Текст книги "Весь мир на блюдечке сметаны(СИ)"
Автор книги: Виталий Бодров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Главное, никто не видел. – Золотой мальчик упивался победой. – Осталось только запихнуть его в мешок и доставить отцу. Теперь главное – сохранить тайну.
– Хрен ты ее сохранишь, – прошипел ему вслед дядька Унорас, выступая из невидимости. Долго быть полутенью не рекомендовалось ввиду изрядного вреда для здоровья, поэтому дядька пользовался каждым моментом, чтобы восстановить защитную оболочку тела. – Поверь, малыш, я об этом позабочусь.
И лишившийся паверы Темный Лорд мерзко ухмыльнулся.
Кот
Комментарий
Нет, ну вы это видели? А чего не помогли, коли видели? Собаки драные!
Пуустиите! Ну пуустиите! Уууу! Уууу!
– Ты знаешь, что в этом письме? – спросил колдодей среднего звена дядька Урунс у своего помощника дядьки Жирса. Оба носили синие робы с алыми двойными крестами Темного Лорда Ренна.
– Что? – без особого интереса спросил тот.
– Сынок Темногора зацапал кота.
Апатию чаруна как рукой сняло.
– Ох, и влетит же нам от Лорда по первое число! – поморщился он.
– Не нам одним, всем перепадет от своих покровителей, – мрачно ухмыльнулся дядька Урунс. – Нам пишет дядька Слах, из ларабновцев. Предлагает объединить силы и вздуть темногорцев. Добычу поделить.
– Это как? – вопросил дядька Жирс. – Ему голову, нам хвост или наоборот?
– Там разберемся, – неопределенно махнул рукой дядька Урунс.
– Сдается мне, он тебя просто использует, – вздохнул дядька Жирс. – Помнишь, что у ларабновцев с темногорцами вышло? Так Слах единственный, кто из той группы выжил. Вот и желает сквитаться, за своих отомстить.
– А это письмо от миньонов Лорда Ранвила, – потряс конвертом с золотым молотом дядька Урунс. – Обещают поддержку от Светлых в случае конфликта с темногорцами.
– Этим-то что надо? – изумился дядька Жирс.
– То же, что и прочим, чудо-кота, – пожал плечами колдодей.
– И мы что, пойдем драться с темногорцами? – кажется, дядька Жирс не мог до сих пор поверить, что командир говорит серьезно.
– Не только пойдем, – ухмыльнулся тот. – Мы еще и тапахцев с гавроновцами пригласим. А тебе разве не хочется смыть ухмылку с холеной рожи Пивогора? Поодиночке у нас шансов нет, а вот если все вместе – ох, не завидую я темногорцам!
– Думаешь, гавроновцы подпишутся? – скептически спросил дядька Жирс.
– А куда им деваться? Если кто-то заполучит кота, с остальных три шкуры спустят.
– Это да, – вздохнул помощник. – Ладно, я в лавку, пока время есть. Надо бы разогреться перед потасовкой.
– Немного только, понял? – строго сказал дядька Урунс. – Увижу пьяного – ноги сломаю. Или паверу отберу, ты меня знаешь.
– Ладно тебе, – испугался дядька Жирс. – Пара глотков, не больше. Чтобы мандраж снять.
– Только быстро, – сдался колдодей.
– Дядька Пивогор, – почтительно сказал дядька Брону, колдодей среднего звена. – К тебе человек пришел. Говорит, у него важные новости.
– Важные? – благодушно переспросил золотой мальчик, рассматривая на свет вино в бокале. – Кто таков, ты его знаешь?
– Дядька Жирс, из ренновцев.
– Зови, – разрешил Пивогор. – Послушаем, что скажет. И если его новости не стоят потраченного времени, на своих ногах он отсюда не уйдет. Я ему припомню и Мертвый Глаз, и Звезду Пробоя. И порку отцову тоже припомню!
Жирс, длинный и худой дядька, мялся и не знал, с чего начать.
– Может, вина? – снисходительно предложил Пивогор. – Не самый лучший сорт, надо признать, но очень даже ничего.
Дядька Жирс благодарно кивнул, сбросил мокрый плащ (на улице шел дождь) на спинку кресла и приложился к бокалу.
– Что привело тебя сюда, почтенный дядька? – спросил Пивогор.
