Текст книги "Двойня в подарок"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
7. Фей или не Фей?
Утро 2 января неожиданно начинается со скандала. В шесть в палату тайфуном влетает медсестра Роза.
– Толстопузики, подъем! Быстро кровь сдавать! – кричит с порога.
Унылой толпой выдвигаемся к процедурной.
– Почему нельзя сразу уколоть в палате? – зябко кутается в халат соседка Лена.
– Такие порядки, – пожимаю плечами. Ни с кем не спорю. Никого не обсуждаю. Меня так бабушка учила.
Возвращаюсь в палату последней. И как только проваливаюсь в короткую дрему, из Шанхая звонит Джон, представитель поставщика.
– Поставка срывается, Лей-а! – кричит в трубку. Не понимает, почему задерживается оплата. Как это в России выходной?
– Новый год в марте, – лопочет он и снова переходит на крик.
Пытаюсь его успокоить. На китайском, конечно!
Медленно поднимаюсь с кровати. Выхожу в коридор. Но и минуты хватает, чтобы разозлить соседок. Каждая провожает негодующим взглядом. А когда после завтрака на обход приходит хмурый главный врач, то и вовсе устраивают акцию протеста.
Но Виктора Петровича Торганова воплями не проймешь. Он высок, надменен и чувствует себя королем роддома. Персонал в нем души не чает. Пациентки молятся. Врач от бога.
Обычно он к нам заходит редко. Но сложные случаи типа моей двойни курирует лично. А тут пришел сам, без свиты. Решил узнать, как обстоят дела в праздники.
– Виктор Петрович! Ну, никакого покоя нет от этой Ушаковой. Все время «ляо-мяо» по телефону! – придерживая животик, жалуется Лариса Дроздова, невысокая худая тетка. Мать четверых детей.
– Хоть вы ей скажите! – подает голос из своего угла толстая Лена. – С шести утра на телефоне висит. Спать мешает!
Прикусив губу, опускаю голову. Только бы не разреветься от обиды и жалости к себе. У каждой из моих соседок семья. Мужья дважды в день приходят.
А я одна!
Понимаю, что мешаю. Могу извиниться десять раз. Но бросить работу не могу! У меня дети. И сейчас вся надежда на комбинат. Где я еще устроюсь по специальности? И кто разрешит работать по удаленке?
Тяжело. Но вывезу. Бабушка поможет. Родители… когда оттают немного. И начальство терпит. Хотя куда ему деваться? В этой глуши только один переводчик с китайского…
– Ну, если Ушакова вам мешает, – устало вздыхает Торганов, – я ее отселю. Делов-то!
Пожимает широкими плечами и, выглянув в коридор, зовет медсестру.
– Ушакову в пятнадцатую переводим, Роза Николаевна.
– Это в люкс, что ли? – охает Лара.
– Все-то вы знаете, Лариса Леонидовна, – улыбается главврач и добавляет философски. – Вы тут в невыносимых условиях мучаетесь, а там у меня целая хата простаивает.
– А можно меня туда? – набравшись наглости, предлагает Дроздова.
– Нет, – категорически отрезает главврач. – Вы же никому не мешаете. Ведете себя прилично. А вот Ушакову придется изолировать…
«Хорошенькое дело», – думаю я, собираясь поспешно. Тут скарба немного. Зубная щетка, полотенце, телефон. Родственников у меня в Шанске нет. Передачи изредка подружки приносят. Халат с ночнушкой на мне. И еще один комплект на смену. Ноги в шлепанцы сунул и пошел.
– Давайте-давайте, – хлопотливо забирает у меня пакет Роза. Обычно это самая ленивая медсестра. Но сегодня она просто лучится от радости.
– Пока, – равнодушно киваю бывшим соседкам и, переваливаясь с боку на бок, тяжело спешу за Розой. А та веселой рысью несется по коридору. Сворачивает за угол в небольшой холл. Распахивает белую невзрачную дверь и произносит торжественно.
– Повезло тебе, Лерочек!
Делаю шаг внутрь и замираю в изумлении.
Небольшая светлая гостиная. За ней спальня. Самая настоящая! Даже плазма к стене прикручена.
