Текст книги "Злая ирония"
Автор книги: Виталий Дюпон
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Виталий Дюпон
Злая ирония
Защитник
– Солнышко, подай, пожалуйста, баночку из буфета!
Антоша, подошел к маме и протянул красивую банку. Она не глядя начала открывать ее, потом, взглянув на банку, остановилась.
– Ах ты, черт! Сынок, ты что же это делаешь? Где ты взял эту банку, Антон? – голос мамы стал очень строгим.
Антон стоял, опустив голову. Он понимал, что мама сейчас будет ругать его.
– Разве я тебе не говорила, что это яд. Я ведь спрятала его. Где ты его взял?
Мама вытерла руки о фартук и подошла к сыну. Ты не понял меня? Она со всего маху ударила его по попе. Антон насупился, но не заплакал. Слезы уже были готовы политься из глаз, но он держался.
– Быстро в угол, негодник! Ишь что удумал. Кого отравить хочешь?
– Его! Женишка твоего отравить хочу, чтобы не бил тебя больше! – закатился слезами Антон.
– Так, в угол быстро. Много ты понимаешь, – сказала мама и еще раз шлепнула Антона.
– Папа никогда тебя не бил! Я убью его!
– Тогда в чулан пойдешь, раз не понимаешь! – крикнула мать.
– Все равно убью! Все равно! – затопал ногами в истерике малыш.
Мать опустилась на колени и, обняв сына, крепко сжала его.
– Сыночек, милый, да что же ты такое говоришь? – запричитала она.
Антон стоял, рыдая в плечо матери, а она плакала, гладя сына по голове.
Хлопнула входная дверь, оба, мать и сын, вздрогнули.
– Антонина! – послышался грубый мужской голос.
– Иди в свою комнату, сынок, я потом приду и покормлю тебя, – сказала мать, целуя Антона.
– Ну где ты там? Опять с этим ушлепком возишься? – продолжал нагнетать обстановку неприятный голос.
– Иду уже, готовкой занималась, – ответила Антонина и заспешила в прихожую.
– Сними-ка с меня сапоги, – донеслось до детских ушей.
Антонина и Антон жили в глухой деревушке. Антоше было три года, когда отца придавило трактором в поле. Отец был механизатором и пахал, когда зацепился за какую-то железку. Вылез расцепить, да трактор поехал, и, поскользнувшись, он попал под колесо. Несчастный случай.
С тех пор у них в семье как проклял кто. Жизнь не то что не ладилась, а с каждым годом становилась, с точки зрения Антона, все хуже и хуже.
Мать очень любила отца, да и не думала ни о ком. Не знала, как с бедой справиться, так в компьютере все общение и находила. Что бы она делала без него? Вот и горе-то за ним пережила. Одной подруге напишешь, с другой поделишься, и уже легче становится. По деревне особо ни с кем и не пообщаешься. В «Одноклассниках» как-то фотографию с Антошкой на празднике в школе выставила. И тут ей Степан писать стал: мол, влюбился с первого взгляда и жизни больше не мыслит без нее. Антонина возьми да и ответь. Тут и завязалась переписка. Она с работы приходит, сынишку накормит да за компьютер. Так и привыкла к своему новому знакомому. Потом вопрос задала сама: когда, мол, свидимся? А он ей, стало быть, и признался, что сидит в тюрьме. Теперь вон и в тюрьмах компьютеры есть.
Сирота, оказывается, он. Начальник на работе фуру водки попросил отогнать, а он и не знал, что она краденая. Так и посадили его ни за что.
Жаль стало его Антонине, поехала к нему на свидание, да не дали пообщаться – неблизким родственникам-то не положено. А у Степана глаза как угли горят. И любит ведь он ее, куда деваться? Приехала да расписалась и ждала два года. Да как ждала, на двух работах работала, чтобы ему передачи в тюрьму отсылать, чтобы не нуждался ее Степан там ни в чем. «Трудно, но куда деваться? Вот выйдет он, да заживем все вместе», – думала Антонина.
И Степан вышел. И в первый же день, как напился, избил ее, да на глазах у сына. Антонина про это никому не рассказывала. Стыдно ей было, да чтобы кумушки не обсуждали по углам.
