Текст книги "Лицо красавчика Вилли (СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

С Людмилой Олифер

 

   Ни вчера, ни неделю, ни год назад, я не сомневался, что судьба, однажды предоставившая мне шанс, не повернётся задницей. И когда декан вытянул моё имя, я лишь расправил плечи. Отлично! Пришёл и мой час!

   – Уильям Эштон Картрайт, – я услышал имя своего соперника, и радость моментально сменилась растерянной злостью. Чёрт! Чёрт! Чёрт! На курсе пятьдесят человек, а мне достался именно этот наследный выскочка! Что ж, ему же хуже...

   Между тем профессор Стун пригласил нас в центр и зачитал правила. Ритуал, мать его! Каждую неделю слушаем, все наизусть знают: «... выигрывает набравший максимальное число положительных очков». Челюсти аж свело от желания зевнуть. Правила требовали, чтобы соперники выбирали камни одновременно. Протягивая руку, я наткнулся на презрительный взгляд Картрайта и решил, что, во что бы то ни стало, заставлю налиться эти прозрачные глаза цветом боли. Мы сжали в руке по камню.

   – Красный! – объявил я.

   – Зелёный! – тут же отозвался он.

   Над головой блондина в тот же миг повисла нимбовидная голограмма. Это – чтоб все в школе соперников видели издалека. Поединки – ещё то шоу! Надо мной тоже висела подобная штука.

   – Удачи, Рей Айно, – свысока кивнул блондин.

   – И тебе не помешает, Уильям Эштон Картрайт, -. процедил я сквозь зубы. Формула поединка признавала только полные имена. И здесь я проигрывал. Впрочем, ростом я проигрывал тоже. Хотя, какое это имеет значение, ведь в конце поединка, стоя на коленях, красавчик Вилли будет вынужден смотреть на меня снизу вверх.

   Я знал, что моя стратегия должна быть простой, но эффективной – сломать, растоптать, уничтожить. Месяц назад Дик Фэрби доказал и мне, и всем остальным, что только так и нужно обращаться обладателями кучи родовых имён. Грегори Лайон Старк Младший плакал, когда Дик в третий раз ломал ему руку. Малыш, конечно, тут же активировал свой красный камень, но ведь известно, что на полное восстановление нужно двенадцать часов. В следующем раунде он взял зелёный и выстроил защиту. В следующем – тоже. В итоге он проиграл. Слился. Потому что Дик брал после этого исключительно синие камни. Брал – и угадывал! Бесполезные в смысле силы, но именно они давали два положительных очка. Зелёные не приносили ничего, а вот самые сильные, красные, быстро загоняли счёт в отрицательные значения.

   – Из пяти пар только ты взял красный, – в коридоре меня ждал Рик Шо. С длиной имени ему тоже не повезло. А вот с другом, в моём лице – наоборот. Как и мне с ним.

   – Защиту строят только трусы, – я плотоядно усмехнулся.

   – Или глупцы, – в тон мне ответил Рик, и тут же, посерьёзнев, добавил. – Ты хвост особо не распускай. Красавчик Вилли – серьёзный соперник, и его грубой силой, как Старка, не возьмёшь.

   – Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Думаешь, когда по его бледному личику потечёт собственная голубая кровь, он будет в состоянии придумывать свои многоходовки?

   Когда я появился в обеденном зале, все взгляды тут же обратились в мою сторону. Хотя, скорее, в сторону моей сияющей голограммы. Впрочем, я тоже сразу заметил свет над блондинистой головой Картрайта. Только вот эта самая голова даже не подумала обернуться, хотя соседи по столу, наверняка, не пропустили моего появления и довели такой волнующий факт до сведения её владельца. Игнорируя повисшее в воздухе ожидание, я не спеша сел за свой стол. Война – ещё не повод ходить голодным.

   Картрайт поднялся и двинулся по центральному проходу, и я, демонстративно глядя в тарелку, бросил камень. Голограммы вспыхнули над нашими головами, и Уильям тоже уронил на пол свой камешек. Медленно, даже как-то нехотя, что ли... Тридцать секунд. Именно столько нужно для активации артефакта. Именно столько мы стояли в абсолютной тишине, а потом с моей руки сорвалась тысяча мелких лезвий. Я решил, что не хочу сразу ломать ему кости. Это подождёт... Куда важнее сейчас стереть с невозмутимого лица аристократическую бледность. А щиты... конечно, они слегка ослабят мой удар. Но в любой защите всегда есть брешь.

