Текст книги "Убийство кристаллом"

Автор книги: Вильгельм Дихтер

Соавторы: Яцек Куницкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Дихтер Вильгельм , Куницкий Яцек
Убийство кристаллом

ВИЛЬГЕЛЬМ ДИХТЕР И ЯЦЕК КУНИЦКИЙ

УБИЙСТВО КРИСТАЛЛОМ

Перевод с польского

Вл. ГОЛОВЧАНСКОГО

Герой должен быть англичанином. В криминальных историях необходима таинственность. И уважаемый автор создает с почитаемых соотечественников убийц и детективов. Потом растворяет действие в подлондонском тумане, и все довольны.

В одном из домиков в пригороде большой метрополии беседуют между собой два человека. До конца беседы им никто не мешает. Тот, кто заговорит первым, носит темные очки.

– Завтра покидаю Англию. По твоей милости я потерял здесь две недели. Две недели в этой комнате, старик.

– Это прекрасный дом.

– Еще бы, я заплатил за него восемь тысяч фунтов.

– Завтра покидаешь Англию.

– Да. Ты проводишь меня на аэродром?.. Пять лет ты не был здесь, а эти две недели приходишь каждый день. Это прекрасная комната, она благоприятствует визитам, верно, старик? Но я бы здесь и дня не пробыл даже ради самой английской королевы, а тебе посвятил целых две недели. Для чего?

– Две недели тому назад в этой комнате...

– Знаю.

– Убит человек.

– Ты сошел с ума. Я же слепой и ничего не видел, когда этот проклятый канделябр свалился ему на голову. Это был несчастный случай. Ты и все, кто были на приеме, видели, как это случилось. Я вообще его не видел и не знаю, как он выглядел. И ни в чем помочь тебе не могу.

– Кто пригласил на прием Джамеса Паттона?

– А зачем это тебе? Ты что, из полиции? Инспектор уже был, и следствие закончено.

– И, все-таки, кто же пригласил Джамеса Паттона?

– Моя жена.

– У тебя очаровательная жена, Грабле.

– Оставь ты ее в покое!

– Когда она возвратится от матери?

– А тебе что до этого?

– Они давно были знакомы?

– Слушай, старик...

– Не хочешь говорить? Могу уйти.

– Останься.

– Итак, что ты хочешь рассказать? Может быть, о своей работе?

– Ты же все равно не разбираешься в этом. Так же, как и в убийствах. Я изучаю кристаллы, только о них и думаю. Сколько проблем решил я в своей жизни! Рассказать тебе о кристаллах?

– Расскажи.

– Это архитектура природы. Кристаллы соли или металла состоят из маленьких частиц. Или взять кристалл кварца. Видел ли ты, старик, птиц в небе?

– Видел, Грабле.

– А как они кружат?

– Да.

– Беспорядочно кружат – это картина газов. Там атомы бегут как хотят, отдаляясь друг от друга. А осенью птицы улетают из Англии. Вместе, рядом друг с другом, за Канал – это картина жидкости. Когда вода выливается из стакана, то это атомы один за другим падают вниз. В жидкости атомы больше связаны между собой, чем в газах. А птицы иногда застывают в небе, как бы без движения...

– И едва заметно машут крыльями в воздухе.

– Это очень важно, что машут. Напомни мне об этом, когда я закончу. Застывшие атомы торчат, как точки в небе. Таким представляется постоянное физическое тело.

– А птицы машут крыльями, Грабле.

– Атомы дрожат. Нет тех больших движений, как в газах, или в жидкостях, но имеется дрожание влево и вправо, вверх и вниз. Очень быстро. Это как стул и стол...

– И тот канделябр тоже?

– Да, все это постоянные тела.

– Грабле, я прерву тебя. Теперь я знаю кто убийца.

– Ты не слушаешь, о чем я говорю.

– Когда канделябр упал, то все подбежали. Но Джамес Паттон уже был мертв.

– Да, это был тяжелый латунный канделябр. На нем была выгравирована надпись: "Дамоклов меч". Перед этим все подходили к нему и рассматривали, а он упал именно на Паттона.

– Я внимательно слушал все, что ты говорил о кристаллах, Грабле. Лучше бы мы не говорили об этом. Прекрасно, что ты назвал кристаллы архитектурой природы.

– Да, там господствует порядок, неизвестный людям. Каждый атом имеет свое место и никогда не занимает место другого. Кристалл – это особый пример постоянного тела, наиболее удачный пример. Птицы стоят неподвижно в небе и машут крыльями, но они могут создавать и определенный рисунок – фигуру. Когда атомы сложат постоянную фигуру и будет создана определенная симметрия, тогда возникает кристалл.

– А что находится между атомами?

