Текст книги "Найди себе мужа"
Автор книги: Виктория Баринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
9
Я не торопилась следовать за ней. Представляю, какая сейчас поднялась шумиха вокруг начальника. Каждый так и норовит лизнуть пятку или умильно помахать хвостом. Начнутся тосты и восхваления, директор обязательно разразится речью, которой нужно будет восхищаться до конца вечеринки… Небольшое удовольствие. Я лучше посижу в одиночестве рядом с раковиной и полюбуюсь своим грустным отражением в зеркале…
Но любопытство все же взяло верх. Каков он из себя, мой таинственный начальник?
Я вышла в общий зал. Удивительно, но никаких особых изменений я не заметила. Никто не внимал с открытым ртом рассуждениям высокого начальства и не кричал «ура» в честь родной компании. Кто-то танцевал, кто-то закусывал, кто-то отсутствовал… Может быть, я опоздала? Что, если Бочагов уделил нам минут пять, не больше, и все это время вместо того, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком, я просидела в злосчастном туалете?
Это было бы как раз в моем духе – прозевать появление самого могущественного в компании человека. Остается разыскать Елену и расспросить ее о Бочагове. Если, конечно, она не затаила на меня зло за неудавшуюся попытку нравоучения.
Елена стояла у стойки бара вместе со Спешневым и Андрей Палычем. Четвертым в их небольшой теплой компании был мужчина в строгом темном костюме. Он стоял ко мне спиной, поэтому я никак не могла понять, кто он… Что-то неуловимо знакомое было в его высокой стройной фигуре, и в том, как он вертел головой, поглядывая по сторонам, и в густых черных волосах, собранных в хвост… Мой желудок сжался в маленький противный комок. Мало ли в Москве мужчин с длинными волосами? Почему я в каждом обязательно должна видеть его?
Ни один человек не имел права даже отдаленно напоминать мне о Серхио. И без того невеселая вечеринка приобрела для меня вкус горечи. Честное слово, я бы отдала сотню таких, как Спешнев, за один-единственный шанс понравиться синеглазому молодому человеку, который бесподобно целуется и моложе меня по меньшей мере на пять лет!
Вдруг я привлекла внимание Дмитрия Аркадьевича. Он просиял и замахал мне рукой, словно давно уже простил мне все обиды. На жест Спешнева обернулась Елена, кивнула мне и снова устремила восхищенный взор на мужчину с хвостиком. Следующим меня заметил Андрей Палыч, а когда я подошла совсем близко, соизволил повернуться и незнакомец.
Я увидела смуглое горбоносое лицо, ослепительно синие глаза, легкую ироничную усмешку, скрывающуюся в уголках губ… Как на фотобумаге передо мной проступали черты лица, которые я так часто видела во сне… неужели я брежу и вижу то, чего нет на самом деле?
Но нет, в сумасшедший дом мне пока рано. Это действительно был Серхио собственной персоной, как всегда неотразимо прекрасный, в непривычном для меня деловом костюме и явно потешающийся над моей растерянностью.
– П-привет, – пробормотала я.
– Привет, – улыбнулся он.
– Вы знакомы? – изумился Спешнев.
Я посмотрела на него, как на идиота.
– Да.
– Боюсь, не совсем, – проговорил Серхио смущенно и протянул мне руку. – Бочагов. Сергей Александрович.
Я не знаю, каким чудом я устояла на ногах.
– Ты что, издеваешься надо мной? Что за глупые шутки?
В глазах и Елены, и Спешнева, и Андрей Палыча читалось одинаковое недоумение. И лишь егосиние глаза посмеивались надо мной. Я рассвирепела.
– Кто это? – Я бесцеремонно кивнула на Серхио, поворачиваясь к Елене.
Она растерянно оглянулась на Андрея Палыча. Тот было открыл рот, но Спешнев его опередил.
– Я не совсем понимаю, что здесь происходит, Мария, – сказал он солидно, – но позволь мне познакомить тебя с Сергеем Александровичем Бочаговым, директором«СкрепКо».
Он сделал ударение на слове «директор» и сердито округлил глаза, призывая меня одуматься.
– Я Бочагов, – тихо пробормотал Серхио, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло нечто похожее на извинение.
