Текст книги "Мои маленькие тайны"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Эдриен прищурился.

– Я искал тебя.

– И совершенно случайно нашел вместо меня леди Дануэлл, да?

– Это она меня нашла.

– Внешне все выглядит именно так. Внешность, однако… – Она пожала плечами.

Эдриен сердито смотрел на жену.

– Между мной и леди Дануэлл ничего нет.

– Ты хочешь заставить меня поверить, что между тобой и этим созданием ничего не было, кроме попыток с ее стороны женить тебя на себе?

– Не было никаких попыток, – резко сказал он, потом сделал паузу. – Во всяком случае, серьезных. А те, что были, я никак не поощрял.

– Но ты никогда не говорил об этом.

– Какой мужчина в здравом уме станет признаваться жене в своих былых прегрешениях?

– Ах вот как? – Эвелин ткнула пальцем в грудь мужа. – Значит, ты мне лгал.

– Я не лгал, – серьезно сказал он. – В худшем случае это можно назвать ложью недомолвок.

– Да? – Она несколько мгновений пристально смотрела на мужа. – Значит, ложь недомолвок не считается настоящей ложью? Ты это хочешь сказать?

– Да, – уверенно ответствовал Эдриен.

– Понимаю. – Эвелин молча прошлась взад-вперед по комнате, потом снова повернулась к мужу. – Что ж, если это была недомолвка, я могу не придавать ей значения.

– Как любезно с твоей стороны! – Голос Эдриена был полон сарказма.

– Это уж точно. Но я не доверяю леди Дануэлл. Она не знает, что такое честность.

– А мне ты доверяешь?

– Всецело.

– Так и должно быть. – Он сделал паузу. – Но ты так и не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

– Зашла посмотреть на коллекцию лорда Дануэлла. – И она кивком указала на развешанные на стене древние мечи. Это, в общем, не было ложью. Она действительно бросила на них взгляд. Мельком. – Впечатляет.

Эдриен продолжал сверлить жену подозрительным взглядом.

– Не знал, что ты интересуешься мечами.

– У меня разнообразные интересы. И оружие, особенно древнее, меня всегда привлекало. Боже мой, Эдриен, а зачем я, по-твоему, могла сюда прийти?

– Не знаю. Когда я вошел, ты пряталась за столом.

– Чепуха! – почти искренне возмутилась Эвелин. – Я вовсе не пряталась. Просто я уронила сережку и наклонилась, чтобы ее поднять. Я как раз собиралась выпрямиться, когда услышала голоса – твой и леди Дануэлл.

– И решила послушать?

Она посмотрела на мужа, как на безумного.

– А что еще я могла сделать?

– Полагаю, ничего. – Он бросил взгляд на ее сережки. – Вижу, ты благополучно отыскала потерянную сережку и даже успела вернуть ее на место, пока пряталась за столом.

– Да. Но, повторяю, я не пряталась. – Она тронула сережку в левом ухе. – Но завтра мне придется отнести ее к ювелиру. Очевидно, там сломался замочек, а мне бы не хотелось потерять ее.

– Конечно.

Муж явно что-то подозревал. Это было совершенно на него не похоже. Конечно, она в последнее время вела себя не совсем обычно. Но он вполне мог бы и не заметить. Досадная наблюдательность. Эвелин нахмурила брови.

– Надеюсь, ты не подозреваешь меня в чем-то неподобающем?

– Конечно, нет! – воскликнул Эдриен с энтузиазмом, впрочем, несколько фальшивым. – Я всецело доверяю тебе, так же как и ты мне.

– Так и должно быть. – Эвелин взглянула на мужа с симпатией. – Ты выглядишь сбитым с толку, дорогой.

– Это уж точно. Дело в том, что… – Эдриен тряхнул головой. – Не важно. Если кто и может сбить меня с толку, то это ты, дорогая.

– Вот и хорошо, – кокетливо проговорила Эвелин. – Мне бы не хотелось показаться скучной. Тогда у тебя появился бы повод обратить внимание на леди Дануэлл и ей подобных.

– Это маловероятно. Да и, мне кажется, с тобой я никогда не заскучаю.

– Мы никогда не заскучаем. – Она лукаво улыбнулась. – Полагаю, ты об этом позаботишься.

На хмурой физиономии Эдриена медленно расплылась улыбка.

