Текст книги "Маяк Кнесевичей"

Автор книги: Виктория Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Глава 1

«После серии удачных поглощений Rewera Shipping Inc. заявила о намерении выйти на…»

 Нил выключил звук телевизора.

– Дорогая, что ты будешь пить?

– Чай! – послышалось из другой комнаты.

Нил нажал кнопку электрического чайника и открыл ежедневник.

«Так… Три встречи и два судебных заседания. Хорошо», – он глубоко вздохнул и взглянул на наручные часы. 07:33. Мужчина поправил рукав идеально выглаженной сорочки и, подойдя к окну, выглянул на улицу. Виа дель Корсо была залита июньским солнцем. Туристы с чемоданами сновали группками в поисках своих отелей.

– Что высматриваешь? – услышал он за спиной.

– Да так… – сказал Нил и, обернувшись, обнял возлюбленную.

Чайник звякнул, выключаясь. Нил заварил чай в большой чашке с надписью «лучшая жена». Зазвонил мобильный. Посмотрев на экран, мужчина нахмурился, нажал «отбой», положил телефон на кухонный стол и пошёл собирать портфель. Через пару минут звонок повторился.

– Нил! Тебе сестра звонит.

– Софи, нажми «отбой», пожалуйста. Я не хочу сейчас с ней говорить.

Софи заглянула в комнату.

– Ты уверен? Может, всё-таки ответишь? Она уже третий день звонит.

Нил недовольно поджал губы и посмотрел на умолкнувший телефон в руках жены.

– Нил, она не виновата твоей ссоре с отцом.

Звонок повторился. Тяжело вздохнув, он всё же взял трубку.

– Алло.

– Нил? Слава Богу.

– Я слушаю, Адриа. Что случилось?

– Отцу плохо. Два дня назад его забрали в больницу, – голос сестры прервался всхлипываниями. – Прошу, пожалуйста, ты должен приехать.

Нил посмотрел на Софи.

– Адриа, мне правда очень жаль, но я не могу.

Сестра перестала всхлипывать, голос сделался необыкновенно тихим:

– Он плох и, боюсь, долго не протянет.

Нил задумался. В душе бушевали сомнения, но что-то почти неуловимое в голосе Адрии заставило его передумать. Возможно, это были нотки отчаяния, которых он никогда прежде не слышал.

– Хорошо. Я постараюсь приехать, как только смогу.

– Спасибо, – быстро проговорила Адриа и положила трубку.

– Что случилось?

Нил сжал челюсти и продолжил собирать документы.

– Арон в больнице. Адриа говорит, что дела плохи, – он замер, опустив взгляд на бумаги в руках.

– О, любимый, мне так жаль, – Софи подошла и обняла его, – Когда ты поедешь?

– Пока не знаю. Сначала нужно всё уладить в конторе.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Боюсь, твой босс будет недоволен отсутствием ценного сотрудника. Я слышал в новостях, что Ревера решил «захватить» ещё и трансатлантические рейсы.

Софи протянула с нотками восхищения:

– Да, он безжалостен, как и его предки, иначе их империя не протянула бы сто пятьдесят лет.

– Как скажешь, – Нил закатил глаза, как делал всегда, когда Софи одобрительно отзывалась о своём работодателе – престарелом Маро Ревере, владельце Rewera Shipping Inc. Нилу не нравилось, как Ревера ведёт бизнес. Его конкуренты разорялись и исчезали с лица земли, толком не успев раскрутиться, а семейство Реверы уже в третьем поколении всё расширяло границы своего влияния.

Аэропорт был переполнен. Стоя в очереди к стойке регистрации на рейс «Рим-Пула», Нил в сотый раз перебирал в голове дела, которые должен был закончить до отъезда, пытаясь найти хотя бы малейший повод задержаться. Но, к сожалению, всё было в порядке. Софи, как и предполагал Нил, осталась работать на все выходные, а ему предстояло пренеприятное путешествие в город своего детства. Ожидая, пока улыбающаяся сотрудница авиакомпании просмотрит его документы, он снова взглянул на мужчину в чёрной рубашке, который пил третью чашку кофе в ближайшем кафе и читал газету. Нил никак не мог отделаться от ощущения, что уже несколько раз видел этого человека у своего офиса.