   Когда мой противник дёрнулся, по залу пробежал взволнованный шепот. А я знал, горящими, зудящими кончиками пальцев, я чувствовал, что мой удар достиг цели. Прямо над переносицей Вилли набухала огромная капля крови, чтобы через миг сорваться вниз яркой слезой , прокладывая русло путь своим последовательницам.

   Проведя рукой по лбу, Картрайт с нескрываемым удивлением посмотрел на окрасившиеся красным пальцы, и вдруг улыбнулся.

   – Красивый цвет, – он поднял на меня взгляд, в котором не было ничего от холодного аристократа. Его глаза лучились восторгом.

   Удивиться я попросту не успел – собственная пронзительная боль затмила всё происходящее. У меня хватило сил опустить голову, чтобы увидеть... То, что я в пылу схватки, принял за поток силы артефакта, было моей собственной кровью. Правая рука, изодранная, исполосованная, висела неживой плетью, кровь с пальцев, нет, не сочилась. Она бежала тонкими, но непрерывными струйками, уже образовав небольшую лужицу у ног.

   Потом Рик волок несопротивляющегося меня в главный холл. А я чувствовал боль и сверлящий мне спину взгляд. Уильям Эштон Картрайт, конечно же, шёл следом. Потому что камни мы можем вытянуть только одновременно.

   – Красный! – прохрипел я.

   – Красный, – сказал он.

   Мы активировали их тут же. Не глядя друг на друга. По сравнению с моей рукой, рана Вилли была просто царапиной. И будь я на его месте... Я зажмурился. Чувствуя, что боль уходит, я ждал новой. Потому что нельзя, потому что глупо было бы упустить такой шанс.

   Но разлепив глаза, я увидел, что рана Картрайта стремительно затягивается. Слабак! Не смог пожертвовать красивым личиком. Он тоже потратил артефакт на исцеление.

   Полночи я ворочался, пытаясь понять, что произошло. В конце – концов, на выручку, как обычно, пришёл друг.

   – Он просто как бы отзеркалил твой потенциал, твою атаку, ну и тебя твоей же остаточной силой и припечатало, – объяснил мне Рик, резко сев на кровати. – А ты был не готов, и тебя хорошенько зацепило собственным оружием. Теперь спи, давай!

   – Разве так можно? – я хлопал глазами, отчаянно пытаясь сложить дважды два. Сколько я не вспоминал, никто прежде не делал ничего подобного. Красный – атака и лечение, зелёный – защита, синий – набрать очков, пока противник зализывает психологические раны. Хотя да, защищаться же можно по-разному...

   За ночь рука почти пришла в норму, покрывшись нежной, как у девчонки, кожей. Только сам я в норму пришёл едва ли. Нет, Картрайта я, конечно же, не боялся. Но лезть на рожон больше не хотелось. Идиотом выглядеть – тоже.

   – Красный, – взъерошив непослушную чёлку, я сделал невинные глазки.

   – Синий, – Картрайт кивнул, и мне показалось, что его губы тронула усмешка. Надеюсь, что показалось.

   Счет изменился. Минус шесть у меня против нуля – у него. Мне нужны синие камни! А чтобы доставать их более-менее безопасно, я должен быть уверен, что он меня боится.

   Он успел сделать всего пару шагов и вздрогнул, когда я уронил свой камень. Конечно, он не рассчитывал, что я начну так быстро. Да и никто не рассчитывал. Поэтому, когда земля под ногами превратилась в чавкающую, плюющуюся грязью жижу, со всех сторон донеслись проклятья. Заклинание работало всего минуту, но этого времени хвалило, чтобы Уильям Эштон Картрайт перестал быть красавчиком. Его дорогущая форма превратилась в липкую хламиду цвета грязи. Бывшие когда-то белыми волосы мокрой паклей лезли в глаза.

   – Зато ты заработал два балла. Пусть тебя это немного утешит, – ухмыльнулся я, спускаясь с постамента для чащи. Действие заклинания закончилось, грунт во дворе снова стал твёрдым, а грязь на коже Картрайта моментально покрылась трещинами.

   – Через час, – процедил красавчик, и я видел, что, будь у него сейчас красный камешек, в меня бы точно ударила пара испепеляющих молний.

   – Это тебя не спасёт. Но если ты настаиваешь...

   Такого удара по самолюбию этот чистюля никогда не получал. Но я не собирался просто ждать мести. Пробравшись в подвал, я открутил пару гаек и всыпал очень хитрый порошок в люк одного из резервуаров.

   По правилам мы могли брать только по одному камню в час, причём одновременно. Камни, похожие на обычную морскую гальку, серой грудой покоились в огромной чаше. Они обретали цвет, только когда игрок разжимал пальцы, точно зная, какой цвет выбрал.

