Текст книги "Любовь Байкера (СИ)"

Автор книги: Виктория Миллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

– И это ты так с Софией гуляешь? – грозный голос отца, заставил нас повернуть головы в его сторону.

Идиллия длилась недолго.

– Папа. – удивилась я.

– А кого ты ещё хотела увидеть? – руки в карманах, а смотрел он на нас, с каким то вызовом, что ли. – Дамир кажется, – тот кивнул, и хотел было ответить, но папа показал знак рукой, что сейчай лучше молчать, – чтобы вас, молодой человек, я больше рядом со своей дочерью не видел, если не хотите проблем. А ты Эмма, – уже обращаясь ко мне, он перевёл свой озлобленный взгляд с Дамира на меня. – сейчас же пойдешь домой.

Я стояла в ступоре. Я не могла поверить, что мой папа возьмёт и придёт. И этот спектакль для чего? К чему весь это цирк? Это ж надо было додуматься до такого. Я уже взрослая девочка, а такое чувство, что мне пятнадцать.

– Я с тобой никуда не пойду. – с уверенностью сказала я. Откуда взялась эта уверенность, не знаю. Но мне захотелось поставить отца на место.

– Ну тогда мне придётся пойти на крайние меры.

– Ты этого не сделаешь. – Я уже знала, про какие такие крайние меры он говорит. И это не те, что после моего дня рождения меня ожидают. Хуже.

– Вы же слышали, ваша дочь с вами никуда не пойдёт. – спокойным голосом сказал Дамир, и по-прежнему держа меня за руку.

– Заткнись, щенок. – рявкнул он.

Я отказываюсь понимать своего отца. Это не нормально. Его поведение, поступки, отношение ко всей ситуации.

– Папа, перестань. – постаралась успокоить его я. – Я уже взрослая, и в праве решать сама.

– Молчи. С тобой тоже разговор будет, только уже другой.

Его глаза сверкали злобой. На мгновение мне даже показалось, что отец бросится на Дамира с кулаками. Но к моему счастью, этого не произошло. Всё таки, здравый ум ещё остался. Немного, но всё же лучше, чем ничего.

– Пойми, я уже взрослая. – я старалась говорить спокойно, но мой голос дрожал. Мне было страшно. Я папу никогда не видела таким злым, озлобленным. – Чем тебе так Дамир насолил? – спрашиваю, но ответа я так и не получаю. Т.е, получается так, что он против моих отношений с Дамиром, но и сказать, чем ему он так насолил, тоже не может.

– Андрей Андреевич, – начал он, но я чувствовала как ему было сложно. Ведь не он, не я, не понимали почему мой отец так настроен. – Мне очень нравится ваша дочь.

– Мальчик, – перебил папа его, не дав тем самым ему договорить, – я всё сказал. Мои слова не обсуждаются. Ты моей дочери не пара. И для твоего же блага, оставь её в покое. Если не хочешь проблем, а я их тебе устрою, если ты не послушаешь меня, то не тебе, не твоей сестре несдобровать. – ненавистно произнёс он. Будто разговаривал вовсе не с человеком, а с мусором.

А то, что мой "горячо любимый" папочка, мог устроить Дамиру целую кучу проблем, ни капельки не сомневалась. Но он уже все грани переступил. У него в прямом смысле слова поехала крыша. Может вызвать врача, пусть подлечат. Смех, смехом, но это уже нифига не смешно.

Я даже не знаю, что мне делать, что предпринять. Папа даже слушать меня не хочет. Зациклился на своём, и всё тут. Скорей бы он уехал в командировку. Дышать сразу легче станет. Не могу я больше. Не могу. Надоело!

– Только попробуйте тронуть мою сестру. – прорычал Дамир, и уставился на отца в упор.

– Что ты мне сделаешь, щенок?

Я видела, чувствовала, как Дамир еле сдерживал себя. Сжатые кулаки были тому подтверждение. И если это сейчас не прекратить, то не закончится это ничем хорошим. Это как два зверя сразились в поединке. Только Дамир ничего сделать не сможет, а вот отец…. Может многое!

