Текст книги "Тонкие миры (СИ)"

Автор книги: Виталий Серповой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

  – И ты можешь это доказать?

  – Пока нет, но у меня есть пара любопытных наблюдений. Смотри.

  Толстяк повернулся к экрану своего компьютера. На его столе стоял ящик с наклонной панелью, в которую была вставлена одна из наших микросхем. Ещё с десяток чипов валялись рядом. От ящика шёл кабель к системному блоку компьютера.

  – Я тут записывал сигналы, которые выдают чипы в состоянии покоя. Напряжение и сила тока мизерные, но результаты всё же есть. – Вовчик открыл незнакомую мне программу и показал на ряды линий, на которых выделялись точки разной яркости. – Видишь?

  Я попытался рассмотреть, что он там нашёл, но от точек с линиями у меня только рябило в глазах.

  – Нет.

  – Ну же, смотри, вот тут и тут. Сигнал одинаковый!

  – И что?

  – А то, что этот фрагмент повторяется каждые семнадцать часов двенадцать минут и две секунды. Ровнёхенько!

  Это и правда любопытно. Природа не способна на такие точные повторы.

  – Только на этом чипе? – спросил я.

  – Вот тут-то самое интересное! Нет! – глаза на круглом лице сияли от возбуждения. – На любом из чипов. В разное время. Разные сигналы. Но в течении этого промежутка обязательно появляются два одинаковых фрагмента.

  – И что это значит?

  – Понятия не имею! – Вовчик был таким довольным, как будто делился со мной сокровенными тайнами мироздания. – Но сигнал явно рукотворный!

  Я тяжело вздохнул. Работы здесь было непочатый край.

  Вечером ко мне заглянул Сергей с бутылочкой хереса. Мы устроились на кухне, я нарезал сыр, Серёга опытной рукой разлил напиток по бокалам. Мы сели, выпили, и мой друг взялся рассказывать последние новости.

  – Ты не представляешь, какая жесть сейчас творится!

  – Ну, про ужесточение въезда я знаю. Продукты даже не возят. Паникёры уже всю гречку скупили.

  – Это ещё что! Хотя меры и впрямь жёсткие. Карантин, как будто бы у нас тут чума какая-то. Но ты слышал про детей?

  – Каких детей? – удивился я.

  – Не слышал значит. Больницы переполнены. Новая болезнь. Жар, слабость, бред. А потом – вжух – и мозг как будто бы перегорает. Все родители в панике. Хорошо, что вы ещё не успели заделать.

  – Да... – я посмотрел в сторону комнаты.

  Думал я в это время не о детях. Очень уж знакомые были симптомы. Я спросил:

  – Прям с температурой и того?..

  – Ага. Иногда выздоравливают через пару дней. Но если затянулось – всё, конец. И главное никто не знает в чём дело. Ни вируса не нашли, ни бактерий. И отклонений заметных нет.

  Я с облегчением выдохнул. Алина выздоровела, и на том спасибо.

  – Может потому нас и закрыли? И правда карантин?

  – Сомневаюсь. Когда поедешь на работу обрати внимание на солдат. Раньше они хоть и с оружием ходили, но какие-то расслабленные. А сейчас напряжены и руки постоянно на калашах держат. Ко всему готовы.

  – К чему это у нас готовиться нужно?

  – Кто знает, кто знает... Слышал про монстров в парке?

  – Да. Коллега рассказывал. 'В серебристых скафандрах'.

  – На Щелчке-то? Это древние новости! Их ещё в четырёх местах видели, и, замечу, каждый раз – разных.

  – Как разных? Они тут на пикник собрались, что ли?

  – Не знаю. Но есть новость ещё интереснее. Рассказать?

  Я кивнул. По лицу Серёги было видно, что ради этого он и пришёл.

  – Я поспрашивал про происходящее снаружи. Поискал источники. Военные молчат, конечно, но не все и не всегда. – мой друг потёр большим пальцем кончики остальных. – В общем, рассказали, что на окраине области что-то случилось. Взрыв, а потом вылезло что-то, из-за чего пришлось вызывать тяжёлую технику.

  Сергей выжидающе посмотрел на меня. Мне пришлось подыграть:

  – И?

