Текст книги "Мои три желания (СИ)"

Автор книги: Виктория Цой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

На новом месте я работала уже неделю. За этот период смогла показать себя, выучив наизусть меню. Я предлагала гостям блюда, которые нужно было продать в первую очередь. Разрываясь между учебой и работой, я старалась изо всех сил все успеть. На выходных выбиралась куда-нибудь с друзьями. В крайние выходные Юле таки удалось уговорить меня погулять вчетвером: Юля с Данилом, я с Костей. Естественно, речи об отношениях с Костей не было. Мы просто общались. Я практически сразу дала ему понять – никаких отношений, никакой романтики. Несколько раз он хотел заплатить за меня в кино и кафе, однако я твердо отказывалась. Я не хотела чувствовать себя чем-то обязанной ему или кому бы то не было.

С Аланом после последнего случая мы не разговаривали целую неделю. Видимо, он понял свою ошибку, поэтому всячески старался загладить вину. Каждое утро на прикроватном столике я находила одну розу. Дома было идеально чисто, квартира буквально сияла. Честно признаться, я больше не злилась. И не потому, что он дарил мне цветы и помогал следить за домом, – нет. Дело было в другом: он ясно осознавал свою вину и не переходил выстроенную мной границу.

– Алан, – позвала я его после очередной рабочей смены. Сегодня была полная посадка, много гостей. У меня жутко гудели ноги.

– Звала? – джинн сидел в кресле, листая мой учебник по истории журналистики.

– Нам надо поговорить.

– Я же пообещал – больше не прикоснусь к тебе, – проговорил Алан, не отрывая взгляда от учебника. – Мне жаль.

Мне было странным видеть его таким… простым, человечным, не заинтересованным. Сейчас он будто бы специально избегал зрительного контакта, нарочно листая учебник. Сдался он ему? С каких пор джинны читают историю журналистики?

– Я принимаю твои извинения. Благодаря им теперь у меня в вазе собрался целый букет прекрасных разноцветных роз.

Я посмотрела на окно, где стояла моя единственная хрустальная ваза с розами: черной, белой, синей, желтой, красной, фиолетовой, розовой и последняя сегодняшняя – радужной. Каждый день по розе. Всего их было 7.

– Я рад, – невесело отозвался Алан, вернув учебник обратно на полку.

– У тебя все нормально? – я не на шутку начала переживать.

– Тебя не должно волновать мое состояние.

– Не хочешь говорить, ладно.

– Зачем ты меня звала?

– Хочу заключить перемирие.

– Перемирие? – он выгнул одну бровь.

– Да.

– Зачем тебе все это?

– Потому что я тоже чувствую себя виноватой, не в силах помочь тебе поскорее избавиться от меня.

– Ты не понимаешь, – вздохнул он.

– Понимаю. Ты устал ждать.

Джинн ничего не ответил. Было ясно – я попала в точку. Я была права. Возможно, эгоистично с моей стороны держать его в неведении, не загадывать желания и не давать ему возможности дальше выполнять свою работу. Так почему же я медлила и ничего не загадывала? Что меня останавливало? Ответа не было. Я сама не знала.

– Жаль, что ты не можешь жить нормальной жизнью, – вслух произнесла я, представляя Алана среди людей: он играет в футбол; гуляет по улице с картонным стаканчиком свежесваренного кофе; весело проводит время в баре с друзьями; сидит в своем кабинете за столом, разрабатывая очередной успешный проект. Однако слишком поздно я пожалела о сказанных словах, заранее не успев подумать, что это может как-то задеть или ранить его.

– Я тот, кто есть. Не больше не меньше. И я не нуждаюсь в твоей жалости, – прорычал он. Медовые глаза вспыхнули огнем. Свет в комнате начал мигать. Я видела, он едва сдерживал свою магию, сжимая руки в кулаки. Затем закрыл глаза и все прекратилось.

– Я согласен, – спустя какое-то время произнес он.

– Перемирие? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да.

Нельзя было назвать перемирие шагом к дружбе, но можно было считать хорошим знаком.

– Завтра у меня выходной. Сходим погулять? Я возьму лампу с собой.

– Если ты будешь со мной разговаривать, тебя сочтут сумасшедшей.

