Текст книги "Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства"
Автор книги: Вильгельм Оствальд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава IV
Ахроматические цвета
Общее. Эта генетически наиболее древняя область мира цветов еще и теперь занимает обособленное положение, сперва выделившись в особую замкнутую и более простую группу, впоследствии же оказавшись основной осью всей системы цветов. Мы обозначаем всю эту группу цветов, которая простирается от белого к черному через серый, как ахроматические цвета (unbunten Farben).
То, что мы и этого рода зрительные восприятия включаем в понятие цвета, не есть нечто произвольное, а вполне логически обосновано. Вначале думали, что белый, серый и черный цвета такие же обособленные элементы видимого, как и зеленый, красный и синий. Но впоследствии оказалось, что они всегда входят в состав всех цветов, имеющихся в окружающем нас мире вещей. Если бы мы отказались от включения этих цветов в общее понятие цвета, то это привело бы к неимоверным трудностям и противоречиям. Во все времена живописцы и красильщики, художники и маляры, не задумываясь, называли их цветами. Со времен Древней Греции, где черный и белый цвет были единственными, наряду с красным и желтым, и по сей день, эти два цвета на палитре и в красильном чану играют такую же роль, как и хроматические цвета. Отрицание их цветовой самостоятельности не исходит от знатоков этих явлений, а принадлежит философам, которые за черным, как понятием отрицательным (отсутствие света), не хотели признать самостоятельности. Но нужно только рассмотреть это явление с позитивной точки зрения и представить себе черный цвет, как полное лучепоглощение, чтобы устранить это недоразумение.
Таким образом, мы и будем рассматривать и изучать группу белого, серого и черного цветов, как самостоятельную и важную область мира цветов. Историческое первенство этих цветов находит свое отражение в том, что они занимают центральное место и входят во все ощущаемые нами цвета. То, что раньше не сознавали этого, было одной из основных причин, почему наука о цветах, начиная с Гельмгольца, так мало продвинулась вперед в сравнении с другими отраслями знания.
Происхождение ахроматических цветов
Мы воспринимаем как ахроматические те световые лучи, которые имеют тот же состав, что и солнечный свет, или исходящий из того же источника рассеянный дневной свет. Хотя состав дневного света постоянно меняется (как, например: при чистом небе он содержит гораздо больше синего, чем при пасмурной погоде), мы обладаем очень слабой чувствительностью к этим изменениям. Только к вечеру, когда желтые и красные лучи света особенно превалируют, благодаря лучепоглощению в воздухе, мы это «теплое» освещение воспринимаем, как нечто особенное.
Тот загадочный факт, что смеси лучей света различных чисел колебаний и различной длины волны мы воспринимаем, как простое ощущение белого или серого цвета, неоднократно, со времен Ньютона, привлекал к себе внимание. Гёте находил это настолько противоречивым и трудно допустимым, что отрицал анализ Ньютона и утверждал, что дневной свет объективно так же прост, как просто субъективное ощущение белого цвета. Гельмгольц указал на резкое различие между смесью звуковых тонов разной высоты и смесью световых лучей разных цветов. В первой смеси наше ухо может различать каждый тон в отдельности, во второй же глаз наш не способен видеть отдельно составляющие цвета. Объяснения этому противоречию он, однако, не дал. Также и Шопенгауэр, с его теорией качественного деления сетчатой оболочки глаза, не дал нам основных положений для чего-либо, что помогло бы нам психологически объяснить это явление.
Только генетическая точка зрения дает нам такое объяснение. Выше мы видели, что примитивный глаз не воспринимает ничего, кроме различий между сильным и слабым светом. Ступени развития глаза отличаются именно тем, что он постепенно начинает воспринимать разнородность света. Было время, когда ни одно живое существо не было способно воспринимать отличий в числе колебаний, – того, что мы теперь называем цветом. И современный наш глаз еще сохранил многие особенности этого состояния. Самая важная из них та, что и теперь мы всю массу световых лучей ощущаем как цвета: белый, серый и черный. Только представив себе это явление, как пережиток первобытного состояния, вместо того, чтобы рассматривать представление об ахроматических цветах как систематический результат нашего знакомства с хроматическими – как это еще и теперь непроизвольно случается с некоторыми – мы освобождаемся от всех трудностей.
