Текст книги "Пришла беда...(СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   25 урмарня

   Пришла беда – выноси из дома. Сегодня сняли начальника Заречного участка. И это уже третий за неделю. Сняли и всё. Даже причины не сказали. Впрочем, причину знают все. А как не знать? Новое руководство. А у них мания – проверки делать. Повышают, так сказать, эффективность производства. А что её повышать? Всё же и так, как часы. Контора своё дело делает. Процесс идёт. Может, и не такими темпами, как хотелось бы, не с песенкой и прибауткой, но ведь и на месте не стоит. Каждый, как винтик, хоть ржавый, но нужного размера... А тут... Да, не зря на востоке говорят недругам, – «Чтоб вам жить в эпоху перемен». Не зря. Вот и до нас добралось. Чтоб их... Собрались с мужиками в курилке. Думаем.

   – Мы на очереди, – говорит горбоносый Сбитня. Сбитня – вечный пессимист. Впрочем, сегодня спорить не стал никто. Оно ж и так ясно, что мы. Логика-с. С Заречного за что начальника сняли? Что в кабинете курил. И всем наплевать, что участок был по показаниям первым. Наплевать и вытереть. Не посчитались. А кто ещё курильщики из среднего руководства? Наша Млалена. Даром, что баба, а дымит, словно кочегар с кочегаркой вместе. Это нынешние все, как один, не курят, не пьют. Мы-то всё знаем. Ушлые. Не первый год замужем. Даром что ли Подрябок, сети прокладывая, возле секретарш тёрся? Секретарши-то не из новых. Пока.

   – С Рубича все, – кивает тот самый хитрый Подрябок и щурит близорукие глаза, – И нам Рубичовца пришлют.

   – Что они там, в Рубиче, все такие? – бородатый Грынь крутит у виска пальцем. Грыню не отвечают. И так понятно, что все. Других не видали.

   – Завтра посмотрим, – прерываю балаган. И то. Чего калякать, если поезд ещё не ушёл? Будет день, будут и слёзы. Утро вечера не отменяет.

   26 урманя

   И точно. Как накаркали. Уже с утра Млалены нет. И все вопросы «Где она?» без ответа. Не знает никто. Дома говорят, что ушла на работу, а тут... Сидим, ждём. На заявки не реагируем. А что реагировать, если без подписи начальника участка нам запрещено то, что не разрешено? Пользуемся моментом. Час, второй. На третий являются. Точнее – является. Один. Лысый, в форменной конторской одежде, весь так и светится. Нет, думает, что ли, что не поймём, кто и по какие души? Наивный. Сидим, делаем вид, что не просекаем. Мужик, ну, тот, что явился, встал на центр бытовки и говорит. Спокойно так говорит, словно от Снежной Королевы сбежал, да по дороге к нам заглянул:

   – Я – новый начальник Нагорного участка. Вот удостоверение.

   Тут Подрябок встал. До этого он на ящиках лежал, на потолке пересчитывал трещинки. Занятие, надо сказать, весьма интересное, особенно для того, кто не первый день у нас. Но, Подрябку видно, новый начальник важнее показался, вот и привстал.

   – Позвольте? Ой, точно, ребята. Герр Мулежик теперь наша новая няня.

   – Ха-ха-ха.

   – Прошу без фамильярностей. Всем построиться, – тот отбирает у Подрябка документ, засовывает за пазуху, а сам – к стеночке, к стеночке, – Я считаю до трёх, потом увольнять буду.

   Ага, так мы и поверили! Впрочем, рискнуть тогда не захотел никто. Худо ли бедно ли организовали ломаную линию. Стоим. Новая метла она... поживём-увидим.

   – Гамаюк! – по бумажке выкликает новый шеф.

   – Я! – звонко отвечаю, втягиваю живот и выпячиваю грудную клетку. Нет, я своё оттарабанил ещё когда, но, если ему так нравится – пусть получит солдафонов. Мне не жалко.

   – Грынь!

   – Ну... – тяжело ухает тот.

   – Подрябок!

   – Здеся... – щурится Подрябок.

   – Почему спиртным пахнет? – подходит к нему Мулежик и пристально вглядывается в глаза. – А?

   – Контакты протирали...

