Текст книги "Блики"

Автор книги: Виталий Цориев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

8

Достав свой смартфон, Кира сверяется с расписанием секс-шоу. И хотя самые жесткие из них начинаются за полночь, она выбирает три шоу, на которые, как ей кажется, будет интересно посмотреть им обоим.

– Тут можно глянуть на разные порно-сценки, разыгрываемые живыми актерами, – говорит Кира, – Можно смотреть из-за зеркала, можно зайти в комнату и рассмотреть все вблизи. Ты как хочешь?

Артур пожимает плечами.

– Хорошо, для начала посмотрим из-за стекла. Идем.

Они заходят в лифт, спускаются на пятый этаж. Красный коридор, бронзовые бра, латунные дверные ручки. Стоны, крики, ритмичные удары, приглушенные толстыми стенами и дубовыми резными дверьми. Артур испытывает желание уйти, но стесняется признаться в этом своей взрослой спутнице.

– А тут весело! – говорит он.

– Да, но ты пока ничего не видел, – Кира улыбается, смотрит на него и Артуру кажется, что в ее глазах промелькивает грусть, – Выбирай, ты хочешь посмотреть на групповой секс с участием мужчин кавказцев или африканцев?

Артур делает большие глаза, он не ожидал, что ему зададут такой вопрос. Он бы сейчас предпочел легкое эротическое шоу, а не жесткое порно, которое всегда заставляло его чувствовать свою неполноценность.

– Это ты сама выбирай, Кира! – говорит он, но его слова заглушают сильные стоны из-за двери, мимо которой они как раз проходят.

– Что?

– Я говорю, выбирай сама!

– Хорошо. Пойдем быстрее, сейчас уже начнется!

Пройдя по коридору еще несколько метров – Кира впереди, Артур за ней, раздумывая, что все это значит и одновременно любуясь ее ногами, ее уверенной походкой – они отворяют тяжелую дверь и оказываются в небольшой прихожей: на скамье слева лежит куча мужской одежды, свет приглушен, из ванной комнаты слышно, как льется вода и кто-то разговаривает: мужской бас монотонно инструктирует женщину и та изредка говорит да в ответ, подтверждая, что она все поняла и готова выполнить все указания. Кира тянет Артура за руку направо, в скрытый за шторой проем и они попадают в зрительную комнату с двумя рядами пустых сидений перед стеклянной стеной.

– О, похоже, мы будем одни, это хорошо, да? – спрашивает Кира и получает в ответ кивок. Артур отмечает про себя, что в ее голосе что-то изменилось, интонации стали чуть напряжённее.

Они пришли как раз к началу шоу «4+1». Молодая женщина в бикини, блондинка, с красивой большой грудью и широкими бедрами заходит в комнату, где сидит четверо накаченных негров, абсолютно голых, уже готовых приступить к работе. Их рельефные тела цвета горького шоколада, залитые яркими лучами электрического света, их грубые лица, полные похоти глаза. Они слегка подрачивают свои большие фаллосы, глянцевитые от нанесенной на них смазки и похожие на толстые резиновые дубинки. К щекам Артура приливает кровь. Женщина, встав в центре комнаты, приветствует парней и те расплываются в улыбке, с жадностью смотря на ее рот, зад, на пока скрытую тонкими трусами вагину. Ее голос слегка дрожит от неподдельного возбуждения – с этими парнями она еще не работала, но ее предупредили, что секс будет предельно жестким. Она оценивает размеры их агрегатов, представляя, насколько сильно они растянут ее, когда будут трахать сразу в обе дырки. Парни, не так давно вывезенные из Африки, отпускают скабрезные замечания на ломанном английском. Атмосфера предельно наэлектризована. Участвовать в такой групповухе для женщины это почти то же самое, что пройти через роды – то же животное исступление, но вместо боли череда оргазмов, настолько сильных, что мозг слетает с катушек и отпускает тормоза. Конечно, после оргии приходится около недели терпеть боль от микроразрывов слизистых оболочек влагалища и ануса, но оно того стоит.

