Текст книги "Бездна (СИ)"

Автор книги: Виктор Рощин-Щавинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 52 страниц)

Можно было сказать, что по Земле передвигается ходячее кладбище, состоящее из пока ещё живых, но уже давно глубоко несчастных и обречённых людей.

И тут Максим почувствовал, что кто-то сзади положил руку на его правое плечо. Максим не оборачиваясь, сразу догадался кто это был. Это был «он», или «оно».... Сейчас, какое-либо уточнение, не имело никакого значения. Максим замер. Рука у незнакомца была непомерно тяжелой....

– Вот захотел и сразу же догнал...! – как-то устало подумал Максим.

– «Не оборачивайся...!» – раздался, как показалось ему, тихий и вкрадчивый голос сзади: – «Ты не должен и не можешь видеть моё лицо...».

Максимка и так стоял, как вкопанный в землю соляной столб, не двигаясь и даже не шевелясь. Он и не думал смотреть назад. Ещё чего не хватало...! Сейчас не до глупой самодеятельности! Максимка не был трусом, но он так же не был и полным идиотом....

– «Возьми это...!» – тихо продолжал шуршать голос сзади: – «Время твоё пришло.... Это твой крест. И ты будешь нести его, до конца своей жизни на этой земле. Ты будешь нести его до своей смерти. Размер и его вес будут напрямую зависеть от того, что ты будешь делать, и как ты будешь поступать в этой жизни. Его тяжесть будет зависеть абсолютно от всего. От любых твоих действий, поступков и даже от твоих, ещё не высказанных вслух, собственных мыслей. Если у тебя получится, то постарайся, в своей жизни, всегда это помнить. А не получится...!? Что скорее всего и произойдёт с тобой! Ну что ж...!? Не обессудь тогда дружище! Спрос с тебя будет совсем даже нешуточный и совсе-е-м даже не земной. Вот такие наши дела дорогой .... На...! Держи и неси, теперь уже, свой родимый крест...!»

Максим, увидел перед своими глазами качающийся на тонкой верёвочке, пропитанной воском, маленький деревянный крестик. Максим, словно загипнотизированный, безропотно взял его и повесил себе на шею. Крестик был настолько горячий, что Максимке показалось, будто у него горит кожа на груди, и вокруг него, неприятно запахло жареным мясом. И ещё, он, почему-то именно сейчас вспомнил, как его, совсем ещё маленького, крестили в местной городской церкви, и как потОм, после всей этой унылой процедуры, толстый и потный поп, тоже повесил ему на шею крестик.

– «Мы ещё с тобой увидимся...!» – прошелестел голос позади Максима: – "До следующей встречи мой юный друг...! Она для тебя, может оказаться и последней...! Можешь мне поверить, она, эта наша встреча, непременно состоится. А можешь и не верить...! Дело твоё! Тебе выбирать! А у тебя, вроде, как, и право выбора есть...!? Вот и используй это право. Если сможешь конечно...! Но здесь нужно сказать, что вы все, то есть люди, как правило, это своё право, употребляете себе же во вред. И я думаю, что ты не исключение.... Хотя, всякое бывает...! Встретился мне как-то один...! Насколько помнится, из Назарета. Очень крепкий орешек попался...! Никаких уговоров, никаких компромиссов не признавал. С Ним я здорово попотел...! Но так ничего и не добился, и результат для меня оказался нулевой. Зеро...! И вот эти же самые люди, как мне кажется, часто, и совершенно незаслуженно называют меня Лжецом и отцом Лжи. Какая наивность, какое заблуждение...! Даже иногда обидно мне бывает...! А ведь я, с этим несговорчивым Назаретяниным, как впрочем и с тобой, мой дорогой Макс, был и есть предельно правдив и откровенен...! Можно смело сказать, что я практически безгрешен..., ну..., почти что, как..., – сама Святость...!

Постой...! Что-то мы с тобой отвлеклись от нашей темы Максим! Тебя то эта история мало касается.

