Текст книги "Блоги (СИ)"

Автор книги: Виктория Кош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Думаешь, легко работать с Инной? – жаловалась Александра. – Сашенька, сделай то, Сашенька, сделай это. Я тащу на себе всю работу, а она только совещания проводит и грамоты получает.

После войны с соседом и бутылки вина я искренне сочувствовала Александре. Она, по всей видимости, тоже прониклась ко мне самыми дружескими чувствами, потому что после того, как тема директрисы была полностью исчерпана, Александра забралась с ногами на диван и вкрадчивым шепотом спросила:

– Хочешь, открою одну тайну?

Я закивала – конечно, какой разговор.

– Я влюблена... – Александра сделала паузу. – В нашего информатика!

– Правда? – ненатурально удивилась я. – Не может быть.

– Он такой классный, – мечтательно вздохнула Александра. – Холостой, импозантный, глаза такие голубые... Обожаю голубые глаза.

Я заставила себя улыбнуться.

– Вот увидишь, никуда он от меня не денется, – продолжала Александра. – Он, конечно, делает вид, что не понимает, что между нами происходит. Но я знаю, его тоже ко мне тянет.

Видимо, что-то в моем лице выдало мое сомнение, потому что Александра быстро добавила:

– Он просто очень стеснительный. Ему нужно время, чтобы вылезти из раковины, понимаешь? Некоторые мужики как моллюски. Спрятались в домик и никак их оттуда не вытащить. Тут главное терпение. Надо рядом залечь и ждать. Рано или поздно все равно высунет нос. Тут его и хватай. – Александра сжала кулаки, как будто и правда поймала кого-то маленького и неосторожного. – Как ты думаешь?

– Отличный план, – одобрила я от души. – По-моему, как раз то, что нужно.

Александра просияла.

– Ты хороший человек, Дашка. Если хочешь знать... – Она понизила голос. – Когда ты только к нам пришла, я как-то к тебе была не очень...

Да неужели? – съехидничала я про себя.

– Думала, очередная соперница, – бесхитростно продолжала Александра. – Молодая, красивая, да еще англичанка.

– Это здесь причем? – поразилась я, на этот раз вполне искренне.

Александра замялась.

– Потому что у него с прошлой англичанкой что-то было. Кажется. По крайней мере, он часто торчал у нее в кабинете. И она все время о нем говорила. Игорь то, Игорь се. Брр. Слушать было противно...

– На мой счет можешь не беспокоиться, – засмеялась я. – Он совершенно не в моем вкусе. Если вдруг тебе понадобится моя помощь, чтобы завоевать его сердце, я всегда готова.

Александра тоже засмеялась, и остаток вечера мы провели очень приятно, перемывая косточки коллегам и прикидывая шансы Александры наладить отношения с Игорем уже в этой четверти.

В эту ночь впервые с тех пор, как я сюда приехала, я засыпала в радостном настроении. В основном, конечно, из-за выпитого вина, но также потому что у меня неожиданно появился друг.

Дружить с Александрой оказалось труднее, чем враждовать. На следующий день она прибежала ко мне после первого урока, взволнованная и красная, как раз под цвет своей кофты с маками.

– Дашка, ты не поверишь! – воскликнула она, не обращая внимния на учеников. – Я это сделала!

Я перехватила несколько заинтригованных взглядов и сделала страшные глаза. Александра опомнилась, дождалась, пока последний ученик выйдет из класса, и только потом выпалила:

– Я пригласила Игоря на свидание, и он согласился! Все после нашего вчерашнего разговора. Если бы не ты, я бы никогда не решилась.

– Куда пойдете? – поинтересовалась я.

Александра подняла глаза к потолку и неожиданно спросила:

– Помнишь, ты обещала мне помочь?

Я помнила. А также то, что обещала я просто так, не рассчитывая, что однажды (и так скоро!) меня притянут к ответу за неосторожные слова.

– Ты поможешь? – насторожилась Александра.

– Конечно, – кивнула я, вспоминая старинную поговорку насчет груздя и кузова. – В чем дело?

Как оказалось, в сообщение Александры «я пригласила – он согласился» вкралась небольшая ошибка. Правильнее было бы сказать «я пригласила его пойти со мной на свадьбу родственницы, а он отказался, потому что занят».

