Текст книги "Сказочные приключения в ГерСканзии. Темная сторона Сонцены"

Автор книги: Виктория Серебро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Виктория Серебро
Сказочные приключения в ГерСканзии. Темная сторона Сонцены

Глава 1. Дильфина

ГерСканзия цвела и благоухала. Ее просторы уже долгое время ничего не омрачало. Деревья становились зеленее, цветы распускались огромными чашами, цвета приобретали яркие оттенки. В ГерСканзии царил мир и покой, и даже вредные минигномы, казалось, присмирели, во всяком случае, перестали обворовывать мирных жителей Королевства. По крайней мере, ни у кого до сих пор больше ничего не пропадало.

Сказочные жители каждый день веселились, пели, проворно занимались своими делами и даже перестали ссориться между собой. Ну, так, иногда самую малость.

– БУ! – Громко крикнул Грииг, выскакивая из своего убежища в зарослях Озерции. Да так, что от его крика, в ужасе разлетелись в разные стороны изящные эльфины, спокойно восседающие на веточках той же Озерции и мило о чем-то шушукаясь.

– Ха-ха-ха, – еще громче смеялся Грииг, глядя, как они смотрят на него испуганными, широко открытыми зелеными глазами.

Но постепенно глазки эльфин стали приобретать темно фиолетовый оттенок и медленно сужаться в две тоненькие полосочки, излучающие молнии. А когда они подбоченись стали целенаправленно приближаться, окружая его плотным кольцом, Грииг не на шутку решил побыстрее ретироваться подальше от разбушевавшихся девчонок, чтобы и впрямь не попало.

Сегодня, он встал позже обычного и с огорчением обнаружил, что его приятели куда-то подевались, не оставив ему и намека на то, где они будут его ждать, и теперь он находился в полной растерянности, чем бы ему заняться.

С веток Озерции отрывались и плавно падали вниз большие зеленые листья. Они опускались прямо на поверхность Русалочьего озера и плыли вниз по нему, оставляя за собой расплывчатые круги. Грииг и его друзья часто развлекались тем, что катались на этих листочках, пока они опускались на Озеро, прыгали с одного на другой и соревновались в том, кто больше продержится на летающем плоту.

Грииг решил, что раз уж делать ему больше нечего, по развлекать себя именно этим занятием.

Он прыгнул на первый листок, попавшийся ему под ногу, и стал выделывать на нем разные «Па» из известного всем сказочным эльфам тансовальса. Этому танцу всех эльфов обучали с самого детства. И они очень гордились, что ни у кого кроме них не получался этот изумительный медленный танец.

Кто бы ни пробовал повторить движения эльфов, у них получались такие неуклюжие повороты, что они вызывали у всех только смех и насмешки.

Перескочив на следующий листок, Грииг запрокинул голову вверх и полной грудью вдохнув воздух, резко оттолкнулся и перепрыгнул еще на один, а потом еще на один и так, снова и снова пока его взгляд случайно не упал на веточку Озерции, на которой, как фея в колыбельки из лирозочек сидела маленькая прекрасная эльфина.

Она раскачивалась на гибком стебельке, обвившемся о ствол мощного дерева Лианы, то подгибая, то распрямляя свои ножки, и тихонько напевала какую-то мелодичную песенку.

Грииг стоял на своем летящем плоту словно завороженный. Ее легкое, почти летящее изумрудное платьице было таким воздушным, что казалось только дунь на него, и оно разлетится во все стороны зонтиками спелых дуйдуванчиков.

Грииг опомнился, только тогда, когда почувствовал, что его туфельки оказались полностью в воде, а листок, на котором он стоял, стал плыть по течению.

Эльф быстро взлетел вверх и плавно приземлился позади прекрасной эльфины.

– Разрешите представиться, – негромко покашляв, чтобы привлечь к себе внимание, обратился он к этому неземному созданию, – меня зовут Грииг.

Эльфина подпрыгнула от неожиданности и вскочила со своей изящной качельки.

– Ой, – только и смогла вскрикнуть она, всплеснув ручками и во всю вытаращив, глаза на Гриига. Она смотрела так, что Грииг даже смутился.

– Неужели я такой страшный, что Вы так испугались, – почти обиделся он и даже отвернулся.

