Текст книги "Влечение (СИ)"
Автор книги: Виктория Вайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 27
От внезапно обрушившейся тишины звенело в ушах. Пустой зал клуба, лишенный своей привычной атмосферы, напоминал брошенное поле боя. И то, что еще час назад имело фантастический вид, сейчас, освещенное парой тусклых лампочек, казалось просто убогим. В самом дальнем углу, на кожаном диване, обнявшись, сидели Дима и Тереза, и по инерции громко разговаривали, словно продолжая перекрикивать грохочущую музыку. Среди всей этой пустоты, их слова эхом отражаясь от голых стен, улетали куда-то вверх и там затихали.
– А мы сегодня вечером уезжаем, – грустно сказал Дима, – так быстро время пролетело…
– А ты останься, – перебила его Тереза, – Я помогу тебе с легализацией.
– Ну как же я останусь? Я меня там все – работа, семья, друзья…
– Но там ведь не будет меня, – снова перебила его Тереза, – Ты сможешь жить без меня? Я без тебя, наверное, не смогу.
– Я тоже не смогу… Я может быть впервые в жизни по-настоящему полюбил, – Дима придвинулся ближе и нежно поцеловал ее в губы. – Я обязательно приеду через месяц. Тогда и подумаем, как быть дальше.
– А если я за этот месяц влюблюсь в другого? – обижено спросила Тереза.
– Я этого больше всего боюсь. Мы знакомы с тобой третий день, а у меня такое ощущение, что знаю тебя много много лет и все эти годы безумно люблю…
– Да, что же вы так орете! – Дима и Тереза от неожиданности дернулись и привстали, пытаясь понять откуда доносится эта фраза, – Мы здесь! – снова эхом разнеслись по залу слова.
Они завертели головами по сторонам, пока не заметили в противоположном углу зала чью-то машущую руку. Подошли ближе. На диване сидела Юдит, а рядом, свернувшись калачиком, и положив ей на колени голову, спал Атилла.
– Выдохся, парнишка, – пошутила она, – а вы кричите на весь клуб. Чуть не разбудили. Пусть еще поспит. Сегодня у него будет трудный день.
Тереза присела рядом:
– Ты договорилась с ним? Он не сдаст тебя Монти?
– Нет, – ответила Юдит и провела рукой по волосам спящего Атиллы, – не сдаст.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Атилла дернулся, и сев ровно, начал почти в бессознательном состоянии шарить у себя по карманам, пока не нашел орущий телефон и не поднес его к уху.
– Вы где? – услышал он голос Монти.
Атлла повертел головой, приходя в себя и одновременно с эти соображая, где он находится:
– Выходим из клуба, – соврал он, – сейчас отвезу Юдит домой, и сразу в офис. Может быть сначала ее к вам?
– Не нужно. Пусть отдыхает. Вечером сам приеду к ней. Скажи, чтобы ждала и никуда не уходила. Все понял?
– Да, шеф.
– А ну ка, дай ей трубку, – неожиданно приказал Монти, наверное, чтобы окончательно развеять все свои сомнения.
Атилла протянул Юдит телефон и прошептал:
– Поговори с ним, пожалуйста.
Она с неохотой взяла трубку:
– Хотел убедиться, что я рядом?
– Не без этого, – не стал лукавить Монти, – Хорошо отдохнула?
– Это была лучшая в моей жизни ночь, – не без иронии ответила Юдит и передала телефон Атилле.
– Шеф, мы поехали, – сказал он.
После этого они все вместе вышли на улицу. День обещал быть хорошим. Солнце уже пробивалось в просвет между домами, освещая своими робкими лучами облупленные стены двора и тротуар, усыпанный выкуренными косяками, шприцами и бутылками. Мусорщики, не обращая ни на кого внимания, привычно грохотали контейнерами, разгоняя по сторонам крыс и бомжей, выползших из зассанной подворотни позавтракать.
– Можете взять мою машину, – сказала Юдит, протягивая Терезе ключи, – я все равно поеду с Атиллой.
– Спасибо, вечером созвонимся, скажешь куда подъехать.
Девушки поцеловались и Юдит запрыгнула на заднее сиденье джипа.
