Текст книги "Список на выбывание (СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   С Людмилой Олифер

  – Итак, что мы имеем? – Дергач нарезал прямоугольную комнату своими полутораметровыми шагами почти на равные части, резко оборачиваясь на пятке возле стен. – Три смерти министров за неделю и все – на нашу группу. А почему? Да потому, что должны быть козлища отпущения, а мы, по мнению руководства, более всех подходим под это определение...

  – Иржик, может ближе к теме, а? – вытащил пухлыми пальцами из-за уха карандаш блондин за дальним столом. – Не дети всё же, чтоб нам мозги выносить. Быстрее начнём, быстрее слиняем. Не все ж тут птички свободного полёта.

  Дергач остановился, посмотрел на говорившего, потом на третьего участника их минисовещания, девушку неопределённого возраста с короткой стрижкой, откинувшуюся на офисном кресле, почесал где-то в районе виска и продолжил речь, возобновив и свой рваный график движения:

  – Так вот – и что мы имеем? Три несчастных случая, которые пресса жаждет сделать убийствами.

  – Факты, шеф? – блондин засунул кончик карандаша в рот, сам склонился над клавиатурой, приготовившись записывать.

  – Яна, изложи ему, что у тебя с выезда по Дзиминскасу.

  Девушка достала листок и бесстрастным голосом начала:

  – Чеслав Дзиминскас, сорока восьми лет, женат, двое детей, живут отдельно, родился...

  – Ян, я тебя тоже очень люблю, но его биографию могу и в сети наполоскать.

  Девушка пожала плечами:

  – Вечером двадцать восьмого на своей усадьбе в Хропобродах.

  – Дачей это называется, – поморщившись, поправил Дергач.

  – Шестнадцать га?

  – Да хоть восемьдесят. По кадастру – дача. Так и будем писать.

  – Так вот на этой так называемой даче господин министр, в дальнейшем «объект 1» в списке вышел в двадцать тридцать за территорию своего участка в целях вечернего променада и любования закатом.

  – Откуда сведения? – Марек навёл на коллегу карандаш, словно указку.

  – От жены. Марика Дземинкене, урождённая Питерсон, сорока пяти лет...

  – Далее...– махнул рукой Дергач.

  – Вышел и не вернулся. От пристани, куда пошёл – только два столбика со свежими спилами...

  – А может он налево завернул? – хохотнул Марек.

  – Шеф, он опять провоцирует! – подняла обиженные глаза на Иржи Дергача девушка.

  Иржи поморщился и тонкой холёной ладонью протёр шею за воротником бледно-зелёной рубашки с острым воротником.

  – Труп-то есть? – спросил он, наконец, перестав мельтешить и усевшись боком, нога на ногу, на один из офисных стульев где-то на полпути между Яной и Лисовским.

  – Ищут.

  -Ну, с этим все ясно, – Марек закусил карандаш и вальяжно развалился на своём рабочем месте. – Всего два варианта – либо жив и в бегах, либо мертв – на дне озера. Но главное сейчас выяснить – не «где?», а «почему?». Что там с остальными? Наверняка их объединяют не только министерские портфели.

  – Все они пропали двенадцатого октября. Случайность? – с усмешкой поинтересовалась Яна, не упустив возможность подразнить Лисовского, горячо отстаивающего свою теорию неслучайных чисел.

  – Знаешь же, что такого слова нет в моем лексиконе! – Марек тут же повелся, и уже был готов начать отстаивать свои убеждения, но вмешался Дергач.

  – Так, детки, кончаем резвиться. По второму – группа все еще работает, бумаг нет, но мне уже звонили. Томуш Ладзиняк, пятьдесят лет. Камера наблюдения засекла, как в восемь пятьдесят шесть он паркует машину на служебной стоянке, в девять ноль две он попал в еще один «глаз» в коридоре – по пути в кабинет. Больше его никто не видел. Следов борьбы нет, трупа – нет.

