Текст книги "«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века"

Автор книги: Виталий Бояршинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Василий Андреевич Нарбеков

Профессор, статский советник, доктор богословия Василий Андреевич Нарбеков8585
  Нарбеков Василий Андреевич (1862-1932) – сын псаломщика Владимирской губернии. Окончил Владимирскую духовную семинарию в 1883 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1887 г. Преподаватель Священного Писания в Полтавской духовной семинарии с 1888 г. И. д. доцента кафедры литургики и археологии Казанской духовной академии с 1889 г. Магистр богословия 1890 г. Доцент кафедры церковного права с 1891 г. Экстраординарный профессор с 1897 г. Доктор церковного права 1899 г. Доктор богословия 1900 г. Ординарный профессор кафедры церковной археологии и литургики с 1902 г., кафедры церковной археологии в связи с историей христианского искусства с 1914 г. Профессор Казанского Северо-Восточного Археологического и Этнографического института с 1919 г. В 1921 г. проходил по групповому делу преподавателей Казанской духовной академии.


[Закрыть] читал нам лекции по церковной археологии. Этот предмет в отличие от других был единственным, где лекции сопровождались наглядными пособиями – различными альбомами, фотоснимками и картинами. Это был, так сказать, наш «голодный паёк» на потребность видеть то, что мы изучали. Отсюда понятен наш интерес к этому предмету. К сожалению, часов на предмет отведено было немного, и естественно курс был элементарным. При всём том мы получили знакомство со многими прежде незнакомыми нам понятиями, предметами и вещами, как, например, колоннами различных стилей, капителями, фресками, устройством базилик, надгробий. Мы познакомились с различными стилями архитектуры, со знаменитыми архитектурными памятниками, как за границей, так и в России. Мы познакомились с биографиями знаменитых архитекторов и т. д.

Конечно, В. А. не использовал всех, имеющихся в его распоряжении, возможностей. Как, например, можно было бы познакомить студентов с архитектурными памятниками в самой Казани, а этого не было сделано. Единственным, но едва ли убедительным, соображением в оправдание профессора можно указать разве на то, что лекции ему приходилось читать в горячую пору на четвёртом курсе, когда студенты заняты были писанием своих «кандидаток» и нужно было беречь их время.

Для общей же характеристики профессора нужно сказать, что он как-то неприступно держался в отношениях к студентам. В этом, вернее, была причина того, о чём речь шла выше.8686
  В очерке «Василий Андреевич Нарбеков» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор добавляет: «Он был женат на дочери попечителя учебного округа, имел свой особняк и превратился в своеобразный тип профессора-сибарита» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 402. Л. 33.


[Закрыть]

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 11-12.

Павел Петрович Пономарев

П. П. Пономарёв8787
  Пономарёв Павел Петрович (1872-?) – окончил Пермскую духовную семинарию по 1-му разряду в 1893 г. с определением к поступлению в академию. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1897 г. И. д. доцента с 1898 г. Магистр богословия 1899 г. Доцент с 1900 г. Помощник инспектора с 1904 г. Доктор богословия 1909 г. Экстраординарный профессор в 1909 г. Ординарный профессор догматического богословия с 1909 г.


[Закрыть] поступил в Казанскую духовную академию по окончании курса обучения в Пермской духовной семинарии в 1894 году. Когда мы поступили в 1909 г. в Казанскую академию, он был уже в возрасте 35-36 лет, имел учёную степень доктора богословия, звание профессора, был членом правления академии и по совместительству занимал должность помощника инспектора. Последняя его должность вызывала у нас всегда недоумённый вопрос: почему он взял на себя такие обязанности, будучи на вершине положения в академии? Чем привлекала его эта должность – наблюдать за «детьми» в возрасте от 20 до 25 лет? Лекции по догматическому богословию П. П. читал на третьем курсе и, следовательно, в течение двух первых лет обучения в академии мы имели с ним соприкосновение по административной линии.

