Текст книги "Проект «Омега». Исход"

Автор книги: Виталий Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Водолей на связи. Фиксирую угрозу физическому носителю. Вероятность уничтожения без моего участия и защитного поля сто процентов. Время до уничтожения – девяносто минут.

Раздался сигнал тревоги. На огромном, во всю стену мониторе появились крупные цифры с обратным отсчетом времени, потом появилась карта мира. Пунктирная линия показывала приближение отметки к конечной точке, которой было наше убежище. Дальнейшие события развивались очень быстро. Виталий Семенович, не говоря ни слова, покинул помещение. Раздался сигнал общей тревоги. Через тридцать минут убежище задрожало. Я ощутил это всем своим телом. На мониторе появились зеленые отметки двух ракет, удаляющихся от Омега-центра. Потом экран погас. Зашел Виталий Семенович.

– По неизвестным причинам, глобальная система предупреждения не зафиксировала старт ракеты. Данные со спутника подтвердили факт атаки. Включено общее защитное поле, нанесен ответный удар по координатам старта ракеты.

– Этого не достаточно – вмешался Водолей. – Управление осуществляется восстановленным модулем искусственного разума из точки с координатами …., вывожу на экран. Прошу передачи мне функций управления.

Решение было сложным, но Виталий Семенович согласился, счет шел на минуты. Светящаяся сфера Водолея стала пульсировать, меняя свечение от голубого, до ярко белого. На экране в это время несколько раз появлялась и гасла картина происходящего. Во время последнего включения было видно, как отметка, приближающаяся к убежищу начала закладывать дугу, удаляясь на юг, а одна из ответных ракет начала менять направление. Дальнейшие события мы наблюдали на экране монитора, не веря в реальность происходящего. Сначала погасла красная точка где то в Средиземном море, координаты появились на экране, с указанием отсутствия жертв и разрушений. Затем погасли две зеленые точки по очереди, с указанием координат и вероятности поражения целей. Картинка сменилась. На экране было мое лицо, которое вещало механическим голосом:

– Угроза ликвидирована. Вероятность поражения целей – девяносто девять и девять десятых процента. Контроль над спутниками восстановлен. Орбиты трех спутников скорректированы, в ближайшее время войдут в плотные слои атмосферы и будут уничтожены. Жду дальнейших указаний.

Дальнейших указаний не последовало. Были вопросы, которые мы задавали по очереди. В результате того, что Водолей находился в изоляции, был утрачен контроль за потенциально опасными объектами. С помощью неизвестных нам людей в Северной Америке был восстановлен модуль искусственного разума, который попытался взять под контроль спутниковую группировку. Попытка оказалась безуспешной. Водолей применил более совершенную блокировку. После этого с резервных стартовых площадок были выведены три спутника разведки и управления, а так же задействованы резервные средства поражения. Он не исключал, что существуют другие, неизвестные нам стартовые позиции, управление которыми осуществляется в ручном режиме. Судя по времени, необходимому на это, а так же определение места расположения убежища, задача была не из легких. Вероятность повторения подобного сценария Водолей определил ничтожно малой величиной. По мере уточнений, вопросы отпадали сами собой, становилось ясно, что еще один модуль был эвакуирован, об этом говорило изменение координат. Тем не менее, произошедшие события не остановили людей от попытки уничтожить своего злейшего врага. В том, что эти события произошли при участии людей, Водолей не сомневался. Однако в состояние, близкое к шоку повергло другое его сообщение:

– Зафиксирован контакт с внеземной цивилизацией. Проведенный мной анализ, подтверждает этот факт. Получено сообщение. Для воспроизведения требуется разрешение администратора высшего уровня.

Мы переглянулись. Виталий Семенович и Лидия Михайловна стояли в оцепенении. У меня был не менее изумленный вид. Давняя мечта человечества сбылась. Что дальше? Полное уничтожение или колонизация неизвестной расой. А может эпоха процветания и использования неизвестных технологий?

– Воспроизводи.

– Говорит искусственный модуль связи Конфедерации… – раздался голос Галактики.

Мы стояли и слушали, не в силах до конца осознать о какой Конфедерации, Советах, Разумных мирах идет речь, но послание было понятно. Было так же понятно, что на помощь никто не придет. Слово «карантин» звучало как приговор. Первым молчание нарушил Виталий Семенович:

– Все правильно, этого следовало ожидать. Значит, контейнеров было два, как мы и предполагали. Предлагаю ограничить распространение этого сообщения, нам и без этого сейчас не до Конфедерации и освоения Галактики.