  – И я думаю, что военные пытались что-то вывезти. Или кого-то.

  – Пришельца?

  – Я не думаю, что всё так просто. Не складывается картинка. Странное Явление, а потом повсюду вылезают какие-то чудовища? Причём на Щелчке же весь лес обыскали, и никого не нашли. Мне кажется, случилось что-то, из-за чего к нам стало гораздо проще попасть. Думаю, что из других измерений.

  Серёга опять замолчал. Если он хотел увидеть на моём лице удивление, то просчитался. Я слышал эту теорию ещё утром.

  – Интересная идея. Думаешь из-за этого солдатики напряглись?

  – Очень может быть. – Сергей выглядел разочарованным. – Кстати, ты сегодня последний день работал?

  – Нет. На другой проект перевели. С повышением оклада.

  – И чем занимаешься?

  – А вот это – совершенно секретно. – я насладился изумлением друга и добил. – Но скажу, что не стал бы отбрасывать твою теорию.

   – Не хочешь сходить в парк? – спросил я жену утром в воскресенье.

  Лина дёрнулась от звука моего голоса, и развернулась ко мне. Руки она несколько нервно положила на колени.

  – В парк? Пошли! – она хитро улыбнулась. – Только не очень сильно пошли, а то до парка не дойдём.

  Через полчаса мы уже прогуливались по дорожкам среди голых деревьев. Стояла ранняя весна, но уже было довольно тепло. Правда после такой же тёплой бесснежной зимы особой разницы не чувствовалось. Пожалуй, я даже предпочёл бы небольшой минус и снег. Это добавило бы разнообразия в серый пейзаж. Впрочем, Алину всё устраивало. Она с искренним любопытством смотрела по сторонам, как будто впервые оказалась в нашем парке на окраине города.

  Мы молчали, но не испытывали по этому поводу никакого беспокойства. В какой-то момент ты достаточно узнаёшь человека, и тебе не нужно слов, хватает просто идти рядом.

  Однако, я решил прервать тишину. Очень уж заинтересованной выглядела Лина.

  – Нравится?

  – Очень!

  – Эта серость?

  – Нет! Представь, что это морское дно!

  Я осмотрелся. С одной стороны возвышались сосны, с другой было озеро, сейчас скрытое под грязным льдом.

  – Деревья это кораллы?

  – Да!

  – И вокруг белый песок?

  – Именно так!

  – Ракушки на дне... – я показал на лежащие на земле шишки.

  – Ага!

  – Следы древних цивилизаций со всех сторон... – взмах руки на неподвижные сейчас аттракционы.

  – И заросшая водорослями мостовая! – Алина топнула по асфальтовой дорожке. – Красиво же! Видишь?

  Лина вскочила на парапет и закружилась на месте, раскинув руки.

  Пожалуй, я мог представить эту картину. Но это давалось мне с трудом, в душе я оставался прагматиком, и не мог перестать видеть грязь, окружавшую нас со всех сторон.

  – А озеро? – спросил я.

  – Какое озеро? – удивилась Алина.

  – Ну, вот это, в которое ты сейчас свалишься.

  Я показал вниз на пустой пляж и полосу льда. Лина взглянула вниз.

  – Ах... это... Если мы под водой, то не должно быть никакого озера. Там просто песок.

  Моя жена повернулась ко мне, но неудачно ступила на край парапета и стала заваливаться назад. Внизу был бетонный откос, спускавшийся к берегу. Алина всплеснула руками, я успел дотянуться до пальцев её руки и попытался удержать жену от падения. Она была в перчатках, и я не сумел ухватится достаточно крепко, рука выскользнула из тонкой ткани.

  Лина продолжила падение, я рванулся к ней, но понимал, что не успеваю. Что сейчас она упадёт головой на бетонные плиты.

  Но Алина махнула руками, делая гребущее движение и на секунду замерла под невозможным углом. Этой секунды мне хватило, чтобы сделать шаг, схватить жену за край пальто и дёрнуть к себе. Лина упала с парапета на меня. Мы оба повалились на дорогу.

  – Осторожнее... – только и сумел выдохнуть я.