– Поехали ко мне, – сказала Тереза, беря под руку Диму.
– А у тебя никого дома нет? – спросил он, явно намекая на продолжение «банкета».
– Сначала спать, – улыбнулась в ответ она, – а потом все остальное…
– Но я же вечером уезжаю.
– Ты лучше посмотри на себя в зеркало. Синяки под глазами на пол лица. Вторую ночь уже не спишь.
– И все из-за тебя.
– Поэтому едем ко мне отсыпаться. Тебе все равно в гостинице отдохнуть не дадут.
– Это точно, – кивнул Дима, – Только как-то нужно сообщить, где я и когда приеду, а то будут волноваться.
– Я позвоню на рецепцию и их предупредят, что ты будешь после обеда.
Беседуя, они обогнули дом и вышли к центральному входу, где Юдит оставила свою машину. Пока они разворачивались, Дима задумчиво рассматривал странную парочку, сидящую прямо на бордюре, было похоже, что они спят, уткнувшись друг в друга лицами. Тереза переключила скорость и нажала на газ, машина взревела, и от этого шума парочка встрепенулась, показав свои лица. Это был Саша и прыщавая Сильвия, секретарша Монти. Мутными глазами они посмотрели в след удаляющейся машине и снова припали друг к другу.
ГЛАВА 28
Всю сознательную жизнь Сильвия считала себя воинствующей лесбиянкой, презиравшей все мужское. Она не хотела верить в то, что это обычный комплекс дурнушки, у которой не было ничего, что могло бы не только возбудить, но даже элементарно привлечь какого-нибудь парня. С годами девичьи прыщи, которые она пыталась выводить всеми известными способами, победили, превратив ее лицо в истерзанное пятнистое месиво. Это была ее главная беда, которая затмевала другие недостатки – нескладную фигуру, короткие ноги, практически полностью отсутствовавшую грудь. Вычеркнув из своей жизни мужчин, Сильвия решила направить всю свою сексуальную энергию на женщин, но оказалось, что она им тоже не интересна. И единственной отдушиной для нее стало самоудавлетворение. Но поскольку гормоны в ней бурлили, как газы в бокале шампанского, это самоудавлетворение превратилось в ежедневное многочасовое издевательство над собственным телом. В поисках наслаждения, она даже сама себя лишила девственности.
Все изменилось, когда Сильвия попала на кастинг, который проводила студия Монти, подыскивающая неординарных персонажей для нового фильма, где в массовой оргии должны били принимать участие такие, как она, одним словом – уродины. Сцена свального греха очень понравилась режиссеру и из всех «актрис» он выделил именно Сильвию, так она впечатлила его своей активностью и ненасытностью. Сразу после окончания съемок он дал указание администраторам разыскать ее, и когда побеседовал с ней наедине, то решил, что она легко сможет справиться с обязанностями секретаря-распорядителя, и навести порядок среди толп претенденток, бесконечно штурмующих студию, с целью получить хоть какую-нибудь роль в его фильме.
И если с появлением этой работы жизнь изменилась, появились деньги и новые возможности, то в остальном все осталось, как прежде: одиночество, ненужность, бессмысленность и ненависть ко всем окружающим. Но три дня назад, когда Сильвия впервые увидела Сашу, вошедшего в офис, она окончательно потеряла рассудок, не понимая, что с ней произошло и почему она не может оторвать взгляд от этого женоподобного существа в мужской оболочке. И только этой ночью, выпив несколько коктейлей и накурившись какой-то дряни, она подошла к сидящему неподалеку от сцены Саше, и уселась рядом.
– Kisasszony? – спросила она по-венгерски, что означало «скучаешь?», поскольку никакого другого языка она не знала.
– Нет, я не танцую, – ответил Саша.
– Én, mint te, – глядя прямо ему в глаза произнесла Сильвия, и эту фразу можно было бы перевести как «ты мне нравишься».
– Мне тоже кажется, что музыка очень громкая, – невпопад и очень громко ответил Саша.
– Akarod, hogy neked egy blowjob?
Саша, естественно ничего не понял, но его откровенно смутило знакомое слово «blowjob». Оно знакомо каждому, кто хоть раз смотрел порно.
