Текст книги "Тень победы"

Автор книги: Виктор Суворов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 9
НА БУДАПЕШТ!

По смыслу обоих игр высшее командование Красной Армии совершенствовало в них свое умение наступать, а не обороняться.

«Известия» 22 июня 1993.

П. Бобылев.

1.

Действия германских и советских генералов – почти зеркальное отражение. В Германии играли в те же игры. Правда, с опережением в один месяц. Но разрыв во времени в действиях советского и германского командования медленно сокращался.

29 ноября 1940 года в Берлине началась большая стратегическая игра на картах. Руководитель игры – первый обер-квартирмейстер генерального штаба сухопутных войск генерал-майор Фридрих Паулюс. Отличие состояло в том, что в Москве проводилось две игры, в Берлине – одна, но она была разделена на три этапа.

Первый этап – вторжение германских войск на территорию СССР и приграничные сражения.

Второй этап – наступление германских войск до линии Минск-Киев.

Третий этап – завершение войны и разгром последних резервов Красной Армии, если таковые окажутся восточнее линии Минск-Киев.

После каждого этапа игры следовал разбор. Общий разбор всех этапов игры завершился 13 декабря 1940 года. Через 19 дней начались стратегические игры в Москве, вторая из которых, как мы теперь знаем, была успешно завершена 11 января 1941 года.

Историю пишет победитель. Архивы Вермахта были захвачены Красной Армией, и наши историки продемонстрировали всему миру агрессивную сущность германского империализма: вот какие у них были замыслы! А наши архивы были крепко заперты. Это давало возможность пропагандистам и агитаторам говорить, что советские генералы, адмиралы, маршалы и сам товарищ Сталин страдали тяжелым хроническим миролюбием. Это состояние «Военно-исторический журнал» (1990 № 1 стр. 58) описывал так: «Советский Союз – мирный, еще не проснувшийся от своего пацифизма, несмотря на только что закончившуюся войну с Финляндией».

Миролюбие и пацифизм товарища Сталина и других товарищей вызывают сожаление и сочувствие, но при внимательном рассмотрении любой читатель мог обнаружить в рассказах ученых товарищей и великих героев почти неприметные шероховатости и нестыковки. Вот они-то и указывали на то, что не все было так, как нам сегодня рассказывают. Пример. Выходит официальный труд «История советской военной мысли». Он подготовлен Академией Наук СССР и Институтом военной истории Министерства обороны СССР. Опубликован издательством «Наука» в 1980 году. В этом труде (стр. 142) сообщается: «В начале 1941 года были проведены две оперативно-стратегических игры на картах (с 2 по 6 января и с 8 по 11 января). Разыгрывался начальный период войны: вариант нападения „западных“ и оборона „восточных“.

Начиная с середины 50-х годов, звучало множество заявлений о том, что в январе 1941 года «восточные» отрабатывали вопросы отражения агрессии «западных». Рассказам о нашем врожденном миролюбии мы привыкли верить на слово. Но следовало обратить внимание на совсем неприметный пустячок. Во всех официальных исследованиях речь идет о двух играх, а в мемуарах Жукова сообщается, что была всего только одна игра. Наши официальные историки должны были указать Жукову на неточность или искать ошибку в своих исследованиях. Но они этого почему-то не делали. Вот академик Анфилов сообщает, что якобы имел несколько продолжительных бесед с Жуковым, и что якобы Жуков ему сообщил множество интересных вещей о предвоенном периоде и о начале войны. Допустим. Сам Анфилов пишет про две оперативно-стратегических игры. (Бессмертный подвиг. Москва. Вроениздат. 1971 стр. 137.) Разница во времени между выходом книги Жукова и книги Анфилова – два года. Получается, что почти одновременно маршал и академик сообщили миру разные версии событий. По Анфилову – две игры, по Жукову – одна. Тут же маршал и академик встречаются, вместе пьют чаи и беседуют о высоких материях. Вот бы академику Анфилову и воспользоваться моментом: Георгий Константинович, по моим сведениям было две игры, а вы пишите про одну. Кто из нас не прав? Давайте разберемся!