  – Течение сильное. – улыбнулась Алина.

  За два дня, которые я провёл с командой исследования микросхем, большую часть времени я читал. Это было первое, чем мне пришлось заняться – попытаться догнать остальных в их исследовании аномальных кристаллов. Они настрочили немало отчётов об экспериментах, иногда углубляясь в такие глубины теории, что мне приходилось искать специальную литературу и читать по половине книги, чтобы просто понять, о чём в них говорится.

  Особенно отличились отчёты Раисы Фёдоровны. Вот уж кто показал мне, насколько я дилетант в физике.

  Так что и в этот понедельник я читал и донимал остальных вопросами. Предложить пока мне было нечего, кроме одной простой идеи: провести триангуляцию сигнала.

  Предположим, что повторяющийся фрагмент является неким маяком. Даже если это не так, то у него есть какой-то источник. Почему фрагменты разные на разных кристаллах и появляются в разное время хоть и с одинаковой периодичностью, нам сейчас не важно. Мы явно не специалисты в вопросах перемещений между мирами. Важно то, что один и тот же кристалл ловит сигнал в одно и то же время. Что произойдёт, если мы переместим тестовый стенд в другую часть здания? Если время возникновения фрагмента изменится, то мы сможем предположить, что приблизились или отдалились от источника. Имея три точки с разной задержкой, можно попытаться вычислить место, откуда исходит повторяющийся сигнал.

  Даже отсутствие задержки между фрагментами в разных местах могло дать важную информацию. Или источник находится под землёй, или где-то над городом, или мы ничего не понимаем в многомерных коммуникациях.

  Вовчика моё предложение возбудило сверх всякой меры. Он сразу приступил к делу, но забуксовал на первом же шаге: получить разрешение на вынос оборудования.

  Наша часть коридора была закрыта для посторонних, к тому же охранялся бдительными ребятами в форме. Нас обыскивали на входе и выходе, внутрь не разрешалось проносить телефоны и любую технику с камерами, а уж тем более никто бы не дал нам вынести целый тестовый стенд.

  – Проклятые бюрократы! – ругался Лебедь, заполняя кучу бумаг. – Предложение, обоснование, необходимые человеческие ресурсы! Только мешаются под ногами!

  – Ну не скажи, – прервал Вовчика Саныч. – Дай тебе волю, и ты бы по всему зданию бегал с карманами секретных чипов.

  – Не таких уж секретных! Ты представляешь сколько в городе разнообразных транзисторов? Телефоны, компьютеры, микроволновки и холодильники! Любая техника с минимальной логикой содержит хотя бы один полупроводниковый кристалл! Думаешь нас одних жахнуло во время Явления? – к этому моменту термин для обозначения магнитного шторма уже закрепился. – На что хочешь спорю, что таких чипов по городу несколько тысяч, а то и больше.

  – И всё же в новостях ничего.

  – Так мы тоже молчим, знаешь ли!

  – Ну вот и продолжай молчать. – рассудительно сказал Саныч. – Может быть мы не единственные, но вполне может быть первыми. Пусть так и остаётся.

  Арефьев задумался. Пожевал губу, пошевелил бровями.

  – А с документами я тебе помогу. – наконец сказал он. – С бюрократами у меня опыт большой.

  Благодаря Санычу мы смогли уже вечером перенести оборудование в другой конец здания и оставить его там под охраной бравого часового. Результат мы должны были получить только через восемнадцать часов.

  Ночью интернет заработал и во вторник на нас обрушился поток информации. Как оказалось, наш город успел стать центром международного скандала.

  На краю области и правда произошёл чудовищный взрыв. На кадрах с места происшествия была видна равнина покрытая сплошной чёрной коркой. По ней бродили странные существа из стекла.

  Были и съёмки сражения армии и этих существ. В одном из роликов, стеклянный монстр под огнём пулемётов добежал до БТРа и перевернул его взмахом прозрачной лапы. На других было видно, как похожий монстр падает под огнём танковых пушек.

  Что бы я не думал раньше, ситуация явно выходила за рамки 'природного явления'. Судя по датам, именно после появления чудовищ, город был отрезан от внешнего мира. Но ограничить все утечки не удалось.