– Причем тут минет? – с нескрываемым удивлением спросил он.
– Igen, igen. Blowjob, – закивала головой Сильвия и прикоснулась к его ширинке…
Саша пришел в себя, только когда увидел, как его новая подружка, вытирает свой рот салфеткой.
– Ön élvezte? – «тебе было приятно», поинтересовалась она. Той же салфеткой промокнула головку его члена и стряхнула капельки с кожаных штанов.
– С ума можно сойти, – произнес Саша, торопливо застегивая ширинку. – Стыдоба какая… У всех на виду…
– Ne menj. Mellé ülni. Nem irigylem, – затораторила Сильвия, пытаясь уговорить его не уходить, остаться с ней, чтобы все вокруг завидовали ей.
– Чего ты еще хочешь? Выпить? Я сейчас принесу, – Саша попытался встать, но она крепко вцепилась в его руку и потянула назад.
– Kérlek, ne menj, – взмолилась Сильвия, не опуская его.
– Не понимаю я тебя, – отмахнулся от нее Саша. – Давай чуть позже…
«Чуть позже» не заставило себя долго ждать. Уже через час, выпив еще несколько коктейлей, Сильвия бесстыдно задрала юбку, и расставив ноги, уселась Саше на колени… Ему тут же вспомнился старый анекдот о том, что когда тебя насилуют, лучше расслабиться и получить удовольствие. И он расслабился… И это было восхитительно. Сашу уже не смущали ни прыщи на лице Сильвии, ни ее коротенькие ножки, ему было абсолютно все равно, какого размера у нее грудь, есть ли у нее талия и как густо растут волосы на ее руках…
Потом они снова что-то пили, выкурили парочку косяков, после чего вышли на улицу, подышать свежим воздухом… Там и уснули…
ГЛАВА 29
Атилла уже несколько минут не выходил из машины, прокручивая в голове легенду, которую они придумали с Юдит, пока ехали домой. Вроде бы все складывалось, и самое главное – их видели, когда они вместе приехали в клуб и видели, как они под утро уезжали из клуба, тоже вместе. Вывод один – все это время Юдит была с Атиллой в клубе. Если Монти спросит, то любой из группы подтвердит это, даже под присягой. А кого волнует, что было в промежутке. Наконец он решительно открыл дверь и вышел из машины, направившись уверенным шагом ко входу в офис.
Он постучал в дверь кабинета шефа, и не дожидаясь ответа, вошел. Монти еще валялся на диване. Вставать ему совершенно не хотелось.
– Чего ты приперся сюда, – раздраженно спросил он.
– Ну, а куда мне идти, рабочий же день уже начался, – ответил Атилла.
– У тебя «рабочий день» был ночью. Иди спать. В три часа встреча с русскими, и тебе лучше присутствовать. Мало ли чего. А они мне еще денег должны за съемку.
– Понял. Буду к трем, – покорно сказал Атилла и направился к двери.
– Надеюсь, все, что ты мне рассказал по телефону – правда? – словно выстрел в спину прозвучали слова Монти.
– А разве я вас когда-нибудь обманывал, – уже из коридора донесся голос Атиллы.
Монти расслабленно опустил голову на подушку и уставился в потолок, по которому неторопливо расхаживала муха. Он уже жалел, что ввязался в эту историю, нарушившею его привычный ритм жизни. Но самым противным было понимание того, что между ним и Юдит уже никогда не будет тех теплых отношений, которые он так бережно хранил с момента их первой встречи и которые так бездарно вчера уничтожил. Его маленькая девочка больше ему не принадлежала. И в этом Монти был абсолютно уверен. Какие теперь ему искать слова, что такого нужно совершить, чтобы Юдит простила и все забыла. Простить то она может быть и простит, а вот забыть, вряд ли сможет, уж слишком показательным и болезненным было то унижение. Но как бы там ни было, Монти решил, что первый шаг к примирению все равно должна сделать она, поскольку именно она спровоцировала приступ его ревности. С этой мыслю он и заснул.
Атилла не поехал домой. Во-первых спать совершенно не хотелось, а во-вторых он очень переживал за Юдит, ведь от Монти можно было чего угодно ожидать. Он бросил машину в квартале от ее дома и дальше пошел быстрым шагом, периодически оглядываясь. Юдит открыла почти сразу и не удивилась, увидев его на пороге.