– Он сказал, что хотел бы пойти со мной, – с жаром рассказывала Александра, – что свадьба – это просто здорово, и ему жутко хочется составить мне компанию. Но он не может, потому что должен идти на эту дурацкую выставку как представитель от школы.

– И что я могу сделать?

– Если бы кто-нибудь пошел на выставку вместо Игоря, он бы мог пойти со мной на свадьбу.

Александра замахала ресничками и заулыбалась, как будто остальное было понятно без слов.

– Ты хочешь, чтобы я пошла на выставку? – предположила я неуверенно.

– Да, – кивнула она радостно. – Инну я беру на себя. Ей все равно, кто пойдет. А ты хорошо проведешь время. С новыми людьми познакомишься. Знаешь, сколько там мужиков будет?

– Ладно, – нехотя сказала я. – Схожу. Но мужики тут совсем не причем.

– Дашка, ты прелесть! – Александра выглядела так, как будто вот-вот бросится мне на шею, и я отступила на безопасное расстояние – Тогда скажи ему об этом, хорошо?

– В смысле?

– Скажи Игорю. Перехвати его как-нибудь на перемене и между делом сообщи, что пойдешь на выставку, – затараторила Александра. – Он сам сообразит, что ему тогда нет необходимости идти. И пойдет со мной на свадьбу.

Я нахмурилась.

– Пожалуйста! – взмолилась Александра. – Не могу же я ему в лоб сказать, что нашла ему замену. Он еще подумает, что я к нему пристаю. А если ты ему скажешь, это будет выглядеть как случайность.

Она так умоляюще смотрела на меня, что мое сердце дрогнуло.

– Договорились, – буркнула я. – Но я скажу только про выставку. Насчет свадьбы сама с ним договаривайся.

– Это не понадобится, – победно улыбнулась Александра. – Он так хотел пойти, что тут же прибежит ко мне.

На следующей перемене я убедилась, что Александра задала мне непосильную задачу. Рассчитывать на случайную встречу в коридоре не приходилось. Информатик безвылазно сидел в своем кабинете. Я ходила взад-вперед как часовой то за журналом, то в туалет с грязной тряпкой для доски. И все время ломала голову, как бы «нечаянно» заговорить о выставке, к которой я в принципе не могла иметь никакого отношения.

Через урок информатик наконец вышел в коридор, но так как меня задержал в кабинете любознательный восьмиклассник, то я увидела только его спину. Я побежала за ним. То есть не побежала, а пошла настолько быстро, насколько позволяли приличия. Но, спускаясь по лестнице, я увидела на четвертом этаже сцену, которая заставила меня напрочь позабыть о поручении Александры.

Рита Величенко в компании двух незнакомых девчонок наступала на Милу. Мила держалась храбро, но в ее круглых черных глазах плескался страх.

– Чтобы не смела к нему соваться, усекла? – выкрикнула Рита и толкнула Милу в плечо. Мила пошатнулась и упала спиной на подоконник.

Я рванула вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Сейчас мне было не до учительского достоинства.

– Величенко! Что здесь происходит? – выпалила я, подбегая к девчонкам.

Рита повернулась ко мне. Ее узкое личико полыхало злобой.

– Не ваше дело! Мы сами разберемся!

Ее подружки с тревогой переглянулись и отошли в сторону. Я глубоко вздохнула, досчитала до трех и спокойно сказала:

– Я не знаю, что вы не поделили с Милой, но все можно решить мирным путем.

– Дарья Дмитриевна, я ничего не сделала, – затараторила Мила. – Я вам...

– Заткнись, Терешина! – рявкнула Рита и сжала кулаки. – Еще вякнешь, я тебе всю морду расквашу!

– Рита, хватит! – воскликнула я.

Она дернула плечом.

– Отвяжитесь от меня!

Мила испуганно втянула голову в плечи, и неизвестно, что ее напугало больше – Ритины угрозы или хамство.

У меня закружилась голова от волнения. Сейчас решалось все. Смогу ли я утвердить свой авторитет как учитель или позорно отступлю перед хулиганкой.

– Мила, иди в класс, – жестко сказала я. – Рита, останься.

