Текст книги "Девочка волшебница или... Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Виталий Безликий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

– Комнату, чистую, без тараканов и клопов. – ответил я.

– Ни звольте беспокоиться, комнаты содержу в чистоте. – он бросил взгляд мне за спину на стоящего там Свена, Дед Панас отправился на конюшню заниматься лошадями. – Укажите разместить вашего слугу на конюшне, младая госпожа?

Я обернулся и чуть по лбу себя не хлопнул, я ведь совсем забыл о Свене, впрочем как и о старике. Не думал я, что даже сидячая поездка на сене в телеге будет столь утомительной, а все этот проклятый конструктор из тряпок.

Я снова обернулся к трактирщику и ответил. – Этому тоже комнату и распорядитесь принести ещё один матрац (в комнатах для простого люда не предусмотрен такой предмет роскоши как кровать, простой люд спит на матрацах набитых сеном прямо на полу). – трактирщик вопросительно посмотрел на меня и мне пришлось добавить. – С ним будет спать старик, что завез мне в эту чертову дыру. И прикажите принести мои вещи в мою комнату, не самой же мне их на себе тащить?

– Ни звольте беспокоиться госпожа, усе сдилам.– ответил мужик и заложив два пальца в рот громко так свистнул. Из двери в подсобные помещения моментально выскочил чумазый, босоногий пацан лет десяти. – Быстро притащи вещи госпожи в ее комнату. – приказал пацану трактирщик и повернулся ко мне. – Прошу вас госпожа, шестите за мни, я укажу вам вашу комнату.

Комната оказалась самой обычной, единственные отличия от других комнат в трактире в том, что эта рассчитана на господ и в ней имеется нормальная кровать и ростовое зеркало, сейчас прикрытое тряпкой. А также в ней и правда оказалось чисто и за обе комнаты я отдал всего шесть медяков (только вдумайтесь в цену), а за ужин на троих заплатил ещё два медяка.

Вот и кто после этого мьет Альвер и ему подобные, которые с матери больной девочки гребли по несколько злотых (злотым называют золотую монету с изображением королевской короны с одной стороны и кривовато отлитой рожей с другой)? Один злотый это десять серебряных, а одна серебряная равняется ста медным. Местный люд месяцами горбатится в полях чтобы заработать хотя бы сотню медных монет из которых двадцать пять монет они обязаны отдавать в виде налога, который собирают раз в год. Если в деревне нечем заплатить установленный землевладельцем налог, приходят воины и уводят кого-нибудь из жителей в рабство – на работу в рудники, на лесоповал, каменоломни или глиняные карьеры. Физической расправы над неплательщиками не устраивают, понимают видать, что рабочие ценнее когда они здоровы. Но я почему-то думал, что так, как живут люди в уезде – живут везде (а ведь люди в уезде живут очень хорошо), выходит что не везде.

Ужин сложно было назвать кулинарным шедевром, жареная курица и какая-то морковка по вкусу как вареная картошка, единственная радость за дополнительно уплаченные пять медяков мне принесли немного соли и свежего хлеба (хлеб был бесплатно). Все блюда подавались на отдельной посуде, никаких кулинарных изысков и смешения вкусов. Сначала едят одно, затем другое, а не как принято у меня на родине, совать в рот любой продукт из имеющихся на тарелке. Я попробовал есть раздельно как Дед Панас со Свеном и понял, что это не мое. Курица с 'морковкой' обычное дело в наших краях, посолил и погнал, при этом не забывая вести себя как благородная дама, что оказалось весьма непросто. Жрать хотелось зверски, но приходилось ковыряться деревянной ложкой (вилок в деревнях отродясь не видывали тем более металлических) в тарелке пытаясь расчленить 'морковку' на кусочки и потом по одному, аккуратно отправлять их в рот, вместо того, чтобы как Свен с дедом, взять руками и сожрать. Хорошо что ковыряния с курицей не было, ее принято есть руками, ну я и ел при помощи рук и съел намного больше Свена с дедом, потому как они больше налегали на 'морковку'. Вытерев руки тряпкой поданной мне трактирщиком я распорядился притаранить мне в комнату купель (ну, на самом деле это обыкновенная ванна только из дерева, просто так ее здесь называют – купель, а ванную комнату называют купальней) и два ведра горячей и одно холодной воды.