  Мировое сообщество обрушилось с критикой на правительство России. Многочисленные журналисты строчили статьи об испытании нового оружия, экспериментах на людях, и, конечно же, пришельцах. Но главной темой стал вопрос: 'Что происходит в городе?'

  Появлялись интервью с 'очевидцами' и 'сбежавшими из второго Гулага'. Правды в большинстве из них не было, зато хватало историй о зверствах и чудовищных опытах. Все в один голос требовали пустить в город независимых наблюдателей и восстановить связь с находящимися внутри людьми.

  Не думаю, что кого-то из зарубежных политиков интересовало наше благополучие, скорее они чувствовали, что пропускают без преувеличения эпохальные события.

  Так или иначе, после долгих переговоров наше правительство сдалось. В конце-концов проще было показать правду, чем отбиваться от бесчисленных, пусть и безосновательных обвинений.

  Во вторник днём мы получили результат с установки в другом конце здания. Судя по записи активности кристалла, моя идея сработала. Искомый фрагмент был на месте и возникал на несколько секунд раньше, чем в нашем кабинете. Это воодушевило наш квартет и мы попытались посчитать скорость распространения сигнала.

  – Глупости какие-то. – сказал я после короткого совещания с калькулятором. – Чуть больше ста метров в секунду. Меньше скорости звука.

  – Это если среда однородная и сигнал распространяется волнами. – уточнил Саныч.

  – Ну а как иначе-то? Не бегает же там кто-то и дёргает за наши чипы!

  – Почему нет? – возразил Вовчик. – Видел стеклянных монстров? Может они и бегают.

  – Они не выглядели особенно шустрыми.

  – Нервные импульсы. – внезапно донеслось из угла. Из-за монитора высунулась Раиса и посмотрела на нас через линзы своих огромных очков. – Примерно с такой скоростью передаются.

  – Тогда существо должно быть размером со всё здание. – заметил Саныч.

  – Возможно и больше, с город или со всю планету. Вы слышали о гипотезе Геи?

  – Земля – единый суперорганизм, регулирующий сам себя. – ответил я.

  – Правильно. – в интонациях Раисы Фёдоровны слышались учительские нотки. – А если мы предположим, что наша планета и правда живая и способна мыслить?

  – Как в синей Покахонтас? – уточнил Вовчик.

  – Да. – наша кандидат наук поморщилась от сравнения. – Не так явно, но похоже. Нервная сеть может прятаться глубоко под землёй, а улавливаем мы только сигналы поступающие вверх.

  – И где в этой теории Явление? – толстяка заинтересовала новая идея.

  – Гея недовольна нами и пытается избавится от людей. Это – первая попытка сделать это с помощью магнетизма. Вулканы и землетрясения не сработали.

  – Любопытно, но много белых пятен. – Вовчик подошёл к безумной теории серьёзно. – Основных два: что случилось с кристаллами, и что за сигнал они ловят? Это должно быть что-то направленное ровно вверх.

  – Не знаю. – Раиса смущённо улыбнулась. – Мне казалось мы просто идеи высказываем.

  – Мы легко можем это проверить, если сделаем замеры из кабинета над нами. – предложил я. – Если расхождений с нашими результатами не будет, то мы вернёмся к этой гипотезе.

  – Спасибо, Егор.

  Раиса опять скрылась за монитором, оставив на обозрение только свою огромную причёску. Наша кандидат наук не собиралась защищать своё предположение, и вскоре Вовчик и Саныч про него забыли. А я вспомнил кошмары, которые снились Алине.

  'Что-то тянется ко мне из темноты.'

  От таких мыслей что-то сжималось внутри в животном страхе.

  В этот раз Сергей позвонил мне в конце рабочего дня и предложил подвезти до дома. Очень удачно, на улице бесчинствовал настоящий ливень с градом. Я добежал от проходной до парковки и забрался в машину.

  – Привет электроникам! – усмехнулся мой друг.

  – Ну здравствуй, бумагомарака. Чего хотел?

  – Сначала вопрос: чем ты сейчас занимаешься?

  – Ну, мы делаем секретно, потом секретно и секретно. Знаешь же, мне нельзя про это говорить!