Старший из негров, самый коренастый и накаченный, встает и подходит вплотную к блондинке: он начинает мять ее ягодицы, потом срывает трусы, порвав завязки. Она чувствует шершавость его большой ладони у себя между ног и прикрывает глаза, отдаваясь во власть жизненной, животной энергии, источаемой его мощным телом. Сильные руки хватают ее и бросают на диван, где ей в рот почти сразу засовывают член, огромный, горячий, и, взяв за волосы, заставляют сосать его в бешеном темпе – головка с каждым толчком упирается в ее горло, влажно хлюпая, заполняя всю полость рта. Старший из негров пристраивается к ее заду, приподнятому широким мягким подлокотником дивана – его не самый длинный, сантиметров двадцать пять, но очень толстый член входит в нее словно хорошо смазанный поршень или, точнее, плунжер.

– Ну как? – переведя дыхание и оторвав взгляд от исступленного, искаженного широко открытым ртом лица актрисы, спрашивает Кира: на ее щеках играет румянец, глаза блестят, отражая свет из комнаты за стеклом и одновременно источают энергию изнутри, – Теперь ты понимаешь, откуда взялись куклуксклановцы и прочие борцы за чистоту белой расы? – пытается пошутить она, но Артур плохо знает историю и, кроме того, слишком впечатлен.

Блондинка, высвободив рот, начинает громко кричать от удовольствия и боли, когда коренастый негр настолько ускоряет свои движения, что хлопки ее ягодиц о его ноги и лобок почти сливаются в один протяжный звук. Все четверо парней очень нетерпеливы, грубы, и, как бы она ни кричала, они не смогут кончить очень долго – эта промелькнувшая в ней мысль заставляет ее испытать первый из череды оргазмов, который охватывает и парализует все ее тело. «She gon have a fuckin orgasm!», «She's got it, she's got it», смеясь, комментируют ждущие своей очереди парни.

Насмотревшись на негров, они переходят в другую комнату, где хрупкая девочка в кожаном ошейнике с шипами и поводком отсасывает у примерно десяти столпившихся вокруг нее парней. Кончиком напряжённого языка она ласкает туго натянутую уздечку члена, пытаясь потянуть время, но парень грубо проталкивает свой ствол ей в глотку и, крепко обхватив ладонями ее затылок, не дает ей отстраниться. Другие парни в это время обзывают ее последними словами, стараясь как можно сильнее унизить ее – девочка получает от этого особый кайф. Капли спермы текут по её губам, подбородку, падают ей на живот, скользят дальше, заполняя пупок, повисая над самым краем её вульвы.

– Хочешь посмотреть, как они будут делать это со мной? – спрашивает Кира, прикасаясь к колену Артура, чтобы привлечь к себе его внимание, – Просто смотреть довольно быстро надоедает, иногда хочется сыграть одну из ролей…

Артур едва может говорить от возбуждения. Его сердце колотится, кровь пульсирует в висках. Он смотрит на Киру и мимика его лица выдает испуг, который он испытывает при мысли, что Кира, молодая, красивая, умная женщина, в которую он почти влюблен, готова отдаться этим разгоряченным грубым самцам, секс которых так похож на насилие. Она не видит в этом ничего предосудительного, для нее это пустяк, всего лишь забава, словно выпить лишнего в клубе и вернуться домой под утро пьяной вдрызг. Кира улыбается, для нее реакция Артура на её слова кажется такой детской, наивной, ей даже становится жалко этого мальчика. Возможно, он еще не созрел, чтобы посещать этот театр тел. Путь всякой плоти, её вибрация в конвульсиях удовольствия и боли, поиск Абсолюта в оргазме, получение опыта и приближение смерти. Тем не менее, ей нравится провоцировать его, нравится, что он пришел сюда и увидел все это. Его присутствие, его взгляд добавляет пикантности этой ситуации, жизнь обретает подобие полноты: широко открытые глаза, юное лицо, шелковистые волосы.

– Ты же знаешь, девочки любят жесткий секс.

Артур кивает в ответ, на его щеках отчетливо видно яркий румянец. Кира встает с кресла, выходит из смотровой и через минуту, уже полностью голой, появляется за стеклом, в комнате с актерами. Ее тело вызывает восторг и почти все внимание парней переключается на нее – оргия разгорается с новой силой: много спортивных тел, много пота и стонов. Артуру кажется, что он смотрит не через стекло в соседнюю комнату, а на сверх чёткое изображение, транслируемое на большую, замаскированную под смотровое окно телевизионную панель.

9

– Иногда так хочется уехать, чем дальше, тем лучше. Вся эта крысиная возня с Виктором мне надоела, – решает пооткровенничать перед сном Кира.

– Угу, а что тебе мешает, у тебя же много денег, ты сама говорила, – Артур еле ворочает языком: после порно-шоу с участием Киры, они пошли в чешский бар, и довольно сильно напились.

