Текст книги "Стерва или подарок ангела (СИ)"
Автор книги: Виктория Хайк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 6
Проснулась я так же в обнимку с Пашей. Голова немного болит. Я постаралась аккуратно встать, но у меня это не получилась и я разбудила Пашу.
– Прости, – сказала я, из-за того, что потревожила его сон.
– Ничего. Сколько времени? – потерев рукой глаза, спросил Паша.
– Почти семь часов, – посмотрев на телефоне, сказала я.
– Ты нормально себя чувствуешь? – вот и началось то, чего я боялась, допрос или расспрос.
– Да, все хорошо. Правда голова немного болит, – не стала врать я, про свое самочувствие.
– Что вчера было? Я никогда не видел тебя такой, – начал он.
– А что вчера было. Эмоции, чувства! Просто, блин, я тоже человек! Что так поражает!? То, что я тоже умею плакать! – я встала и пошла в душ, потому что я к расспросам не готова.
Конечно, все привыкли видеть без чувственное животное, которое и умеет только командовать. Но я даже сама не могу понять, что вчера было. Последний раз я плакала, наверно, лет в 14, а потом я стала сильной, и считала, что если плачешь, показываешь слабость, но это не так. Если ты плачешь и показываешь эмоции, это значит, что ты живая. Но из головы, все ни как не выходит выбросить, те чувства. Что это было? Я никогда не испытывала такого тепла к человеку. Ведь я ненавижу его. Он мой враг. Хотя, что он сделал мне плохого? Ничего. Может, во мне говори зависть? Хотя, чему завидовать? Не шибко-то он и отличается от меня. Только у него есть преимущество, он свободен.
Охладившись прохладным душем, я вышла. Паши уже в комнате не было. Интересно, почему Кирилл и Паша получают свободу, а я нет? Видимо, как говорил папа, меня «маленькую принцессу» оберегают. Только от чего оберегать?
Я только сейчас вспомнила, что мне нужно на учебу. Я никогда не была против знаний. Мне всегда нравилась узнавать что-то новое, и в университете я сижу и слушаю все пары, но сегодня идти туда, у меня нет никакого желания. Да, это вина Дениса. Просто так родители мне не дадут выходной, поэтому придется действовать через брата.
Я была в халате и направилась в комнату брата. Немного постучав, я приоткрыла дверь.
– Можно? – спросила я, высунув голову. Паша кивнул, и я вошла, – слушай, прости за то, что нагрубила. Просто, я запуталась в своей жизни. В общем, все сложно.
– Ничего все нормально, – сказал он, и мы обнялись.
– Слушай, можешь отпросить меня у родителей. Сегодня, у меня нет, никакого желание, ехать в университет, – сказала я и упала спиной на кровать брата, запустив руки в волосы.
– Лежи здесь, – сказал Паша и вышел.
Через минут пятнадцать, брат вернулся.
– Иди, собирайся, выезжаем через полчаса, – сказал он и сел со мной рядом.
– Так и думала, что не отпустят. Видимо, все же у меня такая судьба, вечно сидеть в золотой клетке, – сказала я и встала.
– Ты не поняла, мы поедем вместе. Погуляем. Давно мы не были наедине. Только к шести мы должны быть тут как миленькие.
Я развернулась и побежала в объятия Паши.
– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – начала щебетать я.
– У тебя осталось двадцать пять минут. Надень: джинсы и кофту, гулять будем, – сказал он, и я выпуталась из его рук и побежала со счастливой улыбкой в свою комнату.
Зайдя в комнату, я первым делом отписалась Яне, что бы та не волновались. Сегодня я надела: классические джинсы, белое худи и белые кроссовки. Сегодня я не стала наносить макияж, совсем.
– Я готова! – сказала я и вышагивала к машине брата, на которую он облокотился и ждал меня.
Паша открыл мне дверцу, как благородно с его стороны. Машину заполняла тихая песня «Halsey – Drive». Я снова почувствовала себя свободной. Приоткрыв окно, я ловила в лицо теплый ветерок.
– Куда мы едем? – спросила я, потому что ехали мы в совершенно противоположном направлении.
– Секрет! – ответил он и повернул налево.
