Текст книги "Два–в–одном (полностью) (СИ)"

Автор книги: Виктория Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4
Жадность – это местами даже очень хорошо!

Давайте жить дружно! По-хорошему…

Будь проще!

И за тобой погонятся…

К деревне мы добрались почти под вечер. А услышали ее гораздо раньше. Оказывается, там проходило какое-то празднество. Свадьба – как определил на первый взгляд Рэй и тут же облизнулся:

– О, и право первой ночи можно использовать!

– Угу, мечтай-мечтай! – «обнадежила» его я.

– Лин, ну не нахальничай, а? Это мое исконное право как сюзерена и господина! – праведно возмутился крылатик.

– Не заслужил ты его, – тут же насупилась я. – Да и вообще, это – пережиток прошлого!

– А вот и не подеретесь, а я не подстрекатель! – влез со своим комментарием Сури.

– А посохом в лоб? – вежливо предложила я.

Солнышко, ради спокойствия Рэя перевешенный за спину, возмущенно полыхнул. Мол, он посох, а не дубина, чтоб охаживать всяких тут! Сури, естественно, попытался что-то ехидне сказать на эту тему, но все его слова потонули в жутком визге, донесшемся со стороны деревни.

Приглядевшись в две пары реальных глаз, и одну – воображаемую, мы увидали, как отряд человек в двадцать-тридцать с визгом, воплями и прочими звуковыми эффектами влетел в сорванные и валяющиеся бревенчатые ворота. На единственной широкой улице селения поднялся ор и вопиёж.

– Так ребята, если мы не хотим, чтобы эти хамы съели все то, что предназначалось нам – надо что-то делать! – тут же засуетилась я, перебирая множество вариантов спасения продовольствия.

– Таки надо, – кивнул головой дан. – У кого какие идеи?

– Ну… Можно их всех испепелить… – задумчиво протянул Рэй. – Вместе с деревней…

– Ага, а мы тогда что кушать будем? – тут же возмутился Сури. – Угольки?!

– Слушайте, а если их того, усыпить? – предложила я. – Тогда можно и всех.

Рэй нервно передернул крыльями.

– Можно попробовать, конечно, но я никогда такого еще не делал…

– Все когда-то случается в первый раз, – философски отозвался дан.

Темный хмуро кивнул и спрыгнул с его спины. Затем вышел на край взгорка, с которого мы и любовались «ожесточенной битвой». Почему в кавычках, да потому, что крестьяне и не думали защищаться, разбегаясь от захватчиков, как мухи от «Дихлофоса».

Крылатик чуть расставил ноги и мысленно обратился ко мне.

– Ну что, проверим, что у нас получилось?

Я согласно кивнула его головой и, достав Солнышко, мы принялись экспериментировать с магией.

Знаете, если смотреть со стороны, то выглядело это следующим образом. Стоит на взгорке тип, вздернув и распахнув крылья, и машет перед собой руками. В одной зажат посох. Затем посох вспыхивает, крылья хлопают – и все. Ни тебе завываний, ни громов-молний, ни прочих атрибутов «страшного и могучего» колдовства.

А вот если посмотреть изнутри… Такое впечатление, что за руками Рэя следовали тени, похожие на длинные ленты темной прозрачной ткани. Которые он переплетал в некое подобие полотна. А потом просигналил мне – «Давай!». И я… скорее всего – подсоединилась к посоху, не знаю, как это еще объяснить. Просто сквозь меня прошла волна тепла, и плетение заискрилось, как наэлектризованное. Вздрогнуло и рвануло к деревне, расширяясь. И рухнуло вниз, накрыв собою все.

В реальности это выглядело просто – народ заснул. Кто на бегу, кто на лету, а кто – спрятавшись под лавку. И вот в это спящее царство мы и вошли, поглядеть на незваных гостей.

А гости оказались теми еще… татарами. Зеленые, клыкастые, с плоскими рожами, когтями, громадные… Брр!

– Т'роши, – презрительно фыркнул Сури. – Те еще бандиты!