– Знаешь, мне уже изрядно надоело это сборище.

Эвелин почувствовала, как по телу прокатилась теплая волна желания.

– У тебя есть другие предложения?

Эдриен ухмыльнулся и распахнул дверь, которая едва не ударила лорда Рэдингтона, стоявшего по другую сторону и уже протянувшего руку, чтобы ее открыть. Удивление на его лице сменилось восхищением при виде Эвелин. Только женщина, давно лежащая в могиле, не почувствовала бы себя польщенной. Лорд был дьявольски красив и отлично знал это.

– Леди Уоттерстоун. – Он поцеловал ей руку и лениво улыбнулся. Эвелин подумала, что лорд Рэдингтон чем-то неуловимо похож на мистера Сэйерса. Нового знакомого Порции она не знала, зато с этим красивым лордом была знакома не понаслышке. Его репутация повесы была хорошо известна, и в свое время он пытался испробовать свои чары на ней, хотя успеха не добился. Он, конечно, был красив, но Эвелин никогда не считала его неотразимым, как многие другие женщины. И уж точно он не был таким неотразимым, каким считал себя. Лорд положил в карман жилета сложенный листок бумаги. В его глазах мелькнуло торжество. – Какой приятный и неожиданный сюрприз! Я давно не имел счастья видеть вас. Сегодня вы выглядите восхитительно.

– Милорд, – пробормотала Эвелин.

– Рэдингтон, – резко проговорил Эдриен. Не приходилось сомневаться, что он был вовсе не рад этому Лотарио [2]2
  Лотарио – герой пьесы Николаса Роу (1674–1718) «Прекрасная грешница».


[Закрыть].

– Лорд Уоттерстоун, примите мои извинения. – На его лице отразилось разочарование, но голос остался ровным. Неудивительно. Красавчик имел богатый опыт общения с ревнивыми мужьями. – Я вас не заметил.

– Представьте себе, это я.

Эви непонимающе воззрилась на мужа. В последнее время он тоже ведет себя странно.

– Я пришел… – Лорд Рэдингтон заглянул в библиотеку. – Я хотел… – Его пристальный взгляд остановился на лице Эвелин. Ее бросило в жар. Уже довольно давно на нее так не смотрели. Лорд словно раздевал ее. Да что же это такое! – Впрочем, ерунда. Не важно.

– Возможно, вы пришли, чтобы взглянуть на коллекцию мечей? – холодно предположил Эдриен.

– Конечно, зачем же еще? – Лорд Рэдингтон бросил еще один взгляд на Эви, после чего подошел к стене с оружием. – Потрясающе, вы согласны, Уоттерстоун?

– Да. – Эдриен только теперь обратил внимание на коллекцию. – Особенно впечатляют широкие мечи. Одним хорошо поставленным ударом можно снести голову с плеч.

– Наверное, – усмехнулся лорд Рэдингтон.

Судя по выражению лица Эдриена, ему очень хотелось сделать это немедленно. Неужели он подумал…

– Хотя лично я всегда предпочитал хорошо заточенную рапиру. Прекрасная вещь для фехтования, – сообщил Эдриен. – И для дуэлей.

– Дуэли теперь вне закона, – с улыбкой сказал молодой лорд. – Хотя в ваше время они, вероятно, были обычным делом.

– О да, в мое время они считались обычным средством защиты чести или собственности. – В голосе Эдриена звучала злость, хотя это заметила скорее всего только Эвелин. – Или супруги.

Проклятие! Только теперь до Эвелин дошло, что ее муж пребывает в бешенстве и причиной тому – ревность. Он решил, что она пришла в библиотеку на свидание с лордом Рэдингтоном. Какой абсурд! Восхитительный абсурд.

– Тогда мне повезло, – жизнерадостно воскликнул лорд Рэдингтон, – что их давно запретили!

– А мне жаль, – выпалил Эдриен. – Вы фехтуете?

– От случая к случаю. – Юный лорд явно встревожился и украдкой покосился на Эвелин, словно предлагая ей вмешаться. Она мило улыбнулась в ответ.

– Возможно, мы как-нибудь сможем встретиться и продемонстрировать друг другу свое мастерство? – Вежливая улыбка Эдриена не скрывала его истинных чувств.