– А тут удобства, – с видом радушной хозяйки Роза открывает дверь цвета венге.
Вижу просторную душевую кабину, биде и прочее весьма нужное оборудование.
Куда я попала? В пятизвездочный отель?
– Устраивайся, Лер, – на правах лучшей подруги заявляет медсестра. – Если что нужно, звони. Вот кнопочка, – показывает на вмонтированное устройство. Обедик тебе сюда принесут. Не беспокойся. Работай спокойно.
– Да-да, спасибо, – обескураженно киваю головой, не смея присесть. Так и стою посреди спальни.
– Мне бы обратно вернуться, Роза! – выдыхаю, обалдело оглядывая все великолепие.
Кровать хоть и медицинская, но с удобным изголовьем и выезжающим столиком. Комод и туалетный столик у стены напротив.
– Меня, наверное, с кем-то перепутали. Я даже одну ночь в этой палате оплатить не могу… Правда! Давай я вернусь. Пусть тут Лариса живет. Или Лена…
– Да не переживай ты, – морщит нос Роза. – Эти дуры уже достали Виктора Петровича. Постоянно бегали ему жаловаться. Вот и решил, пока люкс свободен, перевести тебя. Считай, повезло. И про договор я ничего не слышала. Живи себе спокойно.
– Может, у Виктора Петровича уточнить? – чуть не плачу я. Такая палата явно платная и рассчитана на совершенно другой контингент.
– Выдыхай, Лера! Люкс у нас всегда пустой стоит! – запальчиво объясняет Роза. – Вот отгрохали красоту, как в отеле. Цену за нее ломят бешеную. А клиенты к нам не спешат! Те, кто могут себе роскошь позволить, едут в областной центр или в Москву. Так и стоит пятнадцатая, ветшает. Пусть хоть тебе послужит…
– Ну, если так, – вздыхаю я. Объяснение так себе. Но вполне логичное. Накрутили красоты. Накуролесили. А богатых пациентов в Шанске нет. Да и откуда им взяться в захолустье?
Проводив Розу, тяжело подхожу к окну. Из этой палаты открывается вид на городскую площадь и стоянку. И елка видна во всей красе.
«Спасибо вам, Виктор Петрович», – шепчу, улыбаясь. Смотрю на пушистые еловые лапы, припорошенные снегом, на разноцветные шары, сверкающие на ярком солнце. И на душе становится радостнее.
Волшебство, да и только!
Лениво перевожу взгляд на заваленную снегом клумбу, разбитую прямо под окнами, на белый фонтанчик с облупившимся боком. Замечаю неподалеку женщину с ребенком. Мальчик лет трех крошит хлеб на утоптанный снег. Кормит воробьев и голубей.
«В следующем году мы с вами тоже пойдем птичек кормить, – поглаживая выпирающую пяточку, обещаю дочкам. – Во дворе кормушки повесим. Может, синички прилетят и щеглы».
Вздыхаю печально и уже собираюсь лечь в постель, как взгляд случайно останавливается на знакомой фигуре.
Замираю на месте от страха.
Отмороженный Фей! Здесь?! О господи! Как его сюда занесло?
Сердце совершает немыслимый кульбит и падает куда-то в пятки. Руки трясутся, а ноги подкашиваются.
Ухватившись за подоконник, с жадным любопытством таращусь на спешащего к роддому мужчину в красном пуховике.
Сосредоточенный и властный человек прет, как конь. Тянет несколько пакеты и даже по сторонам не смотрит. Из-за капюшона не могу понять, Морозов это или нет? Может, мне померещилось. Всматриваюсь пристальней. Лица не видно. Но походка и фигура как у Фея. Или я с перепугу ошиблась?
Да и что ему тут делать? Семьи нет. Тут бы точно на руках его жену носили. Лежала бы она в этом самом люксе. Да и какая жена?
Наслышана я о нем!
Циничный наглый тип. Ничего святого. Не зря его отмороженным зовут.
Прожженный эгоист, холостяк и бабник. Такие никогда не женятся, до самой смерти гуляют. Прикрываются карьерой, деньгами и неспособностью любить.
«Это точно не он», – успокаиваю себя.
