Текст книги "Таблетки Сансары. Том I"

Автор книги: Виктория Сачконечко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Ромбовидные стёклышки множества огромных люстр свисали вверх. Это было несколько странно – девушка уже довольно долго шла по потолку, будто он был полом, но комната вокруг не менялась и не исчезала. Брови недоумённо нахмурились, а пальцы в неверии потрясли переливающиеся неуютным жёлтым стекляшки в стороны. Пошатавшись немного, те встали на место, вновь спокойно свисая к потолку… к полу.

Взгляд окинул огромную, необъятную залу. Внушительных размеров картины криво висели вверх ногами, а их персонажи равнодушно смотрели на неё, не вызывая страха. Девушка подбрела к одной из картин, чтобы узнать у изображённых на ней персонажей, где она находится. Пришлось встать на носочки, чтобы закатанные к ней глаза увидели спрашивающего. Однако напрасно – там только напыщенно фыркнули в ответ. Ничего не оставалось, как только пожать плечами. Вокруг висела почти неосязаемая тишина. Она поскребла старую и некачественную позолоту на деревянной рамке картины, пыль которой также медленно, словно в воде, осыпалась вверх. Снова ни звука. Бесшумные шаги вереницей волочились вокруг люстр, в поисках противоядия скуки. Но стоило поднять голову наверх, как смешанный с недоумением застывший ужас накрыл волной оцепенения всё тело.

От шока, казалось, онемели глазные мышцы, вдруг потерявшие способность отводить взгляд. Далёким эхом доносился безумный смех участников костюмированного бала, среди которых толпились не только люди. Кишмя, сплошь и рядом сверкали отвратительные улыбки демонов и чертей всех мастей, но их, казалось, никто не видел, или воспринимал за людей.

Гипноз ли?

Посреди пространства стоял трон с маленькой металлической куклой. Наряженные в животных, люди танцевали на сценах безобразные танцы на залитом густой, багряной кровью полу, расплёскивая её и дёргаясь, будто бы в конвульсиях от эпилептического припадка. Где-то издалека помимо шума раздавался гром ритмичной музыки. Праздновавшие вместе восхваляли неживую куклу на троне посреди залы и посвящали ей торжественные тосты. Небольшого размера, малоподвижный хозяин всего и всех вокруг – бездушный металлический голем, наделённый сознанием.

Её крик словно глотал сам воздух. Шея уже порядком затекла и отзывалась болью в позвоночник, но она не переставала пытаться докричаться до присутствующих, чтобы они прекратили это безумие. Взгляд упал на одну из женщин, держащую младенца на руках. Лицо её светилось счастьем, но что она делает? Передаёт смердящему чёрту своего ребёнка, толпы соучастников разрывает гул одобряющих аплодисментов.

Сердце бешено колотилось, предчувствуя наступление естественной усталости от бесполезных действий. Дыхание сбилось, ещё больше осадив и так охрипший голос. Она как могла кричала в пустоту, прыгая и махая руками, чтобы её заметили. И единственным, кто это сделал, была та кукла на троне, кукла с неподвижным металлическим лицом. Искусственная голова задрала себя настолько вверх, что это неживое лицо стало параллельно самому потолку, издалека и неестественно вглядываясь в самую душу кричащей.

Рин проснулась в холодном поту от звуков неприятного писка датчиков в спальной капсуле.

Глава 2

Солнечные лучи осторожно пробивались сквозь зелёную листву подвесных аллей. Столичные парки были лучшими в мире, поскольку планировались последним из талантов, который оказался как раз архитектором. Завидев своих однокурсников, Атэ поспешил закрыть релаксационную камеру, и ортопедическая скамья сразу включила массажный режим. Встречаться с «пробирочными», как он их про себя называл не хотелось вовсе. Он думал о том, что этому математическому раю так не хватает искусства и чувств. В исторических записях эпохи Начала парень обнаруживал множество свидетельств о существовании чувствующих, однако не успел увидеть и последнего. Достижения творцов прошлого хранились в музеях, выставленные на всеобщее обозрение, но их никто не мог понять. Они были подобны осколкам разбившегося хрустального графина: всё ещё светили, но человека, способного собрать их воедино уже не было. Генетики бились над созданием таланта, однако, безрезультатно.