Мы и по сей день обладаем аппаратом палочек в нашем глазу, который только и воспринимает ощущения ахроматические, вне зависимости от числа колебаний. Поэтому же эта область цветоощущения сохранится надолго, и нельзя себе представить, чтобы здесь в близкое время наступила какая-либо перемена.
Понятия
Идеально-белый цвет мы приписываем той поверхности, которая отражает все падающие на нее лучи света и при этом рассеивает их во все стороны. Хотя еще и не существует исследования, в коем белизна поверхности, обладающей всегда устойчивыми свойствами и по желанию изготовленной, была бы измерена в абсолютной мере, мы и теперь можем признать за бесспорное, что достаточно толстый слой сернокислого барита (сернобариевой соли) ближе всего в этом отношении к идеалу; возможная здесь ошибка может быть выражена лишь немногими сотыми долям, т. е. близка к порожной величине.
Идеально-черный цвет дает такая поверхность, которая не отражает никаких лучей. Ящик с отверстием, хорошо выкрашенный внутри черным, осуществляет этот идеал с точностью, которая лежит далеко за порогом чувствительности (абсолютно черное тело по Кирхгоффу).
Нейтрально-серым цветом обладает такая поверхность, которая отражает одинаковое количество всех падающих на нее лучей. Смеси из черных и белых красителей никогда не бывают нейтрально-серыми, большей частью они имеют синий оттенок вследствие тусклости (Trübungsfarbe). Чтобы сделать их нейтральными, необходимо примешать к ним определенное количество темно-желтого красителя (желтой охры). Удачно ли сделана эта примесь, мы узнаем при помощи вращающегося круга (диска) или другим путем оптического смешения чисто белого и чисто черного цвета и сравнения полученных таким образом смесей с цветом данной составленной нами краски. При этом легко бывает заметить остаток хроматического цвета; сообразно с этим смесь меняют до тех пор, пока не получится полное тождество окраски с нейтрально-серым.
Так как мы привыкли к синеватому оттенку серого цвета, получаемого от смешения соответствующих красителей, то нейтрально-серый цвет вначале кажется нам коричневатым, «мышиным», серым. Но очень скоро в нашей памяти прочно устанавливается представление чисто серого цвета и приобретается уверенность суждения при сравнениях. Однако после рассматривания хроматических цветов эта способность оценки на короткое время расстраивается благодаря возникновению последовательных образов.
Характеристика ахроматического ряда
Ряды ахроматических цветов также постепенны и непрерывны, как и все другие ряды цветов. Между идеально-черным и идеально-белым можно вставить бесконечно большое число средних ступеней, близких друг к другу настолько, что разница между ними будут лежать ниже порога.
Ахроматические цвета образуют одномерный ряд or темного к светлому, с белым и черным на концах. Каждый серый цвет имеет вполне определенное место в этом ряду, так что все вышележащие цвета выглядят темнее, а все ниже лежащие – светлее. Перейти от одного серого цвета к другому можно только по одному пути, а именно – через промежуточные серые цвета.
Благодаря существованию порога различения для ощущений серых цветов число различимых ступеней серого конечно. Для среднего глаза оно колеблется между 300 и 400.
Измерение ахроматических цветов
Ахроматические цвета можно измерять только обладая идеально белой поверхностью или такой поверхностью, у которой известно ее отношение к идеальному белому цвету. Тогда постепенно уменьшают количественно-учитываемым образом освещение этой белой поверхности до тех пор, пока она не станет такой же серой, как та поверхность, которую мы с ней сравниваем. Теперь обе поверхности отражают одинаковое количество света, потому что мы их уравняли. Так как количество света отраженного нашей белой поверхностью нам известно, то мы узнаем и ту долю белого света, которую отражает данная измеряемая серая поверхность, в зависимости от своих особенностей.
Такого рода измерения можно производить любым фотометром. Специально для этой цели сконструированный полутеневой фотометр мною описан в другом: месте – «Physikalische Farbenlehre». 2 aufl. S. 80. Leipzig, 1923.
Всякий серый цвет определяется его светлотой (Helligkeit) или содержанием в нем белого цвета, т. е. тем количеством белого света, которое он отражает. Все эти числовые величины – суть правильные дроби. Каждый серый цвет можно выразить уравнением W + S = 1, где W означает содержание белого, a S – черного. Если W = О, то мы имеем дело с идеально черным; если же S = 0, то перед нами идеально белая поверхность.
