Текст книги "Да начнется шоу! (СИ)"

Автор книги: Виктория Добрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Темнота. Занавес опускается. Звучат громкие аплодисменты.

Новоиспеченная труппа скрывается за кулисами. Счастливые циркачи улыбаются удачному шоу.

– Это было действительно круто, – решается первой сказать Аделаида, – обнимая вспотевшего Джорджа.

– Да и ты молодцом. Все выложили, сейчас еще дождёмся тех. часть, – он до ушей улыбнулся и снял камзол, – Карен, ЭТО БЫЛО ПОРАЗИТЕЛЬНО!!! – только завидев девушку и Остина, крикнул циркач.

– Я так переживала! Правда хорошо было? – у девушки была просто буря эмоций.

– Да, ты выложила на 200%, – улыбалась успехом той Клара.

– Я стоял на балконе и чуть не ногти обкусывал. Карен просто выполняет что-то, ДА ПРОСТО СТОИТ ТАМ, а у меня внутри все переворачивается, я теперь пол жизни буду гордиться свой девушкой! – изумлялся Остин, обнимая ту.

– Эндрю! ВОТ ЭТО ЧЕТКОСТЬ! – увидела парня Аделаида, – Замечательно! Я бы и не подумала, что ты первый раз выполнял такое. Может присоединишься к труппе? – хитро спросила она.

– Не-е-т, не хочу отбирать работу у Эдуардо и Кристиано, да и сил столько нужно, вы как тут так пашите? – Эд вытер пол со лба тыльной стороной руки, которая тут же стала скользкой.

– Я как не посмотрю назад, все секунда в секунду, ни единого шороха. Ух, придут парни, так я им тебя в пример ставить буду! Вот это работа! Вот это дело! – радовался Джордж, все еще выходя из образа.

– Так-так-так, вот и зазывалы идут! – улыбалась Клара.

– О-ФИ-ГЕ-ТЬ! – по слогам слово в слово синхронно сказали они, а потом посмотрели друг на друга испепеляющим взглядом, – Это моя фраза! ЧЕРТ! – продолжали они говорить слово в слово, от чего все присутствующие рассмеялись.

– Вот это синхронность! Номер им! – покатывался со смеху Остин.

– Это сейчас типа шипперство было? – спросил Брайан, нахмурившись.

– Да, братиш, именно оно, – подмигнул Эндрю.

Лили молча скривилась, смотря на Браяна. «Господи, только не с ним» – подумала она.

– Поработали вы тоже на славу. Sold Out – дело редкое, – хвалила ребят Клара.

Еще порядка 40 минут все обсуждали представление, смеясь и над косяками, и над идеальной работой друг друга.

– Мне, наверное, пора, спасибо за день, – попрощалась Лили, спиной двигаясь к гримерке.

– Тебе спасибо за помощь, – улыбнулся Джордж.

Девушка достаточно быстро переоделся и вышла из цирка, на город уже давно опустилась тьма, а жила Лили на другом конце города, так что дорога предстояла не близкая.

Она шла по улице, прокручивая такой незабываемый день, причем мыслями часто возвращалась к своему напарнику – Брайану. И как бы не пыталась гнать эти мысли со словами «Фу, нет, это всего лишь еще один богатенький мальчик-нарцисс, которого перелюбили в детстве», как мысли тут же переключались на «Ну, он вроде милый…», а потом снова «Фу, нет…» и так по кругу

Вдруг рядом с ней остановилась черная Honda Fit, стекло опустилось и Лили увидела перед собой того самого напарника:

– Подкинуть? – спросил он.

– Нет, я сама дойду, не нужна помощь, – отмахнулась девушка.

– Ну-ну, ноги не околели? – указав на то, что девушка лишь в короткой юбке и ботильонах, усмехнулся Брайан.

– Нет, не околеют, – передразнила Лили парня.

– Да ладно тебе, мне не сложно.

Вскинув все «за» и «против» девушка выбрала не совсем приятную перспективу поездки с человеком, вызывающим у нее смешанные чувства, нежели вполне реальный шанс замёрзнуть на пол пути.

– Хорошо, давай, – она села в машину, и парень довольно усмехнулся.

Порядка 10 минут они просто молчали, украдкой посматривая друг на друга. Как никак, а Лили для себя подчеркнула «Черт, у него такие скулы, порезаться можно и волосы как будто пушистые, потрогать бы», а Брайан же вывел «Вот бля, какие глаза, тонуть можно, губы офигенные, милая такая, ТАТУИРООООВКИ».