Вот черт!
– Очень п-приятно, – выдавила я из себя. – Мария Зайчикова. Ваша помощница.
Нелепый фарс, а не знакомство. Тьфу, да и как мы можем познакомиться, если уже сто лет знакомы и однажды целовались у подъезда моего дома?
Мне стало жарко и стыдно, но в то же время я не могла глаз оторвать от губ Серхио.
– Вы очень красивы сегодня, Машенька, – сказали эти губы голосом человека, который периодически давал мне по телефону задания.
Вы? С каких пор мы перешли на «вы»?
Ах да, ведь именно так ко мне обращается господин Бочагов. Человек, который распоряжается моим рабочим временем и платит мне деньги. А как же Серхио? Кто он? Где он? Мчится на мотоцикле сквозь плотный туман моих нелепых фантазий, и все глуше становится звук его мотора…
– Да, Мария у нас молодец, – бодро поддержал затухающий разговор Спешнев. – Отличную вечеринку устроила. Конечно, не без ваших, Сергей Александрович, указаний.
– Что вы, я тут ни при чем, – сказал Серхио и улыбнулся мне.
На моем лице не появилось и тени улыбки. Не собираюсь я ради приличий ломать комедию. Плохая из меня актриса.
– Еще как при чем! – воскликнула я. – Я бы ничегоне сделала без вашихуказаний!
У всех вытянулись лица. Помощнице не подобает разговаривать с начальником в таком тоне. Если она позволит себе лишнее, то легко может потерять и место, и высокую зарплату. Но мне было все равно. Я была готова прямо там положить заявление об увольнении на стол.
Вернее, на барную стойку.
Незнакомый начальник – самый страшный начальник. Все замерли, ожидая реакции Бочагова. Лишь Спешнев то ли из рыцарских побуждений, то ли с перепугу поспешно сменил тему.
– Кстати, Сергей Александрович, хотел переговорить с вами по одному вопросу. Простите, что на празднике, но ведь другая возможность не скоро представится.
Он взял Серхио под ручку и мастерски оттер от нашей компании. Широкая спина главного бухгалтера заслонила от грозного директорского взора помощницу, которая осмелилась с ним фамильярничать.
Елена тоже не растерялась, схватила меня за руку и потащила к столику.
– Ты что, с ума сошла, Маш? – зашептала она мне на ухо, не отрывая глаз от Спешнева и Серхио. – Как ты с ним разговаривала? Вы действительно знакомы или тебе показалось? Думать же надо, прежде чем говорить… но какой же он красавец, с ума сойти можно… какая жалость, что в офисе совсем не появляется…
Похоже было, что в ответах Елена не нуждается.
– В жизни не видела более красивого мужчины, – бормотала она. – Я чуть в обморок не грохнулась, когда он появился.
Я тоже, подумала я.
– И совсем не воображает… Так просто ведет себя…
Чересчур просто, сыронизировала я про себя.
– Посмотри на него и на Спешнева. Небо и земля.
Мне даже смотреть не хотелось. Я и так видела их перед собой. Одного, которого невозможно забыть, и другого, о котором лучше не вспоминать.
– Я обалдела, когда ты с ним на «ты» заговорила… Может, ты правда его знаешь, Маш? Объясняй давай. – Елена игриво пихнула меня в бок локтем.
Но мне меньше всего хотелось что-либо объяснять. Оставили бы меня все в покое раз и навсегда. Вернуться бы на старую работу, к милым тетушкам и суматошному задерганному Василию Кузьмичу, и никогда больше не чувствовать ледяную пустоту в сердце…
– Ох, он сюда идет, – ойкнула Елена и заговорила громко и оживленно. – Может быть, ты и права, но мне кажется, что боди-арт нельзя назвать искусством в прямом смысле слова… А вы как считаете, Сергей Александрович?
Я специально не поднимала голову. Не хочу его видеть, слышать, ничего знать о нем не хочу! Если бы я осмелилась, то закрыла уши руками и зажмурилась. Или убежала с этой злополучной вечеринки.
– Никогда не думал о боди-арте, – без энтузиазма ответил Серхио и опустился на место Спешнева. – Вы не против, если я помешаю вашей беседе?