Несмотря на свои наилучшие намерения, Эвелин засмеялась. Оба джентльмена обернулись с выражением негодования на лицах.

– Позволь полюбопытствовать, что тебя так развеселило, дорогая? – холодно спросил Эдриен.

– Ничего, дорогой. Просто случайная мысль, ничего важного. – Она взяла мужа под руку. – Знаешь, мне здесь тоже надоело. Полагаю, еще один танец, и мы можем отправляться восвояси.

Эдриен несколько секунд молча смотрел на жену, словно пытался прочитать ее мысли. Не прочитал.

– Как скажешь, дорогая.

– Доброго вам вечера, лорд Рэдингтон. – И она послала юному лорду благодарную улыбку. Тот тоже посмотрел на нее, словно попытался прочитать ее мысли. С тем же успехом.

– Леди Уоттерстоун.

– В мое время, – пробормотал Эдриен себе под нос. – Подумать только, и это говорит человек, моложе меня лет на пять.

– Наглый выскочка, – проговорила Эвелин, изо всех сил сдерживая смех. Она и подумать не могла, что Эдриен, в котором не было ни капли тщеславия, так болезненно относится к своему возрасту. В свои тридцать восемь лет ее муж находился в превосходной физической форме, и она была уверена, что он не задумывается о возрасте. С другой стороны, она никогда не подозревала в нем ревнивца. Да, интересные вещи можно узнать о человеке, когда думаешь, что знаешь его, как себя. Она весело болтала обо всем, что ей приходило в голову, и к тому моменту, как они вошли в бальный зал, настроение Эдриена улучшилось.

Эвелин знала, что должна была огорчиться из-за ревности мужа. И в любое другое время так и было бы. Но доказать, что она не была неверной женой, если дойдет до этого, намного легче, чем объяснить, во что она впуталась. Любое объяснение неминуемо приведет к раскрытию тайны ее прошлого. Она определенно не собиралась поощрять подозрения Эдриена о том, что у нее есть другой мужчина, но и выводить его из заблуждения пока не спешила.

Его ошибка может стать ее спасением.

Селеста выскользнула из постели и, кружась по комнате, удалилась на достаточное расстояние, чтобы не достала рука, немедленно потянувшаяся за ней, желая затащить обратно.

– Не уходи, – простонал Макс. – Вернись.

– Я бы с радостью, но, к сожалению, мне пора.

– Ты никогда не остаешься на ночь. – Он сел. – Это оскорбительно.

– Не глупи. – Она оглянулась в поисках своей одежды, как обычно, разбросанной по всей комнате. Слишком уж они спешили поскорее добраться друг до друга и насладиться удовольствиями, которые испытывали вместе. – О каком оскорблении может идти речь?

– Ты приходишь в мой дом, позволяешь себе вольности со мной…

– Вольности? – Селеста засмеялась.

– Овладеваешь мною…

Селеста удивленно покосилась на любовника.

– Кажется, ты жалуешься?

Он проигнорировал ее слова.

– А потом ты уходишь, покидаешь меня. – Он испустил тяжкий вздох, достойный плохой драматической актрисы. – Я чувствую себя… проституткой.

– Проституткой?

– Да, обычной проституткой. – Макс потянул на себя простыню. – Это неприятно, и мне не нравится.

– Извини, – сказала Селеста. Ее разбросанная одежда отмечала маршрут от двери до кровати. Корсет свисал со столбика кровати. Интересно, а почему сорочка болтается на канделябре? – Ты знаешь, что такое карма?

– Моральная причинно-следственная связь? Ты имеешь в виду, что каждый получает то, что заслуживает?

Селеста кивнула.

Макс нахмурился.

– Преобладает в восточных религиях, насколько я знаю. Буддизм, индуизм и все такое.

– Прекрасно, Макс, – криво усмехнулась Селеста. – Обожаю начитанных джентльменов.

– Я в высшей степени начитанный джентльмен. – Макс ухмыльнулся и похлопал рукой по кровати рядом с собой. – Буду рад продемонстрировать тебе, что еще я делаю очень хорошо.

– Ты слишком великодушен.

Его лукавая ухмылка стала еще шире.

– Ты понятия не имеешь, насколько я великодушен.