– Слушай, у какого мастера тату бил? – решилась начать диалог девушка.

– Ого, а… Э… Ли Мин Вонг, правую руку забил, а на левой разные: Шерил Мэрэдж, Джин Брюс, а на плече не помню кто, там странная история была.

– В смысле?

– Ну, я бухал вместе с Эндрю, а на утро мы оба проснулись в тату салоне с этими тату, – он указал на внешнее запястье левой руки, – Лишь через месяц мы узнали, что вот это переводится как «брат» с греческого.

Девушка рассмеялась, ее смех был настолько звонким и заразительным, что водитель сам начал покатываться со смеху.

– А ты у кого?

– У подруги своей все бью, ее зовут Кейт Батли, она поразительная. У меня уже 40% тела забито и так нравится, – улыбнулась она.

– Блин, улыбайся чаще, так красиво, – выпалил первое, что пришло в голову он, – Кстати, мало ли еще помощь нужна будет, дай номер телефона.

– М… Хорошо, – Лили сама взяла телефон парня и забила номер, чтобы тот не отвлекался от дороги, – А вот и мой дом, спасибо за помощь.

– Да не за что. «Напарница»? Класс, теперь у меня среди имен в контактах есть напарница, – он улыбнулся, – А если я твое имя забуду?

– Не забудешь, меня зовут Лили, – девушка еще раз улыбнулась и закрыла дверь машины, убегая в подъезд дома.

Брайан вышел из машины около своего дома, свет в окнах везде был включен, но машина брата уже мирно стояла рядом. Ну класс, еще бы, он же прочесал по другой половине города и вернулся обратно. Почему-то тогда вообще никак не волновала, что ему даже близко не по пути, да и сейчас не волнует. Или волнует? Да черт его знает.

Попал в замочную скважину он не с первого раза, но когда открыл дверь, то за дверью уже стояла высокая женщина: ее темные волосы доходили почти до лопаток и были собраны в хвост, пухлые губы, большие карие глаза темные брови, она была полностью не накрашена и одета, что называется, по-домашнему.

– Ну и откуда ты на этот раз? – спросила она, в упор смотря на парня.

– Как не странно, с работы. Не кипишуй, мам, – да, именно «мам», 21 год уже парню, а съезжать было поразительно в лом, да и съезд подразумевает под собой уборку, готовку и другие запары, в родительском же доме париться над этим всем не надо.

– Эндрю давно дома, – и нет, брат же в родительском доме не обитает, они давно съехались с Амандой, но так как та сейчас в больнице с диагнозом «острое отравление», а в одиночестве ему торчать не хотелось, то он вернулся «погостить», – А ну-ка дыхни, – потребовала мать.

– Убедилась? Я стекл, как трезвышко. Фу блин, это уже привычка, – мама посмеялась, а потом зашла в комнату, пожелав спокойной ночи.

Брайан же направился в комнату. Кажется, только сейчас он заметил, что ноги ещё идут, а голова варит вообще с трудом. Еще бы, он пропластал половину южного Чикаго, проводил к своим местам почти 800 человек, а после еще и смотался на другой конец города. Класс, за все свои года ни разу столько работы в день не делал.

На кровать он упал в принципе только скидывая куртку и ботинки.

Дверь как обычно открылась без пяти минут с пинка.

– Умираешь? – спросил только вошедший Эндрю.

– Не то слово. А ты?

– Ага. Двигай жопу, – Брайан подвинулся, и брат упал рядом, – Ну и день! Я пока этот инвентарь таскал туда-сюда-обратно, так чуть руки не отсохли.

– А у меня ноги, я пол Чикаго прохреначил. Давай поменяемся?

– А давай, – оба рассмеялась и снова стали тупить в зеркальный потолок.

– Ну и дебилье мы, чудеса просто, – выдал светловолосый, – Ты кстати так жутко выглядел в костюме, еще этот макияж и линзы, ужас просто.

– Помню. Так лицо чесалось от грима и глаза от линз. В жопу все, больше никогда не буду клоуном, чес слово. А тебе не устраивали бал-маскарад?

– Втиснули в камзол и сказали «вали отсюда, твоя хата справа».

– Везет же людям. Как там Аманда?

– Живая, через три дня уже выписка, она чертовски горда за нас всех и продала бы душу, чтобы посмотреть на это.