Самостоятельно выбраться из платья я не смог, а ведь долго пытался. В итоге это меня выбесило и я позвал Свена.

– Бли-и-и-ин... как же он раскраснелся, когда увидел меня стоящего посреди комнаты в чулках, панталонах и в корсете (хотя с одной стороны, как парень я его очень даже понимаю, но с другой – совершенно не понимаю, чего он так испугался? Зачем выскочил в коридор захлопнув дверь?). Кое-как мне удалось добиться от этой размазни того, чтобы он помог мне расслабить завязки на корсете и уже после этого сам выгнал его из комнаты. Вода за это время успела остыть и пришлось посылать за новым ведром с горячей водой. Все это удовольствие стоило мне ровно одну медную монету.

Спал этой ночью я как убитый и плевать мне было на то, что за окном из тонко выделанного бычьего пузыря громко лаяли деревенские собаки.

Первым делом после пробуждения было посещения местного туалета типа 'сортир' без всяких 'Мэ' и 'Жо' на двери и без магической начинки как в доме 'моей семьи' в уезде.

Ну что я могу сказать, обычный сельский туалет безо всяких изысков, деревянная будка с дырой в полу,.. но Великие Боги... как же он был засран. С трудом сдерживая рвотные позывы я кое-как справил свои нужды и вывалившись на улицу с облегчением вдохнул (стоит ли говорить, что у местных нет такой приятной вещи как туалетная бумага? Но это у местных ее нет (в доме семьи Лурии в уборной есть биде), а у меня есть, но увы не совсем бумага, для подтирания зада я использовал мягкую тряпочку. Оказывается здесь цена листа бумаги в несколько десятков раз выше цены одной льняной простыни). После такого же раздельного завтрака каким был прошлый ужин, я приступил к сборке своего тканьевого конструктора, чего прежде никогда не делал. И снова пришлось звать на помощь Свена, сейчас кроме затягивания корсета он помогал мне напялить на себя эти нелепые нижние и верхнюю юбки (нет правда, я бы убил того, кто выдумал такую моду). К тому моменту когда я вышел из трактира Дед Панас успел запрячь лошадей в телегу и уже подогнал ее ко входу.

Таких деревушек как та в которой я побывал в первый день своего пути в Хлою набралось больше десятка. В каких-то мы останавливались на ночлег, какие-то проезжали мимо, но везде я видел одно и тоже, везде царила нищета. Бароны владеющие землей выжимают из людей все соки, ведь налог берется не только деньгами, а также продуктами, скотиной и различными предметами местного ремесленного производства.

Границу с Акрилоном пересекли как-то незаметно, не было ни пограничных столбов ни полосатой будки с таможенником внутри, ни шлагбаума посередь дороги, ни следополосы. Проход свободный в обе стороны.

Хлоя оправдала мои ожидания (или даже скорее предвосхитила), город не имел защитных сооружений в виде крепостных стен, вместо этого его окружали сады среди которых виднелись белые домики с красными черепичными крышами. Дорога почти от самой границы была вымощена хорошо утрамбованными в землю булыжниками, так что тряски какая была когда мы ехали по грунтовой дороге, не ощущалось. Постепенно домов становилось больше, начали попадаться двух и трехэтажные здания, но сады никуда не делись, они стали меньше и теперь были огорожены кованными оградами. Вскоре мы пересекли условную границу пригорода переехав широкий каменный, арочный мост и въехали в город.

Вот именно такими и видят многие попаданцы иные миры, застрявшие где-то в семнадцатом, восемнадцатом веках, но так только в городах и стоит выехать за их пределы как попадаешь в тринадцатый, четырнадцатый, но многие авторы об этом молчат. По улице по которой мы ехали, прогуливались разодетые не меньше моего дамы в сопровождений своих кавалеров, щеголявших в весьма интересных на вид одеждах. То, что напяленные на мужчин конструкторы из тряпок не менее сложные чем дамские, было видно с первого взгляда и что рюша, кружева и оборок на них не меньше, тоже. Но надо отдать должное, ни каких кричащих ярких цветов в одеждах не было, а ведь в средневековой Европе, находились люди выделявшиеся из толпы как павлины среди ворон.