– Угу, – согласно протянул Рэй. – Интересно только, что они здесь делали?

– Чего бы они здесь ни забыли, но их надо связать, а потом разбудить всех. А? – выдала ценные инструкции я, облизываясь на накрытые столы. Завтрак-завтраком, но день уже почти прошел!

– Ага, щас же! – возмутился крылатик. – Вот крестьяне их пусть и связывают!

«Я бы тоже не прочь перекусить» – пронеслось на заднем плане.

Достигнув согласия хоть в чем-то, мы направились к наибольшему скоплению населения, оказавшегося как раз возле накрытых столов. Темный взмахнул рукой, снимая заклинание и, пока селяне приходили в себя – занялся едой. Солнышко же был уложен на лавку в пределах досягаемости. А то мало ли, чего спросонья в голову прийти может? Да и придет ли… хоть что-то! Дан тоже околачивался поблизости, выхватывая наиболее привлекательные, на его взгляд, куски.

Жители деревни постепенно приходили в себя. Первым оклемался сидевший во главе стола здоровяк. Раза в полтора больше Рэя. Когда началась эта заварушка, он один не побежал, а подхватил скамейку и с ней наперевес ринулся на врага. И теперь он и спал поперек этой лавки.

«Пф, сравнила! Меня и этого мужика!» – насмешливо фыркнул крылатик, не отрываясь, впрочем, от еды.

А пока что герой битвы за деревню, кряхтя и позевывая, приподнялся и недоуменно оглядел место битвы, усеянное телами. Спящими. Потом его взгляд переместился на что-то жующего темного. Селянин икнул, протер глаза и еще раз оглядел Рэя с ног до головы.

– Ну, чего ты молчишь, поздоровайся, – мысленно зашипела я.

– Шдраште, – покладисто прошамкал крылатик, благостно поглядывая на мужика. – Пришоединяйтешь! Вкушно!

– Ик! – высказался житель деревни. – Г-госп-по-дин? – спотыкаясь на каждом слоге то ли от икоты, то ли от страха выдавил он.

– Мнум! – кивнул головой Рэй.

– Он самый! – влез в разговор дан, подкравшись со спины.

Селянин подпрыгнул на лавке и та, не выдержав такого издевательства, треснула пополам. В результате мы смогли наблюдать только округлившиеся глаза и взлохмаченные волосы. Все остальное скрыл уставленный яствами стол.

– Так это ж, вас же того, этого, самого, которого… – осторожно проговорил мужик, пытаясь задом отползти от стола. Но очень быстро уперся в передние ноги дана.

– Умгум, – согласно кивнул головой темный. – А потом я вошкреш, ум ням, ням. Чав, хлюп!

– Рэй! Прекрати грызть поросенка, когда разговариваешь! – мысленно возмутилась я.

Вот ведь! У него даже образы невнятно проносились. Как будто он и ими вцепился в зажаренную ножку не хуже неделю голодавшего Бобика!

– Не моху оторвашьшя! Кушать хошешьшя… – тоже мне, жертва голодомора выискался!

А пока мы любезничали, селянин уже окончательно пришел в себя и вспомнил, что же тут происходило. Заполошно оглянувшись, он зацепился взглядом за первого же, сладко похрапывающего зеленомордого. Мужик поднялся, осторожно подошел и попинал недовольно всхрапнувшее тело.

– Эта… Это вы их… того? – осторожно осведомился он у пьющего что-то из глиняного кувшина крылатика.

– А кто же? – ответил ему дан, поскольку темный был не в состоянии сказать хоть что-то, без риска захлебнуться.

Вокруг завозились остальные. Они поднимались, недоуменно оглядывались, не понимая, что произошло, а потом натыкались взглядом на мужика и успокаивались. Переводили взгляд дальше, видели Рэя и… И судорожно отползали куда подальше.

– И что дальше? – селянин задумчиво смотрел на слегка осоловевшего от съеденного крылатика, одновременно в задумчивости попинывая тело.

М-да, добрые тут жители… Никогда не знала такого способа борьбы с задумчивостью. А зеленый в ответ только похрапывал. Но просыпаться категорически отказывался.