Какой-то заботливый папаша спешит к своей семье. Мужик скрывается за поворотом. А я так и стою у окошка. Терпеливо жду, когда пойдет обратно.
Не отрываясь, смотрю на безлюдную аллейку и выдыхаю, когда человек бегом возвращается. Отдал передачу и спешит обратно.
Перехожу в санузел. И оттуда выглядываю в окно. Сначала кошусь на елку. Потом кошусь на парковку перед входом. Став на цыпочки, тяну шею, пытаясь разглядеть машину на стоянке. Для меня сейчас это еще тот акробатический номер. Но оно того стоит. Отчетливо вижу, как человек садится в старый черный внедорожник, обляпанный грязью.
«Выдыхай, Лера», – улыбаюсь, переводя дух. Как говорит бабушка, «у страха глаза велики».
Это не Фей! Точно…
У него же новый Крузак. А это какой-то страшный внедорожник с огромным кенгурятником.
Резко дав по газам, машина уезжает прочь. А я, обессилев от волнения, возвращаюсь в постель. Улегшись под одеяло в сатиновом пододеяльнике, устало прикрываю глаза.
Кладу руки на живот и, почувствовав шевеление, напеваю дочкам.
– Все хорошо, малышки. Мама с вами. Мама рядом.
8. Откуда ты знаешь Ушакову?
– А Тор где? – удивляется Богдан, как только я запрыгиваю на пассажирское сиденье огромного и злого внедорожника, особой гордости хозяина.
– Идет следом, – отмахиваюсь небрежно. – Велел к главному входу подъехать.
И добавляю довольно.
– Он Леру уже в люкс перевел. Красавчик!
– Отлично, – кивает Богдан.
Автомобиль резко срывается с места и, проехав полквартала, тормозит около главных ворот.
– Твоя подружка в надежных руках, все необходимое куплено и доставлено…
– И что? – вскидываюсь, ожидая подвоха.
– Можем на рыбалку сходить и на охоту, – как бестолковому, объясняет Дан и, покосившись в зеркало заднего вида, кивает. – Вот Витек бежит. Сейчас его спросим.
И как только Торганов плюхается на заднее сиденье, повторяет вопрос.
– Да я не против! – вздыхает тот. – Могу даже отпуск взять. Далеко не пойдем. Но надеюсь, Валерия Васильевна даст нам возможность потусить хотя бы неделю…
Какие рыбалка и охота? Не хочу никуда ехать!
Эмоции бьют через край. Но ничего крамольного в предложении друзей нет.
Не на крылечке же родильного дома мне сидеть?
На дальние озера все равно не пойдем. А на ближние точно смотаться успеем.
– Согласен, – киваю сосредоточенно.
И неожиданно вспоминаю, как долго ждал этот отпуск, как вместе с друзьями оговаривал каждую деталь. Дан еще на всех вездеходы и снасти готовил.
– До Синего сегодня доедем, – мечтательно тянет он. – Вокруг покатаемся…
А я словно наяву вижу небольшой катерок, летящий по реке к Синему озеру, и Леру, сидящую рядом со мной.
– Я все хотел спросить, – осторожно осведомляется с заднего сиденья Витя. – А где ты с Ушаковой умудрился познакомиться? Ты ж вроде сторонишься местного населения.
– В магазине возле дома, – задумчиво чешу затылок. – Вы же на майские меня продинамили…
– Это когда меня в командировку отправили? – недовольно бросает Дан, выезжая на трассу. А затем сворачивает в сады. Именно там у него на участке и стоят в гараже наши вездеходы.
– Да, – киваю, поморщившись. – Тебя куда-то Родина послала, а Витя застрял в Европе… Что там было? Не помню уже.
– Извержение вулкана, – коротко замечает Торганов. – Не пойму, при чем тут мы? Ты же вроде сам на рыбалку отравился.
– Ага, – киваю, смеясь. – Решил прикормки побольше с собой взять. Зашел в наш магазин за горохом и манкой. А там та-а-акая куколка мороженое покупает! Ну я и тормознул рядом. Пригласил покататься.
– Вот умеешь ты баб клеить, Тима! – вздыхает Торганов.
– Одно слово, Отмороженный Фей! – ржет Богдан.
