Текст книги "Норвежские, кельтские и тевтонские легенды"

Автор книги: Вильгельм Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава III

Соратники Дитриха Хайме

Слава о подвигах Дитриха Бернского разнеслась по всей земле, среди всех народов. Он стал любимым героем странствующих менестрелей, и многие смелые воины приезжали к нему в гости, чтобы принять участие в увеселениях или серьезных делах, в зависимости от того, чем сам хозяин был занят во время их визита.

Даже на далеком севере знали его имя. И не только в замках богатых людей, но и в придорожных тавернах и одиноких хуторах.

В те времена в лесной глуши жил торговец лошадьми по имени Студас. Ему не было дела до песен бродячих менестрелей, но его сын Хайме был не похож на отца. Он часто заявлял, что владеет копьем и мечом не хуже, чем знаменитый Дитрих Бернский. Отцу надоела его тщеславная болтовня, и однажды, когда юнец снова, как обычно, принялся хвастать, что в бою он не уступит самому Дитриху Бернскому, Студас раздраженно воскликнул:

– Ах так? Ну, тогда ступай к полой горе и убей дракона, что держит в страхе всю округу.

Юноша посмотрел на него вопросительно и, когда понял, что тот не шутит, повернулся и вышел вон.

– Он этого не сделает, – пробормотал старик, – но полагаю, я охладил его горячую голову.

Но все вышло совсем не так, как предполагал честный, благоразумный Студас. Его сын вооружился и, сев верхом на лучшего отцовского жеребца, поскакал в горы. Дракон кинулся на него и уже раскрыл пасть, но юноша метнул копье ему в глотку с такой силой, что оно вышло с другой стороны. Чудовище со страшной силой забило хвостом по земле и вскоре испустило дух. Тогда Хайме отрубил ему голову и поехал домой. Войдя в дом, он швырнул свой трофей к ногам отца.

– Святой Килиан! – воскликнул Студас. – Неужто ты в самом деле убил дракона? Ну…

– Ну да! – отвечал самоуверенный юнец. – Теперь мне осталось только убить Дитриха Бернского. Дай мне того жеребца, что так храбро показал себя сегодня. Он отвезет меня в Берн и вернет назад целым и невредимым.

Старик почувствовал, что от таких речей у него голова идет кругом, но выполнил просьбу сына, и Хайме отправился в большой мир.

Тем временем в королевском дворце в Берне королева Виргиналь наполняла кубки воинов, пировавших с ее мужем. Зашла речь о том, что давно пора отправиться на поиски приключений, а то мечи заржавеют в ножнах. И едва только раздались такие слова, как дверь распахнулась и вошел незнакомец, с ног до головы закованный в Доспехи. Он был высок, широк в плечах и казался юным.

Гильдебранд приветствовал его и предложил снять кольчугу, заметив при этом, что на королевском пиру приличны одежды из пурпурного шелка, а не стальная броня войны.

– Меня интересует война, – отозвался незнакомец. – Я – Хайме, сын Студаса, торговца лошадьми. Я пришел вызвать на бой знаменитого Дитриха Бернского и выяснить, кто из нас лучший воин.

Он говорил так громко, что все его услышали, и Дитрих сразу же принял вызов и предложил гостям выйти и посмотреть на поединок. Король надел доспехи и сел на своего боевого коня Сокола: теперь он был готов к сражению.

Сначала они бились верхом, но в конце концов древки их копий сломались, и им пришлось сойти с коней и продолжить схватку на земле. Хайме проявил чудеса храбрости, но его меч сломался, и он остался безоружен перед разгневанным королем. Дитрих уже занес руку, чтобы нанести противнику последний смертельный удар, но у него не хватило духа это сделать. Он сжалился над молодым и отважным воином, что бесстрашно стоял перед ним, ожидая смерти. Король опустил меч и в знак примирения протянул Хайме руку. Великодушие Дитриха покорило юношу. Он взял предложенную руку и сказал, что признает себя побежденным и клянется отныне верно служить славному королю. Дитрих был рад иметь на своей стороне такого человека, как Хайме, и пожаловал ему замки и богатые земли.

Виттиг

Виттиг был сыном Виланда, кузнецом с Гельголанда. С самого раннего детства отец учил его обращаться с луком, и самой большой похвалой для него были слова отца:

– Ты стреляешь из лука не хуже моего брата Эйгеля!

