Текст книги "Сегодня - позавчера - 5. Послесловие (СИ)"

Автор книги: Виталий Храмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Миша усмехнулся. Какая собака? Отца, иной раз – не поймёшь. Шутка ради шутки. А в чём юмор? Смеяться после слова «лопата»?

– Довели, наконец, экипаж, до канона: «три танкиста, три весёлых друга – экипаж машины боевой». А вот и визитная карточка егерей – огневая мощь. Удачный сын знаменитой Катюши – реактивная система залпового огня – Град! Настолько удачная, что мы сами же испугались и настояли на постановлении ООН о запрещении применения подобных систем по жилым городам. Далее. Батарея самоходных орудий Акация. И взвод самоходных миномётов Тюльпан. Теперь – со вкусом банана! С возможностью применения особо ядреных боеприпасов. Ну, вы – поняли. После них – грибы хорошо растут. Местами.

Миша почувствовал, что мимические мышцы лица уже болят. Давно он так долго не улыбался, так широко, так истерично. Как же он скучал по этому, особому, непонятному, но – заразительному, мировосприятию отца! И никогда не знаешь – когда он шутит, когда придуривается, а когда – серьёзен. Когда этого много – бесит! Но, он так давно этого не ощущал – так соскучился!

– А вот – и могильщик эпохи винтовой авиации – Шилка. Четырёхствольная установка любой самолёт распилит на запчасти прямо в полёте – такая скорострельность. Потом, правда, экипаж сможет на стволах сосиски запекать – но, это – детали. А видите у машины на затылке ухо Чебуратора? Это локатор. Он делает зенитку полностью совершеннолетним и самостоятельным ребёнком. А вот как только ваш всеобщий любимец, Дядя Фёдор, перестанет в ладушки играть и даст стране угля – появятся у Шилки на башне такие симпатичные подзорные трубы и мы с полным правом переименуем её в Тунгуску. Или Панцирь. Ладно, там – видно будет.

– А над нашими головами опять, вызывают тахикардию своим видом, наши Сталинские Соколы и Аполлоны на своих реактивных крылатых колесницах. А вот и новый вид транспорта, открывающий невиданные просторы стратегии и тактики, заодно и завершивший, однажды, век грозных боевых танков – боевые вертолёты! Не смотрите, что они, пока, такие несуразные. Первые танки – страшнее были. А сейчас? Руки Микельанжело – достойны наши танки. Ничего лишнего.

– Вертолёты завершат эпоху танков? – удивился генерал Вишнин.

– Конечно. Танк – большая, ползающая мишень. Для самонаводящейся ракеты. Или корректируемого снаряда.

– И что будет вместо танков?

– Люди в броне, – отец хлопнул себя по груди.

Все опять, искоса, оглядели Медведя. Его мифическая, сказочная броня «Бася» – что-то, не укладывающееся в голове.

– А вот и наш новый танк прорыва – Дракон. (У нас – ИС-8, Т-10, – прим. авт.) Все идеи, что были революционными, в Таране, в Драконе доведены до предела. Рациональное размещение брони, современное орудие, стабилизированное, с полуавтоматом заряжания, с новой ходовкой и двигателем. Этот танк будет гордо носить имя – последнего серийного тяжелого танка мира. Последнего и самого лучшего.

– А что – вместо?

– Основной боевой танк. Вот он, красавец, выходит. Морозов – гений. Всё же ему удалось впихнуть невпихуемое и сложить несочетаемое. Танк, с защищённостью и огневой мощью тяжелого танка прорыва, весом и подвижностью – среднего танка. Представляю вам убийцу мозга генералов и начальников штабов всего мира – Оплот! (у нас – Т-64, – прим. авт.) Автоматическое, стабилизированное орудие – пусковая установка, стрельба 125-мм снарядами и ракетами – это вам не кот наклал! Прицельный комплекс, бортовой баллистический вычислитель, ночное, всепогодное видение, новый двигатель, полная гермитичность на случай, если кто ядрён-батон решит покрошить, революционная многослойная броня, реактивная динамическая защита, собственная система активной защиты, глючная пока, но это – временно. Доработаем. Лучше – только боевые шагающие роботы. Лучше танка – не будет. Да и не надо. Надо этот подтягивать в ногу со временем. Модернизировать.