– Не знаю, вроде ничего. Улечу в Америку, зависну в Майами, там классная тусовка…

– Да, наверно, – говорит Артур и проваливается в сон.

10

Артур лежит на пляже, они только что приплыли на этот остров на катамаране с мощными двигателями. Он снимает солнцезащитные очки, трет их о футболку, задрав ее нижний край и оголив рыхлый живот – он стирает подсохшие брызги морской воды: кристаллики соли царапают поверхность стекла, нужно будет покупать новые очки, эти уже старые, вышли из моды. Ему под сорок, тело подернуто жиром. Рядом жена возится с дочкой, что-то достает из своей объемной пляжной сумки, потом просит его надуть детский жилет, чтобы их дочь смогла барахтаться на мелководье.

Он берет у жены смятый жилет, смотрит на свою дочь, стараясь представить, как она проживет свой век, кого осчастливит, чью жизнь превратит в ад, сколько причинит горя другим и сколько хлебнет сама. Баланс страданий, экономика жестокости, итоговая отчетность. Погоня за материальной независимостью, вечно висящая перед носом осла морковка, которую нечем заменить. Прибыль рано или поздно начнет падать, издержки расти. Притупившиеся чувства, усталость, мелочная раздражительность. Много суеты, много шума, ему никогда не справится с потоком жизни, не научиться управлять ее водоворотами и уж тем более это не удастся сделать его дочери. Нужно расслабиться и научиться получать удовольствие от малого, так говорит их семейный психолог, ведь у них в семье всё не так уж и плохо – и у него и у жены есть хорошая работа, ребенок растет здоровым, любознательным. Ебаный шарлатан хорошо зарабатывает на этой чуши. Почему его жене так нравятся эти сеансы, эти пошлые фразочки, произнесенные с умудренным видом, почему он позволил ей убедить себя в том, что им нужна помощь психолога, почему он поддается ей все чаще. Чертово течение, оно несет тебя туда, куда хочет, не спрашивает о твоих чаяньях, не останавливается ни на миг. «Вам нужно взять отпуск, отдохнуть, сменить обстановку» – жена начинает кивать в ответ на эти слова психолога, как будто прошлые поездки помогали. И вот они лежат на пляже, он надувает дочке жилет, раздумывает, сходить самому до бара или подождать, когда к ним подойдет аниматор. Да, действительно, доктор, вы правы – алкоголь и жара прекрасно помогают отключить мозг и не думать о всяких глупостях.

11

Тепло, умиротворение, – он словно в утробе. Потягивая через трубочку коктейль и постепенно хмелея, он закрывает глаза и оказывается где-то между сном и явью. Его жена ушла кататься на водных лыжах, дочь с другими детьми плещется в пятнадцати метрах от него – их крики и смех, шум волн, воспоминания.

Дребезжание упавшей чайной ложки, грязные керамические плитки на полу, пожелтевшие от забившегося в них жира швы. Он сидит на кухне, напротив окна. Его дочь выросла, с женой они развелись лет пять назад. Пособия по безработице едва хватает на еду и алкоголь. Он чувствует себя глубоким стариком, хотя ему всего пятьдесят с небольшим. Жирное тело, одутловатое лицо. Дочь навещает его раз в месяц, привозит еды, убирает его маленькую квартиру. Он живет на окраине города, и она часто жалуется, что до него очень сложно добираться – метро рядом нет, нужно ехать с двумя пересадками. Он молча кивает в ответ, потом спрашивает, как у нее дела. Ее рассказ вызывает еще большую тоску, ничего хорошего в ее жизни он не видит, суета и рутина. Она встречается с парнем, не совсем уверена, что он тот человек, который ей нужен, но он сильно влюблен в нее, она чувствует, что скоро он сделает ей предложение, и она намерена его принять – у него есть своя квартира и хороший доход. По крайней мере, в материальном плане станет проще. Ее отец соглашается, кивает, смотрит в окно на вставший на светофоре трамвай – какая-то новая модель, раньше, во времена его молодости, такие рисовали в фантастических фильмах. Она задумывается, насколько он одинок, но быстро отгоняет от себя эти неприятные мысли, потом говорит, что у нее еще много дел, оставляет ему денег и уходит, поцеловав в щеку. Он достает из холодильника дешевый коньяк, наливает себе в стакан, отхлебывает. Тепло разливается по его телу, на взволнованную душу накатывают волны умиротворения.