Юный Виттиг очень хотел узнать как можно больше о своем дяде, и Виланд начал:

– Когда отец твоей матери – Нидуд, правитель ниарсов, много лет назад взял меня в плен, мой брат Эйгель пришел в его замок и нанялся ему на службу лучником в охрану. Все были в восторге от его искусства. Он мог попасть в голову орла, что летал высоко в небе. Я видел, как он целился стрелой в левую или правую ногу рыси и пригвождал зверя к ветке. Всех чудес, что творил он, и не перечислишь. Но однажды правитель хотел посмотреть на что-то совсем уж невиданное. Он приказал Эйгелю сбить яблоко с головы его собственного сына и сказал ему, что, если он откажется или промахнется, ребенка изрубят на куски у него на глазах. Эйгель достал из колчана три стрелы, приладил одну на тетиву и натянул лук. Сын его стоял неподвижно и спокойно смотрел на отца.

– Смог бы ты сделать такой выстрел, мой мальчик?

– Нет, отец, – смело ответил Виттиг, – я бы достал твой верный меч Мимунг и отрубил бы голову этому злому старику, а если бы ниарсы попробовали за него отомстить, я бы выгнал их с нашей земли.

– Отлично, юный герой, – рассмеялся его отец, – но помни, настоящий воин никогда не говорит, что при таких-то обстоятельствах он бы сделал то-то и то-то. Он берет и делает. И лучше бы Эйгель сделал что-то подобное. После того как он сбил яблоко, он повернулся к правителю и заявил, что если бы он убил своего сына, то двумя оставшимися стрелами он сначала убил бы правителя, а потом себя. Тогда правитель сделал вид, что не придал значения его словам, но потом выгнал лучника, не заплатив ему ни гроша, и никто не знает, что с ним стало после этого.

Кузнец воспитывал сына на подобных историях, и неудивительно, что, когда тот подрос, у него на уме были лишь подвиги и приключения, а работать в кузнице ему совсем не хотелось. И вот настал день, когда он попросил отца выковать ему доспехи и дать добрый меч Мимунг, чтобы он мог отправиться в Берн, сразиться с королем Дитрихом и завоевать себе королевство, как его предки. После долгих отнекиваний кузнец наконец дал свое согласие и снабдил сына всем необходимым для его предприятия, рассказав про особенные достоинства каждого оружия. Напоследок он напомнил Витгигу, что его прапрадед, король Вилкинус, что был одним из самых великих воинов своего времени, женился на русалке, и, когда король умирал, она пообещала ему в память об их любви помогать его потомкам, если они попросят помощи.

– Если возникнет нужда, спустись, сын мой, к берегу моря, – сказал старый кузнец, – и попроси защиты у наших предков.

Напутствовав сына таким образом, Виланд наконец отпустил его.

Много дней скакал Виттиг, прежде чем ему представилась возможность проявить себя. Наконец он подъехал к широкой реке. Здесь ему пришлось спешиться. Он снял доспехи и, сложив их на берегу, двинулся вброд, ведя своего коня Скемминга под уздцы. Когда он был на середине пути, к берегу подъехали три всадника. Увидев Виттига, они стали насмехаться и спрашивать, куда это он собрался, на что тот ответил, что если они дадут ему время надеть доспехи, то он сумеет дать им достойный ответ. Но едва он облачился в кольчугу и сел на своего доброго коня, как им пришло в голову, что в чужой стране лучше иметь человека такой силы и отваги на своей стороне, и предложили ему дружбу взамен войны. Виттиг согласился, они пожали руки и продолжили путешествие вместе.

В поисках переправы они отправились вверх по течению и наконец подъехали к какому-то замку. Свирепого вида хозяин выехал из ворот и двинулся им навстречу.

– Нас слишком много, чтобы он решился на нас напасть, – сказал самый старший из незнакомцев. – Думаю, наши добрые мечи проложат нам дорогу через мост.

– Позвольте мне предложить им в качестве платы серебряную монету, – сказал Виттиг и, пришпорив коня, поскакал вперед.

Он подъехал к мосту, где узнал, что за проезд по мосту с путешественников требуют отдать лошадь, доспехи, одежду, правую руку и правую ногу. Он объяснил, что не может заплатить такую высокую цену за столь ничтожное благо, и снова предложил им монету. В ответ они вытащили мечи и набросились на него.

А в это время три воина по-прежнему стояли пригорке, наблюдая происходящее издали и обсуждая увиденное. Увидев, что их друга теснят со всех сторон, двое поскакали ему на помощь, а третий остался стоять, презрительно наблюдая за происходящим. Но не успели они добраться до места схватки, семь грабителей были убиты, а остальные при виде этого обратились в бегство.