Я смотрела в окно перед собой, и наблюдала за движение города. Как люди беззаботно бегают по городу. Кто-то на работу, кто-то в школу, кто-то на свидание, кто-то в кино, и каждый с разными эмоциями. Кто-то со счастливой улыбкой на лице, кто-то со слезами, кто-то с предвкушением и там можно перечислять ещё долго. Но понять с каким настроением он идет точно, могут лишь самые близкие люди. Из-за того, что я погрузилась в свои мысли о том, что каждый человек «свои идеал», то даже не заметила, что мы приехали.
– Где мы? – спросила я и начала разглядывать местность.
Это была заброшенное здание. Много разбитого стекла, мусора, растений.
– Мы в заброшенном здании жилова дома. Фирма строителей закрылась, и их кинули на бабки. Пошли! – махнул меня рукой Паша.
Я сделала пару неуверенных шагов.
– Не бойся ты так, – сказал Паша и взял меня за руку.
– Ты здесь часто бываешь?
– Нет. Только когда грустно и хочется побыть наедине с самим собой.
Мы, молча, поднимались по обрывкам лестницы. Самым страшным было проходить сквозь лифт, ведь в любой момент он мог свалиться и упасть, как с тобой, так и без тебя. Окна в начале здания были выбиты, а в конце даже не поставлены. Дверей вовсе не было, как на входе, так и внутри. Повсюду граффити. Немного пошатываясь, мы вышли на крышу. Это было всего пятиэтажка.
– Как тут красиво, – воодушевленно сказала я, когда смогла осмотреть вид, который открываться здесь.
– Знаю, – сказал и сел на край крыши, свесив ноги.
Я сначала помялась на месте, но потом все же села рядом. Минут двадцать мы сидели, молча погрузившись в свои мысли, смотря вдаль.
Я не знаю, почему, первый человек, который пришел мне в голову, это Денис? Почему именно эта чертова обезьяна!? Я не знаю, что движет мной, когда он рядом. Я испытываю весь спектр эмоций. Хочется придушить, убить, ляпнуть унижение, утереть нос, но… что-то хочет обратного, хочется обнять, сесть и уехать с ним, бежать в неизвестность, а страшно то, что именно с ним. И знаете, меня это пугает. Вроде неизвестность пугает, но и манит. Это как-то похоже на Женю. Он всегда падал в эту пропасть, в омут с головой, в неизвестность. Этим мы отличались. Женя падал в эту неизвестность и парил там, а я шла маленькими шажочками, пытаясь догнать.
– Саш, – вывел меня из раздумий Паша.
Я посмотрела на него, в его глаза, но они разные. У Дениса они карие. У Жени, как и у меня зеленые. А, у Паши, серые. Но даже не в цвете дело. В них я вижу другой мир. У Дениса: адреналин, бурю, безумие. У Жени: веселье, сумасшествие, легкость. У Паши, только сейчас я поняла, что с ним. Я вижу: боль, обиду, разочарование. Его мир такое же серый, как и глаза, а раньше они были немного голубые. Я не скрывала слез.
– Саш, почему ты плачешь? Я вижу все твои эмоции по глазам, но не вижу причины. Как и ты, – Паша ладонью утирал слезы с моих щек.
Я отвернула голову и смотрела вдаль. Что сказать? Врать? Не красиво. Правду? А если обидится.
– Паш… я не знаю, как это сказать. Просто в тот вечер я вспомнила прошлое, – я говорила тихо и медленно. Как будто из меня вытягивают эти слова. Но я понимаю, что мне нужно высказаться, – детский дом. Своего брата, родного брата, Женю. Он был моей единственной семьей. А потом его у меня оторвали. Забрали… у меня, можно так сказать, есть сводная сестра, Катя, хотя была, сводная сестра. И вторая мама Наташа. Милая, добрая женщина… я обрела там вторую семью,… которую у меня тоже забрали. Мне больно, я виню себя, что бросила Женю. Я даже не знаю, усыновили ли его вообще? Жив ли он? Он очень сильно на меня обиделся,… я ходила в детский дом с Яной,… он… просто прошел мимо…. сказав,… что я ему больше не семья. Прости меня, что говорю тебе это. Прости ведь, скорее всего тебе обидно… я тебя тоже очень сильно люблю. Из этой семьи я люблю больше всех тебя, а потом может ещё и папу, но не остальных.