– Хватит валяться как тюлень, иди поплавай! – голос его жены, еще молодой. Что она испытывает к нему сейчас, ее голос кажется мягким, но вдруг она уже решила, что с ним всё кончено и не разводится только потому, что им нужно платить ипотечный кредит.

Он встает, снимает очки, затем футболку – его спина, плечи и грудь сгорели еще вчера и теперь его кожа розово-красная от солнечных ожогов. В глазах слегка темнеет, голова кружится – он слишком долго лежал без движения, да и пара коктейлей сделала свое дело. Неуклюже ступая босыми ногами по песку, он плетется к воде – ее прохлада заставляет его внутренне встрепенуться, но он заходит в море медленно, иногда останавливаясь, чтобы привыкнуть и только когда вода доходит до его пупка, он пускается вплавь.

12

Маленькая, грязная квартира. Дочь не приезжает по полгода, он никому не нужен, жалкий, беспомощный старик. Большую часть времени он проводит в виртуальной реальности, надевает на себя шлем… Господи, всё это смахивает на кошмар. Танцующие вокруг школьницы, модифицированное тело. Какой сейчас год на дворе? В один из вечеров ему сделалось плохо. Одышка усилилась, ему стало не хватать воздуха, грудь пронзили спицы боли. Он позвонил дочери, кое-как описал свое состояние – она еле разбирала его слова, они были такими нечеткими, аморфными, он с трудом выплевывал их в трубку, и в итоге она решила вызвать скорую. Врач приехал через двадцать минут и засвидетельствовал его смерть. Артур просыпается в поту, дышит так, как будто ему только что удалось выбраться из собственной могилы. Где он, кто он? Он молод, полон сил, ему не шестьдесят, а пятнадцать, у него нет жены и дочери. У него стройное тело, многие называют его симпатичным. Но тот старик из сна словно притаился за углом и только ждет удачного момента, чтобы забрать у него молодость и превратить в брюзжащего неудачника. Лучше умереть молодым, чем всю жизнь пресмыкаться. Подушка с комками, его шкаф напротив кровати, запах разложения. Какие нечеткие границы, как легко здесь потерять себя. Эти сны, наслоения мягких кошмаров, в которые тебя пеленает Создатель, через них все время приходится прорываться в поисках подлинной жизни, но если ее уже нет?

13

Он оказывается в лесу, но этот лес не реален, он даже не пытается казаться таким. Это игра в мультипликационном стиле, в них раньше играли малолетки. Яркие цвета, гипертрофированные формы. Коренастые упитанные стволы деревьев, глянцевый пластик их листвы. Такой же он видел на венках, когда хоронили его отца – если приглядеться, то можно понять, насколько грубая это работа: прожилки толстые и не достаточно разветвленные, по краям есть заусеницы. Он выходит на опушку, продираясь сквозь кустарники, оглядывает раскинувшуюся перед ним поляну. Некоторые детали отсутствуют вообще, на некоторых сделан преувеличенный акцент. За его спиной каркает ворон, по высокой траве пробегает волна, хотя он не чувствует ветра своей влажной от жары, чувствительной кожей. Он вспоминает реальный лес: уходящие ввысь сосны, шелушение их коры, сухие частицы которой подрагивают на ветру, жирная грязь под ногами, покрытая бледно коричневыми иглами хвои. Кривые оградки в потеках ржавчины, кресты и каменные стелы с выцветшими овалами. Незнакомые ему люди несут гроб к свежевырытой могиле. Слои дерна, торфа, глины, песка. Лужицы воды на дне, рассеченный лопатой червь. Используя грязные веревки, гроб, этот грубо сколоченный деревянный ящик, опускают вниз.