Он придирчиво осмотрел себя со всех сторон, насколько это было возможно и, отметив, что ничего странного, а тем более пугающего в нем нет, и даже промокшие туфли со стороны казались просто коричневыми, сказал.

– Я просто хотел с Вами познакомиться.

Эльфина, наконец-то поняв, что с ней разговаривают на ее же языке, и никто не хотел ее обидеть, застенчиво опустила глазки и, улыбнувшись краешками своих бархатных губок, присела в реверансе.

– Извините меня, Грииг, я немного растерялась от Вашего неожиданного появления. Конечно, давайте знакомиться, – протягивая к нему свою тоненькую ручку, начала она исправлять положение, – меня зовут Дильфина. – Там, от куда я родом, всех девушек называют в созвучии с нашим происхождением эльфин – Дильфина, Катрина, Сабрина, Татина… – Объяснила она, увидев вопросительный взгляд эльфа.

– Все, все, я понял, – заулыбался Грииг, пытаясь остановить скороговорку своей новой прекрасной подруги, после чего наступила недолгая пауза.

– Ну… Вот и познакомились, – улыбнулась Дильфина.

– Ну… Вот, – подтвердил Грииг, задумавшись на мгновение, что же теперь делать с этой хрустальной особой и куда бы ее пригласить. Она ему так нравилась, что все мысли перепутывались, не успев возникнуть в его голове.

– Хочешь, я научу тебя танцевать на лепестках Озерции, – ничего не придумав лучше, предложил он.

– Хочу – тут же выпалила эльфина, похоже, не совсем поняв, что именно ей нужно делать, но очень обрадовавшись, что что-то нужно будет делать вместе.

– Тогда дай мне свою руку и ничего не бойся.

Дильфина осторожно вложила свою ладошку в руку Гриига и нерешительно стала разглядывать падающие лепестки с дерева.

– Ты должна прыгнуть на первый сорвавшийся лепесток, – стал объяснять Грииг, – сначала просто попрыгаем с одного на другой, а потом я уже научу тебя танцевать на них в полете.

– А зачем? Мы же можем делать это и в воздухе, – не поняла Дильфина.

– Можем, но это гораздо интересней, – подмигнул ей Грииг, и прыгнул, увлекая ее за собой на первый лепесток.

– Ах, – только и смогла вымолвить эльфина.

Вдвоем на лепестке было не очень удобно, но она была так близко, что Грииг готов был ко всем неудобствам, главное, чтобы ей понравилось.

– Смотри, теперь перепрыгиваем вон на тот, – указал он пальцем на следующий, падающий лепесток недалеко от них.

И они, плавно подпрыгнув, перенеслись на него. Грииг прыжком, а Дильфина перелетела.

– Не надо использовать крылья, – подсказал ей Грииг, – ты должна сама прыгать иначе буде не интересно.

– Но, почему же, – сопротивлялась эльфина, – очень даже интересно.

– Но не так, как в прыжке, – не унимался Грииг.

Они даже чуть-чуть не поссорились, так настойчиво Грииг пытался доказать летающей эльфине, что прыгать гораздо увлекательнее, чем летать, тем более, что летаешь ты с рождения. А Дильфина не могла понять, кто придумал эту странную игру в прыжки, если летать это так замечательно.

– Ну, попробуй же ты не раскрывать крылья, – взмолился Грииг, – ну хотя бы один разок.

Наконец, у Дильфины все получилось. Она так изящно подпрыгнула и, не раскрывая крылышек, быстро перескочила на летающий лепесток, что Грииг даже раскрыл рот от удивления.

– Молодец! – выпалил он, гордясь тем, что он такой хороший учитель.

А хрупкая Дильфина захлопала своими большими ресницами и поклонилась. На самом деле она со своими подружками с самого детства играла в такую игру, только прыгали они не по лепесткам деревьев, а по облетающим лепесткам цветов, но расстраивать своего нового друга ей очень не хотелось.

Глава 2. Темная вода

Розалин проснулась, как ей показалось, очень рано. Вода была еще очень темной, но спать почему-то не хотелось. Поворочавшись еще некоторое время в своей спальной ракушке, она все-таки решила встать и поплавать по Дворцу. Ей казалось это очень увлекательным, плавать по пустым огромным комнатам, когда весь Дворец еще спит. Ведь когда никто за тобой не наблюдает, можно делать все, что угодно. Можно залезть в мамины шкатулки и перемерить все ее дорогие украшения, к которым она ни за что бы, ни разрешила притронуться, если бы увидела. Или поиграть с волшебным папиным Трезубцем, представляя, что он утонувшее чудовище, от которого она спасает ГерСканзию.

