Текст книги "«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства (СИ)"

Автор книги: Виктор Побережных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Интерлюдия 2

Москва, Министерство государственной безопасности СССР, камера внутреннего изолятора. Сентябрь 1945 г.

– Здравствуйте, господин Мюллер. Присаживайтесь, – Влодзимерский с интересом смотрел на бывшего шефа самой жуткой спецслубы в истории. Правда очень многие господа из другого мира воспитанные в традициях либерально-демократических ценностей, на первое место поставили бы его службу, на что генерал-лейтенанту государственной безопасности СССР было абсолютно наплевать. Тем более, что у него появилась надежда когда-нибудь очень близко пообщаться с некоторыми уродами, по ошибке Создателя носящими русские имена-фамилии. Надежда маленькая, почти призрачная…но раньше не было и такой!

– Здравствуйте, господин Влодзимерский, – и так не отличающийся выдающимся телосложением, Генрих Мюллер за последнее время стал выглядеть просто болезненно худым человеком.

– Позвольте вопрос?

– Да, пожалуйста, – Лев Емельянович утвердительно кивнул и пододвинул поближе к подследственном початую пачку американских сигарет, солдатских «лакиз».

– Не сочтите за наглость, но мне ужасно любопытно, о чём вы только что думали? Просто у вас было такое мечтательное выражение глаз… – Мюллер покрутил в руках сигарету и вернул её к подругам в пачку.

– Хотите сказать, что оно так не вяжется с людьми нашей профессии? – Влодзимерский улыбнулся. – А знаете…пожалуй скажу.

Он прикурил сигарету, задумчиво выпустил несколько клубов дыма, а затем негромко продолжил.

– Только прежде чем рассказать это, хочу немного поговорить о другом. Как вам материалы, которые вы просматривали и изучали предыдущий месяц? Надеюсь у вас нет сомнений в их подлинности?

– Нет, господин генерал, – лицо Генриха Мюллера осунулось ещё сильнее, хотя только что казалось, что такое физически невозможно.

– Поначалу у меня возникла мысль о талантливой фальсификации, но потом… Нет. Всё, что мне было продемонстрировано – правда. Возможно несколько однобокая, поданая в нужном вам русле, но подлинная информация. Я и так был убеждён, что ваша система лучше той, которую строил Гитлер, ну а владея такой информацией вы…

– Вы немного неправы, герр Мюллер, – Влодзимерский прервал «гестапо-Мюллера» и вновь подтолкнул к тому сигареты. – Всё, что вы читали и смотрели – из мира, в котором СССР победил даже не подозревая о существовании других миров. Всего на месяц позже, чем мы. И как вам увиденное и прочитанное?

– Мерзость! – маленькие, утонувшие в обострившихся глазных впадинах глаза Мюллера яростно блеснули.

– Превратить Германию в такое…В такую…Знаете, господин генерал, у меня впервые в жизни ощущается недостаток словарного запаса. Все ругательства, которые я знаю, кажутся мне недостаточно выразительными. Педерасты у власти, гордящиеся и пропагандирующие свою ненормальность… Немцы, кормящие стамбульских голодранцев и албанских ублюдков…богатая Германия, при этом превратившаяся в чёрт знает что, идущая к своей гибели и незамечающая этого… Это страшней, чем последствия Версаля, господин генерал…

Дождавшись, пока Мюллер успокаиваясь выпьет стакан воды, Влодзимерский продолжил.

– Так вот, герр Мюллер. Вы теперь знаете, что произошло не только с Германией, но и с советским Союзом. Верно? А теперь представьте себе, всего лишь на миг! Что у меня появилась возможность плотно пообщаться в этих стенах с людьми, которые причастны к развалу моей страны и с теми, кто продолжает этим заниматься. Пусть и в другом мире.

– Господин генерал. Что я должен делать?

Влодзимерский внимательно посмотрел в глаза Мюллера, сверкающие яростью и решимостью. Мгновение помолчав, он достал из папки небольшой лист бумаги и положил перед шефом гестапо.

– Вот предложения правительства СССР. Ознакомьтесь…

Глава 3

– Давай не опаздывай только!