Все во все глаза смотрели на приземистую машину, что легко катилась по брусчатке. Приплюснутая башня, длиннющая труба орудия. Красота! Такая мощь чувствовалась в этой машине, что сердце замирало!

– А вот и следующий обморок наших заклятых «партнёров» – боевые ракетные комплексы. Зенитные. Это наш с вами спокойный сон и чистое небо. Ах, сучёк! Смотрите, в головной машине бестолковка Дяди Федора торчит! Да, сынок? И не делай вид, что не слышишь!

Миша усмехнулся. Дядя Фёдор – гений, но он – так и не повзрослел! Опять теперь будет от Бати прятаться. Зачем выпендривается?

– Ну, Дядя Фёдор, может, ты представишь стране комплекс?

– Отец, у тебя лучше получается. Только, это, мы – запись ведём твой трансляции. Слова – выбирай.

– Без твоих сопливых бы и не догадался! А с записью у вас облом случиться, парни. Будите скачивать на официальном портале. Ой! А твои РЭБ-примочки уже сгорели, Федя!

Упс! В эфир ушёл ещё один секрет Гвардейска – внутренняя сеть вычислителей. И вечное противостояние гения Дяди Фёдора и неведомых создателей Баси. Ещё – упс! Это Федя в эфир матюкнулся.

– Уши оборву! – предупредил Медведь, – докладывай!

– Уверенное поражение – 0,67.

– То-то же! После Парада – на ковёр! Если слиняешь – Маугли пошлю за тобой!

Миша достал свою рацию, сказал в микрофон:

– Федя – закопаю! Если мне праздник испортишь! К Архангелу Гавриилу со мной поедешь на перепрофилирование, да Архангел Гавриил?

– За фамильярство Маугли – попал, – сказал спокойно рычащий, как прилив моря, голос Гавриила Арвелова, командира легендарных Кровавых Воронов, – за хулиганство Дядя Федор – попал. А ты, Иваныч, не отвлекайся на Медвежат, продолжай приоткрывать занавес гостайн. Да, за это ты – тоже попал. В круг против меня.

– Пр-р-р! Напугал!

– Без Баси!

– Это – невозможно!

– Сцыкло! На всю страну заявляю это! Я – всё сказал! Вызов – брошен!

Отец растеряно молчал. Стал докладывать Дядя Федор:

– Наш комплекс не оставляет шанса ни одному самолёту в радиусе действия. Всё просто. У меня – всё.

– И это – так! – снова заговорил отец, – мы закрыли небо. Навсегда. И это – щит. А вот вывозят наше дальнобойное копьё. Ракетный тактический комплекс Точка. Комплекс способен поставить точку на любой танковой армии противника. Зараз. А это – Гарпун. То же самое, но навсегда похоронит любой корабль. А это вывозят – межконтинентальную баллистическую ракету Миротворец. Такая же – вывела Спутник на орбиту. Чтобы наши подлые «партнёры» не думали, что можно нам гадить на порог и спать себе спокойно за океаном. Пусть просыпаются в холодном поту. Гадить нам – не получиться. И это – гвоздь программы! Ура, товарищи!

«Слишком палевно» – подумал Миша. Видно же, что везут только пустой корпус от ракеты. Нет у нас ничего, что способно такую ракету перевезти по Красной Площади. Не получилось успеть к Параду. Но, отец – настоял. Сказал: «Пипл – схавает!»

Народ – ликовал. Длиннющая труба ракеты тащилась по Площади. Миша смотрел на Сталина, что устало махал рукой, улыбаясь в усы. Для этой демонстрации ракеты пришлось специально проектировать и строить в Минске особые тягачи. Отец говорит – это дешевле, чем содержать под ружьём 4 млн. человек. Но, получившийся тягач не обладал нужной тягой. Пришлось пустой тубус ракеты ставить в держатели. А наработки тягачей – пригодятся. Те же карьерные самосвалы строить. Да и рано или поздно – появятся мобильные баллистические комплексы. И тягачи под них.

