Текст книги "Битва за Норд-Ост"

Автор книги: Виктор Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

В 21.55 из захваченного террористами здания выпущены четыре заложника – три женщины и мужчина. Все они являются гражданами Азербайджана.

В 22.09 в районе ДК на Дубровке и улице Мельникова магазины прекратили продажу спиртного. Это связано с тем, что вокруг Дворца культуры постоянно присутствует много зевак и людей в нетрезвом виде. Поведение последних крайне неадекватно. Они рвутся за оцепление, устраивают скандалы и потасовки в толпе. Житель Москвы некто Айрапетян подвергся в районе Дубровской улицы нападению трех пьяных хулиганов.

В 22.38 оперативный штаб объявил, что намерен запретить прямые трансляции из района Дворца культуры. Заместитель министра МВД РФ Владимир Васильев объяснил это тем, что такая «практика неграмотна с профессиональной точки зрения».

В 22.40 министр МВД РФ Борис Грызлов и директор ФБР Роберт Мюллер договорились о взаимодействии в режиме постоянной связи. Мюллер предложил направить в Москву американских специалистов по антитеррористической деятельности и специалистов в области применения специальных технических средств.

В 22.41 Владимир Путин провел рабочую встречу с Юрием Лужковым и Евгением Примаковым. В ходе встречи обсуждалась ситуация с захватом заложников в Москве.

В 22.50 оперативный штаб прилагает все усилия для налаживания постоянной связи с террористами. Наладить нормальную связь не представляется возможным.

В 23.40 в здание захваченного Дворца культуры вбежал человек. Неизвестный мужчина проник сквозь оцепление, перебежал площадь перед ДК и скрылся в центральном подъезде здания.

26 октября

В 00.50 усилена охрана здания ДК. Три БТР блокировали Дубровскую улицу.

В 01.30 в здании Дворца культуры прозвучали выстрелы.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Елена Шумилова, зрительница:

«Было очень страшно, когда вдруг ни с того ни с сего мужчина лет 30 в середине зала вскочил, бросил пустую стеклянную бутылку в сидящих с главной бомбой чеченок и побежал в их сторону по спинкам сидении. Женщины стреляли в воздух, а чечен на сцене выстрелил и попал в двух сидящих людей: мужчине в бровь (и тот в больнице скончался), а женщине грудь прострелил. Мужика тут же схватили, но он абсолютно ничего не соображал. Мужики вообще оказались большими паникерами, чем женщины. И нервы у них первых начали сдавать, и болеть они стали поголовно. Женщины лучше держались»[19]19
  После штурма // Комсомольская правда. 5 ноября 2002 г.


[Закрыть].

Карина Невструева, зрительница:

«Ночью перед штурмом к нам прорвался пожилой мужчина и потребовал отдать его маленького сына. Один из террористов – Идрис, – пытался заступиться за безумца. Кричал Бараеву, что точно знает – мальчик на балконе. Увы, мужчине это не помогло – его вывели из зала. Потом услышала выстрелы…»[20]20
  Свидетельства заложников // Московский комсомолец. 4 ноября 2002 г.


[Закрыть]

Сергей Лобанков, режиссер по пластике детской труппы мюзикла «Норд-Ост»:

«За три дня боевики убили троих. Если мне не изменяет память, первой была девушка, которая пришла откуда-то в зал в абсолютно ненормальном состоянии – пьяная, кажется. Она подошла к их главарю и говорила с ним вызывающе. Вот он ее и застрелил.

Через некоторое время в зале вдруг появился какой-то мужчина. Сказал, что якобы ищет сына и даже фамилию ребенка назвал, но ребенок был в моей группе, а этот мужчина не его отец. Чеченцы заподозрил и неизвестного в шпионаже и расстреляли в фойе.

А третий убитый – это молодой человек, у которого началась истерика. Он бегал по залу и кричал, хотел броситься на чеченку с бомбой, в него выстрелили, и он упал. Пуля, выпущенная в него, ранила еще двоих заложников»[21]21
  Там же.


[Закрыть].

