Текст книги "Строптивая (СИ)"

Автор книги: Виолетта Кэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

От автора: Всегда удивлялась тому, как деньги могут легко испортить человека. Видимо, чрезмерное давление денег на мозги может легко заставить его изменить мнение о других и о своей жизни. Или как люди могут менять друг друга? Как их меняют предательство любимым человеком, друзьями, родителями? В общем, испорченность и ещё раз испорченность. Что ж, посмотрим, как эта испорченность отразится на характерах моих героев. Нет, я не планирую показать, что за деньги можно купить всё: жизнь, семью, любовь и т.д. Нет, я не пытаюсь показать в главной героине себя, но некоторые моменты из своей жизни всё-таки возьму за основу.

 ВСЕ ПРОИСХОДЯЩИЕ СОБЫТИЯ И ПЕРСОНАЖИ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ. ТАК ЖЕ ВСЁ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В ЭТОЙ БУРДЕ – АВТОРСКАЯ ФАНТАЗИЯ.

                   Мне плевать, что вы обо мне думаете.

                   Я о вас не думаю вообще.

                                 Коко Шанель                                                                                                                 

Chapter 1

«Дорогой  strange,

наверно, это последнее моё сообщение для тебя, потому что я уезжаю в другой город. Навсегда! Я больше никогда не увижу тебя и не услышу твоего прекрасного голоса. Твои письма очень помогали мне и выводили меня из депрессий, но теперь всё совершенно по другому. Помнишь наши поцелуи? Даже сейчас я готова, умирая от невыносимого стыда, заняться с тобой любовью, забывая обо всех моих прежних любимых людях. Все меня предали, отвернулись, возненавидели, а ты – нет. Предаёшь сил. Даже сейчас я храню тот самый сборник рассказов с моим участием.. Спасибо тебе.»

                                                                                             Всегда твоя Эрика (Ди)

Парень сжимает в руках письмо и загнано дышит. Да, они больше не встретятся. Никогда. Он помнит каждую, проведённую с ней минуту. Он помнит её тёплые губы и свои холодные, что добавляло поцелуям неплохого контраста. Помнит, как она разгуливала по дому в его рубашке, которая была выглядела на ней как платье. А потом он улыбается сквозь слёзы, чтоб потом снова встретить очередной рассвет уже без неё.

***

03. 09. 15

Медленным шагом я направляюсь в сторону автомобиля. Больше я не буду жить в этой квартире, да и вообще в этом городе. Марта смотрит на меня с надеждой на то, что я останусь. Именно в этой школе произошли мои первые слюнявые поцелуи, здесь я впервые попробовала алкоголь на вкус, научилась делать затяжку с помощью Марка. Марк показывает Марте в телефоне свою кошку. Да, ту самую кошку, которую мы втроём подобрали на улице. Марк держал, а мы с Мартой отмывали её от грязи. Вспоминаем былые времена. Вспоминаем, как я проиграла в ладушки старенький BMV своего отца, и проиграла бы и квартиру, если бы не смекалка Марка. Трудно будет забыть их. Я переезжаю в другой город и больше никогда их не увижу. Даже сейчас, после стольких лет борьбы с Катей Светковой я не хочу покидать их. А как Марк пропил своего лучшего друга Славика, а потом ещё истерил по этому поводу. Именно здесь я впервые почувствовала себя живой.

 Марк берёт меня за руку и целует запястье. Почему-то именно в этот момент меня потянуло смеяться. И это тот строптивый мальчишка, который каждый день выпивает и пропивает своих лучших друзей. Что ж, это была его главная особенность. Вряд ли я найду таких же добрых и отзывчивых людей. С ними я могла бы пропить всю свою молодость, но этому не суждено сбыться. Я помню, как мы гуляли по городу в три часа ночи и столкнулись с полицейским. Я оказалась самой старшей и мне пришлось взять ответственность за своих друзей. Звонить родителям и объяснять всю суть ситуации не входило в мои планы. И как прямо передо мной стояла женщина и ей разрубало голову топором, который появился откуда не возьмись. Всё это я точно запомню на всю свою жизнь.