– У меня есть кое-какая информация, – чуть нервно произнес дядька Жирс. – Для тебя, мой дядька. Важная информация. Вот только сговоримся ли мы о цене?
– Обожаю покупать разные ненужные сплетни, – фыркнул Пивогор. – Ты зря потратил время, дядька. Дверь слева, закрыта на два засова. Счастливого пути!
– Мне, к примеру, известно, что кот у тебя, – улыбнулся дядька Жирс нервно. – Это тебе интересно? Или золота жалко стало?
– Говори, – приказал Пивогор, сразу становясь серьезным.
– Деньги, – упрямо мотнул головой дядька Жирс.
– Сколько?
– Много, – не стал отпираться ренновец. – Сто монет золотом.
– С ума сошел! – ахнул золотой мальчик. – Сотня золотом!
– И ни монетой меньше, – жестко добавил Жирс.
– Пятьдесят, – предложил Пивогор.
– Сто. – Дядька Жирс уступать не собирался. Сын Темного Лорда внимательно посмотрел на коллегу и понял, что поторговаться не удастся.
– Хорошо, пусть сто. Говори.
– Деньги вперед. – Дядька Жирс начинал уже раздражать Пивогора, но тот сдержался. Вытащил из ящика стола мешок с сотней золотых – резерв всей группы – и передал коллеге. По глазам ренновца видно было, что ему смерть как хочется посмотреть, что внутри, и пересчитать монеты, но сдерживается из боязни потерять лицо.
– Я жду, – напомнил дядька Пивогор.
– Мы получили письмо от ларабновцев. Сообщают, что кот у вас, предлагают объединиться. Все группы, даже Светлые подписались.
– Удачливых никто не любит, – вздохнул дядька Пивогор. – Еще что-нибудь?
– Атака в полночь.
– Ну это предсказуемо, – усмехнулся дядька Пивогор. – Да, сотни золотых это вполне стоит. Ты мне здорово помог, дядька, спасибо тебе, выкарабкаюсь – получишь подарок.
– Премного благодарен. – Жирс поднялся со стула, прихватил плащ. – Приятно было посотрудничать.
– Взаимно, – растекся в улыбке молодой Пивогор. – Эй, там! Проводите гостя!
Чуть слышно хлопнула входная дверь, в кабинет без стука вошел дядька Андерс. Стука в дверь никто из темногорцев не признавал. Занят – просто запри дверь, все поймут.
– Мне показалось или он действительно что-то прятал под плащом?
– Сто золотых, – не стал скрывать Пивогор. Дядька Андерс уважительно покачал головой. Просто так сто золотых не даются… даже один не дается, если уж на то пошло. Что-то важное этот ренновский колдодей продал.
– Надо срочно бежать! – Дядька Пивогор лихорадочно метался по кабинету. – В полночь нас атакуют. Все, кто есть в городе, включая Светлых. К этому времени мы должны быть уже за городом. Брать только самое необходимое. И ни в коем случае не забыть кота – шкуру сниму самолично, и это не метафора. Забирай клетку!
И он сдернул покрывало с клетки колдодейского железа.
Против ожидания, клетки там не было. Не было и кота, в ней сидевшего. Как, когда дядька Жирс успел стащить клетку с котом, подсунув вместо нее взятую тут же со стола вазу с фруктами, Пивогор понять не мог. Он и пытаться не стал:
– Догнать гада! Быстро!
Хотя сам прекрасно понимал – поздно. Человек, так ловко сумевший спереть клетку с котом, дожидаться погони не станет.
А вот-вот начнется атака, если дядька Жирс не наврал. Пивогору отчего-то казалось, что сказал он правду.
Глава 9
– Слез бы ты с этой штуки, – мрачно сказал богатырь.
– А в чем дело? – удивился я. Ступа качнулась, видимо, тоже не поняла, чем ему не угодила.
– Сбить хочется, – потупил глаза дядька Хреногор. – Сил никаких нет, так бы булавой и влепил. Сделай милость, не летай, а?
Невтерпеж ему, видите ли! Мне с высоты тоже порой побрызгать хочется – терплю же. Наверно, скучно ему одному ехать, без попутчика. Без беседы дорога втрое длиннее, еще предки заметили.