– Ты даже не спрашиваешь, кто пришел? – возмутился Атилла.
– А я была уверена, что ты вернешься, – улыбнулась в ответ Юдити. – Заходи.
– Тут нет ничего такого, – начал оправдываться Атилла, – мне кажется, Монти не сильно поверил в нашу историю. Я лучше побуду у тебя…
– Думаешь он способен на большее? Он же вчера сам себя превзошел, – голос Юдит начал срываться и чтобы снова не разреветься она сменила тему. – От чашки кофе не откажешься?
– А ты бы отказалась, если бы была на моем месте? – постарался пошутить Атилла и ласково посмотрел ей глаза.
– Ну вот и ты туда же… Влюбился, что ли?
– Почему сразу «влюбился». Может быть ты просто мне симпатична, может быть я испытываю к тебе дружеские чувства, может быть…
– Атилла, не ври себе, – перебила его Юдит. – Я же все вижу, но… Понимаешь… Я люблю другого…
– Да я это заметил.
– Надеюсь ты не планируешь поделиться этим с Монти? – чуть насторожено и вроде бы игриво сказала и, развернувшись, пошла на кухню, и уже оттуда донеслось. – Ну что ты там стоишь, заходи.
Кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Юдит поставила на стол чашки, вернулась к плите, взглянула на турку, отошла в сторону, достала из шкафчика сахар, поставила его на стол и снова вернулась к плите. Она не замечала или делал вид что не замечает того, как Атилла влюбленным взглядом сопровождал каждое ее движение, а он впервые не скрывал этого.
Уже несколько лет он подавлял в себе страсть, которая вспыхнула внутри в тот самый момент, когда в его машину села молоденькая девушка, и сказала:
– Здравствуйте, меня зовут Юдит. Господин Молнар просил передать, чтобы вы отвезете меня на студию.
– А вы кто, милое создание? – игриво поинтересовался Атилла?
– Актриса, – не задумываясь ответила она, – а что не похожа?
– Не очень. Мне кажется рановато вам в «актрисы».
– Мне уже восемнадцать! – гордо ответила Юдит, и повернувшись посмотрела на Атиллу. Этот взгляд окончательно лишил его остатков самообладания.
Всю дорогу до студии он молчал и строил планы, как сделать так, чтобы эта девчонка стала его, не став «актрисой». Он уже не просто осознавал, он почти физически ощущал, что влюбился. Влюбился с первого взгляда. С первого вдыхания ее аромата, с первого, почти случайного, прикосновения к ее руке. Атилла уже придумал, что скажет Монти, как отговорит его от привлечения Юдит к съемкам, как поведет ее в ресторан, как они потом будут гулять по городу и целоваться… Но все рухнуло, как только он остановился у входа в студию, и увидел Монти, который прихрамывая, кинулся открывать дверь машины, помогая Юдит выйти. Он так смотрел на нее, что все стало ясно без всяких вопросов, и Атилле ничего не оставалось делать, как погасить возникший было пожар и забыть о существовании этой девчонки. Он знал, с Монти шутить нельзя.
Каждая съемка была для Атиллы сродни пытки. Он все понимал, что этот кино, что все не по-настоящему, но всякий раз старался найти сотни предлогов, чтобы не присутствовать на площадке в те моменты, когда снимались сцены с участием Юдит. Не мог он на это равнодушно смотреть, и очень боялся выдать себя и свои чувства…
– Атилла, признайся, ведь ты меня любишь? – своим неожиданным вопросом Юдит вырвала его из потока воспоминаний.
– С чего ты взяла? – негромко ответил он, потупив взгляд и делая вид, что занят размешиванием сахара в чашке с кофе.
– Каждой девушке приятно знать, что ее любят.
– А что изменится, если я скажу, что люблю? Ты то ведь ко мне всегда была равнодушна. То Монти, теперь этот русский…
– Ты что и впрямь считаешь, что я любила эту жирную тварь?
– Ну вы же всегда были вместе. Он тебя ни на шаг от себя не отпускал.