Вроде бы в словах друзей нет ничего обидного или двусмысленного, но так хочется настучать им по репам.
– Хорош, пацаны, – пресекаю дурацкий смех. – Я женюсь на Лере …
– Чудак-человек, – закатывает глаза Дан.
– А если она не согласится? – криво усмехается Витя.
– А у нее есть выбор? – цежу цинично и, заслышав жужжание айфона, открываю Телеграм.
– Тимофей Сергеевич, – пишет мне помощник. – По делу Литвина кто поедет?
– Я. Сам, – печатаю быстро. Чувствую, как сердце давит от дикой усталости и вселенской грусти. Не хочу уезжать из Шанска. Даже сейчас, в пяти километрах от города, чуйка вопит от тревоги.
Задумчиво пялюсь в экран. Вроде бы обычная командировка. Но как серпом по всем местам!
– Траблы? – кивает на айфон Богдан.
– Да, все нормально! – мотаю головой и добавляю раздраженно. – Придется нам с тобой в Иваново смотаться, Дан…
– Ты взял на работу этого балбеса? – смеется Торганов.
– Пришлось, – сетую наигранно.
– Еще неизвестно, кто из нас балбес, – недовольно чешет репу Богдан. – Фей вляпался в нехорошую историю. Нужно прикрыть, – яростно скрежещет зубами, выруливая к садовым участкам.
– Кончай трепаться, – роняю отрывисто.
Отворачиваюсь к окну, пресекая дурацкий треп. Смотрю на запорошенные снегом дома и деревья, на дымок, поднимающийся над украшенными особняками. И вздрагиваю, когда Витин айфон завывает дурацкой сиреной. Аж уши закладывает.
– Да! – рявкает в трубку Торганов, сразу становясь серьезным и собранным. Выслушав, роняет коротко. – Через полчаса буду.
– Только не говори, что тебя нужно доставить в город, – тормозит около дома Богдан.
– Да иди ты, – морщится Виктор и, хлопнув меня по плечу, роняет отрывисто. – Там твоя Лера рожать собралась. Нужно возвращаться.
9. Пазлы сходятся
– Я смотрю, ты тут как королева устроилась!
Вздрогнув, распахиваю глаза от знакомого ехидного голоса. И удивленно смотрю на Ларису Дроздову и Лену, с любопытством оглядывающих гостиную.
Я даже не услышала, как они вошли! Вот лохушка!
– Привет, – сажусь на кровати. – Вы зачем тут?
– Проведать тебя, – хмыкает Лариса и поджимает и без того тонкие губы. – Везет же некоторым… Да, Лен?
Запахивая халат, тяжело поднимаюсь навстречу.
Незваные гостьи спокойно разгуливают по гостиной. Заглядывают в спальню и санузел. Смотрю на них растерянно. И даже не знаю, что предпринять.
– Нам так не жить, – тянет Лена противно.
От жадных взглядов и едких замечаний мне становится не по себе. Улыбаюсь, стараясь сдержаться. Разговаривать с бывшими соседками невмоготу, а попросить выйти неудобно.
Некрасиво это. Как-то не по-людски…
– Конечно, куда нам! – усмехается Лариса. – От Морозова залетела птичка наша. Вон, уже с утра прибегал. Мой муж его сразу срисовал и мне позвонил. А я-то быстро два плюс два сложила…
Ноги моментально становятся ватными, а в ушах бьют барабаны.
Фей вычислил меня?! Как? Не может быть!
Пытаюсь успокоиться, но не получается.
– Дура ты, Лерка! – снисходительно роняет Лариса, впиваясь в меня цепким взглядом. – На кого позарилась! Думала, женится он на тебе? Не-а! Морозов детей отберет, и тебя под зад ногой выпрет…
Каждое слово бьет по нервам. Сердце колотится бешено.
– Лариса, прекрати, – останавливает ее Лена. – Смотри, на ней же лица нет… А ну как родит раньше времени… Фей тебя живьем закопает…
– А что я такого сказала? – передергивает плечами Лариса. – Только предупредила по дружбе.
– Ладно, пошли, – хватает ее за руку Лена. Дверь хлопает, неся долгожданную тишину. Но я даже встать не могу. Размазываю слезы, бегущие по щекам. И с трудом соображаю, что делать дальше.
