Текст книги "Зверь по имени Кот"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Когда оба его врага выбрались наружу, кот уже удобно устроился среди сухих ветвей почти у самой верхушки поваленного буреломом дерева и преспокойно драл зубами перья на брюшке глухаря, чтобы добраться до его внутренностей.

Его месть была поистине сладкой – глухариное мясо среди лесных хищников считалось деликатесом: оно было жирным, вкусным и немного сладковатым.

Лисы словно обезумели. Сначала они, как сумасшедшие, быстро бегали сюда-туда возле норы, в полном недоумении нюхая землю. Исчезновение глухаря казалось им невероятным, потому что запах Кота они-то учуяли, но никак не могли сообразить, куда он подевался.

Первой догадалась более сообразительная самка. Она подняла свою рыжую голову вверх и наконец разглядела негодяя, покусившегося на самое святое для лесных обитателей – еду, без которой нельзя ни выжить в суровую зиму, ни произвести на свет потомство. Кот уже распотрошил птицу и теперь поедал сердце и печень глухаря. При этом его наглые голубые глазищи смеялись. Он был на седьмом небе от своего кошачьего счастья.

Тогда лисы попытались его достать. Верхушка валежины находилась не очень высоко над землей – примерно метра два – два с половиной. И лисы решили, что они могут до Кота допрыгнуть.

Сначала Кот немного взволновался и даже занервничал. Особенно, когда прыгал совсем потерявший голову лис – довольно крупный зверь в самом расцвете сил. Казалось, еще немного, и он сможет достать Кота.

Но потом Кот успокоился – при всей своей прыгучести лисы не были по этой части лесными чемпионами. И он продолжил свои упражнения с тушкой глухаря, набивая мясом живот под завязку. Это было жизненно необходимо. Мороз забирал слишком много энергии, а добычи ближе к весне становилось все меньше и меньше и отыскать ее стоило больших затрат времени и труда.

В конечном итоге и лисы поняли бесполезность своего занятия. Тяжело дыша и высунув языки, они уселись на вытоптанной ими в снегу площадке, и какое-то время безмолвно созерцали наглого врага, который, будто в насмешку, продолжал ощипывать глухаря. Перья птицы, кружась в воздухе, падали прямо на головы лис как большие снежинки.

Это было невыносимо! Голодный спазм в желудке и бешеная ярость подсказали сообразительной лисе новый ход.

Возможно, лис и оставил бы в покое Кота по причине своей чисто мужской лени; он уже немного успокоился, поняв бесполезность утомительных физкультурных упражнений, и подумывал снова отправиться на охоту. Потеря добычи в лесу – не такой уж редкий случай. Сильный никогда не упустит случай воспользоваться моментом и отнять добычу у слабого. Лис сам не был ангелом по этой части.

Но лиса хорошо помнила, кто чуть не оставил ее без глаз. Мало того, она думала, что Кот тогда нацеливался на ее лисят, а это уже было большим преступлением, за которое нужно обязательно наказывать. Поэтому лиса жаждала добраться до Кота любой ценой. Ее даже не так интересовал глухарь, несмотря на то, что она здорово проголодалась.

Лиса запрыгнула на вывороченные из земли корни и пошла по стволу к верхушке поваленного дерева – туда, где трапезничал наглый ворюга. Заметив маневр врага, Кот угрожающе зашипел. Его шерсть вздыбилась, а взгляд стал свирепым. Он не боялся драки. Тем более на дереве. Здесь он был в своей стихии – в отличие от лисы.

Но схватка так и не состоялась. Поваленное дерево "было обледеневшим, а лиса, в отличие от Кота, не имела острых и цепких когтей. Она не дошла даже до середины ствола, как ее лапы заскользили, лиса испуганно тявкнула, и упала вниз, едва не на голову своему супругу, который, словно пытался ее подстраховать, шел вместе с ней, только по земле.