Я закивал как болванчик и припустил к воротам аэродрома, где меня ждала машина. Наконец-то отдохну! Долбаные зачёты сдал, даже по химподготовке, про которую вспомнили в последний момент. И у меня осталось целых девять дней и разрешение выехать в Свердловск! А имея знакомых в авиаполку специального назначения договориться с «попуткой» смог бы кто угодно. Вот я и несусь к машине, чтобы за два часа успеть добраться до общаги с вещами и вернуться назад. Потом несколько часов и…

– Товарищ майор! Старшина Таскин. Вас срочно в управление.

Глядя на немолодого лейтенанта выполняющего обязанности курьера, я понял правителей прошлого казнивших гонцов принёсших плохие известия. Как же мне хотелось его пришибить, господи…как же хотелось!

Хмуро кивнув гонцу, забрался на заднее сиденье закреплённой за мной эмки и не глядя на сочувственно косящегося на меня водителя пробормотал.

– Отбой гостиница, давай в «контору», – и невидящим взглядом уставился в окно. Не припомню, чтобы мне когда либо было настолько обидно. Хорошо сейчас простым воякам – для них война закончилась почти для всех. А наша контора… Сдавая зачёты пообщался с мужиками и охренел от происходящего. В Белоруссии, на Украине, по всей Прибалтике и Польше ведутся чуть ли не войсковые операции. Целые дивизии относящиеся к МГБ и МВД носятся по лесам в поисках всяческих уродов. Мужики говорят, что даже танки порой используются, причём с обеих сторон. Я уж молчу про Дальний Восток, где и армейцы затрахались гоняться за недобитыми самураями да разными бандюганами. Но был бы я там, то и вопросов бы не было. Пахал бы как все. А тут…поманили ослика морковкой, он ломанулся, а там – облом. Думаете ослику не обидно? А вот хренушки! Обидно, да ещё как!

Из-за своих переживаний и не заметил, как добрались до лубянки. Пройдя привычную процедуру проверки документов направился за прихрамывающим лейтенантом, продолжая мысленно материть руководство и время от времени пыхтя как перепревшая каша. Уже на подходе к кабинету Меркулова, до меня вдруг дошло, что сейчас я похож не на сотрудника госбезопасности, а скорее на самого знаменитого медведя всех времён и народов. На самого русского медведя в мире, не смотря на то, что он с рождения британец. На Винни-Пуха. Поэтому заходил в приёмную министра уже улыбаясь, чем вызвал недоумённый взгляд нового секретаря Всеволода Николаевича. Можно подумать к шефу все идут с похоронными лицами. Выслушав тихий доклад лейтенанта, который сразу после него куда-то испарился, капитан попросил меня подождать, а сам как-то ловко ввинтился в дверь ведущую в кабинет Меркулова. Учат их всех этому специально что ли? Ведь дверь-то совсем чуть-чуть приоткрыл – а уже внутри. У Лаврентия Павловича секретарь тоже как-то ловко в кабинет проникал. Интересно, у Иосифа Виссарионовича так же? Но обдумать эту мысль я не успел – передо мной вновь появился капитан и тихо предложил входить.

Как я и подумал, Всеволод Николаевич был не один. Помимо него в кабинете сидели чем-то недовольный Мехлис, незнакомый полковник, мощной фигурой напоминающий матёрого медведя, и светловолосый ухоженный мужик в гражданском, лет пятидесяти на вид. Как это уже не раз бывало, Меркулов прервал меня не дослушав мой доклад.

– Присаживайтесь, Андрей Алексеевич. Извините, что пришлось прервать ваш отпуск, но…сами понимаете. Знакомьтесь, – он указал рукой на полковника. – Полковник государственной безопасности Щербань Дмитрий Болеславович. Переведён в управление из Краковского отделения «смерша».

Интересный дядька! Получается он совсем недавно пшекам бестолковки выправлял? Ну с такими лапами, по недоразумению называемыми руками, ему это было делать не особенно сложно. А умный, с лёгкой хитрецой и иронией взгляд карих глаз вэтом мнении меня только утвердил. Не из кабинетных дядя, типа меня, а скорее из настоящих волкодавов.

– А это Петер Хаузер, внештатный сотрудник нашего управления.