  – Ладзиняк? – нахмурилась девушка. – Министр образования, если не ошибаюсь.

  – Он самый!

  – А Дзиминскас чем ведал? – не отрываясь от планшета, поинтересовался Лисовский, вычерчивая какие-то схемы и стрелки.

  – Экология и туризм. Пора знать. Не в берлоге живёшь.

  Не дожидаясь реакции коллег, Дергач продолжил, подняв два пальца левой руки и, тем самым, как бы призывая к вниманию:

  – По последнему вообще ничего нет. Позвонили из Лондона. Дипломатический рейс потерял своего главного пассажира.

  – Руднянский?! – воскликнула Яна, широко раскрыв глаза и подавшись вперёд. – Глава МИДа!

  – Фигассе! – Лисовский поднял недоуменный взгляд. – У него ж охраны! И днем и ночью!.. Как они это могли потерять?

  – И, тем не менее, – Дергач пожал плечами. – Об этом за пределами кабинета – ни слова. До официальных заявлений. Вот вам и номер три в списке. А теперь настоятельно советую подумать, куда бежать и за что хвататься.

  – Подожди! А мы-то здесь причем? – остановил Дергача Марек. – Тут контрразведка нужна, или там Госбезопасность. Мы – аналитики, а не политики.

  – Я тоже очень хотел бы знать, какого черта стоит за этим «особым распоряжением» неизвестного кого. Мне предельно ясно дали понять: «работай по делу, и не задавай лишних вопросов». А теперь по существу. Марек, тебе – Ладзиняк. Пятой точкой чую, нароешь ещё по технике что-то. Где была охрана. Почему засветился только на двух камерах. Их же там...

  – Проверим.

  – Яночка, тебе МИДовец. Аэропорт и около. Если он в Лондон не прилетел, то или потерялся в полёте или не вылетел. Дзиминскасом займусь сам. Куда деваться. Завтра после трёх все тут. Цепляемся за любую мелочь. Великое княжество Литовское без трёх министров, конечно, не развалится, но дело выходит за рамки бытовухи. Надеюсь, чуете?

  ***

  Чуять можно многое. И на следующий день, ровно в три в том же офисе Марек Лисовский, щеголяя новыми подтяжками поверх мятой рубашки, с выражением скуки на полноватом лице внимал шефу, повествующему о своих успехах на фронте получения информации по «дачному делу».

  – Так вот, о чём и толкую, – продолжал Иржи, сидя на столе. – Звонить жене министра звонили, а кто – она не знает. Парадокс, да? Говорит «школьная подруга», хотя сама никому контактов не давала. Да и фамилию назвать не может. Чуть вопрос на эту тему – глаза на мокром месте. Из-за этого разговора она-то и не пошла с мужем. С сотовыми провайдерами говорил – вот распечатка – звонок из Бобруйска. Да, она там училась в школе. Причём звонок со стационарного. Который там на почтамте стоит. Найти звонившего, скорее всего, можно, но муторно. Теперь о сути разговора. По словам Марики, – Иржи сделал бровки «домиком», – так поболтали об учителях, вспомнили своих... Говоря между нами – особа непрошибаемая. В своё время, конечно, красотка, но свежесть уже третья. Животик, второй подбородок.

  – Это принципиально? – вскинула глаза Яна, на этот раз пришедшая в светлой водолазке и с заколкой в виде подсолнуха в волосах.

  – Психологический портрет, – поднял краешки губ Дергач.

  – Слушайте, у меня почти такая же история, – встрепенулся Марек.

  – Тоже звонок из неоткуда? – обернулась девушка.

  – Не, е-мейл. На служебный ящик, причем. Ладзиняк сам его не проверяет – секретарша. Так вот, она говорит, что за день до происшествия как раз распечатала ему все письма, а он прям в лице переменился, когда увидел.

  – Шантаж? – подскочил Дергач.