Это в изменениях в политике Михаил разобраться не успел, а в технике – успел. Потому что танчики и машинки, пушки и ракеты – интересно, а клоповник аппарата управления вызывает тошноту.

Сталин говорит речь. Все почтительно слушают. Мише очень нравилось слушать речь товарища Сталина. Имея небольшой ораторский опыт – постоянно выступая перед своими подопечными, имея с этим трудности, связанные с общей речевой заторможенностью, Миша млел от речи товарища Сталина. Ещё в школе их учили нейролингвистическому программированию, соответственно, и вырабатывали иммунитет к такому программированию, владея всем этим, Миша ещё больше восторгался величием оратора. Сталин, как всегда, говорил без бумажки, говорил очень простыми словами, но слова его – проскакивая сквозь уши, сквозь иммунитет и скепсис – проникали прямо в сердце. Такое возможно только, если человек говорит искренне. Сила убеждённости в своей Правде – покоряла.

Сталин говорил о величии Советского государства, величии советского народа, о передовом нашем общественном устройстве, что доказал свою высшую эффективность в лихую годину Войны и последующую разруху. Сталин поздравил всех с Победой, напомнил о других победах – запуск АЭС, запуск искусственного Спутника Земли, что намекает нашим конкурентам, что они больше не могут чувствовать себя неуязвимыми. Нам теперь доступна вся Земля. И мы не позволим нам диктовать, как нам жить. Путь только сунуться!

Сталин говорит о задачах, что ставит время перед Советским народом – восстановление страны, ещё не оправившейся от Войны, построение коммунизма, покорение диких, заброшенных земель, покорение Неба, Океана и Космоса. Про Космос – вызвало живой отклик людей.

А вот дальше – пошли странности. Сталин говорил, что дети выросли, возмужали, доказали свою состоятельность в бою и жизни, в лихие невзгоды и в упорном труде. Если раньше, когда только закладывалась Советская власть, надо было контролировать руководящий аппарат, то теперь управление страной – находиться в надёжных руках и Партии пора свернуть своё участи в процессе непосредственного управления жизнью страны. И она должна заняться непосредственными своими обязанностями – идеологией. «Мы своё дело сделали – пора довериться своим детям».

Миша воспринял это как само собой разумеющееся. Его так воспитали. Для него это – норма. Но, его учили – смотреть на мир и глазами Врага. И вот с этой, тёмной, точки зрения – нонсенс! Против человеческой природы – отказаться от высшей власти. Миша ощутил гордость. За то, что именно товарищ Сталин руководил страной в такой момент. Гордость за величие товарища Сталина, равное величию героев Эллинских. Эпичных болубогов. Равного Прометею и Гераклу.

А дальше Сталин стал говорить об опасностях, что встанут перед сменяющими их поколениями коммунистов. Недруги заграничные – не успокоятся. Они лишь могут притвориться мирными, белыми и пушистыми. И верить им – глубокое заблуждение. Они по-прежнему будут гадить везде, где смогут. Пока мы сильны – будут гадить тайно, соблазняя, извращая, перевирая, отравляя. А как только почувствуют силу свою – выступят открыто. От своей идеи – уничтожение самой идеи коммунистической – они не откажутся никогда. Потому что коммунист – гробовщик капиталиста. И это – историческая неизбежность. Капиталисты – знают об этом. И это для них – категорически неприемлемо. Потому Советская власть – всегда будет им – петлёй на шее.

Дальше Сталин говорил об опасности перерождения самих коммунистов. Об опасности обуржуаживания управленческого аппарата, превращения руководителей в местячковых князьков, опасность клановости и кумовства. «Через бедность и голод мы прошли с честью. Выдержим ли искушение сытостью?» Вот так вот! Миша опять подивился прозорливости товарища Сталина.

В завершении Сталин ещё раз всех поздравил с праздником, сказал: «Мы сделали то, что обязаны были сделать. Плохо или хорошо – время рассудит. То, что мы все сможем об этом говорить и судить – самое большое наше достижение. Теперь – ваше время! Докажите, что достойны! Надеюсь на вас, Дети Мои!»

