Текст книги "Бесплатный сыр (СИ)"

Автор книги: Виктор Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

   Сегодня они были тут почти в полном составе: Санёк, Славик и Олежка Воронцов из тридцать шестой. Не было только Маринки. Хотя Маринку ждали, ждали все трое, втайне надеясь, что она отложит все свои запланированные дела, плюнет на длинного чернявого Герку и придёт к ним. Наверное, ждали напрасно. Время шло, а Маринка всё так и не появлялась. Санёк строгал ножичком вот уже третью чурку, пытаясь получить из неё то ли деда-лесовика, то ли какую иную чудную поделку. Славик ходил туда-сюда возле маленького костерка, иногда подкармливая его сухими тополиными ветками. Олежка сидел тут же, на сухом бревне, иногда бросая из-под вьющейся тёмной чёлки мимолётные взгляды на тропку, едва заметную в кустах крапивы. А вдруг всё-таки придёт? Но Маринка не показывалась. Троицу из первого подъезда она знала так давно, что могла предсказать реакцию каждого на любое её слово, а Герка... Герка был для неё Колумбовой Америкой, проплыть мимо которой в этом солнечном мае было ну никак невозможно.

   – Не придёт, – положил конец затянувшемуся молчанию Славик. – А вы что думали?

   – Ничего мы не думали. И не ждали никого, – ёжиком ощетинился Олежка.

   – Ждали, не ждали... Я у отца «Яву» стрельнул. Будете? – перебил его Санёк и извлёк из нагрудного кармана полосатой футболки мятую сигаретину.

   Что же, сигарета была последним Рубиконом надежды. Маринка к куреву относилась крайне отрицательно и в её присутствии не то, чтобы курить, доставать сигарету никто не стал бы.

   – Давай... Надо же успокоиться, – тряхнул кудрявым чубом Олежка и, прикурив от веточки, сделал пару затяжек.

   Славик от курева отказался:

   – Вы как хотите, а я не стану, – только сплюнул он, не вдаваясь в детали. Что-что, а быть принципиальным он умел всегда. Порой даже вопреки обстоятельствам.

   – Ладно, нам больше достанется, – хмыкнул Санька, но, пыхнув всего пару раз, выбросил окурок в костёр. Курить не тянуло. Молчание повисло летним блином полуденного солнца: и в тягость, и не стряхнуть. Вдруг, ни с того ни с сего, Сашка развернулся и швырнул ножик в слегка ободранную дверь за своей спиной. За дверью был то ли чей-то сарай, то ли подсобка дворника – точно никто из ребят не знал, но раз года в три чьи-то заботливые руки красили её, и в отколупанных чешуйках можно было при желании различить краску четырёх, а то и пяти цветов. Ножик воткнулся в дверь почти по рукоять и ещё некоторое время после этого продолжал вибрировать.

   – Ловко, – прокомментировал Славик и, перескочив через бревно, подошёл к двери, – А дай я попробую!

   Санька тоже поднялся:

   – Только нож затупишь. Тут уметь надо. Меня Серёга учил, понял?

   Сергей, брат Саньки вот уже недели две как дембельнулся и теперь Санька ходил словно приподнятый. Не у каждого в их классе есть старший брат. А старший брат-десантник так и вовсе, наверное, у него одного.

   – Да ладно тебе! Что тут такого. Сам научился и нас научи.

   Славик подошёл к двери и с силой дёрнул за рукоятку ножа, пытаясь вырвать его из цепких объятий крашеного дерева. Нож, однако, вырываться не захотел, и все усилия мальчишки оказались напрасными.

   – Дай я. Видишь, как всадил, – подошедший Санёк ухватился за нож обеими руками, упёрся в дверь ногой и, что было сил, рванул на себя. Но нож сидел крепко. Он, если и выдернулся, то лишь на какой-то невидимый глазу миллиметр. Санька рванул ещё раз. Нож не дрогнул. Зато дрогнул петли, на которых висел замок, закрывающий сарай. Ржавые гвозди со скрипом выехали из отверстий, одна из петель отвалилась, и дверь вместе с ножом подалась на Санька, чуть не сбив последнего с ног.