Точность этих измерений в лучшем случае доходит до 0,2–0,3 % благодаря существованию порога ощущения. Для практических целей обычно достаточно и одной десятой этой точности, и даже меньше. В особенности там, где оценка производится с точки зрения эстетической, пределы ошибок могут доходить до 10 % наличного содержания белого.
Для краткости, количественные индексы серых цветов изображают не просто дробью (десятичной), а лишь двумя цифрами, отбрасывая запятую и ноль, стоящий перед ними. Таким образом серый 25 содержит 0,25 белого, а черный с содержанием 0,04 белого выражается в виде 04.
Закон Фехнера
Если мы построим ряд ахроматических цветов, которые содержат 1,0, 0,9, 0,8, 0,7, 0,6 до 0,1 и 0,0 белого, то он никоим образом не будет производить впечатления ряда одинаковоудаленных друг от друга ступеней. Между 1,0, 0,9, 0,8 и т. д. различия так незначительны, что на первый взгляд их вовсе нельзя отличить друг от друга; зато между 0,2, 0,1 и 0,0 образуются слишком большие переходы. Для получения одинаковых расстояний мы должны ступени в белом конце увеличить, а в черном уменьшить.
Это следует из закона Фехнера. Как раздражение в этом случае мы должны рассматривать количество белого цвета, которое содержится в данных ахроматических цветах. По закону же Фехнера эти количества только тогда могут вызвать равномерно отстоящие друг от друга ступени серого цвета, когда сами они расположены в геометрический ряд.
Возникает лишь вопрос: какой же знаменатель надо брать? Принимая во внимание требования рационального нормирования – о чем речь впереди – мы должны поступить следующим образом. Так как все наши исчисления ведутся по десятичной системе, то мы вначале выражаем ступени серого ряда с содержанием белого в количествах: 1,00, 0,10, 0,01, 0,001 и т. д. Таким образом, мы получаем нисходящий геометрический ряд с фактором 1/10. Но, очевидно, что эти ступени будут слишком большими.
Необходимо каждую из них разделить, следуя десятичной системе, еще на 10 ступеней. Эти ступени можно найти, если взять числа, соответствующие логарифмам, равным 1,000, 0,900, 0,800, 0,700, 0,600…0,100 и принять наибольшее из них за 1. Таковыми окажутся в результате числа 1,00, 0,79, 0,63, 0,50, 0,40, 0,32, 0,25, 0,16, 0,125, 0,100. Если вставим десять ступеней между 0,100 и 0,010, то найдем эти же числа, только в десять раз уменьшенные. То же повторится между 0,010 и 0,001 и т. д. Так как разница между двумя ступенями в среднем составляет около 20 %, то она лежит значительно выше порога, а потому ощутима. Дальнейшее деление на десять новых, более мелких ступеней, неприемлемо, так как разница между этими делениями будет лежать уже ниже порога различения.
Данные величины делят непрерывный серый ряд на одинаково отстоящие для нашего восприятия отрезки. Нам же нужны не отрезки, а точки – т. е. определенные серые цвета. Эти цвета мы и можем получать посредством смешения всех цветов каждого данного отрезка ряда. Соответствующие им числа суть средние геометрические двух граничных чисел. Мы получаем, таким образом, следующий ряд, который обозначаем сокращенно, как было указано выше, цифрами, показывающими процентное содержание белого цвета:
Мы заканчиваем наш ряд на 0,35, так как очень мало таких поверхностей, которые бы отражали света так мало или еще меньше. Теоретически можно продолжать этот ряд до бесконечности. Под числами находятся буквы латинской азбуки, которые обозначают ступени серого ряда, так же, как в музыке тона обозначаются буквами. Каждая буква может обозначать написанное над нею количество белого света (в процентах) или количество черного цвета, если возьмем число дополнительное до 100. Таким образом, буква i может означать 14 % белого цвета или 86 % черного. На практике для большинства случаев эти деления еще слишком мелки. Поэтому мы из каждых двух чисел опускаем одно и получаем практический серый ряд (шкалу бело-черного). Мы обрываем его на букве р, так как у буквы р находится самый глубокий черный цвет, который можно получить на бумаге при помощи типографской черной туши:
На прилагаемой таблице № 1 эти ступени а с е g i l n p и представлены. Очень хорошо было бы заучить их наизусть, для того чтобы можно было различать ступени серых цветов: и не имея перед глазами масштаба для сравнения. Для неопытного человека, который ничего не знает о расположении цветов, мысль о таком заучивании покажется абсурдом. Но нужно только попробовать это сделать, чтобы убедиться в ее осуществимости. Такое заучивание совершенно осваивает нас с миром ахроматических цветов.