– Ваш паспорт и посадочный талон, – сказала девушка, протягивая их Нилу. – Gate 28.

***

Владо Но́вак сильно опаздывал и мог думать только о том, как будет оправдываться перед господином Строго, если пропустит рейс.

«Нет. В этот раз меня точно уволят», – чертыхался Владо, пока бежал по парковке римского аэропорта Фьюмичино. Регистрация должна была закончиться с минуты на минуту.

Подбежав к табло, Владо стал искать номер нужной стойки и с ужасом обнаружил, что рейс «Рим-Пула» отложен на неопределенный срок. В информационном бюро ему сказали, что на всем западном побережье Хорватии разыгрался шторм и полёты отложены. Почти смирившись с неизбежным увольнением, Владо решил перекусить и, присев в одной из кафешек, развернул безвкусный дорогой сэндвич, которыми ему приходилось питаться довольно часто. Люди вокруг бродили по магазинам, таская за собой чемоданы на колёсиках, торопились на свои рейсы, потягивали кофе или жевали пиццу. Один мужчина, сидевший через несколько столиков от него, показался Владо смутно знакомым. Темноволосый молодой человек листал книгу. Владо определённо знал его, когда–то давно, ещё в той, другой жизни.

«Этого не может быть… – пронеслось в его голове. Взяв портфель, Владо пошёл к мужчине, не отрывая от него взгляд. «Нет…Нет … – отказывался верить его разум. – Это невозможно…»

Мужчина прервал чтение и, посмотрев на Владо, вопросительно приподнял бровь. Наконец, Владо озарило.

– Нил? Нил Кне́севич?

Тот нахмурился, а затем широко улыбнулся и встал из-за стола.

– Но́вак? Ты ли это? – воскликнул Нил.

Обменявшись приветствиями, старые приятели присели.

– Честно сказать, – признался Владо, – я на секунду решил, что вижу призрака.

Нил понимающе кивнул. Владо был другом его брата-близнеца Златана, который погиб больше двадцати лет назад. Грустные воспоминания ненадолго поглотили обоих.

– Что ты здесь делаешь? Летишь отдыхать? – Нил первым прервал молчание.

– Если бы, – Но́вак хмыкнул. – Я должен привезти боссу в Пулу договор о слиянии. Если опоздаю, то с меня снимут голову. А рейс, как назло, задержали из-за бури.

– И я лечу в Пулу, – улыбнувшись совпадению, сказал Нил.

– Да? Тогда может подождём вместе, если ты не против? – обрадовался Владо. – Заодно поболтаем.

– Давай!

– Ну, а ты почему здесь? Живешь в Риме? – спросил Владо.

– Да, у меня своя адвокатская контора.

– Здорово. А я поверенный у Rewera Shipping.

Нил непроизвольно скривился.

– Что? – удивился Владо. – Не любишь поверенных?

–Нет. Просто моя жена Софи работает у них юристом и часто допоздна задерживается в офисе.

Владо кивнул.

– Понимаю, – сказал он. – Слушай, а как отец? Как Адриа? Ты же к ним едешь?

Нил отвел взгляд.

– Да. Арон в больнице, и Адриа попросила меня приехать.

– Мне очень жаль, Нил, – сказал Владо, а затем нерешительно добавил: – Скажи, а вы общаетесь? Или ты всё ещё зол на него?

Нил покачал головой.

– Давай не будем об этом. Лучше расскажи, как ты? Чем тебя прельстил старикашка Ревера?

Владо засмеялся от такой характеристики своего босса и решил не бередить старые раны Нила. За приятной беседой он даже позабыл о предстоящей головомойке от управляющего хорватским филиалом Rewera Shipping Inc. «В конце концов, я не умею управлять погодой», – напомнил себе Владо.

Спустя два часа, наконец-то, объявили посадку.