Теперь герои поехали в замок, где нашли в изобилии еду и богатую добычу. За сытным ужином языки у них развязались, и они стали говорить о своих подвигах и славе. Виттигу нечего было сказать, и он больше говорил о своем отце, чем о себе. Он также узнал, что самого старшего из его новых спутников зовут учитель Гильдебранд, второго – силач Хайме и третьего – ярл Горнбог, он был соратником Дитриха.

– Для меня это большая удача, – вскричал юный витязь, – потому что я как раз еду в Берн, чтобы померяться силами с великим королем, и у меня есть все основания надеяться на победу, потому что отец дал мне свой меч – Мимунг, что способен рубить сталь и камни! Вы только поглядите на эфес! Какая тонкая работа!

Услышав такое, трое его спутников помрачнели и предложили лечь отдохнуть, поскольку они очень устали. Виттиг последовал их примеру.

Юный герой вскоре уже спокойно похрапывал в компании Хайме и Горнбога, но Гильдебранд лежал без сна, предаваясь мрачным мыслям. Зная, что меч Виттига способен разрубить шлем его господина, он думал, что можно сделать. Он бесшумно поднялся со своего ложа и, взяв в руки Мимунг, сравнил его со своим собственным мечом. Два лезвия были совершенно одинаковы, только эфесы – разные. И тут Гильдебранд с довольной усмешкой осторожно отделил лезвия от рукоятей и поменял их местами. Потом он вернулся на свое место и, успокоенный, вскоре уснул.

На следующее утро они снова двинулись в путь. За время путешествия им встретилось множество опасных приключений, и Гильдебранд со своими спутниками не раз имели возможность убедиться, что Виттиг – настоящий герой.

Узнав о возвращении своего старого учителя и остальных, король Дитрих поспешил выйти во двор, чтобы встретить их и приветствовать. Но каково же было его изумление, когда молодой незнакомец стянул с руки серебряную латную рукавицу и протянул ему. В следующую секунду Дитрих схватил ее и швырнул в лицо наглецу, воскликнув сердито:

– Думаешь, король станет сражаться с первым встречным? Стража, схватить этого мерзавца и повесить на самой высокой виселице.

– Ты в своем праве, – ответил Виттиг. – Сам подумай, не ляжет ли такой поступок пятном на твое доброе имя?

А Гильдебранд сказал:

– Государь, это – Виттиг, сын Виланда, знаменитого кузнеца. Он не трус и не скряга и вполне заслуживает место в рядах твоих соратников.

– Хорошо, учитель, – ответил король, – я буду сражаться с ним, как он того просит, но, если я одержу победу, он отправится на виселицу. Это мое последнее слово. А теперь идем на ристалище.

Весь город собрался, чтобы посмотреть на поединок между королем и незнакомцем. Они яростно сражались, и тут вдруг меч Виттига сломался, и он остался безоружен перед королем.

– Отец, ты обманул меня! – воскликнул он. – Это не Мимунг, а другой меч!

– Сдавайся, несчастный! – вскричал Дитрих. – Тебя ждет виселица!

И настал бы для юного воина последний час, если бы Гильдебранд не встал между ними.

– Государь, – сказал он, – пощади безоружного и прими его в свою дружину. Среди твоих соратников нет другого такого героя.

– Нет, по нему давно плачет веревка. Отойди, учитель, и я заставлю его еще раз поцеловать пыль у моих сапог.

Горько стало Гильдебранду. Это он будет виноват в смерти юноши, поскольку он подменил его меч.

– Вот твой меч Мимунг, храбрец. Держи, – сказал он, протягивая Виттигу оружие. – А теперь, Дитрих, посмотрим, легко ли ты справишься с ним.

Поединок возобновился, и Мимунг явил свою мощь. Королевский щит и доспехи были изрублены в куски, а шлем расколот.

– Сдавайся, король! – вскричал наседавший юнец, но Дитрих продолжал сражаться, несмотря на ужасные раны.

Тогда учитель снова вышел вперед.

– Виттиг, – воскликнул он, – опусти свой меч, ибо не только собственной силе обязан ты победой, но и мастерству Виланда! Будь нашим товарищем, и мы станем править миром, потому что после короля – ты самый храбрый из всех героев.

– Учитель, – ответил Виттиг, – ты помог мне в трудную минуту, и я не могу тебе ни в чем отказать.

А затем, повернувшись к королю, добавил:

– Великий герой Берна, отныне я твой слуга, и пока жив, я буду верно служить тебе!