   – Ничего себе застрял! – с присвистом прокомментировал Славик.

   – Учись, салага! – дружески хмыкнул Санёк. – Ладно, сейчас расшатаю.

   – Эй, а чего оно там, за дверью, – вдруг подал голос Олежка и остальные, всё внимание которых было только что сосредоточено исключительно на ноже, внезапно обернулись. И правда, открывшееся зрелище обыденным не назвал бы никто. Нет, если бы в сарае стояли старые мётлы и лопаты, никто не повёл бы и глазом. Не удивился бы даже, увидев тут мопед или запчасти для «Запорожца». Но то, что открылось взорам трёх подростков, никак не вписывалось в привычную картину мироздания. Этого не могло быть, потому что этого не могло быть. За дверью рос лес. Мало того, что лес просто рос. Ну, не знали ребята, что за стеной парк или городская окраина и что с того? И ничего страшного. Редко, но бывает. Так нет! За порогом рос лес, и в этом лесу был дождь. То есть – перед порогом дождя не было, а за порогом – был. Перед порогом рос сплошь американский клён, а за порогом... Деревьев растущих за порогом ни один из мальчишек до этого момента в своём городе не встречал.

   – Ни хрена себе! – только и промолвил Санька.

   – Слазим? – предложил Славик и кивнул на дверь.

   – Нож вытащу и слазим.

   – Может, не стоит? – подошёл Олежка, – Мало ли что...

   – Не дрейфь. Втроём не пропадём. А завтра и Маринке покажем. Это ей не прогулочки с Герочкой, – съязвил Санёк и все невольно улыбнулись.

   После непродолжительного обсуждения решено было лезть в неизвестное прямо сейчас. Дождь, конечно, штука неприятная, но – не бежать же за куртками и резиновыми сапогами? Тут или дверь закроется или ещё что. Да и тепло, не расклеятся. Если что – тут же потом у костерка и подсушатся. Санёк вытащил-таки из двери ножик, обтёр его и аккуратно опустил в карман джинсов. Какое-никакое, а оружие! Ветку срезать – и то пригодится.

   Первым переступил через порог Славик. Переступил смело, сделал два шага и повернулся, ожидая остальных. За ним вышли и Санёк с Олежкой.

   – Запомним место, – кивнул Олежка на дверь, вмонтированную с этой стороны прямо в какое-то дерево, – А то можно и домой не попасть...

   – А ты уже домой хочешь? – улыбнулся Славик.

   Олежка ничего не ответил. Признаться, что хочет – значило опустить себя, показать маменькиным сыночком. А говорить, что ему было всё равно – значило соврать.

   – Пойдём уж. Куда двинем-то?

   Направление перспективного движения выбирали недолго. Решили идти на север, ориентируясь по мху и лишайнику на стволах, ну и срезая веточки, чтоб не заблудиться. Историю мальчика-с-пальчик знали все.

   Лес был не частый, что уже радовало. Потерять дорогу ведь можно и в рощице, даже, если эту рощицу излазил вдоль и поперёк до мелькания в глазах. Ребята шли один за другим, почти след в след, озираясь по сторонам, прислушиваясь и приглядываясь. Не то, чтобы очень опасались хищников, динозавров или каких незнакомых бестий: беззаботная городская жизнь гасит инстинкты выживания на корню, просто налёт тайны и ощущение загадки хоть немного, но сдерживал восторженные порывы. Хотелось идти дальше, постичь куда больше, нежели сырые джунгли, ведь, если была дверь, то должны быть и люди. Или не люди, но уж разумные – точно. С которыми они наладят контакт, потому-то...

   – Ещё минут пятнадцать и ... поворот? – донёсся до Санька голос Олежки, который шёл последним. – А то так и до завтра можно ходить. Если в тайге где или в джунглях Амазонки.