Вернее не касается вовсе. Поэтому, давай-ка дружок, закончим, наш с тобою разговор. Ну, так вот, о нашей встрече.... Она у нас с тобой, обязательно произойдёт. В своё время. В какое время, не скажу...! Это есть мой маленький, профессиональный секрет, а для тебя будет очень большой и неожиданный сюрприз! И, скорее всего, не очень то приятный.... Так, что ты, если сможешь, то особенно не расстраивайся и не унывай мой друг.... В этом деле, всё равно нет никакого смысла! А уж тем более пользы! Как впрочем, и в других делах тоже Максим! Крестик, смотри не потеряй дружище...!" – и тут неведомый голос неожиданно замолк. Максим почувствовал, что сзади никого нет. Никто сзади него уже не стоял. Он остался наедине с самим собой, с крестиком на шее, и с понуро бредущей мимо него толпой.

– "Надо же такому случиться...! «Он», даже знает, как меня зовут...!", – как-то очень спокойно и совсем не по-детски размышлял Максим – "А впрочем, что здесь удивительного то...!? Это же «он»...!!!

Максим понимал, что ему нужно идти. Ему сейчас было необходимо присоединиться к этой идущей внизу толпе. Стать её неотъемлемой частью. И нельзя от неё было ни убежать, ни куда бы, то ни было скрыться, или спрятаться. Он не имеет права, он не должен и не может нарушить, а уж тем более изменить правила и законы, которые придуманы не им, и которые неукоснительно выполнялись людьми всё это время. С момента возникновения самой жизни на Земле.

Максим сейчас остро чувствовал, что для него наступило тяжелое и очень даже, безрадостное время. Ему совсем не хотелось делать это. Но!!! Но, всё равно ему надо было идти. Надо....

Он спустился со своего временного наблюдательного пункта, и встал в эту молчаливо бредущую людскую толпу, в самом её конце. Он встал туда самым последним. Максим по этому поводу сильно не огорчался и уж тем более, данному обстоятельству совершенно не радовался. Максим, своим, пока ещё чистым, детским, но уже таким, не по возрасту мудрым и почему-то уже достаточно уставшим умом, понимал, что крайним в этой толпе, ему придётся быть совсем недолго.

В общем, так всё и произошло.... Пройдя какое-то расстояние в последних рядах бредущих в Никуда людей, Максим, с присущим ему любопытством, оглянулся назад. И увидел, что он уже в этой толпе, не последний. За ним следом, беззаботно шагал, весело улыбаясь, его сосед и друг, Ромка Коробов. На шее у Ромки висел такой же маленький, как и у Максима, крестик, который в такт его шагам, свободно болтался из стороны в сторону.

– Так, что по всей вероятности...: – с грустью и в тоже время с каким-то просто убийственным спокойствием подумал Максим: – "Я, в своё время, увижу здесь всех моих родных, друзей, близких и просто знакомых...".

= = =

– "Посмотри внучек, как играет и радуется Солнце на небе, как оно Ликует в день Пасхи..." – говорила маленькому Максиму его бабушка, указывая рукой на Солнце – Это так Солнышко радуется Воскресению Иисуса Христа...!

Максимка добросовестно пялился в небо, жмурил глаза от слепящих солнечных лучей..., и действительно видел, как от него, один за другим отходят огромные, яркие, разноцветные кольца, как будто Радуга, наконец-то соединила их в Одно Целое, в Один огромный, неразрывный радужный Круг.

– "Бабушка! А зачем воскрес Иисус, и почему Он умер...?"

– "Люди часто совершают Зло Максимка, это они убили Иисуса. И не вина это их, а скорее их Беда. Не ведали они, что творят...! Ослеплены они были непомерной Злобой в тот момент, хотя эта их слепота, не прошла и до сих пор...."

– "А зачем Он воскрес...?" – ещё раз повторил свой вопрос Максимка.

– "Что бы спасти тебя, меня, твою маму и папу, что бы спасти весь Мир..."

– "И Иисус спасёт нас...?!"

– "Обязательно спасёт, и спасёт нас Всех Максимка..., Обязательно..."