 Обменявшись номерами телефонов, мы разошлись. Теперь я уеду и больше никогда не встречусь с ними. Неужели я больше никогда не поцелуюсь с Морозовым Русланом? Не подерусь во время урока с Волковой? Не прыгну вместе с Мартой со скалы в реку? Надо же. Я еду в том самом BMV, который чуть не проиграла. А рядом лежит любимая бутылка коньяка Марка.

 Из окна я вижу огни города. Я так полюбила Москву за такой короткий срок. Восемь лет, я прожила здесь восемь лет.

 Жизнь подростка – самая дурацкая вещ в мире. Я понимаю, что самодовольная тварь и всё такое, но у меня нет выбора. Но, знаете, как и говорится на вкус и цвет фломастеры разные. Не вижу смысла судить только меня. Я богатая, красивая девушка и мне плевать на всех и вся. Думаю, так я должна говорить. Видите ли, «должна». Да, все считают меня мажором и тварью. Но, знаете, мне плевать. Помню, как я раньше ненавидела Марка, как он доставал меня и т.д. Я всегда брала швабру, чтоб избить его (русская баба без швабры – не швабра).

 Прекрасно помню свой первый поцелуй в пятом классе. Я целовалась с самим Артёмом Фламенко. Чёрт, как жаль, что я больше не увижу его прекрасных карих глаз. Он был моим любимым придурком из всего класса. Мы ругались, а потом снова целовались. Была ли это любовь? Не думаю.

 А, точно, чёрт, я забыла представиться. Эрика Зэльга. Хотя, какая разница. Сейчас обязательно нужно охарактеризовать себя в трёх словах. Дерзкая, умная, красивая. Думаю, этого достаточно. Красоты во мне море. Изначально я была блондинкой, но теперь я рыжая. Мама не обрадуется тому, что я сделала. Мало того, что я разбила её любимую Китайскую вазу, так ещё и украла пару тысяч из кошелька. Она будет явно недовольна.

 Машина останавливается и папа открывает мне дверь. Джентльмен. Гера, мой дядя, весьма гостеприимен и принял нас в дом с большой охотой.

 – Эрика, ты так выросла. – тётя подошла ко мне и обняла. От неё пахнет какими-то дорогими духами. Я принюхиваюсь и чую прекрасный запах жаренной индейки.

 Из другой комнаты выбегают две милый девочки. Катя и Вика. Это мои любимые близняшки. Они бегут обнимать и тут же сносят с ног. Мы все вместе падаем на мягкий ковёр. Завтра я официально стану жителем этого города. Я познакомлюсь с новыми людьми, а прошлую жизнь мне нужно забыть. Как можно забыть людей, с которыми я сбегала с уроков, курила за школой и веселилась? Это выше моих сил.

 Мы сели за стол и стали есть. Тишина давит на меня. Богатой семье не подобается обсуждать что-то за столом. Я должна вести себя как леди. Раздражает. Папа берёт в руки нож и начинает отрезать кусочек стейка. Скрежет раздаётся по всей комнате эхом. Я стараюсь не обращать внимания на это, но раздражающая вибрация телефона прерывает мою трапезу. Я поблагодарила всех и удалилась.

 Сообщение от Тёмы. Смущённая улыбка так и намеревается появиться на лице. Я чувствую, как впадаю в краску.  Он скучает по мне? Я счастлива.

 «Блин, почему ты не позвонила?»