– У меня коня нет, – напомнил я. – Можно было бы попробовать с бабушкиной печью самоходной разобраться, что-то она у меня никак не заработает. Наверное, секрет имеется, слово тайное или чары какие, бабушка не сказала. Но это не беда. Есть у меня лапти – внедорожники, в них хоть по лесам, хоть по горам – везде пройдешь, не устанешь. Ощущение такое, что они тебя сами несут, знай только направление держи. Отличная вещь, бабушка делала еще в молодости. Куда лучше сапог-скороходов, разве что фасон подкачал, да еще боятся эти лапти мороза. Как снег выпадет, порог не переступишь, а если по дороге надеть, то несут тебя к ближайшему жилью. Потому что сберечь надо дурака, чтоб ноги не обморозил – кто ж зимой в лаптях ходит? Для этого валенки имеются, причем самые обычные, не колдодейские – чары отчего-то на войлок не ложатся.
– Лапти! – фыркнул богатырь. – Дядька Совран, их ведь одни пейзане носят, да и то из тех, у кого за душой ни баблона. То ли дело – сапоги!
И, освободив ногу из стремени, полюбовался обувкой – красными кожаными сапогами с железными набойками. Штучная работа, немалых денег стоит.
– Для меня красота не главное, – буркнул я, надевая второй лапоть.
– Да какая красота! Разве ж лаптем приличного пинка отвесишь?
Сапогом, конечно, сподручнее, спору нет, но я на лапти могу такие чары наложить, что пинаемые выше птиц летать будут. Нет, до орлов, пожалуй, не дотянут, а вот ласточек обойдут. Впрочем, зачем это богатырю, он так и без моего чарунства может.
Я попрыгал, привыкая к лаптям. Никак от этой привычки не избавлюсь, хоть и знаю, что они сами к ноге подлаживаются.
– Ох ты, вот же не везет, – услышал я голос донельзя расстроенного Хреногора. Что там такого случилось, что богатырь заплакать готов?
Дядька богатырь – человек жизнью битый и местами даже покусанный. Потому и рассмотрел беду там, где я увидел обычный межевой камень.
– Ну-ка, что пишут? – заинтересовался я.
– Не читай! – заполошно закричал Хреногор, но поздно.
– Направо пойдешь – коня найдешь, – прочитал я под аккомпанемент утробного воя богатыря. – Налево пойдешь – …огребешь. Что огребешь, затерто, не разобрать.
– И так понятно, – пробурчал притихший богатырь. – А прямо?
– А прямо – ремонт дороги. Объезд, – прочитал я.
– Терпимо, – оживился дядька Хреногор. – Могло быть куда хуже. И выбирать ничего не надо. Направо нам.
– Да я и без коня обойдусь, – попробовал я отказаться.
– Хорошо. Предложи сам, – неожиданно легко уступил богатырь.
Ну и кто он после этого? Ладно, прикинем. Прямо нельзя – ремонт дороги. Налево можно чего-то там огрести, богатырь знает, но не говорит и налево не рвется. Значит, только направо и остается, коня искать.
– Ладно, – сдался я. – Твоя взяла.
– А как ты вычислил? – поинтересовался богатырь.
– Ну обычно… Вперед дорога закрыта, налево чего-то там огребешь, а коня у меня нет, значит, направо.
– Вот ты ведун, – укоризненно сказал богатырь. – А простых вещей не знаешь. Дорога налево к Кузьминску ведет, а прямо – к Бояр-городу. Нам же к Краснореченску надо, значит, направо, вон столб – указатель стоит.
Мне стало стыдно. В самом деле, мог бы посмотреть на указатель, привык к тому, что дорогу богатырь прокладывает, совсем думать перестал.
– Ладно, – сжалился надо мной Хреногор. – Пойдем добудем тебе коня, пока ты свои лапти до дыр не стер.
Хотел я было обидеться и сказать, что он раньше своего коня до дыр сотрет, а бабушка вещи на века делала, но передумал. Он же для моей пользы старается, чего дядьку зря обижать?
– Благодарствую, – сказал вежливо. – Мне бы кота лучше, но пусть будет конь, я не против. Для начала.
Едва мы немного отъехали от межевого камня, как лес расступился, и перед нами предстало широкое поле. И по нему летел на вороном скакуне могучий воин. Рыцарь, понял я, разглядев его доспехи. Наши на щитах картинки не малюют, богатыря по ударам должны отличать, а не по гербу. И шлем – никогда не понимал, зачем на нем забрало? Не видно же ничего! Да и само слово мне не нравилось. Забрало, отъело, сбежало. У нас так либо о чудовищах говорят, либо об этих… непонятного пола.