После этого фиаско лисы вдруг резко утратили интерес к Коту и ушли на охоту: теперь уже вместе. Немного подождав – на всякий случай (Кот имел некоторые представления о коварстве и хитрости лис) – он соскочил на землю и скрылся с недоеденным глухарем в лесу. Он не мог оставить такую ценную добычу. Впрочем, не исключено, что поступил он так из вредности-

Встречал Кот и волков. Отощавшие и всегда голодные хищники готовы были сожрать его в любой момент, но охотиться на Кота считали ниже своего достоинства. Вот если бы он попался волкам где-нибудь на открытой местности… Но в лесу – это умные звери знали точно – Кот всегда даст им фору. Ну разве что серым разбойникам сильно повезет, и Кот сам попадет им лапы – по той или иной причине, в основном нечаянно:

И все же главным и очень опасным врагом Кота стала куница. Они давно знали о существовании друг друга (следы и запах не скроешь)Г Как-то так получилось, что охотничьи угодья куницы и места, где добывал себе пищу Кот, почти совпадали. А если быть совершенно точным, то Кот промышлял на северной границе достаточно обширной территории, которую контролировала куница.

Поначалу (осенью) куница не очень ревниво относилась к пиратским набегам Кота, успешно сокращавшего численность птичьего поголовья. Причина была налицо: лес буквально кишел пернатой живностью, и охота для куницы превращалась скорее в игру с обязательным призом, нежели в борьбу за выживание.

Но ближе к весне, когда деревья большей частью стояли обледеневшими, а снег покрылся ломкой и хрустящий коркой наста, для куницы настали тяжелые времена. Перепрыгивать с дерева на дерево стало опасно, а тихо и незаметно подкрадываться к добыче по земле было сложно.

Теперь любая живность, которая могла стать добычей, была у хищников на учете. Все звери в лесу знали, где кто ночует и где кто кормится, но их будущие жертвы тоже были не лыком шиты, и чтобы выжить, применяли всевозможные уловки и хитрости, полученные в наследство от своих далеких предков.

Борьба шла каждодневно и ежечасно, и нередко куница забиралась в дупло, где она обустроила себе жилище, голодной, отчего ее сон был беспокойным и кратким.

Как это ни удивительно, но Кот был в лучшем положении, нежели куница. Его охотничьи удачи заключалось в большом терпении. В отличие от быстрой и нервной куницы, которая почти всегда была в постоянном движении, он мог часами сидеть в засаде возле заячьей тропы, пробитой в глубоком снегу, похожий на каменное изваяние, припорошенное инеем. Кот как будто знал, что именно сюда припрыгает его очередной охотничий фарт, хотя таких тропинок в лесу было вдоволь.

В конце концов куница решила, что главный виновник ее охотничьих неудач именно Кот. Однако первая их встреча прошла довольно мирно. Возможно потому, что как раз в этот день куница поймала рябчика и ей не терпелось отобедать.

Кот и куница столкнулись на толстой горизонтальной ветке кряжистого дуба. Кроме того, что Кот лакомился разными травами (злаками, листьями осоки и прочее), он еще пристрастился и к желудям. Видимо, к концу зимы в его организме стало не хватать каких-то витаминов или минералов.

Куница смотрела на кота несколько озадаченно. Ей не хотелось отступать, потому что пятиться назад с рябчиком в зубах было нелегкой задачей. Да и честь куницы при этом могла пострадать. Ей уже приходилось отстаивать свои права на охотничью территорию. Она дралась с лесным котом и вышла из этой схватки победительницей.

Но очень похожий на лесного кота зверь, с которым она столкнулась, был явно крупнее дикаря и сильнее. И главное – он не высказал ни малейшего волнения, будто куница была совсем не опасным зверем (умеющим, ко всему прочему, еще и лазить по деревьям), а какой-то зверушкой вроде безобидной белки.

Кот смотрел на куницу широко открытыми глазами с каким-то сонным выражением. Но нужно было хорошо знать его, чтобы не обмануться. В этот момент Кот лихорадочно соображал, напасть на куницу сейчас или до поры до времени отложить поединок. Так же, как и куница, Кот знал, что она – очень серьезный конкурент. Но до сих пор он не видел куницу воочию, а потому скрупулезно оценивал свои шансы в предстоящей драке, рассматривая ее длинное и гибкое тело.

Куница была красива и в хорошей форме. Пушистый хвост, заостренная симпатичная мордочка, широко расставленные чуткие уши, бурая шелковистая шубка с палевым подшерстком и желтой «манишкой»… И острые зубы, которые Кот оценил сразу же. Однако, он пока еще не знал, что главным оружием куницы является проворство.