По правде говоря, я стала задумываться о выходе в свет с джинном несколько дней назад, ведь ему, должно быть, скучно сиделось то в лампе, то в моей съемной квартирке.

– Подумаешь, буду говорить сама с собой, – вспомнив, что он видим только для владельцев лампы. – И вообще, 21 век на дворе, сейчас все разговаривают сами с собой, – засмеялась я, вспомнив о блютуз наушниках.

– Нашествие психопатов?

Я достала из сумки свои любимые наушники. Вставив один наушник в ухо, наглядно показала Алану, как просто могу разговаривать сама с собой, люди будут думать, что говорю по телефону.

– Точно. Наушники, – ухмыльнулся он, вертя в руках бокс от них. – 10 лет назад были только проводные.

– Весьма удобное изобретение, но имеет свои минусы. Наушник легко можно потерять.

На следующий день мы действительно пошли гулять. Я одела синие джинсы с завышенной талией, черную водолазку в рубчик и дутую куртку сверху. Не забыла про рюкзак, в который положила лампу. Так как я собиралась надеть наушник, волосы заплела в хвост, оставляя спереди несколько прядей.

Улица встретила нас затянутым серым небом. К счастью, ветра не было, и мы в полной мере наслаждались прогулкой. Джинн с неподдельным интересом разглядывал окрестности и мимо проходящих прохожих. Мы направлялись в центр города на владивостокский Арбат0. Алан шел рядом, одетый в темно-серое пальто с шарфом, черные джинсы и туфли.

Пожалуй, Арбат – мое любимое место: широкая аллея, выложенная плиткой, рассаженные в некоторых местах мраморные клумбы с цветами, редкими кустами и елями. Сама улица ограждена старинными зданиями, в которых на первых этажах благополучно располагались магазины и кафе. В 2011 году здесь была проведена серьезная реконструкция – изменилась архитектурная композиция. По обеим сторонам пешеходной зоны, ближе к домам, появились аллеи, а в центральной части были обновлены фонтаны. Между насаждениями установили скамейки и фонари, выполненные в стиле ретро. Его дорога вела вниз к Спортивной набережной, еще одной достопримечательности города. Туда-сюда сновали родители с маленькими детьми, студенты, туристы, влюбленные парочки и люди почтенного возраста. Здесь можно было встретить разных людей.

– Алан?

– М?

– Почему ты всегда в одежде? – этот вопрос мучал с первого момента нашего знакомства.

От моего вопроса он резко остановился.

– Хочешь, чтобы я ее снял? – усмехнулся он.

Невольно, совсем на долю секунды я представила его без одежды и мои щеки предательски запылали!

– Нет, я не это имела ввиду! – возмутилась я. – Ты каждый раз одет в разную одежду. Не отстаешь от современности. Где ты ее берешь? Просто понимаешь, в сказках джинны носят либо что-то восточное, либо набедренную повязку, – протараторила я.

– Одежда – всего лишь материя, сотворить ее сущий пустяк, – ответил джинн, продолжая путь. – Если ты намекаешь, что хотела бы увидеть меня в набедренной повязке, то я…

– О боже! Нет, конечно! Я просто спросила, почему… в общем, не важно. Забудь. – Все больше краснея, проговорила я, ускоряя шаг. Казалось, Алану нужен лишь повод, чтобы поиздеваться, каждый раз вгоняя меня в краску.

С набережной дул несильный ветер, принося с собой нотки морского бриза. Мы шли не спеша, наслаждаясь прогулкой.

– Кофе? – я кивнула на популярную кофейню.

– Кофе… – словно пробуя на вкус слово, повторил он.

– Ты никогда не пробовал кофе?

– Нет.

– Жди меня здесь.

Даже в обычный будний день в кофейне «Пират кафе» была очередь. Популярный местный бренд, прославившийся своей вкусной продукцией, благодаря сочетанию сливок, сиропа и варёного кофе в одном стакане. Недорогой, с жирными сливками и сладкими топпингами на выбор. Если большинство людей пили кофе для бодрости, то этот напиток пили именно ради его великолепного вкуса. Я обожала «Капучино коктейль» с карамельным сиропом и ореховым топпингом поверх взбитых сливок. Отстояв до победного не маленькую очередь, я вышла с двумя большими картонными стаканами. Алан ждал меня на лавочке с моим рюкзаком и задумчиво наблюдал за прохожими. Я приземлилась рядом.