Тем временем Эа и Рин прошли мимо. Их белая форма только мелькнула в полупрозрачном экране капсулы. Атэ был единственным в Академии, одним из редких хьюманов, рождённых естественным путём. Потомственная ветвь аристократов по-прежнему не практиковала производство наследников через Генетический центр, подражая традициям. Хотя рождение Атэ являлось случаем исключительным, ведь его родители самостоятельно нашли друг друга для образования брака. На Атэ возлагались большие надежды: предполагалось, что он станет новым чувствующим, но парень оказался только математиком, хотя его способности были гениальны даже для хьюмана нового поколения.

В восемь Атэ поступил в Учреждение среднего звена, пропустив начальное звено. Завершив обучение экстерном, спустя три года он оказался в Академии Космических связей. Его мозг изначально являлся более заточен под рациональную обработку информации. Поэтому Атэ ценили в качестве одного из перспективных студентов для пилотирования экспедиций, но не более того. И это задевало его самолюбие. Он считал себя аристократом, и изо всех сил стремился обладать уникальностью, имея заслуги во всех без исключения областях.

Каждый раз, проходя по пустынным коридорам родового замка, он искоса поглядывал на украшающие их древние картины, порой даже касаясь, но совершенно не будучи в силах понять их. Создание подобного рода вещей не поддавалось логическому анализу, поскольку не имело практического значения. Не требовалось для выживания. Однако древние деятели искусства ставили творчество выше потребностей организма. Атэ не понимал, зачем. Для чего Ван Гог отрезал мочку уха, с какой целью люди запирались в пещерах лишь для того, чтобы что-то осознать, почему нужно было так себя изводить? Но его интерес исчерпывался лишь желанием обладать знанием, как и во всех иных случаях – и любопытство заканчивалось за гранью желания превосходства над другими.

Неоновый свет мягко отражался от белоснежных стен, освещая овальную комнату. Голограммный планшет быстро двигал картинками, сменяющими друг друга на своих местах. Парень вот уже четвёртый час сидел за обучением. У входа показался андроид-прислужник. Холодный взгляд тёмно-синих глаз Атэ скользнул по глянцевому лицу робота.

– Господин, время позднего ужина.

– Да.

– Госпожа просит вас.

– Моя сестра в курсе того, что мне не приносит удовольствия её компания. Откланяйся за меня.

– Как будет угодно.

На самом деле, Атэ знал, что вскоре Лана придёт к нему сама, однако не хотел прерывать обучение. Лана, несмотря на своё главенствующее положение в линии наследства вовсе не стремилась к внутриклановой власти, считая, что Атэ больше подходит на эту роль. Парень и сам был не прочь преодолеть обстоятельства, сделавшие не его прямым наследником, однако вступать в близкое общение с сестрой не собирался. Как он и предполагал, Лана не заставила себя долго ждать.

– Атэ, потрудись объяснить, что значит «откланяйся за меня»?

Девушка провела по русым волосам и жестом включила выдвижное кресло для себя, присаживаясь напротив Атэ.

– Вы прекрасно поняли, что это значит, сестра.

– Именно. Где затерялось твоё уважение к моему возрасту?

Атэ раздражённо оторвался от изучения. Несколько секунд две идентичные пары глаз были направлены друг на друга, не выражая эмоций. Первой молчание прервала Лана.

– Брат, я в последний раз иду вам на встречу. Вы как никто другой должны осознавать, в каком положении мы находимся. Я добровольно отказалась от главенства в вашу пользу, понимая, что в данной ситуации это является единственным разумным выходом. Атэ, я решила, твоё время пришло, и уже пора. Пришло время инаугурации, завтра тебя ждёт первая аудиенция с Королём. Постарайся нас не подвести.

– Разумеется. У вас всё?

– Когда же ты перестанешь гоняться за первенством… Ты умён, красив, в конце концов, у тебя есть я – твоя сестра. Мы – редчайшее исключение, настоящие кровные родственники. Почему же ты не желаешь наладить со мной простое общение? – Она устало выдохнула и потёрла виски. – Хочу всё же спросить, почему ты используешь давно устаревший голограммный экран? Неужели твои смартлинзы не работают? Тебе необходимы новые? Или… дело в том, что этот кабинет вместе со столом и компьютером принадлежали отцу?

Не дождавшись ответа от вновь уткнувшегося в экран парня, проигнорировавшего явный выпад в его сторону, Лана хмыкнула и молча покинула комнату. Атэ раздражали пустые разговоры. Он считал нецелесообразным тратить время на них при своём уровне интеллекта. Всё лучшее, что дала природа, парень был готов улучшать операционным путём. Но при упоминании о родителях, которых у него отняла судьба, в глубине души немного холодело от странной тоски, хотя парень тщетно пытался от этого отмахнуться.