– Мы с Лили снимали само шоу, могу скинуть ей.

– Оп-оп-оп, вы С ЛИЛИ, я не ослышался? – заинтересовался брат.

– Да как не странно нет. Мы ж напарники.

– Ну да, в плане секса иногда и так говорят…

– Блять, ты че, ебанина? – рассмеялся Брайан, – Типа она меня френдзонит походу. Она в прямом смысле забила себя у меня в контактах как «напарница».

– У-у-у, дело тяжко. Ну, начиная общаться там и тратить деньги, авось растает, – выдвинул предложение Эндрю.

– Угу, или треснет мне в ебасоску ещё раз, класс, спасибо, братишка, – вспоминая как хорошо прилетело по голове сумкой и каблуком по ноге, тот скривился, – Она типа сильная и независимая.

– Так, а тут важно. «Типа» или просто «сильная и независимая»?

– Мне почем знать? Мы знакомы 7 часов.

– Ну, она просила помощи хоть раз? Насрать в чем. Да или нет? – гадал Эд.

– Ну, когда ухитрилась полную руку заноз нахреначить и домой подвезти, когда в чертовой короткой юбке по морозу. Обе – крайние ситуации, – вспоминал он.

– Это они для тебя крайние, а для «сильный и независимых» – это вполне выполнимо. Значит она баба-под-прикрытием. Танцуй, пой, тут все по схеме тратишь деньги – баба твоя. Тем более с такой, как она.

– В смысле?

– В смысле с дамой легкого поведения, – попытался смягчить Эндрю.

– Так, блять, возьми слова назад. Она не такая, она милая.

– Братиш, ты путаешь понятия. Она ухитрилась нахамить всей труппе за 40 минут и уйти как ни в чем не бывало.

– Ага, но это мило. А еще она всегда так смущалась, когда комплименты говоришь. И улыбается редко. И… Да она вообще милая!

– Слушай, у тебя плывет мозг, так что разберись для начала вообще в том, что ты от нее хочешь: вдарить, вдуть, жениться?

– Все три.

– Твою мать. Тогда просто хоть пообщайся немного, может быть, и решишь чего-нибудь.

– Ну, у тебя ж с Амандой все просто получилось!

– Потому что я не хотел ее ударить или сделать предложение, у меня как-то все спокойнее знаешь ли.

– Бля-я-я-ха-муха, – взвыл Брайан, – Ладно, хренач отсюда, похоже я сам тупею и не могу определиться.

– Оно и видно. Ночи тебе, – закрыл дверь Эндрю.

– Бляха-му-ха, – снова заорал в потолок парень.

Комментарий к Выступление с фурором.

Ну, почему бы и нет. Я не знаю, сколько частей будет, поэтому пока что просто ждите, может, что-то ещё добавлю. На этом всё :З Спасибо за прочтение, котята :-*

========== Братья на века. ==========

23 октября 2019 года

– Таак, здрасте-здрасте, – устанавливая телефон на учебники по экономике и высшей математике, начал тараторить Брайан, – 498, 499, 500 человек, тухло, ребят, зовите там мамку, батьку, сестру, тетку по левой пятке, а то скучно, – он утопил взгляд в чат инстаграмма и зачитал сообщение, – «Так три часа ночи», как не странно, знаю, но я до-о-лжен учить экономику. Завтра сессия начинается. Учу ли я ее? Нет, прямые эфиры в инсте явно интереснее, – он снова начал пялить на чат.

Чуть ли не с пинка открылась дверь, в проеме стоял Эндрю:

– Ну ты поразительно готовишься к сессии, – начал смеяться он, а потом подошел поближе и увидел, что на экране телефона открыт инстаграмм, – А, ну класс, инстарграммщица несчастная, – он взъерошил темные волосы брата и сел рядом.

– Учу ровно так же, как ты эту свою «биржевую стабильность», раз торчишь у меня в комнате. «Вы родные братья?» – снова прочитал вопрос темноволосый, – Нет, сводные.

– Но не страдаем по этому поводу, – дополнил блондин, – «В одном институте учитесь?» Нет, разные. Я учусь на финансовом факультет, а он журналист.

– А-а-а, – пригрозил пальцем Брайан, – Редактор. Не журналист.

– Потому что по баллам не прошел, – усмехнулся Эндрю.

