Текст книги "Крепость"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

1.6. Работа

С 1 февраля начался вывод из крепости частей 28-го корпуса. На этот раз ругани было относительно меньше, поскольку «накачка» со стороны комкора на командиров частей свое действие оказала. Зато количество выводимых подразделений было намного больше, чем в январе. Так что комбат с обоими замами снова две недели ничем другим, кроме беготни, ругани и подписания бумажек, не занимались. Наконец 15 февраля вздохнули свободно. Из посторонних в крепости остались только хозяйственные и санитарные службы 216-го полка и тюрьма НКВД. Тюрьму выводить не стали, поскольку три сотни заключенных можно было использовать в качестве подсобной рабочей силы на строительстве.

В крепости стало непривычно малолюдно. Вступил в действие приказ по обеспечению секретности работ. Семьи командиров переселили из города в освободившиеся здания в Кобринском укреплении. Посторонние в крепость больше не допускались. В Цитадель допускались только артиллеристы, саперы и зэки. Впрочем, они в Цитадели и размещались.

Корпусные пушки в крепость начали завозить с 16 февраля. Причем только в ночное время. Каждую пушку накрывали каркасом из жердей, обтянутым брезентом. Разглядеть, что скрывается под брезентом, да еще ночью, было невозможно. Дивизионные, зенитные и противотанковые орудия остались от артполка, выведенного из крепости.

Разработанный дивизионным инженером и утвержденный лично комкором, проект размещения пушек в подвальных казематах кольцевой казармы предусматривал устройство в верхнем наружном углу свода каземата отверстия наружу под углом 30–45 градусов для корпусных пушек и 45–60 градусов для гаубиц. Амбразуры обшивались опалубкой, затем бетонировались. Полы казематов приподнимались песчаной насыпью, затем бетонировались, так что ствол орудия входил в амбразуру по её центру. Колеса с орудий снимались, а под лафеты в бетон заливались стальные рамы, сваренные из рельсов. Под сошники станин орудий в бетоне отливались соответствующие выемки.

Снаружи над амбразурой отливалась бетонная арка шириной три метра, затем наружная стена казармы укреплялась грунтовой насыпью до уровня второго этажа. Все помещения первого этажа над орудийными казематами предписывалось засыпать грунтом до потолка. Для этого планировалось использовать грунт, вынутый при строительстве орудийных и минометных двориков и ходов сообщения. По расчетам дивизионного инженера, такая защитная толща должна была выдерживать двукратное попадание восьмидюймового снаряда или двухсоткилограммовой фугасной авиабомбы.

Во второй половине месяца работы развернулись вовсю. Землю под конвоем вертухаев копали и возили тачками зэки. Промерзший за зиму песчаный грунт поддавался с трудом. Артиллеристы Иваницкого разбирали разбитые немецкими снарядами и бомбами здания на кирпич. Саперы занимались устройством артиллерийских казематов. Стрелки Гаврилова ремонтировали стрелковые и артиллерийские казематы во внешних валах. Работы велись с полным напряжением сил. По приказу комкора оборона должна быть полностью подготовлена к 29 апреля.

После вывода всех частей мародеры снова активизировались. Караульную службу пришлось усилить. Перед внешним валом саперы протянули колючку в два ряда. Помимо стационарных ночных постов, установленных на валу через каждые 500 метров, по всему периметру пустили парные караулы. За месяц полтора десятка мародеров сдали в комендатуру, а двоих даже подстрелили.

В середине месяца в батальон поступили первые шесть ПТР и один пулемет ДШК с боекомплектом. Привезли обещанные Серпилиным польские пулеметы и патроны к ним. Без отрыва от стройки началась интенсивная боевая учеба. На оборудованном в Волынском укреплении стрельбище целыми днями грохали выстрелы бронебоек и трещали пулеметы. Расчеты поочередно осваивали новое вооружение. Артиллеристы Иваницкого побатарейно выезжали на корпусной полигон.