Вот после этих слов я нехило подвис. Немец! Гражданский! Внештатный сотрудник гэбэ! Пусть и в сорок пятом году?! А когда этот белобрысый «истинный ариец» дружелюбно улыбнулся… Ну не могут у современного человека быть настолько ухоженные зубы! Сейчас же, кажется, металлокерамику ещё делать не умеют? Земляк что-ли?!

Видимо физиономия моя хорошо передала мои эмоции, потому что Лев Захарович коротко хохотнул и проворчал:

– Я же говорил, Всеволод Николаевич, поймёт. Так что причитается с вас.

Они что, ещё и поспорить успели на мою сообразительность? Вот жеж…и это представители высшего руководства СССР? Хотя…помнится я слышал про шутки Самого. Говорили, что чувство юмора у Виссарионовича ещё то! А тем временем улыбнувшийся Меркулов продолжил.

– Вообще, товарищ Хаузер только пока является внештатным сотрудником нашего министерства. А так…вам, Андрей Алексеевич, о чём-нибудь говорит слово ШТАЗИ?

Оп-паньки! Это ж гэдээровский кагэбэ! Даже по тому немногому, что я слышал об этой конторе было понятно, что ребята были ну очень серьёзные!

– Судя по вашему лицу – слышали, – Меркулов вновь широко улыбнулся и даже Мехлис перестал выглядеть таким недовольным. Я что у них сегодня, за клоуна прохожу? Начальство веселю?

– Так вот. Товарищ Хаузер, капитан министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики, коллега Дмитрия Болеславовича.

После этих слов Меркулова мне оставалось только мысленно присвистнуть. Так вот что за «штирлицы» шлялись по министерству! Это ж какую информацию могли притащить эти мужики, раз Меркулов цветёт и пахнет да ещё и группу создаёт с участием одного из них? И один гэдээровский контрразведчик при работе даже в этом времени сила, а уж на той стороне, да не один…

Пока мысли в моей бестолковке устраивали ураган, Меркулов раскрыл лежащую перед ним папку и продолжил.

– К сожалению, товарищ Хаузер не сможет работать непосредственно в вашей группе. Сами понимаете, таких как он спецслужбы западной Европы и США мгновенно опознают, что может привести к нежелательным для нас последствиям. Только по этой причине товарищ капитан будет выполнять функции удалённого эксперта-консультанта. Периодичность связи и другие технические вопросы будут оговорены позднее, после окончательного утверждения членов делегации. Предваряя ваш вопрос, Андрей Алексеевич, – Меркулов усмехнулся посмотрев на меня.

– Ваша кандидатура утверждена по представлениям члена политбюро товарища Берии и Льва Захаровича, – кивнув в сторону Мехлиса, Всеволод Николаевич мгновение помолчал, словно сомневался – стоит ли продолжать? – и негромко добавил – Несмотря на случившееся на вашем последнем задании, вы назначаетесь заместителем руководителя группы генерал-полковника Мехлиса с присвоением очередного специального звания подполковник государственной безопасности. В ваши обязанности входят представительские функции, сбор открытой информации по теме вашей группы, первичная аналитика и мероприятия, которые можно охарактеризовать как связи с общественностью. Полковник ГБ Щербань, утверждён в роли второго заместителя. Оперативная работа, как и охранные мероприятия, находится целиком в его компетенции.

– Дмитрий Болеславович, – Меркулов переключился на медведеподобного полковника, который абсолютно индифферентно отнёсся к известию, что первый зам младше по званию. – Подполковник Стасов имеет неприятную особенность – притягивать к себе неприятности. Почти всегда это заканчивается с немалой пользой для дела, но всё когда-нибудь может измениться. Поэтому обратите особое внимание охране Андрея Алексеевича, тем более, что он относится к категории секретоносителей высшей категории.

Так товарищи. Задачи и цели вашей группы озвучит завтра ваш непосредственный руководитель, с остальными членами вашей группы вы познакомитесь после её утверждения, я думаю что послезавтра. А пока… полковник Щербань, подполковник Стасов, обратитесь в спецчасть для ознакомления с документацией. Стасов, не забудьте ознакомиться с приказом и заменить удостоверение, а то знаю я вас…вы свободны, товарищи офицеры.