– "Я тебе верю бабушка..." – И совсем немного подумав, как-то по взрослому серьёзно и весомо, но негромко..., маленький Максимка довольно твёрдо добавил... – "И Иисусу, я тоже Верю...".

В другой раз, бабушка показывала на вечернюю Луну и говорила Максиму: – «Видишь, как на Луне, Каин убивает Авеля, брата своего...?».

Максим смотрел на серебристо-серую Луну и видел, как проплывающие в небе облака, делали её почти живой, и что всё на ней в этот момент, приходило в движение....

Он видел на Луне, только две тени от людей, одна из которых, пронзила другую, сопротивляющуюся и извивающуюся, видимо от невыносимой боли, обыкновенными вилами, которыми на Земле, обычно скирдуют стога сена, и затем эта тень, с огромной силой швыряла его, Авеля, куда-то Вниз..., и тот навсегда исчезал в этой тёмной, холодной бездне. Каин после этого, оставшись совершенно один, поднимал руки с окровавленными вилами вверх..., и что-то по видимому, яростно кричал.... Но То, о чём кричал Каин, Максимка не слышал....

Максим очнулся от этого завораживающего и тревожного сна и открыл глаза. Он с определённой тревогой и неохотой, вспомнил всё то, что ему только что приснилось. Весь этот жуткий сон, «его...», кресты и ходячее людское кладбище, которое он увидел во сне впервые. – «Плохой какой-то сон сегодня мне привиделся... – кумекал наш Максимка, – Намного пострашнее других будет...! И, наверное, именно поэтому, не очень-то и интересный...! – и чуть подумав, добавил – По крайней мере, для меня....»

Он ещё немного, без особого желания, поразмыслил обо всём «этом», и... долго не мудрствуя, как-то очень спокойно, с какой-то лёгкостью и мальчишеской беспечностью, взял, да и выбросил весь этот сон из головы. И постарался зашвырнуть его, как можно дальше в темноту этой ночи.... И Максимка сразу же почувствовал, что ему стало намного легче и спокойней на Душе.... Затем он потянулся всем своим юным, но уже довольно крепким телом, сладко зевнул и посмотрел в окно. На улице было темно, рассвет ещё не наступил, хотя уже чувствовалось, что он где-то рядом, совсем близко....

А сейчас, он видел в тёмном окне, что только одни далёкие, неприступные, но очень одинокие звёзды, гордо и холодно мерцают высоко в небе..., и которые тоже очень холодно и совершенно равнодушно, смотрят на него, через это тёмное оконное стекло.

И вдруг совсем неожиданно для Максима, это тёмное, но уже предрассветное небо, рассёк и прочертил яркий, светящийся след. Это был след, от падающего метеорита. Его свечение было очень коротким. Почти молниеносным. Как и сама Жизнь.... Но маленький, и такой уже не по своему возрасту, в чём-то даже мудрый Максим, всё-таки успел загадать, своё желание, которое, как он считал, было, самым главным в его жизни....

Вскоре, Максим услышал, как проснулась его любимая бабушка. Бабушка Лена. И как она неторопливо, вполголоса, в своей комнате, молилась Иисусу Христу.

Окончив молиться, она, с определённым трудом, уже по-старушечьи негромко охая и вздыхая, встала с колен, и подошла к спящему, как она видимо полагала внуку.

Она какое-то время внимательно смотрела на Максимку, затем с любовью поцеловала его в лоб, заботливо поправила на нём тёплое, ватное одеяло и пошла, растапливать печку, в уже довольно заметно остывшем за ночь доме....

= = =

ГЛАВА – 3.

«УЧИТЕЛЬНИЦА ПЕРВАЯ МОЯ...!»

(Первый опыт юности...)

Максим уже имел какое-то определённое, но в целом всё-таки, только общее представление об этих, не совсем понятных для него, очень влекущих, завораживающих, и даже в какой-то степени парализующих разум ощущениях.