Мила быстро пошла к лестнице. Я мельком огляделась по сторонам. В коридоре не было никого из учителей. Только школьники, свидетели моей беспомощности, выглядывали из-за колонн. Что я могла сделать? Рита ждала, что я буду ее ругать, и была готова защищаться. Значит, я должна была обмануть ее ожидания.

– Будете лекцию читать? – фыркнула Рита с вызовом.

– Не буду, – сказала я весело и присела на подоконник. – Ты взрослый человек и сама знаешь, что поступила неправильно.

– Неправильно? – набычилась Рита. – А что мне было делать, если эта дрянь пристает к моему парню? Молча сидеть и смотреть?

– Мила приставала к Тимофею? – удивилась я. – Не может быть.

– Ничего себе не может, – хмыкнула Рита. – Я сама видела. Она второй день за ним ходит. У его дома дежурит. На перемене у его рюкзака терлась. Наверняка ему туда что-то подсунула. Какую-нибудь любовную записку!

– Проще было бы послать смс, тебе не кажется? – спросила я.

– Смску любой дурак может послать! – взорвалась Рита. – Тим сам говорил, что записки гораздо романтичнее. Милка наверняка услышала и решила...

Она покраснела, а мне вдруг стало очень жаль ее. Любовь так захватила девочку, что она больше не принадлежала самой себе. Ей нужно было помочь, а не осуждать.

– Я уверена, что Мила не пытается отбить у тебя Тимофея, – сказала я.

– Много вы знаете, – буркнула Рита себе под нос, но без былой враждебности.

– В любом случае кулаками мужчину не удерживают.

– А если бы кто-нибудь стал приставать к вашему парню? – неожиданно спросила Рита .– Что бы вы сделали?

Я вспомнила улыбку Майка, спокойный взгляд голубых глаз. Майк и другая женщина? Не может быть.

– Если бы он захотел от меня уйти, я бы его отпустила, – сказала я.

Рита недоверчиво на меня покосилась.

– Значит, это не любовь!

Я закусила губу. Горячие, необдуманные слова рвались наружу, но я сдержалась.

– Мы говорим о тебе, а не обо мне. Рита, я рассчитываю, что такое больше не повторится.

– Это вы Терешиной скажите!

– С ней я тоже поговорю, – пообещала я. – Но я прошу тебя держать себя в руках. Я понимаю, у тебя сейчас трудное время. Ты недавно потеряла сестру. Злость и агрессия – это тоже способ выражать горе, я знаю. Но нет ничего страшного в том, чтобы просто поплакать. Это всего лишь означает, что ты человек и тебе больно...

Глаза Риты полыхнули гневом.

– Думаете, вы самая умная? Что вы все видите и понимаете? Ничего вы не понимаете, ничего! И отстаньте от меня, ясно? Вы мне не подружка. Вы никто!

Она побежала по коридору, а я сползла с подоконника и ошалело смотрела ей вслед. Где я допустила ошибку? Только что Рита смягчилась и слушала меня, но вдруг все изменилось и она снова превратилась в злобную колючку. Кто сказал, что у меня есть подход к этим детям? Я была готова плюнуть ему в лицо.

Происшествие с Ритой настолько выбило меня из колеи, что я совсем забыла о просьбе Александры. И вспомнила о ней, только когда информатик заглянул ко мне в кабинет, чтобы передать журнал 6 «В». Я сказала «спасибо», он сказал «не за что» и вышел, а я осталась стоять с открытым ртом. Как я должна была «невзначай» заговорить о выставке? Школьные перемены с их суматохой и шумом меньше всего располагали к светским беседам.

К тому же у меня хватало своих забот. Предпоследний урок у меня был в 11 «А», и я заранее настраивалась на встречу с Ритой. Она уселась на прежнее место рядом с Тимофеем и подчеркнуто не смотрела в мою сторону. Однако в остальном вела себя прилично, и у меня немного отлегло от сердца.

Урок начался. Я все время поглядывала на Риту, ожидая подвоха с ее стороны, но она вела себя примерно и даже делала вид, что слушает мои объяснения.

Но если насчет Риты я могла на этом уроке не волноваться, этого нельзя было сказать об Ане Финниковой. Она в упор меня игнорировала. Вместо учебника и тетради на парте перед ней лежал смартфон, в котором она что-то увлеченно писала.