Во время полёта Владо смотрел на Нила и непроизвольно думал о его старшем брате. Златан, родившийся всего лишь на десять минут раньше Нила, был мечтателем и верил в чудеса. Особенно его увлекали семейные легенды, которые ребятам рассказывали дедушка и отец. Владо тоже несколько раз довелось их послушать. Там было что-то о ведьмах, колдунах, морских жителях, а еще о какой-то тайной реликвии семейства Кнесевичей, но, к сожалению, мужчина уже не мог припомнить подробностей, а расспрашивать сейчас у приятеля не хотелось, потому что Нилу эти истории никогда не нравились. В отличие от брата он был необычайно рассудителен и честолюбив. Он считал семейные легенды вздором, а увлечение ими Златана – пустой тратой времени. Нил мечтал поскорее вырваться из их небольшого посёлка, не желая становиться рыбаком, живущем в разваливающемся доме, как его отец, а грезил об успехе и богатстве в большом городе.

– Нил, скажи, а маяк всё ещё принадлежит вашей семье?

Нил пожал плечами.

– Да. Куда ему деваться? Порой я думаю, что он просто проклят. Чтоб его… – и мужчина сокрушенно покачал головой.

Владо приподнял брови.

– Этот маяк, как чемодан без ручки, – пояснил Нил, увидев замешательство друга. – Его не продашь, не починишь.

– Ааа… в этом смысле, – кивнул Владо.

– Когда я последний раз говорил с Адрией на эту тему, – продолжил Нил, – она сказала, что городской муниципалитет давно махнул на наш маяк рукой и построил на скалах другой, автоматизированный. Так что нам, наверное, придётся ждать, пока наш окончательно развалится, чтобы не сильно тратиться на его снос.

– А что с домом?

– Больше года назад я убедил Адрию сдать имение городу в аренду и переехать с отцом в домик смотрителя маяка.

Но́вак кивнул. Он помнил, что когда они были маленькими, дом, доставшийся в наследство Арону Кнесевичу, уже тогда был в сильном упадке. Владо понимал их решение, но предполагал, что оно далось Арону тяжело. Тем более, что мужчина был вынужден переехать в домик в непосредственной близости от места гибели своего старшего сына. Владо задумался и стал поневоле вспоминать обстоятельства трагедии двадцатилетней давности.

Через несколько дней после своего восемнадцатилетия Златан стал отстраненным и задумчивым. Когда Владо попытался вскользь выяснить причину этого изменения, друг что-то рассказал о ключе, перстне и о том, что должен разгадать тайну. Тогда Владо был занят поступлением в университет и не придал значения рассказам Златана, подумав, что тот на самом деле опечален предстоящими изменениями в жизни каждого из них и старается отвлечься. Через два дня после их последнего разговора Златан взял лодку на маяке и среди ночи поплыл в открытое море. Внезапно налетел шторм. Его изуродованное тело вынесло на берег лишь через неделю. Отец и младшая сестра были безутешны, а Нил замкнулся в себе. На похоронах брата он, не говоря ни слова, бросил горсть земли на гроб. Владо до сих пор помнил тот ледяной взгляд, которым Нил обжёг отца, уходя прочь. Владо также припомнил, что позже пошёл к Нилу в комнату, пытаясь выяснить, не нужна ли тому помощь.

– Это всё отец виноват. Он знал, что так может быть. Забил Златану голову этими глупыми сказками…Иначе тот был бы жив! – сорвался на крик Нил. – Ненавижу!

Нил схватил небольшую жестяную коробку с прикроватного столика и, размахнувшись, бросил в стену. Содержимое разлетелось по всей комнате: ракушки, камешки, бейсбольные карточки и пара фотографий. Спустя несколько мгновений он бросился складывать их дрожащими пальцами обратно в коробку. Владо наклонился, чтобы помочь Нилу. Тот как раз взял с пола фотографию, на которой смеющиеся братья стояли на фоне своего секретного места – грота в скалах, расположенных дальше от маяка по побережью. Нил всмотрелся в изображение и, прижав фотографию к груди, горько всхлипнул. Владо крепко обнял друга.