В 02.00 из здания Дворца культуры на носилках вынесли двух заложников. По предварительной информации, один из вынесенных – женщина – ранена в живот, а другой – мужчина – ранен в голову.

Свидетельствует очевидец.

Николай Степченков, врач «скорой помощи»:

«В ту ночь мы дежурили на Дубровке. Кроме нашей бригады, было еще семь машин “скорой помощи ”. День выдался спокойный. А в полночь из ДК стали раздаваться выстрелы. К нам подошли сотрудники штаба. Сказали, что чеченцы требуют врачей, чтобы забрать раненых. И я пошел – долг врача. Взяли с коллегой носилки – и вперед. Первое, что увидели в театре, – стены, изрешеченные пулями. Возле лестницы лицом вниз валяются трупы. Над ними четверо чеченцев с автоматами. Все в масках, кроме Аслана. Он попросил показать документы. Внимательно их рассмотрел и заявляет: “Почему не из Красного Креста?” Меня зло разобрало. “Какая разница?” – говорю. Он сбавил тон и почти вежливо попросил подождать. Четверо заложников вынесли из зала мужчину с перевязанной головой. А потом женщину с ранением в живот. Назад шли, думали: “Быстрей, быстрей ”. Мы сразу поняли, что парень не жилец, а вот женщину спасти можно было. Она в сознании находилась, рассказывала, что там произошло. После того, как из театра вернулись, со мной долго “альфовцы ” беседовали»[22]22
  Я уверен, что «мои» заложники выжили // Известия. 1 ноября 2002 г.


[Закрыть].

В 05.08 по сообщению оперативного штаба террористы заявили, что убили мужчину, который поздно вечером вошел в здание, а также убили одного из заложников, напавшего с бутылкой в руках на чеченку-смертницу. Тела этих людей по требованию террористов были вынесены из здания медиками.

В 05.30 к зданию ДК подтянуты подразделения спецназа. Внутри здания началась интенсивная стрельба, а затем во внутреннем дворе прозвучало несколько сильных взрывов.

В 05.40 оперативный штаб «в форме телефонных контактов» начал переговоры с террористами. По словам представителя штаба Павла Кудрявцева, террористы не дали «внятного ответа» о причине стрельбы, но заявили, что за последние два часа убили еще двух заложников.

В 05.50 никаких активных действий вокруг Дворца культуры не наблюдается.

В 06.20 из здания выбежали две женщины, судя по всему, заложницы.

В 06.24 подразделения Центра специального назначения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» пошли на штурм ДК. Внутри здания прогремел мощный взрыв, вслед за ним послышались звуки выстрелов.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Елена Шумова, зрительница:

«Честно сказать, я уже прощалась с жизнью. Пересматривала в мыслях свадебные фотографии и жалела только об одном – что я не родила и после меня ничего не останется. Еще за маму очень переживала. Она только что инсульт перенесла, и моя смерть могла ее добить. Жить хотелось, но штурма мы страшно боялись. Когда ОМОН начал обследовать крышу (даже мы слышали шаги наверху), нас тут же согнали с места в одну кучу, женщины со взрывчаткой встали не по периметру, как обычно, а рассредоточились между нами. Они были готовы, понимаете? Потом вдруг нас посадили обратно, сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства, и, если не приедут, мы взлетаем. Я проснулась в половине шестого – они ходили туда-сюда, суетились. Потом чем-то запахло. Сосед Сережа сказал: “Это газ. Сворачивай шарф и дыши в него ”. Мне почему-то вспомнилось пуховое мамино одеяло, будто я закуталась в нем, мне мягко – и все, отрубилась…»[23]23
  Номерок на память//Аргументы и факты. 2002. № 44.