   – На тайгу не похоже, – тряхнул русой головой, словно собака после купания, Славик, осыпая остальных мелкими каплями. – Флора не та. А вот Амазонка...Тогда да. Тогда и пираньи могут быть.

   – Это которые человека сожрут и не поморщатся? – решил внести ясность Санёк.

   – Ну да. Только людей жрут они лишь когда голодные. В период засухи. Так что сейчас им просто не до тебя.

   – Спасибо, утешил. Откуда знаешь-то?

   – «Знание-сила». Там много забавных фактов.

   – Так как насчёт "когда назадN, – попытался вернуть разговор в прежнее русло Воронцов, но получив ответ, что мол, ещё минут сорок они со спокойной совестью могут топать, а потом, потом и видно будет, всё равно часовое опоздание им зачтётся, никто уж больно не расстроится, а малый нагоняй он оттого и малый, что перенести его можно легко и беззаботно.

   – Ну раз так, тогда так, – крякнул Олежка. Возвращаться одному или вступать с друзьями в контры не хотелось. Бабушка повздыхает, пожурит слегка. Впрочем, она сперва позвонит Костиным и Сидоровым, а узнав, что ни Славика ни Саньки тоже нет дома, слегка успокоится. Ей главное, чтоб он не шлялся один, а то не дай бог, насморк подхватит.

   Лес оборвался так внезапно, что, привыкшие уже равномерно передвигать по нему ноги подростки даже не успели притормозить и, обходя очередной куст, чуть не слетели с небольшого откоса. Внизу, метрах в трёх, почти перпендикулярно направлению их движения узкой лентой вилась просёлочная дорога.

   – Ну вот, а ты «назад», – оглянулся на Олежку Санёк. – Дорога – это люди. Не слоны же в самом деле. Куда пойдём, направо или налево?

   – Давай налево, – махнул рукой Славик и, первым скатившись с откоса, быстрыми шагами поспешил в выбранную сторону.

   – Погоди, я хоть палку поставлю, а то потом как найдём? – Олег принялся замечать место их выхода из леса. Дождь их следы размоет, деревья после дождя будут выглядеть совсем не так, и потеряться будет не просто, а очень просто. Бабка ему как-то рассказывала, что раз родители чуть не потерялись в пяти километрах от деревни. Впрочем, о родителях, погибших три года назад в автокатастрофе, он предпочитал не вспоминать.

   Примерно через километр дорога вильнула, открыв перед промокшими путниками развилку, на которой, словно в добрых старых сказках стоял домище с амбарами, сараюшками и ещё какими-то пристройками на задах. За схематичным забором зеленели мокрые ростки местных культур. Где-то на задах вскрикнул петух. Дождь, до этого методично расстреливавший пацанов, словно испугавшись чего-то, притих, лишь отдельные капли гулко стукали по огромным лопухообразным листьям.

   – Ну, вот и люди! Обсохнем хоть! – указал рукой на признак цивилизации Санька.

   – А ты уверен, что люди? – догнал его Олег и пошёл рядом.

   – А кто ещё? – не понял тот и чуть не остановился от неожиданности вопроса.

   – Не знаю, но я бы сперва осмотрелся...

   – Брось херню пороть. Прорвёмся.

   – Смыться всегда успеем, – подтвердил Славик и первым взялся за ручку двери, Не Баба Яга же тут живёт, в самом деле?!

   Да, Бабы Яги в этом доме точно не водились. Вообще никто подозрительный не водился, если уж говорить точно и наверняка. Стояли столы, лавки, в камине потрескивали полешки, у дальней стенки какой-то лысоватый мужик, что-то напевая себе под нос, месил тесто, могучими руками катая его по столу и, кажется, получал от процесса огромное удовольствие.

   – Харчевня, – оглядев помещение, произнёс Славик.

   – Чего? – не понял сразу Санёк.

   – Ну, трактир, таверна, как тебе объяснить... типа гостиницы и столовки в одном. Можно и отужинать, кстати.