  – Признание в любви!

  – Оппаньки! В его возрасте любовь уже только за деньги.

  – Не, всё по правде! Анна Микович её зовут. Они в школе вместе учились. Дружили, потом встречались и даже собирались пожениться. Но потом наш министр, хотя тогда просто студент, нашел себе новую «любовь» – с отличными связями по родственной линии, а про девушку из провинции и думать забыл.

  – Обычная история, – Яна поджала губы и уставилась куда-то в потолок.

  – Нормальная, – отрезал Дергач. – И чего хотела наша Анна?

  – Ничего особенного – встретиться, поговорить. Только вот встречу она назначила именно двенадцатого в час дня. В кафе неподалеку.

  – Запись с улицы?

  – Едет. Жду через пару часов.

  Дергач, нахмурил лоб, посмотрел на Лисовского и подошел к Яне.

  – Тебе не кажется, что как-то вдруг много школьных друзей нарисовалось? Что твой МИДовец?...

  – В самолет он сел – свидетелей человек двадцать. В полете дремал – свидетелей пятеро. Но перед посадкой отлучился в туалет – свидетелей, по понятным причинам, нет. Больше его никто не видел.

  – А почему известно, что в туалет?

  – А куда ещё из салона можно выйти? В кабину пилота? – язвительно прищурилась Яна.

  – Логично, хотя я бы не исключил и этот вариант, – пометил что-то в своих заметках Марек и оторвался от экрана.

  – И что дальше?

  – И всё! Персонал, сопровождение – дальше меня не пустили.

  – А родственники?

  – Ни жены, ни детей. Даже любовницы никогда не было.

  – Ну не святой же он?

  – Наверняка, нет. Но всё что с ним связано, находится под грифом «секретно», и хоть тресни, нам туда доступа нет, – девушка развела руками.

  – Что за фигня?! – возмутился Марек. – Дело всучивают, а работать не дают!

  – Я позвонила отцу, – чуть потупившись, начала Яна и замолчала, как будто раздумывая говорить или нет.

  – И? – надавил Дергач.

  – Сказал бросать все и уходить к нему. Всё как обычно, только еще более настойчиво.

  – А по делу?

  – Сказал, что Руднянский по зубам разве что ЦРУ, да и то вряд ли. Очень нежно порекомендовал забыть эту фамилию навсегда, если родители ещё хоть что-то для меня значат. С этим, мол, не шутят. Дошутиться в один момент можно.

  Дергач хмыкнул.

  – Да, соломку никто не подстелет. Марек, а что по камерам в министерстве?

  – А что камеры? Техник там – одно название. Ручки разводит в стороны. Нет, типа, больше записей и всё. Смотрите сами.

  – И?

  – Смотрел. Точно нет. В полдень все отключилось нафиг.

  – Это как?

  – А вот так. У них в полночь все выключается. Режим экономии, видите ли.

  – Не понял?

  – Я тоже на сразу сообразил, но все оказалось до банальности просто. Формат времени системы был изменен на двенадцатичасовой, причем давно, а таймер никто переустановить не удосужился. Охрана сигнал на мониторы получала, все видела, а запись отрубалась. И, пока все было тихо, никто записи и не проверял, просто писали поверху неделя за неделей. А сейчас кинулись, и оказалось, что засняты только ночные коридоры и первые рабочие часы.

  – Охренеть! – Дергач вскинул брови и взъерошил волосы. – Если бы я услышал это от кого-то другого, решил бы, что старый баян. Их там всех к чертям не поувольняли навечно?

  – Внутриведомственные разборки я решил оставить за пределами своего внимания, – с достоинством ответил Лисовский, с трудом скрывая рвущийся наружу смех.

  – А доступ? – подала голос Яна, прикрывая рот рукой. Ей тоже было смешно.