Меж тем рыцарь красиво осадил коня, поднял забрало.
– Приветствую тебя, добрый дядька рыцарь, и тебя, дядька путник. Знаете ли вы законы этого места?
– Нет, – ответил богатырь.
– Конный вступает со мной в поединок. Коли случится ему удача и победит он, спутник его поедет на моем коне. Если нет – мой противник отдаст мне своего.
– На чем деремся? – деловито спросил богатырь, присматриваясь к прекрасному рыцарскому коню.
– На копьях, как и полагается благородным дядькам, – важно ответил рыцарь. – Пока кто-нибудь не вышибет противника из седла.
– Идет, – согласился Хреногор.
– Тогда назовем друг другу свои имена, как требует того кодекс рыцарства.
– Хреногор меня звать, – представился богатырь.
– Хреногор… и все?
– Мне хватает, – с достоинством ответил богатырь.
– Мое имя – рыцарь Лай-Зелот, владелец замка Лай-о-Буд, вассал дядьки Тагула, графа Поришира. Я готов преломить с тобой копья, благородный дядька!
Хреногор аккуратно достал из чехла копье, внимательно его осмотрел и остался доволен.
– Готов, – сказал он, и оба всадника сорвались с места навстречу друг другу.
Скажем откровенно – я ни минуты не сомневался, кто победит. Наши богатыри не слабее забугорных, даже наоборот, да вот беда – не привычны они к копью. То есть с собой возят, но в ход почти не пускают. Разве что с такими, залетными. Вот если на мечах или на булавах переведаться, пусть на секирах даже – другое дело, здесь наши орлы любого одолеют.
Оба воина стремительно сближались. Земля комьями летела из-под копыт, сидевшие на поле вороны с недовольным карканьем поднялись в воздух, но далеко улетать не стали, расселись на деревьях поблизости. Видно, в бескровный исход поединка не верили.
Оказалось, что Хреногора я скинул со счетов рано. Копьем он владел ничуть не лучше любого нашего богатыря, но попасть в него копьем было не просто. Мало того, что богатырь дядьке Зелоту попался весьма компактный, так он еще прижался к холке так, что его и видно почти не было. Конечно, рыцарь промахнулся. Разумеется, богатырь тоже не попал. Пришлось повторить, за здорово живешь коня из них никто отдавать не пожелал.
Второй раунд прошел по тому же сценарию. Хреногор сумел изловчиться и попасть в щит, рыцарь не сумел и того.
– Какой позор, – сокрушался он, качая шлемом. Забрало при этом сочувственно позвякивало. – Не попасть в щит – такого конфуза я еще не испытывал.
– До старости доживешь – еще не такие конфузы испытаешь, – сообщил ему Хреногор. – Дядька Зелот, может, ну их, копья эти? Давай лучше булавы скрестим или, скажем, мечи?
– Только копья, – сказал как зарезал. Суров рыцарь, ох, суров! – Таков закон этого места, друг мой. Никто уже не помнит, кем эти правила установлены, но мы обязаны их соблюдать.
– Почему это? – удивился богатырь.
– Потому что я так сказал, – надменно ответил рыцарь. – В бой, чужеземец! Покажи свою силу!
Хреногор показал ему руку по локоть и пришпорил коня. Кажется, он вошел в азарт. Наши богатыри всегда так, в драку поначалу лезут неохотно, зато потом трое не оттащат. Да и конь рыцарский ему, видно, приглянулся, видать, и впрямь хорош. Я в них не понимаю ничего, везет – и ладно, а еще лучше телегу впрячь. И кучера посадить.
В третий раз сшиблись и в щит попали оба. Конь дядьки Лай-Зелота от богатырского удара сел на задницу, его всадник едва удержался в седле, а вот Хреногору не повезло. Легкий он слишком, вот и вынесло его одним могучим ударом.
– Неплохой удар, – похвалил рыцарь снисходительно. – Но вы проиграли, благородный дядька. Извольте отдать коня!
– Извольте, – откликнулся богатырь. По нему было видно, что он охотнее отрубил бы себе палец, нежели расстался со своим другом.
– Как его зовут? – спросил рыцарь.
– Волчья сыть… То есть Сивка, – тут же поправился Хреногор.