Оказавшись в приёмной. Переглянулись со Щербанем и решили – спецчасть подождёт, а вот перекурить нам просто необходимо. Да и поговорить не мешает…

А со следующего дня началось «веселье». Знакомство с группой и инструктажи, инструктажи, инструктажи.

В этот раз группа была смешанного типа: три женщины и семь мужиков. При этом «людей в погонах» было только пятеро, из них пара – крайне симпатичные особы из нашего министерства. Первое знакомство прошло можно сказать на бегу – утром собрались в зале выделенного нам загородного дома, Мехлис быстро всех «обозвал» и тут же разогнал по комнатам, выполняющих роли аудиторий, где нас уже ждали инструктора. То, что нас сразу перевели на казарменное положение и никто не мог покинуть немаленькую территорию «дачи», было привычным и ожидаемым. А вот процесс подготовки к заданию приятно удивил. Во всяком случае – меня точно. Впервые с того момента, как я стал сотрудником органов, изучение документов и общение с инструкторами читающими лекции, доставляло мне удовольствие. Не ожидал, что сухой язык документов, инструкций и положений может захватить. Конечно, в этом были «виноваты» привлечённые специалисты, но всё же, всё же… Мужики из управления «С», к которому относился и я, вдалбливали в наши головы кто есть кто в запутанном политическом гадюшнике России двухтысячных и «демократического мира». При этом часть занятий проводили явно мои земляки, среди которых выделялся один преподаватель, поначалу вызывавший у всех нас почти одинаковую реакцию – достать табельный ствол и пустить ему пулю в лоб. Высокий, с сухим, костистым лицом, с ярко выраженной армейской выправкой и едва заметным акцентом, обостряющимся в моменты, когда он был недоволен усвоением нами его лекций. Настоящий ариец, мля! Даже понимая, что он скорее всего из тех самым немцев прибывших из моего мира, я не мог спокойно на него реагировать. Уж слишком сильно он походил на тех лощёных сволочей в мышастой или чёрной форме, которых мы совсем недавно уничтожали с великим удовольствием. Представляя его в фашистской форме, я видел на его плечах как минимум серебряный витой погон…а то и золотой. Но несмотря на сухую, слегка высокомерную манеру читать материал, педагогом он был от Бога! Именно материалы «эсэс», как мы его называли между собой, усваивались легче всего. Вроде и не делал он ничего особенного, и симпатию у нас не вызывал, а поди ж ты – всё им рассказанное и показанное с помощью видеопроектора – словно само собой раскладывалось в голове на подготовленные места, заставляя удивляться хозяев «хранилищ». А «эсэс» только поджимал тонкие губы выслушивая ответ на очередной заковыристый вопрос и вываливал на нас новую порцию информации.

Было ещё два инструктора, как я понял один из ведомства Громыко, а второй…вот с ним никто из нас так и не определился. На военного или сотрудника органов он не походил никаким образом, на партийно-хозяйственного деятеля – тоже. Мне доводилось общаться и с журналистами, и с людьми искусства, так и на них он не походил! Такое чувство, что в человеке соединилось всего понемногу от разных профессий и людей разных миров, и – получите инструктора для нашей группы. После его занятий я постоянно вспоминал старую шутку о том, что «…советские люди самые хорошие специалисты по чтению между строк…». Этот немолодой полноватый дядька показывал нам, как правильно работать с открытыми данными. Многое я уже знал, кое о чём догадывался, а некоторые вещи меня искренне удивили. А к последнему занятию я кажется понял, что за специалист с нами общался – пиарщик, или как говорил один пой знакомый по ещё старой жизни – «пиараст». Причём «пиараст» скорее всего работавший в политике. Не в верхнем эшелоне, но…

Плотно забитые лекциями три недели промелькнули как один нескончаемый экзамен и закончились так же неожиданно, как и начались. В конце общего завтрака, Лев Захарович объявил:

– Всё, товарищи. Лекций больше не будет. Собирайте личное имущество – через час выезжаем. Пора работать…

Интерлюдия 3

США, Вашингтон (округ Колумбия), Белый дом, овальный кабинет, конец августа 2013 г.