  – Ладно, ладно. Тогда иначе: вы там опытов на людях не ставите? – вопрос прозвучал неожиданно серьёзно.

  – Серёга! Ты с дуба рухнул? – изумился я. – У нас другая специфика.

  – Окей. Хорошо. – я услышал облегчение в голосе друга.

  Он замолчал и вывел машину на дорогу. Заговорил Сергей только когда мы проехали треть пути.

  – В общем, я натолкнулся на двух странных людей. Хотел узнать, что ты по этому поводу думаешь. Первого я встретил в больнице, когда делал репортаж про больных детей. Мрачный тип во всём чёрном. Ходил по палатам и что-то делал с больными. И с детьми с жаром, и с другими. Чаще к безнадёжным приходит. Я ещё удивился, почему его пропускают. Так оказывается его врачи и медсёстры чудотворцем считают. Приходит он к человеку с раком на последней стадии, – хоп – и рака нет. Или парализованный ходить начинает. Из комы люди выходят. Множество случаев, все уже не вспомню. И никто не знает, как он это делает. Я хотел с ним поговорить, так он в туалет зашёл и пропал. Бесследно.

  – Может в окно вылез?

  – На четвёртом-то этаже? Вряд ли. Вторая тоже странная. Сам не видел, коллеги рассказали. Пришла в редакцию. Мол я маг, хочу рассказать всем о своём даре. Ну, ребята посмеялись, так она им такое показала, что они заткнулись. Подробности не знаю, но у нас вода в кулере всё ещё замёрзшая была, когда я вернулся. Это вчера было. Она обещала сегодня утром прийти, но не явилась.

  Сергей закончил рассказ и ждал моей реакции. А мне было нечего сказать. Случись подобное раньше, я бы покрутил пальцем у виска и назвал его сумасшедшим. Но после всего что случилось в городе, очередной безумный случай уже казался если не нормой, то вполне ожидаемым продолжением череды странных событий.

  – Не знаю. – наконец сказал я. – Ни малейших догадок. Да, мы тоже занимаемся практически паранормальщиной, но не до такой степени.

  – Ага. Понял. Спасибо, что выслушал. За последние недели уже начал задумываться, это мир сходит с ума или я.

  – Если с миром всё в порядке, то как минимум ты не один кукухой поехал.

  – Ага. В хорошей компании и свихнуться не жалко. – Сергей усмехнулся.

  Следующим утром я сидел на балконе, когда Алина показала на небо и сказала:

  – Ты посмотри, как солнце играет на волнах!

  Она перевела взгляд на меня и заметила мои расширившиеся в изумлении глаза. Лина посмотрела на улицу и исправила положение руки, теперь она указывала на горизонт.

  – С тобой всё в порядке? – спросил я.

  – Да. Всё хорошо. Просто задумалась.

  Нет, всё явно было не хорошо. Я видел замешательство на её лице. Она никогда не умела врать.

  Я встал и приложил руку ко лбу жены. Жара не было.

  – Нормально всё, – Лина стряхнула мою руку. – Показалось, что облака похожи на волны и всё.

  Она придумывала оправдания. Впервые за время нашей совместной жизни. Я замешкался, не мог подобрать слов. Алина вышла с балкона на кухню. Я прошёл следом.

  Лина принялась делать бутерброд, укладывая нарезанные огурчики, помидоры и кусочки бекона. Мы молчали.

  – Пойми, это выглядит очень странно. – наконец сказал я. – Я волнуюсь за тебя.

  – Всё хорошо. – ответила Алина, смотря в стол. – Просто... у меня такой период. После болезни. Если бы это было что-то серьёзное, я бы сказала.

  – При психических заболеваниях, – выдавливал я из себя слово за словом. – человек не может определить сам, что правда, а что – нет. Я читал об этом. И сейчас ты не похожа на себе. Меня это беспокоит.

  – Я знаю, на что это похоже. – ответила Алина и посмотрела мне в глаза. – Но со мной всё в порядке. Правда. Я ходила к врачу.

  Что-то достаточно серьёзное, чтобы Лина решила выйти одна на улицу и дойти до психиатра. Меня это не успокаивало.

