Текст книги "Империализм от Ленина до Путина"

Автор книги: Виктор Шапинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Кейнсианский капитализм и революция 1968 года

Послевоенное тридцатилетие развития капитализма представляется его идеологам «золотым веком» преуспевания и беззаботного времяпрепровождения в «государстве всеобщего благоденствия». И хотя «золотой век» и был географически строго ограничен ведущими государствами Европы и Северной Америки, а остальная часть планеты имеет веские основания назвать этот «век» как-то иначе, тем не менее «социальное государство» существовало. Конечно, оно обладало далеко не всеми теми достоинствами, которые ему приписывались его апологетами, но то, что реально «работало» в западном мире с конца Второй мировой войны до середины 70-х, должно быть понято.

Также должны быть поняты и причины краха «социального государства» в 70-е годы. Они вовсе не сводятся к злой воле Тэтчер и Рейгана, а являются продуктом развития внутренних противоречий кейнсианской экономики. Единственным вариантом разрешения этих противоречий в рамках капитализма и стал неолиберализм. Но был и другой, выводящий общество за рамки капитализма вариант, тот, который существовал в качестве возможности в период всемирной революционной ситуации 1968–1973 годов, но так и не был реализован.

Экономический бум 1945–1973

Основой нового экономического порядка, под знаком которого прошло кейнсианское тридцатилетие, в значительной мере стало перенесение конвейерных технологий, развитых американским капитализмом еще в 1920-е годы, в Европу. Раньше Европа отгораживалась от этой более высокой производительности протекционистскими барьерами. Также были сняты внутренние перегородки для движения капитала и товаров в самой Европе. Создание «общего рынка» началось со снятия таможенных барьеров для продукции угольной и сталелитейной промышленности, конкуренция в которой рождала борьбу за Рурский бассейн между Францией и Германией. Затем таможенные барьеры были сняты для продукции других отраслей.

Эти трансформации заложили основу нового экономического роста, настоящий капиталистический бум, продолжавшийся с 1945 по 1973 год.

Нетрудно заметить, что этот период совпадает с А-фазой «длинного» капиталистического цикла, характерной особенностью которой и стал очень быстрый рост капитализма. Среднегодовой уровень роста 16 ведущих европейских капиталистических стран составлял:

в 1900–1913 гг. – 2,9 %,

в 1913–1950 гг. – 2 %, а

в 1950–1973 гг. – 4,9 %.

Рост производительности труда составил в те же годы соответственно 1,8 %, 1,9 % и 4,5 %.

То, что этот рост был вызван прежде всего экспортом прогрессивных технологий, развитых в США, показывают следующие цифры. С 1913 по 1973 год производительность труда росла в Соединенных Штатах на 2,4 % в год. В то время как в Германии она росла на 1 % в год с 1913-го по 1950-й и на 5 % в 1950–1973 гг., в Британии, соответственно, – на 1,6 и 3,2 %, в Японии – на 1,7 и 7,6 % и в Италии – на 1,7 и 5,5 %.

Но технологические усовершенствования не будут работать без соответствующих изменений экономической структуры, производственных отношений. «Конвейерный» капитализм требовал качественно иного участия государства в экономической жизни. «Кейнсианство» становится из экстренной меры спасения от кризиса, какой она была в 1930-е годы, нормой.

Капитализм опирается на «левую ногу»

Там, где война не привела к социальной революции, она вынудила правящий класс пойти на социальные реформы. Кейнсианская модель, стала теперь функционировать с опорой не только на военно-промышленный комплекс (хотя эта составляющая осталась важной для капитализма), а на социальную сферу.

«Социальное государство» не было добровольным актом раскаявшихся толстосумов, оно строится под давлением: внешним (существование СССР и соцлагеря) и внутренним (рост рабочего движения). Но строить «социальное государство» руками ультаправых политиков, стоявших у руля в 1930-е годы невозможно. Капитализм вынужден опереться на «левую ногу», по всей Европе к власти приходят социал-реформистские партии. Они приходят не в результате революции или массового выступления. Их призывает сам капитал: в США их включает в свою команду Рузвельт, в Британии капиталисты разрешают лейбористской партии создать правительство, во Франции реформистские рецепты левых реализует де Голль, также включивший в свое правительство левых, вплоть до коммунистов, в Западной Германии «левые» мероприятия начинают еще оккупационные власти.