– А я знаю? – пожал плечами темный. – Свяжите, что ли…

Мирную беседу прервал вылетевший из столпившихся за спиной у мужика людей парень. Держа на отлете длинную оглоблю, он, завывая, бросился к нам. Нет, ну это уже вообще, сплошное хамство!

Сури и Рэй считали точно так же. Во всяком случае, получивший пониже спины парень со свистом пролетел около вскочившего с лавки темного, совершенно случайно споткнувшись о подставленный посох.

Финишировала сия «птычка» головой в столб. Высокий, толстый и крепкий, как оказалось. Поскольку он устоял, а вот летун… летун тихо сполз вниз.

– Ходють тут всякие… – совершенно случайно вырвалось у меня и озвучилось Рэем.

Толпа настороженно подалась вперед, и нам пришлось слегка отступить и собраться вместе.

– Похоже, нам тут не рады, – пробормотал дан, отступая к нам.

– Сейчас, я их… – темный чуть согнул ноги в коленях, и собрался плести что-то уж очень убойное.

– Не надо, Рэй. Ну их. Давай лучше пойдем отсюда, – мне было не по себе и ужасно не хотелось драться. – Ну, пожалуйста…

– Да что бы я… – возмущенно начал темный в голос. Толпа качнулась вперед и, неожиданно, настороженную тишину разорвал истошный женский вопль:

– Убили!! Дитё убили!

Словно от удара молнии, общая масса людей разделилась на две неравные части, явив нам довольно таки жуткое зрелище.

В пыли дороги на коленях стояла женщина. На ее руках лежал ребенок. Лет семи-восьми. Вся правая сторона его тела была залита кровью. Рядом валялся громадный тесак, запачканный той же жидкостью, и зеленое тело. Видимо, засыпая на бегу, этот зеленокожий упал на ребенка, и ударил его этим… мечом? Как правильно называлось это железо – я не знаю.

– Рэй! Он же умирает! Ну сделай что-нибудь! – истерически дернулась я, судорожно вцепившись в посох.

– Разве что зомби, – виновато пожал плечами он. – Лечение не по моей части. Это к Светлым надо…

– К светлым? – задумчиво протянула я. – Рэй, дай мне тело!

Как ни странно, но темный молча повиновался, и я быстро приблизилась к женщине, опустившись рядом на одно колено. Та не заметила, что рядом есть еще кто-то, продолжая держать ребенка, уговаривая его не уходить.

– Удержать душу сможешь? – мысленно спросила я затаившегося крылатого.

– Действуй, – отозвался он и свободная, правая, рука протянулась над окровавленной головой ладонью вниз. Под пальцами заструилась темнота, касаясь детского личика и вновь возвращаясь к хозяину.

Это ремонт, это всего лишь ремонт – твердила я себе, водя посохом над телом ребенка. Все должно вернуться на свои места, он должен быть здоров, и крови на коже не было, не было, не было…

Навершие Солнышка засияло режущим глаза светом, и вокруг упала оглушающая тишина. Мне некогда было узнавать ее причины. С каждым взмахом сквозь меня проходила волна обжигающего жара, но я панически боялась убирать посох.

– Еще чуть-чуть, осталось совсем немного, – тихо уговаривала я то ли себя, то ли кого-то иного.

Наконец покрывавшая тело кровь полыхнула зеленоватым огнем, и мы увидели абсолютно здорового ребенка, тихо лежащего на руках у матери.

– Рэй? – это была даже не мысль, а ее тень. Настолько я чувствовала себя уставшей…

Темный перехватил управление и резко сжал кулак. Безвольное тело дернулось, выгнулось дугой и… и на нас посмотрели ярко-голубые глаза.

– Мама? – несмело, робко. А потом громче и радостней. – Мама!

Женщина вскрикнула и прижала ребенка к себе. На мгновение зажмурила глаза, а потом пронзительно поглядела на нас.

– Чего ты хочешь, господин? – тихим шелестом ветра пронеслось над притихшей толпой.