Грудь Миши распирала невыразимая гамма чувств. «Мы – не подведём! Мы – достойны!» – хотелось крикнуть ему. Но, он чувствовал ироничное настроение отца. И это сильно сбило пафос момента. А – жаль!

После речи Сталина – массовые народные ликования. Народные гулянья – следующие по программе. По всей стране. В этот раз – велась прямая телевизионная трансляция. Телевизоров в стране – уже хватает. Прямая. Без купюр. Как есть. Чтобы наши – гордились, не наши – боялись. Нас – не тронь!

Но, Медведь уже спешит с Площади. Медвежата – следом.

Ликующие лица, цветы, флаги. Праздник. Но, Миша – уже устал. По горам корейским неделю мог бежать. А тут – устал. Всё же, остался он дичком – от людей устаёт. От эмоционального шторма – устал.

Как выбрались из толпы – пути генералов и малышей – разошлись. Миша повёл Медвежат домой, Вишнин поспешил в одну сторону, Кузьмин – в другую. Даже не уговариваясь – и так понятно – где вечером сбор.

Когда добрались до дому, Миша вздохнул с облегчением. Медвежата оккупировали Большую комнату, расселись перед экраном, Миша запустил для них мультипликационный сериал о незадачливом волке-хулигане, что вечно не мог поймать ботана-зайца. Только и мог кричать в след: «Ну, погоди!». Хорошо иметь дома терминал Сети. Кто-то из детей уже видели эти мультики, кто-то впервые смотрел, но по ним – не различишь, кто уже видел, кто только сейчас увидел – влипли в проекторный экран все до одного.

А Миша пошёл ополоснуться. Потом переоделся в «домашнюю» одежду. С этой спортивной одеждой назревает революция в лёгкой промышленности. Для населения Гвардейска бегунки (кроссовки), спортивные костюмы, материалы, из которых их делают – уже привычны. Но, мощностей Таёжного химкомбината, зажатого подземными галереями, не хватит на всю страну. Вот когда запустятся новые мощности вновь возводимых комбинатов – тогда весь Союз оценит удобство новой одежды команды модельеров Медведя. Пока же в новой экипировке только Гвардейск, егеря и спортивные сборные команды Союза. Для них, спортсменов, и делалось. Новая экипировка им уже помогает показывать всему миру, что Советские спортсмены – самые-самые. За спортсменами в бегунки и треники переоделись егеря и Медвежата. В гимнастических залах и стадионах Гвардейска как раз и проходили «лётно-полевые» испытания новой спортивной экипировки. Это что! Вот когда наши сборные выйдут на мировой уровень с новыми углепластиковыми лыжами, коньками-шлёпками, пластиковыми санями, бегунками и новой спортивной экипировкой! Пока – только для «егерских» видов спорта – бег всех видов, в том числе – биатлон, хоккей, футбол, и все виды силовых единоборств и стрельбы. А там и остальные подтянуться. Жаль только Егерям – нельзя участвовать в мировых первенствах. Жаль. Но, это было бы не честно, не по-олимпийски. Но, Медвежатам-то – можно. Не отслужившим, юным Медвежатам. Скоро книга мировых рекордов будет сплошь содержать фамилию Кузьмин. У нас многие Медвежата грезят олимпийским золотом. Миру нечего противопоставить нашим духовным практикам. Нашей Воле и Выдержке. Ни хвалённая немецкая фармацевтика, ни американский метод поточного производства рекордов превращением людей в живых роботов – не устоят против Силы Рода.

Ха! Они пытались его, ЕГО! Маугли! Загнать в джунглях? Заикались пыль глотать! Какой там марафон? О чём ты? И это ещё его «особая» аптечка – осталась герметичной, не вскрытой. С таблетками – они бы вообще его «потеряли». Но, Медведь им крепко-накрепко вколотил в голову – что это самый крайний способ. Слишком он дорог для здоровья. Применять стоит только тогда, когда вопрос здоровья уже не стоит. Когда вопрос встал – о Жизни. И Смерти. Тогда – цена уже не имеет значения. Перед Мишей такой вопрос не стоял. После Сталинграда – ни разу. Выкручивался чудом. И чудо это – физические данные, тренировки до потери пульса и Сила Духа.