Король взял протянутую руку и крепко ее пожал, а потом сделал Виттига правителем богатого феода.

Вильдебер, Эльсан и другие

Экке был старшим сыном могущественного короля Менгигера и морской девы, что стала его женой и королевой. Он любил королеву Сибургу, что жила в городе – колонии страны Рейнланд. Сибурга очень хотела увидеть короля Дитриха, и, услышав об этом, Экке вызвался исполнить ее желание, чего бы это ему ни стоило. Она, со своей стороны, пообещала, что, если ему это удастся, она выйдет за него замуж. Он уехал, встретился с Дитрихом и, явив чудеса храбрости, умер у него на руках. Король был очень огорчен, поскольку за то недолгое время, что они были знакомы, он успел полюбить Экке.

Когда Дитрих вернулся в Берн после убийства Экке, Хайме выехал ему навстречу. Он был так рад видеть короля и так искренне выражал свои чувства, что Дитрих, очень тронутый, подарил ему в знак дружбы свой добрый меч Нагелринг. Витязь принял его с восхищением и два или три раза поцеловал верное лезвие, а потом сказал:

– Я буду носить этот клинок ради вящей славы моего короля и не расстанусь с ним до тех пор, пока я жив.

– Ты не достоин этого меча! – воскликнул Виттиг, подъехавший вместе с другими витязями. – Или ты забыл, что твой меч остался в ножнах, когда на меня напали грабители, и только Гильдебранд и Горнбог пришли мне на помощь!

– Меня разозлила твоя самонадеянность, точно так же, как сейчас меня злит твой зловредный язык. И я его отрежу.

Витязи схватились за мечи, но король встал между ними и призвал их к порядку. Узнав, как было дело, Дитрих приказал Хайме убираться прочь, потому что не пристало воину оставлять своих товарищей в опасности. Теперь Хайме должен своими делами доказать, что он настоящий герой, и только после этого он может снова вернуться ко двору.

– Воля твоя, государь, но, думаю, Нагерлингом я добуду больше богатств, чем ты у меня отнял.

С этими словами отважный витязь вскочил на коня и поскакал прочь, ни с кем не попрощавшись. Так он доехал до самого Везера, где сколотил вокруг себя шайку разбойников и начал творить чудовищные бесчинства. Он грабил беззащитных крестьян, и даже храбрые воины должны были платить ему отступные. Грабежом и разбоем он собрал огромные богатства, но ему все еще было мало.

Как-то раз Дитриху случилось рассказать друзьям об ужасном поединке с героем Экке, в котором он заполучил дивной красоты доспехи и добрый меч Эккесакс. И вот, когда витязи обсуждали это происшествие, в зал вошел какой-то монах и смиренно встал у дверей. Он был высок и широк в плечах; но лица его было не видно – его скрывал низко надвинутый капюшон. Слуги стали над ним потешаться, и наконец монах не выдержал, схватил одного из насмешников за ухо и поднял его, визжащего, в воздух.

Когда король спросил, откуда шум, монах вышел вперед и попросил кусочек хлеба для умирающего от голода грешника. Дитрих приказал накормить и напоить святого отца, но каково же было его удивление, когда монах откинул капюшон и под ним оказались круглые щеки без всяких признаков истощения. Он удивился еще больше, когда увидел, в каких количествах поглощал пищу преподобный отец.

– Аппетит у святого человека как у голодного волка, – пробормотал кто-то из стоявших поблизости.

– Пять долгих лет нес я епитимью, предаваясь посту и молитве, – сказал он, – и теперь достопочтенный отец настоятель позволил мне отправиться в мир и налагать епитимью на других грешников. А вы, – продолжал он, не прекращая жевать, – несчастные грешники, поскольку проводите время в пирах и пьянстве. Я наложу на вас епитимью, дабы вы избавились от бремени грехов.

И тут он завопил высоким звенящим голосом:

– О Sanctissima! [1]1
  О, Святейшая! (лат.)


[Закрыть]

И тут к ним подошел Гильдебранд и воскликнул:

– Ба! Да это мой дорогой братец Ильсан!

– Culpa mea! [2]2
  Моя вина! (лат.)


[Закрыть]– вскричал монах. – Не прикасайся ко мне, безбожный брат. Покайся, а то попадешь в ад вместе с остальными.

– Но, – ответил учитель, – мы собрались здесь для того, чтобы словом или силой оружия обращать в истинную веру карликов и великанов, поэтому я призываю тебя, мой преподобный брат, отложить сутану и снова стать одним из нас.

