Текст книги "Первая четверть жизни у всех разная"
Автор книги: Виктория Гостроверхова
Жанр:
Подросткам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Вася толстенький
– Подайте, Христа ради! – выдернуло меня из размышлений жалобный, словно блеяние овечки, голос. Я оглянулась на источник звука. Посередине улицы стоял толстый парень лет пятнадцати с круглыми, словно шар, лицом, головой, животом. Я остановилась. Огромные щёки парня натянулись в льстиво-скорбной улыбке, а глаза на выкате (которые того и гляди скоро вылезут из орбит), смотрели как-то исподтишка. Этот взгляд напомнил мне зашуганную собачку, которая, при первой возможности, накинется на тебя сзади и вцепится в ногу. В общем, этот парень не произвёл на меня хорошее впечатление, а только наоборот. Уже хотела окинуть его высокомерным взглядом и пройти мимо, мол, мошенник, но почему-то не позволила совесть. Всё-таки просит ради Христа, не хухры мухры.
– Что же у тебя случилось?! – я подошла к нему и приготовилась слушать легенду. Он испуганно посмотрел на меня, потом по сторонам и сосредоточенно поджал губы. Помолчал несколько секунд, словно выбирает историю пожалостливее, а потом тоскливо заговорил:
– У меня сильно болеет мама, лежит на кровати уже год, не вставая. Серьёзное заболевание, не лечится. Пенсия вся уходит на коммуналку, есть нечего… – я что-то ещё спрашивала про болезнь, про выплаты по болезни, пробовал ли он сам пойти работать, а не побираться… Он что-то неуверенно отвечал. Чувствовала, что деньги ему лучше не давать. Но не помочь почему-то не могла.
– Ладно, давай куплю тебе что-нибудь из продуктов… – он обрадовался и согласился. – Что тебе надо? – мы пошли в ближайший магазин. Оказалось, ему нужно много всего. Началось всё с пачки сосисок и батона, закончилось молоком, чаем и печеньем. Вёл себя парень довольно спокойно и не особо смущённо, словно для него это дело привычное – что девушка немного старше его покупает продукты. Но раз уж взялась помогать, сбегать уже поздно. Я купила продукты на своё усмотрение, на сколько мне позволяли средства и совесть, оплатила, и отдала ему пакет. Вася, его имя я узнала в процессе разговора, сильно меня благодарил. Вроде даже искренне.
– Во славу Божью, – ответила я и почти сбежала (слышала я, что так отвечать правильно). Если Вася (а может и не Вася), меня обманул, пусть ему будет стыдно. Хотя бы будет знать, что это Бог ему помогает. А у меня не убудет.
Ехала я домой и думала об этом парне и его маме. Мрачно и тревожно было у меня на душе. Знала, что, скорее всего, он соврал. Что в таком возрасте он уже вполне может где-нибудь подрабатывать, а не побираться. Но тут было что-то ещё. Ему реально нужна была помощь. Только, скорее всего, душевная и духовная. Просто так люди не хотя по улице с протянутой рукой. Но что я ещё могут сделать? Только помолиться.
После таких размышлений я благополучно забыла о Васе толстеньком на несколько лет. Пока не встретила его побирающимся в новом месте с новой легендой. Мне стало обидно и неприятно, что всё-таки в прошлый раз меня обманули. Видимо он тоже меня вспомнил и растерялся.
– А как же твоя больная мама? Получается ты в прошлый раз соврал?! – он поморгал своими выпученными глазами и опять посмотрел куда-то в сторону. А потом просто пошёл прочь от меня. Я ещё долго смотрела вслед ему. Кажется, он стал ещё толще. Но я на него не злилась. Его было жалко.
А ещё через какое-то время я узнала, что, этот Вася живёт неподалёку от той квартиры, куда я переехала. Я гуляла и случайно увидела, как этот парень зашёл с пьяным мужчиной во двор. Забор почти упал и не скрывал старый дом, с полностью выбитыми окнами. Внутри дома совсем не было мебели. А только гора мусора и бутылок. Словно тут уже много лет живут одни бомжи. Половина стен этого “жилища» была обуглена, а крыша почти обвалилась. Тут не обошлось без пожара. Больше домой в этом дворе не было.
Мне стало грустно и больно. И стыдно. После этого я видела практически каждую прогулку как Вася, словно на работу, выходит и заходит в это нечеловеческое пристанище. Не возникало сомнений, он тут живёт. А этот мужчина, скорее всего, его отец. Они так похожи. Вот только этот батя каждый день пьяный, еле на ногах стоит. И каждый день приводит разных, таких же пьяных, женщин.