   – Смотрите-смотрите, он зелёный, – громкий шёпот со всех сторон заставил меня обернуться. Картрайт шёл к чаше. В чистой одежде. Но его обычную аристократическую бледность выгодно подчеркивала не коронная белёсая чёлка, а космы цвета морской волны.

   – А тебе идёт. Весёленький такой оттенок, – я не удержался от комментария и ухмылки. Мой план сработал безупречно.– «Грёзы русалки» кажется?

   Вместо ответа он потянулся за камнем. Мы разжали пальцы одновременно. Красный – у меня, а у него зелёный. Вот гад! Ничто его не берёт! Но вот очки он всё-таки набирает. Я медленно, очень медленно покинул двор. И камешек подпрыгивал на моей ладони. Плевать на счёт! Жди, красавчик, мало тебе не покажется.

   Едва я вышел из зала, сменив неторопливый шаг на стремительный бег. Пустые коридоры стали для меня лучшими союзниками. О поединке-то знают все, но ведь не мы одни сражаемся. Я приладил свой камешек к двери в комнату Картрайта. Стоит ему коснуться ручки, камень упадёт и... Он точно попадётся! А от его зелёной защиты мне ни жарко, ни холодно. Он же не знает, что именно я ему припас.

   Как приятно иногда чувствовать себя пророком. Не прошло и получаса, как виртуальный «дзынь» оповестил меня о том, что артефакт был активирован. С чувством выполненного долга я покинул библиотеку и двинулся во двор камней. Чтобы продолжить игру и полюбоваться на физиономию противника.

   Да, он был уже тут. Да, он пылал, он был вне себя. Он жаждал справедливого возмездия. Ибо холёное личико сейчас напоминало жареную поросячью ляжку. Ещё бы! Так всегда бывает, если тебя искусал целый осиный рой. А вся его защита накрылась медным тазом. Потому что для защиты от яда надо было ещё додуматься. Чаще всего от чего берегутся? Огонь, вода, ну или электричество. Яд же почти не используют, ос – тоже. А зря.

   – Синий! – я наслаждался зрелищем.

   – Красный, – выдавил из себя потерявший блеск Картрайт. Ещё бы! С такой рожей не то, что поединок продолжить, просто на людях страшно показываться. А ещё эти отливающие морской зеленью волосы. Воистину, красавчик! Тактика себя оправдала, пусть лечится.

   Минус шесть на минус два. Если не выйди из отрицательных значений, то победителя опять не будет. Я посмотрел статистику по другим поединкам. Да, всё то же самое: куча красных и немного зелёных камней. Синие, кроме нас, пока не брал никто.

   Насколько я знал, эта игра существовала едва ли не со дня основания школы. Ходили слухи, что наш ректор был первым победителем, набрав что-то около тридцати баллов. Наш Дик Фэрби тоже выиграл, но всего с двумя положительными баллами в активе. Даже не представляю, как можно набрать тридцать баллов... После сегодняшнего Картрайт, наверняка, церемонится не станет, плюнув на победу. Впрочем, я лично рисковать не боюсь и отступать тоже не собираюсь.

   Утром мы с Красавчиком Вилли появились у шаров одновременно. Он щеголял новой сорочкой, вновь ставшей платиновой шевелюрой и каким-то сводящим с ума ароматом. А я – начищенными ботинками, уверенной походкой и наглой рожей.

   – Синий, – он раскрыл камень первым.

   – Синий, – я последовал его примеру. По двору прошёл разочарованный гул. На ближайший час шоу отменялось, а чертов Катрайт снова на нулевой отметке.

   Я повернулся, чтобы уйти, но внезапно чихнул. Да так сильно, что выпустил из поля зрения блондина и его дружков.

   – Будь здоров! – криво усмехнулся он. – Надеюсь, платочек у тебя есть? Или всё больше в лопух?

   Я чихнул ещё раз. А потом ещё. А затем из глаз ручьём полились слёзы. Я чихнул ещё два раза, не в силах вымолвить ни слова. Нос и горло резало словно кипятком. Но я знал, что это ещё цветочки. В буквальном смысле.

   – Ирразиум?.. – пролепетал я, чувствуя, что мне уже не хватает воздуха.

   – Специально для тебя, Рэй Айно, – голос Картрайта неприятно царапнул металлом. – Ты в курсе, что он цветёт только раз в пять лет?

   Уж это-то я знал. То-то мне запах показался смутно знакомым. Вот ведь гнида. Пронюхал про аллергию, которая... Мир перед глазами уже начал расплываться.

