Текст книги "Чужой (наш) ребёнок (СИ)"

Автор книги: Виктория Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 12

– Да всё нормально! – восклицаю, сама от себя не ожидая. Пячусь назад, когда Болдуин делает ещё один шаг навстречу. Что он пытается сделать? Чего вообще прёт в мою сторону?

Внезапно послышался детский плач, и мы оба развернулись в сторону малышки. Которая заплакала очень вовремя. Если бы не она, непонятно, чтобы вытворил вечно внезапный Барнеби.

Он снова поворачивается в мою сторону и уже холодно кивает, отходя от меня.

– Займись ребёнком.

Его слова звучат грубо, что немного неприятно, но я терплю, поджимая губы. Обхожу махину, беру девочку на руки и иду на выход из комнаты. Наверняка, она хотела есть, как и я.

– Ты куда? – вздрагиваю, слыша этот голос за спиной.

Поворачиваю голову и, как нашкодивший котёнок, отчитываюсь перед своим хозяином:

– На кухню.

Мужчина смотрит на меня задумчиво, а потом делает шаг вперёд, «радуя» меня:

– Я с вами. Есть хочу.

Что же за невезение такое?

***

– Что будете? – заглядываю в холодильник, рассматривая разнообразие продуктов. За что любила этот за дом, так это за постоянно заполненные полки с едой.

– Что есть, – отрезает, садясь за маленький стол. И чего за большой не сел? Там много места и мы бы сидели подальше друг от друга, а тут… Всего два стула и один крохотный круг.

Вздыхаю, доставая из холодильника кастрюлю с салатом.

Делать это с одной рукой дико неудобно, но мужчина даже не шевелится, чтобы помочь. Недовольно ставлю ему перед носом тарелку, а сама иду к тумбам, замешивая для Эрики смесь.

Да, мысленно я дала ей это имя и оно очень ей шло. Такое милое, невинное, но с какой-то остротой. Уверена, она вырастет именно такой. Единственное, что я пока могла сказать про неё – характер не сахар.

Сделав девочке смесь, неловко приземлилась на стул напротив Барнеби, и начала одной рукой прикармливать маленькую хулиганку, которая совершенно не хотела сидеть у меня на коленях.

– И всё-таки, – начала, зная, что мой вопрос может остаться без ответа. Но сидеть в тишине было ещё хуже. Потому что она морально давила. – Почему вы забрали её себе? Вы не из тех благородных принцев из добрых сказок. Вами наверняка что-то двигало.

– Ты не отстанешь, да? – следует в ответ, на что я киваю. Да, я была упёртой. И если мне нужно было что-то узнать, я вытрясу из него всю душу. – Если я скажу что причина на поверхности, догадаешься сама?

Возможно. Но не уверена.

– Это связано с вашей сестрой?

Я не хотела начинать эту тему, но он сам заставил.

– Вот тебе и ответ, Венера.

От моего имени из его уст по телу проходит электрический разряд. Почему-то именно сейчас он говорил его с каким-то придыханием, тихо, и как-то… Предвкушающе? Даже слишком интимно.

Я застала Шанталь, и она правда была необыкновенной девушкой. Она – первая, кто принял меня и помог приспособиться к жизни в этом доме. И когда её не стало… Это было огромным для нас ударом. Я считала её старшей сестрой, которую у меня отняли. И после того случая мужчину подменили. Он старался прийти в норму, и кажется, у него это получилось.

Глава 13

Но печаль в его глазах не угасла. Он всегда был таким: с виду сильным, но душа у него надломлена. Единственного человека, которым он дорожил, не стало за несколько секунд. И виноватым он считал именно себя. Что не смог защитить и уберечь. И по сей день он винил себя в случившемся. Хотя это была не его вина, а врагов, которые были настроены против него и Роджера Гранта, с которым связалась Шанталь.

Если бы не тот человек… Сейчас бы она сидела здесь и смеялась над Барнеби. Потому что всегда так делала. Была жизнерадостной, солнечной. Смотря на неё, хотелось стать такой же. Потому что она заряжала позитивом и передавала свои эмоции другим.

И я понимала, почему он забрал Эрику. Цвет глаз. Он был таким же. Это – единственное отличие между Шанталь и Барнеби. Родившись близнецами, отличались только этим. Поэтому, увидев малышку, он наверняка вспомнил о прошлом. Сам того не понимая, пошёл на поводу у своих воспоминаний. И взял её к себе.

Но это были всего лишь догадки, которые мужчина наверняка подтвердит.