Бедный, несчастный Вася. Правда страшнее легенды, только в ней сложно признаться. Скорее всего у него и мамы нет совсем. Да и от отца одно название. Может быть он и заставляет его побираться? Возможно, парень даже и в школу то не ходил. А толстый из-за какой-нибудь болезни.
Но самое страшное. Не он, ни отец не хотят меняться. Ведь есть много специальных организаций, где помогают бросить пить, найти работу и жильё. Стоит только захотеть. Ведь человеку можно помочь только тогда, когда он сам этого захочет. А иначе никакие кодировки не помогут. Но многие люди, страдающие алкоголизмом, слишком гордые. Сначала думают, что у них всё под контролем и они в любую секунду бросят. А потом уже настолько врастают корнями в пагубную почву, что не готовы её покидать.
Но ещё есть шанс. Он существует до тех пор, пока человек жив. Никогда не поздно измениться. Вот и у Васи, несмотря на дурные наклонности и воспитание, доброе сердце. Совсем недавно я случайно увидела, как он, и ещё один парень, помогли перейти дорогу инвалиду. Потом угостили его конфетой, улыбнулись и пошли прочь.
Я видела на лице у Васи искреннее сочувствие и сострадание. И верю, что совсем скоро он захочет встать на добрый, честный путь. И поможет своему отцу.
октябрь 2020 года.
Алик
Мне с детства твердили, что для того, чтобы стать успешным, нужно быть строителем. Ты же хочешь устроить роскошную свадьбу на двести гостей, построить дом и купить белую машину? Вот все: отец, старший брат, дядя, все знакомые строители. Работают в России, хорошие деньги получают. Там уже заняты все остальные профессии другими национальностями: таджики метут улицы, молдаване занимаются внутренней отделкой домов, азербайджанцы продают фрукты и овощи. Стало быть тебе, Алик, нужно послушаться старших. А что ещё делать? Я на стройке с детства, всё знаю и умею. Вот только в школу не ходил, ни читать, ни писать не научился. Да мне вроде и не нужно. Главное кирпичи класть ровно уметь. Скоро отец обещал взять меня работать в Россию – уже шестнадцать лет, давно пора работать по полной.
Прощай родной Андижан. Старинный, кирпичный город с множеством крепостей и мечетей. Здесь круглый год тепло, на каждом шагу разноцветные узоры, а в воздухе вечно витает запах специй, сухофруктов и сладостей. Народ небогатый, но такой добрый, открытый. Пять раз в день на весь город звучит азан (призыв) и улицы почти вымирают, многие магазины закрываются, потому что большинство людей уходят в мечеть на намаз, молитву.
Говорят, что в России совсем не так как у нас. Хотя и разговаривают на понятном нам языке – в Узбекистане много русских, ведь раньше все были одной страной, СССР. Но женщины в России ходят в основном в штанах и с непокрытой головой, с распущенными волосами. А мужчины иногда вообще не похожи на мужчин. Храмов в той стране много, а мечетей можно сосчитать по пальцам.
А ещё говорят, что в той стране есть лес. Для меня это что-то удивительное, ведь у нас одни степи. Ещё, говорят, в тех лесах живут медведи, лисы, зайцы и кабаны. Также в России холодные зимы и снег, что мне тоже трудно вообразить. Страшно и интересно. Но так решил отец, а мать благословила. Но кто же знал, что эта поездка всю мою жизнь?
Россия не встретила нас с распростертыми объятиями, хотя и долетели довольно благополучно. Виз не надо, только зарегистрироваться где-то по вопросу мигрантов. Как же тут дорого. Нам пришлось снять крошечный домик с двумя комнатушками на бригаду из двенадцати человек. У нас в стране за такие деньги можно жить целый месяц припеваюче. Но и платят тут неплохо. Только начальники часто попадаются злые и противные. Обращаются с узбеками как со скотиной, совсем за людей не считают. Чуркой называют. А ты как ответишь? Ты тут никто, и звать тебя никак. Вот они и пользуются.
Нашей бригаде достался богатый начальник. Дом он решил построить трехэтажный, на холме. Такой чертёж придумал, аж смешно. Но не переубедишь. Нашему старшему сказал, что мы тупые и ничего не понимаем. Как так можно себя вести?
Заставил нас этот хозяин рыть котлован для фундамента. Летом, в жару, лопатами. Чтобы лишнюю технику не нанимать. Мы то ничего, в такую жару нормально себя чувствуем, а вот русские мужики, наверно, его бы послали куда подальше. А мы не можем.