Райлен невесело усмехнулся, я почувствовала легкое касание и услышала его ответ:

– Спать и есть. И много.

А в мыслях быстро прокатилось едва слышимое недовольство «Ох уж мне эти светлые…». Но все равно, я была ему благодарна за заботу.

– Я забочусь о себе, – тихо пробурчал темный мысленно. – Ты думаешь, что так долго удерживать душу – легко? Я тоже еле стою…

– Ой, ой, ой! Так я тебе и поверила… – он сперва обиделся, а потом иронично хмыкнул, и мы в полном согласии отправились за женщиной спать.

Нам выделили довольно широкое ложе за печкой, на которое Рэй упал, словно целый день вагоны грузил, а не прохлаждался на свежем воздухе. И вырубился он тоже первый. А я еще успела прижать к себе покрепче Солнышко (мало ли кто) и пробормотать стоявшей рядом женщине:

– Дана покормите…

* * *

…

– Лайра, ну что там?

– Он спит. Не шуми так.

– Да я и так шепотом разговариваю… А что с нашим сыном?

– На нем нет ни единого шрама! И он ничего не помнит. Так удивился, когда оказался у меня на руках…

– Но как такое вообще может быть? Он же всегда был темным!

– Для богов нет ничего невозможного…

Староста деревни и его жена вышли из дома, тихо притворив за собой дверь, чтобы не разбудить мирно спящего за печью темнокрылого ари'эллира. Только что, на их глазах, воспользовавшегося светлым источником…

…

– Староста! Эй, староста! А чего с зеленомордыми-то делать?!

Предводитель налетчиков, щеголял тремя стальными кольцами на правом предплечье. Что приблизительно было равно человеческому капитану. Он исподлобья смотрел на главу деревни, от которого теперь зависела не только его судьба, но и судьба всего его отряда.

Кто же знал, что у этой не самой крупной деревушки есть маг-покровитель? Даже у лежавшего всего в половине дня пути торгового города и то, только маги-наемники имелись на довольствии. А от тех особого толку нет. Только и горазды, что фокусы показывать.

А тут нарвались на хозяина посоха, чтоб ему… Главное – откуда он взялся? Орги же говорил, что дело будет без шума и пыли!! А теперь… Еще и в Совет нажалуется, тогда вообще с живых не слезут…

– Чего делать, чего делать… – отозвался староста. – Вот господин проснется и пусть решает, чаво с ними делать. А то майся с ними…

Действительно, размышлял староста, убить – дык, дружки припрутся, еще мстить надумают. Отпустить тоже не получится – вернутся с подкреплением и что? И конец деревне. А вот отдать господину… пусть он с ними мороки огребет.

Деревенский голова честно не знал, как относиться к неожиданному воскрешению молодого господина. Любить его в деревне особо не любили, да и кто господ-то любит? Но подати вносили исправно, а тот в свою очередь от набегов оберегал. Хотя и был большим охотником до баб. Но и колдуном не слабым был тоже. Да еще и темным.

А тут вообще не знаешь, чего думать и чего бояться. Молодой-то господин не помер – это раз. С даном вон дружбу водит – это два. От налетчиков уберег и сына спас – это три. А четыре… видать, большую силу приобрел. Вона, светлый посох таскает, да лечить навострился. Так что по первости можно и потерпеть, а там боги решат, кому плюшки с маком, а кому и канава со злым раком…

– Господину отдадим, – повторил староста. – А пока давайте, жалобности готовьте, да оброк собирать надобно…

Голова сошел с высокого крыльца и, расталкивая людей, направился на задний двор, за телегой. А самые дюжие мужики тычками погнали связанных пленников в амбар, где им надлежало дожидаться пробуждения господина…

Янтарно-желтая луна тихо поднималась из-за горизонта, заливая землю теплым светом…

* * *

Когда я проснулась – на улице уже стояла ночь, и празднование продолжалось в полном объеме со всеми сопутствующими выкриками, шумами и покушениями на музыку. Как по мне, так от этих воплей собаки бы заливались истошным воем.