Миша вспомнил Войну. Скулы заходили ходуном, зубы заскрипели. Он вспомнил, каким нашел Батю в том злополучном доме. «Точка». Киностудия «КультуРа» – их семейный, как говорят пендосы, «бизнес», готовит к выходу полнометражный фильм «Точка». Фильм частично состоит из воспоминаний самого Медведя. А вернее – записей из его памяти. Впервые в мире зрителям будет показана война – от первого лица. Частью фильм будет состоять из видеофрагментов, которые предоставил сам Виктор Иванович. Миша уже видел фильм. Потрясение – вот самое точное определение этого. Снова пережить Войну. Видеть всё своими глазами. Видеть молодым Илью Гавриловича, видеть документальные кадры самой мясорубки войны, самому, всем своим естеством ощутить, как тебе в лицо летит кровь твоего соратника, летят пули врага, как тебя бьёт стена воздуха, спрессованного взрывом, видеть, как неотвратимо движется прямо на тебя пика ножа. А после этого – чёрный экран. Потрясение. Воевавшим – вдвойне. Не воевавшим – втройне.

А после этого – выйдет фильм о мести горячих корейских партизан подлому американскому генералу. Во всех ролях – корейцы. «Маугли» – тоже кореец. Реальная история приключений Миши и его отряда легла в основу сценария. С купюрами, естественно. Ничего русского в фильме не будет. Всё – корейское. В фильме используется тот же кинематографический приём – тоже достаточно много съёмок «от первого лица». Только Михаил – не умеет видео брать прямо из головы, как отец. Миша носил на шлеме видеокамеру.

Сейчас в Зеленограде запускается ещё один заводик, где начнётся производство подобных камер. Называться кинокамера будет – «Экстрим». Миниатюрная камера, которую можно будет закрепить на голове, как фонарь шахтёра. Питание – от пояса. Не как у Миши было – всё вместе. Но, Мишина камера – артефакт. Таких – больше не будет. Вместе с камерой «Экстрим» мир увидит новый способ досуга, новый способ записи и хранения фото– и видеоматериалов, мир увидит новую жизнь. Другую. Которая уже не будет такой, какой была прежде. Когда ты – сам себе режиссёр. Ведь чудо камеры «Экстрим» не в самой камере, а в её записывающем устройстве, в способе захвата изображения, обработки и записи, каком-то цифровом формате. Маугли так давно не был в Гвардейске, что уже перестал понимать – что они там наворотили! Единственное, что Миша понял – камера «Экстрим» будет, как камера Миши. С «жёстким диском». Надо, надо в Гвардейск, узнать – что это именно, как устроено. Докопаться до основ. Интересно же!

Грядёт переворот индустрии развлечений. Очередной. Вообще, отец этому, «глядскому», как он сам говорит, направлению уделяет внимания даже больше, чем оружию и промышленности. Поэтому – у нас есть собственное издательство, своя студия звукозаписи и своя киностудия. И люди Медведя руководят всем этим ёжнутым «творческим стадом». Когда речь заходит о творческих личностях – писателях, певцах-композиторах, художниках-режиссёрах, отец неизменно переходит на второй командирский. Почти всегда о этих людях – в третьем лице и женском роде. И если прямую нелитературную речь опустить, то не останется ничего. Только сплошные точки. Из-за неразрешимых творческо-мировозренческих разногласий. А не интересны «художникам» темы, на которые нанимают их директора Медведя. Им бы только процесс дефикации снимать. А все эти «пафосные», «исторические» картины – не интересны. А Медведю не интересны сценарии про жизнь обычных «маленьких людей».

Но, работа в команде Медведя – это статус. Это – престиж. Потому – терпят. Пишут то, что с них требуют, снимают то, на что указывают. И так, как указывают. Раньше, помниться, всё возмущались, что солдафон лезет не в свои щи. После выхода целой серии книг, статей и фильмов, неизменно срывающих кассу в Союзе и за его пределами – приумолкли. Ну, нечего им противопоставить. Весь мир «лёг» после «Брестской крепости». А это было – только начало. Никто ничего подобного снять не может. Никто не может снять живого ходячего робота – Терминатора. Никто не может снять роботов, что «прикидываются» грузовиками, как Оптимус Прайм. Конечно, эти фильмы ещё не вышли в кинотеатры. Никоим образом никому не объяснишь, как это снималось. Никак – сова на глобус – не натягивается. Но, эти фильмы – уже есть в Закрытой Сети. Ждут своего часа опорожнить бюджеты зрителей всего мира и магнатов-кинопрокатчиков.