[Закрыть]

Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла «Норд-Ост»:

«Больше всего на свете люди боялись штурма! Они понимали, что это огромный риск. Может быть, они не понимали, что часть уцелеет: они думали, что любой штурм вызовет взрыв огромных бомб, лежащих в креслах, и погибнут все. Так что для них штурм означал смерть… А для меня готовящийся штурм был вполне очевиден. По тону СМИ и политиков, которые выступали. Это удавалось отслеживать благодаря тому, что у некоторых заложников были радиоприемники, по рядам передавались слухи. И, во-вторых, я очень хорошо знаю это здание – от подвалов до крыши. И знаю, что множество дыр осталось незакрытыми и через них можно было напасть на террористов. Можно было подобраться через подвалы, вентиляционные камеры и воздуховоды, террористы не могли контролировать колосники и галереи. Существовали переходные мостки над подвесными потолками, где можно было разместить хоть роту снайперов. Террористы понятия не имели о том, что находится за каждой из многочисленных дверей. Они были защищены только своими бомбами и угрозой их взорвать. Но мне было абсолютно ясно, что в этой ситуации ни один спецназ не устоит перед соблазном начать штурм. Из СМИ я знал, что после третьей ночи начнут расстреливать, и поэтому спокойно приготовился к штурму. И когда пошел газ, я даже сказал соседям по креслам: успокойтесь и засыпайте. А потом и сам вырубился»[24]24
  Кичин В. Указ. соч. // Российская газета. 31 октября 2002 г.


[Закрыть]*.

Александр Зельцерман, зритель:

«Я, конечно, верил, что мы выживем По крайней мере, сам себя успокаивал, что все будет хорошо. Правда, иногда возникали мрачные мысли. Больше всего мне было жалко отца, который остался в Латвии. Как он переживет потерю всей семьи?

Когда пошел газ, я его сразу же “учуял ” и крикнул сестре: “Газ, закройся и не дыши!” Несколько минут звучали выстрелы, затем меня кто-то подхватил и понес со словами: “Все закончилось!”»[25]25
  Аркадьев А. Постараемся не вспоминать, но не забудем это // Российская газета. 31 октября 2002 г.


[Закрыть]

Ирина Филиппова, зрительница:

«Ранним утром мы сидели в забытьи, как вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича “Аллах акбар!”, а женщины кольцом встали вокруг зала. Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: “Кажется, пахнет газом”. Я быстро намочила шейный платок и стала дышать через него, а что случилось потом, не помню.

Очнулась от боли в легких уже в автобусе, увидела людей в камуфляже и подумала, что террористы нас везут куда-то дальше. Всех, кто мог ходить, привели в какой-то детский сад, только там я поняла, что люди в форме – это наши. В этом детском саду были какие-то тетеньки, они давали воду, а офицеры спрашивали наши фамилии и что-то еще, не помню уже что»[26]26
  Касаткина О. Указ. соч. // Российская газета. 31 октября 2002 г.


[Закрыть].

В 06.32 к зданию Дворца культуры выдвинулись дополнительные силы спецназа.

В 06.55 к ДК прибыли машины «скорой помощи», машины МЧС, служб спасения, пустые автобусы.

В 07.13 из здания начали выходить люди. Многих заложников выносят. К входу ДК непрерывно подъезжают машины «скорой помощи».

Свидетельствует очевидец.

Николай Степченков, врач «скорой помощи»:

«Под утро снова услышал пальбу, взрывы гранат, В 6.50 нам скомандовали – к театру.

Возле Дома культуры образовалось целое скопище машин, пробка. «Скорой» не пробиться. Тогда я кричу помощнику: «Хватай ящик с инструментами и побежали!» Смотрим – на крыльце уже десятки бездыханных тел. Много пожилых, некоторые уже мертвые. Причем умерли давно – часа два-три назад. Кожа холодная была. А из театра выносят все новых и новых людей. Там один спасатель принес большую коробку с противоядиями от газа – антидотами.

Мне раньше приходилось с наркоманами работать. У пострадавших были точно такие же симптомы передозировки, как от наркотических средств – узкий зрачок и отсутствие дыхания. Люди делали четыре-пять вдохов в минуту. Нужно было делать укол, чтобы восстановить работу легких и сердца. В какой-то момент я заметил, что двое спасателей мимо нас несут людей в автобус. Я им кричу: “Без укола не увозить* всех заложников сюда! Иначе живыми не доедут!” Они стали к нам всех подтаскивать. Скольких успели развезти по больницам, когда еще врачи не подошли, сказать не могу.