Паша обнял меня, а я плакала на взрыв. Я очень долго копила в себе все слезы. Почти пять лет я скрывала эмоции. С меня хватит. В таком положении мы просидели час не меньше.
– Я влюбился, – сказал Паша.
Я резка отпрянула от него. И смотрела прямо в глаза, искав, хоть какой-то подвох. Ведь, прекрасно знаю, что родители даже слушать не будут. «Фактический брак и точка!».
– Что? – прейдя в себя, тихо спросила я, – ты же понимаешь, родители…
– Знаю, – выдыхает он и, протерев рукой лицо, потом запустил её в волосы, а я все так же неотрывно смотрела на него, – Знаю я. Девушку зовут Жанна. Она не то, что не из бедной семьи, она… инвалид. Я спас её, когда к ней приставали. Я вытащил её, и пока мы шли спиной к ним… ей выстрелили в спину. Сейчас она в больнице. Я прихожу к ней, ухаживаю,… и ещё больше привязываюсь к ней.
Я сидела с открытым ртом, и не знала, что сказать. А что вообще говорят в такой ситуации? Все, что я могла сделать, это обнять. Мы уже стояли, и я хоть и не видела его лица, но чувствовала слезы.
Мы стояли часа два. Именно два, может даже больше. Мое мировоззрение поменялось «от» и «до».
– Если любишь, то будь счастлив именно с ней. И фиолетово, что об этом подумают родители. Мы спасем тебя. У нас есть пример. Кирилл. Сравним все и просто, потом подменим невесту.
– Ты так говоришь, будто это легко. Против родителей хрен устоишь.
– Ну, смотри, у нас есть Яна, Ян, Марк, Леша, Ира и самый главный козырь, Денис, – нехотя сказала я про обезьяну. Но ради Паши я готова. Если я не могу спасти свой счастливый конец, значит, я хотя бы попытаюсь спасти его.
– Пошли, нам через час дома надо будет быть, – сказал он, и мы направились к выходу.
Пока мы спускались, я успела хорошо так разодрать руку. Класс! Если увидят родители, убьет. Ну, ладно, замажу танальником.
– Мы дома! – крикнула я.
Стоило нам, только появится дома, что бы понять масштабность важности. Кого тут только не было. Парикмахеры, визажисты и т. д.
Вы не представляете, каких трудов мне достался выбор самой. Я сама сделаю себя красивой, и без штукатурки. Выбрала я длинное платье. Платье было в белых, нежно-розовых, серебренных и золотых тонах. С декольте и на половину открытой спиной. К этому платью я подобрала золотые каблуки на высоком каблуке, но под платьем их плохо видно. Ладно, с макияжем я все же заморочилась, и даже мастера позвала. Сделали мне золотые тени, но не прям уж шибко ярки, стрелки, тушь, я никогда не пользуюсь накладными ресницами, потому что у меня от природы есть свои. Волнистые распущенные волосы. И я решила надеть мамин кулон. Я спрятала его под платьем, но значит он для меня многого. Если кто-нибудь заберет его, порвет, украдет, я лично буду пытать его на электрическом стуле. Взяла маленькую сумку, которую могу только держать в руках, белого цвета. Рану я замазала танальником.
– Я готова! – выйдя в холл, сказала я.
Паша был одет в деловой черный костюм с пиджаком, почти такой же, как и у Кирилла. Ксюша (жена Кирилла), у которой уже есть не большой животик надела: белое свободное платье, так как они не хотят афишировать её беременность. Аврора в изумрудном длинном платье. Отец так же в деловом костюме.
– Ты великолепна! – сказал папа.
И посыпались комплементы. В скорее мы направились по машинам. Пять черных машин уже ожидали нас. Первая с охраной. Вторая с родителями. Третья с Кириллом и Ксенией. Четвертая моя и Паши. Пятая с охраной. В таком порядке мы и поехали. Поездка заняла почти полтора часа, ведь ехали мы в другой конец нашего огромного города. Когда мы приехали все мужчины открывают дверь автомобиля даме. Паша открыл мне, и мы под руку шли к выходу за своей семьей.
– Привет! – сказала моя подруга Яна.
– Привет! – сказала я, и мы обнялись.
Паша куда-то ушел. Дом такой большой, что все рассосались. Яна была одета в: длинное серебристое шелковое платье, с огромным вырезом в декольте, но хоть закрытой спиной.