  – Доступ у того самого техника, с которым я говорил, но он в системе сам не слишком... Оборудование обслуживает контора, последний раз были с инспекционным контролем полтора месяца назад. Но если это их косяк, то следы они заметут. Если подключить настоящих спецов, мы конечно до правды доберемся, но сами понимаете... – Марек развел руками.

  – Дорого и только с ордером, – закончил фразу Дергач, выдохнул и резюмировал, – Да и – оно нам надо? Здесь пока тупик.

  – А встреча всё же была? – тихо спросила Яна. – Ну, с той самой, – она заглянула в записи, – Микович?

  Дергач и Лисовский одновременно посмотрели на девушку, и оба – с пониманием.

  ***

  Марек опаздывал. Дергач пару раз ему позвонил, но, получив в ответ нечто невразумительное и «скоро бу...», перестал играть роль начальника, сам приготовил капучино и, молча, поставил чашку пред Яной.

  – Благодарю, Иржи, – подняла та уставший взгляд.

  – Да брось ты. Просто выглядишь не очень.

  – Знаю.

  – Проблемы?

  В ответ лишь кивок головы и маленький глоток кофе с мимолётной улыбкой. Грациозно, с достоинством девушки из приличной семьи. Но молочная пенка оказалась сильнее хороших манер, повиснув на верхней губе. Дергач было потянулся за хоть какой-то бумажкой, но Яна внезапно перехватила его руку.

  – Ты сильно обидишься, если я уйду? – в ее голосе сквозило отчаянье.

  – Как сказать...

  – То есть тебе все равно?

  – Как сказать...

  – Тогда скажи, что я нужна тебе... здесь.

  – Может...

  – Ясно, – она вновь опустила взгляд.

  Дергач все же взял листок для записей и невесомым движением приложил к губам девушки. Она дернулась, но Иржи удержал ее за руку, не давая двигаться и в то же время не позволяя говорить.

  – Я взял тебя в группу, потому что ты сама хотела этого, – сказал он твердо. – Думаешь, меня не предупреждали? Думаешь, я не знал, что с твоим приходом за мной будут наблюдать еще с десяток пар глаз? Но я рискнул, поверив в тебя, в твои способности, разглядев талант, чёрт возьми, поверив тому голодному блеску в твоих глазах. Хочешь удрать? Валяй! Если ждешь уговоров – дудки! Но, если хочешь и дальше работать, даже иногда вкалывать, причём, наплевав на всех и вся, на условности и прочее, то вот моя рука. Решать тебе.

  – Матка Боска, да здесь полыхают страсти!

  В кабинет ввалился запыхавшийся Лисовский и, как был в куртке, плюхнулся за стол. Иржи даже не шевельнулся, чуть нахмурившись, он всё так же пристально смотрел на Яну, сжимая её руку.

  – Надеюсь, мы поняли друг друга? – сказал он, выпрямляясь, и тут же повернулся к Мареку. – Излагай!

  – Иржик, милый, – Лисовский таки расстегнул верхнюю одежду. – Ваш пример – другим наука. Твой бесценный министр встретил такую женщину... Мечту поэта, одним словом!

  – Да ну??!

  – Ну да!...

  – И это повод, чтобы я ждал тебя целый час?

  – Ты ведь не скучал? – Марек подмигнул Яне.

  – Слушай, – рыкнул Дергач. – Давай уже по делу! Что же там с этой Анной?

  – Ладно-ладно, – засуетился Лисовский. – Анна Микович действительно была тесно знакома с нашим «объектом номер два». И в кафе, на встречу, она пришла. Я когда на мониторе ее увидел, то сразу понял: Ладзиняк – идиот! Оставить такую женщину и жениться на противной крыске...

  – А по делу то что?!

  – Письмо она получила! – в тон Дергачу ответил Марек. – Приглашал ее в кафе наш министр, типа попросить прощения за былое.

  – Удалось?