– Всё. Хватит. – крикнула я. – Дамир, я пойду. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя, и твоей сестры были проблемы. – прошептала я, так, чтобы кроме него никто больше не услышал. Мы с тобой ещё увидимся. – он наклонился и поцеловал меня в щёку. Он знал, что моего отца сейчас лучше не злить. И я знала, и понимала, что сейчас мне лучше пойти домой. – Граф. – позвала я своего любимца. – Прости. – и после я посмотрела на своего отца. Он был доволен. Мне уже кажется, что ему просто нравится надо мной издеваться. – Я пойду с тобой, но ты не тронешь его, и его семью. И оставишь в покое. – сквозь сжатые зубы шепчу ему, вложив всю свою злость в слова.

– А это уже зависит только от тебя, девочка моя. – едко улыбнулся он.

– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Глава 23

Дамир

Пикник вышел ну просто «замечательно», ну ничего не скажешь. Нет, всё действительно было прекрасно, но до того момента, пока не появится отец Эммы, и всё не испортил. И чем я ему не угодил, хоть убейте, не понимаю.

Я старался как мог, держался изо всех сил. Я не хотел грубить отцу Эммы, но он перешагнул все грани дозволеного. А угрожать мне или моей семье, не позволю. Так он ещё и оскорблять повадился. Не знаю чем всё закончилось бы, если бы Эмма не приняла удар на себя, и не пошла с отцом. Но так спокойно не стоял бы в стороне, уж точно. Если по началу я думал хоть как-то наладить контакт с Андреем Андреевичем, ради Эммы, то сейчас я этого не желаю вообще. Не хочу с этим человеком вообще пересекаться, вести беседы. Это надо же, додуматься до такого, чтобы пойти в лес, на поиски своей дочери. Проверить он решил. Прошу заметить, Эмма уже совершеннолетняя, а он её опекает, как пятнадцатилетнего ребёнка. Хотя, это опекой то сложно назвать. Это скорее всего, принцип. Чтобы Эмма не встречалась со мной. Но! Несмотря ни на что, я не собираюсь отступать, и исчезать из её жизни. Мне так хорошо не было ни с одной девушкой. Рядом с Эммой, я ощущаю себя мальчишкой. И почему я должен отказываться от неё, от тех чувств и эмоций, что испытываю рядом с ней, от своих чувств, что испытываю к ней. Потому что её отец так захотел. Нет, нет, и ещё раз нет. Не отступлю, не откажусь, не дождётся. И пусть делает всё, что хочет. И не из такого дерьма выходили. Ему не помешало бы прожить для начала ту жизнь, что прожил я, а только после этого позволять себе разговаривать в таком жаргоне. Вроде интеллигентный человек, а ведёт себя, как быдло базарное.

Я добился всего сам в своей жизни. Да, я не святой. И в молодости часто сидел в обезьяннике, за хулиганство, за драку в клубе, но я отстаивал честь девушки, так же был угон, но мне было шестнадцать лет. Ну вы понимаете, что в таком возрасте творится в голове. Хотелось казаться самым крутым. Да и в моём окружении было много женщин. Но я изменился. Повзрослел, поумнел. И всё то, что меня интересовало в пятнадцать лет, давным давно исчезло из моей жизни. Да мы в молодости все глупые, ветер в голове. Сомневаюсь, что Андрей Андреевич, в молодости был паинькой. У каждого есть свои скелеты в шкафу.

Возможно Андрея Андреевича задело моё прошлое. Но вместо того, чтобы поговорить со мной, он кидает угрозы. Угрожает мне и моей семье. Не знаю на что он способен, но раз Эмма всё же ушла с ним, значит способен на многое. Я за себя совершенно не переживаю. Единственное, что в моей жизни самое дорогое, это сестра и бабушка. И если он что-нибудь сделает им, причинит боль, то я за себя не ручаюсь. Не посмотрю на то, что он отец Эммы. Разговор тогда будет другой.