– Э-э, народ, я честное слово не тупой, НО КОНКУРС НА ПОСТУПЛЕНИЕ – ЭТО ЗВЕРСТВО ПОСЛЕДНЕЕ, – он достал из стопки тетрадей ту самую пресловутую экономику и начал листать, – ЭТО ПОЛНАЯ ЖУТЬ!!!

– Я ж с первого раза поступил на нужную профессию, живу и радуюсь, – развел руками Эд.

– А к экзаменам, к слову, тянул его я, – гордо сказал начинающий редактор.

– А за слитую знаешь, что бывает? – начал другой, а потом резко спихнул брата со стула, что тот навернулся на пол вместе со стулом и начал ржать, – Та-дааам, – через смех выдал он.

– Меня кажись сраным стулом придавило, хрена он тяжелый он, – отпихиваясь от стула с колесиками, заявил тот. Эд встал со своего места и приподнял стул от брата.

– А то ж реально придавит, а я виноват, – прокомментировал свои действия тот, протягивая ему руку и продолжая смеяться, – Вставай давай, сбалачина.

– Э бля, не слабый, а компактный! – отряхивая колени чисто по привычке, ответил Брайан, – Вообще очень адекватно и нормально, ребят, ну просто взрослые и серьезные, – снова приземляясь на стул и более-менее успокаиваясь, сказал он.

– Ого, уже 1524 человека на трансляции. А подписчиков у тебя?

– Шестнадцать тысяч или около того, черт его знает, чес слово.

– Моднявая инстаграммщица…

– Не-е-е, они сами подписываются, – пожал плечами тот.

– Ясно дело, потому что там набор инстаграммщицы: фото в зеркале, селфи, еда и тому подобное. Нарциссизм – дело первое, – улыбаясь, говорил тот.

– Та ну не нарцисс я, ну, камон, просто нравится, да и это вполне адекватно, что человеку нравится своя внешность.

– Адекватно это до того предела, что… Сейчас, зрители, готовьтесь записывать: торчит у зеркала по 15 минут, по хреноллиарду лет укладывает волосы, фанатик фотографироваться на пустом месте просто потому что, любитель говорить о себе любимом и тысячи, тысячи, тысячи…

– Ва-а-а-а, хватит, начинаю чувствовать себя девочкой-подростком, которую порицают родители, не надо. Пиво будешь?

– Завтра сессия.

– Да сдадим уж как-нибудь. Так нести или нет? – на что светловолосый кивнул, и Брайан на минуту скрылся из двери.

– ” Собираетесь нажраться на камеру?» Нет, экзамены, второй курс, турнут и забудут, надо сдать уж. Погоди, ты у меня что ли тиснул из холодильника? – по возвращению, спросил Эд, широко открытыми глазами смотря на брата.

– Ага, тебе не жалко, а у меня уже капут запасам, – из кучи конспектов выгреб открывашку тот, – За экзамены и две тысячи человек на эфире, – они ударили бутылками друг о друга и принялись оба смотреть на эфир чата, – «Какого цвета ваши глаза?» Мои что-то в духе золотистой охры с зеленым ободком около зрачка, – сильнее приоткрыл глаза Брайан.

– Нарци-и-и-сизм, – открывая от горлышка бутылки, вывел факт брат, -У меня серо-голубые, все просто.

– Фи, даже не интересно, – хмыкнул темноволосый, – «Кто из вас старше?» Я. На 16 дней. Вухахахахах, а вы малявочка, сэр-с, – он задел брата за кончик носа и тут же отдернул руку.

– «Почему я вас шипперю?» – зачитал следующий вопрос Эндрю.

– Видимо, это болезнь… Нет смысла, оставь эту затею и учи уроки, – ухмыльнулся Брайан, – «Какой у вас рост?» У меня 186.

– Врешь. Он все никак не хочет признавать, что ниже меня. Я – 186 см, а он 185.

– Да бредятина!

– Пф-ф-ф, конфликт исчерпан месяц назад. Чтоб вы понимали, мы заставили нашу маму мерять специальной лазерной рулеткой, которая показала результаты до миллиметров, а Брай все не верит. Чудеса козлиного упрямства!

– В тебя, солнышко, вместе росли, – улыбался до оскала тот, – «Вы милые». Я – да, он – нет.

– Ага, потому что я огонь, – начал снова ржать младший.

– Дичь, я уж тоже!