– Повторяй за мной: «Я отдаю тебя, верный конь, в руки доброго рыцаря Лай-Зелота».
– Я отдаю тебя, верный конь, в руки доброго рыцаря Лай-Зелота, – послушно повторил богатырь, избегая смотреть коню в глаза.
– Следуйте за мной. – Рыцарь повел нас через всю долину к небольшой роще. Остановился у родника, сделал пару глотков, дал по морде лошади, потянувшейся к воде.
– На камне было написано «Направо пойдешь – коня найдешь», – сказал обиженный богатырь. – Найдешь, а не потеряешь!
– Ну ты прям как топорянец, дядька рыцарь, кто же написанному верит? – ухмыльнулся рыцарь. – Не горюй, там дальше конный завод, они-то меня и подрядили на эту работу, как лучшего в округе поединщика. Там и купите себе коней, и будет в точности, как на камне нацарапано.
– Что-то не помню я слов «коня прикупишь» в той надписи, – проворчал Хреногор.
– Прощайте, – сказал рыцарь, но богатырь прощаться не пожелал.
– Коня ты выиграл, как полагается, копьем, и он воистину твой теперь. А теперь сразимся за доспехи, как полагается, на мечах.
– Я вообще-то не собирался… – неуверенно начал рыцарь.
– А придется, – злорадно заявил Хреногор. – Иначе трусом ославлю на весь мир. И на плащ харкну вдобавок.
Рыцарь нехотя спешился. Кажется, он не хотел драться, должно быть, на мечах он такой сноровки не имел.
Богатырь же, напротив, оживился, он-то с мечом управлялся виртуозно, видел я, как он тренируется. Клинка вообще не видно, только стонет рассеченный пополам воздух.
Они сошлись в поединке, и я застыл на месте, целиком поглощенный зрелищем. Богатырей я насмотрелся всяких и разных, рыцарей тоже повидать довелось, а вот чтоб они между собой пересекались, как-то не довелось поприсутствовать.
Лай-Зелот спешился, стряхнул с руки щит и потянул из ножен изрядных размеров меч. Двуручник, забыл только, как называется. Иностранные названия вообще в моей голове не задерживаются, в одно ухо влетело и тут же вылетело. Со звуком.
Хреногоров меч я уже видел. С двуручником, прямо скажем, не сравнить. Самый что ни на есть обычный, у меня кладенец такой же длины. Зато в левой руке богатырь оставил щит, решив, видимо, ловить противника на контрударах. Да и то сказать, кольчуга, даже усиленная железными пластинами, удар двуручника (Фламберг! Точно – фламберг! Или нет?) вряд ли выдержит.
– Начали! – скомандовал дядька рыцарь и сразу же перешел в атаку. Что и говорить, красиво! Хреногора едва не сдуло, с такой силой двуручник кромсал воздух. Но наших богатырей так просто не возьмешь! Мой попутчик ловко отводил удары щитом, не парировал, а именно отводил, а его собственные выпады были быстры, точны и безрезультатны – до поры до времени. Скорости все возрастали, вот уже дядька Лай-Зелот напоминает ветряную мельницу, а Хреногор – топорянского богатыря с мечом и щитом. Тут-то противники и ошиблись. Сначала богатырь неудачно подставил щит (меня чуть не убило щепками), а потом рыцарь попался на противоходе и поймал рубящий удар (панцирь выдержал). Лай-Зелот грозно выкрутился и едва не подловил следующим ударом стремящегося развить успех богатыря. Но Хреногор тоже был не пальцем делан, сцепил мечи, ловко сократил дистанцию и краем щита врезал рыцарю по забралу. Два раза подряд.
Что и говорить, славные доспехи иноземцы делают! Звонят не хуже церковного колокола, и звук-то какой чистый, заслушаешься.
Пока дядька рыцарь слушал вечерние звоны, Хреногор выбил из рук меч и приставил клинок к горлу:
– Сдавайтесь, доблестный дядька!
– Признаю себя побежденным, – не стал ломаться Лай-Зелот. – Мои поздравления, благородный дядька, прекрасный поединок.
– Ну ты тоже был хорош, – не остался в долгу богатырь. – Еще раз попал бы по щиту – и все, шляпы долой. С одним мечом шансов не поймать против твоей оглобли-то.