Но это ещё половина беды. Яму то мы дня за три выкопали. А хозяин нос воротит, говорит нет, тут плохо, давайте засыпайте, будем в другом месте копать. А сразу нельзя было подумать? Мы то тут причём? Работу то сделали, давай плати… Наш старший пытался с ним поговорить, а тот на него накричал, матом! Старший наш, ему уже почти шестьдесят, шапочку свою снял, и прям рядом в саду на траву сел, в светлых штанах. Плохо ему стало. Сидит, пыхтит, за сердце держится. Мой отец уже не выдерживает такого хамства, чули не драться на него кинуться готов, хотя обычно спокойный, как верблюд. Хорошо, что женщина, которая живет напротив нашей стройки, в окно увидела, и вынесла прохладной воды и лекарство. Нашему старшему полегчало, они разговорились. Добрая оказалась старушка, интеллигентная. Говорит сама здесь не местная, в 70-х приехала сюда из Украины учительницей по распределению, так тут и осталась. Замуж вышла. Тут и к Богу отойдет.
Они с нашим старшим оказались ровесники. Теперь, как её увидим, сразу хором ей кричим:
– Салом алейкум, Антонина Степановна! – а она улыбается и машет в ответ.
Приглашала нас эта женщина к себе дорожку новую сделать во дворе. Старую покойный муж делал, но она уже почти развалилась. Почти двадцать лет уже прошло. У нас выходной – мы скорее к Антонине Степановне. Старую дорожку разобрали, долго с ней возились, была сделана на славу. Но мы сделаем ещё лучше! Основу сделали, цементом залили, выровняли… Короче всё, как надо. За день с нами старшим и моим отцом управились. Заплатила она нам хорошо, а как благодарила! Хотя мы вообще не хотели брать с ней деньги, только за материалы – она уже на пенсии, из родственников только дочка и внучка. Живут просто, небогато. Зато как нас накормила: суп какой-то их национальный, красный такой, густой.
– Мы свинину только не едим, нам нельзя… – предупредил её перед пищей старший.
– Да он вообще без мяса, у нас сейчас пост.
Поели, вкусно очень, сытно. День пролетел незаметно. Совершать намаз нам пришлось, правда, прям там, во дворе. Но она хоть и христианка, говорит: “Всё понимаю, ничего страшного!” К нашему хозяину после такого обращения и возвращаться не хотелось, как на каторгу. Вот как бывает: страна одна, люди, можно сказать, соседи, а разные, как небо и земля. Хотя, наверно, и у нас также. Везде есть люди хорошие и не очень.
Дни сменялись неделями, пролетая мимо серо и однообразно. Приближалось лето.
– Ах ты бездельник! Кто ж так кирпичи ложет, вон всё вытекает мимо! – вот и приехал наш работодатель драгоценный. Орёт на меня матом, что, впрочем, не впервые. Так бывает часто, когда он не вдухе. Я молчу и смотрю в сторону. Со стройки мне хорошо видно дом Антонины Степановны. Вот в него входит молодая стройная девушка в светлом платье. У неё каштановые густые волосы, распущенные до поясницы. Они блестят на солнце, словно шёлк, и мерно колышатся из стороны в сторону. На душе стало как-то необычайно тихо и радостно. Наверно, это Кристина, внучка нашей уважаемой знакомой женщины. Антонина Степановна много про неё рассказывала. Учится в городе на учительницу, иногда приезжает в гости… Девушка исчезла за дверью. И мне показалось, что солнце как-то стало меньше греть и светить.
– Ты что, меня совсем не слушаешь?! Я что, для тебя пустое место, баран?!
– Нет, извините меня, такого больше не повторится… – очнулся я и спокойно ответил начальнику.
– Ещё бы! Иначе быстро вылетишь к себе на родину, пасти овец! Или чем вы там обычно занимаетесь…
Я проглотил комок в горле. Помоги мне Аллах всё это выдержать достойно!
– А вы что рты пораскрывали и пялитесь?! Вас всех это тоже касается, ускоглазые!
Ну и козёл ты, конечно…. Раз разбогател, так все остальные для тебя грязь из под ногтей? А честным ли ты трудом всё это заработал? Хотя нельзя осуждать, прости меня, Всевышний!
Из дома напротив вышла та же молодая девушка. Теперь она была в джинсах и длинной майке. У неё были красивые стройные ноги… Нельзя, Алик, не смотри на ноги чужой женщины, а то попадёшь в ад… Как же сложно русским мужчинам не искуситься!