– Не-а, забирай звание милого, братик, и удачи по жизни, – все продолжал смеяться Эндрю, чем заразил и Брайана, в итоге оба начали угарать настолько, что взгляда на друг друга хватало для новой волны смеха.

– Класс, пиво в три часа ночи и конспекты на столе, плюс прямой эфир, – вытирая слезы, прокомментировал темноволосый.

– Да не то слово. «Вообще не спите?» СЕССИЯ – КАКОЙ ТУТ СОН.

– Ирония в том, что к ней мы готовимся лишь удачным завтрашним похмельем и… И все.

– Есть такое. Пойти поучить что ли? – встал со стула Эндрю, потягиваясь.

– Да, давай мотай отсюда, я тоже почитаю, может быть, – ногой отправляй стул в сторону идущего к двери брата, «любезничал» брат, после чего дверь закрылась, – Сноска: все происходящее являлось стебом. Кроме, разве что, сессии и пива… Бля, вот лучше бы эти два пункта, и я являлись стебом… Ладно, спокойной там ночи, – попрощался тот и выключил эфир.

========== История одной встречи. ==========

Барселона, 2016 год.

Молодая, неопытная девушка элегантно идёт по широкой улице, выложенной мрамором. Её черные, как смоль, волосы, аккуратно уложены, обворожительные карие глаза подведены бюджетным карандашом, длинные ресницы, которые итак прекрасны, слегка тронуты тушью и приподняты вверх. Она кусает французскую булочку своими пухленькими губами, накрашенными ярко-красной матовой помадой, будто этот цвет создан для неё. Видя беспомощного голубя, запутавшегося в ниточке, итальянка приподнимает слегка изогнутую бровь, подходит к нему и берёт голубя на руки, распутывая веревку с клюва. Тонкий носик слегка пошмыгивает от влажности в переулке, а чуть вспотевшие от волнения руки касаются бедняги, промокшего из-за недавно закончившегося дождя. На девушке надето бежевое пальто, черная юбка-карандаш, бежевая гипюровая кофточка, подчеркивающая её идеальные пропорции 93-61-93, а на ножках красовались лакированные бежевые лодочки, которые подчеркивали её шарм. Тут же, распутав нитку, девушка покрошила голубю свою булочку и, погладив его, пошла домой.

И, по пути, стоя рядом с фонтаном, она начала наблюдать за парнем, который одиноко играл на гармошке. Он был невысок, но статен, его глаза сверкали на солнце, а ноги придавались плясу, будто проживали каждый момент, да и не только ноги, виднелось, как танцевала его душа.

Медленными шажками девушка приблизилась к музыканту и кинула большую купюру в шляпу.

– Красиво играете, – смотрев прямо в его лицо, сказала та.

– Я не музыкант на деле, просто интересуюсь немного, – улыбнулся он и продолжил игру.

– Я тоже не танцовщица, но могу станцевать под вашу музыку, чтобы привлечь народ, – приподнялась верхняя губа у дивной красавицы.

Она сняла свои туфли и встала на носочки, ожидая звуков. И они начались. Грациозности темноволосой можно было только позавидовать: каждое движение было настолько эстетичным, будто она училась этому годами. И вот, музыка закончилась. Она плавно сложила руки на стол поблизости с ним и уставилась на парня.

– Чего смотришь? – повернулся он и сверкнул каре-зелеными глазами.

– Долго ты тут сидеть собираешься? – задумчиво спросила та.

– А ты? – приподнял бровь тот.

– У тебя на записке написано «ищу циркачей». Зачем? – гуманно задалась вопросом та.

– Хочу цирк открыть, попробуешь тоже? – подмигнул ей тот.

– Ты меня заинтересовал.

– Ты меня тоже.

– Клара, – подала руку та.

– Джордж, – ответил на рукопожатие тот и бросил игривый взгляд на красотку.

11 мая 2016, Барселона, шатёр на улице, украшенный черными розами.

Тихими шагами в 5 утра двигаясь ко входу девушка задумалась и, томно глядя на пол, перекидывала взгляд то вправо, то влево. Сзади подходит Джордж, в облегающих штанах и длинных сапогах, а также чёрной рубашке, делающей стройным тело. На нём было много грима, потому что он всегда красился к тренировкам, чтобы труппа привыкала. Он, закатив чёрные глаза, размазав тёмные тени, дотронулся до плеча Клары, на что та от испуга крикнула и отпрыгнула на несколько сантиметров, после чего посмотрев на парня, скривив лицо от удивления и ударив его по лицу от неожиданности.