– О, у меня есть некоторое представление. – Она искоса взглянула на Макса. Красив, мерзавец, ничего не скажешь. Селеста всегда испытывала слабость к блондинам. А сейчас его роскошные волосы спутались, и он выглядит совсем мальчишкой. Если, конечно, не обращать внимания на похотливый блеск его больших синих глаз и свидетельство растущего физического возбуждения, приподнимавшего простыню. Макс был ненасытен и неотразим. – Ирония судьбы, не правда ли? Ты, мужчина, который бессчетное число раз вставал и уходил, оставляя женщину в постели, оказался в точно таком же положении.

– Сначала карма, потом ирония. – Он прищурился. – Ты хочешь сказать, что я получил то, что заслужил?

Селеста засмеялась и натянула сорочку.

– Мне это не нравится.

– А теперь ты дуешься, и это отнюдь не привлекательно. – По правде говоря, это было довольно мило. Сэр Максвелл Осгуд хорош в любом виде.

– Помоги мне завязать это, – сказала Селеста, надев корсет и повернувшись к Максу спиной.

– С удовольствием. – Макс встал и быстро подошел к ней… Большинство мужчин лучше смотрятся в одежде. Макс не был одним из них. Селеста не уставала любоваться его великолепным телом. Он быстро справился со шнуровкой. – Это мне нравится.

– В прошлой жизни ты, наверное, был горничной.

Он нежно коснулся губами ее шеи. Селеста вздрогнула.

– Вряд ли, – прошептал он. – Хотя в этом есть свои определенные плюсы.

Выпрямившись, он завязал шнурки, потом повернул Селесту лицом к себе и обнял.

– Ну, расскажи мне еще раз, почему ты не можешь остаться.

– Я уже много раз говорила, что стараюсь вести добропорядочную жизнь. В доме есть слуги, они имеют обыкновение болтать. А поскольку дом принадлежит Эвелин, до нее обязательно дойдет информация о том, что я не ночую в своей постели, – это всего лишь вопрос времени, и она начнет задавать вопросы. – Селеста закатила глаза и взглянула на потолок. – Она моя лучшая подруга, и я не желаю ей лгать.

– Но это не ложь. Ты сама говорила, что она никогда не спрашивает, как ты проводишь вечера.

– Не спрашивает, – согласилась Селеста. – Но если она что-то узнает, то сочтет мое присутствие рядом с ней ложью.

– Селеста! – В голосе Макса прозвучало предостережение.

– Да знаю я, знаю, – поморщилась она. – Ты и Сэр решили, что это необходимо. Но она определенно посчитает мой уход из департамента, чтобы быть рядом с ней, помогать и защищать, если возникнет необходимость, одним большим обманом.

– Она никогда не узнает, – твердо сказал Макс.

– Тем не менее я стараюсь лгать как можно меньше, – сказала Селеста. – И Эвелин, и всем остальным.

– Чушь! – воскликнул Макс. – Все лгут.

– Я ненавижу ложь, – воинственно заявила Селеста. – Очевидно, я изменилась.

– Всему виной два года благопристойной жизни, – шепнул Макс и теснее прижал ее к себе.

– Ну, она была все же не вполне благопристойной, – пробормотала Селеста.

– И слава Богу. – Губы Макса коснулись ее шеи, мочки уха, щеки… Селеста застонала. Он точно знал, как заставить ее таять в его объятиях.

Она с шумом выдохнула воздух и отстранилась.

– Прекрати! Иначе я никогда не уйду. – Она обернулась к Максу и насмешливо спросила: – Может быть, ты наденешь халат?

– В халате я не смогу уговорить тебя остаться, – сказал Макс, но тем не менее взял халат. Селеста тем временем надела юбки и принялась зашнуровывать туфли.

– Можешь не трудиться, – усмехнулась она. – Остаться ты меня не уговоришь ни в каком виде. Я просто беспокоюсь, чтобы ты не простудился.

– Я не знал, что тебя интересует состояние моего здоровья.

– Конечно, интересует. – Она застегивала последние пуговицы на блузке, когда сзади ее снова обхватили сильные мужские руки.

– Это приятно. – Макс ткнулся носом ей в шею.

– Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, – резко проговорила Селеста, но в ее голосе прозвучало больше искренней приязни, чем она намеревалась показать. Ей не следует проявлять эмоции. Надо лучше следить за собой.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, – сказал Макс. – Знаешь, с тех пор, как ты впервые легла со мной в постель, в моей жизни не было другой женщины. Только ты.