– Ты опечалена, – выносит вердикт мужчина, и я отвлекаюсь от своих мыслей, поднимая взгляд на Болдуина. Он задумчиво смотрит на меня, пережёвывая салат. Барнеби делал вид, что был сильным. Но я знала – сейчас он разваливался на мелкие части, больше не сумев собраться воедино. Так было всегда. Слова о его сестре вскрывали старую, всё ещё кровоточащую рану.

Прошло столько лет… Но она была ещё свежа.

– Ничего, – отвожу взгляд, не желая продолжать эту тему и не сразу понимаю, что вижу.

Из рук Эрики что-то полетело вперёд. Проследила траекторию, будто в замедленной съёмке, наблюдая как салат, который она зачерпнула своей маленькой ладошкой, приземляется на руку Барнеби.

В этот момент в комнате воздух мгновенно накаляется. Ребёнок, будто поняв, что натворила, замерла. Словно осмысленно смотрела на мужчину, ожидая его действий. Как и я. Потому что слишком хорошо знала его.

А вот он удивлённо рассматривал, как горошек падает с маленькой кучки, скатываясь по белому столу.

Несколько секунд и Эрика начинается заливисто смеяться, видя в этом что-то смешное. И так ярко и громко, что я не выдерживаю. Поднимаю взгляд на обескураженное лицо Болдуина и посмеиваюсь, закрывая рот ладонью.

– Босс, у вас такое смешное лицо! – не выдерживаю, смеясь над ним. Понимала, что делать этого нельзя, но… Всё настроение малышки передалось и мне. Я давно не испытывала ничего такого. Давно не было так смешно, как сейчас. Хотя… Вроде бы не произошло ничего такого? Но эта девочка, как и Шанталь… Обе заставляли заразиться их настроением.

Успокоившись, подала мужчине салфетку, чтобы он вытер ею руку, и спрыгнула со стула.

– Мы спать, – оповещаю его, собираясь ретироваться. Лучше сейчас. Может, я усну к тому времени, когда он придёт, и мне не придётся снова неловко ощущать себя. Уснуть заранее, чтобы перетерпеть этот день. Вдыхать аромат мужчины и лежать на его кровати.

Всё! Главное не думать об этом, потому что точно не усну…

Поэтому, подхватив малышку покрепче, пошла к комнату Барнеби, надеясь, что совсем скоро наступит утро…

Глава 14

Разлепляю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Лёгкий аромат цедры ударяет в нос, и я сразу же будто трезвею. Кровать босса.

Точно, маленькое шаловливое наказание. Спонтанное и неожиданное. Почему он придумал именно его, не знала, и если честно, не хотела. Потому что догадывалась…

Но признавать этого не хотела.

Полностью открыв глаза, взглянула перед собой. Пусто. Ребёнка нет.

Подскакиваю на месте, пытаясь осознать случившееся. Неужели похитили?

Комок волнения сразу же подкатывает к горлу, и я чуть ли не собираюсь уже бежать к Барнеби, крича, что малышку украли.

Но в следующие секунды вижу, как мужчина заходит в комнату с Эрикой на руках, которая грызла какую-то игрушку.

– Наконец-то, – недовольно произносит, идя в мою сторону.

А я зависла. Потому что впервые видела босса таким… Домашним? Треники, свободная футболка и белые тапочки. А на руках ребёнок. Сейчас он выглядел, как примерный семьянин…

Но, увы. Эта была лишь иллюзия, которая скоро пропадёт.

Как только малышка уйдёт из нашего дома…

От этой мысли сердце в груди замирает.

Один день.

Столько мне потребовалось времени, чтобы проникнуться к этому гиперактивному солнышку симпатией. И отпускать ее будет слишком больно.

Но я знала изначально – малышку когда-нибудь заберут.

Наш мир не создан для детей. Наши жизни могли кончиться в любой момент. Когда ненормальному взбредёт в голову устроить войну между группировками…

Миг, и всё.

И каждый об этом знал.

Но она – нет. Поэтому рисковать жизнью маленького человечка мы не могли.

– Почему не разбудили? – потирая глаза, спрашиваю, привставая. Я вообще была удивлена, что Барнеби не поднял меня с раннего утра. Думала, он сделает так в первую очередь, как проснётся. Ему же наверняка нет никакого дела до малышки.

А сейчас… Он так заботливо держал её на руках, что мне стало грустно.

Да, моя влюблённость снова играла против меня. Потому что невольно представила, что это мог быть наш… Нет! Об этом нельзя думать!

Вскакиваю с кровати и тянусь своими ладонями к девочке, намереваясь забрать её из рук мужчины, но мне не удаётся. Потому что Болдуин делает шаг назад, не разрешая сделать задуманное.