– Почему? Почему я не поверил ему? – шептал Нил, содрогаясь от рыданий. Владо не знал, что на это ответить. Это был первый раз, когда он видел Нила плачущим.

Вскоре вслед за Нилом из городка уехал и сам Владо. Во время очередного визита домой, через пару лет после похорон, он неожиданно спросил маму:

– Ты помнишь Кнесевичей?

Мать пожала плечами.

– Конечно, мы вместе учились с Ароном и его братом Марко.

– Братом? – удивился Владо.

– Да. У Арона был старший брат, но он погиб, едва ему исполнилось восемнадцать, – мать задумалась и покачала головой. – Его тела так и не нашли. Бедный Арон. Такая трагичная судьба.

Владо не мог отделаться от предположений, что Арон знал о причинах смерти Златана и, наведя справки об их семье, узнал, что не только у Арона погиб старший брат, но и у его отца, Петера Кнесевича. «Словно семейное проклятье лежит на них», – подумал тогда Владо.

– Ну, кажется, приехали, – прервал Нил раздумья друга. Самолёт совершал посадку.

Владо улыбнулся, отгоняя тягостные мысли.

Они покинули здание аэропорта. Солнце отражалось в огромных лужах.

– Кстати, Нил, забыл спросить, у вас с Софи есть дети?

– Нет. И, надеюсь, не появятся, – Нил усмехнулся и покачал головой.

Владо немного удивился, но виду не подал. Они крепко обнялись на прощанье, прежде чем Нил пошёл к автобусу, чтобы ехать дальше.

«Храни тебя Господь, дорогой друг, – с грустью думал Но́вак. – Храни тебя Господь».

***

В просторном полутёмном кабинете, обшитом красным деревом, мужчина средних лет, плотного телосложения, сидел в кресле и размышлял. Прямо напротив него на стене висел портрет его предполагаемого прапрапрадеда. Мужчина на картине стоял на фоне верфи, где строился его первый английский торговый корабль. Он был одет в белоснежную рубашку, чёрные брюки и длинный сюртук, а из кармана двубортного серого жилета тянулась золотая цепочка карманных часов. Лицо слегка скрывала черная фетровая шляпа. Внизу рамки красовалась позолоченная табличка: «1848 г. Саутгемптон. Марино Ревера на строительстве “Бури”».

В дверь постучали.

– Господин Ревера, я могу войти? – в кабинет заглянул долговязый молодой блондин в очках. В руках он держал электронный ежедневник.

– Проходи, Джардини, – велел он своему личному помощнику. – Слушаю.

Сверившись с ежедневником, Джардини посмотрел на работодателя:

– Вы просили сообщить, если что-то изменится. Нил Кнесевич покинул Рим и отправился домой.

– Хмм… – протянул Ревера. – А его жена?

– Она осталась. Занята на выходные в римском офисе.

Ма́ро Ревера кивнул и, потянувшись к хьюмидору, вытащил свою любимую кубинскую сигару.

– Хорошо. Сообщите мне, когда он доберётся. И не выпускайте из виду Софи, возможно, придётся её навестить, – сказал Маро, обрезая кончик сигары.

– Да, сэр, – кивнул Джардини. – Что-нибудь ещё?

– Да, с экологами всё уладили?

– Конечно.

– Отлично. Свободен, – ответил Маро, поджигая длинную спичку.

Джардини кивнул и поспешил покинуть кабинет начальника.

Глава 2

Адриа протирала полотенцем вымытую посуду, пока ведущий по радио зачитывал новости: “И к экологии. Болотный тис – считающийся одним из редчайших видов деревьев, способных расти в самых топких местностях, на сегодняшний день признан исчезнувшим с лица Земли…”.

Девушка увидела через окно одинокую фигуру, идущую к дому.

– О, Боже… – произнесла она и, отложив полотенце и тарелку, поспешила на улицу.

Стоя на подъездной дорожке, она смотрела на брата, которого в последний раз видела на своём выпускном вечере, почти десять лет назад. Тогда он заехал всего на пару часов, чтобы поздравить её и подарить немного денег.