Я молча смотрела перед собой. Круглая белая тарелка с цветочным рисунком по ободу, остывший кусок мяса, немного салата…
– Конечно, нет, Сергей Александрович, – выдохнула Елена, перегибаясь через мой стул и чуть не падая от усилия. – Нам очень интересно пообщаться с вами, мы так редко вас видим…
…салфетка, смятая руками Дмитрия Аркадьевича, его бокал коньяка рядом с моим стаканом сока… рука Серхио так близко, что нестерпимо хочется дотронуться до нее…
Я прикрыла глаза, чтобы избежать соблазна. Пусть эти двое щебечут без меня. Быстрее найдут общий язык.
– Значит, вы позволите украсть у вас Машу? – услышала я голос Серхио.
Я покосилась на Елену. Бедняжка растерянно моргала.
– Я не задержу ее надолго, – продолжил Серхио, и я машинально повернула голову в его сторону…
Он выглядел серьезным и несчастным и даже как будто взволнованным. Мое сердце екнуло.
– Нам нужно обсудить один важный вопрос, – улыбнулся он Елене. – Как директору с помощницей.
– Да-да, я все понимаю, – многозначительно произнесла она.
Меня бросило в дрожь от ее интонации. Что она может понимать? Не ее выставляли полной дурой на протяжении нескольких недель. Не над ней потешались в телефонных разговорах. Не она мечтала о несбыточном… Что это было? Новая забава скучающего бизнесмена? Спор? Розыгрыш? Милая шутка, которую мне никогда не понять, умом не вышла?
– Не о чем нам с тобой разговаривать! – бросила я в сердцах и вскочила на ноги, не заботясь о том, что подумает Елена да и вся компания, не заботясь вообще ни о чем.
У меня больше не было сил. Я и так достаточно долго притворялась. Лгала всем, в том числе и самой себе. Новая работа, перспективные мужчины, возможность устроить личную жизнь…Пора посмотреть правде в глаза – меня не интересует ни первое, ни второе, ни третье. Единственное, что мне нужно, это… нет, об этом нельзя. Иначе выдержка окончательно покинет меня, и я разрыдаюсь на виду у всех сотрудников.
Значит, пока есть силы, надо бежать… бежать подальше от Серхио, мимо остолбеневшей Елены, мимо Андрея Палыча, заказывавшего коктейли в баре, мимо Спешнева, который попытался остановить меня… Мимо танцующих девушек и курящих мужчин, мимо крепких, привыкших ко всему охранников… Бежать, сшибая с ног официантов и врезаясь в стеклянные двери, спотыкаясь на высокой винтовой лестнице, сражаясь с тяжелой входной дверью…
Я ощутила порыв прохладного ночного воздуха на разгоряченном лице и остановилась. Хотя выскочила я на улицу в одном легком платье, холода не почувствовала. Редкие прохожие удивленно оглядывались на меня, дорогие машины равнодушно проносились мимо. Осенняя Москва величаво взирала на меня с высоты своих мрачных небоскребов и сверкающих торговых центров…
У меня застучали зубы. Я заметно трезвела на холоде. Что я натворила, сбежав, как Золушка или карманная воровка? Машина сплетен наверняка уже заработала на полную мощь. Елена первой пойдет обсуждать это потрясающее, но непонятное происшествие с остальными… Как я в понедельник на работу покажусь?
Я прижала ладони к пылающим от стыда ушам. Призрак моего позора в полный рост встал передо мной. Дважды идиотка! Первый раз, когда влюбилась в этого юнца, и второй, когда не смогла совладать с собой… Нет, но кто бы мог подумать, что Серхио и таинственный Бочагов С.А. – одно и то же лицо?
Тут я не выдержала и расхохоталась во все горло. Проходивший мимо мужчина в теплой осенней куртке шарахнулся от меня, как от прокаженной. Представляю, что он подумал о нравах, царящих в современных клубах, когда девица выскакивает на улицу в одном платье и гогочет, как гусыня!
– Я рад, что ты смеешься, – сказал за моей спиной кто-то, и смех застрял у меня горле.
Значит, онвсе-таки пошел за мной, и разговора не избежать.