Говорят, что «глаза [–] зеркало души человека», но это суждение можно расширить и сказать, что вообще и весь наружный облик человека в какой-то степени отражает его внутренний мир. Правда, бывает и так, что ни наружный вид, ни внутренний мир кого-либо ничего не говорят о человеке, и про такого человека говорят, что он человек-сфинкс. Речь эта клонится к тому, что, очевидно, не лишне описать наружность П. П., поскольку она является типичной для обрисовки его характера. Мы встретили П. П. в расцвете его физических сил. Высокого роста и крепкого сложения, он имел несколько грубоватые черты лица: лоб сильно нависал на глаза, нос в верхней части был вдавлен, а в нижней, наоборот, приподнят и приплюснут (курносый); на голове шевелюра тёмно-русых волос, на подбородке – жидкая растительность волос. Что сказать о глазах? Встречаются яркие характеристики глаз у людей; например, все, кому приходилось видеть Победоносцева, говорили в один голос о его глазах и взгляде: «взгляд холодный-холодный». Кажется, у Чехова или у Салтыкова-Щедрина встречается такое выражение: «глаза выцветшие, как у солёной щуки». Нет необходимости и повода для подобной характеристики глаз П. П., но можно сказать, что глаза его никогда и ничего не говорили. Мы никогда не видели его улыбки, как иногда бывает: увидишь улыбку человека, сразу откроется его душа, и думаешь: этот человек, вероятно, добряк. Мы никогда не видели раздражения или злого выражения в его глазах, как это иногда бывает: посмотришь на такового человека и невольно возникает вывод о нём: этот человек, вероятно, злюка. Мы, можно сказать, никогда не слышали его голоса. А ведь были случаи, когда он мог бы подойти и поговорить не скажем «по душам», а просто по-человечески. Взять, например, известие о смерти Л. Н. Толстого. Неужели он не видел возбуждения студентов? Неужели он не мог подойти и поговорить? Нет, это не входило в его обязанности. Или ещё возьмём такой случай, когда, казалось, Валаамова ослица заговорила бы, но он был нем. Студенты устроили забастовку в знак протеста по случаю недовольства питанием: объявили, громко говоря, голодовку, т. е. не стали выходить в столовую на обед и ужин. По существу это была чистая глупость, но правление академии объявило всех студентов уволенными из академии и предложило всем снова подавать заявления о зачислении с признанием «повинной». П. П. поручено было собирать эти заявления, и он их собирал, причём не говорил ни слова: ни за, ни против. Эпическое спокойствие! Ничто – ни голос, ни взгляд, ни вообще манера поведения – не выражали его отношения к этому факту. На посту пом[ощника] инспектора мы его видели в двух случаях: во время богослужений он стоял у задней двери, ведущей в церковь, через которую студенты входили в церковь и неподалёку от которой становились в свободном расположении, а не в рядах. Он стоял, казалось, безучастно ко всему окружающему. Молился? Не было заметно никаких внешних признаков этого. Следил ли он за студентами? Опять-таки, не было заметно этого. Когда нужно было за всенощной пойти к иконе или кресту, он шёл во главе студентов, становился потом на своё место у двери, а в конце богослужения молча уходил в свою квартиру. Он являлся в столовую на обед и ужин для наблюдения, молча стоял у последнего стола и давал звонки к началу и концу обеда и ужина. И это было всё, в чём видимо, зримо проявлялась его деятельность на посту помощника инспектора. Может быть, в этом именно и проявлялась особая мудрость П. П. – существовать в виде некоего символа власти.

На третьем курсе мы слушали лекции П. П. по «догматике». Догматическое богословие – метафизика богословских наук, – вероятно, самая трудная богословская наука. В основу его именно положен знаменитый тезис Августина8888
  Аврелий Августин (Блаженный Августин) (354-430) – христианский богослов и философ, один из Отцов христианской церкви.


[Закрыть]: «Credo quia absurdum est».8989
  Credo quia absurdum est – по-латински «Я считаю, что это неразумно».