– Нормальная музыка, что тебе не нравится, – сонно пробормотал Рэй и зевнул. – И чего ты подхватилась?..

– Кушать хочу! И ты, между прочим, – тоже. Только ленишься крылья за порог перенести. – Подколола его я.

– Ой, кто бы говорил! А ты вообще на улице в обмороки падаешь!

Перебраниваясь и вспоминая все мелкие и не очень грешки, мы тихо и мирно выскользнули на улицу, направляясь к столам. Надеюсь, здешние еще не все съесть успели.

Наше появление не осталось незамеченным. Музыканты, игравшие на некотором подобии дудочек (боевых дудках, при звуках которых враг в ужасе бежит! – мысленно и патетично взвыла я), издали особо душераздирающий звук и заткнулись. Все головы разом обернулись к нам.

– Господин! – тот самый здоровяк, так же сидевший во главе стола (новобрачные сидели с другого торца), подхватился с места и кинулся к Рэю. – Присаживайтесь, угощайтесь…

– Хи-хи, кушайте, не обляпайтесь, – ехидно хихикнула я. Крылатик поперхнулся и стал меланхолично стирать с рукава подливку. Я тихо взвыла от смеха.

– Я тебе это припомню… – сквозь зубы процедил пернатый, и продолжил поздний ужин.

– Боялась я твоего хомячка! – пренебрежительно фыркнула в ответ и добавила: – Сури натравлю!

– Кстати, о дане, – темный быстро переключился на другую тему, чтобы не поперхнуться в очередной раз. – Где это его ветер носит?

– Да где-то около еды, – неопределенно протянула я. – Как только его не надо будет – он появится, ты не переживай!

– Утешила… – под нос фыркнул Рэй и вцепился зубами в ножку птицы.

Но тихо и мирно покушать нам не дали. Со спины тихой сапой подобрался староста и громогласно, перекрывая истошно верещащую музыку, проорал:

– Подарки господину!!!

Похоже, покушать крылатику не дадут. За пару минут уже два раза поперхнулся… И слава всем богам, что он уже не ел, а то подавился бы окончательно и пришлось бы нам становиться привидениями на пару!

К чему это я? А к тому, что в центр расчищенного от танцующих пространства втолкнули связанных налетчиков, художественно украсив оных ленточками, цветочками и прочей фигней.

– Это что, все мне?.. – темный пытался понять, то ли над ним издеваются, то ли он еще спит и видит на редкость безумный кошмар.

– А кому ж еще? – наивно удивился председатель этого сельхозпредприятия. – Вы господин, вам и разбираться…

– Чтоб я еще раз тебя послушал… – пробурчал пернатый, нехотя выползая из-за стола и направляясь к «подаркам». – Сожгли бы сразу, и не мучались…

– Ты мне тут еще повыступай! – нахохлилась я. – А послушали бы тебя – спали голодные!

Ответить мне хоть что-нибудь Рэй не успел, мы уже приблизились к «дарам» благодарных крестьян.

– Ну и что мне с ними теперь делать? – склонив голову вбок задумчиво спросил темный.

– А на службу возьми, чего тут думать, – так же задумчиво ответила я.

Вот интересно, стоя спотыкаться можно? Ну, можно – нельзя, но вздрогнуть крылатик вздрогнул. Я тоже. Мысленно. Собственно, а почему бы и нет?.. А то всей защиты у замка: недобитый темный, бестелесная и ничего не понимающая я да боевая мадам с собственными чадами. А, еще говорящую и наглую конячку забыла! Но если кто надумает нагрянуть… рискует загнуться от смеха.

– А почему нет?.. – озвучил мои мысли Рэй и обратился к зеленомордым. – Умирать хотим?

– А если и нет, то что? – мрачно осведомился один из них. – Можно подумать, что отпустишь?

– Ага, – кивнул темный. Вокруг повисла ошеломленно-настороженная тишина. И в ней особенно громко прозвучало продолжение. – Если принесете мне присягу на верность…

Маленькие глазки зеленого страшко едва не выскочили из орбит.