– Да, сегодня на удивление забавный вечер! – воскликнула я, поворачиваясь.
– Ты замерзнешь, – тихо произнес он, снимая пиджак. – На улице минус четыре.
Он кивнул на табло, вмонтированное в стену рядом с вывеской «Танцующей коровы». Я подняла глаза вверх… Кажется, все это уже происходило со мной… Помню этот подъезд с массивными прозрачными дверями, фигуру охранника, мающегося от безделья, дома, уходящие вдаль по обе стороны от клуба, узкий тротуар, заставленный машинами… Я собиралась куда-то ехать, абсолютно не помню, с кем, куда, зачем, а Серхио удерживал меня… Или я все перепутала, и на самом деле я хотела остаться, а он стремился от меня отделаться? Какая разница… Главное то, что все это уже было. И вход в клуб, и залитая огнями ночная Москва, и пропитанный гарью воздух, и дрожь в коленках, и его сосредоточенное лицо…
– Переживу как-нибудь без твоего пиджака, – ответила я непослушными, окоченевшими губами.
Он грустно улыбнулся и накинул мне на плечи теплый пиджак. Легкое, едва ощутимое прикосновение его рук, и я снова предоставлена самой себе.
– Маш, пойми меня…
– Что я должна понять? Что ты издевался надо мной все это время? Скажи, ты с самого начала знал, что я на тебя работаю?
– Д-да, – немного нерешительно кивнул Серхио.
– Может, ты специально подобрал меня тогда на остановке?
– Нет, что ты… Я только потом это понял, когда высадил тебя у здания компании.
Я вспомнила, как видела Серхио у стойки охранников, как приняла его за курьера, в то время как он… Какой же дурой я была!
– Почему ты мне ничего не сказал?
– А что бы ты обо мне подумала? – Серхио попытался улыбнуться. – Хорош директор компании на мотоцикле…
– Действительно, хорош!
– Я знаю, все кажется таким глупым… Но я не умею быть солидным бизнесменом. Если честно, «Скрепку» основал мой отец и передал мне бразды правления… В воспитательных целях… Я стараюсь, как могу… – Серхио с виноватым видом развел руками.
– Ты должен был предупредить меня… – Я запнулась. – Когда…
Когда мы как подростки целовались у моего подъезда, закончила я про себя.
– Да я давно собирался… но все как-то неудобно было… Я надеялся, что ты сама догадаешься…
– Сама догадаюсь? Как???
– Ну… ты могла бы по телефону узнать мой голос…
Я рассмеялась.
– Мне эта мысль в голову не пришла бы!
– Когда ты предложила отметить юбилей в «Танцующей корове», я был уверен, что ты все поняла.
– Этот клуб мне первым в голову пришел, когда ты спросил! – фыркнула я. – Слишком свежи были воспоминания о том, как мы здесь встретились.
– Мне следовало знать, что так все и получится, – вздохнул Серхио. – Но разве можно было предвидеть, что…
Договорить Серхио не успел. В прозрачных дверях клуба замаячил дородный силуэт Спешнева. Он близоруко щурился, разглядывая нас, и явно интересовался больше моим спутником, чем мной.
– Сергей Александрович, вас разыскивают, – подчеркнуто вежливо проговорила я, показывая рукой на Спешнева.
Серхио обернулся. Спешнев немедленно заулыбался и открыл дверь.
– Сергей Александрович, мы ждем вас, – сказал он с преувеличенной бодростью, в упор не замечая меня.
Можно было подумать, что нет ничего особенного в том, что директор компании глубоким осенним вечером разговаривает на улице со своей помощницей, которая кутается в его пиджак. Мало ли какие дела могут возникнуть у деловых людей на корпоративной вечеринке. Спешнев, как и подобает образцовому служащему, притворился, что не происходит ничего особенного. Вот у кого мне нужно было учиться выдержке…
– Мы запланировали ваше обращение к сотрудникам, Сергей Александрович…
– Да не хочу я выступать! – раздраженно рявкнул Серхио. – Оставь меня в покое со своими обращениями!
Спешнев оскорбленно раздул ноздри. При мне, я уверена, он желал быть исключительно Дмитрием Аркадьевичем. Но продолжать «выкать» после слов Серхио он, разумеется, не мог.