В конце месяца Гаврилову изрядно потрепал нервы дивизионный особый отдел. Какой-то гад написал донос, что по приказу начальника гарнизона в крепости вредительски разбираются на кирпич целые здания. Ретивый капитан-особист, явившийся для разбора доноса, обнаружив идущую полным ходом разборку зданий, не нашел ничего лучшего, как запретить разборку и арестовать Гаврилова. Начал шить дело о вредительстве.

О дальнейшем развитии событий Гаврилову рассказывал заместитель комдива по политчасти полковой комиссар Бабичев. Замполит батальона Никишкин, узнав об аресте комбата, сразу позвонил замполиту полка, тот – замполиту дивизии, а тот пошел к комдиву. Комдив Яковенко, присутствовавший при посещении комкором крепости и слышавший своими ушами указание комкора о разборке разрушенных зданий, сразу позвонил Серпилину. Комкор вызвал к себе не в меру ретивого особиста вместе с его начальством и полчаса орал на них. Знавший историю Серпилина Бабичев не преминул заметить, что комкор сильно не любит энкавэдэшников, а за компанию с ними – особистов, и при наличии законного повода с наслаждением оттаптывается на них.

В результате Гаврилова выпустили с извинениями, ретивого особиста из корпуса выперли, а по разборке зданий появился корпусной приказ. В кутузке Гаврилов просидел всего три часа. Гада нашли по почерку – им оказался младший политрук одного из артвзводов по фамилии Березовский. Его из корпуса убрали тоже.

В начале марта батальон получил полный комплект нового вооружения. Гаврилов на две недели освободил от строительства и караульной службы расчеты ПТР и новых пулеметов, чтобы не отвлекать бойцов от их освоения.

Стаявший в последних числах марта снег позволил ускорить земляные работы. Батальон закончил расчистку от кустарника валов, рвов и всей полосы отчуждения шириной один километр вокруг внешних валов и приступил к выравниванию грунта, чтобы убрать все потенциально не простреливаемые точки. Саперы выставили колючку в два кола в двухстах и трехстах метрах от внешнего рва. Одновременно восстанавливались разрушенные амбразуры в казематах.

Работали по двенадцать часов в сутки без выходных. Регулярно наезжавшие с проверками комполка и комдив жестко требовали ускорить проведение работ. Гаврилов и Иваницкий находились в полном недоумении по поводу такой бешеной спешки. На западном берегу Буга никаких немецких частей, да и вообще никакой активности не наблюдалось. Только пограничные наряды. На всякий случай Иван поговорил с начальником погранзаставы, базировавшейся в Тереспольском укреплении, старлеем Кижеватовым. Тот тоже никакой активности на немецком берегу не замечал. Ходили слухи, что дату полной готовности оборонительных сооружений – 1 мая – назначил лично главком западного направления Жуков.

1.7. Боевая готовность

К 20 апреля в Цитадели саперы закончили пробивку амбразур в казематах кольцевой казармы. Артиллеристы, не дожидаясь облицовки амбразур бетоном, приступили к установке орудий на уже подготовленные постаменты. В последней декаде провели пристрелку орудий и минометов практическими снарядами по контрольным ориентирам.

Стрелки Гаврилова тоже установили все свои огневые средства в намеченные точки и провели пристрелку по рубежам. 29 апреля прибывшему с последней проверкой комдиву предъявили все огневые точки, готовые к применению. Конечно, многие работы закончить не успели. На позициях стрелкового батальона не успели укрепить стенки ходов сообщения, идущих от входов в казематы к позициями минометов и зенитных пулеметов. Ещё не все амбразуры облицевали бетоном. Не успели замаскировать амбразуры. В Цитадели не успели засыпать грунтом доверху первые этажи кольцевой казармы над орудийными казематами. Ходы сообщения укрепить тоже не успели.

Зато подготовили и загрузили склады тремя боекомплектами патронов и снарядов и продовольствием. На склады приняли 2 тысячи противотанковых и 3 тысячи противопехотных мин. Установку их не проводили до особого распоряжения.

Все-таки многое не успели закончить. Но успели главное – все пушки, гаубицы, минометы, пулеметы и ПТР стояли на огневых позициях, расчеты были обучены и готовы к открытию огня. Насупленный комдив, осмотрев всё, заключил:

– Ну, черт с вами, будем считать, что всё готово. Так и доложим.