– Макс! – ошеломленно воскликнула Селеста. – Что с тобой случилось?

– Со мной случилась ты. – Его тон был непривычно серьезным. – И я мог бы сделать из тебя честную женщину.

У Селесты перехватило дыхание. Она постаралась не обращать на это внимания, но была рада, что он не может видеть ее лица.

– Не говори чепухи, Макс, – почти спокойно сказала она. – Ты младший сын маркиза, произведенный в рыцари. Я не та женщина, которая должна стать твоей женой.

Последовавшая пауза длилась бесконечно долго. В конце концов он тихо выдохнул:

– Возможно.

Спустя несколько минут Селеста уже ехала домой в наемном экипаже, который, как всегда, ждал ее у дома Макса. И, как всегда, она не позволила Максу себя проводить. Она никак не могла прийти в себя после его предложения, пусть даже сделанного в слегка завуалированной форме. Раньше он никогда не заговаривал о возможной женитьбе, и она была уверена, что никогда не заговорит. Они были вместе уже три года, и она давно приняла как данность, что может рассчитывать только на статус любовницы.

Но, говоря, что она не та женщина, на которой Максу следует жениться, Селеста от души желала, чтобы это оказалось неправдой.

Глава 7

– Я бы никогда не осмелился подвергать сомнению ваши решения или ваши выводы, сэр, поэтому сделал все в строгом соответствии с вашими инструкциями, но…

Эдриен прищурился. День уже клонился к вечеру, и его терпение давно истощилось. Хуже того, он понятия не имел, где в настоящий момент находится его жена.

– Но?

– Но… – Джозайя Винсент, лакей Эдриена, выбирал слова с особой тщательностью. – Мне представляется, что ваши выводы беспочвенны.

– Они не совсем беспочвенны. – Эдриен попытался, но не сумел скрыть неуверенные нотки в голосе.

Винсент вопросительно взглянул на хозяина.

– Она была сама не своя.

– Возможно. На многих людей плохо влияет погода.

– Ну почему вы все пытаетесь оправдать странности погодой? Я живу при той же погоде, что и она, но не чувствую ее пагубного влияния.

– Разве вы не говорили, сэр, что в последнее время ощущаете непонятное беспокойство?

– Говорил, но погода тут ни при чем. – Эдриен раздраженно отмахнулся от возможных возражений и принялся нервно мерить шагами свою спальню – самую большую из спален в лондонском доме. Когда-то она принадлежала его отцу, а еще раньше – деду. Ричард, наследник титула, занимал почти такие же просторные апартаменты и не видел никакого смысла перебираться в комнаты отца. У Ричарда никогда не было жены, и некому было указать ему на то, что мебель давно пора обновить. Эвелин заменила массивную темную старинную мебель на более легкую и изящную. Новая обстановка спальни Эдриену нравилась, хотя по большому счету ему было все равно. Главное, чтобы была удобная широкая кровать, а в ней – его жена. У него и Эви, конечно, были отдельные спальни, соединенные смежными гардеробными, но чаще всего она спала в его кровати. В их кровати. Все это его устраивало. – До моей женитьбы, до смерти моего брата я был волен делать что хочу, и именно этим и занимался, если помнишь.

– У вас была очень интересная жизнь, сэр, – тихо сказал Винсент.

– А что касается некой скуки, неудовлетворенности, непонятного беспокойства – это нормально для человека, в течение двух лет ведущего совершенно добропорядочную, размеренную жизнь, – заявил Эдриен и мысленно задал сам себе вопрос: кого он старается убедить?

Винсент кашлянул.

Этот звук был хорошо знаком Эдриену.

– Итак?

– Что итак, сэр?

– Итак, говори, о чем ты думаешь.

– Боюсь, вам это не понравится.

– Не важно.

– Значит, вы разрешаете мне говорить свободно, сэр?

– Ты хочешь сказать, что до сих пор говорил не свободно? – Эдриен окинул лакея злобным взглядом. – Я, между прочим, знаю, чего ты сейчас добиваешься.

– Вы уверены, сэр?

– Абсолютно. Ты считаешь, чем дольше продлится эта бесполезная дискуссия, тем вероятнее, что я образумлюсь и начну смотреть на вещи рационально.

– Вы всегда были разумным человеком.