В какой-то момент Дед Панас остановил телегу, слез с конки и подошел к стоявшему на тротуаре стражнику (ну, а кто ещё будет носить начищенную до блеска кирасу и шлем?). Стражник заметив, что я на него посмотрел слегка поклонился на что я ответил ему кивком, затем что-то дал деду и тот снова занял свое место.

Впервые я увидел настоящую карету, до этого мне доводилось видеть их или в кино или на фото в сети, но так чтобы реально – никогда. И это не была обычная карета в виде ящика из темного лакированного дерева на колесах, это было произведение искусства запряженное четверкой белоснежных лошадок. А ещё через несколько минут мы уже влились в городской транспортный поток. По широкой улице в разные стороны ехали кареты, шарабаны (почти весь колесный транспорт это изобретения гномов), кебы, повозки, телеги и просто всадники (кстати на территории Акрилона имеются зачатки правил дорожного движения), а по тротуарам вдоль огромных витрин и витражей не спеша прогуливался народ. Люди сидели за столиками уличных ресторанчиков, отовсюду были слышны звуки музыки (музыкантов видно не было, так что я не могу точно сказать на чем они играли, но звуки были похожи на скрипку или виолончель, а может и то и другое сразу), некоторые посетители танцевали. Но эти их танцы не были похожи на те бальные танцы которыми привыкли потчевать режиссеры и сценаристы различных исторических и не только фильмов, своих зрителей, это было больше похоже на медляк на сельской дискотеке – пошатунцы-покачунцы (Велла научила меня ему, правда чему там учится, медляк на сельской дискотеке абсолютно простой танец).

Дома светлые, улицы чистые, люди гуляют с довольными жизнью лицами, такое ощущение будто и правда нет тех деревень через которые я проезжал, как нет и людей живущих там. Хотя наверное так и должно быть, не могут быть все сытыми и счастливыми, должны быть и голодные и несчастные. Но ведь те люди живут так не по своей воле, им приходится так жить во имя тех, кто правит ими. Хотя чем мой мир отличается от этого? Да ничем. Я вздохнул и посмотрел на Свена все также плетущегося на своей кобыле позади телеги. Мальчишка никогда не бывавший за пределами уезда сейчас с интересом крутил головой на триста шестьдесят градусов. Дед Панас свернул с главного проспекта на какую-то улочку и вскоре мы остановились возле трехэтажного дома с фасадом облицованным плитками из какого-то голубоватого камня, над входом была подвешена фигурка как бы плывущего лебедя за фигуркой виднелась сделанная золотыми буквами надпись гласившая 'Пансион Грациозная лебедь'.

– Шестите госпожа, а я покамись отгоню телегу, да распрягу лошадей. – сказал старик – Свен, пидешь с госпожой, так што присоби конягу к возу.

– Хорошо деда. – слезая с лошади ответил Свен и привязав ее уздечкой к телеге побежал за мной.

Здание оказалось обычным трактиром, только вот немногочисленные посетители в общем зале были необычными. В основном девчонки, но были среди них и мальчишки и все примерно одного возраста, четырнадцати, пятнадцати лет. На меня как и на Свена никто внимания не обратил, ну разве что трактирщик, что возник из ниоткуда.

– Госпожа желает комнату? – спросил мужчина (хотя я бы назвал его мужчинкой – представьте себе эдакого колобка на двух спичках-ножках одетого в расшитый серебром парчовый камзол, в белоснежной накрахмаленной сорочке с жабо не меньше чем у моей блузы. В коротеньких коричневых штанишках чуть-чуть не достающих до колен из под которых выглядывает рюш одетых на него панталон, белые чулки и натурально женские расшитые золотом туфли на сантиметровом каблуке, а на голове завитый в кудряшки парик).