Мы работали на крыльце около часа. Потом встать не могли – ноги не гнутся, спина затекла. На коленях ведь все время ползали. Мы с помощником спасли 20 человек. Некоторые сразу вскакивали, еще иглу не успевали из них вынуть. Другим приходилось искусственное дыхание делать. Я уверен, что “мои ’’  заложники выжили, что у них все хорошо»[27]27
  Я уверен, что «мои» заложники выжили // Известия. 1 ноября 2002 г.


[Закрыть].

Дмитрий Н., врач «скорой помощи»:

«Мы и раньше дежурили возле Театрального комплекса. Но в последнюю ночь стало ясно – штурм будет. Дежурство было не мое, но меня подняли с кровати. Наши машины выстроились на Волгоградском проспекте. Вызвали 20 карет. Приехали 10. Ровно в 5.30 объявили режим радиомолчания. Информации никакой. Распорядители колонны намекали, что по команде надо ехать к театру и вывозить трупы. Нам не привыкать…

Ждали команду минут десять. Потом заторы. Строительную технику для разбора завалов не успели убрать. У подъезда уже лежали заложники. Рядом стояла коробка со шприцами и ампулами налоксона. Какой-то мужчина кричал: “Колите, кто может!” Стали вскрывать упаковки и набирать шприцы. Кололи заложникам кто мог и кто не мог: спецназовцы, городские спасатели и эмчеэсники, даже милиционеры из оцепления. Отметок об инъекциях никто не делал. Сгоряча кололи по два и три раза. А это смертельные дозы. Бардак был необычайный. Искусственное дыхание пострадавшим делать было некогда – в любой момент здание могло взлететь на воздух.

Я уверен, многие умерли в дороге от передозировки налоксона и от асфикции. Конечно, жертв могло быть меньше. Надо было побольше “скорых”, а не бульдозеров и бэтээров. К живым мы готовы не были»[28]28
  После штурма // Комсомольская правда. 5 ноября 2002 г.


[Закрыть].

Геннадий Б., врач «скорой помощи»:

«В то утро мы возили пострадавших в разные больницы, но практически везде привезенных валили в “травму ” (отделение травматологии). Травматологи – народ особый. Они специализируются на конечностях. Можно только подозревать, какое симптоматическое лечение производилось в первые часы. Кстати, у многих заложников от истощения открывались язвы. А вообще, если бы у первой вошедшей туда группы медиков были такие специальные штуковины, которые вставляют в рот, чтобы не запал язык, жертв было бы меньше.

Что касается антидота, то антидот, как таковой, вводится до применения сильнодействующих препаратов. Он призван снять тошнотворные и аллергические эффекты. Как он действует после, для меня, честно говоря, загадка. Но я еще раз повторяю, что основной процент летальных исходов не столько от газа, сколько от западания языка.

Нам точно не сказали, какое средство было применено в ДК. Но мы вводили не антидот, которого у нас не было. А налоксон. По внешним признакам отравление было схоже с наркотической опиатной передозировкой. Мы только позже узнали, что это был фентанил»[29]29
  Там же.


[Закрыть].

В 07.18 официальный представитель оперативного штаба сообщил, что здание ДК взято спецназом ФСБ. Среди спецназовцев, проводивших штурм, есть раненые. Все террористы убиты. Бараев также уничтожен. Основная часть заложников освобождена. Данных о числе погибших и раненых заложников пока нет. Идет разминирование здания.

В 07.57 пострадавших заложников отправляют в НИИ «Скорой помощи» им. Склифосовского и ряд других городских больниц.

В 08.22 в здании Дворца культуры работают саперы, спасатели и медики. В зале еще находится много людей без сознания, им оказывают помощь врачи.

В 09.23 на всех подстанциях «скорой помощи» в Москве объявлен «общий сбор». Все свободные от работы машины «скорой помощи» направлены в район ДК ГПЗ.