   – Камень, – прохрипел я, шатаясь и цепляясь руками за стены, чувствуя, как сознание делает мне ручкой. – Кра-а-сный.

   – Придётся часок потерпеть, – каждое слово будто впечатывалось в мозг, а потом я упал и, конечно, перестал что-либо слышать.

   Мне было пять лет, когда проявилась моя аллергия на Ирразиум. Ничтожно малой дозы пыльцы в воздухе заставляла меня лить слёзы и задыхаться от слизи в горле. Отец тогда влез в долги и купил сильнейший артефакт исцеления. Я выжил. А когда Ирразиум зацвел в следующий раз, мне было уже десять и, от греха подальше, меня отправили на другой континент. В пятнадцать было то же самое. И вот сейчас, по прихоти богатого выскочки, я вновь очутился в герметичном медицинском блоке, судорожно вдыхая золотистую пыльцу, дарующую возможность дышать.

   Доктор Ваннета разрешила мне подняться только через день. Признаться, не очень-то и хотелось. Перед глазами всё равно всё плыло и двоилось, а к рукам и ногам будто привязали по гире. С трудом добравшись до ванной, я посмотрел в зеркало и вздрогнул. Чертова голограмма по-прежнему висела у меня над головой, показывая статистику поединка.

   В очередной раз разлепив глаза, я увидел Дика.

   – Как ты? – я видел, что он искренне переживает. Дик Шо всегда был на моей стороне.

   – Не уверен, – честно ответил я и криво усмехнулся. Уж больно нелепо он выглядел в стерильном фиолетовом костюме и шапочке. – Но жить буду.

   – Школу очистили от Ирразиума. Семья Картрайтов заплатила.

   – Угу.

   – И исцеляющий артефакт, – он кивнул на стоявшую у изголовья кровати золотую лампу. – Тоже они купили.

   – Ладно...

   – Ты ведь продолжишь поединок? Картрайту что-нибудь передать?

   – Ничего, – я отвернулся к стене. – Прости, мне нужно немного отдохнуть.

   Я вернулся в школу через неделю. Не было никаких извинений и мелодрам. Дик рассказал, что Картрайту не грозило даже дисциплинарное взыскание. Но тот заявил, что, несмотря на поединок, берёт на ответственность на себя, и попросил вызвать родителей, чтобы компенсировать нанесённый его действиями вред. Я его даже немного зауважал.

   Уже через час мы, не сговариваясь, встретились у чаши. Свидетелей не было. Лично мне развлекать публику больше не хотелось.

   – Синий, – я решил, плевать на всё. Пусть Картрайт делает что угодно!

   – Синий, – даже не посмотрев в мою сторону, он развернулся и буркнул на ходу. – Встретимся через час.

   Пока я валялся в больничном блоке, все поединки закончились. Без победителей. Остались только мы и наших три дня. Конечно, у меня в рукаве была парочка отменных гадостей, способных испортить настроение и безо всякой магии. Но я просто сидел и ждал, когда у чаши вновь появится Уильям Эштон Картрайт, чтобы вновь вытянуть свой синий камень и увидеть такой же в моей руке.

   К концу дня мы оба пришли к ощутимому плюсу, но я по-прежнему проигрывал четыре очка.

   – Может, на сегодня хватит? – спросил он тихо и как-то устало. – Всё это уже не имеет смысла.

   – Тогда возьми два зелёных и сдайся!

   – С чего бы это? – удивился он искренне. – Ты разве не вынес уроков из случившегося, малыш?

   – Что-о? – я поднялся на ноги и обошёл чашу. Стоя на возвышении я, наконец, смог посмотреть ему в глаза, не задирая голову. Малыш?! Это я-то ему «малыш»! Кровь ударила мне в голову, а кулак со всей силы впечатался в идеальный дворянский нос. Хлынула кровь, Картрайт отшатнулся, сжимая кулаки.

   Да, я нарывался на драку. Какого чёрта нужны все эти артефакты и поединки, если можно всё выяснить здесь и сейчас. Ну, давай же, Красавчик! Покажи, чего ты стоишь в честном бою. Я понимал, что он в бешенстве, видел, что я сумел таки стереть маску холодной невозмутимости, и я ждал... Но он просто подошёл к чаше и взял камень, лишь кивнув, мол давай. Мне ничего не оставалось, как взять свой.

   – Синий, – я разжал пальцы и обомлел. Камень был зелёным.

   – Хорошей тебе ночи, Рей Айно, – с явной угрозой в голосе, Картрайт продемонстрировал мне свой красный камень и, зажимая кровоточащий нос, просто ушёл. А я остался, недоумённо разглядывая зелёный артефакт на своей ладони.