 Я достаю из кармана пачку сигарет и начинаю хлопать себя по карманам, ища зажигалку. Но, чёрт, её нет. Неужели я забыла свою любимую зажигалку, которая стоит пять рублей в машине. Возвращаться было лень, поэтому я просто перелезла через забор. Вы, наверно, думаете, как такая нежная девушка как я смогла перелезть через эти прутья. Прямо на земле сидит парень с гитарой в шляпе у него пару монеток. Мне становится смешно. Очкарик с чёрными, как ночь, волосами с каким-то презрением посмотрел на меня. Обычно таким взглядом смотрят на меня, когда хотят нанести оскорбление. Парень довольно улыбается. Сейчас я могу достаточно хорошо его осмотреть. Большие очки, тёмные волосы, зелёные глаза и маленькая родинка на левой щеке. Ненавижу таких. От их беззащитности пробивает на смех.

 Я поднимаюсь со своего места и иду к машине. Парень с какой-то неловкостью смотрит мне в след. Всё-таки меня всегда привлекали такие люди. В тихом омуте черти водятся. Я забираю свою зажигалку и, наконец, успокаиваю себя каплей никотина.

***

Я завязала волосы в высокий хвост и довольно улыбнулась. А ведь я действительно подросла. Мне дорого стоит моё душевное равновесие. Я могу разрыдаться прямо сейчас, сделать так, чтоб корона упала на землю, а потом снова появится на моей голове. Таким образом я занижаю свою самооценку и падаю в глазах других людей. Я буду говорить себе о том, что однажды брошу курить на каждой центральной улице, в каждой библиотеке, школе, салоне и в прочих местах. Так же я обещаю себе, что не буду пить и употреблять наркотики.

Я выхожу из дома и сажусь в машину. На моём лице появилось недовольное выражение, когда водитель резко останавливается, от чего я чуть не разбиваю лобовоё стекло лбом.

– Почему мы остановились? – вскрикиваю я. В окне заднего вида я смогла увидеть Артёма, который, довольно улыбаясь, махал мне рукой. Я медленно вышла (выползла) из машины и поприветствовала своего «старого» парня. Он улыбается мне, а на моём лице так и отражается оскал. Настроение испортил. Ну, зачем он приехал сейчас? Он показывает мне в телефоне своего дядю Ричарда, который только приехал из Лондона, сестру Еву, с которой я подралась на семейном собрании, своих двух старших братьев, у которых завалялось на дне кармана пару миллионов. И мы в основном смеёмся.

– Мой отец недавно приобрёл новые Жигули. – шипит он, а я снова смеюсь. – Я хотел тебе показать их, но проиграл.

– В покер?

– В салочки. – и мы снова смеёмся. Я до сих пор помню, как любила этого паренька. Мы вместе с пелёнок. Шатен с чёрными глазами продолжал удовлетворённо ухмыляться, а потом достаёт из кармана кулон и вешает мне на шею. Он одними глазами может сказать: «Я соскучился.».  Мне хочется улыбнуться его бессилию и жалеть его до самого конца. Я потрепала его по мягким волосам и, улыбнувшись своим мыслям, прощаюсь с ним и уже собираюсь уезжать, как слышу тихое шипение сзади. Он обнимает меня за талию и прижимает к себе, а я не сопротивляюсь. Я и не хочу этого делать.

– Подвезёшь? – я уже хочу вырваться из стальной хватки парня, но он только ещё сильнее сжимает меня в объятиях.

– Конечно, – я открываю дверь и сажусь на переднее сидение. Шум сзади дал мне понять, что Тёма тоже сел на место. Я снова улыбаюсь. Какой же он глупый. Ясно же, что встречаюсь я с ним ради денег. Просто, если он женится на мне, то наша семья станет самой богатой в стране. Он был красивым парнем, но внешность и его характер интересовали меня в нём меньше всего. Так же меня мало волновала его семья и другие его знакомые. Он был… обычным подростком, у которого просто слишком богатые родители. Мать его умерла при родах, так что можно утверждать, что Артём просто обременяет своего отца и с каждым днём становится для него обузой.