   – А платить чем будем? – подал сзади голос Олежка, – За рубли тут вряд ли что дадут.

   – А мы проверим. Пошли за стол, – Славик направился к столу, стоявшему возле камина. Если уж не поесть, то хоть подсохнуть возле огня и то можно было, пока не гнали.

   Заметили их почти сразу. Оставив в покое тесто, мявший его мужик неторопливо вытер руки о кожаный фартук, висевший у него на груди, и подошёл к ребятам.

   – Жаркое ищё нэ гатово, но есть тушёный овощи и пыво. Падавать? – с заметным кавказским акцентом осведомился хозяин.

   – Да, на всех, – словно он тут местный завсегдатай, махнул рукой Славик.

   – Чэм оплата?

   Несколько рублей легли на столешницу.

   – Нэ знаю такой монэт, – поджал губы мужчина, – Есть ещё что?

   Олежка отрицательно замотал головой, Славик почесал затылок, пытаясь что-то придумать. Мужчина терпеливо ждал.

   – Вот, – спас положение Санёк, воткнув свой нож в середину столешницы, – На три порции хватит? – И он поочерёдно разомкнул все лезвия своего прибора, демонстрируя шило, штопор, ножнички и прочие аксессуары.

   Мужчина выдернул нож, оценивающе причмокнул и, ничего не произнося, удалился обратно, по пути складывая лезвия толстыми красноватыми пальцами.

   – Поужинали, – бросил косой взгляд на Славика Санёк.

   – Я говорил... Теперь и без оружия, – подал голос Олежка.

   Славик сидел бледный, но спокойный. Он понимал, что своей горячностью чуть не подставил всех, что за сомнительный ужин здесь Санёк расплатился ценным для него ножом, но открыто признать свой косяк был не в состоянии. Неизвестность и романтика захватывали.

   – Ладно, проехали. Когда Маринку сюда поведём, что-то надо будет придумать, – подмигнул ободряюще Санёк. Несмотря ни на что, он относился к происходящему пока ещё весьма и весьма оптимистично.

   Овощи принесла их ровесница, чернявая девчонка в грубом домотканом платье чуть ли не до пола. Она поставила на стол горшок, положила ложки, оглядела ребят испуганным взглядом и, слегка наклонившись, произнесла тихо, чуть заметно картавя:

   – Пиво пхинесу. Сейчас вехбовшик выйдет. Не довехяйте.

   Не успела девчонка отойти от стола, как на боковой лесенке, ведущей на второй этаж харчевни, показалась фигура в тёмном, с капюшоном, плаще. Хромая на левую ногу, незнакомец двинулся было к одному из столиков, но, бросив беглый взгляд на подростков, резко переменил направление. Уже через пару мгновений он стоял около стола, за которым сидели мальчишки.

   – Гости? – хрипловато спросил незнакомец.

   – Можно сказать и так, – вскинул голову Славик, – А что?

   Олежка внутренне съёжился. Санёк демонстративно принялся есть, лишь иногда поднимая взгляд на незнакомца, который, казалось, играл со Славиком в «гляделки».

   – Предложение есть, – прервав дуэль взглядами, незнакомец посмотрел так же пристально на Олега, заставив его потупиться, – У нас в школе магов недобор. Нет желания попробовать себя? Шестигодичный курс, стажировка, а потом свободная практика.

   «Школа магов»? Олежка сперва полагал, что ослышался. Если б кто пристал к нему с подобным предложением в их мире, он бы послал его куда подальше. Ну, или не послал, но уж отказался бы по-любому. А тут... Соблазн был велик. Незнакомец назвал, пожалуй, единственное, за чем он вообще пришёл на эту сторону. Словно мысли прочитал. Нет, он не хотел бросать товарищей, он шёл за неизвестным, но в большей степени где-то внутри себя он тайно хотел, чтобы в этом, неизвестном мире была магия, а он мог бы ей пользоваться. Колдун, волшебник, пусть даже некромант – это же учёный, только учёный особого толка, особого склада. Олежка не боялся учёбы, учёба давалась ему легко, но то была учёба скучнейшим наукам, которые мог вызубрить каждый. Химия, физика, алгебра... да кто вообще ими пользуется после школы? Редкие единицы. Магия же была тем инструментом, мощь которого даже лет через пятьдесят не могла упасть ни на йоту.