[Закрыть] Как эту науку преподнести юношам в возрасте 23-24 лет, уже с критически настроенным мышлением, так, чтобы затушевать absurdum и утвердить credo? Очевидно, только так, чтобы было горение credo, т. е. горячая убеждённость в предметах и положениях веры. Вот как, например, это выглядело в проповеди инспектора академии архимандрита Гурия в день 8-го ноября, в престольный праздник академии.9090
  Имеется в виду престольный праздник домовой церкви Михаила Архангела при Казанской духовной академии.


[Закрыть] Он говорил об архистратиге Михаиле и воинстве небесном в таких конкретизированных образах как будто изображал абстрагированную им картину Бородинского сражения с построенными на нём флешами. Вот это сила веры! Или как, например, иеромонах Иона9191
  Иона (Покровский Владимир Ильич) (1888-1925) – из крестьян Козельского уезда Калужской губернии. Окончил Калужскую духовную семинарию в 1909 г. Иеромонах с 1912 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1914 г. Игумен с 1919 г. Главный священник Оренбургской армии атамана Дутова. Архимандрит с 1922 г. Епископ Тянцзиньский, викарий Пекинской епархии в 1922-1925 гг. Святитель и чудотворец Русской Православной Церкви.


[Закрыть] в проповеди о тяжести войны утешал слушателей скорбью по этому поводу Богородицы. Он говорил: «А вы думаете легко ей, нашей матушке, видеть эти людские страдания»? Вот это сила веры! Когда протопоп Аввакум9292
  Аввакум Петрович (1620-1682) – русский церковный и общественный деятель XVII века, автор многочисленных полемических сочинений, священномученик и исповедник в старообрядчестве.


[Закрыть], как он описывает в своем «Житии» изгонял бесов, то он верил в то, что есть бесы, он конкретно представлял их существование. Это и есть то, что выражено в словах Филаретова катехизиса: «вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых, т. е. уверенность в невидимом как-бы в видимом, в желаемом и ожидаемом как бы в настоящем». Нужно гореть верой, чтобы вопреки всякому absurdum доказать троичность божества. Было ли это в распоряжении и на вооружении у П. П.? Теперь, когда прошло много времени от «тех времён» и когда в памяти перебираешь лекции своих бывших профессоров, то если ничего не можешь вспомнить о содержании этих лекций, то, по крайней мере, вспомнишь о внешнем виде их на кафедре, о манере речи, манерах держаться на лекции. О Павле же Петровиче вспоминаешь только: вот он стоит у дверей в церкви или в столовой и… больше ничего память не сохранила; всё слилось только в этих образах.

Когда осенью 1908 г. мы приехали в академию, то узнали, что он женился на дочери протоиерея Екатерининской церкви Сердобольского.9393
  Сердобольский Николай Александрович (1856-?) – протоиерей. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1882 г.


[Закрыть] И первый вопрос у нас возник такой: как это случилось? Не сделался ли он «жертвой случая»? В самом деле, нам приходилось встречать некоторых наших профессоров в театре, так сказать, в «свете», или видеть в женском обществе, но П. П. никогда и нигде ни в чём подобном не видели. Кроме того, привыкши видеть замкнутым, persona «an sich»9494
  persona «an sich» – по-немецки личность сама по себе.


[Закрыть], засохшим на своем «догматизме», мы прямо не могли себе представить его мужем и думали: «уж не оказался ли он в роли Каренина?» Но нет, Сердобольская не могла быть «Анной» уже потому одному, что брак был, очевидно, по французскому образцу: жениху сорок, а невесте 22-23 г.