А еще интересней отправиться в кухонный порт, посмотреть, что там осталось от ужина и в тишине и покое съесть то, что тебе захочется, а не, что няня медуза полезного приготовит на завтрак.

Русалочка решила начать с кухни. Она одела свой красный отливающий золотом топик, расчесала вьющиеся длинные волосы, воткнула в них золотистую диадему, еще некоторое время покрутилась у зеркала и довольная собой отправилась на поиски чего-нибудь вкусненького. По дороге она все-таки заскочила в мамин будуар и накрасила губки ярко красной помадой. Ну, и что, никто же не видит, а если она случайно наткнется на маму, можно просто облизать ротик и все будет в порядке. Она еще раз покрутилась уже перед маминым зеркалом, чуть не уронив хвостиком ее духи и гребешок, испугалась, что может нашуметь и разбудить кого-нибудь, стремглав поплыла в кухонный порт.

Кухонный порт был огромным и разноцветным. В нем размещалась всевозможная корабельная мебель из дуба и сосны. Большой резной стол напоминал затонувший корабль в перевернутом виде, за которым помещалась вся семья Розалин во время обедов и ужинов.

Они часто всей семьей любили собираться в кухонном порту, подолгу пили морской гель и рассказывали друг другу смешные анекдоты, страшные истории или давно забытые легенды.

В комнате было так темно, что Розалин наткнула на три стула, прежде чем добралась до морозальника.

Открыв его, она уже протянула ручку за сладким дрожащим сливочным пудингом, и даже облизнулась, предвкушая, сколько она его сейчас съест, как ее взгляд упал на крабовые часы, висящие на дверце морозальника и резко одернула ручку. Часы показывали полдесятого.

Розалин прикусила губу и стала вспоминать вчерашний день.

– Я точно помню, что спать я легла ровно в десять вечера. Мы еще с Дилорой попрощались полдевятого, домой я приплыла почти в девять, за что мне влетело от няни. Ругала она меня минут десять, при этом накормила вкусными креветками, – размышляла она, загибая пальчики на левой руке, – потом я пожелала всем спокойной ночи и отправилась в свою комнату. А там я примерно полчасика почитала «Принцессу морей» и уснула. Точно помню, что было десять, – с шумом захлопнула она дверцу морозальника.

– Так что же произошло, – вслух произнесла она и отправилась в спальню к родителям.

– Может быть, я только задремала ненадолго и проснулась? – недоумевала она, – а сейчас еще вечер, и мне опять пора спать? Нет, не сходится, – резко остановилась она, – на крабовых часах же половина десятого, а не одиннадцатого. А я легла в десять. Может быть часы остановились?

И она быстро свернула в тронный зал, в котором стояли огромные часы, которые Римус нашел в затонувшем лайнере и принес домой еще лет сто назад. Эти часы были из чистого золота, со встроенным в них брильянтовым циферблатом и титановыми стрелочками, которые никогда не останавливались и всегда показывали точное время.

– Девять тридцать пять, – заскулила русалочка, уставившись на самые точные часы на свете и резко развернувшись, посмотрела в окно.

– Но ведь тогда должно быть уже очень светло! – вскрикнула она и стала метаться по комнатам, выглядывая во все окна, которые были во дворце. – Куда подевался свет? Может быть, что-то стоит на самом верху Русалочьего озера и закрывает от нас солнце? Надо поплыть и посмотреть,– решила она и вылетела из ворот Дворца.

Глава 3. Паника

На берегу Русалочьего озера собралось уже много жителей ГерСканзии. Здесь была уже и Дилора со своей семьей и Габриэль, и эльфы, и феи, и даже зубастые минигномы, которые ничего не боятся всей гурьбой прибыли узнать, что все-таки происходит, а мелких зверюшек и пташек было столько, что просто ступить было не куда.

Розалин подплыла к самому берегу и присела на небольшой камушек, выглядывающий из воды.

– Габриэль, – позвала она шепотом свою подругу, с трудом разглядев ее в полной темноте. Глаза потихоньку привыкли, и русалочка смогла довольно-таки отчетливо различать силуэты.