В голове полнейшая каша. Нужно срочно домой, принять душ и отдохнуть. После разговора с отцом Эммы, остался какой-то неприятный осадок. На душе стало как-то противно и гадко. Настроение резко ухудшилось. Ну какого хрена от припёрся в этот лес?

После того, как Эмма ушла с отцом, я ещё какое-то время постоял, обдумал всё случившееся. Но голова шла кругом. Мысли крутились одна за одной, и я не мог сосредоточиться. Мне нужно просто отдохнуть, а на трезвую голову подумать и решить, что же мне делать дальше. Я стал собирать всё в корзину, и после направился на стояку, где оставил свой байк.

Только вот дома меня ждала ещё одна проблема. Стелла.

Перед тем, как я уехал к Эмме, я заехал в полицейский участок за сестрой. Которая на свою пятую точку, в очередной раз нашла приключения. И как у неё это получается. Ну не умеет моя сестра жить спокойно. Слава богу, что её вообще отпустили, а то могло бы быть куда хуже.

Интересно, а чем ей полицейский то помешал, что она с ним подралась.

В этой ситуации мне даже не сестру жалко, а самого полицейского. Она ещё та боевая штучка. Сам порой её побаиваюсь.

Когда я приехал домой, бабушка со Стеллой сидели в гостинной, и смотрели телевизор. С чаем и пряниками.

– Можно тебя на минуточку? – позвал я сестру. – Ну рассказывай.

Минут двадцать Стелла рассказывала мне как оказалось в полицейском участке, и почему подралась с ментом. К концу рассказа моя голова кипела, и всё, что мне хотелось, так это завалиться в кровать.

Как выяснилось, Стелла не в чём не виновата. Ну да, она вообще никогда не в чём не виновата, просто это всё как-то само. Ну да, конечно. Вот умеет она притягивать к себе проблемы. А потом пожимает плечами, "типа я не виновата". А мне потом расхлебывать за неё.

– Ты хоть иногда можешь подумать головой, – тыкаю пальцем ей в лоб, – а не тем местом на котором ты сидишь.

– Но я не виновата. – разводит она руками. – Он сам.

– Сам полез к тебе с кулаками?

– Нет. Я приехала к подруге, а там какой-то чувак домогался.

– И ты как мать Тереза побежала спасать? – перебил я сестру.

– Ну нет же. Ну то есть да. Ну не совсем. А там кто-то вызвал ментов. Ну и он хотел забрать мою подругу, ну а дальше ты знаешь. – вздохнула она.

– Аааа. – завыл я. – За что мне всё это?

– Прости. – она состроила щенячьи глазки, подойдя ко мне поцеловала в щёчку и обняла.

Ну за что мне такое наказание? Где я так согрешил? Почему у всех сёстры как сёстры, а у меня сплошной кошмар.

Глава 24

Я переругалась с отцом в пух и прах. Горькие слёзы катились из глаз. Мне было больно, обидно. А больше из-за того, что мой отец отказывается меня понимать. Он должен быть на моей стороне, но никак не наоборот. А он готов идти по головам, угрожать, лишь бы было так, как он этого хочет, а на чувства другого человека ему далеко плевать.

Вернувшись домой, я громко хлопнула дверью и закрылась в своей комнате. Не хочу не с кем говорить, не хочу никого видеть. На попытки мамы со мной поговорить, я никак не реагировала. Мамуля не в чём не виновата, но сейчас, мне было так тяжело, что любые слова давались сложно. Перед глазами снова возникла пелена слез, и как бы я не старалась успокоиться, ничего не получалось. Слёзы горькими ручьями катились по щекам. И только мысль о Дамире, о нашем с ним пикнике, придавала мне сил, и заставила улыбнуться. Что же он теперь подумает обо мне? И увижу ли я его ещё? От этих мыслей, что я могу больше Дамира не увидеть, сердце заныло, а слёзы с большей силой вырывались наружу.