Мы остановились у моей школе. Теперь я познакомлюсь с новыми людьми и снова стану для кого-то лишь частью их развлекательной жизни. Парни и девушки сидят на траве кто-то с кем-то говорит, а кто-то просто ест. Этим кем-то была девушка со светлыми волосами. Одета она была обычно: толстовка серого цвета, джинсы, кеды. Самая обыкновенная серая мышь. Когда она заметила меня, смущённо отвела взгляд. Как я уже говорила: «В тихом омуте черти водятся.». Это я могу сказать и про эту девчонку. Артём вышел из машины и посмотрел на меня каким-то виноватым взглядом, а затем довольно улыбнулся и невесомым поцелуем прильнул к моим губам. Это даже поцелуем назвать тяжело. Просто прикосновение губ. Девчонка не обращая на нас внимания, тут же достала из рюкзака книгу и начала бегать глазами по строкам, перечитывая каждое слово, вглядываясь в каждую букву, будто ища ответы на свои вопросы. И чего это я обратила внимание на простую простолюдинку?

Я быстрым шагом вхожу в помещение и иду в неизвестном мне направлении. Тёма идёт за мной, от этого становится не по себе. Шатен резко останавливается  и смотрит мне в спину. Я чувствую, как он прожигает меня взглядом. Я тоже остановилась и непонимающе посмотрела на парня.

– Что?! – это я практически выкрикиваю.

– Мы зашли в тупик. – ухмыляется он.

– То есть? Мы у… – я быстрым взглядом осмотрела помещение. Рядом с нами пара кабинетов, на дверях которых написано номер шесть и семь.

– Я имею ввиду, что наши отношения уже в тупике. Нам надо прекратить.

– Чего?! – продолжаю я удивляться. А как же мои деньги? Я же пообещала отцу, что обязательно охмурю этого отморозка Фламенко. Что со мной теперь будет? На мне висит какое-то проклятие. Я уехала от людей, которых полюбила и этот чокнутый Тёма решил меня поматросить и бросить (?). Да я лучше останусь без денег на неделю, нет, на всю жизнь, чем отпущу этого упрямого козла. Он уже собирается уходить, но я хватаю его за руку, зарываюсь пальцами в его волосы и впиваюсь в губы. Фламенко ничего не делает, а просто смотрит и улыбается сквозь поцелуй. Я не собираюсь целовать бревно.

– Твои действия иногда поражают… – улыбается он и даёт мне понять, что больше не хочет со мной говорить. – Но ты слишком предсказуема.

– Что ж, прощайте, Фламенко Артём Андреевич. – я поклонилась. Думаю, если бы у меня в этот момент была шляпа, я бы сняла её и кинула в рожу этому парню. А он улыбается, продолжает улыбаться и смотреть на мою кислую мину.

– До свидания, Зэльга Эрика Дмитриевна. – шатен помахал мне рукой и поспешил удалиться. Я сорвала кулон с шеи и бросил на пол, при этом разбив его каблуком туфли. Подонок! Я подхожу к первому, попавшемуся человеку, и прошу его, помочь мне, найти класс. Эта блондинистая дурочка охотно помогает мне и я узнаю, что мы из одного класса. Она оказалась весьма забавной и общительной девочкой, но она всё равно меня бесит.

Я захожу в класс. Было сводное место за первой партой. Блондинка что-то шипит очкарику на ухо и подходит ко мне. Стоп! Это тот самый вчерашний очкарик. На моём лице появляется оскал и я отвожу взгляд. Ученики занимаются, чем хотят.

– У нас физ-ра. – блондинка куда-то тащит меня за руку. Я медленно плетусь за ней, передвигаю ногами и мнусь. Я не хочу с ней дружить, она раздражает меня. Почему она так сильно раздражает?

***

Я села на скамейку и стала смотреть на то, как мои новоиспечённые одноклассники играют в баскетбол. Для такой нежной девушки как я эта игра – глупость. И вообще зачем мне учится? Папа может купить мне любое образование. Кстати, надо попросить у него машину, чтоб самой ездить в школу. А ещё лучше – мотоцикл. Хотя, когда представляю себя на прекрасном стальном коне пробивает на смех.