– Так вот, имей в виду. Сейчас твоя тактика не сработает. Не в этот раз. Я не могу образумиться, поскольку разум не терял. – Он нахмурился. – Факты говорят сами за себя. Она в последнее время ведет себя странно. Пошла в музей и ничего не сказала мне.

Винсент героически попытался скрыть улыбку.

– О нет, сэр, только не в музей!

– Сарказм, Винсент, неподобающ для слуг.

– Прошу меня простить, милорд.

Эдриен проигнорировал саркастические нотки, так и не исчезнувшие из голоса слуги, и продолжил:

– Она ускользнула из бального зала, чтобы встретиться с кем-то в библиотеке лорда Дануэлла. Вскоре после этого туда явился этот негодяй Рэдингтон и выразил бурный восторг от встречи с ней. Он тайком убрал в карман записку, явно чтобы скрыть ее от меня, ничего не подозревающего мужа. А в записке, несомненно, была договоренность о свидании. Что касается бумаги… – Для большего эффекта он сделал паузу. – Она была кремового цвета!

Винсент уставился на хозяина в полном недоумении.

– Почтовая бумага моей жены тоже кремового цвета! – воскликнул Эдриен.

– Ах вот оно что. – Винсент тряхнул головой. – Теперь я понял. Кремовый цвет действительно весьма необычен для дамской почтовой бумаги.

– Опять сарказм, Винсент.

– Мои извинения, сэр.

– Я просто изучаю свидетельства и на их основании прихожу к единственно возможному выводу.

– Который вполне может оказаться неправильным.

– Дьявол! Я на это надеюсь! – Эдриен шумно задышал, стараясь успокоиться. – Ты же понимаешь, что мне необходимо знать точно.

Винсент поступил мудро – придержал язык.

– Так о чем ты думал?

– Хорошо, сэр, раз вы настаиваете… – Винсент тоже умел держать паузу. – Вы сказали, что некое смутное беспокойство является нормальным для человека после двух лет спокойной, размеренной жизни.

Эдриен кивнул.

– А к женщине это относится?

– Разумеется!

– Но, сэр, – осторожно продолжил Винсент, – почувствовав скуку, смутное беспокойство, тягу к чему-то новому, вы же не стали обращать внимания на других женщин, только на вашу супругу.

– Разумеется, как же могло быть иначе, – с откровенным негодованием заявил Эдриен.

– Почему же тогда вы считаете, что леди Уоттерстоун поведет себя менее благородно, чем вы?

– Женщины – хрупкие, слабые создания, которые сами не знают, чего хотят, и сбить их с пути истинного – легче легкого.

Винсент весело фыркнул.

– Вряд ли вы рискнете повторить эти слова вашей супруге, сэр.

– Я же не идиот, Винсент.

– Если позволите, я скажу еще кое-что, сэр. Хотелось бы мне посмотреть на мужчину, который сумеет сбить с пути истинного леди Уоттерстоун. Кроме вас, конечно, сэр, – быстро добавил лакей.

– Надо сказать, даже я частенько не могу отговорить ее от того, что она решила сделать.

– По моему мнению, сэр, леди Уоттерстоун не только красива, но и благородна, и она очень преданная жена.

Эдриен пожал плечами.

– Я тоже всегда так думал.

– Могу я предположить, сэр, что вам не дает покоя ваше собственное разыгравшееся воображение? Именно оно натолкнуло вас на столь необоснованные подозрения.

– Я искренне надеюсь, что не прав, Винсент.

– Позвольте также напомнить вам, сэр, если леди Уоттерстоун узнает, на что вы идете, чтобы подтвердить или опровергнуть ваши подозрения, она будет расстроена.

Эдриен пожал плечами.

– Говори уж прямо: она будет в ярости.

– И разве ее можно будет за это винить?

– Она никогда не узнает.

Винсент продолжил говорить, словно не слыша Эдриена.

– Особенно если, и я в этом абсолютно уверен, ваши подозрения не подтвердятся.

Этот наглец непозволительно дерзок. Его следует немедленно уволить. Впрочем, Эдриен прекрасно знал, что никогда этого не сделает. Он высоко ценил безукоризненную честность и абсолютную преданность Винсента. Лакей служил у него уже второй десяток лет и знал все секреты хозяина. Если в мире и существовал человек, которому Эдриен доверял безоговорочно, то это Джозайя Винсент.