Да и Жукову не мешало сделать встречный шаг. Положение обязывало. Он – величайший полководец ХХ века, перед ним академик Анфилов – величайший эксперт в вопросах начального периода войны. Жукову следовало просто ради интереса прочитать книги Анфилова, а, прочитав, следовало выразить изумление: я помню только одну игру, а вы, уважаемый, пишите про две. Один из нас заблуждается. Давайте вместе искать истину.

Но истину не искали. Не вместе, ни раздельно. Нестыковок в своих бессмертных творениях они не замечали, и устранить их не спешили.

Да почему же?

Потому, что расхождения были только в мелочах, а в главном оба врали об оборонительной направленности игры (или двух игр). И ни тому, ни другому, ни целой ватаге номенклатурных вралей не было резона вникать в детали и ворошить подробности.

И вот прошли годы и выплыли подробности тех игр, и оба, величайший полководец и величайший исследователь начального периода, оказались в числе, мягко говоря, источников ложной информации.

Но архивным документам, при всей их пробивной силе, не проломить устоявшихся оценок и мнений. Через семь лет после того, как материалы стратегических игр были рассекречены, выступает мой давний оппонент, заместитель главного редактора «Красной Звезды» полковник Мороз Виталий Иванович. Он привычно срамит меня и рассказывает изумленным читателям, что в Генеральном штабе РККА надо было бы на всякий случай проводить игры с наступательной направленностью, но их не проводили. Вместо этого на стратегических играх отрабатывались только варианты отражения агрессии. («Красная Звезда» 13 января 2000) Такое простительно было писать, когда архивы были недоступны. Но сведения о стратегических играх давно из разряда секретных выпали, мы давно знаем, что об обороне на тех играх никто даже и не заикался. Отрабатывались только вопросы сокрушения Европы и установления кровавой коммунистической диктатуры на всем континенте. Но в «Красной Звезде» об этом не знают. И никто из читателей «Красной Звезды» не возмущается неосведомленностью центрального органа Министерства обороны России.

Прочитав заявления полковника Мороза, я ринулся писать ему письмо. Я хотел объяснить заместителю главного редактора, что он занимается промыванием мозгов своих читателей, да и сам является жертвой такого промывания. А потом сообразил, что тут имело место не долголетнее промывание мозгов, а как раз обратный процесс.

Виталий Иванович, специально для вас рассказываю о второй стратегической игре, а вы сами судите, в какие игры играли наши полководцы в январе 1941 года.

2.

Из двух игр первая была решающей. «Разбор первой из них осуществлен на уровне высшего политического руководства страны». (Генерал-майор В. Золотарев. «Красная Звезда» 27 декабря 1990)

«Высшее политическое руководство страны» – это Сталин. Он внимательно следил за ходом первой игры и убедился в том, что в Восточной Пруссии может увязнуть. Потому сразу после первой игры Сталин сделал свой выбор: удар в Европу наносим не севернее Полесья, а южнее, т. е. не из Белоруссии и Прибалтики, а с территории Украины и Молдавии.

Интересно как Жуков описывает разбор первой игры: «Ход игры докладывал начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Когда он привел данные о соотношении сил сторон и преимуществе „синих“ в начале игры, особенно в танках и авиации, И. В. Сталин, будучи раздосадован неудачей „красных“, остановил его, заявив:

– Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск». («Воспоминания и размышления» Стр. 193)

Рассказ Жукова можно понимать только так: Мерецков якобы докладывал Сталину, что у немцев и на игре, и в реальной жизни больше танков и самолетов. А Сталин якобы на это с досадой отвечал: сам знаю, но не это главное, не арифметическое большинство, а искусство командиров и войск.

