Текст книги "Узники плесени"

Автор книги: Виктор Венцель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

3. Мартина Шольц. Психиатр

Больше всего на свете Мартина Шольц ненавидела три вещи: переполненный транспорт, опаздывать на важные встречи, и своего бывшего мужа, который бросил ее ради молоденькой секретарши два года назад. Хотя, наверное, нет – опаздывать она ненавидела всей душой, а вот со всем остальным, было еще можно мириться.

Часы на левой руке упрямо сводили стрелки к цифре четыре, хотя на она купила билет около десяти. Потом последовало томительное ожидание автобуса, который, естественно, задержался в пути, долгая посадка с выбором места – конечно, возникла неразбериха с креслами, а затем, как вишенка на торте – поломка прямо на центральном шоссе. Мартина была зла на себя, на несчастного водителя автобуса, на каждого пассажира рядом, и на весь мир в целом, за то, что испортили ей такой многообещающий день.

Она выехала из Берлина поездом, потому что забытый всеми городок Глекнер был настолько никчемным, что не обзавелся даже маленьким аэропортом. Для туристического города – большая оплошность, особенно в это время. Мартина прибыла на место в девять утра, еще до наступления летней жары, и коротая время в зале ожидания автовокзала, набросала в блокноте небольшой план действий, расписав его чуть ли не поминутно. Кажется, еще в Берлине, ее предупреждали, что добраться до Альтштадта, старой части Глекнера, тяжело и летом, и зимой. Зимой из-за постоянных снежных бурь, обрушивающихся на город, а летом – из-за бесконечного потока туристов, которых слишком уж интересует античная романтика, пыльная старина, маяк и море. Этим утром она была уверена, что все предупреждения – это только глупая фикция, вот и пришлось поплатиться за свое недоверие. В автобусе было невероятно жарко, нестерпимо душно, пахло дешевыми духами и разило стойким запахом пота. Рама окна по правую руку, которую она тщетно попыталась открыть, оказалась покрыта слоем ржавчины толщиной в палец, а стекло было желтым от времени и рябым от разводов. Если городской бюджет и выделяет деньги на нужды Глекнера, то уж точно не на муниципальный транспорт.

Мартина клокотала от раздражения, поглядывая на ускоряющийся бег стрелок по циферблату, когда автобус, напоминающий раскормленного червя, медленно тащился по переполненной трассе, изредка издавая вой клаксона, похожий на предсмертный хрип. Конечно, по долгу службы она побывала во многих местах, но Глекнер точно не занимал лидирующую позицию в топе городов, куда хочется возвращаться.

Мартина промокнула лоб платком, искренне стараясь себя убедить в том, что поездка на самом деле не такая ужасная, как ей кажется. Обычный захолустный город, которых, должно быть, полно по всей Германии. Наверняка, есть местечки и похуже. Правда, припомнить их названий она так и не смогла. Когда уверенность в том, что поездка могла быть в сотни раз хуже, уже стояла на пороге, и до нее можно было дотянуться рукой, соседнее место заняла мрачного вида старуха в видавшем виде чепце. Он нее несло дешевой выпивкой и пылью, словно она недавно выбралась из старого шкафа, спасаясь от нашествия моли, а если между ее острым носом и загнутым подбородком зажать грецкий орех, можно было бы использовать ее, как щипцы. Она покосилась на Мартину водянистыми голубыми глазами за толстым слоем линз и покачала головой.

Мартина попыталась сделать вид, что не замечает этого. С собой у нее была купленная на вокзале газета «Правда Германии», два телефона, один выключенный, другой наполовину разряженный, проводные наушники и записная книжка – не слишком много развлечений для такого случая. Она развернула лист газеты, свернув его в четыре части, пытаясь ухватить смысл звучного заглавия на первой странице.

«Жизнь после жизни. Как выглядят ангелы – прочитала она, – Шокирующие факты»

– Потише, будьте добры, – пророкотала басом старуха под боком, – Вы мне мешаете.

Мартина бросила на нее уничтожающий взгляд, после чего с нарочитым шелестом перевернула лист издания, решив, что не готова к сакральной истине, которую обещали журналисты первой статьи. «Шесть причин не пить газированную воду. Советы экспертов» – предостерегли ее на следующем развороте. «Карлик-убийца на четырех костях. Ужас в кустах на кладбище» – название было интригующим, и Мартина попыталась углубиться в чтение, но бас старухи, прогремевший над ухом, заставил ее подпрыгнуть.