На этом, кажется, и можно было бы закончить повесть о Павле Петровиче, если бы имя его не стало часто упоминаться в связи с новой обстановкой в жизни, с коренной переменой её после Октябрьской Революции. Слух прошёл, что П. П. перестроился в новых условиях на преподавание марксизма. Шутка это, притом злая, над ним и над новой действительностью или, правда? Впрочем, в данном случае нам важно не это, а то, какой же взгляд выражен по этому поводу на П. П. Где основания в прошлом П. П. для этой шутки или подлинной действительности? Как он мог, по представлению кого-то, спланировать с богословского «догматизма» на марксизм? Не значило ли бы это снять один мундир и надеть другой? Или: не значило ли бы это уподобиться сосуду, из которого вылили одно содержимое, скажем – вино, и влили другое, скажем – керосин. Но судить так о П. П. значило бы представлять его некой формой человека. Допустимо ли это, такое суждение о человеке вообще? Какое заключение можно сделать о нём на основании изложенного выше?

Был ли он карьеристом? По-видимому, да, а если, правда, что он так спланировал свою жизнь, то, несомненно – да! Молчалин новой формации.9595
  Персонаж стихотворной комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».


[Закрыть] Чем можно объяснить его отчуждённость, замкнутость? Некоторую долю нужно отнести на счёт происхождения: северянин, о чём свидетельствовала и его грубо, топорно созданная наружность, но главное – гордое сознание учёного – доктора богословия. То, что он работал пом[ощником] инспектора нужно объяснить стяжательностью. Среди профессоров – докторов богословия – он был самым молодым. Он, между прочим, входил в комиссию профессоров, которой поручено было рассмотреть различные работы Антония Волынского – речи, проповеди и пр. – на предмет присуждения ему какой-то учёной степени. Вероятно, комиссия не успела это сделать ввиду революции. Если же она это сделала9696
  Архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) был удостоен степени доктора богословия ещё в 1911 г.


[Закрыть], то можно не сомневаться, что П. П. в этом случае выполнял роль Молчалина.9797
  После революции 1917 г. П. П. Пономарёв был профессором на рабфаке Политехнического института, преподавателем на 1-х пехотных красноармейских курсах, на общеобразовательных курсах для взрослых. Работал инструктором политики экономического кружка на 16-ых пехотных курсах по подготовке ударной группы политработников. Проходил по групповому делу преподавателей Казанской духовной академии в 1921 г. Дальнейших сведений нет.


[Закрыть]

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 2-6 об.

Николай Иванович Ивановский

Профессор, действительный статский советник, доктор богословия – таким был Николай Иванович Ивановский9898
  Ивановский Николай Иванович (1840-1913) – сын священника Архангельской губернии. Окончил Архангельскую духовную семинарию в 1861 г. Кандидат богословия С.-Петербургской духовной академии 1865 г., магистр богословия Казанской духовной академии 1867 г. Экстраординарный профессор кафедры исории и обличения раскола с 1869 г. Доктор богословия 1883 г. Ординарный профессор с 1883 г.


[Закрыть], когда он читал нам лекции в Казанской духовной академии по истории и обличению русского раскола и рационалистических сект. Он был лектором и создателем своей науки, единственной науки в академии, которая перекликается с нашим временем по линии борьбы с сектантами. На лекциях Н. И. легко можно было заметить, что значит, когда они строятся на основании живого жизненного материала, а не абстрактных построений мысли, во-первых, и человеком на основании его жизненного опыта, во-вторых.

Ему было около семидесяти лет, и черты некоторой дряхлости уже заметны были и в его облике – небрежность в отдельных аксессуарах лица (небрежный пух на голове, не собранный хотя бы в какое-либо подобие причёски) и некоторая неаккуратность в одежде, но живости его речи мог бы позавидовать любой молодой лектор. Он собственно не читал лекцию, а увлекательно рассказывал о том, как он создавал свою науку, о своём опыте по изучению раскола и сектантства. Он ходил взад и вперёд по аудитории, причём походка его была уже не безупречная – не твёрдая и не устойчивая и вёл разговор о величайшей трагедии в русской истории, когда люди одного и того же социального положения, живущие в одних и тех материальных условиях, разделились на два лагеря, враждуя друг с другом, считая инакомыслящих «греховными», зачумлёнными. В некоторых случаях он вёл рассказ с применением особого диалекта – жаргона описываемых им типов людей, и казалось, что слушатели конкретно их, этих людей, видели перед собой. Например, он так художественно описывал Рогожское кладбище в Москве9999
  Рогожское кладбище – духовный центр старообрядчества Белокриницкого согласия.