– Ты пытаешься разубедить меня.

– Это мой долг, сэр.

– Разве?

– Безусловно. Именно за это вы мне так хорошо платите.

Эдриен нахмурился.

– Вероятно, я плачу тебе слишком хорошо.

– Поэтому я беспрекословно выполняю все ваши приказы. – Лакей замялся, но потом продолжил: – Даже если я не согласен с вашими доводами и уверен, что вы совершаете чудовищную ошибку.

– Значит, мы понимаем друг друга.

– Конечно, сэр.

– Что ты выяснил?

Винсент досадливо поморщился.

– Лакей лорда Рэдигтона имеет связь с горничной леди Хелмсли, которая является сестрой…

– Прекрати, Винсент! – нетерпеливо воскликнул Эдриен. – Мне не нужны сведения о родословных слуг и их любовных связях. Я и без того знаю, что слухи в этом городе распространяются со скоростью лесного пожара именно благодаря слугам. И лучший способ получить необходимую информацию – познакомиться со сведущей прислугой. Именно это я и попросил тебя сделать. Что ты узнал?

Винсент с любопытством взглянул на хозяина.

– Я никогда не видел вас таким, сэр.

– Любовь, Винсент, творит с человеком ужасные вещи. Он теряет разум, начинает совершать необдуманные поступки. А муж, влюбленный в свою жену…

– Есть более важные проблемы, сэр.

– Возможно, но сейчас я не могу назвать ни одной. Так что все же ты узнал?

– Сэр, я думаю…

– Ты не заставишь меня передумать, поэтому переходи сразу к делу. Итак… – Эдриен затаил дыхание. – Я хочу знать, что тебе стало известно.

– Как скажете. – Винсент еще немного помялся и выпалил: – У лорда Рэдингтона сегодня свидание с некой дамой в половине пятого в отеле «Лэнгам». – Помолчав, он добавил: – Комната 327.

– С моей женой! – Эдриен почувствовал одновременно ярость и боль и не сумел понять, что сильнее.

– Этого, сэр, я не знаю. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

– Я убью его! – Эти слова Эдриен произнес холодно и бесстрастно, чему нельзя было не удивляться, поскольку в его душе кипели самые жаркие страсти. Ему хотелось голыми руками разорвать кого-нибудь на части. Предпочтительно, конечно, Рэдингтона.

– Прекрасная идея, сэр. Но позвольте посоветовать, чтобы вы сначала подтвердили свои подозрения, а уж потом прибегали к убийству.

– О, я так и намерен поступить. – Эдриен посмотрел на часы. Было почти пять. – Приготовь мой экипаж, Винсент. – Он быстрыми шагами направился к двери.

– Подождите минуту, милорд.

– Ты не остановишь меня, – отрывисто проговорил Эдриен, – так что можешь не стараться.

– Милорд, раз уж вы все равно собираетесь сделать этот неблагоразумный шаг… – Он достал из кармана ключ. – Это универсальный ключ. Он открывает двери во все комнаты «Лэнгама».

Эдриен взял ключ и повертел его в руке.

– Где ты его взял?

– У ночного портье есть сестра, которая служит у…

– Подумав, я решил, что мне лучше не знать этого, – перебил слугу Эдриен и спрятал ключ в карман. – Спасибо.

– Это часть моей работы, сэр.

Эдриен снова направился к двери.

– Черт с ним, с экипажем. Я найду кеб.

– Вы уверены, что это правильное решение, сэр?

– Не знаю. Может быть, и нет. – Эдриен старался игнорировать тяжесть, внезапно появившуюся в животе. – Просто я очень боюсь, что мои подозрения подтвердятся.

– Уверен, что нет, сэр. Леди Уоттерстоун не из тех женщин, которые позволяют себе интрижки с другими мужчинами, – твердо проговорил лакей. – Я могу дать голову на отсечение.

– Надеюсь, твоя голова не пострадает. – Эдриен распахнул дверь и оглянулся на лакея. – Как и на то, что я действительно ошибаюсь. Беда в том, что я почти никогда не ошибаюсь.