Оценив глубину отпущенного мне поклона я не преминул ответить тем же (раз уж так положено по здешнему этикету, то ему надо следовать), и сделал неглубокий реверанс. Велла научила тому, что можно не раскорячиваться если юбка достаточно длинная чтобы скрыть ноги. Главное сделать морду кирпичом, мол так делают все благородные дамы на приемах, чтобы ноги не уставали от постоянных приседаний.

– Да, если имеются свободные. – закончив 'разминать ноги' ответил я.

– Имеются госпожа, как же не иметься. – мужичок развернулся на каблуках. – Прошу следовать за мной госпожа.

Мы поднялись на третий этаж и пройдя по коридору остановились перед белой украшенной тонкой позолоченной резьбой дверью.

– Вот ваша комната госпожа. – сказал мужичок распахивая дверь в номер.

Вот он средневековый люкс – драпированные нежно-розового цвета с золотистыми прожилками шелковистой тканью стены, огромная кровать с балдахином, резная дубовая мебель укутанная чехлами (два кресла, кушетка, письменный столик и пара стульев) с тем же рисунком что и на 'обоях', несколько больших зеркал в резных рамах в разных углах комнаты, туалетный столик рядом с кроватью с другой стороны небольшая тумба, секретер, бюро, комод, небольшой (кофейный) столик напротив кушетки и большой платяной шкаф. Многослойные занавески с ламбрекенами из какой-то легкой ткани и портьеры из плотной ткани отливающей золотом занавешивают одно большое окно во всю стену с ведущей на балкончик дверью по центру. В комнате есть купальня и уборная с установленным в нем биде, причем все это нормальное с магической начинкой. На потолке в комнате две небольшие хрустальные люстры свисающие вниз в виде виноградных гроздьев и шесть светильников-шаров на стенах для ночного освещения тоже с магической начинкой, по паре почти таких же светильников есть и на стенах в купальне и в уборной. Ковры на полу, картины в золоченом багете на стенах, зеленые деревца и живые цветы в мраморных урнах и вазонах по углам... в общем полный фарш.

Я повернулся к мужичку с довольным и не довольным выражением лица одновременно.

– Я довольна, но какова цена таких хором?

При виде рожицы которую состроил мужичок я сразу вспомнил Кота в сапогах из довольно старой, но по прежнему популярной трилогии про тролля, такие же честные при честные глазки на выкат.

– Ох, ну что вы госпожа, это специализированное учреждение, раз вы здесь, значит приехали чтобы пройти испытание на мага, я прав госпожа? – я кивнул. – В таком случае за все платит Академия.

– И даже если я не пройду испытание тоже?

– Ну разумеется.

– Это оч-чень хорошо. – произнес я улыбаясь и задал следующий вопрос. – А питание... – закончить вопрос я не успел.

– Разумеется, питание и прочие услуги, такие как чистка, стирка, ремонт одежды и многое другое, также за все это платит Академия.

– Ну что ж, распорядитесь принести мой вещи в комнату и... – я посмотрел на Свена стоящего у двери. – Расположите этого молодого человека и старика. Если надо заплатить, я заплачу.

– Ну что вы, госпожа, комната и еда для прислуги, если таковая имеется предоставляется бесплатно.

– Вот и славно. – сказал я.

Перед тем как уйти управляющий вручил мне ключ от комнаты и откланявшись скрылся за дверью. Я посмотрел на Свена.

– Ну что, когда думаешь возвращаться домой?

– Мы с Дедом Панасом убудем як тока узнаем взяли вас али ни, шоб если шо, вас с собой забрати як батька велел. – ответил парень.

–Ну что ж, раз так наказали, значит будешь ждать. Ничего, что жить будешь с прислугой?

– Да ни.

– Ну тогда ладно, потом спросишь у управляющего, где комнаты прислуги... А сейчас давай-ка, помоги мне снять это пыточное орудие инквизиции. – я повернулся к Свену спиной чтобы он развязал и ослабил шнурки на корсете.