Весь вечер прошёл как в тумане. Я забилась в истерике, свёрнувшись калачиком, я ревела навзрыд, не подпуская к себе никого. Меня разрывало на маленькие кусочки. Чувство, что у меня вырвали из груди сердце, и разорвали его в клочья. И если раньше я ещё могла держаться, и улыбаться, то сейчас, меня будто бы не было. Мне просто хотелось исчезнуть, забыть, чтобы только не чувствовать всю ту боль, что во мне сейчас. Во мне взорвалась ядерная бомба, и в этом только его вина, моего отца.

Я мысленно успокаивала себя, что мне станет легче, просто нужно немного времени. И мне обязательно станет легче. Боль, обида, утихнет, и мне полегчает. Я пыталась найти своему отцу оправдание, но его не было. Предатель. Ненавижу. Как он мог со мной так поступить. Никогда не прощу его. НИКОГДА. У меня больше нет отца. Я просто больше не хочу его знать. Не хочу слышать, не хочу видеть. Хочу, чтобы он уехал в командировку, и всем станет только легче, и спокойнее.

Эх, папа, папа, Как ты мог.

Как уснула, сама не знаю. Но проснулась я поздней ночью, в мокром поту. По началу я даже не обратила на это никакого внимания, скинув всё на все переживания, что случились со мной за сегодняшний день. Но когда я поднялась с кровати, чтобы переодеться, у меня закружилась голова, в глазах потемнело, и я чуть не потеряла сознание, то не на шутку перепугалась. Тело ломило так, будто я стометровку пробежала, или вагоны разгружала. Мне одновременно было и жарко и холодно. И как не лягу, всё неудобно. Ещё и пить хочется ужасно.

С огромным трудом я поднялась с постели. Вы бы знали каких это трудов мне стоило. Кое-как я доковыляла до кухни, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Ощущение, что я не до кухни шла, а в горы поднималась. Даже не шла, а бежала.

Не включая свет, я открыла полку, и нащупала кружку, не знаю как так получилось, но та самая кружка, что только что была у меня в руках, упала и разбилась. Звук был настолько громкий, что зазвенело в ушах, в глазах вновь потемнело, и я присела на стул, что стоял рядом, дабы не упасть в обморок.

– Что случилось? Что разбилось? – в кухню влетает мама, и включает свет. А следом за ней заходит и папа. – Почему ты в темноте? – спрашивает мама, и смотрит на меня волнующимся взглядом. – Что случилось? На тебе лица нет.

– Попить хотела. – тихо отвечаю. Говорить сейчас я просто не в силах. Во рту всё пересохло. К горлу подкотил ком, и кажется меня сейчас стошнит.

Мне не становилось лучше, состояние только ухудшалось.

– У тебя жар. – обеспокоенно трогает мой лоб. – Ты вся горишь. – она наливает воду, и протягивает мне стакан. – На, выпей. Андрей, вызывай скорою. – обращается она к папе, он сразу же бежит в комнату за телефоном.

– Не надо скорую. – мычу. Говорить было сложно. Глаза закрывались, а взгляд был мутный. – Мамуль, всё в порядке. Мне просто нужно полежать.

Я старалась собрать все мысли воедино. Всё сливается, сил даже нет встать и дойти до комнаты.

– Давай для начала померим температуру. – я киваю, и ставлю градусник в подмышку.

Хороший мне однако подарок ко дню рождение. А оно у меня уже через два дня. А это значит, что за два дня я должна встать на ноги, как не крути.

– Давай. – я протягиваю маме градусник, и пытаюсь подняться, но не могу. Ноги не держат, и я сажусь обратно. Хорошо, что хоть не мимо. – у тебя почти сорок. – воскликнула мама, и с тревогой посмотрела сначала на меня, потом на папу. – Скорую нужно вызывать.

– Не надо. Пожалуйста. – умоляюще прошу я.

– Ладно, – соглашается мама, – но если утром не станет лучше, то никакие твои уговоры, просьбы не помогут.

Я киваю, и в очередной раз пытаюсь подняться и сделать хотя бы шаг, но у меня ничего не получается. Ноги отказываются мне повиноваться, и тело тоже. Каждое движение мне даётся с огромным трудом. Видя мои мучения, папа берёт меня на руки, и несёт в комнату. Ложит на кровать, и укрывает одеялом. И сейчас я даже благодарна ему. Сама я уж точно никак не дойду, только если доползу. И то если….

