оттянул щелбан Минато. От которого тот отправился в непродолжительный полет. Всего-то на три метра отлетел. Минато резко вскочил, не ожидая такого поведения от меня, да и никто не ожидал.
– За что? – с глазами полного непонимания сказал Минато держась за свою новую шишку.
– Минато, – начал я мягко придавливать ки, – почему бы тебе не попросить тогда Микото подарить тебе шаринган?
Дети оторопели, а я продолжил.
– Ведь шаринган, для того, чтобы стать Хокаге, поможет как нельзя кстати...
– Это другое! – крикнул Минато, сводя брови в кучу.
– Минато, ты просишь дать тебе клановые знания... – протянул я, чем воспользовался Минато.
– Кушина не в клане! Она принадлежит Конохе! – выпятил тот грудь.
Вот зря он это сказал, зря. Минато, очевидно, кто-то разъяснил очень,'особое' положении Кушины в Конохе. Дети такой информацией обладать не могут, даже если они очень любят подслушивать своих родителей или соклановцев. Минато, сирота. Это говорит о том, что кто-то из взрослых его целенаправленно информировал по этому поводу. Сам Минато, такую информацию не добыл бы. Кто он такой? Сирота. С какой стати ему кто-то будет объяснять что-то по этому поводу. Минато теперь у меня будет ходить под постоянным присмотром, опасения у меня были еще по канонным событиям, теперь он их подтверждает. Остается только наблюдать до кульминационного момента. Для начала, нужно донести до него одну мысль.
– Пока я жив, – оказавшись перед Минато начал я, при этом ки давило на него уже ощутимо, – Кушину, – я ударил его в грудь, – никто, – поднял его с земли, – не тронет, – врезал ему с левой в глаз.
Дети в шоке, Минато вырубился, девчонки на меня смотрят испуганно, даже Шикаку, который уже успел притвориться спящим, открыл один глаз. Мне не за что было извиняться. Тут не Узушио, где все помогают всем, тут Коноха. Место, в котором реально идет охота за техниками, как противников, так и союзников. Здесь за это, убивают.
Я молча подошел к ошарашенной Кушине и со словами что нам нужно поговорить взял ее на руки и пошел в сторону. Спустя несколько минут, я успокоился. Кушина сидела рядом и молчала. Я начал объяснять ей причину моего поступка. Всю ценность знаний, которыми она обладала, объяснить удалось очень быстро. У нас война началась с того, что союзная армия молнии и тумана напали на Узушио. Их целью, помимо генов клана Узумаки были так же и знания, которые имели не меньшую ценность. За сохранность этих знаний гибли люди, не жалея своих жизней, помимо того, что они защищали свой дом. Объяснил ей, что если она и принадлежит селению Конохи, по старому договору, которые тут чтят, это не значит, что она одна. У нее всегда буду я.Я всегда смогу ей помочь в трудную минуту, да и не в трудную. После моего монолога и разъяснений с красочными примерами, Кушина поняла всю серьезность. Пообещала мне, что никогда никому не расскажет секретов семьи. Я остался ей доволен. А собой, расстроен. Я не должен был так реагировать, но теперь что-то менять уже поздно. Минато после этого случая стал гораздо реже появляться в обществе подруг, но клянчить техники перестал, что меня устраивало. Так и закончился тот инцидент.