Они всегда появлялись у него в животе, в области солнечного сплетения, или чуть ниже, в районе пупка, в тот момент, когда он случайно, или бывало специально, намеренно дотрагивался, или прикасался к девушке. До её очень неудержимо и зовуще-притягательного, очень волнующего нашего Максима, загадочного женского тела....

И в этот самый момент, ему казалось, что через него, теперь уже через всё его собственное тело, как будто бы пропускали ток высокого напряжения, перемешанный с чем-то невероятно сладким и очень приятным.

Он, от этого всегда испытывал, огромное, и как говорят, какое-то поистине неземное, но и в то же время совершенно непонятное для него наслаждение, даже более того... – просто блаженство, сотканное из воздушных, тонких кружев. Максим в этот момент, на какое-то время, попросту замирал.... Он упивался ими, он купался в этих чувствах. Максим не хотел их отпускать от себя. Он боялся вспугнуть эти ощущения, даже своими мыслями о них, опасаясь, что они, эти райские ощущения, могут вдруг исчезнуть навсегда.

Но при этом, наш любознательный Максим, очень усиленно соображал, пытаясь понять, от чего так это всё происходит, и откуда, как говорится, растут красивые длинные ноги....

А сейчас, в данный период своей юной и где-то даже счастливой жизни, он был больше похож на молодого, начинающего свой поиск, перспективного теоретика, только что приступившего к добросовестному изучению этой теории, чем на уже много знающего практика, который эту самую теорию, уже с определённым пониманием, с толком и положительным результатом, мог применять на деле.

Ну, а если быть ещё более конкретным..., то в настоящее время, наш Максим, учился в техникуме, на втором курсе. Грыз, как говорится гранит науки, своими ещё пока молодыми и крепкими зубами и заодно, между делом..., с определённым желанием и удовольствием, старался тщательно пережёвывать, отскочившие куда-то в сторону от этого гранита, небольшие и нередко довольно острые куски и кусочки этой самой не очень лёгкой науки. Ему совсем недавно исполнилось, шестнадцать лет. Время поиска....

И здесь к слову, надо сказать, что кое-какой опыт общения с девушками у Максима всё-таки был. Пусть и небольшой, в сравнении с огромным опытом, хотя бы того же Д* Артаньяна, или Дон Жуана..., но всё же был. Дело только никогда, ещё ни разу, не доходило до главного. Ну..., в общем..., до «этого самого»! Ну...! Сами знаете до чего...!

В общении с девушками, он уже чувствовал себя довольно раскованно и даже в чём-то уверенно. Мог уже быть вальяжным, а при необходимости и даже довольно развязным, и нередко, не в меру несколько наглым. Но это была его только внешняя оболочка, видимость. И такое его уверенно-нагловатое поведение, было в какой-то степени, для него..., – даже его защитой, своего личного имиджа, который Максим уже создал.

Он так же уже мог болтать с ними на щекотливые темы с видом знатока и со знанием уже вполне опытного молодого ловеласа. Мог вкусно и красиво целовать в губы. Девушкам это нравилось. Руки тоже при этом не оставались без дела и находили себе работу. Он уже мог очень умело руками скользить по телу девушки и при этом он чувствовал, что это, им тоже очень нравится. Но скользить только по строго определённым и вполне доступным участкам этого самого тела. Дальше, ни-ни-ни...! Дальше Максим не проникал, никогда "там" не был, и "туда", никогда не захаживал. Ни разу. Невидимую, запретную черту, Максим ни разу ещё не пересекал.

Он, в общем-то, точно и не знал, что находится "там...", немного, дальше, этой самой черты. В том самом таинственном месте, о наличии и существовании которого, он, конечно же, догадывался. И даже более того, знал, что "оно...", в женской природе есть, и о котором он, втайне ото всех, усиленно сопя носом, очень даже упорно, мечтал.... И он хотел, хотя бы разочек увидеть "его...", "это", или "её"...? Но которое, к счастью, или, к великому сожалению, Максим в своей жизни, ни разу не видел и не знал, как "оно" выглядит. Как говорится в живом, натуральном виде. Ну а уж тем более, никогда его не трогал.... Но его, в силу, непонятно каких таких причин, просто неудержимо тянуло туда, к этому самому загадочному и очень таинственному объекту....