– Так странно, – начал он, забирая у меня один стакан. – Быть тут странно. Я никогда не гулял по улице словно обычный человек.

– Почему? – поинтересовалась я, делая первый глоток. Божественная на вкус жидкость горячим теплом разливалась по телу.

– Люди в основном сразу загадывали желания. Правда были и те, которые загадав одно, держали лампу дома в шкафу очень долгое время. Для них я был средством обогащения, исполнителем их прихотей.

Мое сердце защемило от того, насколько ему было больно. Этот взгляд, полный грусти. Должно быть, он всем своим сверхъестественным нутром ненавидел нас, людей. И у него было на это полное право. Все в этом мире гонятся за деньгами и красивой жизнью, забывая в бешенной гонке о важном – о чувствах других.

Затем внимание джинна переключилось на белый картонный стакан в руке.

– Это очень вкусно, – улыбнулась я, наблюдая за его скептическим настроем в отношении вкуса непонятного горячего напитка. – Попробуй.

Он сделал небольшой глоток, потом еще один и еще.

– Какой превосходный вкус! – воскликнул он.

– А я тебе говорила, – рассмеялась я. – Люди обычно пьют кофе по утрам для бодрости. Я пью его ради удовольствия, в тишине, растягивая каждый глоток.

– Признаюсь, это лучшее, что я когда-либо пробовал! – впервые, я заметила в лице джинна мальчишеское озорство. По телу разлилось приятное тепло, только уже совсем не от кофейного коктейля.

В молчании мы допивали кофе, слушая приятную суету вокруг. Никто не обращал на нас внимания. Я вдруг задумалась, видят ли окружающие второй стакан кофе?

– Как только предмет попадает в мою досягаемость, то тоже становится невидим, – услышала я ответ на свой немой вопрос.

От удивления я выгнула одну бровь.

– Как ты узнал, о чем я думаю?

– Просто подумал, тебе будет интересно, – пожал плечами Алан и неожиданно поднялся. – Идем. Я хочу взглянуть на океан.

Мы спустились вниз по Арбату, перешли дорогу по пешеходному переходу. Перед нами возник фонтан, который, к сожалению, уже не работал. Фонтан включали только в теплое время года – летом. Пройдя мимо него, мы увидели Спортивную набережную0, одно из самых популярных мест Владивостока. Летом люди приходят сюда загорать и купаться, а осенью, зимой и весной насладиться океаном и морским воздухом. Спортивная набережная или «набка» практически всегда была заполнена местными жителями и туристами. Тут проходили большинство праздников, концертов, дискотек, огненных шоу.

Вдоль берега тянулась вымощенная мраморной плиткой дорога для прогулки, отдаленная от песчаного берега коричневого цвета бетонной балюстрадой. Вдоль прогулочной зоны стояли продавцы в ларьках и предлагали разные местные угощения: вареную кукурузу, картошку-спиральку, шашлык, пян-се0 и многое другое. А за ними располагался яркий парк аттракционов для посетителей всех возрастов. Главной вишенкой на торте парка являлось колесо обозрения, с него очень хорошо был виден город и часть Амурского залива, прилегающая к суше.

Ветер возле моря всегда становился холоднее и сильнее. Поплотней укутавшись в свою куртку, я поежилась. Алан же, наоборот, расстегнув пальто, подставил лицо ветру. Я залюбовалась им. Интересно какие мысли были в его голове? О чем он думал?

– Хорошо, – произнес он с закрытыми глазами.

Мне, как и другим жителям города очень повезло жить рядом с морем. Мы часто наблюдали за его настроением, будь оно то спокойным, то тревожным. При взгляде на него можно было испытать разную гамму чувств: умиротворение, любовь, счастье, грусть, одиночество или же тоску, поэтому я примерно понимала Алана, ведь человек, увидевший впервые бескрайнее синее море мог чувствовать лишь одно – свободу.