   – Наверное, «да»... – Проговорил он не очень смело и оценивающе взглянул из-под чёлки на незнакомца.

   – Тогда, молодой человек, пройдём со мной. Выходите на крыльцо, а я потолкую с вашими приятелями...

   Воронцов поднялся. Словно зомби, еле переставляя ставшие внезапно ватными ноги, он двинулся из харчевни, чтобы... чтобы уйти в неизвестность и стать магом. Ведь об этом он где-то глубоко внутри себя мечтал так давно. Уже в дверях Олежка бросил взгляд на оставшихся ребят и... не обнаружил за столом ни одного из них.

   «Где»?" – мелькнула мысль, вместе с которой Олежка и выскочил, словно пробка из бутылки, на свежий воздух. Влажный ветер дунул в лицо, гоня мысли, гоня эмоции, гоня наваждения харчевни. И в самом деле... Странно всё как-то. Странно до жути, странно и даже страшновато. Ещё вчера он сидел за обычным учебным столом в самой обычной школе, а сегодня записался в маги, поверив незнакомцу в тёмном плаще с капюшоном. Вот только вопрос – стоило ли ему идти в колдуны, стоило ли записываться? Или... Возникающее «или» манило и пугало одновременно. Ну, предположим, поддастся он соблазну. Поддастся. А что дальше? Где бесплатный сыр знают даже мыши. Что потребует от него этот незнакомец? А, если ничего не потребует, то – почему? Вопросы повисали, не находя ответа. В какой-то момент вспомнилась бабушка, старушка пока бодрая, но шестой десяток уже разменявшая. Увидит ли он её когда-нибудь? Не то, чтобы он относился к ней слишком трепетно, но сейчас возможное расставание почему-то показалось ему чем-то позорным, чем-то равным предательству. Вот даже, станет он, предположим, магом. Хорошим магом, сильным, знающим, вернётся обратно, а там... Спросят, – «Где ты был, когда мы тут...» Что отвечать? Да и ребята... Время располагало.

   Олежка сошёл с крыльца и начал кружиться вокруг, то так, то эдак прикидывая последствия своего зачисления в маги. Романтика манила, но сомнения множились вместе с «хотелками».

   – Чито, ищё трое? – голос трактирщика выдернул Олега из раздумий. Оказывается, сам того не замечая, Воронцов очутился под приоткрытым окном кухни, откуда и доносился голос.

   – Ну да. И все разные. Мне что, растроИться? – прохрипел голос человека, сделавшего Олегу вот только что предложение, от которого нельзя было отказаться. – Один к магам, один к воинам, третий – в дипкорпус.

   – Рэдкость, скажу я...

   – Ну и что? Мне с головы платят. Ладно, пройду. На крыльце один торчит. Кстати, чем расплатились?

   – Артефакт. Чито с этого мира возимёшь, а? Золота нэт. Хоть к тэбе новобранцы исправно тэкут.

   – Только успевай. А план всё больше... Впрочем, кого-то ведь на границу надо гнать против дичины...

   – Эт да...

   Голоса стихли, стали менее слышны. По всей видимости, собеседники удалились от окна. Олег приподнялся на цыпочках и сквозь щель заглянул внутрь. Да, на кухне было пусто. Только потрескивали поленья в очаге, и что-то утробно бурчало в закопченном горшке, словно намереваясь вылезти оттуда и показать всем, где зимуют раки. Но самое главное – Сашкин нож. Его Олег увидел сразу: колющий инструмент был небрежно воткнут в столешницу сантиметров в пяти от подоконника. Кажется – совсем чуть-чуть, один прыжок, и нож, уплаченный за вроде бы неплохой обед и уже ставшее сомнительным удовольствие учиться магии, будет у него. А уж он-то его вернёт владельцу, это как пить дать. При возможности, конечно, где он сейчас Саньку найдёт, самому бы выпутаться...