Максим был симпатичным молодым человеком. И он, почти всегда выгодно отличался от многих своих сверстников и, как правило, выделялся из этой во многом безликой и однообразной толпы. Это обстоятельство, притягательно действовало на довольно многих девушек из его окружения.

И видимо поэтому, на него и положила глаз студентка этого же учебного заведения, Эллочка Гривцова.

Она была на четвёртом курсе и заканчивала обучение. Элла писала диплом. А так же, дипломница-Элла..., была уже довольно разбитная и развесёлая особа, которая знала о сексе почти всё.... Ну, или почти всё.... Короче, она знала о нём несравненно больше, нежели наш Максим. И девушка про себя, наверное, решила, что этот симпатичный паренёк, очень даже может подойти для её очередного увлечения, очередного в её жизни студенческого романа.

Познакомиться в общежитии, плёвое дело. Подошел, заговорил, вот уже и познакомились. Без всяких там предисловий, поклонов, серенад под окном и французских реверансов.

Подобное знакомство между Максимом и Эллой вскоре и состоялось.

Прямо в коридоре общежития.

Максим видел Эллу и раньше. И в здании техникума и в общежитии. И даже знал её имя. Но узнал он его от кого-то из своих знакомых студентов.

Эллочка, в своём поведении была довольно свободна. И в плане, какой-то там пресловутой и непонятной для неё морали, себе ни в чём не отказывала и не ограничивала. Она всегда была не прочь, в кругу близких и не очень близких друзей, выпить, закусить и всласть повеселиться на очередной студенческой пирушке. И не только поесть, выпить и попеть...! Она любила и другое.... Максим об этом тоже уже знал.... Заранее навёл справки.

Сам он хорошо играл на гитаре и очень недурно пел. По вечерам, заливаясь соловьём в коридорах общежития, он собирал кучу девушек и парней вокруг себя, которые с удовольствием слушали его сольные песни, на его концертах местного значения.

Элла тоже нередко слушала эти песни, которые распевал её будущий временный избранник, на период их познавательно-похотливой, "кошиной..." любви.

Они уже несколько вечеров провели вместе. Встречи проходили в укромных местах общежития, где не так часто бродили скучающие от безделья студенты и разного рода лоботрясы местного разлива....

Максим «обрабатывал...» Эллу, как только мог, делал всё, на что он был в настоящий момент способен. Ему очень хотелось произвести должное впечатление на Эллу и не ударить в грязь лицом.

Он подолгу и сладострастно целовал её взасос. Он ласкал её грудь, целуя с лёгким прикусыванием и потягиванием, её набухшие и торчащие соски, гладил её живот, бёдра, мял в своих сильных руках, её круглую, как орех, или мячик, упругую попку....

Эллочка нисколько не возражала против таких невинных ухаживаний и устремлений Максима, и даже скорее наоборот, всячески эти действия, молча, но очень понятно для Максима, поощряла. И при этом Элла очень томно постанывала и как-то не совсем ровно дышала....

И всё это, что-то пока ещё, непонятное для него, заводило и самого Максима. И он так же инстинктивно чувствовал, что ей сейчас, тоже было хорошо.... И поэтому, он старался вовсю...! Выкладывался целиком и полностью, как бегун на гаревой дорожке, который очень хочет получить, золотую олимпийскую медаль. Максим тоже набирал очки....

В общем, любовная прелюдия, как бы на данный момент, вполне состоялась! И всё вроде бы говорило о том, что пора бы уже, переходить и к очередному акту этого любовного спектакля. Только Максим не знал с чего надо начать и что в этом случае необходимо делать.

Он ещё ни разу даже не попытался проникнуть, добраться до того таинственного "места", которое по его разумению и прикидкам было самым главным в "этом..." деле, и которое находилось где-то между её ног, там, где эти самые ноги сходятся. В общем, где-то там...! Вот только где...!? Максим это очень слабо себе представлял. Но он понимал, что если напрямую не задействовать это самое место..., то проведение первого акта, да и последующих актов тоже, было бы под большим вопросом. А уж тем более, их качественное проведение....