– Везет сильнейшему, – вздохнул рыцарь. – Однако же без доспехов мне нельзя. Может быть, сообразим что-нибудь насчет выкупа?
– Может быть, – не стал спорить Хреногор. – Вон тот славный конь мне бы вполне подошел.
– Может, деньгами возьмешь? – тоскливо спросил рыцарь, все еще не желая нарушать правила.
– Коня, – твердо заявил Хреногор. – Сам посуди, уважаемый дядька, ну куда богатырю без коня? Мне оружие на себе, что ли, таскать?
– Можно на оруженосце, – предложил Лай-Зелот и ткнул пальцем, сволочь такая, прямиком в меня. Я возмущенно фыркнул и припомнил подходящее проклятие. Просто так, чтобы память потренировать.
– Коня, – стоял на своем богатырь. – А ну как поединщик объявится, мне что, пешим сражаться?
– У тебя это прекрасно получается! – с воодушевлением воскликнул рыцарь. Хреногор тяжело вздохнул, с хрустом размял пальцы.
– Кажется, мы не договоримся, – грустно сообщил он. – Может быть, еще разок сойдемся? На кулачках?
Рыцарь смерил взглядом его отнюдь не высокую фигуру, гордо выпятил грудь (дурак, не на рост, на кулаки смотреть надо!) и согласился.
– Хотя многие мои собратья полагают бой на кулаках забавой простолюдинов, я считаю, это не так. Превеликий дал нам это оружие изначально и, стало быть, низким оно быть не может. Я согласен, уважаемый дядька.
Не знаю, считал ли рыцарь Хреногора достойным противником в кулачном бою. Наверное, да, ведь только что он вчистую проиграл схватку на мечах, что недооценке противника никак не способствует. Но это ничего не изменило. На равных Лай-Зелот держался до первого удара. А потом…
Латные перчатки и шлемы поединщики сняли еще до начала боя, а вот доспехи оставили. Из пустого бахвальства, я думаю, мол, настоящему бойцу не помеха. Встали друг напротив друга, взявшись за руки, потом хлопнули в ладоши и одновременно отпрыгнули назад. Такой вот воинский ритуал, со стороны довольно забавно смотрится.
И начали сильномогучие дядьки биться. Лай-Зелот, прикрываясь левой рукой, словно щитом, попробовал врезать в Хреногорову челюсть. И нарвался на встречный в корпус. Жалобно заскрипел, сминаясь, металлический доспех, рыцарь растянулся на земле, но сразу вскочил, желая продолжать бой. Богатырь ушел с линии атаки, перехватил запястье и, раскрутив противника как мешок с репой, зашвырнул его в заросли кустарника. А вы чего ждали? Если он лошадью бросается ради шутки…
Рыцарь оказался крепким дядькой. Выполз из кустов, помотал головой, воздел себя на ноги. И уверенно зашагал к удивленному Хреногору.
Впрочем, короткое замешательство богатыря ему несильно помогло. Один удар – хороший такой, с замахом, и рыцарь снова улетел в кусты. Говоря откровенно, я уже думал – все, отлетался бедолага. Куда там! Выполз, что твой конь, на четырех, головой потряс, и в бой. Не то что бойцы в деревне – удар пропустил, и с ног долой.
Только одно дело подниматься после таких плюх, а другое – богатыря в рукомашестве одолеть. Едва Лай-Зелот до Хреногора добрался, как тот ему еще отвесил, не скупясь. Доспех у рыцаря приобрел такой вид, что даже цыганам не продашь за медный баблон.
– Еще? – вопросил богатырь, в очередной раз узрев упрямого соперника.
– Хватит, – покачал головой Лай-Зелот, и это слабое движение окончательно исчерпало его силы. Рыцарь с грохотом и лязгом обрушился на землю, потеряв сознание, а вместе с ним и коней.
– Знай наших! – Хреногор самодовольно потер кулак. – Здешние бойцы совсем драться не умеют. Слабоваты, честное богатырское.
Некоторое время пытались привести рыцаря в чувство. Это оказалось не проще, чем заплевать солнце до полного погашения. Лай-Зелот нипочем не желал расставаться с отсутствием сознания, я даже решил, что он помер, пока богатырь не додумался пощекотать в ноздре травинкой. И даже после того, как рыцарь оглушительно чихнул, кое-какие сомнения остались.