  – Давай поговорим об этом вечером. Тебе пора.

  – Хорошо. – мне было тяжело продолжать разговор, и я воспользовался предлогом отложить его до конца дня. – Но если что-то случится – звони. Я сразу приеду.

  – Конечно.

  Я пошёл в прихожую, но Лина остановила меня и поцеловала в щёку.

  – Со мной всё хорошо, не волнуйся.

  – Точно? – я неуверенно заглянул в глаза жены.

  Алина кивнула:

  – Точно.

  Тестовая установка простояла ещё сутки под охраной в другой части здания и теперь у нас были результаты замеров из трёх разных точек. К сожалению, мы не знали точной скорости распространения сигнала и точного времени его отправки, так что получили лишь линию. Источник располагался где-то на ней.

  – Идёт через реку и дальше за город. – прокомментировал наш результат Вовчик. – Я-то думал, что он где-то в центре.

  – Может быть и в центре. Географическом. – уточнил Саныч. – У нас просто центр города на окраине.

  – В любом случае, там нет ничего интересного. – вставил я. – Жилые дома, парки да частный сектор.

  – Это в нашем мире. У них там может быть лаборатория или ещё что. – Лебедь придерживался своей теории.

  – Или сигнал вообще из-за города, или это мысли огромного монстра и распространяются они нелинейно. – я закатил глаза. – В любом случае, нам нужна ещё одна точка. Желательно вне здания. Погрешность слишком большая получается.

  – Опять бумаги заполнять... – толстяк погрустнел.

  – Я займусь. – вызвался Саныч.

  На том и порешили.

  А я наконец-то покончил с отчётами и мог заняться настоящей работой. Правда моя настоящая работа заключалась в проектировании схем, а не в экспериментах с паранормальными материалами. Данных для проектирования чего-либо нам пока не хватало, так что я присоединился к Вовчику в качестве ассистента.

  Мы пытались найти ещё какую-то закономерность в сигнале с наших микросхем. Строили разные модели сигнала и пытались наложить их на имеющиеся результаты. К вечеру наши модели стали такими сложными, а предположения столь безумными, что мы могли найти закономерность в чём угодно или ни в чём. В конце-концов я остановился и понял, что мы подгоняем теорию под немногочисленные экспериментальные данные. А это было совершенно бесполезно. К тому же у нас совершенно замылился взгляд. Нужна была пауза, отдых для мозгов.

  Мы решили продолжить эксперименты на следующий день.

  Но даже по пути домой перед глазами всё ещё стояли формулы и строчки с записями сигналов, и лишь в дверях я вспомнил про предстоящий мне разговор.

  Лина ждала меня на кухне. На столе стоял разогретый ужин: солянка и варёная картошка с жареной рыбой. Одни из любимых моих блюд. Сначала я порадовался заботе, а потом подумал, что за этим стоял хитрый план: жена не хотела чтобы я перебивал её во время рассказал. Но всё же я не мог не поблагодарить её за старания:

  – Спасибо. Упарился, сил нет. Лучше бы мешки таскал, чем эту тарабарщину читать.

  – Тот проект? Интересный?

  – Ещё какой! Но ничего сказать не могу, сама понимаешь.

  Лина кивнула, а я сел за стол. Я не стал ничего спрашивать, просто принялся за еду. Пусть начнёт, когда будет сама готова.

  – Это началось через пару дней после того, как спал жар. – сказала Алина, когда я заканчивал с солянкой. – Я увидела, как рыбы со стен следят за мной взглядом. Потом зашевелились водоросли. Сначала я списала это на нервы, но видения становились всё навязчивее. У нас в туалете завёлся угорь. Он плавал по воздуху и прятался за унитазом, когда я заходила. Потом я заметила морских ежей на полу. Они перекатывались по комнате, но старались не попадаться под ноги. Я забеспокоилась. Ты правильно говоришь, это очень напоминает шизофрению.

  Алина посмотрела мне в глаза, и я увидел в них отголоски былой тревоги.