  – Не пришел он. Она два часа ждала. Немного расстроилась, но всё же простила. Говорит, любила она его сильно. И хотя сама – и с мужем и детьми – воспоминания в сердце хранила светлые. Сказала, молиться будет за его душу! Эх... где сейчас найдешь таких женщин!

  – Письмо, письмо-то откуда пришло? – подала голос Яна.

  – Формально, с сервера министерства. Но Ладзиняк его, ясен пряник, не писал. Как и то письмо, которое получил он, Анна не отправляла.

  – Подожди... – Дергач аж привстал. – Ты хочешь сказать, что не нашел концов?

  – Думаешь, я на природе непринужденно болтал с милой леди? – обиженно поинтересовался Марек. – Лучшие люди города, – он многозначительно кивнул в угол, – сутки бились над этой задачкой. У этой корреспонденции есть точка входа, но нет точки выхода. Материализация, если угодно!

  – Это невозможно! – Яна, наконец, встала из-за стола. – Принцип передачи данных...

  – ... знаю не хуже здесь присутствующих, – оборвал ее Лисовский.

  – Все это конечно занимательно, – спокойно, в противовес коллегам, заговорил Дергач. – Но не отменяет нашей задачи – найти министра или хотя бы выяснить, что с ним произошло. По этому вопросу, как я понимаю, ничего?

  Марек лишь развел руками, и Дергач повернулся к Яне.

  – А у тебя что?

  – У меня тоже история какая-то...тухловатая.

  – То есть?

  – Поездка назначилась буквально накануне. Причём о цели не знало даже ближайшее окружение. Принимающая сторона вообще срочно запасной аэродром готовила.

  – Откуда сведения? – Марек давно кинул куртку на свободный стол и, сейчас, по привычке, слегка трепал зубами кончик карандаша, раскинувшись на своём кресле, словно на троне.

  – Ну...

  – Сам знаешь, так чего спрашиваешь? – ответил за девушку Дергач, почёсывая подбородок двухдневной небритости. – Так, Лисовский, камеры ты проверил, дЭвушку тоже, а где же тогда труп?

  – А, может, его и нет вовсе... – загадочно начал Лисовский, но его на полуслове прервал телефонный звонок.

  Деграч молча выслушал и, криво усмехнувшись, повесил трубку.

  – Есть! Даже два.

  – Нашли? Где? Кого? – и Марек и девушка чуть ли не вскочили со своих мест.

  – Дземинскас и Руднянский. Пока ничего больше не знаю. Вызывают к начальству. Срочно!

  Едва за начальником закрылась дверь, Лисовский обратился к Яне.

  – Слушай, а я вот что хотел узнать... Правда ли, что по маршруту министров всегда зеленый свет, а?

  – Угу, – кивнула Яна. – Кортеж не должен останавливаться. А то сложно обеспечить безопасность.

  – То есть светофоры переключают заранее?

  – Знаешь, это ж когда оно было... Я ещё в школу ходила. С отцом. Едешь себе и едешь! Быстро и на зеленый, – проворчала Яна.

  – Да не дуйся ты! Тут важный вопрос. Смотри, – Марек развернул ноутбук и включил запись с камеры дорожной службы. – Вот обычный поток. Две минуты. Едут. Красный. Двадцать восемь секунд. Идут пешеходы. А теперь вот здесь, – Марек прокрутил запись немного вперед. – Машины – те же две минуты, а для пешеходов, – он запустил таймер на экране, – десять секунд. А теперь самое важное, – он сильно замедлил изображение. – Видишь того дядю с цветами? Он едва успел, за сердце держится.

  Лисовский максимально увеличил изображение. На экране степенно проплыл дорогой автомобиль, а на тротуаре, согнувшись, стоял человек в длинном плаще и шляпе. Немного придя в себя, мужчина медленно повернул за угол.

  – И что? – недоуменно спросила Яна.

  – Пока ничего, кроме того, что это в 11-40 и в двух кварталах от места рандеву Ладзиняка, и что этот дядя, – Марек ткнул пальцем в монитор, – одет как агент 007. А на улице под тридцать.