– Что-то не так? – дотронулся он до своей щеки, перекинув взгляд на девушку, а затем начал смеяться и хлопать в ладоши, – Великолепная реакция! Искренне могу сказать, что проверка пройдена! – хихикал парень, слегка шевеля плечами.

–… Ты о чём? – удивлённо та приподняла бровь.

– Да неважно, идём, – махнул он рукой и пошёл в зал.

– Ты всегда такой? – идя за ним, поинтересовалась Клара.

Джордж повернулся и усмехнулся, после чего пошатнулся и пошёл дальше.

– Это я ещё нормальный.

И вот она вошла внутрь, где было всего 3 человека.

– Это всё?

– Я ещё ищу. Не каждый проходит проверку, поэтому так медленно, – поднял и опустил руку тот, тут вбежал большой тигр.

– Боже! – растерялась Клара, спрятавшись за циркача, – убери его! Прощу!

– Успокойся! Это тигр, он тебя не сожрёт! – подойдя к тигру и засунув в пасть руку, пробормотал он, усмехнувшись.

– Вы тут с ума сошли?

– Ты чего боишься? Смотри! Не хавает!

– Да ты псих!

– Ещё тот, и я знаю, что тебе это нравится, – облизал губу Кервин.

На дворе ноябрь 2019 года во Франции. На улице льёт дождь, как из ведра, а деревья будто танцуют с ветром в эту мрачную погоду. На дворе рядом с шатром очень шумно и толпа, взяв зонтики и надев ботинки, стоит и суетится, покупая билеты на представление. Внутри собралась целая толпа, которая резво искала свободные места, дабы не быть затоптанными. Вокруг играла мрачная, громкая, стремительно развивающаяся музыка. В зале уже не хватало мест, а на улице всё ещё было невесть что. Люди, предвещая грандиозное шоу, хлопали изо всех сил, а на ступеньках уже сидел народ, так как свободных мест не было.

И вот. Тишина. По темному залу с черными глазами и гривой, стуча колодками на подошве, идёт Джордж, предвкушая успех. Все начинают хлопать, а один темный софит перемещается на ведущего, который артистично начинает подыгрывать ногами толпе, имитируя аплодисменты.

Он был одет в камзол и облегающие штаны, а также массивные ботинки. Сейчас он стоял посреди манежа и громко смеялся, а потом вдруг началась таинственная музыка, и губы парня зашевелились. Из колонок пошёл мрачный голос, а Джордж изображал, якобы говорил именно он, при этом на сцену заносилась атрибутика для первого номера.

– Каждый ждёт многого от этого вечера, я знаю. Столько жизней под одним куполом. Вы об этом задумывались? А что, если это ваш последний вход в цирк. Но назад выхода нет, представление начинается. Никто, включая меня, не выйдет отсюда прежним, – он порядка трех раз «пропел» эти слова, а потом прожектор резко выключился и его голос зазвучал в темноте:

– Меня зовут Джеральдиньо, и сегодня вы в самом тёмном цирке мира. Это не обычный цирк, все совсем по-другому, но вы сами все увидите. Представление начинается! Или нет? – злорадно засмеялся он и резко исчез.

В тишине начала играть цирковая музыка, тихие переливы с каждой секундой становились все громче и громче, нагнетая обстановку, а потом раздался счет:

– Один… Два… Три…

Манеж по периметру загорелся, и в воздух взлетели две воздушные гимнастки: они были ярко накрашены, на них были короткие платья и ленты в руках.

Манеж горел, музыка становилась все громче, а трюки все поразительнее. За спинами девушек не было абсолютно никакой страховки, они подкидывали друг друга так легко, каждый раз пролетая над зрителями словно птицы. Ленты летали, а девушки, пролетая над залом, успевали закрутиться в них и несколько раз перевернуться. За гимнасток не было никакого страха, лишь восхищение. Вдруг одна из гимнасток прыгнула из-под самого купола вниз, зал испуганно вскрикнул и буквально за секунду до встречи с манежем ее подхватил мускулистый парень, с которым в эту же секунду они взлетели на ленте, которой раньше и не было. В зале раздался восхищенный возглас, чем дальше шло представление, тем более зрители ощущали себя в старом кино. Трое, прыгнув с высоты 5-ти метров, приземлились на мягкие батуты, которые незаметно были вынесены в зал, а затем снова взмыли в воздух, и, откуда ни возьмись, появился длинный канат на протяжении всего купола.