– Вот оно Воспитание. – подумал я глядя в зеркало на то, как зажмурившийся Свен развязывает шнурки у меня на корсете. – Ему может быть и интересно посмотреть, но также и стыдно и стыд этот сильнее интереса. И главное, если что спрошу, ведь правду скажет не соврет, Совесть не позволит. А у наших людей ни стыда ни совести давно уже не осталось, души начинают гнить уже с детства и ведь я сам такой. Ну нет у меня стыда, даже сейчас когда я в чужом теле, тем более женском, а раньше мне и стыдиться нечего было, ради этого в качалку ходил. Совести не было, теперь вот есть и грызет она меня не переставая, потихоньку так грызет.

Едва Свен закончил развязывать завязки на корсете как в дверь тихонько так постучали, я повернулся к двери и ответил.

– Войдите.

Оставив мой багаж там, где я указал носильщики свалили, Свена я тоже отпустил. Нет, в принципе он мог бы и остаться, с его Стыдом и Совестью я могу по комнате голышом расхаживать и не бояться что он будет подглядывать. Сам бы я такой возможности ни за что бы не упустил, а если бы упустил потом долго бы себя за это корил.

Купальня порадовала наличием водопровода с горячей и холодной водой, загорелся было желанием спуститься вниз и узнать, как подается вода наверх, но передумал, это не важно. Набрав горячей воды и немного ее разбавив я забрался в изогнутую словно по-моему тельцу купель и впервые за все то время что пребываю в этом теле и этом мире почувствовал истинное блаженство. Хотя вода была несколько горяча, наверное потому что мое новое тело не привыкло к такому.

– Ну ничего, ещё натренирую. – подумал я добавляя холодной воды.

Плескался я долго, часа три – не меньше, это ведь просто райское наслаждение ГОРЯЧАЯ вода. И как в средние века люди в Европе жили и не мылись, у них ведь даже бань нормальных не было. Вот римляне, умнейшие люди, оценили всю прелесть горячей воды так у них и бани и сауны были, японцы опять же в геотермальных источниках купались, у славян тоже бани были. А тут люди живут как при 'Царе Горохе' и как ещё от болячек разных не повымерли, или их так маги налечивают, что они не могут передохнуть всем миром?

Закончив водные процедуры я обернулся полотенцем (обычное такое банное махровое полотенце белого цвета и халат такой есть и тапочки, все как в дорогой современной гостинице моего мира) и выйдя из купальни задумался, а как волосы сушить? До этого я когда мылся старался волосы не мочить. Но теперь, дорвавшись до нормальной ванны у меня все ограничители сорвало и я мочалил себя не жалея себя и всех тех средств что стоят на полочках в баночках в купальне (удивительным мне показалось то, что на всех баночках имелись инструкции, для чего что и как применять, все прямо как в моем родном мире).

– Ну хорошо, волосы я высушу, но ведь за такими длиннющими волосами трудно ухаживать, и как только Лурия умудрилась их отрастить такой длинны? Может ей Велла помогала? А что, очень даже может быть.

Я снял с себя полотенце и начал вытирать им волосы, пытаясь таким образом хоть немного просушить их.

– Надо будет подстричься... Прости Лурия, но теперь это уже мое тело, и хотя я понимаю, что поступлю кощунственно, но выбора у меня нет.

Мда... Волосы я высушил... и даже расчесал с горем пополам взятым из багажа серебряным гребешком (боженьки мои, как же это было тяжело и главное больно). Одеваться как на парад я не стал, одежду выбрал легкую чтобы было удобно двигаться, я ведь решил выйти в город и поискать парикмахерскую. Свена с собой решил не брать, денег взял немного, я ведь не шопинг устраивать иду, а всего лишь подстричься. На выходе отловив управляющего узнал у него где я могу осуществить задуманное и получил нечто типа визитной карточки на которой была нарисована карта. Поблагодарив мужичка за карту выскочил из трактира и погнал в указанном направлений. Не смотря на то, что начало вечереть, людей на улицах меньше не становилось, как мне показалось даже наоборот их становилось больше и все вежливые до поносу. Кланяются, 'приседают', уступают друг другу дорогу, придерживают двери и так далее, так далее.