– Сегодня мы сдаём норматив. – сказал физрук и я недовольно покосилась на него. Какой норматив в начале года? Я поднимаюсь со своего места и уже собираюсь что-то сказать, как в глазах мутнеет, а в голову что-то сильно ударяется, и я падаю. Чувствую, как проваливаюсь в темноту. Так хочется на мягкую перину своей кровати и забыть обо всём: о Марке, Марте, Артёме и о других, волнующих меня, людях.

Слышу, как зовут какую-то Диану. А, Диана же так самая блондинка с голубыми глазёнками. Боже, пусть этот шум прекратится. Как будто в моей голове поселился телевизор, который шипит и не хочет выключаться. Я вырываю вилку из розетки, но он продолжает шипеть. Что за чёрт? Прошу, пусть всё это быстрее кончится.

Мои глаза медленно открываются и я сталкиваюсь взглядом с тремя парами глаз. Надо мной склонилась какая-то брюнетка, тот самый очкарик и физрук. Они продолжают настойчиво звать Диану, а я удивлённо уставилась на них.

– Ооо… – продолжительно выдохнули брюнетка. – Она очнулась. – кинулась ко мне в объятия, а я просто застыла. Что произошло? И кто она такая? Чего ей от меня надо?

– Оль, ты сейчас её задушишь. – прохрипел очкарик. – Кто за тебя потом домашку будет делать? – ухмыляется он и гладит меня по голове. Я потеряла нить событий.

– Что произошло? – задаю я вопрос, который так долго крутился у меня на языке, но не мог спокойно слететь с него. Мой голос дрожал, а на душе чертовски паршиво, будто я сделала что-то ужасное. На тумбочке стоят спирт, йод, зелёнка и бинт. На столике стоят шампанское и коньяк. Где я? Это наверняка не школа и не мой дом.

– Ты потеряла сознание на физ-ре. Мы так испугались за тебя. – брюнетка села рядом со мной на стул и взяла мою ладонь в свою. Как мило, однако. Она улыбалась. Я бы, наверно, радовалась, если бы не тот факт, что я совершенно не знаю эту личность. По сердцу ножом. Почему-то я боюсь за себя. Где я? Почему я здесь? По неизвестной причине по щеке стекает слеза и я сжимаю ладонь девушки так сильно, что пальцы её хрустят. Все с удивлением смотрят на меня, а я пытаюсь унять эту боль в голове и грусть на сердце.

– Ди, что такое? – шепотом спрашивает физрук. Какое странное обращение к своей ученице. Стоп! Почему он назвал меня «Ди»?

– Я не Ди! – выкрикиваю я и все смотрят на меня не с удивлением, а с настоящим шоком.

– Я принесу успокоительное. – предупреждает парней брюнетка и выбегает из комнаты.

Я обнимаю колени руками и закрываю глаза, из них всё ещё вытекают опаляющие слёзы. Что со мной? Почему я плачу? Почему мне так хреново? Сердце будто разрезает на куски ножом. К горлу подкатился ком и я ничего не могу сказать. Они принимают меня за другую девушку, за ту никудышную блондинку, которую наверняка все призирают и ненавидят. Я-то могу всё решить с помощью денег, но она-то… Глупая, наивная дурра. Почему она так бесит меня? Совсем худая, под глазами синяки, а кожа совсем белая без единой царапины и родинки. Волосы тоже практически абсолютно белые. Наверняка каждому встречному хамит и считает себя пупом земли. Дрянь..!

Брюнетка плеснула мне водой в лицо и я, наконец, пришла в себя, возвращаясь в нормальное русло. Колени всё так же дрожали, а зубы стучали. Во рту настоящая Сахара, голова раскалывается как орех, а от того, что я вцепилась ногтями в простынь, костяшки пальцев побелели. Мне больно, до жути больно. Я медленно поворачиваю голову и всматриваюсь недоумённым взглядом в окно. Дождь. Холодный дождь. Вспоминается детство, когда я могла убежать от всех проблем и искупаться в реке под холодным дождём.