– Габриэль, – чуть громче и нетерпеливей повторила она, – иди сюда, не слышишь что ли?

– О, Розалин, – откликнулась Габриэль и медленно направилась к ней. – Я слышу, кто-то зовет, а понять не могу, кто. Ничего не видно. Солнце давно уже должно встать, а его все нет. Что-то случилось.

– Я это уже поняла, – ответила Розалин, тряхнув от нетерпения своими кудряшками. – Сама с утра, вечера, чего там сейчас, бегаю, ничего понять не могу. У нас на дне вообще хоть глаза выколи, все равно не нужны, такая темень. Так что же все – таки произошло? Ничего не слышала?

– Все за этим сюда и пришли, – пробираясь на ощупь и отталкивая наиболее вредных и несговорчивых минигномов прошипела Габриэль. – Все только и пытаются это выяснить, куда солнце подевалось, и почему утро до сих пор не настало. Уф, – наконец-то приземлилась она рядом с Розалин и обняла ее за шею.

– Ну, вот все и в сборе, – раздался голос на уровне уха у Габриэль, – только Сонцены почему то нет. Спит еще, что ли? Или она просыпается только тогда, когда солнце встанет, а оно не встало, – вдруг перешел на шепот Грииг. – и, что, она теперь будет вечно спать?!

– Ужас, какой, а кто такая Сонцена? – произнес мягкий звенящий голосок рядышком с Гриигом.

– А да, познакомьтесь, пожалуйста, это Дильфина, – представил Грииг свою новую знакомую и подвел ее поближе к своим друзьям, чтобы они хоть как-то могли ее разглядеть.

– Очень приятно, – прошептала Габриэль, – а это Дилора, Розалин и … Габриэль, – указав на всех присутствующих, ткнула она себя в грудь.

– А чего шепотом? – спросила Дильфина, – разговариваем мы шепотом, – пояснила она Гриигу, который вопросительно посмотрел на нее.

– А, – засмеялся Грииг, – не знаю, наверное, потому, что темно и, кажется, что громкость здесь не уместна. Но ты права совсем не обязательно шептаться, а то и так ничего не видно, а тут еще и не слышно.

– Что делать будем? – громко обратился он ко всем собравшимся, и все вздрогнули от неожиданности.

– Наверное, нужно разбудить родителей, – предложила Розалин, задумчиво покусывая свои тоненькие пальчики. – Я хотела сначала, но потом решила узнать сама, что здесь происходит. Я поплыву, разбужу отца, ты Габлиэль буди Зенона, Грииг а ты собери всех на Изумрудном канале, мы все туда приплывем.

И с этими словами русалочка плюхнулась в озеро, обдав всех большими брызгами воды. Через мгновение, где-то уже вдалеке раздался ее переливчатый звонкий смех и снова плеск воды.

– Неугомонная, – пробурчал Грииг, и крикнул, – Народ ГерСканзии, нам нужно проследовать за Габриэль к Замку Зенона. Там узнаем, что с нами случилось и что с этим нужно делать.

– К Замку Зенона, к Замку Зенона, – зашептали повсюду голоса жителей ГерСканзии.

Габриэль резво вскочила на Дилору, которая уже беспрекословно была не только ее лучшей подругой, но и служила ее средством передвижения, и вся процессия как можно скорее направилась к Замку Зенона.

Глава 4. Всеобщее Собрание

На собрание все прибыли почти одновременно. Когда Розалин приплыла к своему Дворцу, ее отец со своей свитой уже спешил ей на встречу.

– Ты где была, – обрушился он на нее, – мы так переживали, искали тебя повсюду.

– Я была у берега Русалочьего озера,– затараторила Розалин, – там все уже в сборе. Они направляются к изумрудному каналу на Собрание. Я за вами. Нам надо плыть туда прямо сейчас.

– Хорошо, – смягчился Римус. На самом деле он был очень рад, что его дочь нашлась, что она такая у него серьезная и быстрая, что все уже узнала и приплыла за ним. И если бы он не был так сильно огорчен происходящим, то обязательно бы ей об этом сказал.

Римус не стал плыть, как обычно под водой, он сел в свою коралловую карету с впряженными в нее морскими лошадками, направил впереди себя светящихся дельфинов и помчался по Изумрудному каналу на Собрание.