– Натуральная сказка итить ее в душу. – думал я глядя на все это.

В цирюльню, а иначе и не назовешь (вывеска обязывает), я попал, когда уже почти совсем стемнело, однако данное заведение закрываться и не собиралось. В нескольких креслах в пышных платьях сидели молодые дамы лет тридцати и мужчина над чьими пышными, шикарными усами не разгибая спины трудился мужчина в черных брюках и черной безрукавке в накрахмаленной белой сорочке и таким же накрахмаленным белым фартуком. Эдакий классический аристократический брадобрей с замысловатой прической и по 'дьявольски' козлиной бородкой. Дамы сидели словно статуи при этом о чём-то тихонько разговаривая. Ко мне тут же подскочил мужчина одетый также, как тот, что сейчас горбатится подравнивая усы (простите за каламбур) усачу.

– Добрый вечер, юная леди. – мужчина переломился пополам – Чего изволите, мытье головы, стрижка, укладка, покраска, маникюр, педикюр, выщипывание бровей, усиков, макияж или может быть осмотр, лечение зубов?

Я малость офигел услышав такой список, никогда не думал, что парикмахеры раньше чем-то подобным занимались, тем более лечением зубов, но быстро ответил.

– Только стрижку.

– Прошу вас, юная леди проходите к тому креслу у окна, сейчас я вами займусь. – указал мужчина на кресло у большого витражного окна.

На окне была изображена большая красная роза с витиеватой надписью 'Цирюльня Алая роза' кстати снаружи разглядеть что происходит внутри нельзя, зато изнутри можно видеть все, что происходит на улице перед цирюльней. Не прошло и десяти секунд, как у меня за спиной с ножницами в руках возник встретивший меня мужчина.

– Итак юная леди, как будем стричься, может желаете просто подравнять?

– Нет, подравнивать не надо, надо именно стричь... примерно вот... – я приложил правую руку к волосам чуть ниже правого уха, – так.

Матерь божья, у мужика глаза на лоб полезли когда он это увидел.

– Вы уверены юная леди, может не стоит так коротко стричь, давайте я подравняю до середины спины?

– Нет, это слишком длинно, мне нужна именно такая длинна волос какую я показала.

– Юная леди... – мужик кажется готов был заплакать – Я... Я... Я просто не могу так поступить, это будет ужасно.

Я посмотрел в зеркало перед собой и увидел, что все находящиеся в цирюльне словно бы окаменели, тот мужчина что стриг усы, усачу так и замер с тупым выражением лица.

– Стригите мастер, стригите. – разрушил я воцарившую нелепицу.

Поняв, что спорить со мной будет бесполезно цирюльник чуть ли не плача взялся за дело накрыв меня золотистого цвета тканью, чтобы волосы не попали мне на одежду, а я задумался над произошедшим. Нет ну правда, какое ему да и другим дело, до того, что я вдруг пожелал остричь мешающие волосы? Да не спорю, волос хороший и мое новое тельце с ними вообще красотка, но ведь я не могу каждый раз искать цирюльню, чтобы помыть голову раз уж в них кроме стрижки ещё и голову помыть могут.

А мужик тем временем старался. Да отрезать лишнее он быстро отрезал, но сейчас он пыхтел изо всех своих сил чтобы исправить то, что он, как он считал испортил, пусть и по-моему желанию. Наконец цирюльник выдохнул и сделал шаг назад, я посмотрел в зеркало и охренел.

– Мля-я-я...

В приподнятом настроений я шагал по улице обратно к трактиру, как оказалось трактир, куда привез меня Дед Панас построен специально для тех, кто приехал учиться магии. А цирюльник наверное душу дьяволу продал в тот момент, когда я пожелал отстричь себе большую часть своей роскошной шевелюры, да стрижка у меня именно той длинны которую я хотел, но это ничуть не испортило мою внешность. Наоборот. Если использовать современный молодежный сленг я просто ваще няшная няша и сам (ну или сама) от себя тащусь.

– Добрый вечер, юная леди. – услышал я незнакомый голос справа. – Не желаете ли немного прогуляться?