А Степан устроился в колхозе конюхом, пил каждый день. Мужик был видный, а в деревне одни бабы почти и жили. Изменял он Антонине, вся деревня знала, да только она гордо делала вид, что ничего не случается и все нормально у них. А сплетниц гнала метлой со двора. Так и тянула лямку.
Антону уже было восемь лет, и не по годам мальчишка понятливый был до жизни. Один раз, когда к Степану приезжал друг, с которым они сидели вместе, Антон подслушал их пьяный разговор.
– А ты что, здесь надолго тормознулся? – спрашивал Степана приятель.
– Да нет, просто не знаю, как ее отжать лучше. Кредит возьмет, может, да я с деньгами уже подамся куда, – отвечал ему Степан.
– Или на машину крути, с машиной-то все же попроще будет двигаться. Я как что-то ладное найду, дам тебе знать, ты только не тяни здесь.
– Да ну я же тебе говорю, жду просто, чего бы урвать.
Антон в свои восемь лет плохо понимал смысл этого разговора, но ощущение было очень неприятное, как змея поселилось в сердце. И теперь, когда мальчик видел Степана, он всегда старался куда-то уйти или спрятаться.
Степан же, наоборот, приходя домой пьяный, всегда искал пацана, чтобы поучить его уму-разуму, и у бедного Антошки уже начиналась истерика от одного только взгляда на «нового папу».
Так было и сейчас. Мать уже получила пару затрещин, и Степан, наливший себе в стакан водку, переведя свой пьяный взгляд со стола на Антонину, спросил:
– Где этот лягушонок?
– Степушка, да что тебе ребенок сделал? Спит он уже, – ответила Антонина.
– Зови его сюда, я его жизни учить буду, – сказал Степан.
– Степушка, нет, пожалуйста, – упала перед ним на колени Антонина.
Степан схватил ее за волосы и прошипел, глядя ей в глаза:
– Зови, сука, я сказал. Я в его годы с утра до ночи на конюшне жил и работал, а он только футбол гоняет да спит, а я за него работаю.
Антонина пошла в комнату к сыну. Антошка спрятался за шкаф и стоял там, дрожа как осиновый лист.
– Идем, сынок, он тебя не тронет, я не дам. Просто поучит немного и спать пойдет.
Антошка знал, что, если не пойдет, то маме достанется еще больше, и, борясь со своим страхом, вышел на кухню вместе с матерью.
Худые ножки в колготках, застиранная майка на плечах, из-под челки – затравленный взгляд волчонка.
– Ну что, желудок, долго тебя ждать? – спросил пьяный Степан, как только мать появилась с Антоном и остановилась напротив стола, держа сына за руку.
– На колени быстро! – крикнул он, махая в воздухе вилкой.
– Степан, не надо, я же тебя просила, – запричитала Антонина.
– А ты заткнись, сука, – взревел он.
И тут Степан начал дико смеяться, как умалишенный.
Антонина посмотрела на Антошку и увидела, что парень описался и стоит, трясясь, держась за ее руку.
Потом Антон, резко дернув руку, убежал обратно в комнату.
– За ним! – взревел Степан. – Приведи его!
– Нет! – взмолилась Антонина.
– Ах ты сука, я тебе покажу сейчас, как меня не слушать!
Он, поднявшись, дал Антонине затрещину, и намотав ее волосы себе на кулак, выволок ее в спальню.
Так обычно заканчивались все вечера в их доме в последнее время.
После того как Степан закончил свои «нравоучения» c Антониной, он вышел на кухню и увидел Антошку. Парень уже не дрожал, лишь разводы от слез по щекам говорили о том, что недавно он плакал. Колготки Антон тоже успел переодеть и теперь стоял перед столом, глядя на Степана во все глаза.
– Что, сучонок, прибежал? – сказал довольный Степан, садясь за стол.
Антон стоял, не шевелясь и едва дыша. Мать застыла в дверях.
– Понял наконец, кто тут главный? – спросил Степан, наливая себе водку.
Антон утвердительно кивнул.
– Ну вот и хорошо, – сказал он, выпивая водку.
– А теперь на колени встал быстро и попросил у меня прощения, – скомандовал Степан.
Антошка рухнул на колени.