– Чушь! – заявила обитательница старого шкафа, сверкнув глазами, – Вы читаете чушь!

Мартина прикусила язык, едва сдерживая растущее раздражение. Она огляделась по сторонам, пытаясь найти свободные места, но тут же разочарованно сникла – людей в автобусе набилось, как сельди в бочке. Она снова перевернула страницу, надеясь, что шорох газеты действует соседке на нервы не меньше, чем ей.

«Космос на ладони. Новый прорыв человечества» – это было уже немного интереснее. Она приблизила газету к глазам, чтобы свет, падающий на буквы, был равномерным. Короткое интервью уроженца Глекнера Эриха Кальба, ставшего первым астронавтом за всю историю города. Недавно состоялся очередной запуск международной космической программы, и сейчас об этом пестрели все газеты. Наука и техника развиваются, ничего не стоит на месте. В этом нет ничего удивительного, что человечество открывает для себя новые горизонты.

Мартина пробежала пост глазами, остановилась на фотографии улыбчивого молодого человека, явно не готового к такой ответственности, какая свалилась на его плечи.

«Во всем, чего я смог добиться, есть заслуга моих родителей, моей жены, и моего сына, – писал в своем интервью Эрих, – Я не сделал ничего, чтобы считаться героем Глекнера. Я только хочу, чтобы всем было лучше. Если человечество готово осваивать космос, то мой вклад в это совсем мал – те, кто спроектировал станцию, построил ракету и утвердил план работ – вот они заслуживают почета и славы»

– Тоже чушь, – заявила старуха, проглядывая статью о космонавте через плечо, – Какой же надо быть идиоткой, чтобы верить подобному бреду! Лезут они в космос! А что про это подумает Бог? Сейчас же верните раздел о газированной воде. Это мне интересно.

– Катись ты к Дьяволу, – огрызнулась Мартина, сворачивая газету и убирая ее в сумочку, – Или в шкаф, или откуда ты там выползла.

– Истеричка! – пробасила старуха, и запах пыли стал почти нестерпимым. Мартина подумала, что выйти победительницей в споре у нее есть шансы, а вот дожить в такой атмосфере до места прибытия – немного. Она вынула наушники, наплевав на желание сберечь батарею телефона, включила музыку и привалилась головой к стеклу.

Ощутимый толчок пришелся в область ключицы. Мартина обернулась, и снова увидела пыльную старуху, нависшую над ней, как мраморное изваяние.

– Раз уж ты не читаешь, то дай почитать мне, – пробасила старуха, протянув к сумочке раскрытую пятерню, – Отдавай. Там есть статья о газированной воде. Я видела.

– Лучше почитай об ангелах, – огрызнулась Мартина, – Тебе скоро пригодится.

– Ну и хамство! – заявила старуха, но нехотя вернулась на место, хотя продолжала сверлить девушку взглядом, полным ненависти и необъяснимого превосходства. Глекнер нравился все меньше и меньше.

Мартина поморщилась, увеличила громкость музыки на телефоне, откинулась на спинку кресла, и утомленно закрыла глаза.

4. Эрих Томас Кальб. Смотритель

Еще совсем недавно, кажется, во время первой экспедиции на Нергал, видеосвязь с Землей была недоступна. Погодные условия планеты и тысячи тонн космического мусора, вращающиеся на ее орбите, не позволяли пробиться сигналу, выдавая только серый шум и ряды телепомех. Ситуация получила широкий резонанс во многих кругах, всколыхнула общественность, но само предприятие по добыче плесневых грибов оказалось под угрозой. Учитывая, что и радиосвязь тоже давала сбои, Мета приложила все усилия для решения этой проблемы, направив в составе следующих колонистов своих лучших инженеров. Так в Доме возникла центральная рубка, полная широких экранов, противоударных мониторов, толщиной не больше листа бумаги, и высокочастотных сенсорных дисплеев, а так же башня связи за окном, подмигивающая в постоянных сумерках блеклым зеленым светом.

Рубка, соседствовавшая с общим залом и переходом к лабораториям, была колыбелью Ириды, когда ее настоящий дворец находился в запретных и сакральных технических мастерских двумя этажами выше. Компьютерный помощник, чье электронное сердце билось в сотнях микросхем и тысячах разноцветных проводов, пристально наблюдал за каждым членом экипажа через ряды видеокамер, вмонтированных в потолок убежища. Динамиков для обратной связи Эрих так и не увидел, хотя заглянул в каждый уголок.