Бесконечность и порог ощущения
Приведенный выше геометрический ряд серых цветов начинается с идеально-белого цвета, который вполне определяется условиями полного отражения и рассеивания. Хотя И. Ламберт еще в XVII веке дал такое определение белому цвету и это определение нашло свое применение и в других отраслях науки, как, например, в астрономии, – для авторов, работающих в области науки о цветах, оно осталось но сей день чуждым. Даже Геринг приводит хорошо известный опыт (с отражением дневного света от посеребренного покровного стеклышка, лежащего на белой бумаге) – имеющий целью доказать, что белый цвет можно усиливать безгранично. Мы тут наталкиваемся на ошибочное смешение белого цвета с блеском. Посеребренное покровное стеклышко не рассеивает свет, а только отражает его; оно поэтому не белое, а блестящее.
Несколько иначе проявляет себя черный конец ряда. Первый, описанный нами выше, ахроматический ряд был расположен непосредственно по степеням светлоты и носит поэтому название аналитического ряда и заканчивается черным цветом со светлотой, равняющейся нулю. Такой черный цвет мы можем всегда воспроизвести в отверстии ящика, окрашенного изнутри в черный цвет. Не существует, однако, ни одного такого красящего вещества, которое дало бы этот черный цвет, в чем мы легко убеждаемся, когда сравниваем различные черные окраски с таким отверстием вычерненного внутри ящика. Составленный согласно закону Фехнера геометрический ряд выражает этот факт тем, что совершенно черный цвет является в нем бесконечно удаленным. Сколько бы мы ни продолжали этот ряд, всегда можно прибавить еще одну ступень, которая была бы меньше предыдущей в определенном количественном отношении.
На практике все-таки этот ряд имеет предел благодаря вышеозначенному свойству всех черных тел отражать всегда и некоторое измеримое количество белых лучей. Этот предел очень непостоянен и с развитием техники постепенно удаляется.
Здесь необходимо вспомнить также и о существовании порога ощущения, благодаря которому при известной силе света наше ощущение этого света уже прекращается, так как раздражение лежит ниже порога, а поэтому для нас неощутимо. Этим обстоятельством вызывается необходимость дать цветовому ряду законченный вид.
Тут же необходимо указать и на следующее: шкала серых цветов, изображенная в виде нисходящего геометрического ряда, представляет собой не один только «ряд Фехнера», а бесконечное множество таковых. Это происходит оттого, что таковой ряд выражает ведь не силу падающего света, но величины отражения. В зависимости от силы освещения, ступени шкалы будут давать самые различные количества света. В особенности при слабом свете – многие ступени конца черного ряда могут опуститься ниже порога и будут все выглядеть черными.
В этом можно убедиться, рассматривая такую шкалу в сумерках. При хорошем же свете даже ступени r и t находятся выше порога чувствительности и их можно легко отличить друг от друга.
Это и послужило причиной того, что при выработке шкалы мы пользовались исключительно законом Фехнера, не обращая внимания на порог чувствительности в темном конце. Включение этого обстоятельства оправдало бы себя только при определенном освещении, не говоря уже о существовании индивидуальных различий в величине порога. Шкала, предназначенная для общего пользования, не должна содержать этих переменных величин, если мы желаем, чтоб она была достаточно универсальна. Тот, кто пользуется шкалой, должен со своей стороны обратить внимание на то, какова средняя интенсивность освещения вокруг его рабочего стола. Сообразуясь с этим он и выбирает область шкалы, наиболее ему подходящую.
Пространственная схема
Несмотря на то, что вышеизложенные отношения между аналитической и психологической серой шкалой так просты, что для их объяснения не требуется рисунка, мы все-таки считаем полезным дать таковой. Это необходимо, потому, что в дальнейшем, в более сложном случае, с цветными треугольниками одинаковых тонов, нам придется делать подобные же передвижки, и если мы здесь познакомимся с более простым случаем, то в дальнейшем нам будет легче понять все излагаемое.