– Прости меня, Степан, пожалуйста, прости. Только маму не бей больше, – произнес Антон.
Степан, жуя со сковороды картошку, задумавшись, посмотрел на ребенка. Наверняка он не понимал, как он изменил этого мальчика, как с его приходом в этот дом Антон навсегда попрощался с детством, как умирала его детская сущность, давая жизнь другой, безысходной, неумолимой и беспощадной. Она росла потихоньку в тихих коридорах страха. Никто и не заметил, как в этом хрупком теле родился монстр…
Степан почувствовал, как его челюсти сводит судорога, как они медленно раскрываются, и изо рта начинает идти пена, как желудок становится каменным, а глаза пытаются вылезти из глазниц. Он так и умер в мучительных судорогах, не поняв, что с ним случилось.
Люби меня, детка
… В общем, давно это было. Ее звали Алина. Я знал, в какой компании она гуляет. Ничего такого, мажорка как мажорка.
То ли меня задело, что она на меня не смотрит, то ли просто понравилась она мне из-за своей недоступности…
Нас представляли друг другу, и не раз. Она на меня смотрела, только когда говорили мое имя. Но лучше и красивее этой детки я еще никого не видел. Никто не танцевал лучше, чем она. Никто так не смеялся, рассыпая вокруг себя приятное золото нот, срывающихся с обворожительных губ.
Каштановые длинные волосы и безумно красивые зеленые глаза, ямочки на щеках, фигура – как у мастера международного класса по художественной гимнастике, и смуглая, очень смуглая кожа…
Я же дуб дубом, жесткий, грубый, азартный. Занимаюсь смешанными единоборствами, в каком-то смысле помешан на них. Надо сказать, что у нас в городе было очень много разных бойцовских школ. Но та, в которой занимались мы, считалась самой сильной, и все бойцы, которые в ней тренировались, никогда не отказывались от уличных потасовок, а зачастую сами и были зачинщиками многих драк и побоищ.
Я всегда знал, как можно завести разговор с девушкой или привлечь к себе внимание, но не с ней…
С ней у меня ничего не получалось, и даже наоборот. Если она звонко смеялась и веселилась, то после того, как я появлялся, она сразу становилась серьезной, а через некоторое время и вовсе уходила из заведения, где оставался я.
Первое время думал, что найду подход. Потом самолюбие заговорило: «Зачем она тебе нужна, эта кукла?» Нужна! Она нужна мне! И как только я это понял, то решил действовать незамедлительно. Вот что из этого получилось…
Ехали мы с моим другом Володей по городу. Вернее, Володя меня учил водить машину, а я всего лишь второй раз был за рулем.
Так вот, едем мы… Точнее, учусь я вождению по огороду под чутким руководством моего друга Володи, с которым мы каждый день потеем в зале по 4—5 часов, пытаясь достичь вершин в боевых науках. И останавливаемся на очень неудобном в нашем городе светофоре. А машина, надо сказать, у нас была старая и еле передвигалась. Ее Володе какой-то родственник подарил, она у него в деревне пять лет под открытым небом простояла, старая и выцветшая «семерка». Честно говоря, я даже затрудняюсь сказать, какого цвета она была, настолько солнце изменило ее цвет.
Остановились мы, значит, с Володей на светофоре и, когда загорелся зеленый, я, как и все начинающие водить на механической коробке передач, просто заглох, когда попытался тронуться с места. Пока я заводил машину и, наконец, тронулся, то подъехал к пешеходному переходу как раз в тот момент, когда снова загорелся красный свет. А так как я водителем был неопытным, то успел остановить машину точно на середине пешеходного перехода.
– Хватит! Стой! Дальше нельзя! – кричал мне мой друг и начал улыбаться пешеходам, которые в недоумении обходили нашу машину со всех сторон, торопясь по своим делам.
День был летний и очень солнечный, стояла жара. Стекла в окнах нашей машины были полностью опущены, и стоит ли говорить, что я чувствовал себя ну совсем не в своей тарелке. А через десять секунд в толпе пешеходов показались парни из другого клуба по единоборствам, и один из них, с размаху наскочив на нашу машину, громко крикнул: «Куда ты заехал, тупой козел?!»