– Э, нет, – качает головой, озадачивая меня. – Сначала умойся, чумазая.

На последних словах уголки его губ летят вверх, и я не совсем понимаю, о чём он говорит.

А потом до меня доходит… Я ведь легла спать с косметикой на лице. Представляю, что сейчас видит мужчина: подводку для глаз, неряшливо размазанную по лицу.

Сразу становится неловко, и я несусь на выход из комнаты, желая провалиться сквозь землю.

А за спиной слышу насмешку, от которой становится не по себе.

Умеет же мужчина, заставить почувствовать себя неловко в любой ситуации…

Но на самом деле оно того стоило. Да, стоило того, чтобы увидеть босса криминальной группировки в домашних одеяниях и с ребёнком на руках. Только вот это было не так радужно, как я думала.

Потому что, увидев его в таком амплуа… Он понравился мне ещё больше.

Щёки загорелись с большей силой, и я, не раздумывая, оказавшись в ванной своей комнаты, встала под холодные струи воды, пытаясь охладить свои мысли. И чувства. Которые так некстати оживились, распространяясь по всему телу.

Только вот они не знают, что всё это – мимолётно. Через несколько дней всего этого уже не будет.

Потому что малышка уедет в новый дом, а мы с Барнеби снова отдалимся, становясь, как и всегда: босс и подчинённая…

Глава 15

Усмехаюсь, когда Венера, как ужаленная, выбегает из комнаты. Я видел её насквозь. Все эти эмоции, отведенные взгляды. Да, ей было неловко находиться радом со мной.

И тогда в центре она соврала, изменяясь в настроении, когда увидела, что я улыбаюсь незнакомым девушкам.

Это чувство я не спутаю ни с чем в жизни – ревность.

Потому что сам испытывал его, когда сестра уходила от меня к своему возлюбленному, из-за которого сейчас и купалась в солнечных лучах на том свете.

По крайней мере, я надеялся, что всё было именно так.

Как только за медсестрой закрылась дверь, я взглянул на ребёнка, который упорно грыз погремушку. Да-а, навозился же я с тобой, девчонка.

И зачем только ждал, когда Венера проснётся? Дурак?

Нужно было сразу разбудить её и вручить в руки ребёнка. После бессонной ночи это было самое то.

Но нет, сжалился.

Знал, что врач моей семьи не спала всю ночь, крутясь на второй половине кровати. Точнее, на её краю. Эти действия окончательно подтолкнули меня к той мысли, в которой я сомневался.

Маленькая Венера неровно дышит ко мне. Самонадеянно? Ничуть. Потому что это было видно во всём. В её поведении. В её переменчивом характере. Эмоциях, контролировать которые она не могла.

И это забавляло.

Потому что я знал, она понимала: между нами ничего не будет.

Я не привяжусь больше ни к кому в жизни. Потому что после утраты близкого человека ты ломаешься. Я сломался не один раз. И последний был добивающий.

Я восстановился, но рубцы и трещины остались на мне навсегда. Я как та ваза, неаккуратно восстановленная клеем. Вроде целая, но… На мне много отметин того, что случилось со мной в прошлом.

Не хотел давать ей намёков на ответные чувства. Но почему-то сделал это.

Сжалился, позволяя подольше поспать. Потому что уснула она буквально несколько часов назад, когда солнечные лучи коснулись её лица. До этого она ворочалась, как червь в земле, не желая успокаиваться. А я уже не спал, наблюдая за этой картиной из-под полуопущенных ресниц.

И только одна маленькая преграда в виде мелкой не давала мне хорошенько стукнуть врача. Чтобы перестала так заморачиваться. Пора сказать своим чувствам «нет». Которых быть не должно.

Сначала я сомневался в том, что она чувствует.

Устроил глупую проверку – ночь в моей спальне. И она её провалила, показав свои истинные эмоции, выдавшие её с поличным.

И теперь я прекрасно понимал, почему она так ведёт себя.

– Ну, что, – обращаюсь к мелкой, которая выронила из рук игрушку, начиная засыпать на руках.

Я провозился с ней около трех часов. Сделал ей завтрак. Поменял глупые памперсы, а потом целых два часа следил за тем, как она зачарованно смотрит на свои пальчики, рассматривая каждую складочку на своих пухлых ладонях.

Ну не дурак ли?

– Спать? – знал, что она не ответит. Но её закрывающиеся глаза уже говорили о том, что девчонка не слышит меня.

После того, как услышал тихое сопение, положил малышку на кровать и облегчённо потянулся.