1 мая в батальон пришло поздравление с праздником от комкора с благодарностью за проделанную работу. Праздник встретили с облегчением. Утром в городе провели парад гарнизона. В ДКА состоялся праздничный вечер. В торжественной части выступил Серпилин. Всех хвалил, хотя и поругал за недостатки.

После праздников комкор прибыл в крепость с инспекцией. Осмотрев все подготовленные огневые позиции, обратил внимание на недоделки, но разнос устраивать не стал. Напротив, похвалил всех, сказав, что за такое короткое время больше сделать было невозможно в принципе.

На последовавшем в завершение инспекции совещании комкор предложил всем присутствующим высказаться, что еще можно сделать для усиления обороны крепости. Предложений поступило много.

1. Установить в казематах автономные электростанции и организовать автономное электро– и водоснабжение.

2. Оборудовать объединенный командный пункт крепости.

3. Добавить медперсонал и оборудовать медпункт крепости в бывших пороховых погребах Цитадели.

4. Проложить заглубленные подземные проводные линии связи между всеми командными и наблюдательными пунктами всех укреплений и Цитадели.

5. В каждом из трех укреплений оборудовать по одному защищенному наблюдательному пункту во внешнем валу крепости.

6. Связать все отдельные казематы между собой потернами[12]12
  Потерна – подземный ход с прочными стенами и перекрытиями, соединяющий между собой отдельные казематы в крепости.


[Закрыть] или хотя бы ходами сообщения по поверхности.

Выслушав все предложения, комкор одобрил и поручил дивизионному инженеру в двухнедельный срок подготовить проект усиления обороноспособности крепости. На август месяц Серпилин назначил проведение учений для всего гарнизона крепости.

После совещания комкор оставил Гаврилова и Иваницкого. Присутствовал и новый начальник особого отдела дивизии.

– То, что я вам сейчас скажу, является секретом особой важности. Никому, кроме меня и комдива, об этом вы не имеете права сказать ни слова. Все вам ясно? Потом дадите подписку о неразглашении.

– Ясно, товарищ комкор! – отрапортовали, вскочив со своих мест и вытянувшись по стойке смирно, командиры.

– Садитесь, слушайте и запоминайте. Вы все наверняка сломали голову, думая, что за странную диспозицию занимает наш корпус. Рассредоточение всего корпуса по взводам и ротам у мостов и переправ. Только в крепости сидит целый батальон. Ни в каком уставе такого не предусмотрено. Поясняю.

Главное командование ставит корпусу основной задачей максимальное замедление продвижения вероятного противника от новой границы до старой. Это необходимо для проведения мобилизации. Поэтому все мосты будут обороняться опорными пунктами, а при угрозе захвата противником мосты будут взрываться. В зоне до 18 километров от крепости находятся 5 железнодорожных и 7 автомобильных мостов, проходят 5 железных и 5 важнейших автомобильных дорог.

Ваша задача – блокирование движения по всем железным и шоссейным дорогам в окрестностях Бреста. Для этого вы будете огнем артиллерии уничтожать все временные мосты, которые будет наводить противник взамен взорванных. Корректировку огня артиллерии будет вести по радио специально выделенная для этого разведрота. Уничтожите мосты – противник не сможет продвигаться вперед. Следовательно, вы должны будете продержаться в крепости максимально возможное время. Ясное дело, после того как вы артогнем уничтожите мосты, противник бросит против вас все, что будет у него под рукой – пехоту, танки, тяжелую артиллерию, авиацию. Отсюда ваша ближайшая задача – усилить оборонительные укрепления крепости всеми возможными способами. В августе проведем учения с практическими стрельбами.

Обо всем этом будет написано в секретном приказе, который будет у вас в запечатанном конверте. Вскрытие пакета – только после начала боевых действий.

Далее, от вас не требуется стоять в крепости до последнего. Когда вся артиллерия будет разбита противником или дальнейшее удержание крепости станет невозможным, вам будет приказано прорываться. Противник будет на вас сильно обозлен и обложит плотно. Уже сейчас вы должны подготовить несколько вариантов прорыва из окружения. Возможные варианты маршрута после выхода из крепости проработайте заранее. Потом доложите мне лично. Для поддержки прорыва извне выделим еще одну разведроту. Вопросы?