И только Миша знает, что и в самом деле – никто не сможет даже близко подобного снять. Никто. Сейчас. Бася – не считается. Он – Что. Бася может любой фрагмент изображения или фильма переработать до неузнаваемости. Заменить морду Миши во всех отражениях на лицо корейского актёра Тцая. Или вставить молодого Медведя во все сцены «Точки», где он изображался со стороны, а не от первого лица.

А книги? Любой тираж, любого размера раскупается сразу по поставке книг в книжные магазины. Не читая названия, имени автора и жанра произведения. Следа медвежьей лапы на переплёте – достаточно.

След медвежьей лапы. Стилизованный, конечно. Этот след появился ещё в 1942-м году. Так бойцы Медведя отмечали принадлежность свою и своей техники к «хозяйству» Медведя. Так помечали трофеи и битую ими технику. Так сейчас помечаются товары, в производстве которых принимают участие кто-либо из Медвежат. Люди берут с охотой, даже если цена – выше, чем у аналогов. Если он вообще есть – аналог. Потому что – знак качества. Если нет ожидаемого качества – есть телефон службы поддержки – звони, жалуйся и на этом товаре больше не появляется этот знак. Но и люди выпустившие брак – с Медвежатами больше никогда не работают. След лапы у них появляется на корме и в личном деле. Чёрной, несмываемой краской.

След медвежьей лапы – это бренд. Это лицо. За своим лицом – надо следить. И отвечать. Единственное, где не оставляют Медвежата такой след – тайные операции.

«Взрослые» вернулись. Опять – одновременно. Миша сразу свернул уши в трубочку – его очень заинтересовал разговор, начавшийся, видимо, ещё в лифте, продолжающийся теперь и в парадной:

– Хорошо, что удалось разгадать замысел этого проклятущего ЦРУ, – сказала Вишнина, расстёгивая молнию на своих суперстильных сапогах.

Крокодилова кожа. Какой Милан, милай? На подошве – след медвежий. Гвардейская обувная фабрика. Не зря Медвежата ездили в тур по Европам. Медвежатам палец в рот не клади! Особо – не пускай на выставки. Купить-то купят. Только потом – разоришься. Конкурировать капиталистам с нашими – тяжело. У нас издержки, в виду климата – выше, но полностью отсутствует коррупция и сильно ниже «представительские» расходы – реклама, продвижение товара, взятки и подкупы. Оттого, получается – с нехилой прибылью. А так как у нас – общественная собственность – вся прибыль идёт прямиком в казну Союза. Потому цену мы можем указать любую. И можем – вовсе отказаться от прибыли. И даже – торговать в убыток. Разорив вас. Вас, не нас. У нас – не может быть убытков. Казна Союза – большая. Потеряем тут, возьмём – другим. Нас не интересует процент рентабельности. Нас интересует процент занятости рынка нашим товаром и итоговая ёмкость рынка. Вам недоступны такие экономические показатели и такие экономические модели ведения дел. Эффект массы – называется. Тем более, что наш Рубль и ваши бумажки – несопоставимы. И всё, что произведено у нас и куплено вами – уже доход страны, уже – прибыль. Разные экономики, разные мышления. Они делают деньги, мы делаем Будущее. Им нас – не догнать.

– Удалось бы, ага, если бы один из людей Медведя не стал бить в колокола. Хорошо, что он вспомнил! – проворчал генерал ГБ, принимая верхнюю одежду жены. Женщина есть женщина – одела – всё лучшее сразу. С другой стороны – им не позавидуешь. Это нам – напялил мундир и ордена – готов! При параде. Что, Вишниной тоже ордена одевать? Тем паче, что они – насквозь секретные.