Но не мог Мерецков такого говорить, как не мог Сталин так отвечать, ибо оба знали, что Красная Армия по количеству танков, самолетов, артиллерии превосходит армию Гитлера в несколько раз. И в реальной жизни, и на стратегической игре преимущество было на стороне Красной Армии. По условиям игры «синие» («Западные») имели 3512 танков и 3336 самолетов, а «красные» («Восточные») – 8811 танков и 5652 самолета. Потому не мог Мерецков докладывать Сталину о преимуществе «синих» в начале игры. И не был Сталин раздосадован неудачей «красных», ибо «красные» под руководством Павлова прорвали фронт «синего» Жукова в двух местах, окружили крупную группировку войск Жукова в районе Сувалки, и на двенадцатый день операции вели боевые действия на территории Восточной Пруссии в 110-120 километров западнее государственной границы СССР.

Жуков продолжает:

– В чем кроются причины неудачных действий войск «красной» стороны – спросил Сталин.

Д. Г. Павлов пытался отделаться шуткой, сказав, что в военных играх так бывает. Эта шутка И. В. Сталину явно не понравилась. (Воспоминания и размышления. Стр. 193)

Оставим на совести Жукова все эти диалоги. У меня деловое предложение: надо изготовить несколько сот тысяч штампов с коротким словом «ЛОЖЬ» и все книги Жукова проштамповать. Желательно красной краской поперек каждой страницы.

А в новые издания книги Жукова сразу печатать с предупреждением поперек каждой страницы, что правду тут нет.

3.

8-11 января состоялась вторая стратегическая игра, о которой Жуков забыл. Преамбула была вполне схожей: Советский Союз живет мирной жизнью и о войне не помышляет, коварные враги напали на миролюбивый Советский Союз, но теперь не из Восточной Пруссии, а с территории Венгрии и Румынии. Согласно заданию второй игры, 1 августа 1941 года войска Германии и ее союзников вторглись на советскую территорию. Однако они были быстро выбиты на исходные рубежи. Мало того, к 8 августа «Восточные» не только вышибли «Западных» со своей территории, но и перенесли боевые действия на территорию противника на глубину 90-180 километров и вышли армиями правого крыла на рубеж рек Висла и Дунаец.

Расклад по времени такой: озверевшие враги внезапно напали на нашу страну и два дня успешно наступали. На третий день наши войска под руководством Жукова противника остановили, еще два дня потребовалось на то, чтобы врагов со своей территории выбросить. Потом за два дня, к исходу 7 августа, наши войска по вражьей земле прошли 90-180 километров. Темп наступления – 45-90 километров в сутки. Все это – предисловие. Собственно игра началась уже на территории противника в 90-180 километрах западнее государственных границ Советского Союза. Содержание игры – «ответные действия» Красной Армии в Германии, Чехословакии, Венгрии и Румынии.

В каждой группе играющих произошли незначительные изменения. Некоторые генералы была переброшены из группы Павлова в группу Жукова и наоборот. Ряд генералов не принимали участия во второй игре. Вместо них играли другие. Но главные противники остались те же. Только теперь Жуков, командуя советскими войсками, наносил «ответный удар» на вражеской территории, а Павлов, командуя германскими и венгерскими войсками, советское наступление пытался отразить.

В этой игре было новшество. «Ответные действия» Красной Армии отражал на этот раз не один фронт противника, а два. Войсками Германии и Венгрии командовал генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов, войсками Румынии – генерал-лейтенант Ф. И. Кузнецов.

Ф. И. Кузнецов прибыл на совещание в Москву как командующий войсками Северо-Кавказского военного округа. Сразу после первой игры его назначили командующим Прибалтийским особым военным округом. Он еще не принял должность, он еще не был на новом месте службы, а ему приказывают играть роль во второй игре – командовать войсками Румынии…

Как такое понимать? Если Кузнецова в реальной жизни только что назначили командовать советскими войсками в Прибалтике, то зачем ему поручают на игре командовать войсками Румынии? Это совсем другой географический район, другое стратегическое направление. Кузнецов тут никогда не служил, и в обозримом будущем ему предстоит служить в Прибалтике. Почему бы на стратегической игре не назначить на роль румынского генерала кого-нибудь из наших генералов, который служит на границе с Румынией, который знает тот район и армию Румынии? Странно все это. Но только на самый первый взгляд. Именно это назначение Кузнецова вдруг открывает нам глаза, и вы видим ослепительную красоту сталинского замысла.