– Я не в курсе, что тут происходит, – сказал он, со значением поглядывая на меня, – но у нас есть план мероприятий, и мы обязаны его придерживаться… сотрудники так долго ждали твоего появления, и…
Спешнев сделал паузу.
– Что? – недовольно поторопил его Серхио.
– Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, но на твоем месте я бы не стал давать пищу для сплетен.
У Серхио было такое лицо, что Спешнев сконфуженно замолк.
– Моя личная жизнь никого не касается, – свистящим шепотом произнес Серхио. – Ни тебя, ни сотрудников «Скрепки», ни вообще никого на свете! Пусть люди развлекаются, чихать они хотели на твои речи!
Спешнев так посмотрел на меня, что меня бросило в жар. Представляю, что он обо мне подумал после такого заявления. Моя личная жизнь никого не касается?Разговор со мной для Серхио личная жизнь?
– Ну как знаешь, – поджал губы Дмитрий Аркадьевич. – Смотри, не простуди девушку.
Эта фраза была великолепна, равно как и косой взгляд, брошенный на меня перед уходом. Как только Спешнев с грохотом захлопнул за собой входную дверь, Серхио сказал:
– Он явно ревнует. У вас что-то было после того ужина?
– Тебя это не касается.
– Это не ответ.
– Я не собираюсь отвечать!
– А что, Спешнев – отличный парень, – сказал Серхио со злой иронией, – серьезный, не шалопай…
– На мотоцикле не гоняет в подпитии, – вставила я.
– Ага, – подхватил Серхио, – рассудительный, умный…
– Неженатый, – вырвалось у меня.
– Ничего себе, – присвистнул Серхио. – Как далеко, оказывается, у вас зашло.
– Ничего у нас с ним не было! – отрезала я. – И хватит об этом!
Мои зубы заклацали от холода. Еще десять минут на улице, и мне не придется думать, как я появлюсь на работе в понедельник. Я возьму больничный.
– Пойдем внутрь? – предложил Серхио.
– Не хочу, – буркнула я. – Там слишком много любопытных.
– Ерунда, – усмехнулся Серхио. – В «Танцующей корове» полно укромных местечек, о которых известно только избранным.
Он открыл для меня дверь и поклонился, словно швейцар перед входом в фешенебельную гостиницу.
– А ты, как я погляжу, принадлежишь к числу избранных? – с иронией спросила я, поднимаясь по ступенькам.
– Да, – просто ответил он. – Я владелец «Танцующей коровы».
10
После этого сенсационного заявления я перестала чему-либо удивляться. Тайными тропами Серхио провел меня в маленькую, уютную комнатку с низкими красными диванчиками. В одном углу дымился кальян, в другом был устроен бар. По шуму, доносящемуся из общего зала, я знала, что наши коллеги вовсю веселятся где-то поблизости. Но мы были отрезаны ото всех, приятный полумрак и тепло успокаивающе действовали на мои измученные нервы.
Серхио налил мне вина и сел рядом, совсем как тогда, когда он впервые привел меня в бар «Танцующей коровы», с той небольшой разницей, что в то время я жила надеждой, а сейчас выметала из сердца осколки мечты.
– Слушай, давай забудем обо всем, что произошло сегодня, и попытаемся начать все сначала, а? – спросил Серхио и дотронулся до моей руки.
Второй раз за вечер мне предлагали «начать все сначала», и второй раз я упорствовала.
– Нам нечего начинать.
Серхио со вздохом отодвинулся от меня.
– Какая же ты колючая, Машка. Я думал…
Он позволил мне самой додумывать окончание фразы.
– Я не колючая. Я просто очень устала. Вся эта вечеринка…
– Хочешь домой?
– Да.
– Я отвезу тебя.
– На мотоцикле? – съязвила я.
Серхио рассмеялся.
– Можно и на мотоцикле. Но вообще-то я приехал на транспорте, более соответствующем моему сегодняшнему статусу.
– А ваши подчиненные не слишком обидятся на то, что вы их покидаете, Сергей Александрович?
– Главное, чтобы не обиделись твои поклонники.