– Спасибо. – бормочу я.

– Тебё что-нибудь принести? – спрашивает он с нежностью в голосе. Я уже и забыла когда последний раз он так говорил со мной.

– Водички.

Папа вышел из комнаты, и сразу вошла мама, с лекарством. От температуры, от головы, и ещё от чего-то. И чай с лимоном и мёдом. Мне сейчас было всё равно, что пить. Лишь бы полегчало.

– Попробуй поспать. Сон – это лучшее лекарство.

Я очень долго крутилась и вертелась с одного бока на другой. Родители по очереди заходили ко мне в комнату, и проверяли меня. Моё состояние, стало ли мне хуже, или лучше. Но лучше мне не становилось, казалось, что только хуже и хуже.

Ближе к утру я всё таки уснула. Температура немного спала, и я смогла уснуть. Мама права, сон-это лучшее лекарство. Посплю, и всё пройдёт. Ведь правда же?

Глава 25

Легче мне не стало. Температура мёртвой хваткой держалась около сорока. Сбивалась, и через пару часов снова поднималась.

От скорой я наотрез отказалась. Но мама всё равно вызвала врача. Я не сопротивлялась, да и сил у меня на это совершенно не было. Да и может оно и к лучшему, что приедет врач, и осмотрит меня. Буду хотя бы знать, что я умудрилась подцепить. Но я всё равно ссылаюсь на то, что всё это из-за моих переживаний. Все болезни только от стресса. Да я в принципе никогда не болею, а если и болею, то это крайне редко. Наверное это именно он, тот редкий случай.

– Привет, Эмма. – поздоровался со мной Сергей Семёнович. Это наш семейный врач. Классный мужик, только вот не детей у него, не жены. Правда жена была, но она ушла к его брату. – На что жалуемся? – спрашивает он, и присаживается на стул, что стоит рядом с моей постелью.

– На температуру. – уныло отвечаю.

– Горло болит? Кашель? Насморк? – засыпал он меня вопросами. Я только отрицательно качала головой. – Так, понятно. Давай померим температуру. – он протянул мне градусник, а сам, что-то стал записывать в своих бумажках. – Голова болит? – задал он очередной вопрос.

– Уже нет. Вчера очень болела. И тело ломит. Знобит переодически. То жарко, то холодно. Но в целом всё нормально.

– Ну как она? – спрашивает мама, входя в комнату.

– Держится. – улыбается доктор. – Давай градусник. Так, тридцать восемь и пять.

Сергей Семёнович опять начал что-то записывать в своих бумажках, а после достал из своего чемоданчика таблеки, и дал мне их выпить. "Жаропонижающие", пояснил он.

– У неё обычное ОРВИ. – говорит доктор. – Одеваться нужно теплее. Хоть и май, но погода обманчива. – укоризненно покачал он головой, смотря на меня. – Горло чистое, и это очень хорошо. Кашля и насморка нет. Я дал ей жаропонижающие. День, два полежит и всё пройдёт. Обычно с ОРВИ температура держится не больше четырёх дней. – Он поднялся, протянул маме рецепт лекарства, что нужно купить в аптеке, а после посмотрел на меня, и с теплотой в голосе произнёс, – выздоравливай Эмма. И после вышел из моей комнаты.

– Может чаю – предложила мама доктору.

– Спасибо Зоя, но мне нужно идти. – отказался он. – Работы невпроворот.

Мама пошла провожать доктора, а я больше не вслушиваясь в их разговор, повернулась на бок, и посторалась уснуть. Но звук сообщения на мобильном меня отвлёк.

– Привет принцесса. Как твои дела? С папой не сильно поругалась? – даже в таком моём состояние, от одного его сообщения хочется подпрыгнуть до потолка. Вроде обычное сообщение, ничего особенного, а так приятно, что он пишет, интересуется моими делами.

– Привет, ужасно. Заболела. Темература высокая. – быстро печатаю ответ. – Про отца вообще не хочу говорить.