– Думаю, нам лучше оставить его в покое, – с сомнением в голосе произнес Хреногор.
– Вот так бросим на дороге и все? – удивился я. – Нет, я так не могу.
– Добить рука не поднимается, – признался богатырь.
Добрый он у нас. Хмыкнув, я не без труда перевернул пациента, принялся стаскивать с него доспехи.
– Оставь, – махнул рукой Хреногор. – Денег за эту рухлядь все равно много не выручишь.
И неиспорченный совсем. Другой бы невесть что подумал, а этот все правильно понимает. Почти.
– Хочу проверить, нет ли внутренних повреждений, – пояснил я.
– Если снаружи доспех не проломлен, то и изнутри цел, – мудро заметил богатырь, не отказывая, однако, в помощи.
Разъяснять, что имел в виду, я не стал. Зачем зря слова тратить? Хреногору вряд ли интересно, а мне рассказывать лень.
Не без труда извлекли рыцаря из скорлупы. Я, сложив ладони «лодочкой», принялся обследовать на предмет повреждений. Удивительно, но ничего обнаружить не удалось. Представляете, меня от таких ударов в тонкий блин размазало бы, а ему хоть бы что, даже ребра не сломаны. А что сознание потерял – так это, похоже, из-за фобии. Летать боится.
– Живой? – поинтересовался Хреногор.
– Да что ему сделается? Через пару часов очнется. – Я оставил рыцаря в покое, пнул смятые железки, недавно еще считавшиеся доспехами.
– Тогда поехали, – нетерпеливо сказал богатырь. – Меня невеста, поди, заждалась. Тревожно мне за нее, дядька ведун. Ох тревожно!
Я подошел к рыцарскому коню. Тот покосился на меня и отошел на всякий случай на пару шагов. Не иначе за конокрада справедливо принял.
Я осторожно приблизился – конь невзначай отошел. Недалеко, чтобы не обидеть ненароком, конокрады – народ мстительный.
– Ты скоро там? – Мы с конем разом вздрогнули от раздраженного рева богатыря. – Не слушается, мешок с костями? Могу помочь.
– Ты лучше не возникай, – сказал я коню. – Сейчас придет, сгребет тебя в охапку и мне швырнет… Оно нам обоим надо?
Конь вздохнул, бросил на рыцаря тоскливый взгляд – мол, хозяин, меня тут конокрады воруют, – и послушно опустил голову.
Я осторожно взгромоздился в седло, огляделся. Не сказать, что я верхом не умею, доводилось, и не раз, но скажу честно, земля куда как поближе была. Отсюда грохнешься, костей не соберешь, разве что Хреногор пособит.
– Мы едем или тут заночуем? – рыкнул богатырь.
– Да едем, едем! – крикнул я в ответ. – Что ты такой нервный, а?
– Жрать хочу, – пояснил Хреногор. – Если не поторопимся, ночевать придется под открытым небом. И без пива.
Тут он меня уел. Едой мы худо-бедно запаслись, а вот пива в дорогу не взяли.
– Поехали, – буркнул я и дал шпоры коню. То есть это говорят так, на самом деле никаких шпор у меня не было. Да и на хрена они коню?
Конь нехотя тронулся с места. Я стукнул его пяткой, чтоб шевелился живее, но он, кажется, даже не почувствовал. Еще бы, после рыцарских-то пинков!
Против ожидания, скакать на рыцарском першероне оказалось ничуть не сложнее, чем на обычном деревенском мерине. Даже комфортнее, скакун бежал мягко, просто-таки стелился над землей, меня в седле вовсе не мотало. И быстро. Я даже не заметил, в какой момент поле опять сменилось лесом.
С треском впереди обрушилась сосна, прервав мои размышления.
– Ну наконец-то! – с непонятным восторгом воскликнул Хреногор. – А то думал, до самого Краснореченска разбойников не встретим. Даже непривычно как-то.
Со всех сторон к нам сбегались разномастные личности в количестве около двух десятков. Вооружены разбойники были чем попало, от ржавого эспадона до деревянных вил, трое были с кривыми, явно самодельными луками, стрелять из которых не рисковали – вероятность попасть в своего была куда выше, чем в одного из нас, ведь предугадать полет стрелы не смог бы и профессиональный прорицатель.
– Ну привет вам, разбойнички, – нехорошо ухмыльнулся дядька Хреногор.