Артур возвращается в солнечный искусственный мир игры, идет через поле поросшее колосьями дикой пшеницы. На плече у него висит лук, длинные волосы развеваются на ветру. Энергия переполняет его изнутри, он предчувствует приключения. Затаившаяся в зарослях крыса смотрит на него с иронией, но он ее не видит, он старается забыть обо всем плохом и сосредоточиться на своем задании. На прекрасное королевство напали темные силы, и он должен дать им отпор, должен стать героем-спасителем, а для этого он должен найти какой-то ебучий мост хер знает где. Он останавливается у лужи, встает на колени, чтобы зачерпнуть воды ладонями и попить. Интересно, есть ли тут микробы или зародыши паразитов, которые только и ждут, чтобы оказаться внутри его тела. На миг он замирает, глядя на свое отражение, слишком четкое и яркое, чтобы быть настоящим – он словно смотрит на полупрозрачный экран трехмерного монитора: можно сфокусироваться на коричневатом глинистом дне, а можно на зеркальной глади лужи, в которой отражается его голова, шея и часть нагого торса на фоне безоблачного голубого неба. Его уши заострены, глаза неправдоподобно большие, черты лица слишком правильные, по ним нельзя сразу понять, к какому полу он относится. Он переводит взгляд на свою набедренную повязку, на никелированный гульфик. Продолжая разглядывать себя, Артур чувствует, как его грудь начинает сотрясаться от приступа неконтролируемого смеха.

Создавая будущее

Большой, покрытый зеркальной смальтой шар медленно кружится над расположенной за танцполом сценой. Озаряясь разными цветами, он отбрасывает квадратные радужные блики на затенённые поверхности стен, на призрачный экран потолка: они двоятся, растягиваясь и искажаясь, и их синхронное скольжение как будто заставляет комнату вертеться. Сделав заказ у бара, девочка стоит в нерешительности, выбирая, где бы сесть. Прямоугольный остров желтоватого света, окружённый полумраком зала, его зыбким, тёмным пространством… Он словно плывёт в пустоте: пухлые, кожаные диваны стоят вдоль его кромок так, что линия тени проходит по самому краю их толстых спинок. Стеклянные столешницы, ряды низко подвешенных ламп… Присев на один из диванов, девочка ждёт свой ликёр. Металлические абажуры, похожие на опрокинутые чашки, их бледное отражение на столе.

Напротив, метрах в трёх от девочки, сидит высокий парень, неплохо одетый, с коротко остриженными, курчавыми волосами и большим, изогнутым носом. Его взгляд то и дело пронзает наполненный сигаретным дымом воздух, впиваясь в неё и заставляя дышать чуть чаще. Ему около тридцати и девочке льстит его внимание. Электронная, ритмичная музыка: яркие аниматоры на небольшом танцполе, их сложные, механические движения… Стройные, почти обнажённые тела, высвеченные вспышками света. Правда, никто не следует их примеру, предпочитая сидеть за столиками и попивать коктейли. Девочка слышит, как бармен, перекрикивая музыку, болтает за её спиной со своим знакомым: «мы вытворяли с ней такое, ты не поверишь!». Его звонкий смех где-то в промежутке между барабанными ударами, глубокими, низкочастотными.

Она – стройная, нервная, с копной осветлённых, уложенных воском волос и большими внимательными глазами – закуривает так, что парень чувствует, как кровь приливает к его члену. Он ёрзает, машинально продолжая говорить, но его фантазия уже спешно создаёт будущее: сочные образы проплывают перед его взором среди лоскутков дыма: её взгляд снизу вверх, её заголённое тело, цвет её сосков. Совершив головокружительный ритмический переход, музыка на мгновение умолкает: они, наконец, встречаются глазами и девочке кажется, что он знает все её мысли, всё её прошлое, что он проникает в неё всё глубже… Его чёрные, чёткие брови, грубоватые черты лица.

Освободившись, время замедляется до тех пор, пока излучатели акустических систем вновь не начинают вибрировать, заполняя пространство своими волшебными волнами. Усилием воли она отводит глаза, делая вид, что хочет получше рассмотреть наполненный мятным ликёром стакан: его хрустальные грани то и дело ловят луч света, ярко вспыхивая, ослепляя. Тонкие, стальные нити нот, повисшие в воздухе над барабанными буграми, её воспоминания, её сбивчивые мысли. Не удержавшись, прежде чем поднести стакан к губам, она снова мельком смотрит в его сторону, и это заставляет парня улыбнуться. Глаза девочки, её движения вроде бы говорят о её опытности: скорее всего она совершеннолетняя, хотя в ней и есть что-то детское, наивное. Тоже улыбнувшись, она делает глоток: сладкое тепло растёт, расцветает, пронизывает в ней каждую клетку…

Допив ликёр, она поднимается, и, увлекая за собой волокна дыма, уходит, постепенно растворяясь в тёмной глубине зала: её упругие ягодицы, плотно обтянутые короткими, джинсовыми шортами, её длинные, стройные ноги, в движениях которых столько грации… Парень чувствует, как его сердце сжимается от сожаления. Впрочем, выход из клуба в другой стороне и она, скорее всего, вернётся.