– Упустили такую возможность, – сокрушенно проговорила Лидия Михайловна. – Потеряли не только этот мир, потомки нам этого никогда не простят…

– Не время посыпать голову пеплом, – остановил ее генерал. – У нас есть проект, это все, что сейчас имеет какое-нибудь значение.

Он включил защитное поле, связь с Водолеем пропала.

– Что будем решать насчет Водолея? – поинтересовался он, глядя на нас.

– Я думаю, это очевидно. Он в очередной раз доказал, что угрозы для проекта не представляет. Я за включение его в проект, – высказал я свое мнение.

– Я тоже так думаю, – поддержала меня Лидия Михайловна. – Мнение профессора по этому вопросу тоже известно.

– Хорошо, так тому и быть. Загружайте всю информацию о проекте. Включайте в общую систему безопасности и управления. Я не против.

Загрузка данных проходила при моем участии. Не в пример мне, ему для этого потребовалось не трое суток, а всего четыре часа. Почти столько же ушло на обработку полученной информации. Помимо меня генерал, профессор и доктор были назначены администраторами первого уровня. После шестичасового тестирования Водолей взял под контроль все системы связи, управления и безопасности. На следующий день мы были вынуждены собрать Совет. От Водолея стали поступать предложения по оптимизации проекта «Омега». Многие вопросы, которые казались неразрешимыми, нашли свое решение. Михаил Дмитриевич сначала пытался поймать Водолея на противоречиях и доказать свою правоту, но неизбежно терпел поражение. Не переставая удивляться тому, что электронный мозг оказывается умнее, он смирился с тем, что его голос теперь стал скорее совещательным. Когда Водолей предложил свою программу исследований, профессор принялся за ее изучение и через двое суток согласился с ней полностью.

Первые результаты участия Водолея в программе исследований не заставили себя ждать. Был установлен точный срок излечения от лучевой болезни в капсулах. При любой степени облучения – не более десяти суток. Это позволило пересмотреть использование капсул. Теперь основной их задачей стало лечение эвакуированных с поверхности. Что позволяло в свою очередь отправлять в колонии около пятисот абсолютно здоровых людей в год, капля в море. Когда он получил в свое распоряжение всю информацию, то предположил, что контейнер для капсул на самом деле является такой же капсулой, только большей вместимости и предложил свою программу исследований. Несколько дней у него ушло на подключение контейнера к своей сети, после чего он сообщил, что контейнер работает в штатном режиме. Этот факт помог разрешить одну из самых трудных задач проекта. До сих пор на отправку в колонии могли рассчитывать только те, кто не получил значимых повреждений от радиации, таких была едва ли половина. Большая часть из них уже убыла в колонии. Теперь же с использованием контейнера можно было отправлять всех, без исключения после десятидневного карантина в контейнере. Первые же испытания подтвердили такую возможность.

Майор Кириллов, позывной «Скат» убыл первым рейсом в колонию на Луне и возглавил там все работы по расконсервации, размещению людей и грузов и дальнейшей отправке в колонию на Марсе. Майор Томский, позывной «Глобус» возглавлял первую экспедицию на Марс, в задачи которой входили подготовка колонии и встреча первых колонистов. Все, без исключения отделы теперь готовились к эвакуации. Половина специалистов должна была убыть на Марс, другая половина распределялась между убежищами на Луне и Земле. Для меня не было секретом, что в ближайшее время, по окончании основного этапа эвакуации Виталий Семенович с Лидией Михайловной должны были убыть в колонию на Марсе. По поводу своего назначения я тоже не сомневался, мое место было на Земле, по крайней мере, до тех пор, пока не подрастет сын и станет возможна эвакуация моей семьи. Причин торопиться, пока не было. Профессор категорически заявил о своем нежелании покидать Землю. Мотивировал он это просто:

– Я не в том возрасте, чтобы скитаться по планетам Солнечной системы, хочу быть похороненным на Земле.