«Смотрины» длились минут пять. Наконец первым сдался Кот. У него в брюхе переваривалось с пяток мышей и глупая куропатка, имевшая неосторожность отбиться от стайки, поэтому для боя он был несколько тяжеловат. А куница (Кот в этом был уверен) будет драться отчаянно. Во-первых, за свою жизнь, во-вторых – за охотничью территорию, а в третьих – за добычу.

И третий пункт был самым серьезным, как это ни удивительно. Потому что спасти жизнь можно бегством, территорию для охоты легко найти новую, а вот если Кот внаглую отберет у нее добытого рябчика – это уже тяжкое оскорбление. И тут уж не до сантиментов. Честь для некоторых зверей стоит дороже жизни. Особенно когда это касается борьбы за самку или схватки за добычу, без которой невозможно выжить.

Потому-то звери сильно нервничают, если у них выхватывают еду из-под носа. Даже самая безобидная домашняя кошечка может цапнуть в таком случае человека за руку, не говоря уже о собаке.

Кот спружинил на лапах и махнул метра на полтора вверх. Очутившись на ветке, он тут же перебрался на другую – с таким расчетом, чтобы не оказаться над куницей. Иначе она могла бы истолковать этот маневр как попытку занять перед схваткой более удобную позицию.

Похоже, куница оценила миролюбивые намерения Кота. Она быстро перескочила на следующее дерево, и вскоре о не состоявшемся инциденте напоминали лишь алые бусинки крови рябчика на снегу. Кот, проводив ее глазами, отметил про себя, как быстро и ловко куница движется. Но он не любовался грацией и красотой движений своего врага, он прикидывал, с какой стороны лучше подойти к кунице и куда именно нанести смертоносный укус.

Кот ни малейшей степени не сомневался, что эта встреча – не последняя.

Глава 10. КСАНА

Ксана никогда не волновалась так, как сейчас. На фоне богато разодетой публики она смотрелась даже не Золушкой, а Свинопасом в женском обличье. Наряды и украшения, в которых щеголял местный бомонд, стоили десятки тысяч долларов. Ксанино платье тоже было не из дешевых, и оно ей очень понравилось – фирма есть фирма, но все равно она казалась невзрачной мышкой, случайно забредшей на бал крысиного короля.

Естественно, первыми оценили ее, с позволения сказать, «бальное» платье. Судя по их ироничным взглядам, Ксана поняла, что желаемого эффекта она добилась. Но ее внутреннее женское эго не могло смириться с такой несправедливой дискриминацией, и Ксане стоило большого труда удержать свои нервы на привязи.

И тем не менее, некоторая часть мужского общества, собравшегося на презентацию, посматривала в ее сторону весьма благосклонно, если не сказать больше. Великолепная фигура, красивые ноги и легкая, воздушная походка девушки могли вскружить голову не одному из присутствующих здесь толстосумов, особенно тем, кому уже перевалило за сорок. Стоило ей лишь захотеть пойти на контакт и затеять флирт.

А вот этого-то как раз и не следовало делать. В этом шумном балагане она была блесной, предназначенной для более ценной рыбы. Однако, – увы и ах! – господин Колодин где-то задерживался. Как ни искала

Ксана глазами своего будущего «клиента», найти не могла.

«Вот гад, этот банкир! – бесилась Ксана, внешне оставаясь совершенно спокойной и бесстрастной. – Неужто пролет?! Неужели он сегодня не появится? Стоило мне огород городить… Фил, сволочь, специально подсунул мне такое дельце, чтобы я пролетела как жесть над Парижем! Зуб даю. Это чтобы я не строила из себя козырного спеца. Он давно намеревался меня проучить, я это нутром чувствовала. Злопамятная скотина…»

После недолгой официальной части началось действо, которое условно можно было назвать «концертом самодеятельности». Все происходило как в советские времена, только артисты были почти голыми, а благодарная публика в это время чавкала и отрыгивала пузырьки углекислого газа, попадавшего вместе с шампанским в необъятные и ненасытные желудки. Здесь почти все были свои, друг друга хорошо знали, а потому никто не жеманничал и не выпендривался, чтобы показать свою благовоспитанность.

– Ты кто? – вдруг раздался над ухом пьяный мужской голос.

Ксана неторопливо обернулась. Сзади стоял довольно симпатичный мужчина лет сорока пяти и смотрел на нее, глупо хлопая длинными, почти женскими, ресницами.