Перед центральным пультом, откуда обычно колонисты выходили на связь с Землей, покоилось мягкое кресло, немного в стороне располагалось металлизированное стекло, в которое с яростью бился унылый дождь, словно требуя, чтобы его пустили внутрь. Слева подмигивал сенсорной панелью проход в зал собраний – каждое утро на станции начиналось с брифинга и краткого разбора предстоящих дел, но сегодня в зале было тихо – Эрих почти с сожалением посмотрел на брошенные стулья, пустой выдвижной стол и брошенные папки с документами о ходе исследований. Ничего удивительного: в день отбытия шаттла никому нет дела до рутины. Сейчас жизнь кипит в лабораториях, на складах, в ангаре и серверной – перед отлетом необходимо собрать все самое необходимое, и подготовить станцию к автономному режиму. Смотритель здесь скорее играет роль стороннего наблюдателя, охранника или сторожа, нежели ремонтника, и если случится какая-то поломка, едва ли в его силах будет что-то исправить.

Эрих прошелся по коридору, прошагал по рубке из одного конца комнаты в другой, стараясь привыкнуть к новому распорядку вещей, после чего плюхнулся в кресло, закинув ногу на ногу. Экран перед глазами расцвел нежно-голубым светом.

– Свяжи меня с домом, Ирида, – попросил Эрих, устраиваясь поудобнее, – С настоящим домом.

– В-рубку-направляется-главный-инженер-Льюис-Томсон, – отозвалась Ирида откуда-то из-за спины, – Желаете-продолжить-сеанс?

– Да, звони, – бросил Эрих, развернувшись в кресле, – Не думаю, что это будет долгий разговор.

– Насколько-мне-известно-общение-с-родными-людьми-может-быть-очень-личным-если-не-сказать-интимным, – внезапно заметила Ирида.

– Это уже как карта ляжет, – отозвался Эрих, покосившись на экран, – Если бы мне хотелось интима, я бы звонил из своей каюты, и перед этим, отключил бы тебя.

– Если-вы-настаиваете, – отозвалась компьютерная богиня, и сенсорная панель на экране приобрела светло-розовый цвет.

Еще до того, как связь со станцией была установлена, в рубку вошел Льюис. Эрих всегда недолюбливал главного инженера Меты. Правильнее сказать, он никогда не любил вышестоящее руководство, а ощущение собственной незначительности в таком месте, как Дом, иногда действовало на нервы. Здесь были ведущие техники, микробиологи, инженеры и физики, в сравнении с которыми, его роль смотрителя казалась простой фикцией.

Льюису было немного за пятьдесят, но возраст выдавала разве что, седина на висках. Взгляд голубых глаз был прямым и открытым. Держался он подчеркнуто строго, и никогда не переходил на «ты», чопорно обращаясь к Эриху «герр» и не подавая руки при встрече.

Он вошел в комнату легкой пружинящей походкой. В руках он нес толстую папку бумаг, один лишь вид которых мог нагнать тоску, похлеще дождя Нергала за окном.

– Герр Кальб, доброе утро, – промолвил он сухо, и Эрих успел подумать, что Льюису стоило стать военным, а не ученым. Его немецкий был почти идеальным, если не считать твердоватые согласные буквы – не смотря на то, что единым языком на станции Мета был принят английский, работая в команде из американцев, немцев и русских, Льюис Томсон говорил с каждым на их родном языке, – Мы немного поменяли наши планы. Из-за штормового предупреждения, запуск Акена состоится в два часа дня. Мы почти закончили погрузку вещества на борт шатла, но остались некоторые мелочи. Я бы хотел, чтобы вы отложили видеосвязь с Землей, пока я объясняю вам инструкции. Я знаю, что это все вам и без меня известно, но я это входит в мои обязанности. Можете считать это последним брифингом.

– Да, конечно. Я не хотел кого-то отвлекать.