Нил остановился рядом с крыльцом и поставил сумку.

– Ну, здравствуй, Адриа, – сказал он, а затем раскрыл руки.

Адриа на ватных ногах подошла к нему и рухнула в объятия. Она легко ударила его кулаком в грудь. Из глаз брызнули слезы. Нил тихонько прошептал:

– Прости меня.

Дом смотрителя маяка был куда меньше, чем фамильный особняк Кнесевичей, но не в пример уютнее и новее. Арон и Адриа позаботились о том, чтобы тут было чисто и опрятно. Пока брат относил свой багаж в спальню на втором этаже, Адриа приготовила салат и горячие бутерброды с сыром. Когда он, наконец, присоединился к ней за обеденным столом, она спросила напрямик:

– Когда поедем в больницу?

Он нехотя поднял глаза на сестру.

– А сегодня разве ещё пускают?

Адриа предвидела его вопрос.

– Да, я договорилась, – от выражения лица Нила ей стало не по себе. – Нил, он наш отец…

Мужчина отставил тарелку и кивнул:

– Да, прости. Я сейчас позвоню Софи, скажу, что добрался, а потом сразу можем ехать.

– Как она?

– Неплохо, – Нил улыбнулся. – Хотела приехать, но в конторе навалилось слишком много дел. Передавала тебе привет.

– Спасибо, – сказала Адриа, улыбнувшись. – Софи прекрасная девушка. Вы, кстати, когда детей планируете?

Нила передёрнуло.

– Прости, я сказала что-то не то?

Мужчина неопределенно махнул головой и задал встречный вопрос:

– Лучше расскажи, как Арон?

– Пока без изменений. Врачи ввели его в искусственную кому. Он получил сотрясение при падении.

– А что именно произошло? – резко спросил Нил. – Я думал у него что-то с сердцем.

Адриа покачала головой, глубоко вздыхая.

– Нет. Пять дней назад, в понедельник, я вернулась с работы. Отца не было дома, а его мобильный лежал на кухне. Приближался шторм. Я вышла посмотреть, вдруг он на улице. Дверь на маяке оказалась открыта, и я забежала внутрь. Отец лежал на полу около лестницы… Перила были обломаны, – Адриа закрыла рот рукой, мысленно возвратившись в тот жуткий вечер. – Повсюду была кровь… – всхлипнула она.

Нил тяжело вздохнул.

– Что он вообще там забыл?

Адриа покачала головой.

– Понятия не имею.

– Ладно, собирайся, я сейчас.

Девушка посмотрела вслед брату, поднимающемуся по лестнице, и в её душе зародилась робкая надежда, что он сможет просить отцу старые обиды.

***

Нил терпеть не мог больницы с тех пор, как умерла их мать, когда им со Златаном было по 11, а Адрии всего год. Палата отца в отделении интенсивной терапии была небольшой, но очень светлой. На подоконнике стояла фотография всей их семьи. Счастливые родители обнимались, а смеющиеся братья-близнецы держали на руках новорожденную Адрию. Нил присел на краешек кресла у самой кровати отца.

– Он так постарел… – неожиданно прервал молчание Нил.

– Тебе кажется… – усмехнулась Адриа сквозь слёзы. – Видел бы ты его на фестивале в Бртонигле.

– Всё также танцует до утра?

– Даже не сомневайся. Госпожа Маркович теперь скрывается в толпе, как только видит его на праздниках, – засмеялась Адриа.

Девушка с трепетом наблюдала, как Нил бережно прикоснулся к исхудавшей руке Арона. Вдруг ей показалось, что на тыльной стороне ладони отца видна воспалённая царапина. Адриа подошла ближе, чтобы её рассмотреть, как пульс мужчины на экране аппарата скакнул. Брат с сестрой удивлённо посмотрели на экран, а затем друг на друга. Адриа улыбнулась.

– Он чувствует, что ты здесь. Спасибо тебе, – тихонько сказала она.