– Товарищ комкор! Извините за глупый вопрос. А вероятный противник – это немцы? – спросил Иваницкий.

– Это без комментариев. Сами думайте.

– Товарищ комкор! Разрешите по поводу маршрута прорыва посоветоваться с пограничниками. Они все тропки в округе знают. А мы все время в крепости до сих пор проводили, – поинтересовался Гаврилов.

– Можешь консультироваться. Но цель консультации не раскрывай, – разрешил Серпилин. – Теперь все?

– Все ясно! – хором отрапортовали капитаны, вскакивая.

– Я на вас обоих сильно надеюсь! – завершил беседу комкор.

Серпилин на прощание крепко пожал каждому руку и вышел. А особист задержался и взял с каждого подписку о неразглашении.

1.8. Учеба

После майских праздников витавшая в воздухе напряженность утихла. А 10 мая ТАСС сообщило о нападении Германии на Францию, Голландию и Бельгию. Все начальники Гаврилова расслабились. Начальство в лице комполка, комдива и их замов перестало допекать ежедневными требованиями «ускорить – срочно завершить» работы. Появилось время отдышаться и оглядеться. Гаврилов установил в ротах график: один взвод в карауле, второй на стройке, третий и четвертый на учебе. Еженедельно взводы менялись. Сверхурочные работы на стройке прекратились. Теперь распорядок стал соответствовать уставу.

У комбата появилась, наконец, возможность самому познакомиться с поступившими образцами вооружения. Он считал, что командир должен лично владеть всеми видами вооружения, имевшимися в подразделении. Начал со штатных: противотанковых ружей и пулемета ДШК. Ружья поступили двух моделей: ПТР-О и ПТР-М, разработки конструктора Рукавишникова[13]13
  В текущей реальности хорошее самозарядное противотанковое ружье Н. В. Рукавишникова на вооружение принято не было, и Красная Армия вступила в войну вообще без противотанковых ружей. В немецкой пехотной дивизии образца 1941 года было 80 противотанковых ружей. В альтернативной реальности самозарядное ПТР Рукавишникова принято на вооружение мотострелковых рот. В стрелковых войсках на вооружение приняты его упрощенные и облегченные варианты – магазинное ПТР-М и однозарядное ПРТ-О. В реале производство ПТР пришлось срочно налаживать уже в ходе войны. Массово производились однозарядное ПТР конструкции Дягтерева и магазинное ПТР конструкции Симонова. Первые образцы появились в войсках только в декабре 1941 года. Всего за годы войны было выпущено 400 тысяч ПТР.


[Закрыть].

ПТР-М сильно напоминало увеличенную трехлинейку с удлиненным стволом, оснащенным сошками. В магазине помещалось четыре патрона. А вот сами патроны калибра 14,5 мм весьма удивили – почти маленькие снаряды с бронебойной пулей весом 64 грамма. При стрельбе ружье лягалось прикладом в плечо почти как лошадь копытом, несмотря на свою двадцатикилограммовую массу. Оно и понятно: начальная скорость пули составляла 1000 метров в секунду. Провели испытания – на удалении 100 метров пуля пробила пакет из четырех листов 10-миллиметрового железа. Все сильно впечатлились. ПТР-М поступило на вооружение опорных рот.

Однозарядным ПТР-О вооружились опорные отделения взводов. Оно было на пару кило легче и еще проще по устройству, чем ПТР-М. После каждого выстрела бронебойщик открывал вручную затвор, стреляная гильза выбрасывалась и заряжающий вставлял в патронник новый патрон.

А вот пулемет ДШК[14]14
  Основным зенитным средством стрелковых дивизий оставался счетверенный пулемет «максим», малоэффективный против тогдашних немецких самолетов. В альтернативной реальности счетверенные «максимы» с вооружения сняты, массовое производство пулеметов ДШК налажено.