Девушки ловко встали друг на друга, а сверху на них залез мужчина с крупным телом, будто так и надо. Нет страховки, нет безопасности, есть только уверенность в своих силах. Шаг, ещё шаг, зал затаил дыхание. И тут, на самой середине каната верёвка обрывается, и они летят вниз, девушки поднимают руки вверх, на сцене поднимается дым, они прыгают на манеж, который вдруг перестает гореть и в темноте зрители слышат лишь один крик «Алле-Оп!».

Дым рассеивается на сцене снова никого, кроме Джеральдиньо. Он самодовольно улыбается черными губами и смотрит на зрителей:

– Я вижу, вы в недоумении, но ведь все только начинается! – на манеже снова огонь, который появился также быстро, как и пропал. И снова гнетущая тишина, и зрители снова затаили дыхание.

На манеже появились два крепко сложенных парня, они были по пояс голыми. Весь торс был выкрашен в черный, как и глаза. Мертвенно белым бессменно оставалось лишь лицо.

Они встали спинами друг к другу, и один из парней вдруг с прыжка забрался на одну лишь руку другого. «Алле-Оп!» снова звучит из уст циркачей.

Тот, что поддерживал второго, вдруг сгибает руку и подкидывает первого в воздух. Первый успевает несколько раз сделать сальто и подхватывается за разорванный канат, доставая из кармана огромную спичку, он удивительным образом поджигает канат и ждёт, когда он начнёт гореть около его рук, что его ни капли не смущает. Держась одной лишь рукой, а вторую картинно отводя в сторону, давая даже самым ярым скептикам понять, что никакой страховки нет и быть не может, он вдруг начинает извергать пламя изо рта. Вдруг второй резко оказывается наверху, стоя на маленькой подставке, на высоте 15 метров, и не поймёшь, откуда достает две огромные гири, взявшись за эту подставку одной рукой, свисает вниз, держа второй рукой гири, которые тут же начинает подкидывать, ловля их ногами, руками. Зрители снова задерживают дыхание. Что же будет дальше? Второй парень опускается и приземляется прямыми ногами на канат, который ниже на 6 метров. Оба силача встречаются и начинают подкидывать гири, стоя на тоненьком канате. Вдруг гири падают, и они за ними, после чего все приземляется на батуты, и они ловят гири, прыгая на нем.

Сцена снова загорается, а силачи набирают темп. Музыка ускоряется и звучит все громче и громче, и громче. Огонь горит все ярче и выше, языки пламени как будто заигрывают со зрителями. Снова дым, парни подкидывают гири так высоко, что их видят даже зрители самых последних рядов. «Алле-Оп!» и огонь постепенно затихает.

– Вы в шоке, я это вижу, – в темноте узнают зрители голос Джеральдиньо, прожектор переходит на него, – Ну же, скажите мне, что вы поражены, – Зал кричит «Да» настолько громко, что шатер, кажется, сейчас готов упасть. Ведущий же сложил руки на груди и сделал вид, что смотрит на свои ногти, – Эх, ничего не слышу, вот не задача. Ну, громче! – зрители кричат ещё громче, а Джеральдиньо сел на манеж и поджал ноги под себя, – Какие вы молодцы! Я так рад, так рад! Что сейчас взлечу до неба! – он подпрыгнул на кромке, и взлетел, будто по волшебству, но никакой страховки никто не наблюдал. А потом приземлился обратно и с абсолютно серьезным лицом сказал, – А, нет, не взлечу, ведь это ещё не конец! Встречайте наших мимов и танцоров громкими, громкими аплодисментами, иначе сейчас выпущу тигров и крокодилов, – он рассмеялся так громко, что внутри все похолодело и уже через секунду на сцене не было никого.

В секунду на манеж вышли две низенькие и хрупкие девушки, а за ними, за каждой по одному стояли парни, выше почти на две головы. Все четверо выглядели как мимы из старых французских фильмов, правда, если бы это был фильм ужасов: макияж был явно перекошен, одежда слегка изорвана. И вот все погрузились в необыкновенную историю со спец. эффектами: две аристократки попали в мир, где видны только мысли. И вот, они, найдя мысли своих мужей, обнаруживают, какая жизнь жёсткая, ведь оба не любят жён и изменяют им с другими. И проходя по долине мыслей, они обнаруживают, что мужчины, которые ухаживали за ними ранее, на самом деле безумно в них влюблены. И вот, выйдя из этого мира, они расстаются с мужьями и пытаются вернуть тех, кто их любил, но те уже женаты и влюблены заново, так что девушки остаются одни.