Юдит подвинулась по-ближе:
– Да, он когда-то спас меня, он дал мне работу, он сделал меня знаменитой актрисой. Но разве он дал мне любовь, разве он позволил мне любить? Это я позволяла ему любить меня. Хотя любовью это назвать трудно… Он ведь импотент. Да, я спала с ним в одной кровати, он лапал меня своими ручищами, облизывал, целовал, искренне старался сделать все, чтобы мне было приятно… Но мне не было приятно! Я просто была благодарна ему за то, что он помог мне выбраться из нищеты… Прости меня… Я понимаю, что тебе это будет не очень приятно слышать, но я должна тебе это сказать – я вчера впервые в жизни кончила., – Атилла оторвал взгляд от чашки и с недоумением посмотрел на Юдит. – Да, меня столько лет трахали во все дыры, столько лет другие кончали, глядя на меня, но никто даже не догадывался, что я понятия не имела, что такое оргазм… И что такое настоящая любовь. Спасибо, что ты помог мне, и если сможешь – прости. Ты хороший, но люблю я Андрея.
ГЛАВА 30
Автобус, забитый туристами, медленно ехал по вечернему Будапешту. Андрей сидел у окна, уткнувшись лбом в запотевшее стекло, и не моргая смотрел на проплывающие мимо улицы. На соседнем кресле, уронив голову на его плечо, спал Дима, сзади оглушительно храпел Иваныч и безмятежно посапывал Саша. А вокруг возбужденно голдели туристы, обсуждая впечатления от экскурсий и хвастаясь покупками. И никто из них даже не догадывался, какие впечатления увозит с собой эта странная спящая компания.
Лена весь вечер готовилась. Наварила и нажарила всяких вкусностей, купила хорошего вина, убрала в квартире, перестелила постель, после чего привела себя в идеальное состояние. Эта приятная суета в предвкушении встречи, отвлекала ее от невеселых мыслей. Сначала она хотела поехать на вокзал, чтобы встретить Андрея, но в последнюю минуту посчитала это лишним, пусть мужики сполна доиграют в свои мужские игры. Зачем им мешать?
У Лены заколотилось сердце, когда щелкнул замок входной двери. Она выбежала в прихожую и кинулась к Андрею, повиснув у него на шее.
– Я так за тобой соскучилась, – шептала она, страстно целуя его в губы. – Ненавижу твою работу. Ненавижу когда ты уезжаешь…
– Ну что ты прямо на пороге устроила любовную сцену, – в промежутке между поцелуями недовольно буркнул Андрей. После чего крепко взял Лену за талию, оторвал ее тело от себя и поставил на пол. – Я сутки в дороге. Не мытый, не бритый, вонючий. Давай, я сначала в душ, а потом продолжим.
– Хорошо… Иди, – погрустнев, согласилась Лена, и развернувшись, поплелась на кухню. – Как помоешься, приходи завтракать. Все уже готово.
Настроение куда-то моментально исчезло. Совсем не так в ее сценарии была прописана эта встреча.
Андрей, не раздевшись, сидел на краю ванны, а струя из душа с монотонным звоном била в ее края. Всю дорогу из Будапешта он размышлял над тем, как себя вести с Леной – сделать вид, что ничего не произошло или честно признаться во всем. Ему казалось, что эти несколько минут, которые он выкроил, запершись в ванной, помогут найти ответ, но выбор между ложью и правдой он так и не смог сделать, хотя тихий внутренний голос настойчиво твердил: «Ничего не рассказывай».
Андрей обреченно вздохнул, встал, подставил под струю воды руки и намочил волосы. Потом выдавил в рот немного зубной пасты, пополоскал, выплюнул, брызнул под мышки немного дезодоранта и решительно вышел из ванной комнаты. Лена сидела за столом, подперев голову ладонями, и увидев в дверном проеме Андрея с сарказмом сказала:
– Ты плещешься, как баба. Полчаса прошло. Все уже остыло давно.
– Прости меня, Ленка, – он подошел к ней сзади и крепко обнял, – Я так устал. Мозги совсем не варят.
– Ты хоть бы сказал, что соскучился, что ли, – обижено произнесла Лена.