У Максима, самого, от этих возбуждающих их обоих ласк, всё внутри, да и снаружи тоже, напрягалось и дрожало от нетерпения. И особенно между его уже собственных ног. Напряжение было такой силы, что он чувствовал, что очень даже скоро может произойти взрыв.... Пусть не вселенского масштаба, но всё же...! Но он не знал точно, куда эту силу взрыва надо направить! В какое место!? Интуитивно понимал, что надо туда, ей, между её ног, а вот каким образом, это надо было сделать, он даже не предполагал и не догадывался. В этом деле у него не было никакого практического опыта.

Только одна слабая и неконкретная, обще-дворовая, уличная теория.

Так они, только целуясь и обнимаясь, промучились несколько вечеров подряд....

Самое интересное то, что Элла, которая ни о чём не догадывалась, отнесла данное поведение Максима, а именно действия по не форсированию событий с его стороны, на тот счёт, что он, то есть Максим, просто есть благородный и воспитанный молодой человек. Который сразу не тянет тебя в койку. А значит уже молодец....! Не действует грубо и нахально, лишь бы урвать от бедной девушки, а там хоть трава не расти, а наоборот проявляет выдержку, терпение и такт. Это ей даже где-то, очень нравилось. За это, Элла зауважала Максима ещё сильнее....

Раньше ей всё больше попадались просто невоспитанные, сексуально озабоченные хамы, которые действовали без души, примитивно и без всяких там вступлений и предисловий, а "сразу давай...", ближе к телу, и дело, будет в шляпе, и в полном ажуре. А там ты хоть плачь дорогая, хоть не плачь, а очередной мяч, как говорится, в свои ворота, опять, в который уже раз..., безответно и "бездвоздмездно..." пропущен.

И всё же Эллочке первой, эта самая «культура» поведения Максима, стала понемногу надоедать.... Она заметно заскучала. Хорошо конечно, что ты такой воспитанный, но не до бесконечности же...!? Надо когда-то и к делу переходить...! Всё хорошо в меру...! На порядочности, конечно можно прокатиться! Но, во-первых, на ней всё равно далеко не уедешь и она, в конце концов, всем надоест, как горькая редька. А во-вторых, непорядочность куда более интересней и завлекательней, и на ней можно ускакать куда угодно, хоть даже в эту самую, никому до сих пор, неизвестную и непонятную, но очень зовущую к себе, бесконечность.

– "Максик...!? – целуя его, и на ушко ему, нежно проворковала Эллочка – Ты не хотел бы пойти в какую-нибудь свободную, пустую комнату...!?" – осторожно, как бы закидывая удочку, спросила Элла, когда они с Максимом в очередной вечер обнимались в укромном местечке общежития. – "Где никого нет, и где никто нам мешать не будет. А то здесь шастают всякие, только от дела отвлекают. Одно только и радует, что плавки не пропадают! Да и холодно тут...!"

Была суббота, и сосед Максима по комнате Паша Гасилов, уехал домой к родителям. Комната была целиком свободна и Максим об этом, конечно же, знал. Но он почему-то боялся сказать об этом Элле. Он понимал, что там в этой комнате, с ней надо будет что-то делать.... И вовсе не то, что он проделывал с ней сейчас. А нечто совсем другое, ему неясное и потому очень его пугающее. И этого Максим тоже очень боялся. – «Но и в то же время, начинать то когда-нибудь надо...?!» – тихонько, про себя, храбрился наш Максимус.

Максим очень боялся опростоволоситься. Боялся насмешек. Боялся так сильно, как примерно, кошка боится воды, а тигр огня...!