– Я понял. Прости. – пришёл ответ, а следом следующее сообщение. – Малышка, может тебе что-нибудь привезти? Апельсины? Яблоки? Бананы? Лекарства какие-нибудь нужны?

И этот вроде маленький жест с его стороны, а так приятно. Он готов просто приехать, привезти мне всё, что угодно. Многие просто наплюют, напишут, ну выздоравливай, и всё. А Дамир, нет. Даже Женя такого для меня не делал. Нет, он делал конечно многое для меня, но тогда, когда он сам этого хотел. А если я позвоню, и попрошу у него приехать, и привезти мне что-нибудь, то у него найдётся тысяча причин, чтобы этого не делать. Да и дела рисуются сразу. А их он отменить, ну никак не мог. Да и София куда-то пропала. Тоже мне подруга, могла бы и написать, хотя бы просто "как дела".

– Нет, спасибо. Всё есть.

Я очень хотела его увидеть, но приглашать в дом, не могла. Не хочу очередного концерта со стороны папы. А он обязательно будет. Только Дамир ступит на порог, так сразу и начнётся. Угрожать, орать, оскорблять. А оно мне надо?

Но меня разве кто-то слушал. Дамир больше не писал, и не звонил. Я даже немного расстроилась. Но погрустить мне так и не дали. Буквально спустя час он стоял в моих дверях. С огромным пакетом в руках, и букетом красных роз. Я сейчас заплачу. Это так приятно, и неожиданно.

– К тебе тут пришли. – мама открыла дверь, и пропустила Дамира в мою комнату. Глаза мои округлились до нереальных размеров.

Во-первых, я просто не ожидала увидеть Дамира у себя дома. Да и после вчерашней сцены отца, вообще думала, что он больше не появится. А во-вторых, как это отец его пустил. Не криков, не оскорблений, ничего. Что-то мне это не нравится.

– Дамир, чай будете? – предложила мама.

– Не откажусь.

– Привет. – улыбнулась я, и приподнялась. Он потянулся, чтобы поцеловать меня, но я отвернулась. – Прости. Не хочу тебя заразить.

– Как ты? – поинтересовался он.

– Ужасно. Температура высокая. Но врач сказал, день, два, и всё пройдёт.

– Я тут тебе принёс кое-что. Не знал, что тебе можно, а что нет, и купил всё.

Он стал доставать из мешка всё содержимое. Яблоки, груши, апельсины, бананы, клубника, шоколадки разного вида. Мороженное, которое мне сейчас нельзя. Разные чаи. Зелёный, мятный, ромашковый, просто чёрный. Лимоны, лайм, имбирь. И различные лекарства. Кажется, от всего чем можно только болеть. Теперь я точно буду здорова, с таким то содержимым. Да мне это теперь не съесть и не выпить до конца дней.

Пока я рассматривала всё, что принёс Дамир, мама принесла чай, и сразу ушла, чтобы нам не мешать. Только цветы забрала поставить в вазу. Это было так приятно. Его внимание, забота, переживания. Он бросил все свои дела, чтобы приехать ко мне. Я с любовью смотрела на Дамира. И не могла поверить, что всё это происходит сейчас. Обо мне так никто и никогда не заботился. Родители не в счёт. Они всегда будут ухаживать и заботится о своих детях. Даже Женя, большую часть времени относился наплевательски. Всегда дела. Но у нас в отношениях всё было хорошо, мы и ругались то очень редко. Я наверное большую часть просто молчала и принимала как факт. Ну раз дела, значит дела. А потом просто резко всё оборвалось. А сейчас Дамир окружил меня заботой.

– Вот привыкну, будешь знать. – улыбнулась, и поцеловала его в щёчку. Надеюсь не заражу его одним быстрым прикосновением. – Спасибо.

– Так я не против. – ухмыльнулся он.

Это он только сейчас так говорит. А вот привыкну, ножки свешу, и будет убегать от меня.

– И всё таки, а как тебя мой папа то пропустил? – вот этот вопрос меня сейчас волновал больше всего. Зная отца, он его бы даже на порог не пустил бы, а тут и в комнату зашёл.