   Нет, ну кто-кто, а Подрябок всегда выкрутится... Начальник зеленеет. Аж лицом сразу осунулся. Чуть за носовой платок не хватается.

   – И много у вас на участке таких протиральщиков? – вон тебя, голубок, куда понесло! Лишних ищешь? Не дождёшься!

   – А, почитайте, все. Специфика... Мы же – связь. А каждый контакт надо тонким-тонким слоем... – это уже я.

   – Ладно, разберёмся, – морщится тот и продолжает перекличку. Понятно, не прошло нахрапом – выкусил? Зато мы учкали – в нашем деле герр Мулежик понимает, что корова в ракетостроении. Ему-то и не заметно – а у нас козырь. Только обмозговать бы, на какой случай его доставать...

   27 урманя

   Собрались в курилке. Сбитня снова, – «Нас поувольняют... Вот Млаленка...»

   – Не дрейфь, – говорю. Кроме нас контакты протирать некому. Это ж не бумажки перебирать. Вот коли спеца пришлют – тогда кранты. Усёк?

   Сбитня крутит головой. Не усёк. И, правда – куда ему. Я, было, хотел на пальцах объяснять, да встрял Подрябок:

   – А может его того? Двести двадцать, шальной кирпич сверху, можно и что хитрее....

   Вот это в тему. У Подрябка голова – что надо.

   – Может морду набить и всё? – Грынь потирает свои кулаки-кувалды. Вот уж точно – сила есть, остальное можно дома оставлять. Развожу ребят.

   – Грынь, если набьёшь, он тебя в лицо запомнит.

   – А и что?

   – А у тебя жена, дочка...

   На жену Грынь наплевать и тонким слоем растереть, давно жалуется, а вот дочку терять не хочет.

   – Так что – сразу того?

   – Зачем «того». Поучить...

   Покумекали. Выпало с кирпичом идти Поцу. Поц – парнишка тихий, сам вперёд старших слова не скажет, но уважительный. Сказали – сделает. Сидим. Ждём, когда Мулежик подписывать заявки придёт. Грынь на стрёме. Минута, две... Тут Поц влетает. Руки дрожат. Сам – что утопленник после третьего вскрытия. Остограммили его, чтоб отошёл. Тот глотнул, проморгался, покашлял, рассказывать начал:

   – Кинул, братцы, кирпич. Попал. Прямо в лысую башку.

   – Ну и? Не томи, малой... – Грыня кулаки сжал, рукава рвётся закатывать.

   – А кирпич от неё, как от резиновой... пшик...

   – Брешешь!

   – Вот те крест.

   – Да что я....

   Снова растаскиваю. Нет, не верить Поцу нельзя, но и такое поведение кирпича странно до невозможности. А, может, в голове дело? Чешу затылок. Задачка оказалась с подковыркой.

   – Хорэ грызться, – говорю. – У нас скоро что?

   – Выходные, – Сбитень смачно сморкается в большой клетчатый платок.

   – А потом?

   – Учения...

   – Вот там и разберёмся, кто и почём.

   Вот так-то лучше. Будет день, будет и солнышко.

   1 лепеля

   Учения начинаются как раз сегодня. К конторе подали автобус, нас запихнули туда, как обычно и – прощай родимый город. На природу. Кто не спрятался – назначаем виноватым. Птички, бабочки, травка зелёная, палатки защитные по полной программе. Веселуха. Главное – пробежать кросс и полосу препятствий не хуже конкурирующих контор и – квась, не горюй. Ни жены, ни адвоката. Завтра – второй этап мероприятий, потом молодые доярки одарят нас улыбками и караваем. Если заслужим. Впрочем, о доярках почему-то никто не думает. Думают о начальнике. Да, забыл сказать: начальничков новых отдельно привезли. Это раньше – всем кагалом. А теперь – не так. Впрочем, и это до поры до времени, мы-то просекаем. Бежать-то этому самому герру Мулежику с нами вместе придётся. Не отвертится. Нездоровым не скажется. Не тот случай. Какое уж тут нездоровье, если ему кирпич на голову, а с него, как с гуся вода? Я ребятам свои мысли в автобусе по этому поводу все-все изложил. Когда ушек лишних нет. Ждём начала. Дождались. Сперва кросс. Потом... Вот на «потоме» и поймали мы его. Как всё и задумывалось. Прямо в тоннеле. Это на полосе препятствий есть такое испытание. Надо в ров спрыгнуть, по ямине пройтись, а потом в мишень гранатой жахнуть. Гранату, правда, ненастоящую дали. Муляж. Но нам-то это и не важно. Нам Мулежика бы зажать в узком месте. Первым Грынь бросился в тоннель. До начальника. Надо-то тому, но Грыня мы науськали, вот тот и бросился. Мулежик за ним. Потом я. Следом Подрябок. Так вот, Грынь возьми и застрянь в конце тоннеля. Мулежику деваться некуда. Сзади мы с ребятами. Навалились, руки-ноги держим. А тот – змеюка ползучая, да и только! Крутится, словно угорь на сковородке.