В 09.51 все заложники выведены из здания. Многие люди находились без сознания, многие были в шоковом состоянии. Об этом сообщил представитель службы спасения Анатолий Белоусов, принимавший участие в операции по спасению заложников.

В 10.34 директор ФСБ Николай Патрушев и глава МВД Борис Грызлов доложили президенту Владимиру Путину о завершении операции по освобождению заложников.

В 10.43 в Москве задержаны более 30 человек, подозреваемых в пособничестве террористам.

В 11.03 ФСБ обнаружила контакты террористов с рядом посольств в Москве. Дальнейшая работа, связанная с этими посольствами, будет проводиться совместно с МИД России.

В 11.10 разминирование ДК ГПЗ завершено. Трупы убитых террористов доставляются в оперативный штаб на предмет их опознания.

В 12.01 пострадавшие заложники начали давать первые показания. С пришедшими в сознание людьми работают сотрудники спецслужб. «Всех пострадавших необходимо опросить и проверить на причастность к вооруженным людям, захватившим центр», – пояснил один из оперативников.

В 12.45 следователи столичной прокуратуры приступили к осмотру места трагедии в здании ДК. Выполняются неотложные следственно-оперативные мероприятия, допрашиваются потерпевшие и свидетели, добываются материалы и доказательства, необходимые для привлечения к ответственности всех виновных. Приступили к работе судмедэксперты.

В 13.05 в результате спецоперации в Москве спасено свыше 750 человек. По предварительным данным, погибли 67 заложников. Об этом заявил заместитель министра МВД Владимир Васильев. «В ходе операции по освобождению заложников применялись спецсредства», – заметил Васильев. Он также подчеркнул, что принятое решение о штурме «было правильным».

В 13.45 оперативный штаб по освобождению заложников завершил свою работу.

В 13.45 президент России Владимир Путин прибыл в НИИ им. Склифосовского, где встретился с находящимися там бывшими заложниками.

В 14.00 Владимир Путин начал совещание в Кремле с участием глав Минобороны, глав МВД, директора ФСБ и директора Службы внешней разведки.

В 15.40 обстановка у ДК ГПЗ постепенно нормализуется. Сотрудники милиции и военнослужащие внутренних войск, принимавшие участие в освобождении заложников, покидают место событий.

В 17.47 по сообщению официальных властей, точное число террористов, уничтоженных в ходе проведения спецоперации, составило 50 человек: 18 женщин и 32 мужчины. В зале ДК террористами было установлено 5 мощных фугасов. 4 взрывных устройства – под опорами, удерживающими балкон и потолок, 1 – в центре зрительного зала.

В 19.19 по сообщению Минздрава РФ, число заложников, погибших в результате террористического акта в Москве, превысило 90 человек.

В 21.00 президент России Владимир Путин выступил с обращением к нации.

Обращение Президента Российской Федерации В. В. Пузина

26 октября 2002 года,

Москва, Кремль

«Дорогие соотечественники!

В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовым к самому худшему.

Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное – спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени.

Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб.

Простите нас.

Память о погибших должна нас объединить.

Мы не смогли спасти всех.

Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний, рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей.

Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это – международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден.

Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: “Страшно не было – была уверенность, что будущего у террористов все равно нет”.

И это – правда. У них нет будущего. А у нас – есть»[30]30
  Обращение Президента Российской Федерации
  B. В. Путина // Аргументы и факты. 2002. № 44.


[Закрыть].

В результате террористической акции 23–26 октября в Москве погибло 129 заложников, 517 человек было госпитализировано.

День 28 октября указом президента Владимира Путина был объявлен в России днем траура по жертвам трагедии[31]31
  В составлении хроники событий использованы материалы ряда интернет-сайтов.


[Закрыть].