[Закрыть] был внушительной машиной. До сих пор Иван видел их только издали. А теперь довелось и пострелять. Что тут сказать? Мощь! На стрельбище пулемет превращал толстенное бревно в щепки за пару секунд. Станок по типу максимовского позволял стрелять по наземным целям, а сменный зенитный станок – по самолетам. Причем смена станка тренированным расчетом проводилась за секунды.

Трофейные польские станковые пулеметы оказались одной из модификаций «максима». Никаких проблем с их освоением личным составом не возникло. Ручные пулеметы системы Браунинга отличались от привычных пулеметов Дягтерева, но и с ними успешно разобрались.

Посовещавшись с ротными, половину трофейных станковых пулеметов и девять ручных отдали в первую роту, занимавшую самое большое Кобринское укрепление. Теперь каждое стрелковое отделение первой роты стало пулеметным: на вооружении отделения один станкач и два ручника. Остальные пулеметы поровну разделили меду второй и третьей ротами.

Посоветовавшись, Гаврилов с Иваницким решили в оставшееся до назначенных комкором гарнизонных учений, не такое уж большое, время сосредоточить все усилия на огневой и тактической подготовке подразделений, в ущерб, временно, всем другим видам боевой подготовки. В конце мая провели боевые стрельбы. Стрелки и пулеметчики стреляли на стрельбище, оборудованном в Волынском укреплении, а минометчики и артиллеристы ездили на корпусной полигон. Ротных снайперов отправили на двухмесячные сборы в дивизионный учебный батальон. Весь остаток мая посвятили отработке взаимодействия между отделениями во взводах.

Появилось наконец время подумать о маршрутах прорыва из окружения. После консультации с пограничниками и начальником штаба дивизии разработали пять вариантов прорыва. Вариант номер один предусматривал прорыв из Кобринского укрепления на север, затем марш на северо-восток до полосы обширных лесов, далее на восток по лесам. Второй вариант предусматривал прорыв из Кобринского укрепления на юго-восток с выходом в лесную зону и далее на восток вдоль Припяти. Третий и четвертый варианты предусматривали прорыв из Волынского укрепления на юг и уход в припятские леса. По третьему варианту из крепости прорывались по пойме Буга, а по четвертому – по кратчайшему пути к лесу в направлении селения Гершоны. По варианту номер пять прорыв намечался из Тереспольского укрепления на запад с форсированием реки Буг, затем по польскому берегу Буга марш на юг и снова переправа через Буг непосредственно в припятские леса. Этот вариант предполагал поддержку переправы со стороны военных кораблей Пинской флотилии. Достоинством последнего варианта было то, что противник его ожидать никак не мог. Недостатком – зависимость от Пинской флотилии.

Варианты прорыва Гаврилов доложил Серпилину лично. Комкор одобрил и отдал наметки Гаврилова в штаб для подготовки секретного приказа. Гаврилову сообщил, что в приказе будет указано расположение партизанских баз по маршрутам прорыва и способы связи с партизанами. Партизанам будет дано указание оказать помощь прорывающемуся отряду.

В июне и июле отработали взаимодействие отделений во взводах и взводов в ротах. Поскольку каждый взвод и каждая рота обороняли очень длинный вал, к тому же имеющий сложную зигзагообразную форму, важно было отработать быструю переброску бойцов на атакованный участок по казематам и ходам сообщения. С собой расчеты переносили легкое стрелковое оружие: ручные пулеметы и бронебойки. Перемещение артиллерии и станковых пулеметов по понятным причинам не производилось. Каждому перебрасываемому бойцу или расчету требовалось подготовить огневую точку. И так при атаке на любой участок периметра. Все расчеты провели пристрелку оружия по рубежам со всех огневых точек.

Минометчики отрабатывали маневр траекториями. Дальнобойность ротных минометов позволяла накрывать огнем любой участок периметра крепости из любого укрепления. То есть огонь всех минометов батальона можно было сосредоточить на любом атакованном участке. В конце июня расчеты дивизионных минометов Иваницкого тоже провели пристрелку по ближним рубежам на случай их участия в отражении атак на крепость. Минометчики проводили пристрелку практическими минами – болванками без разрывных зарядов.