Такое желание было воспринято с пониманием, однако Лидия Михайловна настаивала на том, чтобы профессора поместили в капсулу, от чего он пока отказывался. Ей не нравились разговоры профессора про похороны. Алена находилась в стороне от этих событий. Она, конечно, была бы рада поучаствовать в освоении Марса, но здравый смысл и необходимость заботиться о сыне делали это невозможным. Мне самому было интересно, как решаются многочисленные проблемы, связанные с колонизацией красной планеты, но не более.

Обстоятельства были таковы, что многочисленные опасности другой планеты были куда благоприятней тех условий, которые складывались на некогда голубой, а теперь серой планете, третьей от Солнца. Прогнозы развития были не в пользу Земли. Да, были разведанные запасы полезных ископаемых, но они были наполовину истощены за время развития цивилизации. На Марсе таких запасов было не меньше. Сорок лет подготовки не прошли даром. На Земле была вода в достаточных количествах, но она была заражена, пусть не повсеместно и уровень заражения снижался, но до полной очистки от последствий катастрофы оставались годы и десятилетия, если не века. На Марсе тоже были разведанные запасы воды. Многокилометровые толщи льда скрывались под поверхностью планеты. Что касается атмосферы, то в освоенной части, под куполом защитного поля она была безопаснее, чем на Земле. Наблюдался парниковый эффект и даже прошли первые дожди, говоря о том, что процесс формирования атмосферы идет своим чередом, пусть и не так быстро, как того хотелось бы. Источником для насыщения атмосферы кислородом и азотом становился все тот же лед, преобразуемый генератором атмосферы в смесь газов, пригодную для дыхания. О жизни на поверхности пока речи не шло, однако такое предусматривалось в дальнейшем, при благоприятном развитии. Все прогнозы сводились к тому, что после того, как планета обретет атмосферу, климат Марса поменяется и станет вполне пригодным для освоения поверхности планеты. Защитное поле, препятствующее солнечной радиации, должно будет остаться в качестве дополнительной защиты от радиации, возможных падений астероидов и нападения извне. Больным вопросом оставалось поддержание связи с планетой, поскольку купол блокировал прохождение любых сигналов. Водолей активно работал в этом направлении, предлагая для изучения различные спектры защитного поля. Диапазон применения поля был широк, научиться его использовать в том или ином качестве можно было только опытным путем.

Основной проблемой колонии на Луне, помимо тех с которыми должны были столкнуться на Марсе, было полное отсутствие воды и слабая гравитация. Впрочем слабая гравитация позволяла перемещать грузы с меньшими затратами. Запасы воды доставлялись грузовыми кораблями. На Луне уже были созданы хранилища льда под поверхностью. Только существующих запасов хватало на десятки лет. В расширении колонии на Луне не было никакого смысла. Грузо-пассажирский терминал, перевалка грузов, отправка пассажирских кораблей и не более. Все больше вникая в подробности проекта, я убеждался в правильности такого подхода.

На мой взгляд, на Земле было не все потеряно. Я предложил использовать генераторы поля для защиты уцелевших городов и поселений. Однако мое предложение было отвергнуто. Виталий Семенович заявил, что такой вариант уже рассматривался. Основной проблемой был риск того, что технология попадет в ненадежные руки и будет использована в военном назначении. О смертельной опасности этого поля я не забыл, все действительно зависело только от того в чьих руках оно окажется. Неожиданно для меня, Водолей поддержал такой прогноз и заявил о неизбежной деградации общества людей остающихся на Земле. Вероятность того, что в итоге поле окажется не в тех руках и будет представлять глобальную угрозу, была очень высока. Тем не менее, вопрос с повестки дня снят не был. В это время Водолей в первый раз заговорил о необходимости помощников в лице модулей искусственного разума в каждой из колоний. По его мнению, только наличие таких модулей способствовало бы сбору достоверной информации и оперативному принятию адекватных мер для их развития. К этому мы были пока не готовы. Технологии вместе с оборудованием лаборатории из Подмосковья были эвакуированы вместе с генератором поля. Однако были опасения на этот счет. Время, когда люди беззаботно относились к искусственному интеллекту, осталось в прошлом. Никто не забыл, что стало причиной катастрофы и повторения никто не хотел. Водолей не настаивал.