Ближайший час, мы просто стояли в стороне и наблюдали за тупыми курицами, у которых видимо вместо мозгов, золото с алиэкспресс! Я рассказала Яне о сегодняшнем дне. И про случай с Денисом тоже не забыла. Вспомнишь солнышко, вот и оно.
Паша пришел сообщить мне, что меня ищут родители. Найдя, я приблизилась к ним, и… они стояли с семьей Калининых и, конечно же, с Денисом.
– Здравствуйте! – подойдя, сказала я.
– Здравствуй, милая! Я Николь. Это мой муж Родион. И наш сын, с которым ты, скорее всего, знакома, Денис, – поприветствовала всех мама Дениса, – какая же ты красивая Александра!
– Спасибо! – скромно сказала я.
Пока наши родители разговаривали, я смотрела куда угодно, но только не на парня, который уже скоро прожжет во мне дыру.
– И так давайте перейдем к части ваших детей, – сказал отец Дениса.
– Вы оба, – мой отец обращается к ним, с Денисом, – прекращаете вражду. Не каких язвилин, месте, казни.
– Теперь Денис будет забирать тебя от дома до университета, и возить обратно, – продолжил Родион. У меня глаза как пять копеек стали, а у Дениса брови на переносице. Что-то мне подсказывает, что кончится все это плачевно!
– Можно пригласить вашу дочь на танец! – сказал Денис, пытаясь нас обоих вытащить от их разговорах и расспросах он.
– Конечно! Да, Александра! – говорила Аврора.
– Конечно! – сказала я и вложила свою ладонь в ладонь Дениса.
Заиграла песня, и мы начали танец. Он как будто спас нас, от не очень приятного разговора. Мне было так хорошо, тепло, уютно. Я смогла расслабиться в его руках. От его касаний играют мурашки. Сердце и душа поют.
– Что происходит? – спросил Денис мне на ухо.
– Смотря, что ты имеешь в виду?
– Что с тобой происходит? Что за рана на руке? – сказал он, и я хотела посмотреть на руку, но он мне этого не дал.
Мы танцевали, и я просто молчала, получая удовольствие от его близости. Танец закончился, и я печально вздохнула. Но ненадолго. Денис схватил меня за запястье, и куда-то вел.
– Денис, куда ты меня тащишь? – начала вырывать свою руку я, но он лишь крепче сжал руку.
Денис прижал меня к стене и молча, смотрел в глаза.
– Что? – нервно спросила я.
Он взял мою руку, и показал на рану, задавая немой вопрос: «что это и откуда?»
– Прикинь это царапина! – начала язвить я ведь вспомнила, кем я должна быть, и, вырвав руку, сложила обе руки под грудью.
– Я вижу. Откуда, – он был такой грубый и серьезный.
– Упала, прикинь! – сказала я и хотела уйти, потому что этот парень может вывести меня на чистую воду, чего я не хочу. Ведь, блин, когда он рядом, я теряю здравый рассудок! Когда я с ним, мозги плавятся!
Он начал препятствовать и прижал сильнее меня к стене. Наши лица были так близко. Хочется, все бросить и поцеловать, но я не могу! Мне нельзя! Дав не хилую пощечину, и наступив каблуком ему на ногу, я начала уходить, нет ни какого желания оставаться здесь, и не какие родители, меня, не смогут остановить. Я спускалась по лестнице очень быстро, что сломала каблук. Черт! Я оглянулась и видела идущего Дениса. Сердце начинает ускорять ритм, а ноги давать деру. Выбежав на улицу, я села в автомобиль, где меня ждал Джонатан, и приказала уезжать. Ещё бы три минуты и он бы меня догнал.
Пришло сообщение на телефон. Сначала я не хотела брать, но все же подняла и прочитала.
Денис: «Красиво сбежала золушка! Прости! Но мы должны будем поговорить!»
Саша: «Нам не о чем говорить! Передай родителям и Яне, что я уехала!»
Денис: «Вернись и передай сама»
Саша: «Пожалуйста!»
Денис: «О, а ты знаешь вежливые слова!?»
Саша: «Представь себе!»
Я отключила телефон и пока мы ехали до дома, я держала слезы, но зайдя в свою комнату, я дала им волю. Почему ты не поцеловала его дура! Мне нельзя! Ревя, я сходила в душ, умылась, и легла спать, не переставая реветь. А уснула я ближе к утру.