Он сам конечно понимал, что просто водит Эллу за нос, обманывает её, по поводу своих якобы глубоких и обширных знаний в области сексуального общения с женщинами. И он чувствовал, что это очень скоро ей станет понятно. Сколько верёвочке не виться, а конец рано или поздно, всё равно наступит..., и тогда он в обязательном порядке совьётся в кнут.... Нет ничего ТАЙНОГО..., Что бы не стало ЯВНЫМ.... Элла всё равно поймёт кто он такой. Максиму этого совсем не хотелось. Но он, почему-то сказал следующее, а вовсе не то, о чём напряжённо сейчас кумекал....

– "В чём проблема крошка...? Этот вопрос очень даже легко решаемый!" – стараясь выглядеть, как заправский Дон Жуан, для которого нет ничего невыполнимого, небрежно бросил наш удалой Максик, и затем продолжил свою лихую серенаду... – "Для нас детка, не может быть, и не будет сегодня, ничего невозможного, моя комната совершенно пуста. Сосед уехал домой. К своим старикам. Так, что мы можем в ней, спокойно обосноваться, и очень даже хорошо провести время. Хоть до завтрашнего утра...! Было бы только Желание...!? И хорошо бы..., у двоих...!"

Максим тогда, даже не мог себе представить в полной мере, насколько и как ему будет стыдно в этой самой комнате, куда он так залихватски сейчас приглашал Эллу.

= = =

Они лежали вдвоём на железной кровати, с вытянутой чуть ли не до самого пола металлической сеткой, на старом, повидавшем на своём долгом веку, немалое количество голых потных тел, полосатом матраце, с какими-то комками ваты внутри. Они добросовестно готовились к горячей кошиной любви, в этой пустой, неуютной и плохо прогретой комнате, Российской студенческой общаги. Максим виртуозно ласкал Эллу в пределах допустимого, а именно, до этой самой запретной зоны. Это он делать умел.... Она чувствовала и через одежду, как у нашего храброго Максика, «всё» существенно увеличилось и напряглось, и к тому же упиралось, во что ни попадя. Ему и самому было, как-то непривычно и довольно неловко от этого своего, очень настырного «дубино-стояния...».

Максим медленно раздевал её и одновременно раздевался сам. Деваться ему сейчас было некуда – пан, или пропал..., другого не дано....

Наконец они остались совсем без какой-либо одежды. Элла и Максим обвили друг друга руками, прижавшись своими молодыми, разгорячёнными от возбуждения телами, и с замиранием сердца, наслаждались такой невинной, почти детской близостью.

Но надо было идти дальше. Об этом говорило всё.... И это "всё...", никуда нельзя было спрятать...! Ну..., кроме одного "места..." конечно.... Но Максим не знал где оно...!!!

Максим своими руками, уже обласкал всё её тело. Кроме этого самого, очень загадочного местечка.... Ну, того самого.... Он ни разу к нему даже не прикоснулся. Даже случайно...! Максим..., ну очень робел перед ним, опасался и страшился его так, как "жид..." дрожит от страха, перед правдой, а чёрт, перед бубном....

Он уже чувствовал, что Элла очень вопрошающе и даже где-то с определённым подозрением, смотрит на него из темноты. Ему нужно было делать следующий шаг. И он интуитивно, его попытался сделать.

Максим лёг на неё и вроде, как бы играясь, попытался совершить "это...". Сверху вниз он своим "другом..." проскользил по её телу между её ног. Максим ещё не знал, что в таком деле, и особенно когда нет никакого опыта, нужно правильно выбрать "угол атаки...". Он пытался молча убедить Эллу в том, что он всё знает, что он всё умеет и что он сейчас, просто продлевает любовную игру.

Так он безрезультатно "просквозил..." мимо этого таинственного, закамуфлированного и очень сильно законспирированного объекта, ещё пару раз.... Элла внизу..., глубокомысленно и вопросительно молчала. Элла была подозрительно тиха и задумчива. Только зубами не скрипела. Максим был красный от стыда и тоже ничего не говорил. Из-за своей скромности наверно....