После разговора, который я вчера подслушала на лестнице, я больше не удивлялась такому поведению. Но как вести себя с Аней, я не знала. Я не хотела верить, что Денис влюблен в меня, но, с другой стороны, Аня его подруга и могла легко заметить то, что ускользнуло от меня...

Я встретилась с Денисом глазами. Он тут же отвернулся, но этого мгновения хватило, чтобы меня бросило в жар. На учителей так не смотрят. Мне захотелось завыть от тоски. Я не проработала и месяца, а уже успела вляпаться в любовный треугольник. Если честно, начало своей педагогической карьеры я представляла себе иначе.

Смартфон Ани пискнул, отвлекая меня от бесплодных размышлений. Ревнует она меня или нет, но вести себя на уроке она должна прилично. Я прошла мимо и невзначай глянула на экран. Текст я рассмотреть не смогла, но зато небесный дизайн blogsalive.net был мне более чем знаком.

– Своим блогом можно заняться после урока, – сказала я негромко.

Аня вздрогнула всем телом и с ненавистью посмотрела на меня.

– Убери телефон, пожалуйста, – продолжила я.

Но Аня не пошевелилась, только прикрыла рукой экран.

– Ann, put your phone away, please. The lesson has begun.

Она пожала точеными плечиками и бросила небрежно:

– I don't care.

Воцарилась гробовая тишина. Все ждали, что я скажу, что сделаю. На лицах многих была жадная заинтересованность. Чем громче будет скандал, тем веселее зрителям.

– Если тебе не интересно на моем уроке, я тебя здесь не держу.

Аня демонстративно встала. Но Денис схватил ее за руку и дернул вниз.

– Отстань, – прошипела она, но села на место.

Я занервничала. Когда я разбиралась с Ритой, свидетелей не было, и мой провал остался только моим провалом. Но сейчас вся группа следила за нашим противостоянием затаив дыхание.

– Подойдешь ко мне после уроков, – сказала я со всем достоинством, на какое была способна.

Аня открыла было рот, но Денис толкнул ее локтем, и она опустила голову. Меня захлестнула волна благодарности. Хороший он парень все-таки. Как приятно знать, что я могу хоть на кого-то рассчитывать в этом классе.

После уроков я сидела в своем кабинете и ждала Аню. Я никак не могла придумать, с чего начать разговор. Стоит ли говорить о чувствах Дениса или лучше сделать вид, что я ничего не поняла? В любом случае Аня должна бы сообразить, что я ни в чем не виновата. Пусть злится на Дениса и выясняет отношения с ним, а меня оставит в покое.

Я злилась, а это было плохим признаком. Руки сами собой потянулись в сумку за планшетом. Мне нужно как-то отвлечься, успокоиться, обрести равновесие...

Наш первый совместный отпуск мы решили провести с друзьями в походе. Что толкнуло нас на этот необдуманный шаг, неизвестно. Походниками не были ни Майк, ни я. Мы могли поехать куда угодно – на солнечный пляж Таиланда, к историческим развалинам Греции, в дом отдыха наконец. Но мои друзья позвали нас в поход по Крыму, и Майк сказал, почему бы и нет.

В первый же день я стерла себе ноги до крови, а Майка покусали муравьи. Еще он простудился и два дня не мог разговаривать, а потом утопил свои кроссовки в озере. Я сожгла котелок, в котором пыталась приготовить ужин, и потерялась в лесу, из-за чего мы отстали от графика на полдня.

Если бы не Майк, я бы возненавидела природу до конца своих дней. Даже покусанный муравьями и в чужих кроссовках он не терял присутствия духа и чувства юмора. Только благодаря ему я не сбежала с середины пути. Он помог мне продержаться и поверить в себя.

Рядом с ним я становилась другим человеком.

В дверь осторожно постучали.

– Входи! – крикнула я, моментально возвращаясь к грустной школьной действительности.

Но это была не Аня. В кабинет заглянула Мила и заговорщически прошептала:

– Дарья Дмитриевна, можно?

– Сейчас Аня должна подойти... – начала я.

Мила мотнула головой.

– Я видела, как она уходила домой.