Это точно нечем хорошим не закончиться!
Глава 7
Проснулась я с огромным трудом. Вот сейчас мне хочется испариться. Вот, как я должна буду садиться в машину к Денису, после вчерашнего. Хотя, может он вообще не приехал. Было бы очень хорошо.
Сегодня я надела бардовое платье, рукава по локоть, юбка солнце. На ноги шпильки. Наши занятия по балету отменились, снова. Мария Владимировна заболела и лежит в больнице.
Сегодня я осталась без завтрака. Не хотела вставать. Не хотела видеть их лица. Выйдя, я уже нашла глазами новую машину Дениса. И, конечно же, нашего героя. Услышав стук каблуков, он с не довольным лицом посмотрел на меня, и с каким-то отвращением отошел от капота машины и открыл мне дверь. Ели удержала язык, чтобы не сказать: «что, не смог сегодня забрать свою подстилку!»
– Не смог, – ответил Денис, получается, все же, я сказала это вслух.
– Ну, прости, мне тоже не нравиться ехать на этой машине. Только тебе известно, сколько баб ты тут возил! – сказала я и села в машину.
– Что и эту сожжешь? – грубо и не довольно сказал он. А мне прям, приятно, вести беседу с этим придурков!?
– Надо будет, и сожгу! – сказала я и отвернулась к окну.
– У тебя со слухом проблемы? Ты забыла, что сказали родители! – напомнила мне эта обезьяна.
– Все я помню. Просто, я слушаю своих родителей, хоть у меня их и нет! – сказала я и чуть не спалилась.
– А, ну, прости, не я довел твоих родителей, что, скорее всего из-за тебя они стали монстрами, если тебя даже на свободу не выпускают! – сказал он. Я повернулась и дала ему пощечину. Хотела открыть дверь, но он её залакировал, – сиди и не рыпайся!
Мне стало так больно, что он так обо мне думает. Конечно, он видит во мне только стерву. Сказал бы мне кто-то другой, я бы пропустила все мимо ушей и прошла мима, но то, что это сказал он, меня задело. Половину пути, мы ехали, молча, пока Денис снова не начал расспрос.
– Откуда царапина? – теперь уже спокойно спросил он.
– На заброшке, пока слазила, упала, – не стала врать я, ведь все равно не поверит.
– Красиво врешь.
– Я не вру. Ну, прости, что ты привык видеть во мне животное, без чувственное существо, суку и маленькую зажравшуюся девочку богатеньких родителей! – сказала я, и как только машина остановилась на парковки университета, я выскочила из автомобиля, не забыв хлопнуть дверью, и гордо пошла к входу, где меня ждала подруга.
Во мне бушевал вихорь из сотни эмоций: злость, ярость, обида, боль, разочарование. Неужели, обо мне и в правду так думают все? Обидно.
– Привет! – грустным голосом сказала подруга.
– Привет, я смотрю не только у меня, утро не задалось, – сказала я, и мы вместе вошли в университет.
– И не говори. Давай я расскажу тебе чуть позже всю проблему, – такими милыми глазками сказала Янка, что тут явно все плохо.
– Ладно, – сказала я, и мы вошли в аудиторию.
– А что за у тебя проблема?
– С именем: Денис, с фамилией: Калинин. Выбисел меня утром. Из-за него я утром не поела, и сейчас аппетит пропал.
– Да уж, – сказала подруга, и прозвенел звонок.
Просидев все четыре пары, я попрощалась с подругой, и высматривала знакомую машину. За сегодня в моем животе не побывало ни одной пищи. Ни воды, ни кофе, ни блинчиков, ни батончика шоколадки, ничего. Только я подумала о еде как, желудок дал о себе знать. Простояв ещё минут десять, машины Дениса так и не было. Я достала телефон и позвонила Джонатану, но он не взял трубку даже с третьего раза. Позвонила отцу, сбросил, все три раза. Значит, я для него никто, и я ему не нужна. Он даже не предупредил. Не скрою, мне было обидно. Ну, значит, придется искать дорогу домой пешком, так ещё и голодной. Я уже говорила, что все деньги были у моего водителя, а у меня нет даже копейки. Кто бы мог подумать.