Наконец, более искушённая в любовных делах Элла, после очередной, самостоятельной попытки Максима, решить эту «трудную задачу...», всё окончательно поняла. Она поняла, что Максим, скорее всего не желая этого, обманул её, ввёл её в это досадное заблуждение, и что он ни разу ещё в своей жизни не был с женщиной. То есть, не спал с нею! Или наоборот...? Всё время с ней бодрствовал...!? Кстати, что из этого лучше...!? Ну, короче друзья, не довелось ему пока сделать, ни то, ни другое, в своей юной и короткой жизни.

И желая того или нет, и, скорее всего, даже не думая о том, как воспримет, перенесёт и переживёт это Максим, она произнесла самые убийственные слова, какие ему, за всю жизнь, пришлось слышать в свой адрес. – "Послушай Максик...! Я то ведь думала, что ты, как говорится..., уже мужчина с определённым житейским опытом! А ты же ещё просто, желторотый птенец...!".

Максим в ответ ничего не ответил. Он медленно, в темноте, но с большим успехом сгорал от стыда. Ему в этот момент даже показалось, что он слышит, как на пол..., да и заодно на Эллочку тоже, падает его собственный пепел....

Элла больше ничего уже не говорила. Она, от ненужных слов перешла к делу.... Она сейчас была не дипломантка, а конкретная практикантка. Благо сексуальный опыт, в отличие от нашего Максима, был у неё в наличии.... Она взяла в руки «друга...» и сразу, без каких-либо раздумий, а тем более затруднений, направила его туда..., куда собственно и было нужно.... Угол атаки она не искала. Элла его хорошо знала. Изучила во время перерывов, между учёбой в техникуме и «учёбой...» в общаге, со всех сторон и во всех ракурсах...!

Максим, когда впервые попал в это самое таинственное, загадочное и очень влекущее к себе местечко..., почти мгновенно понял..., что это есть, самое лучшее, самое сладкое и не заменимое ничем, и никогда место на Земле.... Самое вкусное, из всех ему известных мест.

– "Вот где надо бороться, и вовсе не за какую-то лимитную, временную прописку, а только за постоянную и вечную! – подумал, вдруг сразу поумневший Максим – "И именно здесь, а ни в каких-то там, задрипанных и обшарпанных "хрущёвках...".

Во время своего первого обучения, и особенно в его начале, думая и действуя не в унисон с сексуально-развлекательными мыслями Эллочки и её неудержимо-бурной фантазией..., Максим нередко нарушал ещё ему незнакомую, своеобразную ритмичность их совместного движения, и поневоле покидал этот сладкий объект. Элла молча, без слов..., но при этом, почему-то очень быстро, почти лихорадочно, хватала «дружка» своей нежной, твёрдой и проворной ручкой, и водворяла его обратно, на исходную позицию для продолжения забега..., словно скакового коня после скачки..., в своё родное и любимое стойло....

Учёба продолжалась всю ночь напролёт, без каких-либо продолжительных перерывов на отдых. Максим от природы был очень способный ученик. Из всего этого первого ночного обучения искусству любви, проходившего под чутким и очень заинтересованным руководством Эллочки Гривцовой, наш Максим понял многое. И самое главное, что он уяснил для себя из всего этого, это то, что в этой жизни занятие любовью, является, скорее всего, самым важным, нужным и самым приятным занятием из всех существующих на земле. С ним сравниться ничто не может. И это было абсолютно точно! По крайней мере, в тот момент, и в то время, Максим, в это искренне и «непокобелимо...» верил.

И поэтому, большую часть своей жизни Максим был верен себе, и старался никогда не упускать любого случая, шанса, который позволял ему заниматься этим познавательным и интереснейшим делом. А именно, – этой самой прекраснейшей любовью, с любой, пусть даже случайно попавшейся ему, очередной женщиной, на его жизненном пути.

И только годы, оставшиеся у него за спиной, позволят и помогут понять Максиму, что заниматься так называемой "любовью..." и любить, это далеко совсем, не одно и то же. Отнюдь...!

Но это понимание придёт к Максиму потом. Придёт позже. И придёт оно, к сожалению, с большим для него опозданием.... О чём он будет Очень Жалеть. Но это будет не сейчас и не сегодня.