ГЛАВА ВТОРАЯ
ЗАХВАТЫ ЗАЛОЖНИКОВ – УЖАС, СТРАДАНИЯ, КРОВЬ…

«Терроризм неистребим, считают психологи. Дело не только в природной агрессивности человека, но и в том, что для одних террорист – заурядный преступник, а для других – борец за свободу и счастье народа. Даже в резолюциях по терроризму, утвержденных в ООН, не дается четкого и однозначного определения термина», – пишет в одной из своих книг Михаил Болтунов, автор популярных изданий об антитеррористических подразделениях.

После окончания Второй мировой войны мир вплотную столкнулся с этим злом в начале 70-х годов. Во время проведения Олимпийских игр в Мюнхене палестинскими экстремистами в заложники были захвачены девять израильских спортсменов. В ходе неудачной спецоперации по их освобождению, проведенной немецкой полицией, все заложники погибли.

Журнал «Пари-Матч» так описывает эту трагедию:

«Немецкая полиция рассчитывает найти союзника в надвигающейся ночи. Полное затишье в олимпийской деревне. Разящая тишина. Сейчас будет разыгран последний акт драмы.

Микроавтобус «фольксваген» темно-голубого цвета останавливается перед израильским павильоном. Террористы-палестинцы феддахи Отвергают машину: она для них слишком тесна. Они не смогут в ней защищаться. Подъезжает военный кар. Палестинцы внимательно исследуют его. Затем девять заложников, со связанными за спиной руками, под дулами автоматов садятся в машину. Кар движется к условленному месту, к западу от деревни. Там заложников и террористов ожидает три вертолета с уже запущенными двигателями.

В аэропорту устроена западня. В сопровождении полицейских собак солдаты окружают взлетно-посадочную полосу. В укромных местах занимают позиции снайперы, палец на спусковом крючке.

По световому сигналу вертолетов прожекторы ПВО пронизывают ночь. ВТР зажигает фары.

Драма разыгрывалась стремительно. Два террориста, сойдя с вертолета, в качестве разведчиков направились к «Боингу». Внезапно вертолеты включают огни. Сигнал ли это? Полиция освещает взлетно-посадочную полосу прожекторами. Тут же начинается стрельба. Одна граната взрывается в вертолете. Это феддах предпочел взорвать себя и заложников, которые были ему поручены. Теперь стреляют отовсюду.

Четыре других израильтянина со связанными ногами и запястьями принимают автоматные очереди в упор, не имея возможности сделать даже защитный жест. Все кончено. Полный провал. 18 часов тревоги заканчиваются в крови, в ненависти и стыде»[32]32
  Болтунов М. Альфа не хотела убивать. СПб., 1995.
  C. 188-189.


[Закрыть].

В тех же 70-х годах мир начал привыкать к такому понятию, как «стокгольмский синдром». Этот термин появился на свет «с легкой руки» шведского профессора Нильса Бейерута, обозначившего им драматические события, происходившие в течение шести дней в центре Стокгольма. 23 августа 1973 года уголовник Ян Эрик Уильссон захватил четырех заложников в «Кредитбанке». Он потребовал доставить из тюрьмы своего «закадыка», принести оружие, деньги и дать автомашину. Вскоре Уильссон получил к себе в компанию дружка, Кларка Улофссона, но с остальным его попросили подождать.

Между тем, первые симптомы изученного позднее «стокгольмского синдрома» проявились у заложников почти сразу. Одна из захваченных женщин стала умолять полицию не штурмовать здание банка и заявила, что полностью доверяет террористам. А дальше – больше. На следующий день Уильссон позвонил премьер-министру Улофу Пальме и пригрозил убить всех в случае невыполнения его требований. Другой звонок премьеру был уже от заложницы. Она, негодуя от нерасторопности властей в выполнении требований уголовника, даже обозвала Пальме «безголовым копушей» и «сундуком».

По мнению психологов, к этому моменту «стокгольмский синдром» уже стал моделью поведения заложников. Его определяют как «линию на полное подчинение захватчику и стремление всячески ублажить его капризный и непредсказуемый нрав, когда нет возможности освободиться собственными силами. Сначала это делают во имя спасения своей жизни в стрессовой ситуации, чтобы избежать насилия. Затем порожденное синдромом отношение к человеку, от которого зависит жизнь, полностью охватывает заложника, и он даже начинает искренне симпатизировать своему мучителю»[33]33
  Откуда взялся «стокгольмский синдром»? // Санкт-Петербургские ведомости. 26 октября 2002 г.