Глава 3

Шесть округов Энниги располагались на шести материках, сохраняя местную относительную автономию и обычаи. Прошло около пятисот лет после начала правления императора Анго, сумевшего построить совершенную монархию на месте разрозненных и оппозиционных друг другу стран. Держава Энниги за первые шестьдесят четыре года после появления на свет Анго сумела объединить людей планеты в одно единое государство.

Создатель программы идеального правителя Анго – представителя искусственного интеллекта, остался неизвестен. Однако его поисками до сих пор занимаются учёные – историки, не оставившие надежд отыскать его следы в прахе истории. На начальных этапах многие не желали находиться под властью механизированной руки Анго, но у него нашлись верные соратники, по предположениям исследователей, об этом сумел позаботиться создатель Анго: именно он привлёк к новой идее: совершенной и справедливой, а главное, вечной, власти, первых сторонников, хотя сам посчитал необходимым остаться в тени.

Император на любые попытки разузнать о Начале в качестве ответа всегда использовал цитаты древних мудрецов, говоря о том, что порой незнание является даром, и его необходимо уметь ценить. Всё связанное с правителем с Начала покрывалось завесой исторической тайны, впрочем, как и сама личность Анго, но мудрость и точность его решений в любой, казалось бы, неразрешимой ситуации, были проверены временем и справедливостью, потому не оспаривалась сама идея его непогрешимости. Более того, к нему за советом обращались философы со всего мира, порой уводя его в многочасовые дискуссии, однако все они были вынуждены признать, что загадка – это черта характера императора, важнейшая его составляющая, что скрывает нечто, оберегаемое самим Анго от чужих глаз.

Для строительства столицы четыреста восемьдесят шесть лет назад император выбрал самое сердце Западно-Сибирской равнины, и снова не ошибся. Он лично участвовал в создании проекта города, где не было ни одного лишнего переулка. Никто тогда не догадывался, с какой целью строилась новая столица на месте бывших густых таёжных лесов: внеземные контакты.

В каждом из автономных материковых округов находилось своё самоуправление, подчинявшееся власти императора и представлявшее собой аристократический клан. Все они, как и Атэ были рождены естественно, поскольку представителям генетической элиты человечества было запрещено использовать ресурсы Генетического центра. Ежегодно представители аристократии по традиции съезжаются в столицу для встречи с императором Анго. Те, для кого церемония происходит впервые, а именно достигшие совершеннолетнего возраста, для начала проходят процедуру инаугурации, то есть вступления в статус полноправного аристократа. Для каждого она имеет свою форму. Император лично беседует с юным аристократом, однако кандидаты позже не в силах объяснить, в чём состояла суть разговора.

В небольшой, но просторной зале, наполненной вкусом и стилем, располагались двадцать кресел, по числу приглашенных. Голубая обивка на белом дереве подражала бирюзовым переливам прозрачных алмазов, составляющих изголовье серебряного императорского трона. Дворец всегда ассоциировался у Атэ с мягкостью. Мягкие пастельные тона, мягкие изгибы. Примечательным было и то, что драгоценные дворцовые украшения, да и сам дворец никогда не охранялись. Ценности, произведения ювелирного искусства прошлого, камни, алмазы, золото и серебро были выставлены на всеобщее обозрение абсолютно всем. Любой мог беспрепятственно попасть во дворец и вдоволь насмотреться или даже украсть. Но никто этого не делал, в чьей-либо голове и вовсе вряд ли возникали бы подобные мысли, поскольку валюта Энниги была едина – дройе, и подкреплялась именем самого Анго, уровень жизни был высок, кража по сути своей становилась бессмысленной.

Подростки вели светские разговоры на будничные темы, когда в глубине светло-бежевого коридора послышалось бренчание железок. С каждым негромким постукиванием металла о полимер пола звуки молодых голосов затихали, и наконец он вошёл.

Император Анго. Древний китайский шёлк составлял простой серый костюм на полуторометровом теле робота, скрывая недостатки в эстетике конструкции. Сам правитель, несмотря на все многолетние уговоры, категорически отказывался переносить сознание в иное, пусть и более красивое, тело – «в память о моём прекрасном создателе». Вот уже почти пятьсот лет он являлся единоличным руководителем любых процессов в человеческом обществе и сам скорее стал отождествляться с традицией. Некий бессмертный и всезнающий полубог. Из глубины металлической головы стал слышен механический голос, скрытый за неподвижной маской – лицом императора.