На рис. 4 левое деление представляет собою аналитическую гамму, разделенную на сто ступеней. Правое деление представляет собой точки acegilnprt практической шкалы серых цветов, расположенных соответственно содержанию в них белого цвета. Из рисунка видно, как велики расстояния ас и cl, как они быстро уменьшаются и в точках r и t так приближаются друг к другу, что становится невозможным нанести между ними еще какие-нибудь точки. Теоретически все-таки мы должны поместить между точкой t и конечной точкой еще бесконечное множество ступеней шкалы серого.
Рис. 4
Рис. 5
Мы можем представить это изображение и в другом виде, расположив ступени серой шкалы, которые мы воспринимаем, как равно отстоящие друг от друга, на одинаковых расстояниях друг от друга, как то сделано на рисунке шкалы (рис. 5). В таком случае масштаб, обозначающий количество белого, мы должны уже нарушить так, что точки вблизи белого будут сближены друг с другом, точки же, лежащие к темному концу, – все больше раздвинуты. Левая сторона правого рисунка рис. 4 и изображает такие деления, которые соответствуют одинаковоотстоящим друг от друга, ступеням Фехнеровского ряда, написанным справа. Деления слева соответствуют логарифмической счетной линейке. В направлении сверху вниз они соответствуют нисходящему геометрическому ряду и повторяются между 10 и 01, так же как между 100 и 10, с той только разницей, что величины расстояния между ними здесь в десять раз меньше. Теоретически мы это деление можем продолжать до бесконечности, с интервалами от 01 до 001, от 001 до 0001 и так далее. Практически к этому прибегать не приходится, так как существует очень мало поверхностей, которые отражают меньше одной сотой доли падающего на них света. Здесь мы имеем, следовательно, изображенными графически, те самые отношения, о которых только что говорили выше. Такое деление, как на рис. 5, называется логарифмическим делением. Шкалу серых цветов, расположенную согласно закону Фехнера, тоже поэтому называют логарифмическим рядом или логарифмической шкалой. Такое логарифмическое деление всегда необходимо там, где закон Фехнера находит свое применение. Это касается особенно всякого рода нормировки, значение коей для работы и обихода необычайно велико. И самым ценным следствием внесения в науку о цветах меры и числа является именно возможность ныне нормировать весь мир цветов.
Нормы
Приведенное выше изображение серого ряда в виде небольшого числа вполне определенных точек, которые сообразно градациям ощущений психологически-равно отстоят друг от друга, – имеет очень большое значение. Прежде всего оно дает возможность рационализировать мир ахроматических цветов. Совсем не трудно удержать в памяти ступени а с е g i l n р настолько точно, чтобы можно было легко их узнать без непосредственного сравнения с готовой нормой. Если мы усвоим, что
то мы будем чувствовать себя в этой области вполне уверенно.
Было поэтому предложено и практически широко проведено в жизнь считать вышеозначенные ступени acegilnprt… за общеприложимо-годные нормы.
Это означает, что при выборе того или иного серого цвета берется уже не какой угодно произвольно установленный оттенок серого, а та из ступеней а с е g… которая в данном случае соответствует цели.
Благодаря нормированию серых цветов (а также и хроматических) они выигрывают во всех отношениях, которые вообще связаны с ограничением произвола в какой бы то ни было области. Вся промышленность в настоящее время стремится широко провести нормирование. При этом обнаруживается целый ряд правил, которые при нормировании цветов были выяснены более последовательно, чем где бы то ни было. Это легче всего было сделать именно здесь, так как здесь не приходилось устранять какие-либо старые, привычные установления, ибо их еще не было, так как в связи с отсутствием метода измерения цветов нельзя было и ввести, какие-либо вполне объективно определенные нормы. Со времен Майера и Ламберта, было произведено большое количество опытов расположения цветов в виде коллекции проб цветов или соответственных окрасок. Но ни одна из этих коллекций не была принята, так как они были произвольны и не давали уверенности в своей неизменности. Только измерение и покоящееся на нем абсолютное определение цветов, независимо от сохранившихся носителей их, дали эту возможность.