Спрыгнув с коралловой кареты, Розалин сразу же направилась к Тронному острову и тут же заметила, что янтарный трон пуст. Зенон восседал на своем алмазном и, как только заметил приближающегося Римуса, вскочил с него и стал так усердно размахивать руками, приветствуя второго владыку ГерСканзии, что чуть не улетел в Изумрудный канал. Его вовремя поддержала Габриэль, которая, вопреки обычаям, стояла с отцом рядом на острове.

– Я очень беспокоюсь, Аргоса еще нет, и, как я понимаю Сонцены тоже, – начал он, оглядываясь по сторонам.

– Розалин, – обратился Римус к своей дочери, – никто из вас не видел сегодня Сонцену?

– Нет, мы сами очень обеспокоены, обычно она прилетает первой, – ответила Розалин и посмотрела на только, что подлетевших к ней Гриига и Дильфину.

– Возможно неприятности у них, – задумался Римус и сел на свой изумрудный трон. – Нам нужно как-то добраться до Замка Аргоса и разобраться что к чему. Вдруг им нужна помощь.

– Подняться в небо не помогут даже облака, – спокойно ответил Зенон. – Замок Аргоса находится далеко от них. И даже если до него добираться по ним, то нужно придумать, как от них добраться до входа.

– А может быть эльфы смогут? – предположил Римус. – Грииг, ты смог бы добраться до Аргоса.

– Не думаю, – не уверенно ответил Грииг, – никто из нас еще поднимался так высоко, но попробовать можно.

И он уже собрался было взлететь ввысь, как огромная туча заискрилась ярким светом, на мгновенье, осветив все вокруг, и на землю спустился ни кто иной, как сам маг Барей.

– Подождите, – выставив вперед правую руку, как будто преграждая путь ладонью, остановил он Гриига. – Не стоит пытаться найти дорогу к Замку Аргоса. Вы не сможете сейчас помочь ему там, да и Сонцене тоже. Здесь даже я бессилен, – низко опустив голову, закончил он.

– Так что, в конце концов, случилось! Объясни же ты, наконец! – стукнув кулаком по ручке трона, крикнул от нетерпения Зенон.

– Сонцена в опасности. Проснулась ее темная сторона, – кратко ответил волшебник, и все затаили дыхание.

По лицам присутствующих пробежала тень, было ясно, что никто ничего не понял, но явно все испугались.

– Что значит, проснулась ее темная сторона, у Сонцены их, что несколько что ли? – недоуменно подала голос Розалин.

– Две, – отрезал Барей. – светлая и темная. Светлая это сама Сонцена, а темная, это как будто Сонцена, но вывернутая наизнанку.

– Ужас какой, – воскликнула Дильфина и закрыла личико ладошками. Ей только и оставалось сегодня что удивляться и приходить в ужас от страха.

– А что, такое возможно? – включилась в разговор Габриэль, – как это, вывернутая наизнанку?

– Вы так у меня спрашиваете, как будто это я вывернул ее и переделал?! – с негодованием и горечью воскликнул Барей. – Для меня самого это загадка. Я все утро пытался привести Сонцену в чувства, но она абсолютно, ни на что не реагирует. Лежит себе тихо с закрытыми глазами, и даже волосы ее не шевелятся от ветра.

И, измученный горем Барей, тяжело опустился на берег острова.

– Так, так, так, – подтянувшись на руках, присела с ним рядом Розалин, – а когда это началось? Я вчера вечером видела ее в прекрасном настроении, да и тебя тоже, – взяла она за руку Барея. – Куда вы отправились после того, как расстались с нами?

– Мы еще долго плавали по облакам, – начал вспоминать Барей, – сначала все было прекрасно, Сонцена пела и была очень веселой, но потом она вдруг начала грустить и потребовала, чтобы мы немедленно вернулись домой. Я не мог понять, что изменилось, и почему она резко поменяла свое настроение, но перечить ей не стал и мы вернулись с ней еще до захода солнца. Она сразу же ушла в свою комнату и не захотела никого видеть. Я сидел у нее под дверью, но она не впустила и меня тоже. Она долго плакала, а потом все стало тихо. Я еще некоторое время походил рядом с ее комнатой, а потом ушел. Сегодня утром я проснулся рано, но не стал ее сразу тревожить. Заметив, что время идет, а ночь не уходит, немедленно направился к ней в комнату. Дверь была открыта нараспашку, а на кровати лежала Сонцена тихая и неподвижная. Все напоминало темный склеп и выглядело устрашающе.