– Я рад приветствовать цвет нашей цивилизации. – голос сделал небольшую паузу. – Для кого-то церемония происходит впервые, для кого-то – нет. Тем не менее для всех вас, молодые люди, данное мероприятие остаётся ответственным этапом в жизни, сколько раз не повторялось бы. Все мы знаем, что лишь шести ветвям аристократии разрешается иметь двух детей, с тем только условием, что они будут рождены естественным путём. Как говорили древние, любое изменение должно иметь причину. И сегодня я намерен отменить эту старую традицию за её ненадобностью, поскольку причины её существования были исчерпаны. Именно сегодня она выполнила своё главное значение. Молодые люди, я желаю удачи – вам и процветания – нашей Энниге, разумеется, общими стараниями. А сейчас я приглашаю всех вас на празднование последнего в истории «Дня встречи».

Император активно поддерживал развитие земной цивилизации, проводя гибкую межпланетную консульскую политику по обмену технологиями. Там, где было возможно, технологии шагнувшей далеко вперёд науки пришельцев обменивались на земные ископаемые. Когда наконец удалось поднять общий IQ до уровня, позволяющего идти дальше самостоятельно, с землянами начали считаться. В рамках программы расширения сотрудничества проводился обмен умами. И всё же, единственным представителем от Земли, способным конкурировать с инопланетянами, был лишь сам Анго. Людям недоставало знаний: от их переизбытка вначале они сходили с ума, творя хаос в припадках безумства. Ограниченные возможности оперативной памяти человеческого мозга явились главным препятствием на пути к развитию. В сравнении с развитием эволюции, довольно долгое время искусственно загоняемой в тупик потребительскими настроениями и бессмысленными войнами, развитие машинного интеллекта шло молниеносно. Анго понимал: если появится другое, подобное ему устройство, наделённое сознанием, появятся и другие. И в этом случае они непременно захотят захватить власть на планете и истребить человечество, как рационально невыгодную единицу. Его главной задачей было предотвратить появление второго подобного ему интеллекта во избежание краха собственной власти, от того писаная история Нового человечества соответствовала основным наработкам Анго – вечного учёного, будто калька инженерным чертежам.

Атэ в это время мысленно рассуждал, искоса погладывая на императора. Синие глаза застелила пелена задумчивости. Много рассуждал, мыслил, но не мог понять Анго. У императора попросту не было причин становиться императором. Не было причин помогать людям. Он мог всё сделать при помощи машин. Но… не стал. Ещё Атэ не мог понять других окружающих его людей. Неужели они настолько слепы? Настолько, что не способны увидеть очевидное? Атэ не понимал Анго и за это ненавидел, хотя видел впервые в осознанном возрасте. Вопреки убеждению о его рациональных способностях, парень умел ощущать. Он был чувствующим, но не настолько, чтобы уметь писать картины или сочинять музыку, однако и этого хватало для того, чтобы предполагать неправильное в действиях Анго, противоречащее самой машинной природе, построенной исключительно на логических алгоритмах. Подобные мысли наводили на мысли более глубокие, касающиеся того, что здесь существует логика подковёрная – скрытая от общих глаз подобно пустотам в семейных шкатулках для самых дорогих сердцу вещей. Вот только Атэ держал в секрете свои чувства и мысли, опасался. За такими рассуждениями его застало письмо Канцелярии Его Величества на прокси-линзу. Приглашение на беседу. Личную беседу с императором. Зачем?

Парень вдруг вспомнил сюжеты из детективным романов Начала, сотнями прочитанных им на досуге ещё в детстве. Особенно эпизоды, где преступника ловят с поличным. Ему показалось, будто его мысли были подслушаны. Тем не менее, он не умел терять самообладания. А потому, до назначенного времени предпочёл делать вид, будто ничего не произошло. Хотя холодок, пробежавший волной мурашек по спине говорил об обратном. Атэ никак не мог предположить, почему же из всех здесь присутствующих Анго захотел видеть только его.

Глава 4

Занимателен вопрос о том, на что способен человек, движимый идеей. Идеей равноправия, справедливости, убийства, или же расизма? Сознательное уравнение данных понятий в подобном ключе сперва может показаться абсурдным – да, действительно абсурдно. Однако за большим и ёмким понятием идеи, причём совершенно любой, стоит один и тот же механизм. Механизм получения удовольствия – химия мозга, создаваемая самим человеком, когда он предан высшей цели, подчас будучи способным верить даже в иллюзию. И не имеет значения, какого эта иллюзия характера – положительного или отрицательного. Но ещё более забавным является и то, что идеей – этой самой высшей целью – может стать даже отсутствие цели, как таковой.