Я прикусила язык. Шутница выискалась. Лучше молчи и не требуй от судьбы большего, чем тебе полагается…
А пока мне полагалось сидеть на переднем сиденье громадного джипа и слушать, как Серхио объясняет по телефону Спешневу, что ему надо уехать по срочным делам. Я различала недовольные интонации Дмитрия Аркадьевича и была уверена, что он не поверил ни единому слову. Обо мне речь не шла. Но если Спешнев захочет, он выяснит, что один из охранников вынес мне из зала забытую сумочку, да и мое пальто также было благополучно изъято из гардеробной.
Представляю, что обо мне будут говорить!
Но впервые за вечер эта мысль причиняла не беспокойство, а удовлетворение. Обо мне будут судачить посторонние люди. И пусть. Они выстроят длинную цепь причинно-следственных связей и не поскупятся на выражения. Какое счастье – сознавать, что тебе до этого нет абсолютно никакого дела.
Серхио заговорил, когда мы ехали по Садовому.
– Не против, если мы немного покатаемся?
Я затрясла головой. Говорить боялась – а вдруг голос предательски выдаст меня.
– Я знаю, у тебя есть полное право сердиться на меня… – произнес он, когда мы проезжали под Триумфальной площадью. – Я все собирался рассказать тебе, но мы не так часто виделись… А по телефону это было бы глупо…
– Почему ты ни разу не появился на работе?
– Я появился, – справедливо возразил он. – Помнишь, когда шел дождь и мы с тобой проникли до нитки, а потом пили глинтвейн в баре?
Еще бы я не помнила!
– Но тогда мы почти не знали друг друга, и я подумал, что если представлюсь, ты решишь, что я рехнулся.
Что ж, вполне вероятно.
– И потом, я действительно редко бываю в компании. Дела там идут отлично, и моего присутствия не требуется.
– Ага. Ведь у тебя хорошие помощники.
– И самая злобная помощница, – улыбнулся он.
Но мне меньше всего хотелось улыбаться в ответ.
– До сих пор не могу поверить в то, что ты и Бочагов – одно и то же лицо.
– Я могу показать паспорт, – засмеялся Серхио. – Я же говорил тебе, что мой отец – русский.
– На слово поверю.
– Так что понимаешь, одно за другое зацепилось, и я уже не мог сказать тебе, кто я. Думал, что на вечеринке подвернется подходящий случай, и потом мы вместе посмеемся…
– Все и посмеялись. Надо мной.
– Никто даже внимания не обратил! – с жаром возразил Серхио.
– Сразу видно, что ты не работаешь бок о бок с этими людьми, – усмехнулась я.
– А тебе настолько важно их мнение?
– Нет, конечно…
– В чем же дело?
А дело было в том, что я совершенно запуталась. Серхио – мотоциклист был для меня недосягаем, а Бочагов Сергей Александрович, владелец «Скрепки» и «Танцующей коровы» и бог его знает еще какой недвижимости тем более. И все же я сейчас сижу в его машине и щурюсь от ярких огней ночной Москвы…
Хотелось потребовать от Серхио прямого ответа. Да или нет, мне другого не надо. Я не стану просить объяснений или настаивать на чем-либо. Пусть честно скажет мне, что он делает в моей жизни и что ему от меня нужно. А еще лучше, если не будет никаких слов. Пусть остановит машину у ближайшего метро и передаст мне пальто с заднего сиденья…
– Что с тобой, Маш?
– Как-то нелепо все, – вздохнула я. – Я запуталась. Все наше знакомство с самого начала нелепо, а теперь выходит, что ты – Бочагов…
Я говорила бессвязно, отвечая скорее себе, чем Серхио. Однако он понял меня.
– Неужели это что-то для тебя меняет? – осторожно спросил он.
– Это меняет все. Теперь мне придется уволиться.
– Уволиться? Тебя чем-то не устраивает работа?
– А как ты представляешь себе наше сотрудничество? Я же буду знать, что ты – это ты.
– Логично, – рассмеялся Серхио. – Я – это я. И почему ты должна уходить, если тебе нравится на меня работать? Тебе ведь нравится?
– Да, – неохотно признала я.
– Я могу повысить тебе зарплату.
– Не надо мне одолжений.