– Уверен, что у вас будет достаточно времени для общения с близкими, после того, как мы покинем станцию, герр Кальб, – холодно произнес Льюис, и Эриха передернуло от этого строгого обращения, – Итак, в ваши обязанности входит ежедневная проверка всех систем убежища. Трижды в день вы будете запускать аналитические программы, которые станут выявлять проблемы в жилых и рабочих корпусах лаборатории. Радиационный фон, токсичные испарения, система подачи воздуха и водоснабжения, камеры переработки и цеха добычи грибка – все это надлежит держать в строгой чистоте. Любая оплошность, промедление, или нарушение условий содержания, может повлечь за собой непоправимые последствия, которые поставят под угрозу все предприятие Меты. Ирида будет вам помогать, но человек, прошедший должное обучение, с большей вероятностью сможет справиться с возникшей проблемой, чем запрограммированный искусственный интеллект. Напомните мне главное правило Меты?

– Исходя из условий договора, на станции всегда, и при любых условиях, должен находиться смотритель, обеспечивающий безопасность убежища.

– Именно так. О любых неполадках вы будете немедленно докладывать в командный центр. Учтите, что добраться до вас, ремонтники смогут не раньше, чем через один земной год. За все время существования убежища на Нергале, не возникало никаких проблем с техникой или роботами, тем не менее, каждое помещение станции – автономно. И в случае аварии, вы можете изолироваться в отдельной каюте, отсекая поврежденные участки. Думаю, вы ознакомились с этой информацией еще на Земле.

– Да, как и о том, что в обязанности Смотрителя входит сбор проб воздуха, почвы, воды и плесени, – добавил Эрих хмуро, – Ежедневно.

– Верно, – кивнул Льюис, и Эрих почувствовал себя учеником на контрольной, где он боялся дать неправильный ответ, – Так же, вам запрещено покидать пределы убежища, дальше, чем на пятьдесят метров. Это расстояние – радиус внутреннего двора станции. Все наружные склады, лаборатории и ремонтные мастерские находятся в шаговой доступности. О каждом выходе наружу следует докладывать своему руководству.

– Мне это известно.

– Так же, вы обязаны вести свой личный видеодневник на случай непредвиденных ситуаций, – Льюис, казалось, даже не заметил его краткого возражения, – Камеры Ириды, естественно, отслеживают все уголки и помещения убежища, но Мета желает, чтобы каждый сотрудник, оставленный здесь на такой длительный срок, составлял специальные отчеты. Вы ознакомитесь с ними в этой папке.

– Я читал пример отчета, перед тем, как отправиться сюда.

– В остальное время, свободное от дежурств и отчетов, вы вольны заниматься своими личными делами. Продукты, рассчитанные на три ежедневных приема пищи одним человеком оставлены в камерах хранения и в холодильниках на кухне. Даже в случае небольшой задержки, этого количества хватит на восемьсот пятьдесят дней, так что можете не волноваться. Запас энергии рассчитан почти на восемнадцать тысяч дней. Когда он будет подходить к концу, Ирида переведет станцию в аварийный режим работы, и законсервирует ее. Сами понимаете, раз мы ведем речь об экстремальных ситуациях, все доступные смотрителю медикаменты найдете во внутренних лабораториях. Как вы знаете, на станции есть оружие, но доступ к нему имеет только охрана. Мы держим его на случай каких-то внутренних проблем с персоналом, – он выразительно посмотрел на Эриха, и тот согласно кивнул, – Но теперь, когда вы остаетесь один, оно без надобности. В специализированные лаборатории, научные центры и технические отсеки, рассчитанные только на специализированный персонал, вам ход закрыт. Это понятно?

– Я ознакомлен с расположением помещений и уровнем доступа, герр инженер.

– В случае повреждения системы связи, вашими отчетами займется Ирида через аварийные частоты, – заметил Льюис, передавая папку Эриху, – Если обнаружите поломку, не вздумайте заниматься ремонтом. Отыщите эпицентр, локализуйте его и ожидайте ремонтников. Это оборудование рассчитано на работу в любых режимах и условиях, но нужно быть готовым ко всему, если вы понимаете, о чем я.

– Конечно, герр Томсон, я понимаю.

– Мне известно, что вы провели в тренировках весь месяц, но советую в последний раз обойти все помещения, пока специалисты все еще на местах

– Если время поджимает, я бы хотел попрощаться кое с кем из команды.

– Да, естественно. Можете заняться этим после нашего разговора. Распишитесь в папке на документе о том, что принимаете станцию под свою ответственность и входите в должность смотрителя убежища. Ручка внутри. Да-да, и на следующей странице тоже.