Несмотря на то что реформистские меры проводились левыми партиями, они вовсе не были чем-то антикапиталистическим. Наоборот, реформы, такие как национализация британских железных дорог, были востребованы самим уровнем развития производства и концентрации капитала, достигнутым к тому времени. Транснациональные корпорации еще только зарождались, они существовали только в торговой и отчасти финансовой, но не в производственной сфере. Значит, организовать производство на адекватной этой высокой концентрации капитала ступени можно было только при помощи государства. В этом экономический смысл «социал-демократического» капитализма с его государственным регулированием.

В начале 1950-х левые партии, которые выполнили работу по демократическому реформированию капитализма, изгоняются из правительств. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить…» В Британии, Франции и Италии это делается путем организации поражений на выборах, в Германии при передаче власти от оккупационной администрации гражданской, в США, где в период правления Рузвельта левые были фактически частью широкой демократической коалиции, начинается «маккартизм» и «охота на ведьм». Однако результаты реформ, проведенных «левыми» сохраняются.

Сами реформы имеют двойственный характер: с одной стороны, они демократизируют общество и поднимают жизненный уровень масс, с другой – помогают капитализму выжить и накопить ресурс для контрреформ.

Революционные подъемы и спады

Революция 1945–1949 годов отступила. Она оставила за социализмом гигантское пространство от Эльбы и Дуная до Янцзы и Меконга, радикально сократив периферийные области мирового капитализма, но сохранила нетронутым его «сердце» – Северную Америку, Западную Европу и Японию.

Общая закономерность революционной динамики заключается в том, что революционные потрясения в «центре» мировой системы возможны только в период высшего подъема революционной волны (как в 1916–1921, или 1944–1949, или в 1968–1974 годах). Во времена спада революции происходят обычно на периферии капиталистической системы.

Эта закономерность не является неким новым «тайным» знанием, открытым разрекламированными теоретиками «мирсистемного анализа» Иммануилом Валлерстайном или Самиром Амином, она была известна уже Карлу Марксу, писавшему: «В конечностях буржуазного организма насильственные потрясения естественно должны происходить раньше, чем в его сердце, где возможностей компенсирования больше»[31]31
  К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 7, с. 100.


[Закрыть].

На монополистической стадии развития капитализма эта закономерность приобретает конкретно исторические особенности, исследованные В. И. Лениным. В империалистической системе, писал он, «легче начинается движение в тех странах, которые не принадлежат к числу эксплуатирующих стран, имеющих возможность легче грабить и могущих подкупить верхушки своих рабочих»[32]32
  В. И. Ленин. ПСС, т. 35, с. 279.


[Закрыть].

История опровергает механистический тезис социал-демократии начала ХХ века о том, что революции должны происходить там, где капитализм наиболее развит и где больше всего пролетариата. В период революционного отлива капитализм успешно экспортирует противоречия на периферию мировой системы, что Ленин описывает теорией «слабого звена» империализма.

Поэтому после отлива революционной волны 1916–1921 годов революции происходят только на периферии и полупериферии – в Китае в 1925–1927-м, на Кубе в 1933-м, в Испании в 1936–1939-м. После отлива революционной волны 1944–1949 годов революции также отступают на периферию. В 1952-м левые офицеры под руководством Гамаль Абдель Насера берут власть в Египте и национализируют Суэцкий канал. В том же году происходит революция в Боливии. В ходе затяжной войны 1954–1962 годов Фронт национального освобождения во главе с Ахметом Бен-Беллой изгоняет французских колонизаторов и берет власть в Алжире. В 1963 году арабские националисты приходят к власти в Сирии и Ираке.