– Говоришь, обращаете язычников в истинную веру? Ну что ж, у меня есть на это благословение, поэтому я, пожалуй, присоединюсь к вам в этом богоугодном деле.

С этими словами он сбросил сутану и предстал перед ними с ног до головы в доспехах.

– Здесь, – сказал он, прикасаясь к мечу, – мои проповеди, а здесь, – тут он ткнул пальцем в кольчугу, – мой требник. Святой Килиан, молись Господу за нас! Ога pro nobis [3]3
  Молись за нас (лат.)


[Закрыть].

И он сел среди воинов, много лет знавших толстого монаха Ильсана. Он пил и пел то псалмы, то песни и рассказывал веселые истории из своей жизни в монастыре.

Скоро наступил вечер. Зажгли свечи и факелы. Но вдруг всеобщее внимание привлекло странное создание, постучавшее в дверь. Сверху оно было похоже на медведя. Голова его напоминала кабанью, но руки и ноги были человечьи. Чудовище как будто приросло к порогу и, казалось, раздумывало, на кого броситься первым.

– Это злой дух, – воскликнул Ильсан, – душа сбежавшая из огня чистилища! Я изгоню его… Conjuro te… [4]4
  Заклинаю тебя… (лат.)


[Закрыть]

Он остановился на минуту, поскольку чудовище повернуло к нему свою морду.

– Возвращайся в чистилище, откуда ты пришел! – воскликнул отважный Вольфхарт, перепрыгивая через стол и хватая зверя за шкуру. Но сколько он ни тянул, ему не удалось сдвинуть его ни на дюйм.

И тут чудовище, не издав ни единого звука, так сильно толкнуло его, что он кубарем покатился через весь зал.

Хорнбог, Виттиг и другие витязи пытались выгнать зверя, но их совместные усилия были тщетны.

– Освободите место, мои храбрые товарищи! – вскричал разгневанный король. – Сейчас мы посмотрим, чего стоит его шкура против моего меча Эккесакса!

– Государь, – вмешался Гильдебранд, удерживая его руку, – видите на его запястье золотой браслет, сверкающий драгоценными камнями? Это человек и, наверно, смелый воин.

– Ну что ж, – сказал король, поворачиваясь к странному гостю, – если ты и в самом деле витязь – сбрось звериную шкуру, иди к нам и будь нашим верным соратником!

Услышав эти слова, странный гость отшвырнул прочь кабанью голову и медвежью шкуру и предстал перед королем и его приближенными закованный в доспехи.

– Теперь я узнаю тебя, – сказал Гильдебранд. – Ты храбрый витязь Вильдебер, по прозвищу Силач. А золотой браслет – подарок девы-лебедя, и он удваивает твои силы. Но зачем тебе понадобился этот маскарад? Смелый витязь, кто бы он ни был, желанный гость для нашего короля.

Вильдебер сел рядом с учителем и, опустошив кубок игристого вина, начал свой рассказ:

– Однажды после яростной схватки с грабителями я прилег отдохнуть на берегу озера. Внезапно меня разбудили всплески на воде. Посмотрев в направлении, откуда доносился звук, я увидел прекрасную деву. Она купалась в озере, а ее лебединые перья лежали на берегу. Я осторожно подкрался к ним, забрал и спрятал. Дева искала их повсюду, а когда отчаялась найти, заплакала. Я вышел к ней и умолял ее поехать ко мне и стать моей женой. Но она только еще горше заплакала и сказала, что если она не вернет себе свой птичий наряд, то ей придется умереть. Я пожалел ее и отдал лебединые перья, и тогда она дала мне браслет, который многократно умножает мою силу, но при этом предупредила, что я должен буду бродить по лесам в образе медведя с кабаньей головой, пока самый великий король на земле не предложит мне быть его товарищем. Она предупредила меня, что, если я ослушаюсь, браслет лишится своей магической силы и вскоре после этого я буду убит в бою. Сказав это, она улетела прочь. Поэтому я пришел к тебе в зверином облике, отважный витязь, – продолжил он, обращаясь к Дитриху, – а поскольку ты по доброй воле принял меня в ряды своих воинов, то, я надеюсь, браслет сохранит свою волшебную силу до конца моих дней.

– Pax vobiscum! [5]5
  Мир вам! (лат.)


[Закрыть] – провозгласил монах, ковыляя в кровать.

Другие витязи вскоре последовали его примеру, и замок погрузился в сон.