Чёрная куртка небрежно свисала с плеч, скрывая белую толстовку. На эту школьную недоформу все давно перестали обращать внимание, хотя порой завуч, доведённая выходками Артёма до белого коления и вызывала его в учительскую писать объяснительную, но далее дело никогда не заходило. Вот и сейчас Лидия Матвеевна старательно делала вид, что не замечает нерадивого ученика, явившегося к ней на занятия будто с дачи. Что было недалеко от истины: Артём почти каждые выходные проводил в загородных домах в компании чередой меняющихся друзей и новых девушек. В свои четырнадцать с хвостиком он уже неплохо разбирался в отношениях и даже мог дать фору некоторым старшеклассникам, что и делал, но лишь из-за скуки. Учёбу презирал, в школу приходил только под надзором отца. Если надзора не было, Артём благополучно прогуливал уроки.

– Арин! Просыпайся!

Когда парень открыл глаза, над ним стояли директор и завуч. Два урока были совмещены, что казалось огромной удачей – удалось проспать вдвойне больше. Но кто же знал, что вдруг придёт директор? «Вот попал, *****» – пронеслось у него в голове, старательно пытавшейся донести до сонного тела, что теперь придётся несладко. Весь класс писал промежуточный тест, а Артём, не посчитавший нужным даже открыть скреплённые листы с заданиями, провалил его, так и не начав. Отца вызвали в школу.

Всю дорогу до дома родитель с сыном не разговаривал. Понимал, бесполезные до этого времени разговоры и в этот раз окажутся таковыми. Артём не был в курсе того, что его освободили от занятий на следующий месяц с последующим переводом в другую школу– ещё в кабинете директора отец написал соответствующее заявление, пообещав принять меры по перевоспитанию сына, портившего репутацию престижного учебного заведения. А парень просто тихо радовался, что ему не устроят очередную головомойку. Однако вскоре пожалел о том, что её не было.

Войдя в квартиру, Артём обнаружил открытые чемоданы и собиравшую его вещи мать.

– Мам? А что происходит?

– Это у тебя стоит спросить, сынок, что происходит, – обычно раздражённый в подобных ситуациях голос Софьи Алексеевны был совершенно спокойным и настораживал.

– Почему ты собираешь мои вещи?

Женщина буднично пожала плечами и молча продолжила своё дело, увидев мужа в дверном проёме. Олег Николаевич ответил за неё:

– Потому что ты переезжаешь.

– Чё? В смысле? Куда?

– Не «куда», а «далеко», Тёма. И не «че», а «что». В Ижевск. К бабушке. Поживёшь у неё пока. Там посмотрим на твоё поведение.

– Вы совсем что ли? Какой ещё Ижевск?!

– Поговори мне здесь! Какой надо! – отец понизил голос. – Марш в свою комнату! Завтра в девять выезжаем.

Семья Ариных жила в достатке. Но Артёму не нравилось быть средним. Ему хотелось быть первым. Неважно, каким способом, главное – поменьше усилий. Родители любили и жалели сына, поэтому пытались решить проблемы мирно, списывая выходки ребёнка на переходный возраст. Однако вскоре походы к директору стали регулярными. Публичные оскорбления, в том числе учителей, нулевая успеваемость, частые драки и порча школьного имущества – лишь малая часть достижений Артёма. Парень мечтал быть блогером и записывать хайповые видео, собирая сотни тысяч лайков и ненавидел свою жизнь. Он хотел быть уникальным, но был одним из множества таких же, как и он, творил глупости, не задумываясь о последствиях. Видя лишь себя самого, трудно замечать всецело меняющийся каждую секунду мир вокруг, особенно тяжело осилить понимание неправильности своих взглядов – вот так простое всегда самое сложное – открыть уши с глазами и начать понимать. Родители казались ему парой сошедших с ума трудоголиков, а хорошисты и отличники в школе – лицемерами. И лишь в душе, где-то на дне её, оставалось место для желания писать потрясающие картины и вызывать восторг, видеть и чувствовать счастье от того, что нужен и необходим тысячам, смотрящим на его произведения. Порой ему во снах грезилась слава великого художника, чьи творения задевают сердца, но Артём тщательно прятал эти желания от самого себя, храня, скорее, в качестве красивой, но бесполезной мечты.

Часы тихо отмеряли время, разбавляя ночную тишину. Артём не мог уснуть, думая о побеге – ехать в Ижевск совершенно не хотелось. Но осознание того, что бежать в общем-то некуда, да и незачем, постепенно сморило, и он заснул около часу ночи.