   Олег подтянулся и попытался, ухватившись за рукоятку, рывком выдернуть нож. И снова – здорово. Как и тогда, возле двери, колючий слушаться не захотел. Нож был настойчив, мальчишка тоже. Благо, пустая кухня позволяла прыгать у окна ещё и ещё. Третий прыжок, пятый... На седьмом нож, кувыркнувшись в воздухе и чуть не снеся Воронцову пол-уха, вылетел сквозь окно и уткнулся в шаге от Олега. Что же, выбора не оставалось. Сжав в кулаке нож, словно талисман, что пришёл с ними из их родного мира, Олег, покосился на дверь в таверну и бросился к ближайшим кустам. Всё. Пусть его называют трусом, но сюда он больше не ездец. Домой, домой и ещё раз домой. По бездорожью, по ухабам, через непролазные кустарники – всё равно как. Если пацаны хоть что-то соображают в этой жизни – они расчухают. Уговаривать их теперь – себе дороже. Он не знает, на что способен хромой. Если тот сподобился вот так сходу завербовать всех троих, в кармане у него может быть и что-то помощнее, чем милицейский «Макаров». Если фаерболом вдарит – пятки живо отлетят. Знает он всю эту фэнтезийную механику. Хорошо хотеть быть магом, плохо с магом повстречаться. А, не встав на сторону вербовщика, в каких он с ним находиться должен отношениях? Правильно, в антагонистичных, словно Ленин и буржуазия аккурат после семнадцатого.

   Добежав, до места их «выхода из леса» Олег слегка притормозил. Он-то нашёл вешку на раз. Нашёл потому, что ставил её, что замечал, потому, что уже тогда думал о том, как они будут возвращаться. А ребята, если они пойдут следом? Как найдут они? А ведь они пойдут, не останутся же они в чужом мире воевать с дичиной в самом деле? Шутки перестают быть шутками, когда становятся реальностью. Убедившись, что за ним никто не гонится, Воронцов достал из кармана джинсов носовой платок и шнурком от кроссовки привязал его к жердине. Всё. Свои поймут, а чужие... Сейчас отдал он бы наверное не только нож, если б кто ему сказал, что всё закончится хорошо и вскоре он вместе с Сашком и Славиком со смехом будут описывать Маринке свои приключения за потайной дверью. Что же, теперь только вверх по склону и на юг, на юг, до того самого дерева. На уроках природоведения пусть и не в полной мере, но ориентироваться учат. Будь у него часы и солнце, он бы, конечно, нашёл более точно, но в полевых условиях и по мху можно было работать. Тем более, что проторенная ими дорожка ещё не успела основательно исчезнуть среди зарослей.

   Спасло Олежку от пробегания мимо дерева то, что оно стояло почти в центре большой поляны. Впрочем, немного он всё же сбился. Метров на пятнадцать, не более, но сбился. Только пятой точкой почувствовал, что уже вроде как должно быть, притормозил и... принялся нарезать круги, постепенно расширяя радиус. Вышел. Вышел, да так и сел на корнях. Сил больше не было. О друзьях вспоминал, но что теперь мог он для них сделать? Ничего. Каждый решает сам. Здесь или там. На Родине или... Левая кроссовка, из которой он выдернул шнурок, промокла насквозь. Олег снял её и только заметил, что, оказывается, сбил ногу в кровь. Впрочем, эта кровь ещё ничего, это как наука за беспечность, за знание, что когда пресловутая тяга к новизне берёт власть над разумом, хорошего не выходит. Хотя, может, зря он так категорично? Спрашивается, чего испугался? Школы магов? Так школа она на то и школа, чтоб учиться. Нового мира? Так никто сюда его и не тащил. Сами пришли. Вербовщика? Так и тот ему руки не выкручивал...