  – Не хотела тебя пугать и сама пошла к психиатру. Боялась, что там же меня и закроет. Но нет. Она поспрашивала про голоса и навязчивые желания, ничего такого не было, так что она прописала мне лекарства и отправила домой. Я честно пила все эти таблетки. Но от них не становилось лучше. Наоборот. Голова была будто ватная, и все эти рыбы кажется стали агрессивнее. Чайник роняли, я кружку из-за них разбила. В конце-концов я напоролась на колючки ежа и увидела, что у меня идёт кровь. Галлюцинации не могут тебя ранить! Я несколько раз перепроверила и фотку с раной отправила Аньке. – это была её институтская подруга. – Не помню что наврала, но она подтвердила, что и правда видит ранки от иголок на моей ноге.

  Стоит посмотреть переписку, решил я. Может быть и ответ подруги был галлюцинацией. Не то чтобы я не верил жене, но её рассказ казался слишком невероятным.

  – В общем, я решила, что может с головой у меня и не порядок, но лекарства точно не помогут. Я перестала их пить, и всё наладилось. Видения опять стали дружелюбными.

  Не тот поступок, который я мог одобрить, но логику Лины я понимал.

  – Видений не становилось меньше. Помнишь мы гуляли по парку? Я и правда вижу мир как подводное царство. Иногда это неудобно, – я не вижу дальше квартала, вода мутновата – но чаще безвредно и даже полезно. Мне теперь проще рисовать. Новых идей – море. Достаточно выглянуть из окна. Но я перестала видеть воду. Точнее водоёмы. Вода из под крана не пропала, но вместо озера только яма с илом.

  Потенциально очень опасно, подумал я. Утонуть как плюнуть. С другой стороны у нас не так уж много открытой воды в округе. Да и Алина не любила выходить из дома одна. Я одёрнул себя. Неужели я уже смирился с её видениями?

  – А потом я увидела репортаж с места взрыва. Нет, те твари не похожи на то, что я вижу. Но может быть это связано? Может быть я вижу какое-то другое место, которое реально существует?

  Может быть. Я вспомнил теорию Лебедя. Что если и Лину сдвинуло так, что она стал воспринимать другой мир? И не её одну, судя по словам Сергея. Правда один из его 'чудотворцев' убежал, а вторая пропала, и неизвестно, по своей ли воле. Мне не хотелось об этом думать, казалось что Алину затягивает куда-то в темноту, где таятся опасности, снуют шпионы и в тайных лабораториях вскрывают живых людей.

  Как оказалось, моя жена думала так же.

  – Я не знаю, что со мной происходит, но если я права, слишком опасно рассказывать об этом другим людям. Я не хочу стать подопытным кроликом. Я хотела сказать тебе, но никак не могла подобрать слова. Я знала, что ты будешь волноваться.

  Алина дотянулась через стол и сжала мою руку в ладонях. Она смотрела на меня, ожидая реакции.

  Я посмотрел по сторонам и спросил:

  – А рыбы и сейчас здесь?

  – Нет. Видения слабеют, когда рядом другие люди.

  – Это хорошо, а то я как раз хотел отведать их сородича. – я улыбнулся вымученной шутке.

  Выражение на лице Лины не изменилось. Это был не ответ.

  – Знаешь, мне не нравится твоя история. Я не могу поверить в то, чего не вижу. – Алина погрустнела, и я поспешил продолжить. – Но я верю тебе. Если ты говоришь, что это не опасно, то хорошо. Я не буду никому рассказывать и не буду тащить тебя к врачу. Ты права, сейчас это могут неправильно понять. Но если будут другие симптомы, рассказывай мне. Мы решим что с этим делать. Вместе.

  На лице Лины расцвела улыбка. Она перегнулась через стол и поцеловала меня в губы.

  – Люблю тебя.

  – И я тебя.

  Какие бы преграды перед нами не встали, мы пройдём их вместе. Как семья.

  Наступил четверг, день, когда мы должны были определить точку происхождения повторяющегося сигнала на наших чипах. Мужской частью коллектива мы сходили и забрали наше оборудование и вернулись в кабинет копаться в новых данных. Раиса Фёдоровна торчала в лаборатории со вчерашнего утра и выходить не собиралась, так что мы разбирались с четвёртымрезультатом втроём.

  – Вот тут наш источник. – сказал Вовчик, обводя место на карте.