– Да, за железками, мы совсем как-то упустили их подлые махинации. Ловко они задумали – наши дуболомы к стенке ставят умеренных социалистов в странах Восточной Европы, мы вынуждены там давить, проводить новые выборы, приводить к власти «правильных» коммунистов. И вся Европа нас дружно ненавидит. А мы, надрывая пупки, кормим эти местечковые «компартии». (Именно так и произошло на рубеже 40-50-х годов, – прим. авт.) Нет. Пусть идёт, как идёт, – отец уже давно «поухаживал» за матерью, теперь ставит на стол свою коллекцию бутылок. У каждой – история. И она сегодня будет рассказана. Но, позже.

– Свято место пусто не бывает, – кивает головой мама-Медведица, принимая кофе из рук отца. Подсадил он и её на кофе, – место наше в Европе займут американцы.

– Вот пусть румынские дармоеды – их и ненавидят, – отец злится, – Нам своих проблем хватает. Свою страну надо поднимать, а не заниматься экспортом коммунизма. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, как сказал Великий. Пусть сами свои государства строят. У нас полстраны – ещё соломой крыто. Гля, в космос выходим! Как всегда – голова в космосе, хвост – в средневековье! У нас не во все населённые пункты электричество проведено. Интернет тянем, а электричество – не везде! Зачем нам Европа? Ладно, пендосам, понятно – им – пограбить. Мы-то так – не сможем. Не сможем грабить. Будем им, неразумным, жизнь обустраивать. Отстроим им всё – они под НАТО и лягут. Со всей, выстроенной нами, инфраструктурой! Пусть лучше – сразу.

– Союзники – нужны, – бурчит Вишнин, разглядывая этикетки.

– Гитлеру они сильно помогли? Нет. Надо ровные и партнёрские отношения строить. Взаимовыгодные. Без вмешательства в их внутренние дела.

– Так не получиться, – не соглашается Вишнин.

– Без явного вмешательства. Не надо к власти приводить наших ставленников. Не, не так. Надо помогать нашим друзьям в их продвижении к власти, но не делать всё за них. И помогать – сильно негласно. И вот шпионские игры – очень даже надо. Особенно – вычищать наши подворья от чужого мусора. Не давать противнику влиять на самостоятельность наших соседей. Смотри, сейчас Франция и Скандинавия пытаются вести свою Игру. Не нашим, не вашим. И что? А и – пусть! А вот напугай мы их сменой режимов в наших окрестных огородах – под саксов и лягут.

Отец уже не в мундире. В честь застолья часть Баси – весит на стене. На отце только нижняя часть, без которой он – инвалид. А к белым глазам – все привыкли. Ведут себя они – зряче. Он – тоже в домашнем. Вишнин почему-то даже мундир не снимает.

– Не надо их кормить, – продолжает отец, – Надо им хвалиться нашей богатой жизнью. Нашими достижениями. Жизнью наших людей. И не только парадным подъездом, а и жизнью глубинки. Это же наш народ! Это же мы! Если наши люди, выезжая в Европы, будут нос воротить от всего иностранного – никакой враг нам не страшен. А Европы все эти – сами захотят за нами тянуться. Для этого – тут надо жизнь обустроить.

– Пока Хозяин жив – так и будет.

– Сплюнь, на куй!

– Витя! Дети!

– Эти дети – фронтовые, гвардейские. На трёх языках тебя обложат! Да дети?

– Я им Богатырей включил, не до нас им, – вмешался Миша, – Бать, а что это за клавиша «Мрак» появилась в меню выбора терминала? Это то, что я думаю?

– Ага! Полное самоуничтожение данных и железа.

– Вот как? – удивилась Кузьмина, – Даже так? И как скоро она понадобиться?

Миша увидел, как напрягся Вишнин. В животе Миши опять заворочался северный полярный зверёк, как всегда почуявший своего сородича, что любит подкрасться незаметно.

– Я – не знаю, – отмахнулся всесильный Медведь изуродованной шрамами ладонью, – но функция «Мрак» везде введена. По команде «Мрак» уничтожаются все личные данные. Ты не знала?

Отец смотрит в глаза матери. Конечно, не знала. И Миша – не знал. Так, надо позвонить.