  – Ты хочешь сказать, что наш министр все же пошел на свидание?

  – Да не мог он не пойти! Видела бы ты эту женщину... Я бы пошел!

  – Подожди-ка, подожди, – Яна зашуршала бумагами. – А у Ладзиняка ведь больное сердце...

  Когда Дергач вернулся в кабинет, сотрудники встретили его с заговорщицкими улыбками, крайне довольные друг другом.

  – Только не говорите мне, что вы тоже труп нашли.

  – Нет, – покачала головой Яна, – Он в тяжелом состоянии, но может выкарабкаться.

  Марек продемонстрировал записи с камер, а Яна продолжила объяснение.

  – Мы получили отчет обо всех случаях обращения за медицинской помощью в этом районе. Через двадцать минут машина скорой забрала Микоша Старковича с острой сердечной недостаточностью. Тот упал прямо на улице, в сознание еще не приходил. При нем был пропуск секретариата Министерства образования.

  – Понял, – кивнул Дергач, – А этот Старкович значит...?

  – В отпуске где-то на Сицилии. Поскольку личность известна, то никто шума и не поднимал.

  – В точку! – Марек оторвался от компьютера. – Получил подтверждение от оперативников: в больнице – наш клиент. Дело закрыто, а Иржи?

  – Как ты догадался? – Дергач с раздражением пожал плечами.

  – То есть?..

  – Просто... оно ж тоже как бы попадает в «несчастные случаи»?

  – Так-то оно так. Но факты, приведшие к ...

  – А вот это уже, господа, домыслы! – Дергач явно цитировал кого-то сверху. На его лице все явственней проступала злость. – Дземинскас просто вышел прогуляться в одиночестве, потому что жена зависла на телефоне. И этот звонок из прошлого – совпадение. Заявка на замену пристани на озере – обычное дело, и именно в этот день мостки распилили, чтобы заменить новыми. Подумаешь, большое дело – забыли сообщить об этом гуляющему по округе министру, и ограждение решили не ставить. Ну а то, что браконьеры решили глушить рыбу взрывчаткой именно в день свадьбы начальника водоохранной инспекции – так это вообще логично. И жертву всех этих совершенно обычных обстоятельств, вернее то, что от него осталось после взрыва и раков, выловили сетями все те же браконьеры. Типичный несчастный случай! Вам не кажется?

  Не дав никому возможности ответить, Дергач продолжил – еще более зло и язвительно:

  – А с Руднянским – чистый анекдот. Ой, неприятная встреча у него планировалась. В точности не знаю, но слетел бы наш дорогой министр со своего кресла на раз-два-три. Поговорил по телефону, стал белый, что смерть, хлебнул для храбрости. А потом еще чутка, а затем в самолёте повторил, а после – усугубил. Подлетая, таки решил освежиться, а тут, как назло, его турбулентность – хрясь... и с ног свалила. Он башкой своей хмельной о перегородку шандарахнулся, да прямиком в служебный лифт для технических нужд свалился. И там вакуумная упаковка – хлоп! И завакуумировала нашего министра, и на переработку с прочим хламом на завод отправила.

  – Ничего себе, ужас какой, – пробормотала Яна.

  – Нет, милая, – елейным голосом сказал Дергач, – Это чистый «несчастный случай». И заруби это себе на носу.

  – Да пошли они! Мы же не идиоты! – возмутился Марек, оторвавшись от компьютера. На протяжении всего монолога начальника, он не отрывался от клавиатуры, заполняя какие-то сложные таблицы и формы.

  – Опять ты со своей теорией? Тогда во что веришь? Вот тебе факты. Трактуй.

  Марек, надувшись, словно индюк, от важности, покусал карандаш и добавил ещё несколько связей в схему, составляемую им на экране:

  – Ладно, – Лисовский отправил карандаш за ухо и развернул монитор, – Вот.