[Закрыть] и главу его Ковылина100100
  Ковылин Илья Алексеевич (1731-1809) – московский купец, старообрядец, основатель Московского Преображенского кладбища.


[Закрыть], с какой старообрядческие секты описаны [П. И.] Мельниковым-Печерским в его произведениях «В лесах» и «На горах». Нам, уральцам, эти картины памятны по рассказам Д. Н. Мамина-Сибиряка.

Н. И. рисовал нам старообрядческое движение с момента зарождения его, в период разветвления на разные «толки»: беспоповцы, австрийское священство и различные промежуточные явления их – увлекательно, на основании собственного наблюдения и изучения, рассказывал он о различных сектантах: молоканах, духоборах, скопцах, дырниках, о сектах, возникших на почве своеобразных условий жизни русских тёмных людей; рассказывал о сектах, возникших под влиянием различных западных течений: о штундистах, штундо-баптистах, баптистах и др.

Ни у кого из профессоров на их лекциях не было такого случая, чтобы студенты задавали лектору вопросы и чтобы лекция приобрела характер хотя-бы небольшого диалога, а у Н. И. такие случаи бывали. Если при посещении оперы «Хованщина» М. И. Мусоргского образы выведенных в ней персонажей казались уже знакомыми, то это нужно отнести к тому, что они уже раньше ярко были изображены на лекциях-рассказах Н. И. В этом отношении он чем-то напоминал известного историка В. О. Ключевского, на лекциях которого, как передавали, прошлая Русь оживала в таких образах.101101
  В очерке «Николай Иванович Ивановский» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Было бы ошибочно представлять лекции Николая Ивановича как собрание только общих рассказов-анекдотов о раскольниках. В начале них он делал глубокий анализ исторических событий, породивших это своеобразное течение в русской истории» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 106 об.


[Закрыть]

Н. И. оставил после себя учёный труд, который являлся уникальным руководством для преподавателей раскола и обличения его в дух[овных] семинариях.102102
  «Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Часть I. История раскола» (Казань, 1886; 2 изд. 1887), часть II и III – «Обличение раскола с присовокуплением сведений о сектах рационалистических и мистических» (Казань 1887; 2 изд. 1888).


[Закрыть] Н. И. был родоначальником многих Ивановских, прославившихся на разных поприщах дореволюционной и после-революционной России.103103
  В очерке «Николай Иванович Ивановский» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «У Николая Ивановича была семья, и фамилия «Ивановский» не раз встречалась нам в жизни, когда шла речь о каком-либо видном деятеле» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. С. 107.


[Закрыть]

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 53-54 об.

Алексей Александрович Царевский

Первая встреча моя с профессором Казанской духовной академии, доктором богословия, статским советником Алексеем Александровичем Царевским произошла за год до поступления в академию, в 1908 г. при необычных обстоятельствах и в необычной обстановке. Дело было в Перми. Я встречал брата, студента академии, на пристани (это было в начале июня), и мы с пристани направлялись с ним в старый пермский вокзал (Пермь I). У входа в вокзал мы встретили солидного мужчину, пожилого возраста, «джельтмена» одетого, в обществе двух дам, причём, как мне показалось, изысканно предупредительного по отношению к дамам. Брат с ним поздоровался, и он ответил на его приветствие изысканно вежливо. Естественно, меня заинтересовал вопрос: «Кто же он», и как знаком ему брат. Не дожидаясь моего вопроса на этот счёт, брат сказал: «Это профессор Казанской духовной академии Царевский». Я описал картину этой встречи для того, чтобы в дальнейшем не описывать некоторых характерных черт профессора А. А. Царевского.