Деколонизация и формирование
«третьего мира», «империализм без колоний»

На рубеже 1950–1960 годов происходит деколонизация большей части Африки. До этого, в 1948 году, получает независимость Индия, а до нее – Индонезия. Появляется огромное количество новых независимых государств, которым суждено составить «третий мир»: обретение независимости не сделает бывшие колонии похожими на страны метрополии. Наоборот, разрыв продолжит увеличиваться.

Дело в том, что функция колониализма не ограничивалась насильственным ограблением колоний. Военно-политическое подчинение лишь служило «открытию рынков» колониальных стран, разрушению традиционной экономики для экспансии товаров и капиталов из метрополии. Страны, которые уже были втянуты в мировую систему капитализма, можно было безболезненно освободить от политической привязки к «великим державам» – они уже и без того находились в экономической зависимости, плотно опутанные сетью торговых и финансовых связей. Колониализм сменился неоколониализмом.

Деколонизация зачастую даже подстегивалась империалистическими странами, в особенности США, которым этот процесс открывал доступ к рынкам бывших колониальных стран, которыми раньше монопольно владели англичане или французы.

Система экспорта капитала без прямого военно-административного контроля оказалась даже более эффективной (конечно, учитывая предшествующую «работу» по вовлечению в мировой рынок, проделанную колониальными методами). Особенно эффективным новый «империализм без колоний» стал для США. Прибыль от внешних инвестиций Соединенных Штатов по отношению ко всей прибыли за вычетом налогов, полученной нефинансовыми компаниями, выросла с 10 % в 1950 году до 22 % в 1964-м.

Неоимпериализм и проблема
«центра» и «периферии»

Почему происходит так, что страны, получившие политическую независимость, остаются под экономическим господством империализма?

Во-первых, страны «центра» пользуются своим технологическим преимуществом. Этот факт отмечен еще Карлом Марксом в «Капитале»: «Капиталы, вложенные во внешнюю торговлю, могут давать более высокую норму прибыли, так как, во-первых, здесь имеет место конкуренция с товарами, которые производятся другими странами при менее благоприятных условиях производства, так что страна более развитая продает свои товары выше их стоимости, хотя и дешевле конкурирующих стран… Совершенно так же, как фабрикант, применяющий новое изобретение прежде, чем оно нашло всеобщее распространение, продает дешевле своих конкурентов и все-таки выше индивидуальной стоимости своих товаров, т. е. сравнительно более высокую производительную силу применяемого им труда превращает в прибавочный труд. Он реализует таким образом добавочную прибыль»[33]33
  Карл Маркс. Капитал. Т. 3, c. 260.


[Закрыть].

Причем рост производительности труда оказывается выше у стран, составляющих империалистический центр. Данные о средней добавленной стоимости на занятого в промышленности за 1980–1984 и 1995–1999 годы дают следующую картину: там, где он был выше $20 тыс. в год, этот показатель вырос в среднем на 90 %, там, где он составил $10–20 тыс. – на 60 %, там, где менее $10 тыс. – на 40 %[34]34
  Данные World Development Indicators. Подсчеты Олега Торбасова для 59 стран, где проживает 73 % населения планеты и производится 83 % мирового ВВП.


[Закрыть]. Эти данные, вопреки нелепицам о «выравнивании» развития в мире, свидетельствуют, что разрыв сохраняется и увеличивается. Конечно, этот факт не исключает того, что отдельные высокотехнологичные производства создаются в регионах с дешевой рабочей силой, но в целом производительность труда растет быстрее в богатых странах.

Во-вторых, в зависимых и неоколониальных странах, где сохраняются докапиталистические уклады хозяйства, выше степень эксплуатации труда. Это также было известно К. Марксу: «Что касается капиталов, вложенных в колониях и т. д., то они могут давать более высокие нормы прибыли, так как там вследствие низкого уровня развития норма прибыли выше вообще, а в связи с применением рабов, кули и т. п. выше и степень эксплуатации труда»[35]35
  Карл Маркс. Капитал. Т. 3, c. 260–261.


[Закрыть].

Разрушение этих докапиталистических укладов рождает капитал, большая часть которого оседает в капиталистических центрах, а также пролетаризирует население зависимых стран за счет усиления конкуренции на рынке труда, снижая и так невысокую цену рабочей силы.