Чил-аут зал: развалившиеся на диванах люди, какой-то бесконечный фильм. Она садится между двух довольно юных, пёстро одетых парней: они отрываются от просмотра, косятся на неё; их пустые глаза постепенно наполняются смыслом. Какое-то время они делают вид, что продолжают смотреть фильм, лишь изредка переглядываясь. Её тело, аромат её духов, её шея, смуглая от загара… Парень справа, словно невзначай, кладёт руку ей на колено, затем, немного раздвинув ей ноги, скользит своей горячей ладонью по внутренней стороне её бедра, всё выше, ребром кисти упираясь в промежность: её шелковистая кожа, грубая джинсовая ткань. Пальцы парня ловко справляются с большой, золотистой пуговицей шорт, с молнией ширинки – он лезет к ней в трусы. Гладко выбритый лобок, нежные, чувствительные складки плоти. Лёгкая дрожь, пробежавшая по её позвоночнику, его плавные, но уверенные касания. Девочка сползает по спинке дивана, поворачивается лицом к другому, сидящему слева от неё парню: их губы всего в нескольких сантиметрах друг от друга, короткое движение его головы, его настойчивый язык, его дыхание… Представив всё это, тридцатилетний парень решает пойти на её поиски.

Прикрыв глаза, позволяя двум молодым парням (они её сверстники или чуть моложе) ласкать себя, девочка вспоминает взгляд парня постарше, самоуверенный, немного наглый, заставивший её дыхание участиться. Его чёрные, жёсткие на вид волосы, его большой нос с горбом. Она уже жалеет, что ушла из того зала. Неожиданно для своих соседей по дивану, девочка отстраняется, скидывает с себя их руки – пёстрые парни смотрят на неё с недоумением, пытаются её остановить, но их усилия напрасны: полная решимости, она уже застёгивает свои шорты. Растерянность на их лицах соединяется с любопытством, слегка насмешливым: они вновь переглядываются, словно затевая что-то забавное за её спиной. Девочка встаёт, оправляет на себе одежду – она вот-вот уйдёт. Слабый свет бра, пустые лица… Бесконечный фильм с давно умершими актёрами. Чил-аут зал.

Столкнувшись с ним в узком, сумрачном коридоре и немного оторопев от неожиданности, она прислоняется к стене: слева от неё туалетная дверь, облитая зеленоватым светом лампы. Он обхватывает её за талию, привлекает к себе: её запрокинутая назад голова, её остренький подбородок. Их соединённые объятием тела, его жадные поцелуи… Когда она понимает, что уже ничего не остановить, она чувствует ещё большее возбуждение. Ей не хватает воздуха, и она начинает дышать ртом: её разомкнутые губы, то и дело облизываемые, но всё равно сухие, её большие, очень внимательные глаза со зрачками, почти полностью скрывшими райки. Он проталкивает её в туалетную кабинку и закрывает за собой дверь. Тут чисто, пахнет цветочным ароматизатором; флуоресцентный свет делает акцент на мельчайших деталях их кожи. Она пытается рассмотреть его, но не успевает: парень прижимает её к стене, целует шею; его сильные руки довольно грубо ласкают её грудь, её ягодицы. Глянцевитая краска, нанесённая прямо на покрытую неровностями бетонную поверхность, ванильный запах её кожи, её податливое, послушное тело…

Глаза девочки прикрываются, изо рта доносятся тихие стоны. Распалённый парень срывает с неё блузку, потом, не расстёгивая, стягивает с неё лифчик. Её грудь: тёмные, торчащие соски с широким ореолом. Когда он целует их, слегка покусывая, девочка с шумом вдыхает сквозь зубы. Её ноги слабеют, подкашиваются, она оказывается на коленях… Её серьёзное личико напротив сильно оттопыренной ширинки: она смотрит на него снизу вверх и видит, как его губы искривляет улыбка.

Точными, резкими движениями он расстёгивает свои джинсы: огромная лиловая головка торчит наискосок из его хлопковых трусов. Приспустив их вместе с джинсами, он проводит кончиком своего члена по её губам: девочка открывает рот и он осторожно вставляет ей, так, чтобы не задеть её остренькие клыки. Она пытается сосать, но неимоверно раздувшаяся плоть полностью занимает полость её рта, заставляя держать его открытым предельно широко. Солоноватый привкус, его лицо, преображённое животной страстью: сдвинутые к переносице брови, мерцание тёмных глаз.