Я подавила растущее раздражение.

– Тогда заходи.

Мила вошла и закрыла за собой дверь.

– Что ты хотела?

– Я насчет блога Алины...

Она резко распахнула дверь и выглянула в коридор.

– Никого, – пробормотала она, снова закрывая дверь. – За мной весь день кто-то следит.

– Рита то же самое сказала про тебя, – заметила я кисло. – Что ты весь день следишь за Тимофеем.

Мила кивнула без тени смущения и уселась напротив меня.

– Ты правда за ним следила? – удивилась я и впервые задумалась о том, что ревнивые подозрения Риты могли иметь под собой основание. Если Мила на самом деле влюблена в Тима, это многое бы объяснило.

Мила распласталась по парте:

– Я вчера в столовке подслушала, как Тим уговаривал Риту завести блог. На blogsalive.net.

– И что?

– А то, что история повторяется! У него новая жертва. Эта жертва – Рита! С Алиной все начиналось точно так же. Они предложили нам завести блоги, потом...

– Кому это «нам»? – перебила я.

Мила покраснела.

– Мне и Алинке. Но я не стала ничего там писать. Я как чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Алинка, дурочка, повелась на уговоры Тима и стала вести этот блог. И Ритка теперь за ней. Ее надо предупредить, пока Тим не заставил ее сделать что-нибудь ужасное.

Все наконец встало на свои места. Ревнивая женщина способна на многое. Даже на то, чтобы выставить своего любимого чудовищем.

– Мила, дорогая, я понимаю, что тобой движет, – сказала я. – Тимофей очень привлекательный молодой человек. Но он не единственный парень в мире. Даже в вашем классе есть много других достойных ребят. Если бы ты обратила на них внимание...

Лицо Милы пошло красными пятнами.

– Вы что, думаете, я в него влюбилась? – Она вскочила на ноги. – Да вы что такое говорите?

– Не надо нервничать, Мила, – сказала я успокаивающе. – Это вполне естественно.

–Да вы... вы... ничего не понимаете! – Мила схватила свой рюкзак.. – Я вам всю душу, а вы...

Она топнула ногой и выбежала из кабинета, а мне оставалось только ругать себя за неумение подбирать нужные слова.

Прождав полчаса, я решила поехать к Ане домой. Пусть не думает, что может так легко от меня отделаться. Я уточнила ее адрес и обнаружила, что недалеко от Ани, на Сосновой живет другой кандидат на серьезный разговор с классным руководителем – Тимофей Никольский. После того, что я услышала сегодня, к Тимофею у меня были особенные счеты.

Он жил в большой элитной высотке. В подъезде бабушка-консьержка подвергла меня строгому допросу, куда да зачем. Уяснив наконец, что иду я в шестьдесят восьмую, где живет «парнишка, такой, с волосами», бабушка лукаво усмехнулась и позволила мне пройти.

Лифт, к сожалению, не работал, и я пошла по лестнице. Десятый этаж – не так уж и много, спасибо, что не двадцатый, но уже на седьмом я поняла, что задыхаюсь. Навстречу, прыгая через ступеньку, пробежала невысокая девушка или парень: сложно было разобрать, кто скрывается в широких спортивных штанах и худи с капюшоном на голове. Он (или она) легко обогнул меня и помчался дальше, а я позавидовала немного и поползла вперед.

Тимофей открыл дверь до того, как я позвонила. На нем были джинсы и белая рубашка, накинутая на голое тело. Он не был таким накаченным, как Денис, но у него природные данные и без тренировок были хороши. Плоский живот, широкая грудная клетка, крепкие плечи – свободная рубашка ничего этого не скрывала.

Тимофей оперся о косяк и сказал бархатно:

– Я все думал, когда вы меня посетите...

Он распахнул дверь пошире, а я замялась на пороге. В голове некстати всплыли мамины предостережения из далекого детства вроде «смотри, Дашенька, не ходи в квартиры к незнакомым мальчикам». Тимофей терпеливо ждал, не сводя с меня глаз.

Я решительно шагнула в квартиру. Пусть пробует свои чары на одноклассницах. На меня эти игры глазами не действуют. Да и после маминых предостережений прошло немало лет.