– Это не одолжение. Это… м-м… карьерный рост.
– Какой там карьерный рост?! Можно подумать, я такой специалист, без которого компании не обойтись.
– Мне не обойтись точно, – сказал Серхио.
Он был абсолютно серьезен и искренен, и мне отчаянно захотелось, чтобы эти слова относились не только к работе.
– Спасибо, – пробормотала я себе под нос. – Но мне будет очень тяжело.
Я бы предпочла забыть о его существовании. Но если это невозможно, мне будет гораздо легче не иметь о нем постоянного напоминания…
– Значит, ты серьезно собираешься увольняться?
– Да, – уверенно сказала я.
И пусть эта идея пришла мне в голову буквально пару минут назад, я уже не видела иного выхода из ситуации.
– Из-за меня?
– Из-за тебя в том числе.
На светофоре загорелся зеленый, и Серхио с такой силой надавил на газ, что меня прижало к спинке. Я кожей чувствовала, что он злится, и не понимала, в чем причина. Серхио гнал машину так, что мерцающие огни рекламных вывесок сливались в одну прямую линию, и мне было странно, почему какой-нибудь бдительный гаишник нас не остановит…
Я не знала, о чем говорить. Я высказала ему свои претензии, а своих он предпочел промолчать. Да я уже не могла больше ничего выяснять. Скорей бы домой, подальше от всех этих проблем и невысказанной горечи, нелепых недоразумений и счастливых случайностей.
– Слушай, высади меня где-нибудь, – попросила я. – У метро «Парк культуры», если тебе удобно.
– Хорошо, – сухо бросил он, а мне (о, противоречивость женской натуры!) стало до слез обидно, что он ни на чем не настаивал. Серхио был готов выполнить мою просьбу без пререканий, и я почти ненавидела его за это.
И презирала себя за все, что говорила и делала.
Серхио притормозил недалеко от станции метро. Я потянулась за пальто, но замешкалась. Я же все решила, так почему не могу выйти из машины и забрать пальто с заднего сиденья? Так будет гораздо удобнее. Но нет, я тяну время, ожидая неизвестно чего и ни на что не надеясь.
– Скажи мне, что я сделал неправильно? – вдруг спросил Серхио.
Он смотрел прямо перед собой, положив руки на руль, и я не сразу поняла смысл вопроса.
– То есть?
– В чем я ошибся? – продолжал он, словно разговаривая сам с собой. – Я старался, чтобы тебе было хорошо со мной, старался не очень напрягать тебя…
Я слушала его, сидя тихо, как мышка. Голос Серхио звучал глухо и невыразительно, как будто каждое слово давалось ему с трудом.
– Пойми меня правильно, я ничего от тебя не требую… Но мне казалось, что я для тебя что-то значу… Неужели ты не можешь простить мне того, что я не сказал тебе, кто я на самом деле? Это же такой пустяк…
Серхио повернул голову, и у меня отчаянно забилось сердце. Я никогда не хотела быть героиней романа, но сейчас я внезапно ощутила в себе Скарлетт О'Хару, Джен Эйр и Марианну одновременно. Неизвестно, какое колесико сломалось в великом маховике судьбы, но случилось невероятное – мужчина моей мечты сошел с пьедестала, на который я его торжественно водрузила, и говорил мне странные, волнующие, неожиданные слова…
Видимо, моя растерянная физиономия что-то открыла Серхио, потому что он отпустил руль и порывисто наклонился ко мне.
В салоне вдруг стало ужасно тесно. Везде был один Серхио, и даже если бы я захотела отстраниться от него, то не сумела. Да разве я могла захотеть этого? Я была счастлива. Счастлива так, как только может быть счастлива женщина в объятиях любимого мужчины. И пусть за многие сотни лет непрерывного употребления слова «я люблю тебя» несколько поистерлись и поднадоели, для меня они все равно звучали райской музыкой…
Серхио словно обезумел. Он целовал меня совсем не так, как у моего подъезда, осторожно и невыразительно. Ураган подхватил меня словно девочку Элли из Канзаса и понес в волшебную страну, из которой мне никогда не захочется вернуться домой…
Моя недогадливая голова лежала у Серхио на плече, в то время как я признавалась ему в собственной глупости. Серхио гладил мою руку, и от этого трудное признание становилось чуть менее трудным.