Не понимал, как мамочки сидят с карапузами ночи напролёт. Это же какую нужно иметь выдержку, чтобы круглые сутки наблюдать за этим пропеллером в пятой точке? За эти несколько часов я вообще пожалел, что взял этого ребёнка к нам в дом.

С ним нужно было что-то решать.

Жить вечно у нас нельзя. Поэтому, пока она спала, я решил подыскать ей семью. Сам, лично, без каких-либо помощников. Потому что чувствовал какую-то ответственность за неё.

И снова виновата их схожесть с сестрой.

С каждым часом я всё больше верил в реинкарнацию, хоть это был и полный бред. Цвет глаз, поведение, заразительные эмоции – они были похожи во всём в этом.

А ещё у них была странная черта – обе смеялись без причины. Поэтому часто они казались мне похожими. Будто на руках я держу не чужого ребёнка, а свою сестру.

Но этот смех не давал мне покоя…

Точно, смех.

Невольно в голове всплыли картинки, как Венера улыбается. Заливисто смеётся вместе с девчонкой, вытирает скопившуюся слезу в уголке глаза, и не зажимается, как делала это рядом со мной.

В тот момент она была искренней. Показывала свои эмоции, обнажая этим душу.

Только вот что странно.

Я должен был забыть это, как только увидел и услышал, но почему-то момент, как эти две маленькие занозы синхронно смеялись, отпечатался в моих мыслях.

И пропадать из головы не хотел, как бы я не пытался…

Глава 16

Время текло неизбежно быстро, что даже за сном Эрики уследить не могла. Она спало крепко, но мало. Как только торпеда в её попе включалась, творился самый настоящий хаос. Она ползала везде, где можно. Исследовала каждый угол, залезая даже на кухню, где добрый повар вручил ей тёплое молоко, которое она со всей жадностью выпила за несколько минут.

В таком темпе прошла неделя. Самая весёлая и счастливая, что была в моей жизни. Я старалась не пересекаться с боссом, но мы часто сталкивались в гостиной, когда играли с малышкой в игрушки. Мне очень везло, потому что надолго он там не задерживался. Максимум на несколько минут, немного понаблюдав за нами. А потом испарялся. От этого мне было грустно и радостно одновременно.

И чтобы отвлечься, всё своё время и внимание отдавала Эрике. Но и это было тяжко.

И сейчас, сидя на диване в гостиной, я была благодарна богам за то, что мы нашли дело, которое смогло занять немного малышку.

Это было сложно. Вот так носиться с ребёнком, волнуясь, когда она шла к лестнице или к перилам. Сердце останавливалось каждый раз, когда она пропадала из виду, оказываясь у меня за спиной. И постоянно Эрика смеялась, словно понимая, что обдурила меня.

Она была очень умной. И хитрой. И я совсем не понимала, как ребёнок в её возрасте может быть таким способным. Сколько ей было? Около года? Но она уже понимала, когда нужно было смеяться надо мной.

Маленькое исчадие ада издевалось, нагло эксплуатируя.

И сейчас, насилуя игрушки, я могла расслабиться хотя бы на несколько секунд. Сверлила её взглядом, чтобы она никуда не смогла убежать или уползти, и просто отдыхала душой.

– Выглядишь не очень, – слышится из-за спины усмешка, принадлежащая одному человеку. Гад. Весь день сидел на своей шикарной пятой точке на стуле, а сейчас насмехался надо мной, когда я нашла минуту отдыха.

– Чуть-чууть, – протянула, устало подпирая голову ладонью. Попробуй тут не устать, когда ребёнок работает на батарейках энерджайзер, которым иногда требовалась подзарядка в виде получасового сна.

Но наблюдать за ней мне было не в тягость. Наоборот. Очень нравилось. Потому что знала, у меня никогда не будет ребёнка. Не в этом доме, не в этой жизни. Поэтому я наслаждалась моментом, который имела.

И снова становится больно.

Улыбка, которая всё это время сияла на губах, спадает, и я немигающим взглядом смотрю на Эрику, которая играется с кубиками.

Не знаю, как я оторву её от себя. Всё. Вросла в меня. Полностью.

Даже ложась спать, я обнимала её, как в последний раз. Потому что, просыпаясь, боялась, что больше не увижу её. И, кажется, так будет день за днём.

– Иди, отдохни. Так и быть, заменю тебя. Лица вообще нет. Будто ты мертвеца увидела. Побледнела. С тобой всё нормально? – тёплая ладонь опускается мне на лоб, и я не сразу понимаю, что происходит.

Тумблеры внутри меня переключаются, а красная кнопка кричит об опасности.