– Мы прилетели на другую планету в двадцать третьем веке, – ворчливо проговорил Эрих, пролистывая бумаги, – Но все равно ставим свои подписи на документах черными чернилами. Вам это не кажется архаизмом? Кстати, а что это за документ?

– Простая фикция, – отозвался инженер, хмуро поглядывая в окно на мелкий тоскливый дождь, выбивающий узоры на стекле, – Краткое изложение протокола Альфа, в рамках которого на Нергале ведутся работы. Вы наверняка слышали о нем, когда держали в руках рекламные буклеты нашей компании.

– Да, – скомкано отозвался Эрих, – Наверное, слышал.

– В любом случае, это только положение внутренней безопасности. Ничего такого, что бы касалось вас. А вот следующий лист важен – подтверждение того, что в случае вашей смерти за время вахты, вы не имеете к Космической Организации Мета никаких претензий.

– Какая прелесть, – протянул Эрих, – Звучит не очень весело, не так ли?

– Только фикция, – снова повторил Льюис.

5. Мартина Шольц. Психиатр

Автобус остановился в 17.06. Он застыл на месте, фыркнул пылью, зашумел и затарахтел двигателем, потом издал протяжный стон, от которого у неподготовленного человека мог случиться инфаркт, после чего с гулом открыл двери. Жара на улице была почти непереносима, а царящая липкая духота наводила на мысли о скором дожде, но для Мартины, это показалось настоящим раем, когда она наконец-то выбралась из толпы. Повелительницу пыли она не больше не видела, но стойкий запах старой одежды еще долго стоял вокруг, словно мистическая аура, когда она переводила дух, замерев возле автобусной остановки. Затем к запаху пыли и слежавшейся ткани присоединилась вонь немытого тела, грязной одежды и пота – одинокая нищая, закутанная, не смотря на жару в несколько бесформенных халатов, бесцельно толклась возле скамейки, вглядываясь в лица приезжих своими водянисто-голубыми глазами. Уродливый шрам, похожий на нераспустившийся цветочный бутон, искажал лицо старухи, словно стараясь превратить его в нелепую маску.

Да уж, какими бы словами не описывали туристические туры по Глекнеру в рекламных буклетах, Мартине он нравился все меньше и меньше с каждой минутой. Ни отвратительные условия, ни нищие на остановках, ни развалины жилых домов, соседствующие со зданием автовокзала, не вписывались в цивилизованный мир.

Мартина брезгливо отошла в сторону, гадая, где бы спрятаться от жары, а когда обернулась через плечо – нищенка уже исчезла, растворившись в толпе. Наверное, кажется, но стало легче дышать. Поездка из одного конца города в другой, со всеми этими скандалами и поломками заняла не меньше шести часов – с ума сойти можно. А все потому, что власти города решили перекрыть центральное шоссе, побоявшись аварий. Теперь рейс в Альтштадт лежал по окраинам города, больше похожим на руины древней цивилизации, чем на жилые районы, а учитывая скорость транспорта, и количество дневных рейсов, было просто удивительно, как там вообще обитают люди.

Мартина почти не сомневалась в том, что город доживает свои последние дни. Когда-то Глекнер был шумным богатым местом с развитой инфраструктурой и большим потенциалом, и наверное, мог составить конкуренцию многим другим городам Германии за счет угольных приисков и развернутых морских путей. Сейчас от этого великолепия осталось совсем мало. Шахты законсервировали и закрыли в стародавние времена, торговый порт больше не привлекал инвесторов, а задумки по развертыванию здесь металлургических заводов, так и остались на бумаге. Что вообще она знает о Глекнере? Здесь родился и вырос астронавт Эрих Кальб. Кажется, отсюда был родом писатель Виктор Венцель, но вроде бы, он давно покончил с собой. Если подумать, название города она встречала в газетах, и пару раз видела репортажи по телевизору, но никогда не думала, что придется здесь побывать.

Тем более, что и повод, по которому она прибыла сюда, был совсем не таким радужным, как хотелось бы. История «Молчащего дома», всколыхнула общественность, добралась до Берлина и легла на стол центральной прокуратуры и ведущей психиатрической клиники, хотя журналисты пока до нее толком не добрались – просто удивительная аномалия. Мартина одернула себя от этих мыслей, напоминая, зачем она прибыла в Альтштадт, и почему занялась этим делом. Хватит терять время попусту.