– Сейчас. Птицы создают фигуру, но возьмем большее количество птиц. И рядом с каждой птицей, парящей в небе, вообразим себе еще три, четыре, десять. Пусть фигуру создают не птицы, а группы птиц. Ибо кристалл – это регулярное строение не отдельных атомов, а групп атомов. Группа атомов – называется узлом кристалла.

– А что между узлами?

– Ничего. Пустота, настоящий вакуум.

– Откуда нам известно, что в действительности это так?

– Если бы двери не имели замочной скважины, то свет не проходил бы узкой струйкой из комнаты в комнату. Если бы кристалл был полный, то лучи застряли бы в нем. А они проходят через пустоты, как свет через замочную скважину.

– Кристалл пористый.

– Как все в природе. Только пористость кристалла, его горы и долины создают фигуру геометрии... Завтра я покидаю Англию, старик. И оставлю здесь еще одного британца, который полюбит кристаллы так же, как и я.

– Нет, ты больше никого не любишь!

– Да, я слишком много решил проблем в своей жизни.

– И две недели тому назад...

– Обвиняешь меня!

– Я видел тех, кто подбежал к убитому, пораженных случившимся. Только твоя жена, как мне показалось, все понимала и чувствовала, что свершился роковой приговор.

– Оставь ты ее в покое.

– Ты остался сидеть в кресле. Ты же слепой. Но твоя жена не подошла к тебе, а ведь такой должна быть ее первая реакция. Она боялась, тогда боялась и боится сейчас, находясь у матери.

– Подозреваешь мою жену!

– Грабле, лучше бы ты продолжал рассказывать о кристаллах.

– Не воображай себе, что руководишь нашей беседой. Говорю, что хочу, и удивляюсь твоей глупости. Кристалл является берегом, таким берегом, как Англия. А узлы – это Лондон, Глазго, Ливерпуль. С высоты птичьего полета берег кажется неподвижным. Неподвижны и города – узлы кристалла. Но приглядись к Лондону, когда люди возвращаются с работы: ты не увидишь ни тротуаров, ни мостовых, город представляет собой сплошную толпу. Толпу крыш авто и людских шляп, которые возвращаются домой.

– Грабле...

– Что?

– Да, ничего.

– В кристалле то же самое. Узел – это атом около атома. Каждый атом имеет свое движение, которое я назвал дрожанием. Дрожат атомы, их ядра и их электроны. Весь узел такой, как будто бы под городом трясется земля. Однако еще существует толпа, толпа электронов, расположенных между ядрами атомов в узле.

– Кому первому из людей пришло это в голову?

– Пьеру Кюри! Тому, кто позднее женился на Марии. Это была прекрасная супружеская пара.

– А он этого никогда не видел?

– Чего?

– Тех узлов и электронов.

– Нет. Невозможно все увидеть, даже имея хорошее зрение.

– Ты прав. Еще есть время поразмыслить. Ты подумай. Я тоже.

– Что?

– Я давно замечал, что Джамес Паттон был любовником твоей жены.

– Почему об этом ты не сказал мне раньше? Год тому...

– Ты же сам знал об этом, Грабле.

– Жаль, что я его никогда не видел. Не знал даже имени. Только известно было, что он весил 86 килограммов.

– Ты сошел с ума?!

– Моя жена не скрывала от меня писем или каких-либо других бумаг. Да и была ли в этом необходимость? Правда, однажды в ее сумочке я случайно обнаружил квитанцию, которую, как обычно, выдают при взвешивании. Вес был выбит на этой картонке. И деликатно поглаживая пальцем, я прочитал эту цифру. Моя жена не весит 86 килограммов. В квитанции указана точная дата – первое июня.

– Твоя жена выехала на следующий день после смерти Паттона. Она боялась.

– Боялась?

– Да. Боялась полиции и убежала из Лондона. И этим отличаются люди от твоих кристаллов. Электрон бежит только в узле, а она с узла сбежала.

– Ты говоришь глупости. Не она убила Паттона.

– А кто?

– Канделябр. Это был несчастный случай. Кроме того, электроны могут выходить с узла. Кристалл – это Англия, узлы – это города. Если бы какой-нибудь Гулливер схватил руками наш Остров от Канала до Шотландии и сжал его, то Лондон приблизился бы к Глазго, в Ливерпуль к Лондону. Из городов высыпала бы толпа и бежала, бежала бы до границ водного пространства. И, если бы этот Гулливер выстроил мост на континент, то толпа двинулась бы по мосту. Понимаешь, старик?

– Говори дальше.

– Не нужно Гулливера, чтобы сжать кристалл, достаточно положить на него какую-нибудь тяжесть. А если кристаллом будет кварц – я говорил тебе, что кварц тоже кристалл?

– Да.

– Тогда с его узлов побегут электроны и достигнут границ кристалла. А мост? Что будет мостом? Два куска провода, на которые попадут электроны. Движение электронов – это электрический ток. На проводах появится напряжение. И чем сильнее будет сжат кварц, тем выше будет напряжение, а чем слабее – тем ниже. Это все, что ты можешь понять без математики. С истинным удовольствием я все рассказывал тебе как детективу, старик.