Артиллеристы и минометчики Иваницкого в это же время провели пристрелку по местам вероятного наведения переправ противником. Стреляли болванками, конечно же, не по пограничной реке, а введя поправку на полкилометра в глубину своей территории. Выявилась необходимость принудительной вентиляции артиллерийских казематов, поскольку после каждого выстрела от стен поднималась вековая пыль, да и пороховые газы, выходящие из казенников орудий при перезарядке, удушали расчеты.

В августе начали готовиться к предстоящим учениям. Отрабатывали взаимодействие рот при атаке противника с разных направлений. За противника действовала временно приданная, по указанию Серпилина, разведрота. Десяток грузовиков автобата изображали танки, благо выровненный в полосе отчуждения грунт позволял им передвигаться по полям, не застревая.

1.9. Новый проект

Служба дивизионного инженера сделать проект реконструкции укреплений крепости к середине мая, конечно же, не успела. Только в начале июня дивинженер лично привез в крепость четыре толстенные папки с бумагами. В одной находилась пояснительная записка к проекту, украшенная на титульном листе собственноручной подписью комкора Серпилина: «Гаврилову, Иваницкому. К исполнению. Подготовить план-график проведения работ и доложить мне лично». В трех других папках содержались строительные чертежи и ведомости расхода материалов. Изучение проекта отняло у поименованных товарищей весь день.

Проект впечатлил. Дивизионные инженеры продумали все. Предусмотрено было строительство защищенного командного пункта крепости. Его запроектировали под плацем в восточной части Цитадели. В десяти толстостенных бетонных казематах, расположенных с двух сторон от центрального коридора, предусматривалось размещение главного КП гарнизона, узла проводной и радиосвязи, КП стрелкового батальона, КП артиллеристов, зенитчиков и минометчиков, штаб батальона и штаб приданной артиллерии, автономная электростанция и скважина с насосом и водяной цистерной. Коридор с обоих концов переходил в потерны, выводящие в подвальные казематы кольцевой казармы. Полутораметровое бетонное перекрытие главного КП защищалось шестиметровой толщей грунта и бетонным покрытием плаца. Линии проводной связи предусматривалось проложить в траншеях трехметровой глубины, каждая линия дублировалась.

Над орудийными амбразурами сооружались арки из кирпича и бетона, которые сверху засыпались грунтом.

Во всех надвратных башнях оборудовались наблюдательные пункты. Кроме того, в каждом из укреплений на оконечности центрального равелина инженеры запроектировали строительство защищенного бетонного бункера под ротные НП.

В каждом укреплении и в Цитадели в бывших пороховых складах предусматривалось создание складов продовольствия, боеприпасов, воды, автономных электростанций и водяных колодцев. Все казематы в валах и редюитах связывались между собой и с огневыми позициями ходами сообщения полного профиля с выложенными кирпичом стенами. Орудийные и минометные дворики тоже обкладывались кирпичом.

Предусматривались противопожарные и противохимические мероприятия. Для защиты амбразур от осколков и пуль рекомендовалось изготовить съемные экраны из десятимиллиметровой стали, устанавливаемые изнутри казематов. Предусматривалась принудительная вентиляция артиллерийских казематов с помощью мощных электрических вентиляторов.

В пороховом складе Цитадели запроектировали даже госпиталь гарнизона в штатах медсанчасти стрелкового полка. Но для организации госпиталя нужно было еще утвердить штаты медперсонала.

В общем – предстояли огромные строительные работы. Всего предстояло переместить 110 тысяч кубометров грунта, выложить 12 тысяч кубов кирпичной кладки, уложить 7 тысяч кубов бетона. 1 июня комкор утвердил разработанный командиром саперной роты старшим лейтенантом Дюжевым и согласованный Гавриловым план-график работ.

Имеющимися силами гарнизон справиться с таким объемом работ до зимы никак не успевал. Присланная вскоре охранная полурота НКВД быстро огородила колючей проволокой в два кола группу опустевших домов на территории Кобринского укрепления. Там организовали лагерь для полутысячи военнопленных поляков. Вместе с тюрьмой НКВД, количество зэков, занятых на стройке, приблизилось к тысяче человек.