Взяв девочку под мышки, он поднимает её, разворачивая к себе спиной. Его ладони скользят по её талии, затем обхватывают её упругую грудь, то сжимая, то отпуская её, словно доя. Она стремится заглянуть назад: её затылок, её красиво изогнутая шея, полные мольбы глаза. Сняв с неё шорты, слегка надавливая правой рукой ей на спину, заставляя прогнуться, левой он массирует промежность девочки, кончиком среднего пальца выискивая клитор в складках половых губ: отросток чрезвычайно чувствительной плоти, подушечки его пальцев, прохладно-влажные от слюны. Они снуют – туда-сюда, туда-сюда – то быстро то медленно, раздражая тысячи нервных окончаний девочки, заставляя её ощущать каждую бороздку в рельефном рисунке их кожи. Её вульва сочится, становится мокрой… Девочка вновь стонет, переминается с ноги на ногу, расставляя их пошире. Она чувствует горячее прикосновение его члена впадинкой между ягодицами, чувствует, как тот скользит всё ниже, как руки парня обхватывают её бёдра, приподнимают её, как бы насаживая… С лёгким хлюпом парень входит в её влажное нутро.

Грандиозная поступь низкочастотных волн, пульсация крови: её стоны переходят в крик. С каждым его толчком ей приходится привставать на носочки, почти подпрыгивая: её соски прижимаются к прохладной, покрытой пупырышками стене, скользят по ней вверх и вниз… Ей кажется, что он смог бы приподнять её в воздух так, что она повисла бы на его члене, словно на вертеле. Его тяжёлое дыхание, его грубые, сильные руки. Гулкая музыка, хрустальная капля воды, вот-вот готовая сорваться с кончика крана. Девочка закрывает глаза: яркий спазм на несколько мгновений замыкает цепочки её нервов, пронизывая их сладкими всполохами. Он словно останавливает течение времени – тело девочки высвечивается изнутри, она замирает, её напрягшиеся мышцы подрагивают. Она перестаёт ощущать поверхность стены, медленно погружаясь, проваливаясь в неё, словно в молочное суфле.

Парень ускоряет свой ритм, заставляя девочку поскуливать от наслаждения: электрические разряды вновь скапливаются в низу её живота, готовые в любой момент взорваться, точно залп фейерверка в вечернем небе. Их разгорячённые, влажные от пота тела соударяются с громким отчётливым шлепком. Девочка то отталкивается от стены, наклоняясь всё ниже, почти касаясь пола кончиками пальцев и заставляя парня сделать шаг назад, то вновь прижимается к её холодноватой, уже опять затвердевшей поверхности.

В конце концов, громко застонав, парень сгибает девочку пополам, прижимает её спиной к стене: его удары становятся сильнее, он старается засадить ей как можно глубже. Струйки пота сбегают вниз по его поджарому торсу. Девочка начинает хныкать, беззвучно повторяя какие-то слова. Он вновь стонет, теперь протяжнее: сладкие, электрические мурашки покрывают головку его члена, пробегают вдоль его ствола к позвоночнику и, радужно переливаясь, искрясь, устремляются ввысь, врываясь в головной мозг, расцвечивая его своими блёстками. Его член ещё больше раздувается, подрагивает, вбрасывая в неё своё семя короткими, напряжёнными струями. Девочка с шумом втягивает в себя воздух: её губы дрожат, ресницы слегка намокли от слёз.

Помыв член над раковиной и сполоснув лицо, парень уходит. Щелчок захлопнувшейся за ним двери, резкий цветочный запах… Девочка сидит на корточках: глянцевитый блеск стен, приглушённая музыка. Её шорты на полу, её отсутствующий взгляд. Она прокручивает в своей голове ролики недавнего прошлого: отрывочные, но яркие, они вызывают у неё едва заметную улыбку. Его чёрные волосы, такие жёсткие на вид, грубые, уверенные движения его рук. Жужжание флуоресцентных ламп, капельки вытекшей из неё спермы… Быстро встав, она закрывает дверь на защёлку. Её лицо в зеркале над раковиной: слегка размазанная вокруг глаз тушь, небольшой засос на шее. Она всё еще чувствует его запах, его прикосновения и ей кажется, что они останутся на её коже надолго… Наконец, подтерев сперму туалетной бумагой и бросив её в унитаз, девочка начинает одеваться.