   Нет, что-то было. Что-то неуловимое, то, что нельзя назвать, потому что будешь осмеян в лучшем случае или с презрением отвергнут в наихудшем, та внутренняя общность с домом, с миром, с себе подобными.

   Олег, поморщившись, вновь обулся и, поднявшись, никуда не торопясь, подошёл к дереву. Ещё шаг и...

   «Стоп», – Словно бы прострелило его. – «Если я блуждал по кругу, то как же ребята?»

   Ближайшие кусты пополнились импровизированными стрелками, указывающими на то самое дерево, единственное. Ножик! Да-да, если бы не Санькин ножик, работал бы он тут полтора суток, а может и того поболе, а так...

   Дверь хлопнула, и пустырь за сараями принял мальчишку, словно с ним никогда и не расставался.

   ****

   Санька пришёл через две недели, в пятницу. Олег всё это время только отмалчивался, ухмылялся из-под чёлки угрюмым представителям органов и выдавливал из себя исключительно дежурное «Не знаю» на все вопросы о приятелях. Вечерами его прессинговали родители одноклассников. А что он мог им сказать? Да ровным счётом ничего. Выдавать тайный ход в чужой мир он не имел права. Где потерялось два подростка, могло потеряться и две роты спецназа. По словам вербовщика, там были «манки» на любой вкус. А устоять искушению в силах далеко не каждый. Маринка... Маринка презрительно смотрела сквозь него. Оно и к лучшему. Куда сложнее было бы держаться, если бы она тоже приставала с вопросами, ведь кому-кому, а ей отказать он не мог никогда.

   И каждый вечер теперь Олег шёл к той самой обшарпанной двери и ждал. Ждал и в тот день, когда пришёл Санька, ждал потому, что просто не мог не ждать, не мог верить, что его друзья «застрянут» ...

   – Воронцов! Твою мать! – скрипнули петли, и Сидоров вывалился с той стороны. Вывалился, хлопнул дверью, да так и остался сидеть, переводя явно сбитое дыхание.

   Олег поднялся и подошёл к другу.

   – Ну вот, нас уже двое. Пойдём к костерку.

   Санёк поднялся и вскоре они уже сидели напротив друг друга и делились впечатлениями.

   – Понимаешь, эта гнида обещала мне лучшее училище и вообще.

   – Ну, ты же в Рязанское хотел.

   – Рязанское – это да, так туда конкурс, а это сразу и...

   – Поступил?

   Санька только выругался. Как оказалось, бесплатный сыр бывает только при коммунизме и то не в каждом магазине, а халявное учение воинской доблести, на то и халявное, что доблести требует по максимуму.

   – Ежедневные маршброски в боевом комплекте. И это, слышь, в первую же неделю. Да это ладно, но, как мне сказали про количество трупов на передовой и описали всю дичину... Ты хоть в курсе, что наши динозавры им, как котята? Так вот, как описали, так мне сразу поплохело. Резко. Впрочем, и это не всё. Понимаешь, за какие Фермопилы я буду там надрываться, если всё моё тут? Я всосал не сразу, но потом дошло. А, как дошло, сказал я, – «Мама, роди меня обратно» и сделал ноги. Кстати, Олеж, за метки респект большой. Вот, лох последний буду, без них плутал бы как...

   Санька привстал и пожал Олегу руку.

   – Теперь переодеться бы... И – до дому, до хаты.

   Олег взглянул на друга. Санька был совершенно прав: в кожаных доспехах и с гладием у пояса у них на бульваре появляться принято как-то не было.

   – Я мотнусь. Да... Держи ножик.

   – Вот ты где... золотая рыбка, – Санька принял свой нож, словно сокровище, погладил, потом смахнул нечаянную слезу и ещё раз посмотрел на Олега:

   – Я теперь твой должник... Проси, чего хочешь.

   Олег мотнул головой. Что мог Санька дать ему сейчас? Всё казалось мелким после отвергнутой учёбы в магической школе...

   – Разве только, чтобы Славик вернулся...