Не знаю, правильно ли это, но пока у меня есть время на свободу, я просто пошла гулять. Мне так нравиться ходить возле обычного человека. Все так просто. Вот иду я себе спокойно по городу, никого не трогаю, просто радуюсь жизни. И тут мне стало очень обидно и больно. Сердце дало трещину. Возле меня проехал Денис, с какой-то шатенкой на переднем сидении. Он даже не увидел меня. Правильно, я для него никто, просто, поди, очередная девушка от родителей, которая и даром ему не сдалась.
Я отомщу тебе, чертова ты обезьяна! Хочешь проблем? Будут тебе проблемы! Достав телефон, я нашла номер брата. Несколько гудков, и брат взял трубку.
– Да, привет, что-то случилось? – сразу спросил Паша.
– Привет, нет, слушай, пришли мне на телефон деньги. И да, этого разговора не было. Ты меня не слышал. Я не звонила. И я приду поздно домой, не переживай я выключу телефон, но каждый час буду описываться, включая его. Просто пришли деньги.
– Боже, ладно. Жди.
– Спасибо, целую, – сказала я, и Паша сбросил трубку.
А я пока направилась ближайшею кофешку, что бы все-таки перекусить. На горизонте показалось вывеска пекарни. Вот почему я не могу жить такой, спокойной, простой жизни. В два года я лишилась её, но почему я даже не пробовала отвоевать её обратно. Все равно не получиться. Родители куда влиятельнее меня.
Зайдя в милое, уютное кафе, я села за столик возле окна. Тут не шибко-то много народу, человек пять. Ко мне подошел официант, я заказала свое любимое шоколадное пироженое и капучино. Вот сижу себе спокойно никого не трогаю, как за мой столик садиться какая-то девушка.
– Привет! – говорит она и поправляет волосы.
– Мы знакомы?
– Нет, но сейчас мы это исправим. Короче, сюда прибежит мой парень, ну уже бывший, я сказала, что с подругой в этом кафе встречаюсь, ну, а на самом дели, я просто придумала отмазку, чтобы не идти в универ. Будь человеком! – сказала эта темноволосая девушка и сложила руки в умолительный жест.
– Ладно, – сказала я, и мне принесли заказ.
– Оу, спасибо, повторите мне, то же самое, – сказала она и потянулась за кошельком, – Лиза, – сказала она и протянула мне руку.
– Саша, – сказала я и пожала ей руку.
– Хорошо, Саша, Саша, Саша. Ты мне кого-то напоминаешь. Ну да ладно, проехали, – сказала она, и ей принесли мой заказ.
Мы сидели и поедали, попивали наши заказы. У Лизы были темные волнистые волосы, карие глаза. Одета она была в: белые кроссовки, черные джинсы, серая майка, черная джинсовка. Она выглядит так гордо, свободно, и как бы подобрать слово, как королева улиц, что ли.
– Чем ты занимаешься? – убрав телефон, спросила Лиза.
– Ну, как тебе сказать, живу, учусь, нечего особенного, – пожала плечами я. Не хочу, что бы она знала кто я, – а ты чем занимаешься?
– Понятно. А я так люблю скорость, жить, и вообще пофиг, что скажут другие, кроме близких нам друзей, – сказала она, и возле нашего стола появился какой-то разъяренный парень, кинув свой телефон на стол. Хотя почему какой-то я знаю его.
– Ты совсем охренела Лиза! Какого хрена ты снова врешь! – заорал он, и на меня никакого внимания. Лиза сидела и пытается подобрать слова.
– Ничего. Просто сижу с подругой. И вообще я не врала, – она так нервничает, что пора брать дело в свои руки.
– Мальцев! А ты не офигел ли!? Что бы ты и на километр к моей подруге не подходил! Пошел вон, отсюда, и из её жизни, придурок! – я встала и показала ему рукой на дверь. Он фыркнул и ушел.
– У меня вопрос: как ты это сделала!? Я от него месяц не могу отвязаться, а теперь. Я в шоке. Девочка ты вообще кто? – смеется она, – и вообще пошли гулять.
– Пошли, – немного подумав, сказала я и мы, оставив деньги, пошли на выход.
У Лизы была своя белая машина. Мы сев направились в ближайший двор. Не знаю почему, но она внушает в себя доверенность. С ней мне не приходиться играть сучку. Мне с ней легко и просто.