Морозов все знает!
«Погоди паниковать, – сжав дрожащие кулачки, останавливаю саму себя. – Вполне возможно, он приезжал по другому поводу!»
«Но кому я вру?» – усмехаюсь устало.
Все сходится. Лариса права!
Именно сегодня меня перевели в люкс. А он в роддоме один. Если Тимофей приезжал не по мою душу, то где же тогда лежит его жена? Да и не станет Морозов определять любимую в Шанский роддом. Отвезет в Москву или в Майами.
«Она могла родить, и ее выписывают домой, – придумывает новые доводы здравый смысл. – Во-вторых, муж Дроздовой мог обознаться. В третьих…»
Чувствую, как все тело пронзает резкая боль, бьющая словно током.
Успеваю только сесть на диван и прижать руки к животу. Малыши как по команде переворачиваются. А внизу усиливается тянущая боль.
– Тихо, мои хорошие. Тихо… – шепчу сквозь слезы. – Мама с вами. Мы справимся. Я обязательно что-нибудь придумаю…
Выдыхаю, когда становится легче.
Нужно уехать. Сбежать. Но, похоже, я попала в ловушку. Из отделения не выйдешь. Вещи мои в камере хранения.
Да и поступила я в патологию в ноябре, а сейчас январь. В осеннем пальто далеко не уйдешь. С такси в Шанске туго. А ближайшая больница в областном центре.
Нет, побег – не выход! Не хочу и не могу рисковать детьми.
«Боженька дорогой, – реву, обхватив живот обеими руками. Утыкаюсь носом в спинку дивана, – пусть Морозов обо мне не вспомнит! Пусть идет своей дорогой, а я – своей! Пожалуйста!»
Шепчу «Отче наш», как учила бабушка. И не могу вспомнить ни одну другую молитву.
Совсем от страха мозги растеряла. Мысли путаются. А сердце выпрыгивает из груди. Нужно успокоиться.
– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Роза, входя в палату с большим белым кулем.
Точно такой же нес Фей.
– Все в порядке, – киваю через силу.
– Ты чего раскисла? – вздыхает медсестра и, поставив пакет на журнальный столик, добавляет решительно. – Пойдем в кроватку, милая…
Тупо пялюсь на бумажную сумку с логотипом фармацевтической компании, а в голове уже складываются воедино причудливые пазлы.
ВИП – палата, разом подобревший персонал и этот самый пакет… Без Морозова тут точно не обошлось.
– Что это?
– Лекарства твои. Нам по спецфондам выделили. Виктор Петрович распорядился их тебе отдать. Поэтому я все сразу принесла, – бойко тараторит Роза.
Протягивает мне обе руки.
– Давай, провожу!
Хватаюсь за прохладные пальцы. Сама точно не дойду. Голова кружится. Боюсь упасть. Осторожно поднимаюсь с дивана.
И охаю от неожиданности, когда ноги заливает теплая жидкость.
– Погоди, Лерочек, – обалдело шепчет Роза, переводя взгляд с меня на лужу на полу. И выскочив из палаты, распахивает дверь в ординаторскую.
– Марина Николаевна, у Ушаковой воды отходят!
10. Что ты им сделаешь, Тим?
– Что значит – рожать собралась? – рычу, поворачиваясь к Вите. – Ты же сам пять минут назад говорил…
– И был убежден, что неделю смогу ее продержать на капельницах, – недовольно кивает Торганов. – А что произошло, пока мы сюда ехали, понятия не имею…
– Ты там на кофейной гуще гадаешь, доктор? – кричу, не сдерживаясь.
– Ладно, спорщики, – философски фыркает Дан и резко сдает задом. И замечает совершенно спокойно. – Хватит орать, не в лесу.
Отвернувшись к окну, прикрываю веки.
Давай, Морозов, вдох-выдох. Авось полегчает.
– Не дергайся, Тима, – на мое плечо опускается тонкая Витина ладонь. – Достану я твоих дочек…
– Спасибо, – шепчу сдавленно. Хлопаю по руке друга. – Только ты разберись, Вить, что там случилось. Печенкой чую, неспроста все.