– Так его нет дома. Я подождал пока он уедет, а потом постучал. Дверь открыла мама, и провела меня к тебе.

– Прям стратегия.

– Как и у тебя, с бегством. – Мы рассмеялись.

Мы смеялись и не обращали ни на что внимания, пока не услышали совсем уж громкий стук в дверь.

Дверь открылась, а там, бабушка с дедушкой. Совсем забыла, что они приедут. С ссорой с отцом, переживания, болезнь, совсем вылетело из головы.

– Бабуля, дедуля. – разулыбалась я. – Как я рада вас видеть.

Видеть бабушку с дедушкой для меня счастье. Я так соскучилась по ним. Они прошли в комнату, и мы стали обниматься. Забыли даже про то, что я с температурой. Насколько нам не хватало этого.

– Привет, внученька. Как ты? – улыбалась моя бабуля, держа меня за руки. – Ой, а у тебя гости? Парень твой? – шепнула она мне на ухо.

– Баа.

– Ладно, ладно. – махнула она рукой. – Галина Петровна. – обратилась она к Дамиру, мило улыбаясь. А этой мой муж, дедушка Эммы, Андрей Петрович.

– Дамир. Приятно познакомится. – он пожал руку дедушки, и поцеловал руку бабушке. Кажется он им понравился, не то, что отцу моему. – Вы парень моей внучки? – шепнула ему. Значит от меня она ответа не получила, перешла на него. Дамир широко улыбался, но кажется и он растерялся. С таким напором бабули не каждый справится.

– Бабушка…. – постаралась я её остановить, но что там.

– Ну что бабушка. Мне же интересно.

– А этот что тут делает? – зло проговорил отец входя в комнату.

– В гости пришёл. – ответила за меня бабушка. – А что такого?

– Молодой человек, покиньте мой дом.

Ну всё, спектакль начинается. Я только хотела ему ответить, но на мою защиту пришла бабуля.

– Андрей, – бабушка встала, и подошла к папе впритык, мне даже показалось, что папа затаил дыхание. Да что там, я сама не дышала. – у тебя какие-то проблемы с этим мальчиком? Нет, так заруби себе на носу, – она пальцем ткнула папе в нос, – что Эмма, взрослая девочка, и вправе решать сама. – папа хотел возразить, что-то сказать в своё оправдание, но бабушка не дала и слова вставить, тем самым продолжила серьёзным голосом, – когда ты был подростком, мы с твоим отцом ничего не запрещали тебе. Ты был готом. Нам это не нравилось, но мы тебе и слова не сказали. – бабуля выделяла каждое слово, чтобы донести до папы, чтобы он услышал, и понял, что нас с Дамиром нужно оставить в покое. Вот так тебе, папочка. Шах и мат. – Ты женился на той, которую сам выбрал. У тебя было право выбора. Так, что же ты, сын мой, налетаешь на парня? Я тебя спрашиваю? – слегка повысила она голос, что мы аж все вздрогнули. А папа так вообще поседеет сейчас. Не ожидал он такого поворота событий.

– Он ей не пара. – скуля отвечает он.

И куда же делся весь его запал? Такой злой, грозный, а сейчас и слова сказать не может.

– А тебя кто-то спрашивал?

Мы сидели тише воды, ниже травы. Боясь попасть под горячую руку. Даже дедушка вышел из комнаты. Ну с бабулей лучше не спорить.

– Нет.

– Ну вот и всё. – улыбнулась бабуля. – Оставь их в покое. Тебе ясно? – папе только что и оставалось, так это согласится. Выбора у него не было. – И ещё, выйди, и не мешай. – и вы не поверите, он молча вышел. Но я слышала, что он что-то бурчал себе под нос. Только вот расслышать у меня не получилось.

Но я то точно знаю, что это затишье только сейчас. Он от своего так просто не отступит. Хотя…да кто его знает. Бабуля меня в обиду не даст, и папу на место поставит.

– Мировая женщина. – шепнул Дамир мне на ухо.