Она опоздала больше, чем на два с половиной часа, и уже дважды разговаривала с представителем мэрии города, пока была в дороге. Кажется, ее должны были встретить еще в центральной части Глекнера, но из-за задержавшегося рейса от этой части плана пришлось отказаться. И тогда она решила доказать собственную самостоятельность и добраться до Альтштадта сама – чрезвычайно глупая затея, о которой теперь Мартина вспоминала со стыдом и недовольством.

Мартина в сотый раз пожалела о том, что послушалась совета, и не отправилась в путь на такси – вероятность аварии на переполненных трассах, конечно, была весьма велика, но пять часов ада, проведенные в автобусе, словно в консервной банке, определенно были не лучшим исходом.

От царящей духоты блузка прилипла к телу, легкий пиджак измялся, прямая серая юбка тоже немало пострадала – стоило ли стараться поразить всех строгой красотой, когда все усилия идут прахом за считанное время? Она прикрыла глаза ладонью, села в тень у края скамьи на остановке, пристально огляделась по сторонам, разглядывая прохожих.

Так или иначе, но здесь ее должны были встретить. Кажется, порядок действий обсудили еще по телефону, когда она была в Берлине. Ее шеф и мэр Глекнера вели долгий разговор, полный поддакиваний, оговорок, замечаний и поправок, прежде чем они пришли к единому мнению. Просто удивительно, как порой меняется настроение человека – сперва был восторг от предстоящего дела, затем принятие перед долгой дорогой, измождение и раздражительность в пути, а теперь полное бессилие и безмерная усталость.

Мартина вглядывалась в лица прохожих, стараясь понять, кто именно окажется ее сопровождающим, но так и не нашла никого похожего – скорее больше туристов, приехавших поглазеть на старый город, чем занятых делом трудяг.

Ее окликнули по имени через несколько минут, когда она, совсем отчаявшись, потянулась к разряженному телефону в сумочке. Ожидание угнетало похлеще жары, хотя даже дуновение ветерка на раскаленных улицах наводило на мысли о кузнечном горне.

Мартина поспешно обернулась, встретившись взглядом с мужчиной неопределенных лет и неопределенной внешности. Если бы ее попросили описать его одним словом, она бы выбрала слово «никакой», ибо незнакомец больше напоминал нераскрашенную картинку. Он был одет в безукоризненный костюм, где единственной уступкой зною, была гавайская рубашка, надетая прямо под пиджак.

– Мартина Шольц? – повторил он терпеливо, скорее даже не спрашивая, а утверждая. Голос его был каким-то пустым. Нераскрашенным. Никаким.

– Да, это я. А вы…

– Мое имя Ян Колер. Я работаю на герра Риттера. Можно сказать, я его личный водитель. Мы ожидали вашего прибытия немного раньше…

– Автобус сломался по пути в Альтштадт, – с облегчением произнесла Мартина, ощущая, как с плеч падает очередной громадный камень, – Мне жаль, что я задержала вас. Мэр тоже приехал встретить меня?

– К сожалению, у него возникли кое-какие неотложные дела, фрау Шольц, – бесцветно улыбнулся бесцветный человек, – Но он велел мне дождаться вас, и отвезти в гостиницу. Герр Риттер считает, что вам захочется отдохнуть после дороги, и особенно, после такой жары.

«Был бы мэр так учтив, не будь я прислана сюда центральной прокуратурой Берлина» – мрачно подумала Мартина, но не позволила этим мыслям отразиться на собственном лице.

– Да, это было бы замечательно. Кто-нибудь еще из моих коллег уже прибыл?

– Я не владею полной информацией о цели вашего визита, фрау Шольц, – покачал головой Колер, закуривая ужасно пахнущую жженой листвой сигарету из измятой пачки, – В мои обязанности входит сопроводить вас до гостиницы, а в восемь тридцать отвезти в мэрию. Господин Риттер очень серьезно относится к вашему приезду, и попросил, чтобы я устроил все в лучшем виде. Я бы забрал ваш багаж, если позволите.

– Очень мило, – кивнула Мартина, – Но багажа у меня с собой нет. Не планирую быть гостем Глекнера слишком долго. Вы здесь припарковали машину?

– Да, немного в стороне. Здесь парковка запрещена. Следуйте за мной. Придется пройти по самому солнцепеку, поэтому держитесь в тени.

– Я слышала, что сегодня будет дождь…

– Будет, – подтвердил Колер, выпуская облако дыма, словно природные условия зависели исключительно от него самого, – Обязательно будет.