– Я тебя… не знаю, – сказал он, старательно выговаривая слова слегка заплетающимся языком. – Давай познакомимся. Олег.

– Ду-у-ся… – пропела Ксана и нагло ухмыльнулась.

– Дуся… Дуня… А что, классное имя. Дуся, давай выпьем на брудершафт. Только не здесь… – Мужчина понизил голос до таинственного шепота. – Пойдем, поднимемся на второй этаж. Там есть такие классные места… я покажу. Ты подожди меня чуток, я принесу пузырь шампанского…

– Заходи, напомнил еж ежу. Я тебе иголки покажу, – ответила Ксана чьими-то стихами. – Не могу, уж извините. Мне нельзя.

– Почему нельзя? – тупо удивился мужчина.

– Мама не разрешает. Я еще маленькая. И мне негоже с чужими дядьками шляться где ни попадя.

– Вот те раз… – Мужчина в изумлении вытаращил глаза. – Ну ты, блин… ваще… – Он пошатнулся и схватился рукой за стену. – Ладно, спасибо, что не отказала. Пока. Ясваливаю…

Он медленно развернулся и взял курс на официанта с полным подносом разнообразных напитков.

Удивительно, но Ксана смотрела ему вслед с каким-то странным чувством. Мужчина ей понравился, в этом она честно призналась самой себе. Ксана вдруг вспомнила, что она все же девушка, и что ей уже давно никто из приличных мужиков не оказывал такие знаки внимания; Ксана просто этого не допускала. У нее была цель, и она шла к ней, замкнув душу и сердце на замок.

Однако здесь, в этом шикарном зале, среди беспечной и хмельной публики, ее добровольные оковы на какое-то мгновение упали к ногам, и Ксане отчаянно захотелось примкнуть к общему веселью… и даже выпить на брудершафт с этим симпатягой, который вполне мог оказаться нормальным в общении человеком, несмотря на его костюм, который стоил не менее пяти тысяч американской «зеленью», и очень дорогие швейцарские часы._

И тут в ее голове неожиданно прозвенел долгожданный звонок. Тревога! Есть! В зале появился Коло дин.

От неожиданности Ксана так разволновалась, что у нее ноги задрожали. Она машинально взяла со стойки бокал с шампанским и пригубила, стараясь наблюдать за банкиром краем глаза. Уж кто-кто, а Ксана точно знала, что большинство людей болезненно реагируют на чужой пристальный взгляд. Поэтому всегда вела наблюдение за своими «клиентами», что называется, вполглаза.

Колодин мрачно поздоровался с приятелями, подошел к бару и начал методично вливать в себя рюмку за рюмкой. Что он пил, Ксана не могла точно определить, но, похоже, виски, если судить по цвету жидкости, или коньяк.

Если бы не плешь на его круглой, словно бильярдный шар, голове, банкир мог бы Ксане понравиться. Но она терпеть не могла лысых и плешивых. Они в ее воображении казались как бы не совсем мужчинами.

Конечно же, это было не так, но все равно она ничего с собой поделать не могла. Возможно, такая предубежденность возникла у Ксаны из-за Фила, который тоже был плешив и имел отвратительный характер и повадки шакала, питающегося падалью.

И тем не менее нужно было работать. Ксана вся превратилась в единый обнаженный нерв. Неужели все ее старания пропадут впустую? Неужели Колодин не обратит на нее никакого внимание? А судя по его мизантропическому настроению, сегодня ему было не до веселья.

Впрочем, если проанализировать предыдущие наблюдения Ксаны, он и раньше был малоконтактным человеком. Похоже, об этом знали практически все присутствующие на презентации, поэтому оставили банкира в покое, даже не пытаясь завести с ним беседу.

Так продолжалось довольно долго. Ксана уже совсем потеряла терпение и уже намеревалась продефилировать мимо банкира, чтобы попасться ему на глаза хоть таким образом, но тут доза спиртного, которую Колодин принял внутрь, все-таки подействовала на него расслабляюще, и он начал осматриваться.

Нужно отдать ему должное – несмотря на некоторую заторможенность, глаз его был востер. И Ксану Колодин заметил сразу же. По тому, как он весь напрягся, девушка поняла, что ее стрела попала в цель. Но как глубоко она засела? Это был вопрос…

Ксана продолжала изображать из себя скромницу. «Артисты» уже прекратили свои сексуальные конвульсии, свет немного притушили, и начались танцы.