Мы прогуливались молча, наблюдая за жизнью, которая била ключом: уличный музыкант лет 50, худощавого телосложения с густой копной серебристых волос сидел за ударной установкой и исполнял песню в стиле ретро; невысокий юноша, играющий на гитаре, пел знакомую песню; художники с мольбертами сидели на скамейках и представляли уже готовые свои работы. Мимо нас пронеслись несколько подростков на скейтбордах, весело выкрикивая что-то друг другу. Одетые в яркие костюмы лошади, идущие рядом вместе со своими хозяевами, катали в сёдлах детей, постукивая копытами по бетонной поверхности. Здесь царила непринуждённая атмосфера настоящего отдыха. Алан с нескрываемым интересом, словно ребенок, наблюдал за всеми, время от времени останавливался, всматривался, хмурил брови и улыбался.

Дойдя до конца прогулочной зоны, я предложила Алану зайти в одно двухэтажное кафе с видом на море. Нас встретила официантка.

– Добрый день. На сколько человек нужен столик? – спросила приятная девушка.

– Эм… я буду с другом, он скоро подойдет, – немного замешкавшись ответила я. Конечно, она не может видеть Алана.

– Хорошо. Пройдите со мной.

Официантка провела нас на второй этаж и усадила за столик возле окна. Я часто тут бывала вместе с друзьями. А Даша просто обожала это кафе. Всегда, приезжая во Владивосток, мы заходили первым делом сюда.

– Тут уютно, – сказал Алан, когда мы сели за столик.

– Мы с моей подругой Дашей любим это место. Часто приходим сюда, когда она приезжает в город, – улыбнулась я.

Нам принесли меню.

– В этом заведении очень вкусные чизкейки! – я открыла меню. Мой выбор пал на клубничный чизкейк, Алан же выбрал малиновый. – Расскажи мне о людях, которым ты исполнял желания? Многим ты успел помочь?

– Достаточно, только вряд ли это можно назвать помощью, – усмехнулся джинн своим мыслям.

– Разве ты не помогаешь людям?

– Помощь бывает разная. Например, однажды лампа попала в руки 50-летнему господину. Узнав о своем несказанном везении, он очень обрадовался. Нормальная реакция, кстати. – Джинн подмигнул мне.

«Это намек на мою неадекватную реакцию?!»

– Чего может хотеть человек в 50 лет? Благополучия своим детям, внукам, а также спокойную жизнь, – рассуждала я, представляя себе человека солидных годов с сединою на висках.

– Ты слишком наивна, – упрекнул меня джинн. – Первым его желанием стал развод с третьей женой без раздела имущества, т. е. он хотел забрать все, хотя у него в браке оставались двое несовершеннолетних детей.

– Как? – я ахнула. – Подло и очень цинично!

– Да. Вторым – иметь много денег, третьим – бесконечное количество доступных женщин.

– Мне жаль его. Потратил свои желания на такую белиберду, – фыркнула я.

– Ты правда так считаешь? – Алан заглянул мне в глаза. Медовые радужки его глаз расширились. Не в состоянии оторвать взгляда, я начала тонуть в них. Каждый раз оказываясь в их плену, окружающий мир переставал для меня существовать. Я не заметила официантку, которая подошла слишком тихо, словно возникнув из ниоткуда.

– У вас все хорошо? – спросила она.

– Что? – спохватилась я. – Да, да. Эм… я разговариваю по наушнику.

– Ваш заказ, – девушка поставила передо мной чайную пару, дымящий чайничек и чизкейк, от вида которого моментально потекли слюнки. И вторую пустую чайную пару с десертом перед Аланом.

– Приятного дня. – пожелала она и удалилась с пустым разносом.

Разговаривая с Аланом, краем глаза я заметила косые взгляды в нашу сторону. Меня это даже забавляло. Одна женщина, сидящая через столик, кидала быстрые взгляды в нашу сторону и что-то говорила своей знакомой. Я закатила глаза. Порой, я не понимала людей, позволяющих вести себя слишком бестактно по отношению к другим. Не моргая, джинн с легким прищуром наблюдал, как я демонстративно заправила прядь волос за ухо с наушником, открывая его окружающим. В его глазах что-то мелькнуло, всего секунда и он дальше продолжал наш разговор.

– Мы можем уйти, – предложил он, тоже заметив открытый интерес посетителей в нашу сторону.

– Я уже говорила, мне все равно, о чем подумают люди, – улыбнулась я. – Наш мир так устроен, общественное мнение порой слишком давит морально, поэтому стоит для себя выбрать оптимальный способ защиты. А лучший способ избежать давления – абстрагироваться.