– Подожди здесь, я сейчас, – сказала Лиза и вышла из машины.
Как я поняла, она пошла в магазин. Она такая классная. Я достала телефон, и отписалась Паше, что со мной все супер. То время пока мы ехали в машине неплохо разговорились. Я знаю, что раньше она занималась хип-хопом, её любимый цвет черный, есть своя овчарка. Обычная простая девушка. Кстати, ей тоже девятнадцать.
Через минут двадцать она вернулась. За время её отсутствия я не чувствовала какого-то страха, какой-то напряженности, не чувствовала себя чужой, как это бывает.
– Что купила? – спросила я, когда она села в машину.
– Пиво, – сказала она и выехала на дорогу.
До меня не сразу дошло, что она купила и сказала. Ну и ладно. Нужно же попробовать, что в этом напитке такого, что все так его любят. Родители одним фигом нечего не узнают. Им все равно. Да, я слышала, что это алкоголь, и что его нельзя пить. Но мне в детстве никто не рассказывал, почему? Вот до сих пор не знаю, что такого в напитки, что его любят, но пить нельзя! Сегодня я это и проверю. Может легче станнит.
– Приехали! – раздался голос Лизки.
– Где мы? – выходя из машины, спросила я.
– Мы в парке. Ну, как, короче моё место.
Мы прошли к той заброшке, где я была с Пашей. Пройдя, мы забрались другим ходом, но все же оказались на той крыши. И не пришлось проходить через тот жуткий лифт.
– Скажи же классно здесь, – сказала Лиза и села немного дальше от края.
– Я была здесь, – сказала я и села рядом.
– Да!? – удивилась она, – Обычно такие принцесски как ты тут не бывают.
– Я не такая уж и принцесса, не забывай! – сказала я и приняла стаканчик с алкоголем.
– Знаешь, то, что ты послала одного парня, не делает тебя королевой.
– Я и есть королева, которой быть совсем не хочу. Спроси мою фамилию, и тогда ты поймешь, где ты меня видела.
– И какая у тебя фамилия?
– Титова. Титова Александра. Маленькая сука города, стерва университета, зажравшаяся дочь богатеньких родителей, без чувственное существо, ни на что не способный человек.
– Офигеть! Слушай, а меня потом не убьют, ты же с охраной ходишь, – сказала она и сделала пару глотков.
– Не переживай не найдут. Если есть время отдохнуть на свободе, я её воспользуюсь, – сказала я и сделала первые глотки пиво. С начало вкус показался мне горьким и не вкусным, но сделав ещё пару глотков, я вошла в кураж. И почему его нельзя пить?
– Сбежала?
– Не совсем. Мой раб не приехал за мной после университета. Ну, вот я и ушла.
– Капец! Тогда лови кайф на свободе. Ты первый раз пьешь? – спрашивает она, немного смеясь.
– Да. И знаешь мне нравиться.
– Еще бы.
Мы сидели и просто рассказывали друг другу смешные истории. Ну как рассказывали, скорее это Лизка рассказывала, а я загибалась от смеха. Жаль, что здесь нет Яны. Мне как то грустно, что у меня не такая веселая жизнь. Мой телефон постоянно звонит, и я решила взять трубку. Звонил Паша.
– Привет, – начала я.
– Привет, привет. Ты где? Тут уже все родители заметили пропажу, а то есть, тебя. Тут даже родители Дениса приехали. Он разъяренный, как волк, что вы опять не поделили?
– Пусть этот Дениска катиться к черту! Он задолбал меня! Просто проучу. Он не приехал ко мне.
– Ну и что? Может, хватит гулять, – уже начинает злиться брат.
– Нет! Я не нагулялась. И путь эти Калинины катятся к черту! – сказала я и сбросила трубку.
– Что-то случилось?
– Да так! Я сбежала от одной обезьяны! Просто нужно его проучить, – сказала я и игриво повернула голову к Лизе.
– Стоп! Денис? Денис Калинин!? – с таким лицом спрашивала она.
– Ну, да. Тоже такие влиятельные люди, – говорю я и допиваю стакан.
– Я в ауте! Я знаю Дэна лично! – сказала она, и я резко повернула голову, – нет, боже упаси, что бы я переспала с Денисом! Я не его игрушка! Просто он тоже гоняет на другой машине. Ну, я его соперница и бывшая подруга. Только подруга.