  – Что «вот»?

  – Объект первый. Звонок жене, заявка на ремонт и эти... браконьеры. И всё из ниоткуда. Хвостов нет. А тут...

  – Объект номер два, – подхватила Яна. – Письма, так...Переключение светофоров.

  – Ага, а это... – карандаш ткнул в прямоугольник.

  – Погоди ка... Да. Объект три, – включился Иржи. – Опять звонок. Потом эти рюмашки...

  – Они тоже невидимкой вызывались? – съязвила девушка.

  – Тут слабое место. Хотя дальше – сплошная автоматика. Никаких совпадений, никаких случайностей. Просто так работает автоматика! Понимаете?...

  -То есть ты хочешь сказать...– задумался Дергач.

  – Опять его теория.... – девушка сделала губы бантиком и вопрошающе посмотрела на Дергача.

  – Да стой ты. Понимать-то, как раз понимаем, но...

  – Опа! Есть, – Марек, на секунды две уставившийся в монитор, словно на пружине подскочил, потом бросился к принтеру и, вытащив оттуда листок, принялся совать чуть ли не в лицо то Яне, то Дергачу.

  – Вот оно! Руднянский лечился. Вот вам снимок со встречи анонимных алкоголиков. Его просчитали! Просчитали, что он сорвётся, что...

  – А в этом и правда что-то есть, – Иржи почесал лоб.

  – Да ну тебя! – отмахнулась Яна. – Это уже мания. Ни одному человеку не под силу просчитать подобное.

  – Именно! Человеку! Ты тут права, куколка, совершенно права! А теперь смотрим дальше.

  Марек изменил масштаб паутины, и на мониторе появились новые нити, с иными взаимосвязями. Раз за разом, щелкая мышью, он высвечивал имена, даты, лица. Коллеги пристально следили за его манипуляциями – Дергач с каждой минутой мрачнел, Яна заметно нервничала.

  – Итого! – Лисовский взял театральную паузу. – За последние пять лет более тридцати смертей ключевых фигур разных уровней. Все без исключения – либо по естественным причинам, либо в результате несчастных случаев. Если что и начинало расследоваться, то быстренько сворачивалось. Ну, прям как наше! Ещё б в старых делах покопаться! Я думаю, были бы те же сценарии. Кто-то ах, какой умный и большой прочитывает все до мелочей, и просто убирает ставшие ненужными фигуры.

  – Ты хочешь сказать, что за этим всем отлаженный механизм? Что это, вроде как государство таким образом кадровые вопросы решает? – Яна чуть не вскочила со стула.

  – А не знаю. Может и не государство. Хотя кто-то ж эту машину электричеством кормит. А может, она уже давно и автономна... Не знаю и всё.

  – Нет, – еле слышно проговорила Яна, – Нам же никто не поверит.

  – А мы... Мы и не будем распространяться, – бледнея, посмотрел на шефа Лисовский, понимая, что тот, скорее всего не согласится, что не в характере у Дергача прогибаться под ситуацию. – Спишем на случай, – и в сторону.

  – Спишем или не спишем – значения уже не имеет, – начальник отдела остановился и пристально посмотрел сперва на Яну, а потом и на Марека. – Следующими в этом списке можем быть мы.

  Повисшую, было, тишину разбил сотовый Яны. Девушка посмотрела на имя звонящего, но к телефону не прикоснулась. Внезапно включился автоответчик, почему-то на громкую связь, раздался взволнованный голос министра внутренних дел:

  – Янусь, милая. Срочно приезжай домой. Я смогу тебя защитить. Надеюсь, что смогу... Только скорее... Умоляю...

  – Папа, папа! – Яна схватила телефон и судорожно нажала кнопку.

  – Вызываемый абонент в настоящее время не доступен, – сообщила автоматическая девушка. В ту же секунду в кабинете пропало электричество.