– Федя, что за «Мрак»?

– О, Мыша! Здорово, ещё раз! Кино помнишь? Антон Городецкий, Горсвет? Как он там: «всем выйти из Сумрака», помнишь? Классное кино. Так вот то же, но реверс. А кино – надо вместе пересмотреть. А то, боюсь, у Бати – руки не дойдут. Всё, Миха, меня – девчата ждут. Да, не ищи меня. Я хочу по волнам сёрфануться. А Батя – план поставил. Пока, говорит, не выполнишь – фиг тебе, а не волны и пляж. Так, что – времени у меня мало. Бывай!

Озадаченный Миша сложил трубку и убрал в карман на автомате. Офигеть! Перед Дядей Фёдором Батя тоже условие поставил – двое детей. Что-то затевается! А почему Федя «в теме», а Миша – нет? Он ощутил укол ревности, но тут же улыбнулся – Федя – гений. Сам сложил два плюс два. Интересно, он двоих будет делать последовательно или параллельно? В этом смысле Дядя Федя – абсолютно неразборчив и всеяден. Да и девки к нему липнут, как мухи на мёд.

За столом уже забыта тема «экспорта революций». Обсуждается, уже многие годы, с самой Победы, спорное решение о демилитаризации Союза. Фактическом разоружении. Говорит Вишнин:

– Вот показали мы Дракона. А их только сотня! И всё! Производство – законсервировано.

– Ну, так и – законсервировано! Идёт производство. Нам мощности эти терять – нельзя. А то, как французы решат заказать Драконов! – отвечает отец.

– Один танк в месяц… – качает головой Вишнин, внезапно до него доходит: – Французы – Драконов?

– А что? – удивился, притворно, отец.

– Наш секретный танк? Это всё одно, что напрямую англичанам или ЦРУ продавать.

– Да, ладно! Челябинцы сделают им вариант предыдущей версии. Той, что без электроники и стабилизаторов. Всю активную защиту – снять, вместо динамической – пустышки. И корпус – из обычной брони, как у Тарана. Нам всё одно – надо этот вариант разрабатывать. На случай массовой войны. А Уралвагонзаводу отдать Морозовский танк. Для такой же массовой переделки. Массово-экспортной.

Вишнин сидел, как молнией ударенный. Смотрел на отца, как на врага народа. Обе женщины – тоже. Будучи женами именно этих мужей, они прекрасно знали, о чём идёт речь.

– Витя, сегодня не первое апреля, – тихо сказал Вишнин.

– Коля, или мы их сажаем на очень дорогой наркотик наших передовых оружейных разработок, или они делают своё. У французов там получаются неплохие лёгкие танки. А вот по тяжам и них – полный швах. А желание – имеется. И – потенциальная возможность. И самим построить, и на стороне купить. Не купят у нас – проспонсируют разработку нового американского танка. Коль, копирование заведомо устаревшего типа техники – тупиковый путь. Пока они наши, совковые, стандарты приспособят к своим, пока наладят, да тупо, пока разберутся – этот Дракон будет что Тигр-2 – никому не нужный раритет. Объясни мне, валенку, в чём принципиальная разница между распродажей направо и налево, да ещё и в долг, Т-43 и Таранов и продажей недо-Драконов и недо-Оплотов? Всё упростить, оставить только внешнюю схожесть? А? Мы тогда тысячи танков раздали всем, кому не попадя. Колапсировали всё мировое танкостроение. Никому танки не нужны до сих пор. У всех на вооружении стоят наши Т-43, Тараны и амерские лёгкие танки. Никто не покупает новые. Ни американские, ни европейские. Не нужны.

– А теперь – что изменилось?

– Мы показали новое поколение танков. Мы взвинтили гонку вооружений. И если мы в неё не ввяжемся, то не заставим американцев, и их шавок – тратить деньги. Вбухивать деньги в прорву их вороватого ВПК, а не на глобальные проекты развития. Потому – надо сделать вид, что мы ввязались в гонку вооружений. Желательно – за их же счёт. Клепать им танки и пушки, за их средства сохраняя собственные мощности и кадры.