На его месте я, может быть, сказал бы что-то то же самое… Но я был не так воспитан, чтобы говорить это вслух, и поэтому незамедлительно покинул свое водительское место, и, дабы восстановить справедливость, еще не оторвав одну руку от дверцы машины, другой уже наносил удар в челюсть этому молодому человеку. А так как с пареньком было несколько друзей, у нас получилась неплохая заварушка.
Володя, выбежав с правой стороны, тоже встретил парочку подоспевших ребят и, пока я возился со вторым, он, накаутировав обоих своих оппонентов, прыгнул в машину и издевательски крикнул мне:
– Долго ты с ними танцевать будешь? Сейчас будет зеленый! Хочешь еще один светофор простоять?
Именно после того, как он произнес эти слова, я мощным ударом с локтя вырубил моего крайнего противника. Он не успел упасть, как я ему еще добавил с ноги и, быстро сев за руль, завел капризный двигатель, который опять заглох, пока мы с Володей разбирались на перекрестке.
Вся наша баталия продолжалась около минуты. Надо ли говорить, что с момента первого удара и до того, как я завел двигатель, люди, просто замерев, смотрели на этот мини-бой. Я даже вспомнил игру из детства «Морская фигура, замри». Кажется, так мы говорили перед тем, как все останавливались и замирали там, где стояли. И кто первый начинал двигаться, тот и проигрывал.
В общем, люди вокруг машины были похожи на играющих со мной в детстве детей, которые боялись двинуться с места.
Я нажал на педаль газа, и мы скрылись с места происшествия, едва кто-то успел понять, что случилось на самом деле.
То ли я поверил в себя после этого случая, то ли просто поднялось настроение от того, как вышло все напряжение от вождения, но я, повернувшись к Володе, сказал:
– А знаешь, я ведь придумал, как эту детку сцапать…
– Какую?
– Алиночку, брат. Какую же еще?
– Да ну нет, не поведется.
– А вот посмотришь, еще как поведется. И ты с ребятами мне в этом поможешь.
По моему коварному плану, было решено взять пару-тройку парней с тренировки и подождать, пока Алина выйдет из института. Потом все просто… Один из ребят оскорбляет ее, а тут мимо просто случайно прохожу я и, конечно же, требую извиниться. Ему помогают его друзья, я бью всех и предлагаю даме проводить ее до дома.
Честно говоря, только сейчас понимаю, какой я тогда был идиот. Но тогда мне мой план казался гениальным, и пусть бы кто-то попробовал мне возразить.
В общем, через час три парня и Володя (четвертый) были в моем распоряжении и ждали моих инструкций.
Я быстро узнал у знакомых девушек, зайдя в институт, где сейчас занимается моя малышка, и выйдя на улицу, показал парням, где они должны были занять позицию, чтобы все выглядело правдоподобно.
Все заняли свои места и принялись ждать предмет моего обожания. Но через полчаса, как я предполагал, она почему-то не появилась, и ребята, решив, что она осталась еще на одну пару, крикнули мне, что пошли в магазин купить «минералки».
Через пятнадцать минут после того, как они ушли, на лестнице показалась моя крошка. Ее прекрасные загорелые ноги были обуты в красивые босоножки и заканчивались мини-юбкой. Облегающая блузка подчеркивала прекрасные формы, а волосы, собранные сзади, дразнили свисающими по щекам локонами.
Я просто подавился слюной, когда ее увидел, и на мгновение забыл, зачем сюда пришел. Через какое-то время мне удалось взять себя в руки, и я стал глазами искать ребят, которые должны были вот-вот подойти.
Алина спустилась по лестнице и медленно зашла за угол, просматривая, видимо, сообщения в телефоне.
И тут до меня донеслось:
– Кобыла, может, тебя подвезти?
Я, обрадовавшись, заспешил на помощь своей будущей девушке, немного удивляясь жаргону моих парней.
Но как только я вышел из-за угла, то сразу понял, что к Алине пристали не мои парни, а кто-то другой, но мне уже было все равно, и я крикнул в сторону остановившейся машины:
– Езжай, конь, пока копытами двигать можешь, – и, повернувшись к Алине, поспешил сделать непринужденное лицо, чтобы она успокоилась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