[Закрыть].

Тем временем полиция готовила операцию по освобождению. В стене было просверлено отверстие, через которое 28 августа пустили газ. В итоге террористы сдались, никому не причинив вреда.

Когда Уильссона и Улофссона стали выводить из здания банка, бывшие заложницы едва не с кулаками набросились на полицейских, не желая расставаться с двумя «прекрасными» парнями. Женщины заявили, что все это время намного больше боялись полиции. Более того, они даже стали собирать деньги на адвокатов для своих новых «друзей». Дальнейшая история захвата знает не один пример «стокгольмского синдрома». Наиболее одиозным его проявлением принято считать «поведение американца Петти Херста (Здесь явно имеется в виду Патриция Херст, дочь американского газетного магната, которую автор заметки в «СПб. Ведомостях» почему-то записал в мужчины – В. С.), который после освобождения вступил в террористическую организацию, члены которой его захватили, и вместе с ними принимал активное участие в последующих преступных акциях»[34]34
  Там же.


[Закрыть].

Ушли в историю 70-е годы. За это десятилетие в мире было совершено 8114 террористических актов, включая захваты заложников.

Так, вечером 27 декабря 1974 года 13 боевиков-сандинистов под командованием Эдуардо Контрераса напали на виллу миллионера Хосе-Мария Кастильо Куанты, где был устроен прием в честь американского посла Шелтона. После короткой перестрелки с охраной, в ходе которой будет убито двое охранников, хозяин виллы и ранен один из нападавших, сандинисты захватят здание и возьмут в заложники более 40 человек. Поздней ночью боевики отпустят музыкантов, обслуживающий персонал и женщин, оставив в качестве заложников высокопоставленные персоны, в частности, посла Никарагуа в США Гильермо Севилья Сакаса, министра иностранных дел Алехандро Монтьель Аргюэльо, директора банка «Америка» Филадельфио Чаморро и других. Американский посол Шелтон только случайно не оказался в числе заложников, поскольку покинул виллу за полчаса до нападения.

Полиция окружила дом и открыла по нему стрельбу, ранив одного из заложников. К месту событий подтянули солдат и бронетехнику. Переговоры с боевиками начал генерал Хосе Сомо-са. Сандинисты выдвигают требования: освобождение всех политических заключенных и их вылет вместе с боевиками в Гавану, уплата выкупа – 5 миллионов долларов в мелких купюрах, обнародование материалов Сандинистского фронта по всем каналам массовой информации Никарагуа.

К утру 31 декабря все требования боевиков были удовлетворены. Штурм виллы не состоялся из-за опасения за жизнь высокопоставленных заложников. Боевики Контрераса с группой освобожденных политических заключенных и крупной суммой денег благополучно улетели на Кубу.

Однако наступающие 80-е окажутся намного более жестокими. Только за первые пять лет, с 1980-го по 1985 годы, количество террактов удваивается. И далее их число стремительно нарастает: в 1986-м – 774, в 1987-м – 832, в 1988-м – 856…

В апреле 1980 года пройдут две крупные операции по освобождению захваченных людей.

Первая операция «Орлиный коготь», закончится полным провалом. Из-за нелепого стечения обстоятельств специальное подразделение «Дельта» под руководством полковника Чарльза Бэквита не выполнит поставленной задачи по освобождению 54 сотрудников американского посольства, ставших заложниками в Тегеране. При этом «Дельта» потеряет восемь своих бойцов и несколько единиц авиатехники.

Полковник Бэквит увидит финал операции так:

«<… > Летим домой. Была подана команда проверить снаряжение и покинуть вертолеты. Я шел от одного самолета к другому, подсчитывая число людей, которые поднимались на борт каждого из них.