   – Колись, – говорю, – мы всё знаем.

   Глупость морожу, это и ежу понятно. Если знаем, то, что от него тогда надо? Но Мулежик сразу вроде и не просёк. Не та ситуёвина, чтоб логически мыслить.

   – Уволю всех! – орёт.

   – Подрябок, – так спокойно говорю, – фляжку нельзя ли?

   Что она у того есть и так знаю. Зря, что ли договаривались? А сам сую сосуд к носу Мулежика, – «Нюхай». Тот аж позеленел. Как тогда, в курилке. Но молчит, стойкий. Я – кап ему на руку. Нет, сам не ожидал, что так выйдет. Ни разу такого не видел, чтоб от рябиновой настойки по телу ожоги были. Кто б сказал – накостылял бы за враньё. А тут...

   – Не... надо...

   Ага, проняло. Вот он нам тогда и рассказал... Такого рассказал – точно не поверили бы, если б доказательств не было. А доказательства – перед носом. Ешь – не хочу. Так вот, оказалось, что Мулежик – бывший мотальщик. Мотал своё на Рубичовском заводе, пока туда учёные не пришли. Сказали, что эксперимент станут ставить. Закодируют мужиков от зелёного змия так, что уж точно никто не раскодирует. И бесплатно. Так как ещё не опробовано. Минздрав лицензию не выдал. У жён ихних так глазки и заблестели. Да и как иначе, раз халява попёрла? Кто мог мужей на опыт сагитировать – притащили. Он-то лично не слишком тогда этому всему верил, жена уломала. Ан вона как дело-то встало. Вкололи сыворотку. Чинно-блинно. А наутро – волосы выпали. Ну, у Мулежика волос и до того немного было. Так что особо не расстроился. Зато в выходной...

   На этом месте нашего рассказчика скособочило, Так, что Подрябок хотел тому снова фляжку протянуть, реально мужика жаль стало. Благо я нашему умнику по руке стуканул. Кому чего, а раз парня с нашего лекарства колбасит не по детски, зачем усугублять? Так вот – ему-то, понятно, нельзя ни в выходной, ни в проходной, а жена в гостях слегка и дерябнула. В общем... ночка, как говорят, удалась.

   Нас тогда самих чуть не вытошнило, как представили. Да уж... учёные. Зато руководство как прочухало, что есть тут такие ценные работнички, долго тянуть не стало. Теперь, как что где не так – их посылают. Командой. Выявляют самых-самых и предлагают. Ну и так далее. По принципу пирамиды. Он вот и сам лично троих сдать обязан. На переплавку. Так что и Млаленка наша теперь тоже, скорей всего, где-то повышает эту самую эффективность. Где мало её...

   – Что делать будем? – говорю.

   Молчат.

   – Сроки, – спрашиваю Мулежика, – как? Совсем жмут или терпят?

   – Неделя. Да ещё контакты ваши...

   – О! – поднимаю указательный палец. Впрочем, мужика теперь тоже жалко. Не то, чтобы своим стал, но уже не чужой, – Ладно, подмогнём.

   – А голова... резиновая, да? – хитро щурится Подрябок.

   – Мгновенная регенерация, – вздыхает Мулежик, – Только что с неё, если...

   – Сказал – подмогнём, значит – сделаем, – подмигиваю я. Человек человеку не волк, даже резиновому. Пришла беда – выноси из дома. Вынесем и это...