Тимофей отступил, чтобы дать мне пройти, но отступил буквально на полшага и при этом не отпустил дверь. Мне пришлось поднырнуть под его руку и пройти так близко от него, что, кажется, я могла услышать биение его сердца.

Я собралась сделать ему замечание – учитель я, в конце концов, или нет – да так и застыла с открытым ртом. Таких квартир я еще не видела. Передо мной была огромная комната. Точнее, зал, потому что назвать комнатой это помещение язык не поворачивался. Громадные окна и потолки были не просто высокие, а в два этажа. Это создавало впечатление прямо-таки бескрайнего пространства. Хотелось раскинуть руки и взлететь или хотя бы запеть в полный голос.

Когда я немного пришла в себя, то разглядела детали: встроенную кухню слева под окнами, без плиты, но зато со стильным черным столом-стойкой; в глубине лестницу со стеклянными перилами, ведущую на второй этаж. В центре зала черные с золотистыми крапинками диваны образовали круг, в середине которого стоял стол с прозрачной столешницей. У дальней стены виднелся черный рояль. Черного цвета в интерьере было много, а также красного и золотого – красиво, даже изысканно, но, на мой взгляд, мрачновато. Что находилось на втором этаже, я не могла разглядеть со своего места.

– Там спальня, – сказал Тимофей, перехватив мой взгляд. – Хотите, покажу?

Я вздрогнула. За те несколько минут, что я обалдело рассматривала его квартиру, я успела забыть о его присутствии.

– Обойдусь, – сказала я. – Как-нибудь в другой раз.

Я скинула кроссовки и прошла в комнату. Ноги утопали в мягком ковре. Тимофей неслышной тенью следовал за мной.

– Что вам предложить? Чай? Кофе? Может быть, вино?

– Кофе подойдет. Капучино с миндалем, если можно.

Но можно было даже не пытаться уязвить его. Тимофей молча склонил голову и пошел к кухне, где центральное место занимала кофеварка. Он открыл ящик под ней, вытащил небольшой мешочек и повернулся ко мне.

– Сантос или пибери? Лично я предпочитаю кенийский, а вам что ближе?

Ближе всего мне был растворимый кофе из ближайшего супермаркета, но признаться в этом я не могла.

– На твой вкус, – сказала я небрежно.

Тимофей закинул зерна в кофемолку, и под ее уютное гудение я не удержалась. Прошлась по квартире.

Достойным ее украшением был черный рояль и коллекция гитар на стене. Я насчитала восемь, прежде чем заметила, что с правой стороны у лестницы отгорожено небольшое пространство. Я его не заметила сразу, а теперь не могла понять, что там находится. Но когда подошла ближе, то разглядела за полупрозрачным стеклом пульт, микрофоны – настоящую студию звукозаписи.

– Кто-то в твоей семье занимается музыкой? – спросила я.

– Я.

Тимофей открыл крышку рояля и небрежно пробежал пальцами по клавишам. Я совсем этому не удивилась.

– На гитаре тоже ты играешь?

– Да, – улыбнулся он. – Могу сыграть для вас.

В последний раз на гитаре для меня играл Майк. Я просто не могла представить себе гитару в других руках.

– Как-нибудь попозже, – сказала я. – Как я погляжу, родители тебе ни в чем не отказывают.

Улыбка Тимофея стала еще шире.

– Они от меня откупаются. Очень удобно, если средства позволяют.

– Их нет сейчас дома? – уточнила я на всякий случай.

– Их никогда не бывает дома, – хмыкнул Тимофей. – Отец все время занят, потому что активно зарабатывает деньги, а мать – потому что активно их тратит.

– Ты не ладишь с родителями?

– Почему? У нас прекрасные отношения, – рассмеялся он. – Чем реже мы видимся, тем лучше отношения.

– Я бы хотела с ними встретиться. Когда они будут дома?

– Они мне не докладывают. Но если у вас есть какие-то вопросы, вы можете обсудить их со мной.

По-хорошему, вопросов к родителям Тимофея у меня не было. Мне просто хотелось посмотреть на них и составить собственное впечатление. Их отстутствие в жизни сына заметно бросалось в глаза, и мне не нравилось впечатление, которое производила квартира Тимофея – как будто он живет один...