– Что?!

– Не, глухих мне не надо, – равнодушно помахивая посохом (ну ладно, это я подыграла, но какая картинка была!), качнул головой пернатый.

– Ты… ты не шутишь?.. – хрипло и почти неслышно произнес зеленый.

– Нет, – по тону нельзя было понять, как на самом деле взволнован крылатый. А он едва на месте не приплясывал от нетерпения.

Зеленокожий обернулся к своим и пару минут они переглядывались, а потом он глухо буркнул:

– Клянемся!

Солнышко полыхнул, заставив окружающих зажмуриться.

– Развяжите их, – мотнул подбородком в сторону связанных Рэй и, не глядя, как исполняют его приказ, развернулся и пошел к столам.

Возле которых нас нагнал особо разговорчивый зеленый тип, оказавшийся по совместительству начальником налетчиков. С каменным выражением и без того не сильно эмоциональной рожи, он занял место за правым плечом крылатика, угрожающе зыркая по сторонам.

А чуть позже подошел и староста, вежливо поклонился, сообщил, что нагруженные налогом подводы стоят в его дворе, так что как только мы соберемся… Короче, валите отсюда, а мы еще и в спину подтолкнем, али платочком вослед помахаем… Но тут возмутилась его жена. Та самая женщина, чьего сына мы совместными усилиями вылечили. Она заявила мужу, что на ночь глядя нас никуда не отпустит. А то мало ли кто?

Хи-хи, невинную дитятку всякий обидеть норовит!

Рэй поперхнулся в очередной раз. Уй, бедненький. Никак покушать не дают! Так и норовят кусок поперек горла заклинить…

Так что мы остались почетными гостями (заодно накормили и новую гвардию). Наелись и напились до отвала. Единственным неприятным (для меня) моментом было то, что крылатик таки стал облизываться на невесту. А я как представила, что она весь день по жаре, да в глухой фате (интересно, а отчего – глухой?), да в плотном платье… От представленного запаха и вида невесты пернатый едва не расстался со всем, съеденным за столом.

– Злая ты, – высказался он, когда смог без опаски за содержимое отнять руки ото рта.

А мысленно добавил еще несколько уточнений. На что получил весьма резонное замечание, что в теле он не один, так что должен считаться и с моим вкусом. А сия представительница женскага полу са-а-авсем не в моем вкусе. Перепалка закончилась тяжким вздохом. Поскольку изрядно отяжелевший желудок желал только одного – спать.

Поэтому мы потихоньку слиняли с празднования и под конвоем из зеленокожих добрались до того дома. Где отдыхали после лечения паренька. Там мы благополучно и заснули, трепетно обняв посох и подушку.

* * *

Утро было солнечным и благостным. Как ни странно, в этот раз Рэй проснулся первым. Он пытался разбудить и меня, но я заявила, что пока на столе не будет завтрака, глаз не открою. Пришлось ему, оставив Солнышко на кровати, самому идти во двор и проверять выставленный деревней налог.

На завтрак встать все же пришлось. Я же обещала… Быстро перекусив, вызвав при помощи носившейся тут же малышни Сури и подхватив посох, мы направились к воротам. На каждой телеге рядом с возницами сидели и новые охранники Дома. Я думаю, что они ему понравятся…

Как оказалось, они не такие уж и разбойники. Просто жить на что-то надо, а на наемников сейчас, увы, спрос очень низкий, и пришлось парням искать другие средства для наполнения желудков. Так что постоянной работе они были только рады. Особенно – службе у мага. Иех, знали бы они, куда нанимаются…

Путь домой протекал на редкость тихо и мирно. Пернатый о чем-то спорил с даном, размашисто жестикулируя и взмахивая крыльями. Возницы затянули какую-то заунывную песню или делились с этими… как же их… а, с т'рошами последними городскими сплетнями.

Неожиданно всю эту идиллию разорвал протяжный, но какой-то сдавленный вой, исполненный такой тоски, что становилось страшно и муторно. Кто же это там так страдает?..

– И не думай! – в два голоса воскликнули Рэй с Сури.