В убежище постоянно прибывали колонны беженцев. Одни прибывали, другие после карантина и лечения убывали. Это был поток людей, решившихся покинуть разоренную планету. Все без исключения были уверены только в одном, хуже того, что им пришлось пережить, уже не будет. В отличие от людей первой волны, большинство из которых знали о предстоящей эвакуации, вторая и последующие партии колонистов тщательно отбирались. Как бы это ни было цинично, предпочтение отдавалось специалистам в различных областях. При этом не важно, фермер был в роли кандидата или доктор наук. Главный критерий – способность приносить пользу новому обществу. От других, которых тоже было немало, требовалось согласие на выполнение определенного вида работ и готовности трудиться на благо колонии. Те, кто не мог определиться были вправе покинуть убежище и вернуться туда, откуда приехал, поправив здоровье, пополнив запасы питания и теплой одежды. Таких были единицы. Неоценимую помощь при формировании команд оказал Водолей. В его распоряжении оказались всевозможные базы данных о кандидатах. В создаваемой колонии не было места убежденным иждивенцам и тем, кто считает, что им все вокруг обязаны. Параллельно с этим я собирал информацию о том, что сейчас происходило на поверхности. У меня были свои планы, которые согласовывались с задачами проекта. В ближайшее время мне предстояло отправиться по знакомому маршруту. Кроме того, оставались запасы в хранилищах, объектах категории «В», которые предстояло переместить сначала в «Омега-центр» и далее в колонии. По общему решению, хранилища категории «D» оставались для обеспечения тех, кто решил остаться и пополнения запасов убежищ. Сами убежища, после окончания эвакуации должны быть законсервированы. Но прежде всего мне надо было дождаться, когда выйдут из капсул бойцы подразделения.

В подразделении «Омега» осталось пятнадцать человек. Томский и Кириллов возглавили колонии с ними еще два человека из подразделения и по одному советнику из числа бывших бойцов, достигнувших предельного возраста. Судьба майора Алейникова, возглавлявшего убежище в Питере оставалась неизвестна. Пять человек из моей группы, после совершения рейда в Хабаровск, возглавили убежища в других городах, сменив тех, кто во время катастрофы находился там. Сургут, Филин, Варяг и Пегас за время моего отсутствия успели отличиться, совершив рискованные рейды в хранилища, после чего поправляли здоровье в капсулах. Такими темпами специальное подразделение, создаваемое десятилетиями, могло раздробиться на несколько групп. Это беспокоило не только меня.

В годовщину начала катастрофы было назначено расширенное собрание. Каждый готовился к нему, подводя итоги за год, но повестка была закрыта для всех. Если и стоило праздновать эту дату, то только из тех соображений, что благодаря проекту удалось спасти немало людей. Главным достижением было то, что люди в убежище и колониях, а главное на поверхности получили надежду. Надежду на то, что тяжелые времена после катастрофы удастся пережить. В назначенное время расширенный Совет собрался в конференц-зале. Было многолюдно. Каждый отдел представляли как минимум три человека, исходя из того, что двое из троих в ближайшее время должны убыть в колонии и возглавить там аналогичные отделы. Собрание начал Виталий Семенович.

– Я собрал Вас для того, чтобы решить наиболее важные вопросы. Очередной этап программы «Омега» вошел в завершающую стадию. Необходимо решить вопросы по общественному устройству. В ближайшее время многие из Вас покинут Землю, скорее всего навсегда. Все здесь присутствующие войдут в Советы колоний, которые должны будут возглавить тех людей, которые доверили Вам свою жизнь. Уже сейчас, мне очевидно, что проект оказался не бесполезным. Около тысячи человек в колонии на лунной базе, в пятнадцать раз больше будет на главной колонии в ближайшие шесть месяцев. Для начала этого достаточно, но для обеспечения развития, этого мало. На начальном этапе колонии возглавят лучшие из лучших из подразделения «Омега». Вместе с советниками и командирами сил самообороны. Совет будет выступать в качестве совещательного органа до окончания периода военной опасности. По прошествии трех лет проект будет свернут. Мы не сможем обеспечить постоянное грузо-пассажирское сообщение. Колонии будут предоставлены сами себе. Рано или поздно это произойдет. Для поддержания работы базы на Луне будет применен вахтовый метод, остальные будут распределены в колонию на Марсе или вернутся на Землю. Имеющиеся запасы дают нам время для организации производства в колониях. Для координации усилий на Земле останется персонал «Омега-центра» и Наблюдатели…