Я села на диван. Тимофей поставил на столик поднос с двумя белоснежными чашками, в которых дымился кофе. Я наклонилась, чтобы взять одну, и вскрикнула от испуга. Под стеклянной столешницей копошились крупные жуки.

– Не бойтесь. Они ненастоящие, – сказал Тимофей с усмешкой, а я уже сама видела, что жуки всего лишь инсталляция, хоть и очень натуральная.

– Я сам придумал концепт, – пояснил Тимофей. – Ребятам нравится.

– Не сомневаюсь, – сказала я, взяла кофе и отодвинулась подальше от стола с насекомыми.

Зато кофе вознаградил меня за все. Лучшего кофе я в жизни не пила. Тимофей внимательно наблюдал за моей реакцией и, должно быть, увидел все, что хотел.

– Тоже люблю кофе, – сказал он. – Кофе и женщин.

Я поперхнулась и закашлялась. Тимофей аккуратно поставил свою чашку обратно на поднос и подсел ко мне.

– Постучать по спинке?

Я ощутила тепло его ноги, легкий, едва уловимый древесный аромат его туалетной воды и отодвинулась.

– Не надо. И кстати о женщинах. Мы должны поговорить о Рите.

Он захлопал ресницами – неправдоподобно длинными и черными ресницами.

– Зачем?

– Сегодня она чуть не избила Милу Терешину, потому что подумала, что ты ей нравишься.

Тимофей пожал плечами.

– Мила? Никогда бы не подумал.

– Скажи это Рите, – буркнула я сердито.

– Скажу. Если не забуду. – Он усмехнулся и сел поудобнее, при этом как бы нечаянно вновь подвинулся ко мне.

– Рита очень серьезно к тебе относится.

– Какая мне разница? – улыбнулся он. – Не она первая, не она последняя. Я надеюсь.

– Тимофей! – Я брякнула чашку на поднос, разлив остатки кофе. – Я разговариваю с тобой как с взрослым человеком. Твоя личная жизнь меня не касается. Но я не хочу, чтобы Рита терроризировала весь класс, ревнуя тебя ко всем подряд! Поговори с ней.

– Вы преувеличиваете мое влияние, Дарья Дмитриевна. Хотя мне приятно, что вы настолько высокого обо мне мнения.

Он закинул ногу на ногу, а руки разложил по спинке дивана так, что при желании мог легко дотронуться до моего плеча. Все это ужасно раздражало. И его манеры рокового соблазнителя, и бархатные интонации в голосе, а, главное, раздражало то, что хоть и против моей воли, но все это по-своему действовало. Тимофей был неотразим, от кончиков длинных ловких пальцев до черных ресниц, он полностью сознавал свою неотразимость и умело пользовался ею. На секунду мне стало страшно. Он переспорит меня в любом разговоре, переглядит, переубедит, очарует и околдует, если я только дам ему крохотный шанс. Его ничто не сдерживает, в то время как я в плену множества ограничений.

Тимофей склонился к столику и что-то нажал под ним. Светильник на потолке погас, и лишь золотистые споты на стенах и кухонных шкафчиках рассеивали полумрак. Хриплый голос Джо Кокера негромко зазвучал в невидимых динамиках. Тимофей придвинулся ко мне еще ближе.

Я вскочила с дивана.

– Никольский! Немедленно включи свет!

К моему стыду, я чуть было не сорвалась на истерический крик. Тимофей медленно щелкнул кнопкой. Свет зажегся, музыка выключилась.

– Простите. Я думал, вам понравится.

– Я твой учитель. Будь любезен относиться ко мне с уважением.

– Я все время помню, что вы мой учитель, – вздохнул он. – И днем, и особенно ночью...

Я поняла, что мой визит был ошибкой от начала до конца. Тимофея нельзя было ни смутить, ни образумить.

– Одним словом, я прошу тебя отнестись к Рите с пониманием, – сухо сказала я. – Будь умнее. Когда один любит, а второй нет, это всегда тяжело.

Его глаза лукаво блеснули.

– Вы говорите так грустно. Неужели из личного опыта?

– Мой личный опыт, Никольский, тебя не касается, – прошипела я и быстро пошла к двери.