Трудно было определить возраст А. А. Высокого роста, крепкого сложения, стройный, подвижный – он, очевидно, казался намного моложе своих лет. Ни в густых волосах, ни в пышной бороде его не было никаких признаков седины. У него была чисто военная выправка, что его очень ярко выделяло среди других профессоров.104104
  В очерке «Алексей Александрович Царевский» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «В отличие от других профессоров, он носил фрак» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 109.


[Закрыть] Он входил всегда в аудиторию стремительно, бодро, с приветствием «здравствуйте, господа», садился на стул, чуть облокотясь на кафедру, вынимал свой конспект и читал лекцию. Он при этом, если можно так выразиться, «полу читал» и «полу говорил», но производил впечатление не читающего, а говорящего, произносящего речь человека. У него была прекрасная дикция, образная речь. Он был оратор, и это опять-таки резко выделяло его из ряда других профессоров. Естественно, всё это импонировало студентам, и он был у них в числе уважаемых и почитаемых профессоров.

Он читал нам два курса: курс иностранной литературы на первом курсе и курс русской литературы на втором курсе. Нужно заметить, что в академии были два основных отделения – словесное и историческое. Таким образом, история литературы нам преподносилась в качестве факультетского предмета. Нужно сразу оговориться, что на общем фоне богословских наук факультетские предметы – как литературы, так и история – располагали незначительным бюджетным временем и преподносились поэтому в некоторых разделах как «взгляд и нечто», правда, студенты имели возможность приватно, в порядке личной инициативы углубиться в их изучение: в их распоряжении была прекрасная библиотека и, кроме того, им предоставлялось право брать для своих кандидатских работ темы по литературе и истории, что давало возможность для специализации по этим предметам.

Курс иностранной литературы А. А. читал вместо заболевшего и вскоре умершего профессора Алексея Васильевича Попова105105
  Попов Алексей Васильевич (1856-1909) – сын священника Вятской губернии. Окончил Вятскую духовную семинарию в 1878 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1882 г. Преподаватель латинского языка в Вятской духовной семинарии с 1882 г. Помощник ректора Казанской духовной академии с 1883 г. Магистр богословия 1883 г. Доцент кафедры пастырского богословия и педагогики с 1884 г., кафедры теории словесности и истории иностранных литератур с 1890 г. Экстраординарный профессор с 1895 г. Доктор богословия 1903 г. Ординарный профессор с 1904 г. Автор фундаментального исследования об акафистах.


[Закрыть], так сказать, не по своей специальности, хотя и смежной с ней. Это, очевидно, в какой-то степени ограничивало его лекторские возможности. Что касается метода анализа и характеристики литературных произведений, то они были сугубо, можно сказать сильнее, голо эстетическими, без всякого приложения социологического разбора и оценки. В курс входили английская, немецкая и французская классические литературы. Из испанской литературы говорилось только о Сервантесе. Конечно, куцо, но, как говорится, «по одёжке и протягивает ножки»: отводилось мало часов на курс.106106
  В очерке «Алексей Александрович Царевский» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Из иностранных писателей отмечено было творчество: Теккерея, Мильтона, Шекспира, Диккенса (Англия); Рабле, Шатобриана, Руссо, Мольера (Франция), Сервантеса (Испания), Шиллера и Гёте (Германия), Данте, Боккачио (Италия). Даже в таком виде, если можно так выразиться, в виде «сухого пайка», иностранная литература предстала перед нами в виде некоего «откровения» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 113.


[Закрыть]

Читая лекции по истории русской литературы, А. А. входил в свою родную «стихию». Читал он эти лекции не бесстрастно, а сквозь призму своего политического мировоззрения, правда, не оформленного по какой-либо программе, но остановившегося где-то около славянофильства, т. е. консервативного. Это мировоззрение А. А. проявлялось и в его лекциях, но особенно обнаруживалось при защите одним из окончивших академию выпускников её … Дьяконовым107107
  Возможно, Дьяконов Димитрий Константинович – кандидат богословия Казанской духовной академии 1905 г.