 Нил кивнул и сжал руку отца покрепче.

***

Ночь была тихой и бесконечно звёздной. Нил успел позабыть, как это прекрасно – никуда не спешить и наблюдать за небом. В Риме он всегда был слишком занят. Сейчас, стоя с Адрией недалеко от маяка Нил не мог надышаться морским бризом. После дня, проведенного в стенах больницы, это было восхитительно. Ветер развевал светлые волосы сестры, делая её похожей на морскую колдунью. Мужчина улыбнулся, глядя на неё, и спросил:

– Ты говорила, тебе завтра на работу?

– Да, в музей приедут туристы.

– В музей? – удивился Нил.

Адриа сморщила нос:

– Да, в краеведческий.

– А разве ты не секретарь в Hrvatski Crewing?

Адриа махнула рукой, вспомнив, что Нил не в курсе изменений, произошедших здесь.

– Hrvatski обанкротились, как, впрочем, почти все местные судоходные или крюинговые компании, – она развела руками, – остальные либо на грани краха, либо поглощены Rewera Shipping.

Нил нахмурился.

– А музей?

– Да, об этом ты тоже не знаешь, – вздохнула Адриа. – Муниципалитет не так давно обустроил его в нашем фамильном особняке. Странно, конечно, быть смотрителем в собственном доме, но теперь нам по крайней мере не нужно искать деньги, чтобы поддерживать его в должном состоянии.

Нил пожал плечами.

– Да уж…Но почему ты не позвонила мне, когда потеряла работу? Я бы взял тебя в свою контору.

– Я… Я не смогла бы бросить отца. И потом… – она посмотрела на брата. Нил нахмурился.

– Что? – уточнил он.

– Я не могу уехать далеко, – усмехнувшись, ответила Адриа.

– Что ты имеешь ввиду? Слишком прикипела к этой дыре?

Девушка посмотрела на тёмную поверхность воды. На горизонте ночные облака казались горами, а лёгкий шелест прибоя убаюкивал.

– Впервые я попыталась уехать отсюда после школы. Отец был не против, – печально сказала Адриа, качнувшись с пяток на носки. И, чтобы загладить возникшую паузу, подобрала несколько гладких камешков и запустила один в даль. Тот несколько раз скакнул по поверхности воды и ушёл на дно. – Я собрала вещи, со всеми распрощалась, купила билет на автобус до Загреба и… – Адриа запустила ещё один камешек в ночь, – …вернулась домой через два часа, – грустно закончила она.

Брат непонимающе смотрел на неё.

– И так, собственно, происходило ещё энное количество раз… И именно поэтому я не приехала на вашу с Софи свадьбу и на открытие твоей конторы… Как только я отдаляюсь от дома больше, чем на пятнадцать километров, мне становится плохо. Кружится голова, страшно мутит, скачет давление.

– Тебя укачивает?

– В том-то и дело, что нет, – Адриа поджала губы. – Я пыталась уехать на машине, на автобусе и даже на велосипеде. Как водитель и как пассажир. Я проходила обследования, пила какие-то таблетки и микстуры, но ничего не помогало, – пожав плечами сказала Адриа, – и я смирилась. Смирилась с тем, что мне не суждено отсюда уехать.

Нил внимательно смотрел сестру:

– Почему ты мне ничего не рассказывала?

Адриа подняла на него посуровевший взгляд.

– А когда, Нил? Когда ты неделями не перезванивал? Когда годами не приезжал? Тебя не было рядом, чтобы я могла хоть раз поделиться чем-то действительно важным. Тем, что меня пугало, радовало или возмущало! Да вообще, чтобы ты хоть раз отвлёкся от дел и дал мне сказать по телефону хоть что-то, кроме «Привет и пока!», – слёзы покатились по её щекам, и Адрия отвела взгляд в сторону старого маяка. Она заметила, как брат протянул руку, желая прикоснуться к ней, но она отстранилась: – Ладно, забыли. Это сейчас не важно, – она вытерла щёки и, зябко поёжившись, продолжила, как ни в чём не бывало: