Текст книги "Даяна I. Ярость небес. Том 10 (СИ)"

Автор книги: Виктор Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

– Товарищ генерал, разрешите обратиться?

– А, капитан. Как служба?

– Служу Советскому Союзу!

– Есть проблемы?

– Архиепископ не присваивает очередного звания.

– Значит, не положено.

– Чё не положено? Вон Семёнову мулла в мечети давно майора дал.

– Ислам – это очень тяжёлый участок работы. Очень.

– Во, слыхал?

– А у нас что, лёгкий, что ли? Не, я лучше уйду в синагогу.

(из к/ф «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди»).

Автомобиль резво съедал километры асфальтированной трассы, унося нас за город. Сделав очередной глоток минералки, с сожалением взглянул на полупустую тару. Такими темпами явно не хватит до конца пути.

Если верить навигатору, трястись по духоте нам ещё часа полтора. Сейчас солнце поднимется еще выше, и станет вообще невмоготу.

Не знаю, как в наше время можно ездить в автомобиле без кондиционера, но сегодня был именно этот случай.

Повезло, так повезло, даже открытые окна не очень-то и спасали. Хотя, чему я удивляюсь – в последнее время у меня всегда так. Как в старом анекдоте: «То свисток без дырки, то акула глухая».

Подняв меня ни свет ни заря, дядя Женя терпеливо наблюдал, как я пытаюсь влить в себя порцию крепкого кофе, чтобы немного прийти в себя и, наконец-то, проснуться. Из «вирта» я вывалился уже ближе к утру, поэтому чуть больше часа тревожного сна не настроили на рабочий лад. Ну а что я хотел? Сам виноват.

Я вовсе не собирался там задерживаться, намереваясь просто задать Тиамат вопрос, задействовав новоприобретённую «абилку», получить на него развёрнутый ответ и выйти из игры.

Но, не тут-то было.

Ответ на вопрос породил ещё несколько, потом Её ответы незаметно переросли в беседу, после чего я просто увлёкся разговором, потеряв счёт времени. То, что мне куда-то нужно было утром, начисто вылетело из головы.

Богиня нечасто балует меня подобными откровениями, а этот разговор вообще был самым продолжительным на моей памяти. Тиамат даже не стала мне указывать на то, что вопрос, по сути, должен был быть только один.

Или это знак её особого расположения, или таким образом Богиня умудрилась обойти некоторые игровые условности, подтолкнув своего последователя к правильным формулировкам, чему я, в итоге, оказался несказанно рад. Разумеется, я же не возражу Ей: «Мол, ты конечно извини, но может мы как-нибудь потом поболтаем? А то мне нужно выспаться – дел завтра много!».

Даже представлять подобную формулировку в Её адрес не хочу.

А узнал я действительно много, так что жалеть о загубленной ночи, в моём случае, было глупо.

Когда такси внезапно остановилось у высоких железных ворот, я непонимающе выглянул в окно, очнувшись от полудрёмы, в которую незаметно умудрился провалиться.

– Это что ещё за «промка»? – недовольно проворчал я, увидев за кирпичным забором крыши раскинувшихся по территории бетонных строений.

Для абсолютного сходства с классическим исправительно-трудовым учреждением не хватало только «колючки» по периметру и «вожатых» с автоматами на вышках. – А нас точно ждут именно здесь? – скепсис в голосе появился без моего на то участия.

– Спасибо, удачи, – дядя Женя поблагодарил водителя и выбрался из такси.

Всегда удивляло, что при его массе, он умудрялся двигаться с какой-то хищной грацией, будто не чувствуя собственного веса. Вот медведь. Как есть – медведь.

– Да, Вова. Нас ждут именно здесь. Можешь даже не сомневаться.

– Ну не знаю, – хлопнув дверью авто, я огляделся в поисках чего-то похожего на урну, куда бы я смог пристроить пустую пластиковую бутылку. Естественно, никаких урн здесь не оказалось, а просто отшвырнуть пустую тару в сторону мне претило воспитание. – Бункер строгого режима. Добро пожаловать…

– Если ты думаешь, что мы приехали на секретную базу, то вынужден разочаровать, – усмехнулся дядя, искоса наблюдая за моим выражением лица. – Шпионских спусков на лифте до ядра планеты сегодня не будет. Это – обычный полигон. «Пейнтбол», несколько спортплощадок, автомобильные боксы, здания, для проведения «квестов». Даже два «скалодрома» есть. В общем, всё для активного отдыха или тренировок.

– Это всё, конечно, классно, – хмыкнул я. – Только причём я здесь? Спросил бы сначала. Я бы тебе ответил, что на сегодня я ни «пейнтбола» ни прогулок по «скалодрому» не планировал. Вот выспаться – это да. Я бы с удовольствием.

– Вов, ты уже задолбал, – поморщился дядя Женя. – Посоветовал бы тебе сменить тон, вот только ты же не послушаешься совета, – дядя сказал это спокойно, но я буквально нутром почувствовал, что шутки внезапно закончились. – Не нужно своё смущение и страх маскировать под вот эту тупую браваду. Ничего хорошего из этого не получится, вот поверь мне на слово. А захочешь пошутить там, гарантирую, что последствия этого решения тебя не обрадуют. И не таким рога обламывали, если на то пошло. Так что засунь пожалуйста свой гонор куда-нибудь подальше. Не нужно швыряться искрометным сарказмом. Ты не в том положении, чтобы выделываться.

Отвечать я не стал, понимая, что дядя прав.

Меня действительно начало слегка потряхивать. Причём не от беспокойства за свою участь, а именно из-за этого мучительного ожидания неизвестности.

Ну кот какого чёрта мы приехали именно на этот полигон? Почему было не поговорить в каком-то кабинете, или в отделе, на худой конец? Мне что, сдачу нормативов по ФИЗО здесь решили устроить? Почему полигон? Хотят обкатать мой интерфейс в условиях нагрузки? Или что?

Настроение портилось с каждой секундой.

Задумавшись, я пропустил момент, когда, скрипнув несмазанными петлями, сбоку отворилась неприметная калитка, выкрашенная в один тон с воротами, откуда показался обычного вида дедок.

Такого встретишь на улице, и через секунду забудешь, как он выглядел. Подслеповато сощурившись, дед принялся меня с интересом разглядывать, словно какого-то хомяка подопытного. Мне это совсем не понравилось.

– Ну, и, – пробурчал он голосом, очень похожим на скрип этой самой калитки, – чего застыли, как два тополя? Дальше будем стоять, или всё таки зайдёте?

– И тебе привет, Саныч, – улыбнулся дядя Женя, пожимая протянутую руку. – Хорошо выглядишь. Бодрячком, как всегда.

Как по мне, сейчас дядя Женя безбожно врал, поскольку для полной картины у этого деда должны были на ходу отваливаться лишние детали, вперемешку с песком старости.

– Так, а что мне будет? Жив и хорошо, – махнул рукой Саныч. – Это вас, получается, ждут? Ну, эти…

– А кого ж ещё, – кивнул дядя. – А что, были указания какие-то?

Железная калитка снова протяжно скрипнула, отрезая нас от внешнего мира, а похоронный лязг засова окончательно уронил настроение ниже плинтуса.

– Не, никто ничего не говорил.

– Там кто? – многозначительно повёл головой дядя в сторону боксов.

– Да шут их знает, – пожал Саныч плечами. – Приехали полчаса назад. Иваныч молодняк, видимо привез.

– Что за молодняк? – насторожился дядя. – Были тут уже?

– Не, – качнул головой Саныч. – Первый раз вижу. Но понятно, что зелёные.

– Зеленые, говоришь? – нахмурился дядя, что-то лихорадочно обдумывая. – Ладно, Саныч, пойдем мы. Бывай.

– А-а-а, – еле слышно пробурчал дедок, глянув на меня не хуже самой старой и опытной вахтёрши в женском общежитии.

Странный дед, с таким же странным, как и он сам, взглядом, занимал мои мысли ровно две секунды, после чего я переключился на окружающую обстановку. Не знаю, что именно я хотел увидеть, но этот самый полигон меня не впечатлил.

Дыра какая-то.

Огромная территория больше подходила заброшенному аэродрому, причём асфальт здесь пестрел глубокими выбоинами, будто подвергся миномётному обстрелу, а потом на скорую руку был залатан, чтобы дать возможность транспорту хоть как-то по нему передвигаться, без опаски оставить мосты в многочисленных ямах.

Здоровенные боксы, выстроенные в ряд словно по линейке, были заперты, кроме одного, с настежь отворёнными воротами. Разумеется, нам нужно было именно туда.

– А вот и вы, – фальшиво улыбнулся знакомый мне Иван Иваныч, рожа которого радости вовсе не добавила. – Доброе утро! Готовы к труду и обороне?

Мне вообще не понравилась его мимика. С таким выражением лица обычно пакости задумывают, а не доброго утра желают.

И они, конечно же, появились, которые пакости.

– Сейчас идёшь и переодеваешься, – скомандовал усатый, отбросив всю напускную любезность. – Раздевалка со шкафами там, – указал Иваныч рукой в дальний конец бокса, где виднелась неприметная дверь. – Не заблудишься. Тот, который не заперт – твой. Свою одежду оставишь там. И я очень прошу поторопиться, вы и так опоздали.

Группу молодых людей в количестве пяти рыл в одинаковых спортивных костюмах я проигнорировал. Раз сразу не стали знакомить, то и мне ну нужно проявлять инициативу. Больно надо. Три девушки, два парня. Я – шестой на этом празднике жизни.

О чем говорил Иваныч, я понял сразу, как только нашёл вышеупомянутую раздевалку и свой шкаф, в котором покоился целлофановый пакет со спортивной одеждой. Со скепсисом взглянув на бирки, констатировал что даже размер мой.

«Подготовились, ты гляди».

Темно-серые спортивные брюки, лёгкие светлые кроссовки, и однотонная белая футболка без опознавательных знаков. Оторвав бирки, напялил это всё на себя и критически осмотрел себя в зеркале, откуда на меня взглянул молодой подтянутый парень с короткой стрижкой.

Мне уже не казалось, что приключения в «Даяне I» имеют непосредственное влияние на мою физическую форму. Я знал это совершенно точно. И если раньше это проявлялось только в увеличенных силовых показателях, то сейчас были хорошо заметны визуальные изменения.

Всё то, что я делал – это изредка залезал на турник, чтобы держать себя в относительной форме. А тот рельеф, который я наблюдал у себя сейчас, уж никак не мог возникнуть благодаря этим нерегулярным тренировкам. Значит, ответ очевиден.

Небрежно бросив свою одежду в шкафчик, прикрыл дверцу и направился к остальным.

Пора было выяснить, чего именно от меня ожидают, и зачем сюда притащили эту команду молодых людей.

– Долго, – недовольно пробурчал усатый. – Так, всё, построились в шеренгу, – дождавшись, пока его команда будет выполнена, Иваныч придирчиво осмотрел нас. Почему-то показалось, что на мне его взгляд задержался чуть дольше, нежели на остальных «курсантах». – Сначала лёгкая разминка. Десять кругов по полигону… Бегом марш!

К такому резкому переходу я не был готов, в отличие от остальных молодых людей, которые будто ждали этой команды, рванув с места, как скаковые лошади на ипподроме. Чуть-чуть замешкавшись, я сумел нагнать их, держась позади. Темп, как по мне, был взят слегка ускоренный, но, на удивление, двигался я легко и при желании мог спокойно бежать быстрее.

«Погорячился ты, Вова, – с досадой подумал я после третьего круга, чувствуя, как начинает колоть в боку, а лёгкие – гореть огнем. Форма-формой, а вот с „дыхалкой“ у тебя конкретные проблемы».

К концу девятого круга мою футболку можно было выжимать.

Я еле передвигал ноги, уже сомневаясь, что дотяну до финиша. По моим прикидкам, один круг составлял примерно двести пятьдесят – триста метров, что в сумме выходило чуть больше трёх километров. Дистанция, вроде плёвая и не составляет трудностей любому школьнику, но я и не являлся школьником.

Изверг, сиречь Иван Иванович, пожри душу его демоны, вовсе не собирался нас щадить. После изнуряющего бега, по недоразумению названного «разогревом», нас решили предательски добить, сначала прогнав через все спортивные снаряды, от пожелтевшего каната, одиноко болтающегося на одной из балок перекрытия, до блестящей отполированной перекладины, через которую, судя по виду, прошла не одна тысяча рук.

Брусья, отжимания от пола с различным положением рук, нелепые прыжки с хлопками рук над головой, после которых стало понятно, что бег был всего лишь прелюдией, так как мышцы ног моментально «забило», причём так, что показалось – ещё один заход, и они просто откажутся повиноваться, уронив меня на пыльный бетон ангара к вящей радости усатого садиста.

Казалось, что цель Иваныча – максимально нас нагрузить, чтобы мы еле передвигали конечности. Вот только, похоже, этого мнения придерживался только я, так как остальные «курсанты» выполняли упражнения привычно, сосредоточенно и даже не пытались роптать, что мне хотелось начать делать больше всего. Было видно, что подобный комплекс был для них более, чем привычен.

Следующая его команда вообще вогнала меня в ступор. И он даже не дал времени на то, чтобы банально перевести дух.

– Внимание! – разнёсся его зычный голос по ангару. – Закончили упражнение! Построились в шеренгу. На первый-второй рассчита-а-айсь!

– Второй, – вспомнив, как это происходило в школе, я сделал шаг вперёд. – Расчёт окончен!

– Разбиться на пары по номерам! Разобрали перчатки!

Перчатки? Вы серьёзно? После всего мне нужно будет ещё с кем-то стоять в спарринге? Да какого демона?

Критически осмотрев то, что Иваныч назвал перчатками, я непроизвольно похолодел. Тонкая войлочная прослойка накладок на руки, чисто символических, не спасавших вовсе, если удар будет произведён по всем правилам, вообще не внушала доверия.

Какая разница, прикрывает твои костяшки войлок с материей, или нет, если тебе в голову прилетит кулак одного и того же веса?

В партнёры мне достался крепыш, примерно моего роста, с улыбчивым лицом. Плотно сбитый, он походил движениями на большой кусок ртути.

– Начали!

Команда прозвучала, и мне пришлось тут же уклоняться, поскольку просвистевший кулак моментально бы отправил меня в нокаут. Крепыш, с лица которого моментально пропала улыбка, бил всерьёз, то ли наплевав на приказ Иваныча, то ли просто не рассчитав силы удара. Хотелось верить во второе.

«И это лёгкий спарринг? – возмутился я, уходя от очередного удара. – Да вы здесь вообще ошалели?».

Крепыш был хорош. Весьма хорош.

После отмашки, он тут же сократил дистанцию, начав прощупывать мою оборону неожиданными прямыми выпадами. Ну как – оборону… Скорее попытки вспомнить то, чему меня когда-то учили в одной из секций по боксу.

Перчатки были, вроде, мягкими, но пару-тройку раз мне неслабо прилетело. Аж до звона в ушах.

На очередном выпаде я смог в последний момент уклониться так, что его размашистый боковой лишь слегка зацепил подбородок. Снова разорвав дистанцию, что далось мне с большим трудом, я страстно желал только одного: чтобы в голове, моментально ставшей чугунной, мысли начали течь чуточку побыстрее, а тело, которое вдруг плохо стало отзываться на команды мозжечка – чуть проворнее.

Видимо, почувствовав, что я поплыл, и меня нужно «добирать», крепыш, отбросив осторожность, попытался обычной «двоечкой» перевести меня в горизонтальное положение.

И ему бы это удалось, если бы в последний момент перед глазами не начали моргать долгожданные буквы.

'Внимание!

Вы находитесь в бою.

Желаете переключиться на автономное управление?'.

«Да/ Нет?».

Что? Какое ещё к демонам автономное управление?

«Да!».

Глава 11

– Что бы ты не делал, не бей его ниже пояса.

– Почему?

– Он принимает это слишком близко к сердцу.

(из к/ф «Люди Икс»).

Кулак крепыша, больше похожий на немаленький кузнечный молот, просвистел в опасной близости от моего лица. Видимо, мой противник решил, что ему не хватило самой малости, чтобы меня достать, поскольку интенсивность его попыток тут же заметно возросла.

Вот только он никак не мог знать, что в тот момент, когда я активировал автономный режим, мир перед глазами, несколько раз моргнув, будто зрение вот-вот собиралось погаснуть, внезапно расцвёл яркими красками на некоторое время чуть ли не ослепив меня.

Какие-то траектории, мерцающие диаграммы, цифры, стрелочки… На миг меня пробрало. Показалось, что из-за этой цветной мешанины, в которой я ни хрена не понимал, мне не будет видно противника. Тут же, будто подстроившись, вся эта цветная математическая вакханалия поблекла, оставив самый минимум, совершенно не мешающий обзору.

Ага, выходит, что интерфейс полностью повинуется моим мысленным командам. Это радовало, вот только разбираться со всеми этими настройками у меня сейчас не получилось бы при всём моём желании. Пока я буду стараться подстроить его под себя, вникая в блоки цифр, меня вынесут из этого ангара вперёд ногами.

Разорвав дистанцию, заметил, как цифровое значение в углу экрана сменило значение и цвет с красного на зелёный. Желая проверить догадку, я дал крепышу сократить дистанцию, после чего снова увеличил её, запоздало понимая, что цифры – это расстояние до ближайшего объекта, а цветом обозначена безопасная дистанция. Зелёный – гарантия того, что меня не зацепят.

Не имею представления, как это всё работает, но штука полезная. Главное – научиться всем этим пользоваться на автомате, а то пока ты будешь считывать показатели, пропустить парочку атак в думающую голову – проще простого.

Ещё несколько мысленных посылов интерфейсу, который всё охотнее отзывался на мои действия, полностью уверили меня в собственной адекватности, решительно отметая сомнения в том, что я переиграл или у меня потекла крыша.

Интерфейс был реален.

Реален, как этот демонов ангар, как усатый Иван Иваныч, который сейчас с жадным интересом наблюдал за нашей схваткой, будто ожидая чего-то. Реален, как всё происходящее вокруг.

Не обошёл я своим вниманием и показатели бодрости с «хитами», которые скромно приютились в нижнем углу обзора, грозясь вообще выпасть из поля зрения, как только я отведу взгляд. Мне стоило только пожелать, как они тут же слегка увеличились, явив цифровые значения, слегка меня удивившие.

Показатели бодрости держались чуть выше середины шкалы, а вот шкала здоровья была практически полна. И я был категорически не согласен с этими значениями. Ну какая к демону половина бодрости, если я после всего этого недоразумения, называемого лёгкой разминкой, еле ноги переставлял, мечтая только об одном: чтобы меня оставили в покое? А если в этом помещении найдётся кулер с прохладной водой – я вообще буду на седьмом небе от счастья. Но у «системы» на этот счёт было своё мнение, так как шкала бодрости незаметно заполнялась, стремясь к «фулу».

При активации автономного режима я ожидал, что контроль над моим телом будет перехвачен интерфейсом, а сам я превращусь в боевую машину, которая «наваляет» моему противнику, заставив его крупно пожалеть о содеянном. Но, единственными изменениями были только появление этих цифр в столбцах, моё постепенно восстанавливающееся дыхание, будто я не танцую сейчас перед противником, а спокойно выполняю медитативную технику, сидя где-нибудь на гимнастическом мате, и слегка замедленное восприятие действительности.

Мне изначально показалось, что движения крепыша сильно замедлились, но начав двигаться, я понял в чём дело. Попытавшись увернуться, с удивлением констатировал, что данное состояние не является ускорением, как это происходило в «Даяне I» при активации «Прокола» или того же «Ускорения», когда я, размазываясь в воздухе, превосходил в скорости противников, что позволяло мне наносить целые серии ударов, пока они что-то начинали соображать.

Нет, моя скорость в «реале» осталась прежней, вот только я теперь имел значительно больше времени на обдумывание собственных действий, и, соответственно, мог прогнозировать дальнейшее развитие событий, исходя из полученных данных. Ускорилась именно работа моего мозга.

Двигаясь сейчас, будто в уплотнённом воздухе, я спокойно мог рассчитать, что именно собирается сделать крепыш, и заблаговременно принять меры по предотвращению избиения моей тушки.

Крепышу явно не понравилось, что я уже в который раз умудряюсь рвать дистанцию, тем самым выигрывая себе время, чтобы восстановить дыхание. Невнятно что-то прорычав, он широким прыжком, которого я не ожидал от его плотно сбитой фигуры, резко сблизился. Я уже понимал, что не успеваю предпринять ничего.

Сзади находились спарригнующиеся, в которых я рисковал влететь спиной, если разорву дистанцию, а впереди – размахнувшийся крепыш, который прекрасно понимал, что своими маневрами практически загнал меня в угол.

Самое обидное было в том, что пытаясь разобраться со своими новообретёнными возможностями, я сам позволил ему это сделать.

Внезапно зачесалась правая скула, чётко совпав с траекторией намечающегося удара крепыша, в глазах которого промелькнуло торжество. Я видел, что он видел, что его атака уже попала в цель. То, что она пока не окончена – ничего уже не решало. Он меня всё-таки достал! Несмотря на мои «суперспособности», я умудрился вот так нелепо подставиться.

Всё, что я успел сделать, слегка наклонить голову влево, чтобы удар прошёл по касательной…

Вспышка искр в глазах, полная дезориентация, и через несколько мгновений я осознал, что позорно валяюсь на прохладном бетоне ангара. Видя, что добивать меня никто не собирается, позволил себе принять сидячее положение, стараясь не шевелить головой без лишней на то необходимости. Прикоснувшись к скуле, я тут же одёрнул руку с шипением. Сука, больно же. Проведя языком по зубам, облегчённо вздохнул. Ничего не шаталось, хотя сейчас запросто мог лишиться нескольких из них. И как меня только вообще не вырубило?

Бил этот урод всерьёз. И если это можно назвать учебным поединком, тогда я – долбанный лепрекон.

– И вот это всё? – кто бы сомневался, что презрительный возглас принадлежал крепышу. В отличии от его располагающей внешности, голос был полной противоположностью – сухой, противный. Неприятный, с нотками заносчивости.

Знаете, достаточно услышать голос человека, чтобы понять приблизительно, что этот самый человек из себя представляет. Иногда так бывает, и, как правило, редко ошибаешься. Первое впечатление редко бывает неправильным. Вот и на счёт крепыша испарились последние сомнения. А его дальнейшие действия только подтвердили это.

«Лучше бы ты молчал!», – я молча сплюнул на пол ангара, глянув исподлобья на своего противника.

Если до этого момента я не испытывал никакой неприязни к крепышу, то сейчас почувствовал, как меня постепенно обволакивает холодная ярость. Запоздалый выплеск адреналина в кровь немного притупил боль на правой стороне лица, и заставил меня неспешно подняться, небрежно отряхнув штанины.

Несколько раз встряхнув руками, будто заново привыкая к их движениям, я пару раз подпрыгнул на месте, разгоняя кровь.

Интерфейс, который после удара бесследно пропал, снова расцвёл красками, заставив почувствовать меня тот самый момент замедления собственных движений.

Короткий взгляд на крепыша, и я понимаю, что он уже не воспринимает меня в качестве серьёзного противника. В его взгляде сквозила лишь брезгливость, напополам замешанная с собственным превосходством.

«Рано ты расслабился, дружок. Ой рано», – со злорадством подумалось мне.

Я вспомнил, как меня гонял теневой наставник, излюбленным приёмом которого было сначала заставить меня поверить, что я вот-вот его достану, после чего – жёстко обломать, теневой сталью выбивая из меня даже мысли о том, чтобы расслабиться или недооценить противника.

«Пока схватка не окончена – ты не имеешь права даже думать о превосходстве!».

Эти слова я тогда запомнил. А вот крепышу, видимо, такого никто не говорил. Тем хуже для него.

«За что и пострадаешь, хряк раскормленный!».

Невольно скрипнув зубами, осторожно попробовал подвигать головой, разминая шею, чувствуя как боль в скуле становится терпимей. Естественно, нужно постараться больше не пропускать удары в голову. И так треть шкалы жизней, словно корова языком слизала. А если точнее – бычара, которого я перед собой наблюдал.

Насколько я догадывался, бар «НР» в «реале» отвечал не за количество хитов, а всего лишь за способность моего организма продолжать схватку. Эдакая шкала лимита пропущенных ударов по голове, после обнуления которой мне нужно будет вызвыать бригаду скорой помощи.

И вряд ли, если я сейчас съем яблочко или булочку, шкала дрогнет и поползет вверх, восстанавливая потерянные «хиты», как это происходило на виртуальных просторах. Я скорее поверю в дебафы «Аскома» или «Тяжесть в желудке».

– Валик! Как же так? – насмешливый голос, которым окликнули крепыша, принадлежал симпатичной брюнетке. – Оказывается, не такая твоя «короночка» и «короночка»? Стареешь?

Я с удивлением заметил, что две остальные пары даже не думали продолжать учебные поединки. Вместо этого они сгрудились вокруг, наблюдая за бесплатным представлением, в котором мне отводилась роль главного клоуна. Ну точно, подопытный хомяк.

Крепыш только злобно зыркнул на девушку, ничего ей не ответив на явную подковырку. Вместо этого, он не придумал ничего лучше, как сорваться на мне:

– Тебе что мало? Или ты бессмертный? – процедил он. – Смотри, я больше не буду сдерживаться. Иван Иваныч? – повернул он голову в сторону задумчивого куратора. – Вы уверены, что он может продолжать схватку? Я ж его зашибу ненароком. Вы видели, как он двигается?

– Отставить разговоры! Инга, дорогая! Я же тебя предупреждал? Предупреждал! – устало выдохнул Иван Иваныч. – Упор лёжа принять! Пока толкни землю пятьдесят раз, а последние двадцать с хлопками. И подумай над своим поведением.

Я не увидел никакого разочарования на лице брюнетки, после озвученного наказания. Вместо этого она подмигнула мне, после чего плавно скользнула в «упор лёжа» и начала отжиматься. Было заметно, что это привычное для неё упражнение, поскольку двигалась она легко и непринуждённо.

– Белевский! – голос Иваныча заставил меня отвлечься от созерцания приятной картины, и перевести взгляд на него. И эта усатая картина, в отличии от предыдущей, мне вообще не нравилась. – Ты как? Можешь продолжать?

Видимо, я слишком долго думал, потому что усатый повторил вопрос ещё раз.

– Да, конечно, – медленно кивнул я, переводя оценивающий взгляд на крепыша. – Всё нормально, я готов! – уверенно ответил я. Говорить что-то крепышу я посчитал ниже своего достоинства.

Я примерно понимал, что мне сейчас нужно делать, ведь мой интерфейс, несмотря на его сложность в использовании, предоставлял мне одно важнейшее преимущество, которое я мог использовать уже сейчас.

Без опыта.

И это самое преимущество было настолько «читерным», что если я сейчас умудрюсь лечь в этом бою, сам себя уважать перестану.

Мозг работал в ускоренном режиме, исправно обрабатывая поступающую информацию, снова начав подсвечивать вероятности. Вот только сейчас я примерно понимал, что пытается мне показывать интерфейс.

Движения крепыша– Валика сейчас подсвечивались довольно чёткими траекториями, и я видел, какие точки являются конечными, стараясь оказываться как можно дальше от них, исключая даже малейшую вероятность попадания по мне.

Цветные трассировки постоянно изменялись, меняя насыщенность, а наиболее вероятные – наоборот, становились ярче. Как я понял, интерфейс, используя вычислительные мощности моего мозга, обрабатывал каждое движение оппонента, и выдавал единственно правильную модель его движений, исходя из его положения тела.