В-третьих, в рамках мировой капиталистической системы должны существовать центры накопления капитала. Их не должно быть много, иначе будет происходить не накопление, а распыление. Поэтому, даже проводя, часто успешно, «импортозамещающую индустриализацию», развивая высокие технологии, страны «третьего мира» и страны зависимого капитализма по-прежнему в отстающих. Привлекая капитал, они должны одновременно создавать условия для его «оттока», ведь никто не будет вкладывать, если нельзя вывезти. А стекается капитал все равно в страны метрополии. Так страны «третьего мира» попадают в перманентную ситуацию «догоняния» без возможности догнать.

Роль центров накопления лишь усиливается с ростом ТНК. В странах «центра» базируется большинство транснациональных корпораций, здесь живут их владельцы, располагаются главные офисы, отсюда рекрутируется высший менеджмент. Большая часть мировых инвестиций исходит из стран «центра».

1968–1975: третья волна мировой революции

В период с 1968 по 1975 год происходит третья волна мировой революции. Она приходится на конец А-фазы «длинного» цикла 1945–1973 и переход к Б-фазе. В странах периферии и странах центра мировой капиталистической системы революционные ситуации складываются по-разному, но они являются следствием одного и того же кризиса, одного и того же процесса.

На периферии мирового капитализма местная буржуазия, получив политическую независимость, интегрируется в мировую систему, подчиняясь империалистическому капиталу. Таким образом, национальная буржуазия теряет свою революционность. В 1965 году происходит контрреволюционный переворот в Индонезии, в ходе которого убито более миллиона коммунистов и заподозренных в сочувствии к ним. Революционные буржуазные и мелкобуржуазные лидеры, такие как Кваме Нкрума в Гане, Патрис Лумумба в Конго, Хакобо Арбенс в Гватемале, отстранены от власти. В Египте власть переходит от Насера к проимпериалистическому политику Анвару Саддату. Индийский национальный конгресс, который так и не довел до конца аграрную реформу, идет на все большие уступки американскому и британскому капиталу. Постепенно сводятся на нет достижения боливийской революции 1952 года. В 1958 году происходит реакционный военный переворот Айюб Хана в Пакистане. В Ираке к власти приходит правое крыло партии БААС. В Бразилии в 1964 году устанавливается правая военная диктатура.

Национальная буржуазия тем быстрее переходила на контрреволюционные позиции, к союзу с империализмом, чем быстрее и мощнее росло рабочее и коммунистическое движение.

В связи с этим только те революции действительно давали возможность вырваться из цепей зависимого развития, которые ставили вопрос о ликвидации капитализма вообще. Такой революцией стала кубинская революция 1959 года, которая буквально за считаные месяцы перешла от буржуазно-демократической к социалистической фазе.

Неоколониальная зависимость, против которой большинство национальной буржуазии уже не выступает, становится предметом атаки со стороны левых революционных движений «третьего мира».

«Мировая деревня» окружает «мировой город»

Волна поднимается в 1968 году. Через год после того, как, проиграв войну с Израилем, египетская буржуазия повернулась лицом к США, а в Боливии наемниками ЦРУ был убит Эрнесто Че Гевара, в Перу к власти приходят прогрессивные военные под руководством генерала Веласко Альварадо. Они заявили, что опираются на «славные традиции освободительной, социалистической и гуманистической мысли»[36]36
  Цит. по: Национализм в Латинской Америке: политические и идеологические течения. М., 1976, с. 218.


[Закрыть]. Левый курс продержится в Перу на протяжении всей революционной волны, до 1975 года. Основные же преобразования, проведенные военными, сведутся к созданию мощного государственного сектора. И это не случайно – странам периферии удается остановить «отток капитала» и организовать собственный мини-центр концентрации только в рамках государственного сектора. Дополнением национализации стала аграрная реформа.