Резко встаю, шокируя и себя и Барнеби.

Всё, хватит.

Ещё чуть-чуть и я не выдержу. Я не железная. Столько лет живя в этом доме, я скрывала эту глупую влюблённость и свои другие чувства. А эту последнюю неделю… Просто не понимала себя. Эмоции рвались наружу. И казалось, скоро я не смогу совладать с ними.

– Спасибо, – это всё, на что меня хватает. Стараюсь быстрее убраться из этой комнаты, чтобы проветриться. Мне нужно передохнуть. Побыть вдали от этих двоих. Потому что, чем больше проводила с ними времени, тем больше привязывалась.

А этого позволить я себе не могла.

Глава 17

– Венера? – разносится по саду голос Барнеби, на которого поднимаю глаза. Не хотела его сейчас видеть, но увидев плачущую на руках Эрику, которая горланила во всё горло, забыла обо всех проблемах. – У неё, кажется, температура.

Эти слова действуют на меня отрезвляюще.

Меня не было каких-то полчаса! И теперь босс приходит ко мне, говоря, что у малышки что-то со здоровьем.

Встаю и быстро подхожу к ним, кладя ладонь на лоб. Горячая. А это было очень и очень плохо. Неужели она простудилась? Хотя, негде. Я следила за её одеждой и работой кондиционеров в доме.

– Нужно к врачу, – шевелю губами, не зная, что делать, кроме этого.

Мужчина хмурится, крепко прижимая девочку к себе.

– Но… – он наверняка хочет что-то сказать про мои умения и специализацию, но я мигом отрезвляю его.

– Я – хирург, – говорю резко, чувствуя подкатывающее к горлу волнение. – Самоучка. С неоконченным образованием. А не педиатр. Давайте не будем рисковать, и обратимся к нормальному врачу?

Я могла предпринять какие-то меры, но боялась. Одно дело работать с тяжело ранеными людьми… А с другой… С ещё неокрепшим организмом.

– Пожалуйста, – произношу, когда Барнеби не двигается с места. – Понимаю, что у вас дела, но я не хочу рисковать её здоровьем.

Поднимаю взгляд, смотря на него со всей серьёзностью.

В его зелёных глазах непонятные эмоции. Неподвластные, неизведанные и буйные. Что сейчас творилось у него в голове, не знала.

Но всё, что мне сейчас хотелось – помочь Эрике. Которая не прекращала плакать, краснея с каждой секундой всё больше и больше.

***

– Это же обычный педиатр! – восклицаю, когда перед моим носом захлопывают дверь. – Даже не операционная! С какого перепугу мне запрещают заходить в кабинет?!

– Венера, – разносится по пустому коридору суровый голос Барнеби. – Успокойся. Он же пояснил: он работает только с пациентом. Потерпи пару минут.

Его слова не успокаивают меня. Потому что я, блин, волнуюсь, оставляя Эрику с кем-то чужим. Понимала, что это был полный бред. Но мне было не по себе. Сердце было не на месте. Когда она пропадала с поля моего зрения то всё – душа не могла найти себе места.

– Я пытаюсь, – оборачиваюсь к Болдуину, постанывая. – Но почему? Я ведь тоже медик, хоть и не состоявшийся.

– Потому что мой знакомый очень противный, – отвечает, чуть нахмурившись. Да мне было плевать! Противный он или нет. Я хотела быть в кабинете и слушать всё, что скажет врач при осмотре! А вдруг она простудилась с осложнением? Вдруг что-то серьёзное? И теперь ей угрожала опасность?

– Драматизируешь, – скучающе ответил Барнеби, и я не сразу понимаю, что сказала последние слова вслух. – Просто сядь, иначе мне придётся тебя успокоить.

Игнорирую последние слова, но перестаю кричать на весь коридор, нервно ходя из стороны в сторону. Неизвестность раздражала. И пугала.

И вообще Болдуин был полным кретином, когда не пустил меня в кабинет, аргументируя это тем, что там я буду бесполезной и только буду нервировать врача своим присутствием.

Его слова до сих пор стояли в голове, которые заставляли беситься:

«Хватит вести себя как её мамочка.»

Я не мать Эрики, но вела себя, как она, потому что сердце разрывалось на маленькие кусочки от неизвестности.

Вдруг она больна чем-то серьёзным? А я стою тут, за дверьми кабинета.

– Достала, – недовольный голос разносится где-то сбоку, и я слышу тяжёлые шаги. Сразу же поднимаю голову, и всё, что успеваю понять, как тёплые ладони обхватывают лицо и в одно мгновение притягивают к себе.