– Весьма интересное решение, – согласился он, обдумывая мои слова.

– Расскажи еще о других людях.

– Хорошо, – кивнул он. – Была одна женщина, которая получила целое состояние от своего покойного мужа: дом, бизнес и виллу на острове.

– С этим целым состоянием помог ему ты, – догадалась я.

– Да, я. Только ее муж был далеко не первый, кто оставил ей все состояние.

– Хочешь сказать, она выходила замуж за мужчин очень сильно старше нее? – неуверенно предположила я, отламывая десертной вилкой кусочек чизкейка.

– Хуже, – глаза джинна сверкнули.

– Что? Нет! – от удивления я прикрыла рот рукой.

– Да. Она убивала своих мужей ради денег. Однако продавая дом последнего мужа, нашла в кабинете лампу.

– Что в итоге с ней случилось?

– Она стала несказанно богатой, – Алан пожал плечами и откинувшись на спинку стула.

Я была настолько поражена рассказами Алана и не могла поверить в существование другой стороны жизни, где правили жестокость и беспощадность.

– Ужасно, – сглотнув, проговорила я.

– Почему же? Конец они встретили с улыбкой. Последние минуты своей жизни все ее мужья были любимы.

– Любовь нельзя купить за деньги. – Сказав это, я вспомнила слова Юли: «За деньги можно все и даже парня крутого купить». Тряхнув голой, я отогнала от себя неправильные мысли. – Определенно нельзя.

Джинн ничего не ответил. Мне вдруг захотелось узнать его мнение по этому поводу, но вопрос повис воздухе, потому что нас отвлекли.

– Кира? – послышался знакомый голос.

Моргнув, я посмотрела в сторону источника голоса. Перед нами, добродушно улыбаясь стоял Костя.

– Привет! – он неожиданно меня обнял. Я растеряно взглянула на парня, затем на Алана, который равнодушно уже смотрел в окно.

– Привет, – поздоровалась я, мысленно сожалея о внезапном появлении Кости.

– Ты одна тут? Или ждешь кого-то? – он показал на второй чизкейк и чайную пару.

– Я… Нет, я жду… друга, – слишком быстро ответила я. – А ты?

– Пришел на работу. Я бармен.

И тут я обратила внимание на одежду парня: джинсы, черная рубашка и галстук-бабочка.

– А, ясно. Я недавно тоже устроилась на работу.

Я вкратце объяснила, в каком заведении получила работу официанта.

– Не знал, что ты была в поисках, иначе предложил бы вакансию здесь. На днях у нас уволилась одна девушка. Может еще передумаешь?

– Спасибо. Я подумаю, – вежливо ответила я.

– В выходные дни здесь очень хорошие чаевые. Ладно, – парень торопливо посмотрел на свои наручные часы. Мне пора. Был рад встрече, – подмигнул Костя и скрылся за барной стойкой.

– Пока.

– Ты ему нравишься, – заметил Алан.

– Чай остыл, – проигнорировав его замечание, я начала разливать чай по чашкам.

– И ты согласишься устроиться сюда?

– Конечно… – я специально потянула время, внимательно наблюдая за его реакцией. В глазах джинна появился слабый огонек. – нет.

Огонь потух, джинн явно не ожидал такого ответа.

– Почему?

– Я уже выбрала себе работу, – спокойно заверила я.

– Тут хорошие чаевые.

– Я слышала. Чаевые везде могут быть хорошие, если хорошо работать.

– Ты сказала, подумаешь.

– Лишь из вежливости.

В целом, наш первый выход в свет прошел хорошо, за исключением ситуации в кафе. После нее, настроение Алана резко изменилось и до дома мы шли молча, мне даже пришлось снять наушник из-за проваленных с треском попыток заговорить с ним. Ох, уж этот несносный джинн!

Мы зашли домой, когда позвонила Юля.

– Привет. Что делаешь?

– Привет. Задавая каждый раз этот вопрос, я знаю, что за ним последует какая-нибудь идея, – рассмеялась я. Краем глаза я уловила быстро брошенный взгляд джинна в мою сторону.

– Мне сейчас позвонил Данил. Костя видел тебя в «Рассвете», и ты была не одна. Не одна? – последний вопрос Юля задала со своей фирменной интонацией, не терпящей обмана и требующей незамедлительного ответа.