В том же 1968 году в результате бескровного военного переворота в Панаме приходит к власти группа генерала Омара Торрихоса, которая выступает против США и добивается пересмотра договора о Панамском канале. Левое офицерство Боливии, по примеру Перу и Панамы, совершает переворот против реакционной хунты. Военные национализируют нефть и вводят госмонополию на торговлю минеральным сырьем. Они продержатся у власти до 1971 года.

Левонастроенные военные взяли власть в начале 70-х годов также в Эквадоре и Гондурасе, но их «социалистичность» была еще скромнее, чем у боливийских и перуанских коллег, соответственно и продержались они у власти меньший срок.

Военно-революционные перевороты происходят в этот период и в Африке: в 1969 году к власти в Ливии приходит полковник Муаммар Каддафи, в 1972 году революционные офицеры производят переворот в Бенине, а в 1972–1975 годах левые военные берут власть и на Мадагаскаре. В 1974 году военные под руководством майора Менгисту Хайле Мариама отстраняют от власти императора Эфиопии и заявляют о переходе на социалистический путь развития.

На другом берегу Аравийского моря в 1967 году провозглашена Народная Республика Южного Йемена.

Так начинается первая, «буржуазно-демократическая», фаза мировой революции. Следующий ход, как известно, должен быть за коммунистами.

Массовое революционное повстанческое движение, новое явление в мировой политике, становится ведущей формой борьбы революционных левых по всему миру. Идут малые гражданские войны, «герильи», начавшиеся в этот период на просторах Латинской Америки. Вдохновляющим примером здесь была Куба, что понятно, но также и маоистский Китай. Из коммунистических партий, подавляющее большинство которых приняло линию Хрущева на мирный путь к социализму через победу на выборах, выделяются революционные группы, которые начинают действовать. Некоторые вооруженные организации возникают независимо от коммунистического движения, но действуют также под знаменем марксизма.

Движение за создание «очагов» партизанской войны начинается еще до 1968 года. Его кульминацией становится попытка создания партизанской базы латиноамериканского масштаба Эрнесто Че Геварой в Боливии, закончившаяся его трагической гибелью. До этого вооруженные группы возникают в Аргентине, Венесуэле, Никарагуа и Перу. За исключением Венесуэлы герильерос нигде не добились серьезных успехов, но и там они были побеждены в середине 60-х.

В 1964 году колумбийская армия разгромила республику безземельных крестьян в Маркеталии. «Резня в Маркеталии», как назвали в народе это событие, стала отправной точкой самой длинной в истории Латинской Америки гражданской войны. Во второй половине 60-х в стране появляются сразу несколько крупных партизанских армий – созданные компартией Революционные вооруженные силы Колумбии – Армия народа (FARC-EP), опирающаяся на опыт кубинской революции Армия национального освобождения (ELN). В 1967 году, когда коммунистическое движение раскалывается на просоветское и прокитайское направления, возникает третья крупная армия – маоистская Армия народного освобождения (EPL). Все партизанские формирования продолжают действовать до сих пор, в 1987 году они объединили свои силы, сформировав Партизанскую Координацию имени Симона Боливара.

Вслед за сельским «очаговым» этапом борьбы активизируются городские партизаны, наиболее известные из которых – «Тупамарос» в Уругвае, «Монтонерос» и Революционная народная армия в Аргентине, Движение 19 апреля в Колумбии.

Самыми известными городскими партизанами стали бразильские антифашисты под руководством Карлоса Маригеллы. Сам Маригелла был ветераном коммунистического движения, членом ЦК компартии Бразилии. В 1967 году он производит раскол в компартии, обвиняя руководство в неспособности сопротивляться военно-фашистской диктатуре и перейти к решительной революционной борьбе. Он говорит, что компартия подчинила политику рабочего класса политике либеральной буржуазии и забыла о революции. В 1968–1969 годах боевики созданной Маригеллой организации «Действие за национальное освобождение» (ALN) осуществили целый ряд боевых операций, но к началу 70-х движение было разгромлено, а сам Маригелла убит.