  – В парке? – удивился я.

  – На склоне, да.

  – Близко, однако. – заметил Саныч. – Километра три?

  – Примерно два девятьсот.

  – Хотите съездить туда? – спросил я у коллег.

  – Не сегодня. – ответил Арефьев. – Были планы.

  – А я – с удовольствием, – с энтузиазмом отозвался толстяк. – Интересно посмотреть, что там такое.

   Впрочем, чем ближе был вечер, тем чаще Вовчик поднимал тему того, что мы можем столкнуться с опасностью в месте источника сигнала. Чем больше он говорил об этом, тем больше я понимал, что ехать придётся одному. Лебедь слишком боялся того, с чем мы могли столкнуться.

  У меня же выбора не было. Я всё больше думал о том, что случай Алины был связан с Явлением и этими 'чудотворцами'. У меня был личный интерес разобраться со всеми загадками, которые заполнили наш город после магнитного шторма.

  За час до конца рабочего дня вернулась Раиса, и не говоря ни слова, положила перед нами по распечатке. Отчёт об экспериментах. Как обычно он был полон неизвестных терминов, но если суммировать, то в нём было много любопытных данных.

  Манипулируя напряжением и силой тока, возможно было 'настраивать' кристалл на другую волну. При желании можно было получить два чипа, которые ловят один и тот же фрагмент в одно и то же время. Не все кристаллы поддавались этому одинаково легко, и их 'гибкость' была пропорциональна размеру аномальной области.

  При определённых параметрах воздействия – были приведены хитрые формулы, которым я просто поверил, не пытаясь разбираться – можно было 'сдвигаться' по сигналу. Принимать его раньше, чем он доходил обычно.

  Когда кристаллы освещались ультрафиолетом, повышалась их чувствительность. Сигнал становился сильнее, и можно было различить более частые повторяющиеся фрагменты. Распечатка результатов прилагалась.

  – За два дня? Офигеть. – сказал Вовчик и отложил отчёт. – Знаете что, мне кажется, моя теория подтверждается. Сдвиг по сигналу означает, что кристалл становится ближе к источнику. По какой-то четвёртой оси.

  – А мне кажется, что у Егора появилась работа. – произнёс Саныч. – Ты сможешь собрать детектор сигнала с этими данными?

  – Попробую. На первый взгляд ничего невозможного. Ток небольшой нужен, освещение – не проблема. Главное все формулы в программу загнать.

  – Отлично! Тогда приступим завтра.

  До конца рабочего дня оставалось всего ничего.

  – Я тогда ещё данных соберу. Это ведь поможет? – спросил Лебедь.

  – Да. Было бы неплохо.

  Я понимал, что это предложение было не более чем предлогом не идти со мной к источнику вычисленного нами сигнала, но всё равно не собирался тащить толстяка силком. Пусть лучше сделает что-то полезное здесь.

  Вечером я вышел с работы, сел в автобус, проехал мост, поднялся в нагорную часть города и вышел около парка. К счастью, он не был закрыт военными, хотя по дороге мне довелось увидеть немало крытых грузовиков. Три из них стояли около другого конца парка, видимо солдаты сейчас были около всех возможных мест появления монстров.

  Я прошёл вход и оказался среди деревьев. Темнело, небо было затянуто тучами, а в парке почти не было фонарей. Нужная мне точка располагалась ниже, на склоне спускавшемся к реке. При свете фонарика на мобильном телефоне я нашёл дорожку ведущую вниз и пошёл по ней. Людей вокруг не было. Думаю, мало кто мог решиться на прогулку в темноте, учитывая происходящее в городе.

  По дороге я сверялся с картой и, когда оказался на примерно правильной высоте, свернул с асфальтовой дорожки. Как оказалось, здесь была почти незаметная тропинка, петляющая по склону. Я решил пойти по ней.

  Через пару минут я увидел впереди разноцветные огоньки. Когда я подошёл ближе, оказалось что светятся цветы, разросшиеся на небольшой прогалине между деревьев. Была ранняя весна, на земле лежали прошлогодние листья, а деревья вокруг стояли голыми. Тем не менее здесь цвели тропические цветы.