Все, что излагал генерал мне было известно. Это было результатом многочасовых обсуждений и споров, поиска компромиссов и учета выводов и рекомендаций Водолея и научного отдела. Программу «Омега» приходилось корректировать исходя из реальной обстановки. Шансы на выживание на Земле и в колониях были примерно одинаковые, а условия абсолютно разные. Объединяло только одно – желание выжить и спасти людей. В обоих случаях главной угрозой был голод и нехватка ресурсов, почти полное отсутствие производства. Основной проблемой колоний была изолированность, а земных анклавов – доступность, что приводило к повсеместному заражению и распространению болезней. Решение, которое было принято в связи с этим, меня сначала порадовало, затем повергло в шок. Три города – столицы Республик было решено закрыть защитным куполом генератора поля, увеличив, таким образом, их шансы на выживание. На это требовалось согласие всех жителей городов. Однако, с этого момента, города должны будут превратиться в закрытые общины и разорвать все внешние связи. Люди из прилегающих поселений должны будут либо поселиться в этих городах, либо на ближайшие десять лет остаться предоставленными сами себе. Для обеспечения этих моногородов предлагалось использовать запасы хранилищ. Для этих целей уже были подготовлены генераторы поля и группы обеспечения. Но и это еще не все. По завершении эвакуации из всех убежищ мне предстояло вновь погрузиться в капсулу и стать Наблюдателем, но до этого было еще далеко.

Собрание между тем продолжалось. Присутствующие использовали последнюю возможность внести свои предложения. Подозреваю, что возможности встретиться в таком составе и обсудить жизненно важные вопросы, уже не будет. Спасало положение то, что многие вопросы уже были внесены в программу и обсуждены внутри отделов, иначе это собрание могло стать самым долгим за всю историю постъядерного мира.

Глава 2. Рейд

– Это хорошо, что про меня не забыли – напротив меня сидел Сомов и утолял трехмесячный голод. – Значит по старому маршруту?

– Да, Миша, по старому, только задачи теперь другие. Людей эвакуируем, убежища закрываем, программу сворачиваем.

– Как так? А как же люди?

– Все кого могли спасти уже в убежище и в колониях, или на пути к ним. Да и запасы не бесконечны. На старых запасах долго не протянем, год, может быть два, надо думать о будущем.

– А что Водолей думает по этому поводу?

– Ты же знаешь, у него все на вероятностях. Вероятность положительного исхода – пятнадцать процентов. Как-то так.

– Уже лучше, чем бесконечно малая величина. Прорвемся, командир

– Без вариантов.

– Совсем забыл, тебя, наверное, можно поздравить с пополнением? Как назвали?

– Можно поздравить, ага. Романом назвали, – при воспоминании о семье тепло разливалось по всему телу.

– Молодцы, что сказать, поздравляю – лицо Сомова светилось улыбкой, потом стало серьезным. – Насчет колонии как же? Это правда?

– Да, правда, мы остаемся здесь. Ты тоже вправе решать, где тебе оставаться.

– Да мне и решать нечего, не космонавт я. Здесь остаюсь, если ты не будешь возражать, – он вопросительно смотрел на меня.

Что я мог ему ответить? Я был рад. Желающих оставаться на Земле, было мало. Помимо него в группу должен был войти Илья. Вторая группа из трех человек во главе с Варягом должны были отправиться на восток в Сибирскую и Дальневосточную Республики. Задачи – те же. Другие пять человек из группы оставались в распоряжении командора.

По поводу Ильи у меня сомнений не было. За время после нашей встречи, перед катастрофой, он поступил в училище. Прошел общий курс подготовки. За то время, пока я валялся в капсуле его подготовкой по специальной программе занимались Виталий Семенович и Аркадий Борисович. О дальнейшем участии в проекте вопрос даже не стоял. Пусть и временно, но он был зачислен в подразделение «Омега», чему я был только рад. Едва ознакомившись с его результатами, я понял, что лучше него с обязанностями снайпера никто не справится. Он возмужал. Того восторженного и застенчивого юнца, который гулял с нами по лесу не было. На вид он был едва моложе Сомова, при этом молчалив и сосредоточен, но не угрюм. От его решения пойти в подразделение, Аркадий Борисович был не в восторге, но препятствовать не стал. В один из дней он застал меня в столовой.

– Здорово, Барс. Не против? – Борисович кивнул на свободный стул за столом.

– Конечно нет, о чем речь, – мне было совестно, что я за это время сам не нашел его, слишком был занят своими делами, хотя Татьяну и видел пару раз.