– Братская печень, – усмехается Торганов, и через минуту я слышу его голос, наполненный холодной яростью.
– Марина, что там с Ушаковой произошло? Час назад все было нормально… Почему плачет? Кто заходил в палату? По камерам наблюдения отследили? А она сама что говорит?
Повернувшись, пристально смотрю на друга. Если сейчас выяснится, что Леру довел кто-то из персонала, подам в суд на роддом. Плевать, что дружу с Торгановым.
– Ларку Стаценко помнишь, из «Б» класса? – смотрит на меня в упор Витя.
– Это которая потом за Дрозда замуж вышла? – уточняю на всякий случай.
– Она самая, – кивает Торганов и добавляет зло. – Поганая баба. Это ее черти принесли к твоей Лере. Что там наговорила, непонятно… Но твою красавицу еле успокоили…
– Я Дрозду по репе настучу, – обещаю, сжимая зубы. – Засужу придурка…
– Да он не при делах, Тим. Это все Ларка, – печально вздыхает Витя. – Дурная баба…
– Если сейчас из-за нее что-то случится с детьми и Лерой, я им обоим покажу небо в алмазах, – рычу, ощерившись. Сжимаю кулаки от ярости и бессилия.
– Они еще толком после прошлогоднего процесса в себя не пришли, – смеется Торганов. А Дан, отвлекшись от руля, ухмыляется довольно.
– Да мало этой сволочи присудили! Вот как можно доступ к реке перекрыть? Хорошо, хоть Тима тогда подключился!
– Штраф впаяли, и то дело, – улыбаюсь скупо. – Но в этот раз эта парочка перешла границу. И если факты подтвердятся, то прощения просить будет бессмысленно.
– Да что ты им сделаешь, Тим? – печально вздыхает Витя. – Сейчас приедем, камеры наблюдения посмотрим. Но в любом случае я Дроздову из отделения выгнать не могу. И роды у нее мои врачи примут. Обязаны.
– Да не волнуйся ты, Вить, – морщусь я. – Больно ударить можно и опосредованно. Чем там Дрозд сейчас занимается? Ларьки на площади держит. Что еще?
– Магазинчик открыл на въезде в город, – тут же рапортует Дан. – И заправку напротив. Сейчас будем проезжать, я покажу.
– Отлично, – улыбаюсь кровожадно и, когда машина тормозит около роддома, настоятельно прошу Торганова. – Пришли мне данные с камер наблюдения.
– А можно я сначала Лерой займусь? – огрызается он и, выскочив из внедорожника, бежит к крыльцу.
– Поедем домой? А Тор позвонит, все расскажет, – словно на больного, смотрит на меня Богдан.
– Ты как хочешь, – мотаю головой. – А я в холле посижу. Мало ли что понадобится.
– Эффект присутствия? – улыбается Дан.
– Типа того, – киваю мрачно.
Выбравшись из машины, бреду по утоптанному снегу вслед за Торгановым. Но останавливаюсь на полдороги. Я же заходил сегодня в здание. Там нет зала ожидания. Только небольшое окошко для передач.
– Тима, – слышу сзади голос Богдана. – Витя звонил. Велел дома ждать. Если что понадобится, мы за пять минут домчим. А тут глаза мозолить тоже не надо…
– Логично, – киваю я. Но что-то меня не отпускает. Не могу просто так уехать, и все.
Меня сейчас колотит от страха и бешенства. Ужасный микс. Нужно сдержаться и немного выдохнуть. Положиться на судьбу и талант друга. Не думать ни о чем. Не накручивать себя. А просто ждать. Ну и дышать время от времени.
Уже дома, как неприкаянный, сажусь на диван. Смотрю на темный экран айфона и пытаюсь сообразить, сколько времени длятся роды. Час или десять? Не имею понятия.
Вздрагиваю, когда приходит какая-то эсэмэска.
– Виктор Петрович велел вам переслать, – пишет мне кто-то из роддома.
Всматриваясь в каждый кадр специальной подборки, бурчу себе под нос самые грязные ругательства.
Точно, тут без Дроздовой не обошлось!
Только я с женщинами не воюю. Жди, Дрозд, преподнесу тебе одно известное холодное блюдо. Месть называется.