Вся банда подалась назад. Кажется, в нем только сейчас опознали богатыря, и открытие это дядек разбойничков отнюдь не вдохновило.
– А мы вовсе и не разбойнички, – заявил мужик в цветной косынке, со шрамом через всю щеку. – Лесорубы мы.
– А мечи-кинжалы зачем? – уличил богатырь.
– От комаров отбиваться, – мгновенно последовал ответ, и я с тоской понял, что прижать разбойничков не удастся. Вон как врать навострились, не подкопаешься.
Хреногор судорожно хватал ртом воздух, не находя подходящего ответа.
– Ну-ну, – буркнул он, трогая с места коня. Разбойники поспешно оттащили в сторону вековую сосну, отошли сами. Дураков связываться с богатырем не нашлось.
– У-умные, – протянул Хреногор с сожалением.
Видно было, что он расстроен тем, что подраться опять не удалось. На месте разбойников я бы постарался больше ему на дороге не попадаться, богатыри отличаются изрядной злопамятностью к тем, кому хотелось, но не удалось набить морду.
– А мы чего? Мы ничего, – бормотал работник ржавого топора, осторожно отступая в глубь леса. – Эй, дядьки хорошие, вы, случаем, не в Краснореченск направляетесь?
– А отчего это тебя так интересует? – прищурился Хреногор, поигрывая булавой.
– Дык там это… чудо-зверь завелся. Хвост – как труба, глазища – угли, а сам с гору ростом. Как еще весь город не разнес, непонятно. А то еще у моста через Красную речку нигромант, сказывают, объявился. Вроде даже башню поставил, и тех, кто мимо идет, в полон берет и из мертвых поднимает. Совсем порядка не стало. При дядьке Унорасе разве кто посмел бы на его землях безобразничать?
Хреногор рассмеялся, да и я не смог сдержать улыбку. Если уж разбойник с лесной дороги на отсутствие порядка жалуется – конец света не за горами.
– А еще что нас подстерегает в дороге? – осведомился богатырь. Спросил с улыбкой, в шутку, но жених пеньковой веревки принял за чистую монету.
– В Березани, деревня такая чуть дальше по дороге, оборотень шалит. Вторую луну поймать не могут, до того ушлый. И вот что интересно, скот не режет, на людей не нападает, только знай девок портит.
– И много попортил? – поинтересовался Хреногор, улыбаясь в густые усы.
– Да всех, – сдал оборотня разбойник. – Почитай, всю деревню оприходовал.
– Тогда не поймают уже, – вставил словечко я. – Бабы не дадут.
– Я тоже так думаю, – согласился искатель сокровищ в чужих карманах. – Нет, но представьте, дядьки, – всю деревню! Эх, отчего я не оборотень?
– Рылом не вышел, – пояснил богатырь. – Что еще в окрестностях творится?
– Чудище в лесу объявилось, – прошептал противник запретов на красивую жизнь, подпрыгивая к уху Хреногора. – Путников почем зря обирает, калечит и убивает даже. В общем, как мы, но хуже.
– Чем же хуже? – удивился я.
– Мы местные, – пояснил любитель клетчатого неба. – Нам можно. А этот – пришлый… не по понятиям! На чужой лесок не разевай роток. Мы б его манерам поучили… да теперь не получится уж.
– Это еще почему? – поинтересовался Хреногор.
– Он нас уже сам поучил, – погрустнел искатель ответа на вопрос «кошелек или жизнь?». – Если пересечетесь вдруг… мы в долгу не останемся.
– Да уж, такому только займи, – пробормотал богатырь. – Ох, малый, петля по тебе плачет!
– Мы, краснореченцы, – гордо сказал объект слёз особым образом завязанной веревки, – от смерти не бегаем. И за ней тоже… не очень. Не наш вид спорта.
– Ну прощай тогда. – Хреногор тронул коня. – Не поминай лихом.
– У нас, кроме лиха, только зубровку гонят, – пожаловался разбойник. – Устроит?
Богатырь пожал плечами. Ему было совершенно без разницы, лишь бы крепкого лиха на его поминках не пили. Оно и понятно, по стакану тяпнут и плясать пойдут, а то еще и «горько» крикнут. Понятно, в лихе сладкого мало, но не на поминках же?
– И не попадайся мне на дороге больше, – добавил он, правя конем прямо на разбойника. – Убью.