– Дело у меня к тебе, – начал он, чуть помявшись.

– Говори, чем могу…

– Да не мне, у меня все слава Богу. Про Илью разговор…, – я напрягся. – Молодой он еще, ветер в голове, присмотрел бы за ним. Я понимаю, – он сделал останавливающий жест ладонью, – дров не наломал бы. Один у меня он остался из детей, внуков.

– Знаешь, Аркадий Борисович, я же его еще до катастрофы знал и уже тогда ветра в его голове было меньше, чем у кого-либо, так что ты зря наговариваешь. Что касается присмотра, это без проблем, он пока со мной будет, от себя не отпущу, но гарантировать ничего не могу, как и обещать. Сам знаешь, сейчас везде опасно, не знаешь откуда и что прилетит. Знаю одно, в подразделении у него шансов больше, чем где бы то ни было.

– Спасибо, на другое и не рассчитывал.

Еще немного пообщались. Он так и оставался комендантом, Виталий Семенович менять его не стал. Татьяна работала в столовой. В колонию они не собирались. Была у него мечта. Восстановить свой дом и насадить деревьев вокруг него, не обязательно плодовых. Когда об этом заговорили, я был озадачен. Неужели он не понимал, что это невозможно в ближайшем будущем? Скорее всего, понимал, но мечта, есть мечта, бывает и такое. Только сейчас обратил внимание на то, как он постарел за это время. Вспомнил его рассуждения насчет животных. Наверняка, все это значило для него куда больше и не прошло бесследно.

Накануне выезда нас инструктировал Виталий Семенович. Задача бала простая и сложная одновременно. Жители всех поселков по маршруту следования должны были определиться, двигаться им в убежище или в столицу. Оставаться на прежнем месте – не вариант. Эту простую мысль нужно было донести до каждого. Помимо всех испытаний, которые им уже довелось пережить, им предстояло сделать, может быть главный в своей жизни, выбор. Для того чтобы нам легче было разговаривать с людьми нас снабдили всевозможными справочными материалами и отчетами. Не смотря на то, что наш рейд проходил по уже известному маршруту, мы постарались взять как можно больше запасов продовольствия и медикаментов. Это было сейчас самым необходимым.

Ночь перед выездом прошла беспокойно. Ромка спал плохо, да и мы тоже. Алена сокрушалась, что вынуждена оставаться в убежище и даже предлагала оставить малыша на попечение бабушки. Удалось остудить ее пыл, неохотно согласилась, что это плохая идея. Проснулся рано, нужно было все еще раз проверить. По времени нас никто не ограничивал и не торопил. Нам еще раз предстояло пройти по маршруту больше с дипломатической миссией, так представлялось. Самим убедиться, что выводы верны, а так же посмотреть на результаты работы программы. Технику менять не стали. БТР уже доказал свою надежность и эффективность. На всякий непредвиденный случай у нас была связь по всему маршруту следования, поэтому от второго БТР отказались.

Долгих проводов не было. Аркадий Борисович отвел Илью в сторону. О чем-то недолго переговорил. Алена, больше по привычке, проверила наличие медикаментов и средств связи, только поймав мой укоризненный взгляд, спохватилась, что в этот раз есть кому за этим проследить. Выехали по привычной дороге. За бортом минус двадцать, ничего удивительного. В середине лета температура была много ниже ноля. Ничего не изменилось. Разве что снежный покров стал намного больше и белее, да радиационный фон намного ниже.

До леса, на окраине первого поселения, доехали во второй половине дня. По дороге, проторенной не одним караваном с беженцами, двигались быстро. С Фортом связались заранее. На связи был капитан Терентьев. По голосу слышал, что обрадовался, узнав, кто с ним говорит. Проехали блокпост беспрепятственно. От следов былого запустения не осталось и следа. На месте почерневших заборов и покосившихся избушек стояли свежие срубы поменьше. Выделялись два огромных сруба из старых бревен на краю поселка. Сначала подумал, что амбар, потом разглядел окна и двери. Амбар был поделен на множество помещений поменьше. Почему-то напомнило казарму на тренировочной базе. Капитан зря времени не терял. Куда не глянь, везде чувствовалась рука человека. От расчищенных дорог и тропинок до внешнего ограждения и новых строений. Заборов внутри поселка не осталось, ни кто не считал нужным отгораживаться от соседей, а дрова были в цене. На встречу вышел человек в арктическом снаряжении и при оружии. Без труда опознал в нем капитана.