– Почему бывшая?
– Потому что он не одобряет, что я курю и пью. И он беситься, что я специально делаю все против его воли. Он когда то даже назло мне машину портил, – рвет и мечет она, а я начинаю ржать как ненормальная, – ты чего? Ладно, но ты не поверишь, как я была рада, когда кто-то его тачку сжег. Готова лично пожать ему руку.
– Тогда жми, – сказала я и протянула руку, пока Лиза, не понимая, смотрела то на меня, то на руку, – машину сожгли по моей просьбе.
– А тебе он, чем насолил?
– Можно так сказать принизил мою самооценку. Как ты знаешь я главная стерва университета, вот он и попытался мне глазки строить, – и я начала свой познавательный рассказ.
Через минут десять мы уже обе загибались от смеха почти ночью на крыше заброшенного здания, так ещё и пьяные. Вроде бы так называют людей, когда они выпили, и голова ходуном, и ты посылаешь все свои проблемы, все свои критерии, сбрасываешь маску и наслаждаешься свободой и беззаботной жизнью.
Так мы веселились примерно ещё два часа. Мне было так классно. Если бы не Лизка фиг бы я ушла сама. Я не думала тогда о том, что она сядет за руль выпившая. Она подвезла меня и уехала, а я возле дома приметила столько машин. Боже, конечно, такая потеря, столько потерянно было бы миллиардов, без меня. Пошатываясь, я дошла до дверей. Открыв, я слышала крик отца, как он отчитывал всех, из-за того что якобы я потерялась.
– Всем доброй ночи! – зайдя в зал, сказала я.
– Где тебя носило!? – заорал отец.
Я не знаю, толи алкоголь на меня так влияет, толи что, но я просто начинаю ржать в потолок. Нужно видеть их лица. На Дениса я даже смотреть не хотела. Но когда посмотрела, угомонилась. Возле него сидела та самая шатенка, которую я видела на переднем месте машины.
– Ты что пьяная? – с отвращением спросила Аврора.
– Представь себе! – огрызнулась я. Алкоголь явно на меня плохо влияет, что я просто не смогла удержать язык за зубами, – Что!? Боялась потерять деньги!? Потерять продолжение рода! Что ты сейчас вдруг за переживала за меня! Можешь не включать роль беспокойной мамаши!
– Александра! Что ты себе позволяешь!? – вступается за любимую папа.
– А что я себе позволяю! Позориться перед людьми! Не переживай пап ты все равно все купишь! У тебя это хорошо получается.
– Я думаю, нам уже пора домой, если ваша пропажа нашлась, – сказала мама Дениса, а я в очередной раз убедилась, что я их личная вещь или игрушка.
– Да, а то София уже хочет спать, – влез отец Дениса. Так значит, эту девушку, которая положила свою голову на плечо Дениса, зовут София.
– Да, пожалуйста, свалите уже от сюдого! А то меня скоро вырвет от этой парочки голубей, – сказал я, имея в виду Дениса и Софию.
– Саша! – подскочил он, а я больше не могла терпеть, как мое сердце почему-то болит и ноет, прося прекратить.
– Что!? Что Саша!? Саша! Саша! Саша! Саша! Саша! – кричала я и начала плакать, – Что? – тихо сказала я.
Минут пять мы, молча, смотрели друг другу в глаза. В доме царила тишина. И первым разрушил молчание Денис, открыв мне правду, правду всего моего состояния, и сердца и души.
– Ревнуешь? – серьезно и не очень громко спросил он, а по глазам все не переставали течь слезы.
– Да… свою самооценку, сердце, себя. У меня пытаются забрать себя.… И вы все морально меня избили и истоптали, – тихо сказала я, и, развернувшись, побежала в комнату.
Слышала, как кричали мое имя. Но не поворачивалась. Бегу и реву на взрыв. Почему сердцу так больно? Забежав, я закрыла дверь в комнату на защелку и, прислонившись спиной, сползла вниз. Плакала. Сердце и душа молят о помощи. Хочется: крушить, бить, кричать, звать на помощь. Как говориться в каждой шутке есть доля правды. Похоже, я и в правду ревную Дениса.
– Саша, открой дверь! – долбиться Денис.