– А я с неменьшим удовольствием слушал тебя, Грабле. И теперь знаю: твоя жена не убивала Джамеса Паттона. Она и не могла иметь какого-либо повода, чтобы убивать его на этом приеме. Может быть, более правдоподобно, что сам Паттон сбросил на свою голову этот канделябр.

– Чушь. Это был несчастный случай. Закончим, старик, говорить о кристаллах, лучше пожелай мне доброго здоровья и иди ты домой.

– А что, только кристалл кварца дает электрическое напряжение при сжатии?

– Нет, другие тоже. Это называется пьезоэлектричеством. В технике больше применяется кварц. В паровой котел можно вставить втулку с мембраной. Пар выгибает мембрану, а мембрана сдавливает кристаллик кварца. Наступает напряжение.

– А это большое напряжение?

– Нет, очень слабое.

– Жаль.

– Почему жаль? Можно его увеличить. Теперь мы научились увеличивать напряжение. Это увеличение мы можем проследить по вольтметру и таким способом, косвенным путем определить напряжение в котле.

– Приведи еще какой-нибудь пример, Грабле.

– Другой? Можно измерять напряжение в поршневых и реактивных двигателях.

– Дай еще пример, Грабле.

– Увеличение напряжения может служить для саморегуляции. Прекращение определенного напряжения, в том числе электрического, создает импульс уменьшения подачи бензина или керосина в реактивном двигателе. Все это происходит автоматически.

– Прошу, приведи еще какой-нибудь пример, Грабле.

– Кварцем можно измерять напряжение в орудиях и карабинах. Брось кварц в глубь моря, и по напряжению узнаешь, какое там господствует давление. Пьезоэлектрические измерения так срослись с техникой, что если бы сегодня на Земле не хватило кварца, то прекратили бы работу многие лаборатории, фабрики и заводы.

– Недостаток кварца на Земле имел бы также и один плюс.

– Какой? Где ты находишься?

– Посредине комнаты.

– И не боишься, что канделябр упадет на тебя?

– Я повесил его крепко.

– Прежде тоже висел крепко.

– Тогда под канделябром стоял Джамес Паттон. Грабле, скажи, могут ли кристаллы кварца применяться для измерения тяжести?

– Я не энциклопедия, чтобы все знать.

– Ты назвал меня сегодня глупцом. Но ты ошибся. Сказал, что я не направляю нашу беседу. В этом ты прав. Мы шли вместе, рядом. Впрочем, об этом мне мог бы рассказать и другой специалист. Но ты напросился сам. Благодарю. Ты убийца, Грабле. Не бойся становиться под канделябр, ибо ты весишь только 75 килограммов, а не 86, как Джамес Паттон. Твоя жена, действительно, боялась, но боялась не полиции, а тебя, Грабле, тебя который вынес приговор и исполнил его. Кроме твоей жены, никто из гостей не был знаком с Джамесом Паттоном. Даже ты не знал его. Но тебе известно было, что Паттон весит 86 килограммов. Под полом, над которым висит канделябр, находится гильза с кварцем.

– Провоцируешь, старик.

– В этом нет надобности, Грабле. Если хочешь, могу вскрыть паркет и под одной из дощечек найду кварц. От него наверняка тянутся провода к стене и на чердак. Там где-то усиливается напряжение. Твой канделябр висел не на крюке, а только на проводе, который в определенный момент оборвался. Провод был подключен к аккумуляторам. И когда на кварце, помещенном в гильзе под паркетом пола, оказалась тяжесть точно в 86 килограммов, то все сработало. Это ты обратил внимание, что на канделябре имеется надпись: "Дамоклов меч". Все присутствующие на приеме подходили к канделябру, чтобы прочесть эту надпись. И когда подошел и встал под канделябр Джамес Паттон, то по проводу пошел электрический ток, ибо кварц послал свой импульс. Провод накалился и лопнул. Когда я вешал канделябр на место, то заметил, что концы провода были расплавлены от накала.

– Глупости говоришь, старик. Паттон мог тогда взвешиваться и в пальто, и вес мог не совпасть.

– Нет, не мог. Паттон взвешивался в июне. А в эту пору все люди ходят в костюмах. В костюме он был и на приеме. Для этого и был устроен прием. Только в одном ты дьявольски рисковал, Грабле. Ведь кто-то другой тоже мог иметь вес 86 килограммов. Но тебе повезло. Даже полиции всего мира не пришло бы в голову, как было совершено это преступление. При таком алиби. Ты же слепой, ничего не видишь. Но приготовил все сам. И тебе долго пришлось готовить?..

– Да, долго, старик.

– Ты сказал, что завтра покидаешь Англию. И когда покинешь Англию, то оставишь на Острове еще одного британца, который любит кристаллы.