Оркестр, нужно отметить, был великолепным. Похоже, в нем подрабатывали музыканты из филармонии, потому что мелодии и ритмы они играли и впрямь отличные и вполне профессионально; музыка в их исполнении совсем не напоминала тот бездарный шум, который стоит над молодежными танцплощадками.

Какой-то толстомясый господин подошел пригласить Ксану на танец, но она отказала ему, вызвав у него искреннее изумление. Но он оказался воспитанным человеком и не стал грубить, как это можно было ожидать, а быстро ретировался.

Ксана заметила, что этот отказ понравился Колодину, потому что с этого момента он не отводил от нее взгляда. Постепенно в его голове начали происходить какие-то революционные изменения, потому что он неожиданно подтянулся, перестал пить, и лишь задумчиво жевал лимонную дольку.

Подойдет – не подойдет, подойдет – не подойдет… Ксана словно гадала на ромашке. Ее нервы были на пределе. Она по-прежнему была загадочной и отстраненной от происходящего в зале; по крайней мере, так казалось со стороны.

Наконец Колодин не выдержал. Видимо, спиртное и вид девушки-простушки с косой наконец оживили его глубоко упрятанные воспоминания, и теперь он горел желанием познакомиться с загадочной девушкой поближе. Медленно, будто преодолевая невидимое сопротивление воздушной среды, он приблизился к ней и сказал:

– А вы знаете, я и сам не люблю танцы…

– Просто меня никто не приглашает, – скромно опустив глаза, ответила Ксана.

В этот момент она трепетала как осиновый лист.

– Почему же? Я видел, как вы отфутболили Пантюхина.

– А, этот… Мне он не понравился.

– Да? Зря. Пантюхин очень богатый человек. И кстати, холост… на данный момент.

– Это преимущество для мужчины или недостаток?

– Как посмотреть… Если вы еще не окольцованы, то преимущество.

– Знаете, я, наверное, дура… извините за грубое слово. Но меня не так воспитали.

– А как?

– Вам это интересно знать?

– Конечно. Женщина для мужчины – терра инкогнита. И мужчинам во все времена хотелось понять, что движет женщиной. Ведь, согласитесь, поступки женщин абсолютно непредсказуемы.

– Это уже чистой воды философия. Я не настолько образована, чтобы одолеть вас в таком диспуте. – Ксана наконец выдавила из себя вымученную улыбку. – А быть побежденной не хочется.

– Даже так… Вы любите всегда побеждать? Что ж, это хорошее свойство. Значит, вы вполне самостоятельный человек. Так все же, как вас воспитали? Если, конечно, это не секрет.

– Никаких секретов. Мама говорила, что даже очень большие деньги не заменят любовь. Деньги – это всего лишь необязательное прилагательное к любви.

– Ваша мама умный человек, – сказал Колодин с неожиданной горечью. – Действительно, не в деньгах счастье…

Ксана благоразумно промолчала, хотя её так и подмывало спросить: «А в чем?»

– Ваш бокал пуст, – заметил банкир и подозвал официанта. – Давайте выпьем… за ваших родителей. Они живы?

Ксана невольно вздрогнула. Эта тема была для нее табу.

Она не знала материнской ласки, потому что попала в детский дом еще малюткой. И уж тем более ей не был известен отец. Мало того, она ненавидела своих родителей за то, что они исковеркали ей жизнь. Если бы Ксана случайно с ними встретилась, то убила бы их, не задумываясь. (Может, поэтому она никогда не предпринимала попыток найти отца и мать.)

От прошлой жизни у Ксаны осталась лишь плохонькая фотография родителей. Их сфотографировали на фоне многоэтажного дома, совсем молодыми. Но где именно, в какой местности сделали снимок, понять было невозможно.

Несмотря на ненависть к родителям, сдавшим ее в детдом, Ксана упорно хранила это фото, хотя и рассматривала его очень редко. А последний год она вообще приказала себе забыть о существовании снимка, чтобы не бередить себе нервы.

– Нет…

– Извините… Тогда просто помянем…

– Помянем, – коротко ответила Ксана и пригубила свой бокал.

В этот момент ей показалось, что она глотнула раствор хины.

– Скажите, пожалуйста, как ваше имя? – спросил Колодин после несколько затянувшейся паузы.