В книжном магазине «Фенвик и сыновья» было многолюдно. Эвелин закрыла за собой дверь и на секунду остановилась, наслаждаясь теплом. Она с радостью отметила, что посетителей здесь стало намного больше. Ей всегда нравился этот магазин, хотя теперь она предпочитала делать покупки у Хэтчарда. Сюда она не заходила уже больше двух лет.

Утром она отправила Селесту с запиской к Максу, и та вернулась, сообщив, что он передаст ей дальнейшие инструкции во второй половине дня в обычном месте. Это означало у Фенвика. Эвелин подумала, что Макс ведет себя по меньшей мере глупо. Разве он не мог передать информацию Селесте? Хотя, может быть, утром он еще не знал, что Эви придется делать сейчас, и как раз старался спланировать ее следующий шаг.

Она огляделась. Магазинчик выглядел в точности так же, как и раньше. Эвелин подозревала, что за многие годы его существования менялись только имена и количество сыновей – Фенвиков, которые занимались семейным бизнесом. Полки на стенах были заполнены книгами без какой-либо системы, что делало для покупателя невозможным обнаружение нужной книги без помощи одного из сыновей. Эвелин всегда казалось, что так делается намеренно, чтобы оправдать большое количество сыновей, занятых в торговле.

Она подошла к центральному прилавку и отметила, что некоторые перемены здесь все же произошли. В дамском зале, который был зеркальным отражением главного зала, но имел немного меньшие размеры, теперь подавали напитки. Очевидно, послеобеденный чай был здесь очень популярен. Почти за каждым столом сидели дамы и оживленно болтали, явно чрезвычайно довольные жизнью. У Эвелин неожиданно испортилось настроение. Она подумала, что уже сто лет не пила чай и не болтала с подругами. Если подумать, то, кроме Селесты и сестер Эдриена, у нее не было ни одной подруги.

Работая на департамент, она играла роль мисс Эвелин Тернер, и это в общем-то была вовсе не игра. Она была сама собой. А уж общество сделало вывод, что она богатая наследница. Эвелин никогда не меняла внешность, как это нередко делала Селеста, и не представлялась тем, кем не была на самом деле. Никто не мог предположить, что жизнь осиротевшей дочери виконта финансируется тайной правительственной организацией и что веселая девица на самом деле занимается поиском информации и выведыванием секретов. Если иногда она и встречала людей, с которыми хотела бы подружиться, двойная жизнь не оставляла для этого времени. Да и тогда это было неразумно. А теперь, глядя на общение подруг, Эвелин горько пожалела о том, что лишена такой радости. Быть может, позднее, когда все кончится…

Она подошла к прилавку и улыбнулась молодому продавцу.

– Добрый день, – сказала она, – могу я…

– Я займусь дамой, Джеймс. – Из-за прилавка вышел Томас Фенвик, младший сын теперешнего владельца. – Мисс Тернер – наша давняя клиентка и дорогой друг.

– Конечно, сэр. – Джеймс приветливо улыбнулся. – Добрый день, мисс. – И он отошел, оставив Эвелин общаться с сыном хозяина.

– Здравствуйте, мисс Тернер, – с улыбкой сказал Томас Фенвик. – Вы стали редкой гостьей. Нам вас не хватало.

– Не могу понять почему. – Эвелин огляделась по сторонам. – Здесь теперь много народу. Вряд ли у вас было время заметить отсутствие одной покупательницы.

– С вами никто не сравнится, – сказал он с озорным огоньком в глазах. Томас Фенвик всегда был готов к легкому флирту.

Эвелин засмеялась.

– С вами общаться – одно удовольствие, мистер Фенвик.

Он наклонился над прилавком и понизил голос.

– Я много читаю, – доверительно сообщил он. – Просто удивительно, сколько всего можно узнать, если читаешь правильные или, возможно, неправильные книги.

– Романы? Приключения и романтика?

– Да, – кивнул он. – Я считаю разумным знать то, что предпочитают читать наши лучшие покупатели. Кроме того, мне самому нравятся хорошие романы, полные рискованных приключений, в которых лихой герой завоевывает сердце нежной леди.

– Нам всем это нравится, мистер Фенвик.

Томас довольно ухмыльнулся.

– Чем я могу быть полезен вам сегодня, мисс Тернер?

– Теперь я леди Уоттерстоун, мистер Фенвик, – с улыбкой проговорила она. – Я полагаю, книга для меня уже оставлена. Новое издание «Трех мушкетеров».