– Уильям, перед вашим вылетом в Москву, я хотел бы уточнить ещё несколько моментов, – президент Маккейн откинулся на спинку кресла и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Вы прекрасно понимаете всю сложность сегодняшней политической обстановки в мире. Как полковник специальных сил, вы должны знать – Америка сейчас не готова к войне с противником уровня России. Да и операцию подобную «свободе» (имеется ввиду «Иракская свобода», результатом которой стало свержение Саддама Хуссейна и оккупация Ирака) в настоящее время мы провести не сможем. Только если докажем, что какая-то страна и выкрала тот проклятый заряд всплывший в Нью-Йорке. Вы согласны со мной, Уильям?

– Да сэр. Полностью и по всем вопросам, – новоназначенный посол США в России Уильям Морган утвердительно кивнул. – Мало того, господин президент. Я уже высказывал своё мнение и готов повторить – в сегодняшнем виде армия США просто не сможет вести боевые действия с серьёзным противником. При всём уважении, но арабы и дикари Афганистана, да даже сербы и китайцы! – это далеко не тот противник, что русские. Только глупцы ничего не понимающие в военных делах могут утверждать, что возможная вой на с Россией закончится быстро и нашей безоговорочной победой. В том, что мы победим я уверен, но вот цена такой победы при сохранении нынешнего положения в армии и флоте может стать чрезмерной. А при наличии фактора «дядюшки Джо» и вовсе сомнительной.

– Да, Уильям. Я помню и ваш доклад, и отчёты АНБ и ЦРУ…Скажите, Уильям, вы действительно считаете, что приток иммигрантов идёт во вред стране?

– Нет сэр, что вы, – по лицу Моргана было видно, что он искренен.

– Я против не иммигрантов, а против увеличения дармоедов, господин президент. Согласитесь – они слишком дорого обходятся Америке.

– А вы представляете, ЧТО может произойти, отмени или сократи мы вэлферы, Уильям? – Маккейн широко улыбнулся, словно речь зашла о чём-то весёлом. – Жертвы Нью-Йорка и ущерб экономике нам покажутся мелочью, Уильям.

– Именно для этого нам и нужна глубокая чистка мускулов Америки, господин президент, – Морган улыбнулся не менее широко. – Зато потом…мы действительно сможем задавить русских. Даже при наличии «дядюшки Джо». И вы уже предприняли некоторые меры в этом направлении, сэр.

– Да, Уильям. И одно из важнейших поручений в этом направлении я доверяю вам, Уилл. Ваша главная задача – вступить в контакт с представителями Сталина. Посмотрите эти документы, – президент положил на стол перед Морганом тонкую папку, а сам поднялся из-за стола пройтись по кабинету. Дождавшись, пока Морган дочитает документы, Джон Маккейн вернулся на своё место.

– В Москве вы будете послезавтра, следовательно, у вас останется более трёх недель на то, чтобы подготовить выходы на представителей Советов. Согласно имеющейся информации, – он кивнул на папку лежащую на столе. – представители Сталина ожидаются в Москве к концу сентября, где, по договору с Россией открывают своё представительство.

Неожиданно для Моргана президент вдруг с силой ударил кулаком по столешнице и перешёл на свистящий шёпот. При этом его лицо раскраснелось и приняло злое, хищное выражение.

– Они обнаглели, Билл. Складывается впечатление, что им абсолютно наплевать на нашу реакцию! Я уж не говорю о мнении Европы. Но для того, чтобы доказать, насколько сильно они заблуждаются, нам всем нужно очень хорошо поработать. На время этой операции вам подчинена вся агентурная сеть Восточной Европы и России имеющаяся у наших рыцарей плаща и кинжала. Вся необходимая информация у вас есть, если же что-то понадобится – всё будет предоставлено вам, полковник.

Попрощавшись с президентом, Морган направился к дверям, как услышал за спиной.

– И ещё, Уильям. Никогда не недооценивайте азиатов. Неважно, китайцы ли они либо кто-то другой. Поверьте моему опыту, Бил. Удачи!

Ближнее Подмосковье, дача И.В. Сталина, рабочий кабинет, конец августа 1945 г.