Цвета и звуки
Вышеизложенный метод расположения цветов напоминает собой работу, которая в продолжение долгого периода времени имела место при установлении тонов музыкальной гаммы. Тона также образуют постепенный ряд, начиная о низших и кончая высшими, из которого мы берем небольшое число ступеней и принимаем их за основные точки гаммы. Однако необходимо здесь же, где мы впервые сравниваем цвета со звуками, точно указать на имеющиеся пункты сходства и различия между теми и другими.
Сходство заключается в непрерывности, простоте и односторонности (черное: белое, низкий: высокий) обеих групп и в том, что и цвета и звуки располагаются в геометрический ряд, согласно закону Фехнера.
Различие состоит в том, что ряд звуковых тонов не имеет вполне определенной границы ни в самом низком, ни в самом высоком конечном тоне, в то время как серый ряд цветов имеет вполне определенные границы в идеально черном с одной стороны и в идеально белом – с другой. Границы тонов зависят от степени развития слуха и бывают разными у различных людей. Зато ряд тонов имеет натуральное деление на октавы, в пределах которых всегда повторяются одни и те же отношения между тонами. Это мы не встречаем у ряда серых цветов. Серый ряд имеет естественные границы, но разделение его искусственно, и весь он состоит как бы из одной единственной октавы.
Далее тона вполне определяются числом колебаний, наипростейшие числовые отношения которых находят свое выражение в гамме. В ахроматическом свете имеются одновременно все числа колебаний, и ступени серого ряда определяются по светлоте (Helligkeit) или по содержанию белою цвета. Эти величины лежат в пределах между 0 и 1.
Так как серый ряд не обладает естественным делением, то мы должны подразделить его искусственно. Об этом уже и было сказано выше. При помощи десятичной системы, мы дали серому ряду такое деление, которое привело к серой шкале a b с d… с вполне определенными однозначными ступенями.
Здесь вскрывается еще одно существенное отличие от тонов. Абсолютная слуховая память, т. е. способность при слышании узнавать тоны do, re, mi и т. д., есть дар весьма редкий, способность же различать белый, светло-серый, темно-серый, черный и т. д., напротив, свойственна всем. Это верно не только по отношению к ахроматическим цветам, но также и к хроматическим. Никто не спутает желтый цвет с красным или синий с оранжевым – конечно, если он не принадлежит к небольшому числу людей, страдающих цветовой слепотой. Поэтому мы легче ориентируемся в мире цветов, чем в мире звуков. И если мы еще не овладели этой областью вполне, то только потому, что до сих пор не было ни измерения цветов, ни упорядоченного расположения всех цветов, обоснованного количественно. Но практика последних лет показала, что память на ахроматические цвета требует только методической помощи и упражнения для получения самых неожиданных результатов. Новая наука о цветах и указывает нам методы такой тренировки.
Гармония
Характеризующиеся простыми соотношениями между числами колебаний определенные звуки гаммы обладают свойствами гармоничности, т. е. последовательное или одновременное звучание их приятно или красиво для слуха. Другими словами, только тона с простыми отношениями между числами колебаний гармоничны, и всем гармоничным тонам свойственны именно такие простые отношения.
Можно ли это явление возвести в закон? Ответ должен быть утвердительным. И во всех других областях мы можем наблюдать, что простые закономерные отношения между данными величинами обусловливают гармонию. Соответствующие исследования показали, что искусство во всем его многообразии покоится на этом основном законе: закономерность = гармонии. И это отношение обратимо: гармония = закономерности. Другими словами: все, что гармонично, то и закономерно, и все что закономерно, то и гармонично.
Это можно доказать на примере. До сих пор не было ничего известно о гармонии серых цветов, потому что не знали, как закономерно расположить ряд серых цветов. Это было осуществлено впервые нами и тем самым были открыты пути в изучении гармонии серых цветов. Чтобы открыть такие гармоничные сочетания, мы должны искать самые простые закономерные соотношения, существующие между серыми цветами.
Нельзя говорить о закономерности там, где речь идет только о двух серых цветах, так как здесь имеется налицо только одно расстояние или одно отношение. Закон же всегда, сопоставляет две (или больше) величины. Поэтому для гармонии необходимы три серых цвета. Самое простое отношение между ними это такое, когда их расстояния друг от друга равны. Три серых цвета с одинаковыми интервалами дают гармонию серого.