«Убежать от проблем.» – повторяю я про себя и слышу еле различимый шепот очкарика. Он о чём-то говорит с физруком, а затем улыбается. Боже..! Какой у него тихий сиплый голос, а волосы торчат в разные стороны. И его взгляд. Он похож на очередного неудачника. Смотрит на меня с весёлым выражением лица.

– Успокоилась? – задаёт он мне вопрос. Я не отвечаю. Не хочу говорить. Он смотрит на меня абсолютно пустыми глазами. Вообще он похож на стеклянную куклу. Я осматриваю его тщательно, но смысла всё равно в этом не вижу. Я никогда не буду общаться с таким, как он.

– Видимо, да.

– Оля, молчи. – шипит физрук. Девушка ухмыляется, садится на край  кровати и вглядывается в окно, как делала я.

– Ой, простите, Александр Геннадьевич, я забыла Вас спросить. – в голосе брюнетки слышится сарказм. Она резко обнимает меня за шею и трёт кулаком у макушки. Помню, как мне так делал старший брат. Ностальгия.

– Дайте мне время. – шепчу я.

– Детишки, вышли. Моя дочь хочет побыть одна! – парень хватает Олю за руку и выводит из комнаты. Очкарик же спокойно вышел из комнаты, а брюнетка продолжала брыкаться в руках физрука, но в конечном счёте сдалась и позволила парню унести себя из комнаты.

Как  только все вышли, я принялась рассматривать комнату. Они вроде бы нормальные люди (?), но что-то в них меня отталкивает, особенно в этом очкарике. Это вроде не похищение, но мысль о том, что я тут делаю, так и крутится в моей рыжей голове. Все они принимают меня за Диану, зовут «Ди», а физрук вообще назвал своей дочкой. Всё-таки они сумасшедшие и похитили меня. Рядом со мной лежит книга, похожая на дневник. Брать чужие вещи, конечно, не хорошо, но я не могу усмирить своё любопытство и открываю его на первой странице.

31 декабря

Дорогой дневник,

уже совсем скоро он приедет. Сэм приедет. Я так по нему скучала. Наконец-то я признаюсь ему… Да, я сделаю это. Наверняка виды Лондона были очень красивыми. Жаль он не взял меня с собой. Хотя, взял бы он меня, если бы я его попросила? Сегодня я в очередной раз я поругалась с отцом. Когда я вошла в комнату Оля снова накинулась на меня с вопросами, где её серьги. КАК ЖЕ Я ЕЁ НЕНАВИЖУ! Сэм влюблён в неё и это просто убивает меня. В очередной раз в школе надо мной издевались. Я плакала… опять. Оля успокаивала меня и говорила, что я должна быть сильной. Но я не сильная (!), я знаю. 

Видно сразу, что человек уже психически больной и дальше там ничего интересного не будет, и я закрываю дневник. Я открываю дверь в первую, попавшуюся комнату и это оказывается ванная. Я прохожу внутрь и тут на моём лице (не совсем моём)  появляется такое выражение, что я чуть ли не падаю в обморок. Снова.

– Тише, Эрика, тише. – шепчу я и громко выдыхаю и вдыхаю. Когда я ходила к психиатру, это помогало мне и успокаивало. Сейчас же эта процедура совершенно не помогает. Я бью кулаками по стене и чувствую боль. Я ощущаю – это точно не сон.

Я выхожу из ванной, чтоб не видеть своего отражения. Сползаю спиной по стене, зарываюсь руками в свои «блондинистые» волосы и хлопаю себя по щекам, а на глазах невольно выступают непроизвольные слёзы. В голове крутится только одна мысль: «КАКОГО ЧЁРТА?» Хочется закричать убежать, спрятаться от всех и поплакать в подушку. Да, обычно я так и делала. Бежать от всех и вся. И ещё раз я убеждаюсь в том, что я паршивая эгоистка. Я жалею себя…

Я прохожу по коридору, стучу в дверь, никто не отвечает. Стучу настойчивее.