– … в общем… я была уверена, что ты из вежливости… нет, не из вежливости… короче, я…
– Ты хочешь сказать, что не догадывалась о том, что нравишься мне? – помог Серхио.
– Что-то в этом роде…
Реакция Серхио была как у любого нормального человека – он рассмеялся.
– Зачем же я тогда приезжал к тебе? Катал по городу? Сидел с тобой в баре?
– Не знаю… просто так… Хотел сделать мне приятное… – Я понимала, что несу абсолютную чушь, но должна же я была как-то оправдаться?
– Я что, похож на идиота? – улыбнулся Серхио. – Я пытался тебе понравиться, но ты держалась на расстоянии… холодная, неприступная…
– Я?
Сложно было принять мысль, что в то время, когда я мучилась от неразделенной любви, Серхио безуспешно пытался обратить на себя мое внимание.
– Ты, ты. Ты всегда с таким удивлением смотрела на меня, что мне становилось не по себе…
– Я не могла поверить в то, что ты существуешь…
– Я был ужасным дураком…
– Нет, это я была дурой…
– Я должен был понять…
– И я…
Препирательство могло длиться бесконечно, но тут наши губы внезапно встретились, и мы поняли, что лишь зря теряем время. Влюбленным его никогда не бывает достаточно, особенно влюбленным, которые так долго сомневались друг в друге. Я никак не могла до конца поверить в то, что все это происходит со мной на самом деле. И если бы я принялась рассуждать в своей обычной манере, я бы обязательно убедила себя, что сегодняшняя встреча с Серхио – плод моего воспаленного воображения.
К счастью, он не давал мне времени на размышления. Мысли лопались как мыльные пузыри, не успев оформиться, и я не пыталась их спасти. Я больше ничего не боялась, не думала о завтрашнем дне. Ничье мнение меня не интересовало. Над моей головой неожиданно прохудился рог изобилия, и из образовавшейся дырки на меня хлынул поток даров. Даже у меня хватило ума не капризничать, а молча подставить руки.
Серхио говорил мне удивительные вещи. И я верила ему, хотя легче было поверить в то, что на луне есть жизнь, чем в то, что я самая красивая девушка на свете… Рассказывал о любви с первого взгляда, молнией поразившей его, когда я стояла на остановке и голосовала. Мне приходилось делать усилие, чтобы напомнить себе – это он о тебе, Машка, а не о соседской девчонке или актрисе из нового сериала. Объяснял, как ему было тяжело со мной, как я в упор не желала понимать очевидных вещей, держала его на расстоянии… И как он боялся идти на эту злополучную вечеринку, не зная, как я отреагирую на его появление…
Это был поистине вечер откровений и открытий. Я обнаружила, что выслушивать признания в любви совсем не так скучно и банально, как думалось раньше. И что я сама могу с полной откровенностью говорить о любви, не стесняясь своих чувств. А самое главное, что я могу быть счастливой…
Я не знаю, сколько мы просидели в машине. Точно помню лишь одно – когда я переступила порог родного дома, часы с кукушкой в нашем коридоре с противным дребезжанием пробили три. Мама не могла не отозваться сонным голосом из комнаты:
– Маша, это ты? Хорошо погуляли?
Я невольно улыбнулась. О сегодняшнем вечере я могла бы написать сказку, но сейчас мне ничего не хотелось обсуждать. Словами мне никогда не выразить то, что переполняет мое сердце. Да и не нужно никому ничего знать. Хватит того, что у меня самой голова идет кругом…
– Спи, мам, – тихо сказала я. – Все отлично.
В понедельник я все-таки подала заявление. Не на увольнение, а на отпуск. Я отдала его нашей кадровичке, Екатерине Ивановне. Выражение ее маленького остроносого личика свидетельствовало о том, что Екатерина Ивановна лопается от любопытства. Но я держала себя так, что ни один недопустимый вопрос не коснулся моих ушей. Да и какие вопросы могли быть у обычного сотрудника, если на заявлении рукой самого Бочагова было начертано: « отделу кадров оформить»? Единственное, что она осмелилась спросить, это куда я еду.