– Какой ужас, – опять выкликнула Дильфина и уткнулась личиком в плечо Гриига, который ее тут же крепко обнял.

– Какая-то она у тебя слабонервная, – усмехнулась Габриэль, слушая рассказ Барея, как страшную сказку.

– Я тотчас связался со Страной Магов, – продолжал Барей, – Скарбей сказал, что у дочерей солнца такое бывает перед свадьбой. Они словно делятся на две части и та часть, которая победит, должна остаться, а та, которая окажется слабее – умрет. До этого дня всех было в равном количестве, и поэтому, на земле всегда ночь сменял день, но Сонцена сильная магичка и темная ее сторона также сильна, как и светлая, по этому, если победит она, то в ГерСканзии всегда будет ночь. А еще хуже то, что ее темная сторона не просто меняется в ней со светлой, но она сумела отделиться и теперь самостоятельно бродит где-то по ГерСканзии.

Наступила долгая тишина, и даже Дильфина перестала прерывисто вздыхать и прятаться на груди у Гриига.

– Вы, что собирались пожениться? – вдруг спросила Габриэль.

– Что? – Не понял Барей, – а, да, нет, ну… мы только начинали об этом разговаривать, – совсем растерялся маг.

– Наверное, все ваши разговоры для нее были гораздо серьезней, чем ты думаешь, – тихо сказал Римус.

– А где Аргос? – спросила Розалин

– Не знаю, он просто пропал. Я обошел весь Замок, переспросил всю свиту, никто с утра его не видел.

– Да уж, – вздохнул Зенон, – и где теперь эта темная сторона бродит, интересно, и сколько силы она набирает во тьме?

– Достаточно, чтобы погрузить вашу любимую ГерСканзию в полный мрак, – раздался зловещий гулкий голос, и в воздухе, словно вихрь закружил черный женский силуэт, издавая дикий хохот.

Паника началась жуткая. Все попытки скрыться не увенчались успехом, как только жители ГерСканзии пытались убежать от поляны, над которой летала ужасная тень, так сразу они попадали в липкую кромешную тьму, которая тотчас безжалостно начинала окутывать их и душить. И страх покинуть поляну становился намного сильнее, чем оставаться на ней.

Тень очень походила на образ Сонцены, ее лицо, фигура, волосы, черты лица. Но все, же это была не она. Лицо ее было перекошено от злости, глаза излучали молнии, а волосы развевались во все стороны словно черные крылья дракона.

– Смотри, не разлюби Сонцену, – дернув за плащ Барея испугалась Розалин, видя с каким омерзением тот смотрит на это зрелище.

– Нет, это не Сонцена, – глухо ответил Барей,– во всяком случае, я не буду этого принимать.

– Ну, уж, нет! – хрипло хихикнула Тень, молниеносно подлетая к Барею, – я именно та, которую ты любишь, ну… только другого цвета. Но, черный мне тоже идет, – оглядев себя, прошипела она и снова дико расхохоталась ему в лицо. Да так, что волосы мага затрепетали у него за спиной, как будто, от сильного ветра.

– Нет! – закричал он, – Сонцену украшает не только ее внешность, но и ее характер и поступки. Она веселая и храбрая девушка, она умеет любить. Она не ты – добавил он тише, и голос его сорвался.

Тень зашипела как тысячи змей, она взвилась вверх, затем снова опустилась вниз, подлетела к Борею и, положив свои темные руки ему на плечи, пристально вгляделась в его глаза. Ее губы как будто что-то шептали, и на мгновенье показалось, что черты ее лица разгладились, и стали светлее и Борей готов был поклясться, что по движению ее губ, он четко различил слова.

– Помоги мне.

И вихрь темных взъерошенных волос, переплетающихся с черными лоскутами ее одежды, снова зло расхохотался, взвился вверх и скрылся в верхушках шумевших деревьев.

Тьма постепенно стала более прозрачной и менее густой. Барей, все это время стоявший вытянутый, как струна, опустился на землю, как будто ему на спину положили целый мешок камней. Плечи его опустились, руки дрожали, а в глазах стояли слезы.