Я посмотрел на говорившего, говорившим оказался паренек лет шестнадцати, одет не как эти... (пардон гомосексуалисты), а как нормальный человек. В черные лакированные туфли, брюки со стрелками и шелковую блузу с вездесущим жабо и рюшем на рукавах. Пацан конечно ничего, вроде симпатичный и внешностью производит впечатление потомственного аристократа, но вот только это его... прогуляться, не про меня.

Я пожал плечами и ответил. – Нет, не желаю. – и тут понял, что ступил, он ведь теперь не отвяжется. Я ведь сам такой, как зацеплюсь и буду волочиться аж до самого подъезда провожая девушку. – Тьфу ты, дьявол. – выругался я про себя и молча зашагал дальше в сторону трактира.

– Ну нельзя же быть настолько жестокой, помилуйте сударыня... – начал увиваться вокруг меня пацан.

– Послушайте уважаемый... – я на секунду запнулся и он таки успел ввернуть.

– Элдерик ди'Эсграль.

– Вот-вот. – кивнул я – Мне совершенно не хочется гулять, так что давайте, не будем тратить ваше драгоценное время и разойдемся как в море корабли.

– Но как же так сударыня? Вы же меня буквально без ножа режете, не велите казнить. Сделайте милость, когда же я ещё встречу Богиню что своим присутствием затмила Луну и звезды. Пропаду ведь сударыня, как пить дать пропаду.

– Ну заливай-заливай, таких Богинь вон целая улица, глядишь ещё свезёт и подцепишь кого. – подумал я, а сам уже ради собственного веселья не давал иссякнуть словоблудию пацана.

– Так уж и Богиня? – спросил я немного замедлившись и делая вид будто раздумываю над его предложением прогуляться и тут же продолжил идти дальше.

– Клянусь... – ответил пацан.

– Да же так... – я притормозил – И чем же вы сударь готовы клясться? Самым дорогим что у меня есть. – пацан опустился на одно колено и приложил руку к груди – Своей честью.

– О как... пацан-то шустрый малый, по-любому любая из местных девок такому 'даст' и не задумается ни о чем, клятва честью сравни клятве жизнью. – Нет, – покачал я головой – ваша честь мне не нужна... Впрочем и ваша жизнь и ваши деньги тоже. Благодарю за комплименты сударь, но мы уже пришли. – и я буквально взбежав по ступенькам крыльца, скрылся за дверями трактира.

Ужин заказал в 'номер'.

– Вот, теперь я верю, что я в магическом средневековье. – думал я лежа на кровати, глядя в потолок и жуя креветку.

– Не, ну каков шельмец, эка он лихо-то словами вензеля выделывал, хотя я ведь больше половины-то и не слушал. Права была Велла, городские они все такие. Ничего-ничего, нас таким не проймешь, я вам не Лурия, меня мама с папой Вадимом называли, ясно вам? – я погрозил потолку кулаком.

– Кстати, надо будет узнать когда, где и как будут проходить эти самые вступительные испытания. – я принял сидячее положение и посмотрел на ящики с одеждой и прочим 'инвентарем'. – Если пройду, то это, надо будет отправить домой. Хотя... – я немного задрал подол платья, – кое-что, я все-таки оставлю.

– Да-а-а.... Это лицо надо видеть. – сказал я и повернул большое зеркало так, чтобы Свен смог увидеть свое отражение.

Увидев 'нового' меня парень остолбенел прямо там, где стоял, благо дверь сама закрылась за его спиной. Да я и сам, честно признаться поражен производимым собой на себя же эффектом, вроде бы уже привык к 'себе' и тут такая оказия получается.

– Хе-хе... И это он меня ещё голого, точнее голую не видал, хотя шиш ему, а не стриптиз. – подумал я разглядывая статую Свена у двери.

– Ну как, нравится? – спросил я и крутанулся на месте.

– Э-э-э-э... – донеслось от двери.

– Тьфу на тебя. – я достал из дорожного сундука шляпку которая мне самому понравилась и направился на выход. – Ты завтракал? – спросил я.