– По голове себе постучи! – кричит кто-то внутри и я отбрасываю дурацкую идею, стучаться перед тем, как войти. Я просто иду по коридору, а потом выхожу, кажется, на кухню. Мой «папа» сидел за столом, «сестра» что-то готовила, а очкарик уже куда-то собирался.

– Семён, ты можешь остаться у нас на ночь. – говорит физрук и, постукивая пальцами по столу, начинает что-то искать в карманах. – Мой бумажник, где ты? – мужчина обернулся и брюнетка смотрела него недобрым взглядом.

– Папочка, ты опять его посеял? – ухмыляясь, спрашивает его Оля, он виновато кивает. Она хоть что-то может сказать без этакого оскала? Кажется, что она готова разорвать этого мужика на куски. – Сэм, Ди, держите его! Я буду его бить! – брюнетка сжимает в левой руке сковородку, а в правой – нож. – Чем ты хочешь быть убит, папочка? – я заметила, что она произносит слово «папочка» с каким-то очередным сарказмом.

Так вот в кого «я» влюблена? В этого очкарика-неудачника? От одной мысли об этом пробивает на смех. Он выглядел таким глупым и невинным, что становилось тошно и смешно одновременно. Больше всего добивают его волосы; они спутаны, а сквозь чёрные локоны видно некую копну светлых волос. Как интересно, они у него смешанные. Если бы он не выглядел таким неудачником, то наверняка был бы красивым пареньком.

– Ди, удачи. – прощается со мной, а я только махаю рукой в знак того, что я услышала, и парень уходит.

– Сегодня ты такая тихая. – говорит сестра, берёт тарелку, ложит в неё омлет и подаёт на стол.

– Не думаю. Я всегда такая.

– С Сэмом ты не такая.

– Ты просто плохо меня знаешь. – это такое странное чувство. Я говорю с совершенно незнакомым девушкой, играя с ней в сестёр.

– Будешь ужинать? – предлагает она мне и я в знак отказа качаю головой. – Ты очень сильно ударилась об асфальт, когда падала в обморок, да? Ты с самого утра ничего не ела.

– Прости, но я на диете.

– Какая к чёрту диета? Ты посмотри какая ты худая. – пять секунд девушка смотрит на меня, а затем берёт вилку и тарелку и намеревается меня кормить. Она намеревается сделать это насильно? Я через силу открываю рот. Я уже не помню какой омлет на вкус. Я привыкла к всяким тарталеткам и спагетти со шпинатом. Давно я не пробовала обычной пищи. Я сглотнула.

– Вкусно, – улыбаюсь я. Сестра чему-то удивляется и тут же ставит тарелку на стол, смущенно отводит взгляд.

– Что с тобой? Ты бы никогда не похвалила мою пищу. – снова ухмыляется.

– Надо же что-то менять. – я пытаюсь быть абсолютно спокойной и уравновешенной, а слёзы так и намереваются, появиться на глазах. Я хочу исчезнуть. Хочу назад. Назад в свой уютный дом, где близняшки будут каждый день будить меня своими криками о том, что хотят смотреть мультики, где мама будет орать на меня за то, что разбила её любимую Китайскую вазу, где папа, где тётя, где дядя… Но не здесь! Не здесь!!!

Я поднимаюсь со своего места и удаляюсь, поблагодарив Олю за ужин. Забегаю в свою комнату, падаю на кровать и начинаю рыдать. Со мной всегда происходят странные вещи. Но это совершенно другое. Я рыдала как никогда. Слёзы так и скатывались из глаз. Горло сжалось комом, а зубы стучали. Как же перенести всё это? Я не хочу прощаться с родителями, братом, сёстрами, друзьями, который наверняка уже не помнят меня, и Артёмом, который сегодня же бросил меня. Но, думаю, мне стоит проститься с ними и выйти сейчас и порадоваться своей новой семье. Очнись, Эрика, что ты несёшь?