Я быстро направился к головному самолету. Было 2.40. Некоторые пилоты запустили двигатели своих самолетов, чтобы их прогреть. Кружились пыльные вихри, приближая видимость к нулю.

Между порывами ветра я вдруг увидел, как один из вертолетов, слегка дернувшись вверх, завалился налево. Затем раздался взрыв. Голубой огненный шар взметнулся в ночное небо. Это взорвались топливные емкости одного из самолетов.

Оказалось, что один из вертолетов, выруливший на заправку, столкнулся с крайним ЕС-130, в который только что начала загружаться группа “Голубая ”.

Но, к счастью, вскоре доложили, что личному составу группы удалось в последний момент спастись.

Сквозь пламя я видел, как вертолет врезался в грузовую часть самолета-заправщика. Тот пылал. <… >

Было почти 3 часа утра. Пробыв на земле 4 часа 46 минут, “Дельта ” покинула пункт “Пустыня-Г’.

С первыми лучами солнца мы летели над Оманским заливом. Операция закончилась полным провалом. После колоссальных затрат времени и нервов, труда и пота все оказалось напрасным. Мы потеряли восемь замечательных парней.

Наша страна оказалась в сложном положении»[35]35
  Болтунов М. Указ.соч. С. 177-179.


[Закрыть].

Зато другая операция, «Нимврод», завершится успешно. Считанные секунды понадобятся британским коммандос из 22-го полка САС, чтобы ворваться в иранское посольство в Лондоне, занятое членами «Революционно-демократического фронта освобождения Арабистана». Пятеро из шести террористов будут уничтожены. Потери среди заложников минимальны – один человек. «Этот штурм вселяет в англичан гордость за свою нацию», – заявит премьер-министр Маргарет Тэтчер.

Все эти события – и террористические акты и противодействие им – говорили об одном: мир вступает в эпоху жесточайшего разгула террора и борьбы с ним.

Советский Союз также не оставался в стороне от подобных событий. Террор заглянул и сюда, за «железный занавес».

С конца 70-х годов в стране также участились случаи захвата пассажирских лайнеров. В 1978 году было зафиксировано шесть попыток угона самолетов. На следующий год – три попытки. Во всех случаях террористы были обезврежены. Так, некий Афонин потребовал от экипажа самолета изменить курс на Швецию. Получив отказ, открыл стрельбу по двери пилотской кабины, выпустив в нее одиннадцать пуль. После приземления в Пярну преступника задержали.

Но в новом десятилетии на территории СССР террористические проявления, связанные с захватом заложников, пошли по нарастающей.

Процитируем документ из Особой папки КГБ:

«17 декабря 1981 года в 13.30 в г. Сарапул Удмуртской АССР военнослужащие в/ч 13977 рядовые Мельников А. Г. 1962 г. рождения и Колпакбаев А. X. 1960 г. рождения, оба члены ВЛКСМ, покинули пост и, вооруженные двумя автоматами Калашникова со 120 патронами, в средней школе № 12 захватили в качестве заложников 25 учеников 10 класса, выдвинув требование выдать заграничные паспорта и визы на выезд и отправить самолетом в США или любую другую капиталистическую страну, угрожая в противном случае расстрелять заложников.

В город Сарапул были направлены сотрудники спецподразделения 7-го управления для пресечения этой преступной акции. Руководство операцией было возложено на заместителя Председателя КГБ СССР генерал-полковника Чебрикова В. М.»[36]36
  Там же. С. 187.


[Закрыть].

В процессе длительного психологического противостояния между бандитами и сотрудниками спецподразделения, победу одержали последние. Преступники сдались без единого выстрела, все заложники были освобождены.

В ноябре 1983 года группой вооруженных террористов был захвачен самолет Ту-134А, следовавший по маршруту Тбилиси – Батуми – Киев – Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту. Командир воздушного корабля не подчинился требованию захватчиков изменить курс на Турцию и произвел посадку в Тбилиси. Террористы объявили, что захватили пассажиров в качестве заложников и вновь выдвинули свои требования – лететь в Турцию. К этому моменту они убили и ранили несколько пассажиров и членов экипажа.