Я нахмурилась. Снова Костя!

– Я ждала друга.

– Так… Друг или…?

– Юля, пожалуйста, давай без допросов, – грубо перебила я.

Меня начинала раздражать вся эта ситуация. Костя позвонил Данилу, тот Юле и рассказал о друге. Какая разница, с кем я виделась. Почему они вдруг решили, будто имеют полное право вторгаться в мою личную жизнь?!

– Прости, – осеклась подруга, понимая о чрезмерном вмешательстве своего любопытства в мое личное пространство.

– Все нормально. Ты тоже меня прости, – вздохнула я. – Друг, ты его не знаешь, мы познакомились… недавно. Пока это все, что я могу тебе рассказать. Мне пора, я только пришла домой. Увидимся завтра, – попрощалась я.

Хоть я и злилась на Юлю, но в душе понимала, она желала мне добра.

Остаток дня я провела в одиночестве, готовясь к завтрашнему дню: запекла овощи с куриной грудкой, написала статью для газеты, почитала лекции, прибралась в квартире. Вечером позвонила мама и рассказала об ученике с другого класса, который натер доску мылом, отчего мел на ней не писал. Вызывали родителей к директору. Но, несмотря на такие моменты, работа в школе ей очень нравилась, ведь благодаря ее ученикам, мама никогда не скучала.

– С ними я чувствую себя молодой, – часто говорила она.

Хотя дети порой сильно трепали ей нервы, мама их очень любила. А недавно, призналась, что познакомилась с мужчиной, разделяющим ее интересы в работе и по садоводству. Он тоже был учителем, только истории. Они встретились на курсах по повышению квалификации для педагогов. Я была очень рада за нее, даже спокойна, потому что она теперь была не одна.

Ложась спать, мне пришло сообщение от Кости:

«Привет. Как дела? [смайл с подмигиванием]»

«Привет. Я норм. Как сам?»

«Тоже норм. Чем занята завтра? Может сходим вечером в кино? [улыбающийся смайл с красными щеками]»

– Ты, конечно, милый и симпатичный… – не успела я закончить фразу, как услышала голос Алана.

– Надеюсь, ты обо мне?

Я вздрогнула.

Джинн сидел в плетеном стуле и улыбался.

– Нет, о Косте, – нарочно промурлыкала я, недовольная его подслушиванием. Иногда я забывала, что живу «не одна».

Алан проигнорировал мой тон, хотя по его выражению лица сложно было сказать, о чем он думал.

– Ну все, хватит, – я встала с кровати, отбрасывая одеяло. На сон я надела узкую майку и короткие шорты. Глаза Алана тут же скользнул по моему телу, задержались на груди, отчего я почувствовала себя голой. От его оценивающего взгляда и внезапно потемневших глаз, меня бросило в жар. – Нам надо поговорить, – нервно произнесла я, попутно ища, чем бы прикрыться. – Перестань.

– Что перестать?

– Ты прекрасно понимаешь, что, – рассердилась я. – Перестань пялиться.

– Я весь во внимании, – хрипло ответил джинн, переводя свой взгляд на лицо. Воспользовавшись моментом, я быстро накинула на себя покрывало, плотно укутавшись словно бабочка в кокон.

– Честно говоря, я иногда забываю о твоем заочном присутствии и веду себя как вела до встречи с тобой. Ты объявляешься, когда тебе вздумается.

– Мне перестать так делать?

– Мы могли бы договориться.

По-моему, Алан явно не понимал к чему я клонила. Он встал и подошел ко мне.

– Алан, – откашлялась я, нервничая еще больше. Он стоял слишком близко. В этот момент мое сердце начинало биться в тахикардии. Надо срочно сходить к кардиологу. – Ты можешь больше не прятаться в лампе. Помнишь, мы заключили перемирие?

Джинн ничего не ответил, подошел вплотную, потянул на себя одеяло, оно послушно соскользнуло на пол. От неожиданности я застыла, не в силах пошевелиться.

– Ты очень красивая, – прошептал на ухо Алан. – Спасибо, – с этими словами он испарился в воздухе. А я в недоумении осталась стоять посреди комнаты с бешено колотящимся сердцем в груди.