Такие цвета с одинаковыми интервалами мы и получим при нормировании серого ряда; практический ряд а с е g i l n р состоит из таких равноотстоящих друг от друга цветов. Следовательно, из него можно получить большое количество различных гармоний. Можно использовать одинаковые расстояния каждой пары соседних цветов и образовать гармонии:
а, с, е
с, е, g
е, g, i и т. д.
Можно пропустить по одной ступени; тогда получим гармонии:
а, е, i
с, g, l и т. д.
Или можно пропустить по две ступени, и тогда получим гармонии:
a, g, n
с, i, р.
Дальнейших сочетаний получить нельзя, если ряд оканчивается ступенью р; при более же длинном ряде они возможны.
Соответствует ли действительность этим дедуктивным положениям? – Безусловно. Я приготовил образцы возможных серых гармоний (до ступени р их существует 12) и показывал их очень многих лицам. Все без исключения подтвердили наличие гармоний, многие выражали изумленное восхищение ими.
Затем я произвел обратный опыт, т. е. приготовил сочетание серых цветов, отстоящих на неравных расстояниях друг от друга. Лица не подготовленные не высказывали при созерцании их ничего особенного, ибо такие незакономерно построенные сочетания мы имели возможность наблюдать постоянно всюду, тогда как закономерно гармоничные редки. Зато если зрителю приходилось в прошлом испытывать удовольствие от наблюдения действительно гармоничных сочетаний серых тонов, то он с чувством неудовольствия отворачивался от негармонирующих образцов. Только один из моих зрителей заявил, что незакономерно составленные сочетания так же красивы, как и закономерно ставленые. Это был «ученый искусствовед».
Нормы и гармонии
Равноотстоящие друг от друга нормы серых цветов получили такое именно расположение потому, что понятие: «нормирование» требует, чтобы эти нормы не были в одном месте тесно сдвинуты, а в другом растянуты, но находились бы психологически на одинаковых расстояниях друг от друга. При исполнении этого чисто практического требования обычно и не задавались вопросами эстетики. Когда же практическое требование было выполнено, то оказалось, что тем самым были найдены и единственно возможные эстетические нормы.
Этот факт при наличной тенденции к нормированию не только в нашей, но и во всемирной промышленности наводит на дальнейшие размышления в этом направлении. Здесь, конечно, не место распространяться об этом. Несомненно одно: при дальнейшем изучении мира цветов нас должна интересовать только закономерность, красота же явится при этом сама собой, как дополнение.
Шкала серых цветов, как измерительный прибор
Идея нормирования серых цветов имеет своей тенденцией прекращение произвольного приготовления серых красок (для бумаги, тканей, пряжи и проч.). В будущем эти краски не будут вырабатываться случайными, но должны будут соответствовать нормам: a c e g i l n p… Это дает целый ряд преимуществ. Во-первых, сократится число рецептов для приготовления красок, лаков и т. д. Оно будет ограничено нормами, и это вызовет значительное упрощение производства. При заказах будет легче обозначать желательный краситель. Знаки асе… можно писать, телеграфировать, телефонировать и т. д.
Посылка образцов благодаря этому становится излишней. Нормировка красок облегчает также составление гармоничных смесей. Если выкрасим, например, машину серым g и проведем линии цветов с и l (все эти краски имеются в продаже), то она приобретает выигрышный вид, привлекающий покупателя и радующий хозяина.
Поэтому необходимо нормы a c e g i l n p всегда иметь под рукой, пока их употребление еще не стало всеобщим. Теперь маленькие серые шкалы уже имеются в продаже, наряду с метром и термометром (см. рис. 5).
Такая шкала имеет вид небольшой рамки, формата 30 на 113 миллиметров, поперек которой наподобие ступенек лестницы наклеены полоски бумаги, выкрашенные в цвета a c e g i l n p. Эту лестницу цветов кладут на серый цвет, подлежащий измерению: рассматривая этот серый цвет в просвет между ступеньками лестнички, очень легко в одних случаях установить имеющееся сходство, в других же определить, между какими ступенями находится измеряемый серый цвет. В то же время можно выяснить, имеем ли мы дело с нейтрально-серым или к нему примешивается еще и некоторое количество хроматического цвета.