Свен наконец смог подобрать отвисшую челюсть и стерев уже начавшую свисать в левом уголке рта слюну, мотнул головой.

– Тогда сейчас пойдем завтракать, а затем пройдемся по лавкам. Не могу я больше разгуливать в этом пыточном агрегате. – я дернул головой в сторону дорожных сундуков, где лежал корсет.

Мы вышли в коридор и когда дошли до лестницы я снова спросил. – Дед Панас тоже не завтракал?

– Ни, он як проснулся сразува на конюшени побёг.

– А ты сказал ему, что вас должны кормить бесплатно в зале для прислуги? Свен задумался и мотнул головой. – Ни госпожа, забивь.

– И вы так и легли без ужина? – парень кивнул и тут же получил затрещину. – Ты то ладно, здоровый конь, от тебя не убудет, что ты день не поешь, что два, а Дед Панас он ведь старый. У тебя что на плечах и зачем оно тебе вообще? А ну давай быстро дуй на конюшни и веди деда в общий зал. – для придания скорости я даже пендаля парню отвесил так, что он сразу на пролет вниз спустился.– Бегом!

– Прости деда, забивь я. – промямлил Свен сидя за столом сжигаемый моим гневным взглядом.

– И меня тоже простите, ни когда бы не подумала, что этот олух все забудет, как только за дверь выйдет. – извинился я.

– Ни вняйте себя госпожа, вы та в чем вновны, а мальца я простил, млад он ещё, в голове ветер гуляет, вот усе и выдуло. – ответил старик.

– И все-таки, я ведь должна была проверить, как вас устроили. А кстати как, хорошо, жалобы какие-то есть, просьбы? – я перевел взгляд с деда на Свена.

– Благодарствую за зботу госпожа, ни беспокоитесь, устроили нас хрошо, и конюшени тут хрошие так што и с лошадками усе в прядке. – ответил дед. – А просьбов пока нияких.

– Ну и славненько, если возникнут какие-то трудности сразу ко мне, с просьбами тоже, чем смогу помогу и не ждите до последнего, сразу бегите ко мне. Поняли? – я посмотрел на Свена и деда по очереди.

– Хрошо госпожа. – кивнул старик.

– Ну, а теперь за еду.

Хлоя, хотелось бы мне однажды заиметь здесь дом. – думал я, когда мы со Свеном медленно плелись по длиннющему тротуару главной улицы города.

Не знаю, что со мной происходит, но я уже сбился со счета посещенных бутиков и лавочек, мы то и дело сворачивали в переулки и снова возвращались на центральную улицу. А ведь раньше я к походам по магазинам относился как любой из девяноста девяти процентов мужского населения голубой планеты известной не иначе как Земля. То есть резко отрицательно. Я обернулся и посмотрел на Свена, бедняга стоически переносил все тяготы 'служения'. Интересно, чего ему там такого сказал его отец, что он делает все, что я ему скажу, и все терпит? Правда мы пока все ещё идем налегке, не встретилось мне ещё ничего эдакого, что могло бы меня заинтересовать. То размеров нужных нет (ну простите, что я такая плоскодонка), то цвет не тот, короче я начал чувствовать, что превращаюсь в обычную девку причем очень стервозную (я то и дело возмущенно шипел на продавцов, притопывал ножкой и кривился, когда меня что-то не устраивало в принесенных вещах, после чего просто бросал их на пол), и это открытие меня несколько отрезвило.

– Мать твою, это что же со мной такое происходит? – я посмотрел на свое отражение в витрине очередного бутика. – Я что, действительно становлюсь девкой? Нет-нет, это все этот город проклятый с его бесконечными магазинами и отсутствием в них того, что мне... – и тут я разглядел в витрине манекен, – нужно.

Звякнул висящий над дверью колокольчик и рядом появился мужчина ростом примерно со Свена только посолиднее, мужчина все-таки. Одет по местной моде, но не во 'французские наряды', а в кремового цвета костюм – брюки и жилет без пиджака, ну и рубашку со стоечкой воротником, ни каких жабо, рюша и кружева.