   Все знали, что камень меняет цвет, когда игрок точно знает, что выбрал. Я совершенно точно решил, что буду брать только синие. Но, похоже, провидению было плевать, что я там решил. Потому что в глубине души я чувствовал, что достал Картрайта, что он возьмёт красный, чтобы ударить побольнее, и.... наверное, просто хотел защититься.

   К полуночи я уже был готов лезть на стены от нетерпения. Где же он? Почему не активирует камень?..

   – Слушай, спать будем или как? Достал уже! – взорвался Рик, устав от моего бесконечного кружения по комнате. – Если не угомонишься, то я сам стукну так, что никакой камень не поможет.

   – Ладно, прости, – я выключил свет и нырнул под одеяло, сжимая артефакт. – Надеюсь, что кровать не сожрёт меня посередине ночи.

   Уснул я только под утро. А когда Рик принялся меня будить, я подскочил как ошпаренный, тут же бросив камень, чтобы выстроить защиту.

   – Да я это, я, – Рик поспешил меня успокоить. – Всё нормально. Не было активации.

   Конечно же, я сходил во двор с чашей, потом заглянул в библиотеку, и даже немного постоял под чужой дверью. Картрайт как в воду канул. На занятиях он так и не появился. Но голограмма над моей головой горела красным, сообщая о том, что выбор совершён.

   Я пытался делать вид, что всё нормально. Смеялся над очередной глупой шуткой мистера Зеда. А потом, вместе с Риком, отправился в столовую и старательно имитировал аппетит. Но натянутая до предела струна моих нервов лопнула, когда я услышал знакомый звук. Вот оно! Я разжал пальцы, выплюнул заклинание и вскочил, ища глазами Картрайта.

   – Совсем спятил, – процедил Эрик Соммерсет, поднимая с пола упавшую солонку. – Всё-таки Уильям его достал.

   – Где он?! – я подскочил к парню, и схватил его за грудки. – Говори, скотина!

   – Да пошёл ты! – он просто отшвырнул меня как мелкую собачонку.

   Если бы не Рик, то здоровяк Эрик точно размазал бы меня по стенке. Это тебе не Картрайт, который жалит взглядом, когда по его лицу течёт кровь.

   – Приди в себя! – Рик вытащил меня в коридор.

   – Не могу, – я прислонился к стене. – Это, – я указал на голограмму над головой, – просто сводит меня с ума.

   Уснуть я так и не смог. И, едва забрезжил рассвет, я вышел на воздух. В чаше лежало всего два камня, и я понял, что проиграл. Да, нас разделяли всего два очка, но это, действительно, не имело значения.

   – Ждёшь? – я узнал голос за спиной.

   – А то. Давай, активируй камень.

   – Да не очень-то и хотелось...

   – Активируй камень! – заорал я.

   Картрайт сел рядом, и я увидел, что он кладёт камень у моих ног. Голограмма над его головой вспыхнула. Я бросил рядом свой и закрыл глаза. Никакой защиты я строить не собирался.

   Проснулся я тут же, во дворе с чашей. Вот ведь гад! Использовал сонный морок. Но злиться почему-то больше не хотелось. Мало того, я чувствовал, что испытываю что-то вроде благодарности. А вместе с ней – и смятение. Пожалел?.. Или просто не захотел?..

   В полдень во дворе собралась вся школа. Ещё бы! Не рекорд, конечно, но у Картрайта было двадцать положительных очков. Кроме того, ходили слухи, что игру больше проводить не будут, а победителя нашей отправят учиться в Магистрат. Что ж... Положение обязывает. Эта семья всегда была на вершине власти. А таким как я, обладателям коротких родовых имён, остаётся только мечтать и уповать на судьбу.

   – Синий, – я разжал пальцы первым и уставился на Картайта. Он почему-то медлил.

   – Ммм...

   – Ну, давай!.. – не выдержал я.

   – Я... я не знаю, – на его лице было явное смятение. – Не могу решить, – он говорил совсем тихо, его слышал только я.

   – Да что здесь решать! – процедил я сквозь зубы. – Магистрат на кону!

   – А? Ну да, конечно, сейчас... – камешек выпал из его руки и покатился по ступенькам. – Зелёный!

   Повисшая во дворе тишина была почти оглушительной. Ректор первым взял себя в руки и, откашлявшись, громко объявил:

   – Победителем поединка объявляется Уильям Эштон Картрайт и... Рей Айно.

   – До встречи в Магистрате, – спускаясь, Картрайт слегка задел меня плечом. И улыбнулся.