Чем вызвали недоуменные взгляды остальных.

Я не просила, нет, я просто… ну, не знаю… спроецировала свои чувства, что ли? В общем, постаралась передать все то, что меня охватило, когда я услышала этот вой.

Крылатик молча скрипнул зубами и рявкнув остальным: «Ждите здесь», направил дана в глубь леса. Только вот окружающие нас заросли… когда-то я их уже видела…

Умгум, видела. Век бы не видеть!

На поляне, у приметного дуба лежали… иглистые волки. Худые, шерсть грязная, свалявшаяся, глаза тусклые… Я же про них совсем забыла, а они… А они – живые, и этого никто не отменял! Сколько они тут? День? Два? И все без еды…

– Лин, не делай глупостей, – тут же насторожился Рэй.

– Не буду… Я просто исправлю уже сделанные, – тихо ответила я.

Резкий росчерк сияющим посохом и все сотворенные мною кожаные «украшения» испарились. Еще один взмах – и перед носом самого крупного из иглистых волков оказалась солидная кучка свежего мяса, перенесенная мною из одной из наших телег.

– Там нам хоть что-нибудь останется? – ворчливо уточнил пернатый, понимая, что переубедить меня не сможет.

– Может, мы уже поедем? – нервно мотнул хвостом Сури, вторя крылатику.

– Останется. Много ли им надо? – еще раз оглянувшись на оживившуюся поляну, я стукнула дана пятками. – Поехали.

Обоз встретил нас тишиной и настороженностью, но увидав, что с Рэем все в порядке, народ расслабился и мы продолжили свое движение к высоким воротам Дома.

Стены показались из-за высоких деревьев только на закате, когда под кронами стоял уже довольно плотный сумрак. Постепенно, по мере приближения становились видны некоторые детали. Масляно блестящие, словно отполированные камни стен, ставших даже вроде бы выше, острые зубцы и человеческая фигурка между ними. Нас ждут?

Угу, причем – даже несколько сущностей.

Под номером «раз» у нас была суровая мадам, которая еще и жена военачальника. Она стояла на стене, держа на сгибе руки взведенный арбалет. Который я узнала по многим историческим фильмам. А внизу, у ворот, плотным кружком сидели… иглистые волки. М-да, ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

Причем здесь были все. Худющие охотники с полянки, более низенькие и стройные самочки, мохнатые щенки, с тявканьем гоняющиеся за своими хвостами и хвостами старших сородичей. Даже пара беременных лежала, высунув языки и греясь в лучах заходящего солнца.

От довольно худосочной и потрепанной стаи отделился вожак, я так поняла. Он почти подошел к замершему дану и пристально поглядел мне в глаза. Нет, вот именно что мне. Сквозь Рэя.

Я молча слезла со спины Сури и присела на корточки у морды иглистого зверя. Пару мгновений мы смотрели друг другу в глаза, и я видела жизнь стаи словно бы изнутри, являясь ее частью. Словно в быстром кино летели года, десятилетия, протягивая между мной и зверем невидимую, но звенящую от напряжения нить. А потом он лизнул меня оранжевым шершавым языком прямо в нос. Мир дрогнул, но наша странная связь не исчезла, она просто стала немного другой.

Я вздрогнула и поднялась на ноги. Волк же, словно так и надо, уселся мне на сапог и стал активно чесать за ухом задней лапой, скидывая на меня шерсть.

– Рис, не хамничай, – проворчала я, выдергивая из-под изрядной тушки свою конечность.

Ну ладно, не свою, но общую!

Зверь удостоил меня презрительным и гордым взглядом и с независимым видом потрусил к лежавшей у ворот стае. При нашем приближении остальные звери разошлись в стороны и словно дворовая свора, потрусили по сторонам обоза. Ворота Дома распахнулись, и мы все пестрой толпой ввалились внутрь. Единственная фраза, которой мы удостоились со стороны жены военачальника, была:

– Я на всю эту ораву готовить не буду! И размещайте ее сами! Как хотите, я здесь ни при чем!..