Судя по его загоревшимся глазам, он начал испытывать к девушке большой интерес. Это было то, что нужно.

– Ксана, – ответила девушка; и на этот раз улыбнулась широко и вполне искренне – дело пошло на лад.

– Ксана – это Оксана?

– Нет. Ксения.

– Ксения… Ксана… – Колодин словно покатал имя девушке на кончике языка, как горошину. – Красивое имя.

– И я так считаю, – ответила девушка и заразительно рассмеялась, чтобы Колодин еще больше размяк и расслабился.

Конечно, со своим именем у Ксаны получилась неразрешимая проблема – касательно «заказа». Усопшую жену Колодина звали Алина. Сначала, когда Ксана разрабатывала план, она хотела так и представиться.

Но потом, по здравому размышлению, напрочь отвергла этот вариант. Колодин не такой дурак, чтобы поверить в подобный спектакль. Слишком много совпадений – это чересчур подозрительно.

Но если даже Борис Львович в приступе ностальгических воспоминаний и заглотнет приманку, то у него есть опытные спецы, которым лапшу на уши так просто не навешаешь. И они обязательно устроят проверку. А затем спросят сами себя: зачем эта подозрительная особа взяла себе имя жены шефа?

Ответ может не задержаться…

– А меня зовут Борис, – сказал Колодин. – Вот и познакомились.

– Извините… а как вас по батюшке?

– Неужели я настолько стар?

– Нет, нет, что вы! Но вы, судя по всему, такой… такой большой человек, а я… – Ксана изобразила смущение.

– Я не считаю себя большим человеком… – Колодин вдруг помрачнел, наверное, вспомнил что-то неприятное. – Поэтому называйте меня просто Борисом.

– Договорились.

– Вот и ладушки. Что-то я прежде вас не видел… Вы, наверное, недавно в городе?

– В какой-то мере, да, относительно недавно. По крайней мере, я родилась в другом месте. А почему не видели… Я здесь, в общем-то, случайно.

– Заглянули на огонек… – Колодин снова размяк и заулыбался. – А я вот никогда не думал, что плохой день может так хорошо закончиться.

– Это вы о чем?

– О вас, Ксана. По-моему, мы тут с вами два одиночества. Мне просто хотелось надраться до положения риз и уехать домой. Но теперь… – Колодин бросил на Ксану испытующий взгляд. – Теперь у меня появилась надежда, что этот день не будет окончательно выброшен из моей жизни.

«Если бы ты только знал… дурачок… – подумала Ксана. – Наша встреча – это издевка фортуны. Ты думаешь, что схватил ее за кудри, а она подсунула тебя парик. Вообще-то, мой новый клиент вроде неплохой человек. Да вот беда – уж очень богат. А вокруг столько завистников… Не повезло тебе, мужик. Интересно, кто тебя «заказал»? Наверное, лучший друг. Или партнер. Это у богатых такой вид спорта, когда спишь в одной постели с коброй в человеческом обличье, а дружишь с шакалами, которые только и ждут, когда ты споткнешься и расшибешь себе голову, чтобы отхватить от твоей фирмы кусок пожирней».

– Хотелось бы надеяться, – ответила Ксана, мило улыбаясь.

– Вы занимаетесь каким-то бизнесом?

– С чего вы взяли?

– Как вам сказать… – Колодин чуток замялся, но все же продолжил: – Дело в том, что на таких вечеринках собираются в основном свои…

– Понятно. Путан сюда не пускают. – Ксана посуровела. – Если вы думаете, что я отношусь к этой категории женщин, то вы сильно заблуждаетесь.

– Нет, нет! Простите, ради Бога! И в мыслях не было… ~ Колодин побагровел.

– Верю. А попала я на эту презентацию совершенно случайно. Так сказать, не по чину. Это мой шеф решил меня облагодетельствовать.

– Наверное, в вашей фирме вы занимаете высокое положение…

– Куда уж выше… – Ксана рассмеялась. – Помните, в советские времена бытовало выражение «Инженер – это звучит гордо». Высокое звание… – В голосе девушки прозвучала ирония. – Так вот, я инженер по маркетингу.

– Ну зачем вы так… В этом зале большинство бизнесменов имеют дипломы инженеров.

– Наверное, я не тот вуз и не тот факультет оканчивала.

Колодин улыбнулся и ответил:

– Для такой девушки, как вы, серьезное образование не имеет большого значения.