4.

Перед нами стояло несколько вопросов. Зачем надо было проводить не одну игру, а две? Почему советскими войсками на этих играх командовал не начальник Генерального штаба? Почему войсками противника командовал не начальник ГРУ? Почему эти роли играли командующие военными округами? Почему Жуков и Павлов менялись ролями?

Роль, которую играл командующий Прибалтийским особым военным округом во второй игре, – это ключ к пониманию всего происходящего.

Все просто и запредельно логично.

Логика вот в чем. В пространстве между Балтикой и Черным морем лежит Полесье. Это сплошные непроходимые болота. Полесье – самый большой район болот в Европе, а, возможно, и во всем мире. Полесье непригодно для массового передвижения войск и ведения боевых действий. Полесье делит Западный театр военных действий на два стратегических направления. Главный принцип стратегии – концентрация. Стремление быть сильным везде ведет к распылению сил и общей слабости. Если мы будем стараться быть одинаково сильными и севернее Полесья и южнее, то просто раздробим свои силы надвое. Этого делать нельзя. Потому на одном стратегическом направлении мы должны сосредоточить главные силы и нанести решающий удар, а на другом стратегическом направлении наносим удар вспомогательный.

И вот вопрос: какое направление считать главным, какое – второстепенным? Споры об этом не утихали никогда. Оба варианта имели как свои плюсы, так и минусы.

Вторжение севернее Полесья – это прямой удар на Берлин, однако, впереди – Восточная Пруссия, сверхмощные укрепления, Кенигсберг. И вся германская армия.

А удар южнее Полесья – это отклонение в сторону, это обходной путь… Однако это удар в нефтяное сердце Германии, в сердце, которое практически ничем не защищено. На одном синтетическом горючем далеко не уедешь.

Потому было решено провести две игры, сопоставить результаты и сделать выбор. На первой игре основной удар в Европу наносится севернее Полесья с территории Белоруссии и Прибалтики. На второй игре вторжение в Европу происходит с территории Украины и Молдавии.

Советские стратеги готовили сокрушительный удар в Европу. Для Германии этот удар мог быть смертельным. Это осознавал и сам Гитлер, и его генералы. Я приводил немало высказываний и самого Гитлера, и его генералов на этот счет. Каждый желающий может найти в изобилии и подобные высказывания, и факты, которые подтверждают такую оценку ситуации. Если сокрушить Германию, то вся остальная континентальная Европа будет засыпать сталинские танки цветами. Если сокрушить Германию, дорога сталинским танкам будет открыта до самой Атлантики.

Если наносить главный удар севернее Полесья из Белоруссии и Прибалтики, тогда командующий Западным особым военным округом (ЗапОВО) генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов соберет все лавры и имя его будет прославлено в веках. Подобная слава ждет и командующего Прибалтийским особым военным округом (ПрибОВО) генерал-лейтенанта Ф. И. Кузнецова. Но в этом случае роль командующего Киевским особым военным округом (КОВО) генерала армии Г. К. Жукова будет второстепенной. Еще более скромной будет роль командующего Одесским военным округом (ОдВО) генерал-полковника Я. Т. Черевиченко.

Если же удар наносить южнее Полесья, с территории Украины и Молдавии, тогда все лавры достанутся командующему Киевским особым военным округом Жукову и частично – командующему Одесским военным округом Черевиченко. Но тогда командующие в Белоруссии и Прибалтике останутся в тени.

И Сталин решает столкнуть лбами тех, кто больше всего заинтересован, чтобы направление севернее Полесья стало главным, с теми, кто заинтересован в обратном.

5.

В том, чтобы наносить главный удар из Белоруссии и Прибалтики, больше всего заинтересован командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник Д. Г. Павлов. Раз так, – ему главная роль в первой игре. Задача: прорываться севернее Полесья в Восточную Пруссию.