И вот, темнота. На сцену выходит Джеральдиньо, который, якобы плачет.

– Грустная история, не так ли? А всё потому, что не всегда в жизни так, как хотелось бы. Очень часто мы любим людей, которые не любят нас. И очень часто мы не любим людей, которые о нас мечтают втайне. Но сейчас не об этом.

Предпоследний номер был ещё грандиознее: был выбран человек из зала, который должен был загадать любое число от 1000 до миллиарда и ввести это число по буквам в замок.

– Смелее!

Тут девушка записала так: «триста тысяч пятьсот восемьдесят два». Никто не мог узнать число, так как она писала это число, втайне от всех.

На сцену вывезли белокурую девушку, обвязанную цепями, которые оставалось скрепить замком. И вот, девушка из зала присоединила замок к цепям, после чего испытуемую посадили в темный аквариум с водой. Задача девушки была такой: за 4 минуты разгадать пароль, найти замок на теле, вытащив руки найти замок от аквариума и вылезти из него без цепей. Иначе вода вскипятится за считанные секунды. И вот первая минута шла, а девушка искала замок. Внутри стояла камера, так что всем скептикам было видно, что происходит. И вот, девушка начинает задыхаться на 3 минуте, разгадывая пароль. И 18 секунд… 10…9…8… видно лишь лицо девушки, которая почти задыхаясь, выпутывается из цепей… 5…4…3…2…1… А она там, вода начинает кипятиться, все в зале сидят с круглыми глазами. Вдруг. Свет гаснет. И ничего. Ведущий кричит: «что происходит? Почему свет погас? Аманда же всё ещё там! Выбегая по темноте с фонариком, он бежит к аквариуму и свеча вовнутрь, никого не обнаруживает. Свет включается. На другом конце зала появляется Аманда, совершенно невредимая.

Все в шоке. Зал не знает, что делать, потому что даже хлопать страшно.

Девушка начинает говорить:

– Вы поверили, что я так легко умру? Хах, чушь! – спрыгивая на ленте с начала концерта вниз, кричит она и исчезает.

Вдруг вбегает Клара, которая явно волновалась и теребила маленькую тряпочку в руке. Она была вся в чёрном, только красная полоса на лице, похожая на кровь выделялась. А ведь и правда, девушка не погладила с одним из тигров до шоу, и он расцарапал ей всю спину, так что она могла только ожидать, что с ней будет на сцене.

И вот она поднимается, подскакивая на батуте, на канат. Там она кидает свой платок и влетает несколько тигров и крокодилов, которые мирно останавливаются, образуя круг. Тишина. Девушка спрыгивает на батут и появляется Джеральдиньо, который запрыгивает туда и, поймав девушку, спрыгивает на пол. Тигры начинают прыгать на батуте по очереди лишь по одному указу девушки. Тихо, они оба ложатся рядом на манеж в середину, что ноги одного касаются головы другого. И вот каждый тигр начинает перепрыгивать их, начиная от ведущего, заканчивая красавицей. После чего, они поднимаются и начинают бегать по залу, что-то крича. Тут выходить вся труппа, и встают посередине, а по бокам ложатся девушка и Джеральдиньо, после чего начинаются бурные аплодисменты. И вот все тигры перепрыгивают, остаётся последний. Но не всё так просто, последний именно тот, который расцарапал Клару, и он чувствует свежую кровь, вытекающую из ран. Никто не знает о случившемся, поэтому все спокойны, но Антуанетта даже не успела перебинтовать спину, лишь протерла полотенцем. И вот тигр прыгает и, приземлившись на пол, встаёт над Кларой и начинает на неё рычать, не заметно для зала, укусив её пару раз за ноги и руки. Все аплодируют, думая, что так и надо. Джеральдиньо обращает внимание тигра на себя и показывает трюки с крокодилами. Пока все что-то делают, Клара выбегает за кулисы, а Джордж, показав немного трюков с крокодилами, уводит их и даёт знак ребятам попрощаться со зрителями, что он придёт чуть позже. Он забегает за сцену и начинает искать Клару, в итоге находя её в туалете.