Девушка прошла по двору, по новой дорожке в сарай, и через несколько минут вывезла оттуда большой железный велосипед. Вывезла из двора, облокотила об забор и закрыла калитку. Она посмотрела в нашу сторону. Наконец-то стало видно её лицо.
– Добрый день! – поздоровалась она и улыбнулась. И, кажется, на секунду посмотрела на меня. Обычного, смуглогого, узкоглазого узбека в грязных джинсах и замызганной рубашке. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Нужно ответить что-то доброе, но голос, как назло, пропал. Я покраснел. Главное, чтобы этого никто не заметил.
– Салом алейкум! – все дружелюбно поздоровались, кроме меня. Я глупо улыбнулся и кивнул.
Кристина села на своё велосипед, бодро закрутила педали и скрылась за углом. Я хотел броситься за ней, бежать за велосипедом, словно верный пёс, но вместо этого продолжал машинально намазывать и класть кирпичи. Последние три оказались криво положены и я стал быстрее это испралять, пока не стало поздно. Иначе меня выгонят, а теперь мне так важно здесь работать! Ведь я смогу хоть иногда видеть, пусть издалека, эту прекрасную девушку.
– А у Антонины Степановны красивая внучка, да, Алик?! – подшутил надо мной старший. Все засмеялись. Я постарался сделать невозмутимый вид, но, наверно, стал по цвету как приправа карри.
– Разве? А где вы её увидели? – но мой голос всё-равно был каким-то писклявым.
– Ну-ну! Смотри, а то стена будет кривая и упадёт на их дом, строитель! – это уже шутливо-серьезно крикнул мне отец.
Я пытался выкинуть эту девушку из головы и полностью погрузиться в работу. Её бледную кожу, большие карие глаза, тонкий нос и миниатюрные пухлые губы. Сила Всевышнего, что создал такое совершенство! Так, я опять отвлекся. Кирпич. Второй. Третий. Пятнадцатый. Сто одиннадцатый. Время словно остановилось.
Попытался вспомнить родину. Жар солнца и прохладу старинных стен. Как я скучал по драгоценным запахам всего пару дней назад. А сейчас это всё как-то погасло, потеряло краски и важность. Превратилось в добрую, немного грустную сказку. Грустную – потому что неожиданно осознал, что ты вырос и тебя перестали интересовать какие-то вещи.
Но вот наконец-то появилась она. Грациозно, словно принцесса, она слезла со своего транспорта и стала загонять его обратно во двор. Её волосы были забраны в большой пучок, но по бокам вылезли вылезли маленькие прядки и завились причудливыми загогулинками. Но солнечный свет снова спрятался в доме напротив. И на душе заскребли кошки. Как я дожил до конца рабочего дня не помню. Знаю лишь, что не мог перестать следить за этой калиткой, отделяющей меня от счастья.
Мы как обычно доехали в восьмиром до края города на ржавой, почти разваливающейся шестёрке. Традиционно поужинали жирным пловом с кинзой, зирой, барбарисом и бараниной. Обычно это блюдо грело мне не только желудок, но и сердце, как частичка далекой родины. Но на этот раз я почти проглотил всё это, без аппетита, и чуть не подавился. После последнего намаза ещё для приличия посидел вместе со всеми, а потом пошёл спать. Вскоре тоже все легли, ведь вставали мы очень рано.
Мы спали по шесть человек в комнате, на раскладушках. Я обычно спал самым крайним к двери. Но сегодня, почему-то, самый старший попросил поменяться с ним местами. В итоге оказался около самой стенки, без шанса на побег, однако я и не собирался. Хотя, всё может быть… Ведь влюблённые всегда теряют голову и совершают, порой, абсолютно непредсказуемые поступки. А мы, люди восточные, вообще горячие. Какие же мудрые у меня отец и товарищи. Видимо, были на моём месте, иначе откуда бы догадались?
Этой ночью я, конечно же, не спал. И следующей почти тоже. Целыми днями ловил каждую возможность хоть мельком взглянуть на Кристину. Она, каждый день, выходя из дома, приветливо с нами здоровалась. Улыбалась. А потом снова становилась задумчивой. Интересно, что в её прекрасной головке? Что тревожит, что занимает? Чем она занимается в свободное время? С кем общается?
А вдруг у неё уже есть молодой человек? Об этом мне даже думать больно. Словно кинжалом в самое сердце. Невыносимо. Нужно с ней попробовать поговорить. Только как? И захочет ли она вообще со мной разговаривать?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