– Это комплимент?

– Нет, констатация факта.

Ксана все думала, мысленно представляла, как могла вести себя покойная супруга Колодина при их первой встрече. Судя по фотографиям, она не была ветреной хохотушкой. А по тому, как Колодин совсем поплыл, когда Ксана сказала о своем инженерном образовании, она сделала вывод, что его жена тоже оканчивала институт по какой-нибудь инженерной специальности.

В досье на нее, предоставленном Филом, этот момент почему-то был упущен. Наверное, супруга Колодина училась в другом городе.

– Что ж, примем на веру.

– Вы, наверное, очень недоверчивы? – Колодин бросил на Ксану быстрый и острый взгляд.

– Честно ответить?

– Хотелось бы.

– Да.

– Что так?

– Если вы думаете, что у меня была какая-то личная драма, то заблуждаетесь. Да, я не замужем. И никогда не была. Почему? А все очень просто – мне до сих пор не встретился человек, который мог стать хотя бы моим единомышленником. Про взаимную любовь я уже и не мечтаю.

– Вот те раз… Вы не верите в любовь? А как же заветы вашей мамы?

– Нынче другие времена. Дошло до того, что начали составлять брачные контракты. Как это пошло…

– М-да… Вы очень несовременная девушка.

– Это плохо?

– Что вы! Скорее, наоборот. В этом вопросе я с вами согласен на все сто. В один и тот же день сочетаться браком и думать о возможном разводе – это бред. Порядочные люди не могут себе позволить так унизиться.

– Так то ж порядочные…

– Ага, значит, вы считаете, что сейчас и на порядочных людей дефицит.

– Увы, да, я так считаю.

– Несколько лет назад я бы с вами поспорил на эту тему. Но сейчас.» Боюсь, что вы правы. Порядочность декларируемая, и порядочность, как состояние души, – разные вещи…

Колодин нравился Ксане все больше и больше. Он был ненавязчив, умен, деликатен и, главное, не изображал из себя большого босса, которому все позволено, хотя и выпил уже изрядно. Какая сволочь решила отправить его в могилу раньше времени?!

Но, с другой стороны, что она знала о нем? Может, на его совести не один «заказ». Ведь большие деньги так просто не даются. Чтобы пробраться к сияющим вершинам бизнеса, нужно многих притоптать. Нередко в прямом смысле.

Нет, все, к черту! Никаких «ути-пути»! Ты на работе, дурочка! Вот и работай, расставляй свои сети. Каждому свое. Кто на что учился…

Они так заговорились, что даже не заметили, как народ начал расходиться. Время уже близилось к двум часам ночи, и Ксана невольно поежилась, вспомнив, что ей еще нужно добираться в свои коммунальные «апартаменты». Квартиру в центре Ксане нельзя было «светить» ни под каким соусом. Вдруг кому-нибудь вздумается прицепить к ней «хвост».

«Клиент» крепко сидит на крючке, в этом сомнений нет, и в принципе, все можно было сделать сегодня (долго ли капнуть несколько капель яда в бокал банкира). Но Ксана понимала, что подозрение в первую очередь упадет на нее. На них и так уже начали обращать внимание. Поэтому была необходима еще одна встреча, но на ее условиях.

Ксана выразительно посмотрела на брегет своего собеседника и сказала:

– По-моему, мне пора.

– Нам пора, – откликнулся Борис Львович. – Можно, я вас провожу?

– Вы делаете ошибку.

– То есть?

– Сейчас пробьют часы, и принцесса превратится в обыкновенную Золушку, а ее карета – в тыкву. Так что не стоит вам портить хорошее впечатление от вечера.

– Да уж… Спасибо вам. Я просто ожил. У вас потрясающая энергетика. Вы меня излечили от хандры. А это дорогого стоит. Поэтому не волнуйтесь, мне неважен ваш статус. Вы очень мне понравились. И я надеюсь, что мы еще встретимся. Вы не против?

– Не буду кривить душой – не против.

– А коли так, то я просто обязан отвезти вас домой. Иначе я перестану себя уважать. Едем?

– Едем, – улыбнулась Ксана.

Уже лежа в постели, Ксана подумала в свое оправдание: «И все равно, хоть он и привлекательный мужчина, но от него разит козлом». На этом она поставила жирную точку в своих сомнениях и крепко уснула.