[Закрыть], представившим диссертацию по истории русской церкви на соискание учёной степени магистра богословия. На диспуте при защите этой диссертации … Дьяконовым А. А. выступал в роли второго оппонента, а первым был профессор [Ф. В.] Благовидов108108
  Благовидов Фёдор Васильевич (1865-?) – окончил Симбирскую духовную семинарию в 1885 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1889 г. Преподаватель гражданской истории в Владимирской духовной семинарии с 1890 г. Магистр богословия 1892 г. Доцент кафедры гражданской истории Казанской духовной академии с 1892 г. Экстраординарный профессор с 1899 г. Доктор церковной истории 1901 г. Ординарный профессор с 1908 г. Историк Русской Православной Церкви, придерживался либерально-критических взглядов, уволен из Казанской духовной академии в 1909 г. Директор Тифлисских высших женских курсов с 1911 г.


[Закрыть], который читал тогда лекции по истории русской церкви и у которого слушал курс по этому предмету … Дьяконов. Оппоненты – Царевский и Благовидов по мировоззрениям отличались, как «волна и камень»: у одного был сильный крен в сторону консерватизма (Царевский), а у другого в такой же степени в сторону либерализма; один (Царевский) «обвинял» претендента на учёную степень в либерализме, а другой (Благовидов) – в консерватизме. Ученый Совет разделился «на ся», и разгорелись страсти, но по большинству голосов Дьяконову присуждена была учёная степень магистра богословия – случай этот был беспрецедентным в истории академии, и за него именно профессору Царевскому студенты присвоили наименование ретрограда.

А. А. читал лекции, тщательно обходя всякие подводные рифы, т. е. обходя то, что стояло в противоречии с его мировоззрением. Как указано было выше, метод оценки произведений был у него сугубо эстетический. В основном всем классикам русской литературы уделено было внимание в лекциях А. А. Не преминул он остановиться и на писателях-славянофилах. С особой симпатией А. А. отозвался о И. А. Гончарове, причём рассказал о том, как он «имел счастье» видеть его на курорте в Либаве. Закончил свои лекции А. А. словами: «А дальше в нашей литературе пошло уже нечто «максимально-горькое»… Знал ли тогда А. А., что Максим Горький, будучи ещё Алёшей Пешковым, посещал академию: приносил из пекарни булки для студентов??? А по времени это могло совпасть с пребыванием его в академии в качестве студента.109109
  В очерке «Алексей Александрович Царевский» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Сказал он это с сокрушением сердечным, и в этом, как в капле воды, он отразился весь в своём консервативном облачении» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 401. Л. 113.


[Закрыть]

Несмотря на то, что А. А. был ещё крепким и бодрым, он уже готовил себе преемника и оставил в аспирантуре б[ывшего] выпускника Пермской духовной семинарии Александра Малинина, талантливость которого ещё в семинарии приравнивалась к понятию о вундеркинде. Его и «облюбовал» на смену себе А. А., но с Малининым неожиданно для А. А. произошла метаморфоза: уехал он в Москву или Ленинград на лето Малининым Александром, встретился, как передавали с архиепископом Антонинем Волынским, а возвратился иеромонахом Афанасием. А. А. был огорчён такой метаморфозой и поделился своим «горем» со студентами: «Вот – сказал он, – я его готовил на смену себе, а он…»

А. А. работал ещё преподавателем юнкерского училища в Кремле. Не отсюда ли у него была чисто военная выправка? Всю жизнь прожил одиноким. Жил в номерах «пассажа».110110
  Имеется в виду Александровский пассаж в Казани.


[Закрыть]

Его учёная работа была о Посошкове.111111
  Посошков Иван Тихонович (1652-1726) – первый русский экономист-теоретик, также публицист, предприниматель и изобретатель.


[Закрыть]

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 721. Л. 25-28 об.