Я до сих пор не понимал, как это работает, но вот то, что я сейчас без труда расшифровывал всё это, тут же подстраиваясь, внушало немного уверенности.

Вот сейчас Валик сделал скользящий подшаг, и несколько трассеров попросту размыло, оставив один-единственный красный пылающий пунктир ровно до той части моего тела, где должен завершиться его удар. Это снова была моя многострадальная челюсть, которая опять зачесалась, обозначив место, куда мне сейчас должно прилететь со всего размаху.

Только я не собирался повторять совершённую ошибку.

Вместо того, чтобы рвать дистанцию, позволяя уличить меня в отсутствии изобретательности, я, наоборот, сделал шаг навстречу, чувствуя, как собственное тело преодолевает сопротивление воздуха, а движения оппонента ещё больше замедляются.

Моя задача сейчас – максимально быстро и жёстко сделать так, чтобы этот боров не смог продолжить схватку. Как Иваныч там сказал? «Фулл-контакт»? И он не обозначил того, чего делать нельзя. А то, что не запрещено – разрешено.

Дождавшись пока крепыш провалится в выпаде до конечной точки, я, одновременно с уходом под ударную руку, мягко отвёл его конечность ребром своей ладони. Сомкнув пальцы на его запястье, слегка продолжил его движение, что привело к потере его точки опоры.

«А вот теперь держи, дружок!», – мстительно подумал я, уже видя, что успеваю.

Резко выпрямившись, постарался сделать это максимально мощно, задействовав мышцы ног. Выставленное колено смачно влетело Валику в солнечное сплетение, заставив шумно выдохнуть воздух. После такого «расслабляющего» удара – плевать, на вдохе или на выдохе он был проведён. Это больно. Больно, неприятно, и если удар проведён по правилам, противник продолжать схватку не может.

Но этого мне было мало. Моя челюсть ещё ныла, в ушах стоял презрительный тон крепыша, а холодная ярость требовала выхода.

Короткий удар в ухо крепыша, после которого мой кулак моментально отсушило, вышел на загляденье. Как по «методичке». В него я вложил все те слова, которые не стал говорить Валику, присовокупив туда свою спортивную, и не только, злость.

Пинок под крепкую задницу рухнувшего на пол крепыша был чисто моим бесплатным дополнением и сдачей за свою скулу.

С трудом остановив себя, чтобы с разбега не пробить Валику с «пыра» в голову, я нехотя опустил руки, с мстительным удовлетворением глядя на результат.

– Он что его вырубил? – тихий голос второй девушки, породил несколько удивлённых возгласов. Они явно не ожидали подобного исхода.

Положа руку на сердце, я сам слега был удивлён получившимся результатом. Я-то намеревался его немного превратить в ростовую грушу, как следует отыгравшись за унижение, а вышло даже лучше, чем рассчитывал.

«Так и убить недолго!», – с холодком вползла запоздалая мысль в голову.

Переведя взгляд на Иван Иваныча, я не удивился его реакции, что-то подобное и предполагая.

Усатый улыбался.

Улыбался будто человек, который хоть и предполагал существование Санта-Клауса, но до конца в него не верил. И сейчас он этого Санта-Клауса увидел своими глазами, застукав позорно застрявшего задницей в каминном дымоходе.

– Браво! – обозначив аплодисменты, Иван Иванович, покачал головой. – Вырубить за семь с половиной секунд целого мастера спорта – это впечатляет, Белевский. Прими мои поздравления! Нет, правда, молодец!

– Сами сказали, – пробурчал я, пожимая плечами и не понимая, к чему готовиться.

– По Валику вопросов нет, – отмахнулся усатый, будто это не человек сейчас валялся на бетонном полу, а какая-то куча бесполезного тряпья, что мне тоже не понравилось. – Инга, Аня! Приведите товарища в чувство, – скомандовал усатый застывшим «курсантам». – И оттащите его куда-нибудь подальше, чтобы не мешался под ногами.