Команда Павлова сформирована в основном из генералов ПрибОВО и ЗапОВО. В этой команде – начальники штабов и ЗапОВО, и ПрибОВО, их заместители, четыре командующих армиями, которые находятся в Прибалтике и Белоруссии, командующие ВВС и ПрибОВО, и ЗапОВО. Все они имеют единый интерес: чтобы Сталин направление севернее Полесья выбрал главным направлением войны.

Кому же этот вариант больше всего не подходит? Тем, чьи войска находятся южнее Полесья – командующим КОВО и ОдВО. Вот им-то Сталин и поручает отбивать вторжение Павлова в Восточную Пруссию. Во главе этой команды – командующий Киевским особым военным округом генерал армии Жуков. В его команде – командующий Одесским военным округом, начальник штаба КОВО и другие генералы.

Обе команды разбавлены генералами других военных округов и центрального аппарата НКО, однако, основное ядро первой команды составляют генералы, чей интерес в том, чтобы направление севернее Полесья стало главным, а вторая команда укомплектована теми, кому такой выбор крайне не нравится.

Во второй игре все наоборот. Теперь Сталин дает Жукову и его команде показать, что направление южнее Полесья более перспективно. Потому вновь в команде Жукова мы видим командующего Одесским военным округом, начальника штаба КОВО, командующих двух армий, которые находятся на территории Украины, начальника штаба Харьковского военного округа и других.

Ясно, что генералам, которые служат в Белоруссии и Прибалтике очень не хочется, чтобы был выбран вариант вторжения в Европу с территории Украины и Молдавии в качестве главного. Вот им-то и ставят задачу: остановите вторжение Жукова в Венгрию, Румынию, Чехословакию, Южную Германию. Вот почему командовать войсками Венгрии и Румынии Сталин приказывает командующим ЗапОВО и ПрибОВО и в их команды приказывает включить начальников штабов ПрибОВО и ЗапОВО, командующих армиями, которые расположены в Белоруссии и Прибалтике.

6.

На второй игре Жуков, командуя советскими войсками, наносил удар в Румынию и Венгрию. Наступать ему тут было легко.

Прежде всего, тут не было современных укрепленных районов, подобных тем, которые были в Восточной Пруссии. У Жукова было подавляющее превосходство в авиации, танках и десантных войсках. В первой игре Жуков оборонялся в Восточной Пруссии, имея в подчинении только германские войска. А во второй игре Павлов и Кузнецов оборонялись, имея в подчинении войска, половина которых – румынские и венгерские. Их боеспособность, выучка и вооружение уступали германским.

Наконец, руководство игры пошло на весьма странный шаг. У Жукова много войск, и он командует ими единолично. А у Павлова мало войск, кроме того, половину войск у Павлова забрали и поставили Кузнецова ими командовать, и Кузнецов по условиям игры Павлову не подчинили. Одной мощной группировке советских войск Жукова противостояли две слабых группировки, которыми раздельно командовали Павлов и Кузнецов. По условиям игры эти группировки не имели общего командования. Руководители игры в лице маршалов Тимошенко, Буденного, Кулика и Шапошникова поставили Павлова и Кузнецова в заведомо проигрышную ситуацию. Все четыре маршала, которые игрой руководили, склонялись к варианту вторжения в Европу на направлении южнее Полесья. К этому же решению после первой игры пришел и сам Сталин. Потому на второй игре, чтобы окончательно убедить Сталина в правильности выбора южного варианта, четыре маршала преднамеренно создали для Жукова ситуацию, в которой нельзя проиграть.

В реальной жизни такого разнобоя в управлении войсками гитлеровской коалиции не было. Решения для войск Германии и ее союзников принимались в едином центре – в Берлине. А на стратегической игре для Павлова и Кузнецова была искусственно создана система двоевластия. Павлов и Кузнецов были поставлены перед выбором: или каждое решение принимать вдвоем и терять на обсуждение время, которого нет, или каждый принимает свое решение, тогда получается разнобой, правая рука не знает, что делает левая.