Разгорается повстанческое движение в Азии. Если в Латинской Америке революционные коммунисты равняются на Кубу и Китай, то в Азии маоизм становится единственным вариантом революционной коммунистической политики в 60–70-х. Подлинного размаха марксистская герилья достигла на Филиппинах и в Индии. На Филиппинах, где коммунистическое повстанчество после войны было подавлено под руководством американцев, кризис конца 60-х снова начинает гражданскую войну. Теперь ее возглавляют коммунисты-маоисты под руководством Хосе Марии Сисона, который в 26 лет стал генсеком компартии, выкинув из нее всех сторонников просоветской линии. Герилья достигла наибольшего размаха в начале 70-х, но к 1972 году партизаны были оттеснены в труднодоступные сельские районы. Новая народная армия существует и сегодня, насчитывая несколько тысяч бойцов.

В Индии к концу 60-х уже действовали две коммунистические партии – КПИ и КПИ(марксистская), вторая была более революционной и ориентировалась на Китай. Однако обе они были вовлечены в парламентские комбинации и успели побывать в буржуазных правительствах. В 1967 году из КПИ(м) выделилась КПИ (марксистско-ленинская) во главе с легендарным революционером Чару Мазумдаром.

КПИ(м-л) подняла ряд крестьянских восстаний с центром в местности Наксалбари. Положение крестьянства в те годы было очень тяжелым, на селе господствовали феодальные отношения. В 1965 году 100 миллионов индийцев голодали или испытывали серьезную нехватку продуктов питания в результате засухи и средневековой организации производства и распределения.

Маоистам в 1970 году удалось подкрепить развивавшуюся сельскую герилью городским восстанием студентов и рабочими забастовками. Это произошло в Калькутте, одном из крупнейших городов страны. Но к 1972 году движение и здесь было подавлено. Сегодня оно существует в виде многочисленных осколков КПИ(м-л), часть из которых действует легально, часть пытается продолжать Народную войну. Но восстание также не прошло бесследно, буржуазия была вынуждена идти на уступки: ускорилась аграрная реформа, в тот же период Индира Ганди национализировала 14 крупнейших банков…

В эти же годы возникает и растет партизанское движение маоистского толка в Турции и Северном Курдистане, оккупированном турецким режимом. Организации, появившиеся в те годы, действуют в Турции и сейчас.

Однако наиболее успешным и наиболее трагичным эпизодом революционного движения в странах зависимого капитализма в период третьей волны мировой революции стала Чилийская революция 1970–1973 годов. Она, как известно, победила мирным путем, как будто в подтверждение «нового курса» коммунистических партий, который гласил, что «в современных условиях» парламент «можно превратить из органа буржуазной демократии в орудие действительной народной воли», если завоевать там «прочное большинство»[37]37
  Хрущев Н. С. Отчетный доклад ЦК КПСС ХХ съезду партии. // ХХ съезд КПСС: Стенографический отчет, т. 1, с. 40.


[Закрыть]. Правда, в Чили был избран не социалистический парламент, а социалистический президент Сальвадор Альенде от коалиции «Народное Единство». Однако в мирном характере революции заключалась не только ее моральная сила, но и слабость. Власть коммунистической и социалистической партий оказалась связана обязательствами перед буржуазией, которые вынужден был принять на себя Альенде. В их числе были такие важные, как сохранение в неприкосновенности старой армейской структуры, запрет на создание параллельных органов власти и на вооружение рабочих и т. д.

В итоге Мао Цзэдун и Эрнесто Че Гевара, твердившие, что революция только тогда чего-то стоит, когда умеет защищаться, и что без вооруженной схватки с буржуазией дело все равно не обойдется, оказались правы.

Чилийская революция не смогла защитить себя в вооруженной борьбе и была подавлена фашистским мятежом контрреволюционных военных под руководством генерала Аугусто Пиночета 11 сентября 1973 года.

Чилийская битва за медь, основной природный ресурс страны, была проиграна народом империализму, но всего через несколько недель после мятежа Пиночета разгорелась битва за нефть на Ближнем Востоке. ОПЕК – организация стран-производителей нефти – нанесла империалистическим странам мощный удар, повысив в 4 раза цены на нефть. Но и эта битва была выиграна лишь тактически и проиграна стратегически.