– Ну конечно соскучился. Ты же сама знаешь, что соскучился, – Андрей был рад, что она не видит его глаз, – Ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Я то знаю, но хотелось услышать это от тебя, а не догадываться самой и выпрашивать твое признание.
– Что у нас есть вкусненького? – перевел он тему. – Так надоел их гуляш.
Лена вскочила со своего места и засуетилась, расставляя на столе приготовленные вкусности и Андрей с аппетитом принялся их поедать, то и дело нахваливая и восхищаясь кулинарными способностями жены. Все это хорошо отвлекало от больной темы и самое главное – позволяло не смотреть ей в глаза. Но впереди было то, чего Андрей боялся больше всего… И с каждой минутой он все сильней и сильней ощущал себя мерзкой тварью, предавшей любовь этого милого создания, он никак не мог найти то оправдание, которое смогло бы убедить его, что случившееся – это какая-то нелепость, секундное помешательство, в котором верх взяла банальная похоть, и что ни а какой любви не может быть и речи, что он по-прежнему любить свою Ленку и никто другой ему не нужен… Но как-то неубедительно звучали эти аргументы, когда в его сознании, как вспышки яркого света, возникали образы Юдит.
Телефонный звонок вернул его в реальность. Это был Дима. Андрей взял трубку. Они обменялись приветствиями, поговорили о каких-то глупостях, в конце Дима предложил встретиться вечером, чтобы обговорить дальнейшую работу над фильмом. Андрей отвечал односложно, и со стороны невозможно было понять о чем идет речь.
– Ну, тогда до встречи, – сказал Дима и отключился.
Андрей же, по-крепче придавив к уху гудящую отбоем трубку, продолжил разговор:
– Вы что там совсем с ума посходили!? Почему я должен приходить именно сейчас!? Какая в этом необходимость!? Неужели нельзя это сделать вечером!? – Он сделал вид что слушает ответ, после чего с еще большим раздражением продолжил. – Хорошо, я буду через тридцать минут!
Андрей демонстративно нажал на телефоне кнопку сброса и швырнул его на стол.
– Вот придурки! – так же раздраженно сказал он, и посмотрел на реакцию Лены, та вроде бы ни о чем не догадалась. – Представляешь, нужно бежать. У них, видите ли, срочное дело.
– Ты мне позвони, как закончите, – грустно произнесла она, и отвернувшись, незаметно промокнула в уголке глаза слезинку.
– Я постараюсь смыться по-быстрее, – затараторил Андрей, обуваясь в коридоре, – позвоню обязательно. Пока.
Он выбежал из подъезда, и как всегда, оглянувшись, бросил взгляд вверх, у окна стояла Лена и махала ему рукой. Он тоже махнул в ответ, и скрылся в арке.
До обеда Андрей бродил по городу, сидел на лавочке в парке, пил кофе, кому-то звонил по всяким глупостям, но время все равно тянулось невыносимо медленно. Каждый час от Лены приходили смски: «Ты где? Когда закончите? Когда придешь? Жду. Соскучилась». На что он шаблонно отвечал: «Как закончим – сразу перезвоню».
Чего он только не передумал за эти часы блуждания по улицам. Даже пытался уговорить себя признаться в измене, рассказать Лене все о своей шальной связи, а потом упасть на колени и попросить прощения, шепча, как провинившийся мальчишка: «Я больше не буду… Я больше не буду…» А она прижмет руками его голову к своему животу, и будет нежно поглаживать, приговаривая: «Не расстраивайся… С кем не бывает… Ты же все равно только меня любишь…» А потом, как и положено по сюжету, будут слезы, объятия и бурный секс, после которого, все что было раньше, забудется, как страшный сон, воспоминания о Юдит сотрутся из памяти, даже ее нечеткие образы исчезнут из самых потаенных уголков его сознания и все освободившееся там пространство снова заполнит Ленка. Идиллическая, ну просто пасторальная картинка…
Уже почти стемнело. Андрей незаметно прошмыгнул в подъезд, пробежал мимо своей квартиры, поднялся на несколько этажей вверх и долго стоял в полумраке возле мусоропровода, разглядывая сквозь замусоленное стекло копошащихся во дворе людей.