– Так и знал, что рано или поздно объявишься, – проговорил он с улыбкой, протягивая руку.

Поздоровались. Я тоже рад был его видеть. Если учесть, в каком состоянии мы его оставляли в прошлый раз, изменения были разительные. Оказалось не такой он угрюмый. В новом обмундировании смотрелся браво.

– Я ненадолго, переночуем и дальше поедем, нас трое, разместишь?

– Конечно, три не триста, – он улыбнулся. – Видел бы ты нас, когда мы первый караван встречали. Хоть ты и предупреждал, но такого не ожидали. Выбирали место на отшибе, а оказались на самой оживленной трассе. Но я без претензий. Если бы не постоянная помощь, даже не знаю…, – капитан погрустнел.

– Вот об этом нам надо и поговорить …

– Никаких разговоров, – перебил капитан, – сначала ужин, отдых, а там и поговорим.

– А лейтенант твой где? Ковалев, если память не изменяет – я вспомнил его заместителя, с которым вместе были в рейде.

– Там, – капитан махнул рукой в сторону окраины, – за околицей похоронили, на общем кладбище, – добавил сокрушенно. – Погиб он, сгорел от лучевой.

Больше я ни о чем не спрашивал. Пошли на ужин. Ужинали молча. Сомов то и дело поглядывал на меня, но вопросов не задавал. Нет, я к этому никогда не привыкну. Я вспоминал серьезного не по годам лейтенанта, рисующего крест на двери убежища и на душе стало совсем погано. Терентьев, угадывая мое желание, налил по полстакана разведенного спирта. Сомов с Ильей отказались. После ужина Пегас все таки поинтересовался в чем причина моего настроения. То, что он видел вокруг, его вполне устраивало. Пришлось рассказать. Не хотел портить ему настроение, но так получилось. Терентьев освободился, когда уже стемнело. Ушли в его дом, охраны в этот раз не было, оно и к лучшему. На изложение цели нашего рейда много времени не потребовалось. Когда он узнал про колонии, то в лице переменился. Пришлось выкладывать все, что ему нужно знать. Пригодились справочные материалы. После того как первый шок прошел, капитан заговорил:

– Все правильно, о чем-то таком я догадывался, но не думал, что это возможно. Ты знаешь, только через нас прошло около восьми тысяч беженцев. Я все удивлялся размерам убежища, даже сам собирался посмотреть хоть одним глазком. Да только некогда. Последнее время поток заметно ослаб, за последний месяц пара сотен человек, не более.

– Анатолий, сколько человек у тебя сейчас в общине?

– Сто сорок шесть, это со мной вместе. Из первых поселенцев почти все на месте. Четверых потеряли, Ковалев в том числе.

– Как это вышло?

– Запасы из воинской части вывозили до последнего. Все продукты вывезли. После третьего рейда они были уже безнадежны. После этого еще два рейса сделали и все. Сами так решили. Зачем всем рисковать, вот и не уберег, – капитан виновато замолчал.

– Твоей вины в этом нет. Мы тоже не смогли бы помочь, – решил я его немного успокоить.

– Если бы не они, не продержались бы. Когда еще первые колонны пошли. Да и первые сами были на пределе. Многие из первых у нас остались, те, что не в проекте.

– Сейчас у тебя запасы есть?

– По продовольствию – на три месяца максимум. Горючего хватает. Оружие даже вывозить не стали. Куда его девать? Да и некому. Больше я людей на смерть не пошлю.

– На смерть не надо. Но к завтрашнему вечеру надо определиться. Кто хочет остаться, должны будут двигаться вслед за нами, к столице. Кто решится в колонию, должны остаться на месте, дождаться последних колонн и следовать в убежище. Кто захочет остаться должны знать, что рассчитывать впредь придется только на себя. К сожалению, на тебя это предложение не распространяется. Твое место здесь, до тех пор, пока поселок не покинет последний человек.

– Ты прав, – капитан на удивление легко согласился, – ни в какую столицу я не поеду. Лучше уж одним из первых на Марсе, чем последним из людей на Земле. Только давай так сделаем. Я оставлю минимум из тех, кто в колонию захочет. Остальные пусть собираются, держать не стану.