– Заходите еще, – крикнул он вслед, но я даже не обернулась.

Дверь, к счастью, была открыта. Я выскочила на лестничную клетку, задыхаясь от злости и презрения к самой себе. Ни на что я не гожусь. Даже поставить на место зарвавшегося мальчишку и то не сумела.

Перед тем, как идти к Ане, я немного посидела на скамейке в сквере, пытаясь прийти в себя и хотя бы примерно наметить разговор. Радовало одно. Как бы ни встретила меня Аня, она вряд ли станет угощать меня сногсшибательным кофе включать романтичную музыку в полумраке. И это уже хорошо.

Анина квартира находилась на первом этаже старой пятиэтажки. Когда я подходила к подъезду, то увидела в окне кухни Аню и женщину у плиты, скорее всего, ее маму. Это был приятный сюрприз. Я смогу не только выяснить отношения с Аней, но и побеседовать ее с мамой по поручению директрисы.

Я позвонила. Дверь мне открыла Аня. При виде меня ее бесстрастное личико исказилось.

– Добрый...

Бам. Дверь захлопнулась у меня перед носом.

– ... вечер, – закончила я машинально и снова позвонила.

Никто не открывал. Я целую минуту не отпускала кнопку звонка. Есть же уши у родителей Ани. Кто-то должен услышать и выйти ко мне.

Но второй раз дверь снова открыла Аня. Она не пустила меня внутрь, а выскочила на площадку.

– Что вам надо?

– Я хочу с тобой поговорить.

– Уходите! – выкрикнула она. – Вы тут не нужны! Вы все только портите!

– Аня, давай спокойно...

– Зачем вы к нам приехали?! – перебила она. – Уходите! Убирайтесь отсюда!

Она затопала ногами, затряслась в истерике. Спотыкаясь, я попятилась к лестнице.

Когда я выбежала из подъезда, в ушах все еще звенели Анины крики. Не чуя под собой ног, я домчалась до соседнего подъезда и плюхнулась там на скамейку. Рита, Мила, Тимофей... Теперь Аня. Можно сколько угодно утешать себя тем, что я слишком молода, неопытна, что сегодня просто не мой день. Сейчас мне было ясно, что ни одна из этих причин не объясняет того, что произошло сегодня. Все дело в том, что я абсолютно не гожусь для своей работы. Я ничего не понимаю, не могу, не умею и никогда не научусь.

Слезы хлынули из глаз, слезы злости, отчаяния, разочарования, обиды. Слезы одиночества. Кому я могла рассказать о своих бедах? Никому.

– Даша, что случилось?

Передо мной на корточках сел мужчина. Я узнала его раньше, чем посмотрела на него сквозь слезы. Его голос околдовывал, успокаивал, говорил, что все хорошо. Все, что сдерживало меня до сих пор, рухнуло, и я заревела в полный голос. Он сел рядом, взял мои руки в свои и молча, сочувственно слушал, как я изливаю свои сегодняшние горести.

– Я ничего не умею... у меня не получается... я не выдержу целый год... только неделя прошла... меня никто не слушает...

Его руки были теплые и очень уютные, и больше всего мне сейчас хотелось уткнуться в его плечо – просто так, потому что горести лучше всего выплакивать на чьем-либо плече. Но кусочек моего сознания понимал, что это было бы неприлично. И я сидела ровно, говорила, говорила, говорила и смотрела в его голубые глаза. И уже не злилась из-за того, что они так похожи на глаза Майка, а, наоборот, радовалась этому.

Когда я наконец выдохлась и замолчала, заговорил Игорь. О том, как тяжело без опыта в любом деле, а особенно работая с детьми, что рано отчаиваться и что он в меня верит. А я верила ему и постепенно успокаивалась, и все казалось не таким уж мрачным и бесперспективным.

Потом Игорь проводил меня домой. Я отказывалась и говорила, что я в полном порядке и в этом нет никакой необходимости, но мне было приятно, что он настоял. Когда мы начали прощаться у моего подъезда, я вдруг вспомнила просьбу Александры. Сейчас она мне показалась еще более неуместной и неприятной, чем когда-либо. Но я дала слово, и раз уж он и правда хочет пойти с ней на свадьбу, пусть идет.