Покрутив в руках любимую трубку, Сталин мысленно чертыхнулся и отложил её в сторону. Приходится слушаться врачей и ограничивать себя в курении. Хорошо хоть против красного вина не возражают, а то совсем бы себя старой развалиной чувствовал! Но приходится соблюдать режим и указания этих надоед в белых халатах. Нельзя болеть, совсем нельзя. Слишком многое нужно успеть сделать того, что кроме него сделать попросту не сможет. Покосившись на Рокоссовского, внимательно изучающего привезённые Лаврентием документы по расследованию ЧП с обрывом связи с другим миром, Иосиф Виссарионович едва заметно усмехнулся в прокуренные усы. Хороший сменщик! Не зря я именно его решил выдвинуть, только опыта мало. Это в войне «Маршал Победы» царь и Бог! А в политических интригах, во внутрипартийной борьбе…Ну ничего! Ещё три-четыре года и он уже сам справиться, особенно если вовремя помочь. А помочь Константину Константиновичу мы всегда сможем…

– Лаврентий Павлович, значит случайность? – дочитав документ Рокоссовский прервал размышления Сталина обращаясь к Берии.

– Да. Именно случайность, Константин Константинович, – бывший нарком блеснул стёклами пенсне утвердительно кивая на вопрос маршала. Перестав быть наркомом внутренних дел, к удивлению многих Лаврентий Павлович словно помолодел, скинув с плеч груз забот о безопасности государства. Это только придало ему новых сил для работы, ведь он остался куратором множества важнейших тем и исследований, в которые с головой окунулся, наслаждаясь тем, что ничто его больше не отвлекает от занятия приносящего искреннее удовольствие.

– Если бы Нью-Йоркский переход открылся не в момент взрыва, никаких последствий, кроме незначительного радиоактивного загрязнения зоны перехода, не было бы. А так… очень жаль погибших людей, уничтоженную аппаратуру, но, как это ни странно, это происшествие принесло нам немалую пользу. Мало того, что мы больше узнали о физике переходов между мирами, но и поняли, как наши недруги могут лишать нас возможности перемещения между ними.

– Взрывая атомные бомбы? Не слишком ли рискованно для самих недоброжелателей? – Сталин усмехнулся и поднялся из-за стола. – Или есть варианты?

– К сожалению есть, Иосиф Виссарионович. Привлечённые к расследованию учёные из «атомной группы» сделали заключение, что главной причиной возникших помех повлекших за собой невозможность открытия перехода был электромагнитный импульс, возникший в непосредственной близости от портала. А то, что у наших «соседей» есть электромагнитное оружие мы уже знаем. Главным для нас является то, что производиться такое воздействие должно в непосредственной близости от точки перехода, в ином случае никакого эффекта не будет.

– Получается так, что для обеспечения безопасности перехода нам необходимо постоянно менять их координаты?

– Да, Константин Константинович, – Берия широко улыбнулся. – Ох и не завидую я тем, кто попытается ТАКИМ образом нам мешать. На сегодняшний день у нас имеется более пятисот настроенных точек перехода только на территории России, две на территории Польши и Белоруссии и одна в Германии. Правда последние крайне неустойчивые, время безопасной работы составляет от одной до трёх минут, что позволяет совершать одиночные и даже групповые переходы в обе стороны. А вот точки на территории Америки мы пока потеряли. Во всяком случае, на сегодняшний день мы так и не смогли открыть ни одной из них – слишком сильные помехи. Но специалисты утверждают, что их мощность постепенно снижается. По их оценкам переходы станут доступны примерно через месяц-полтора. Более точные цифры называть не могут, слишком мало мы знаем о физике процесса.

– А что по временным характеристикам? Ведь до последнего времени у нас имелось расхождение с тем миром приблизительно в два месяца, а теперь практически день в день.

– На эту тему у нас есть только теории, которые пока ничем не подтверждены. Мне кажется более всего похожей на правду версия выдвинутая Андреем Сахаровым из «атомного проекта». По ней…

– Это не тот Сахаров, который «светоч демократии и борец с тоталитаризмом»? – Сталин вернулся за стол и с интересом посмотрел на Лаврентия Павловича.

– Тот самый. Только «светочью демократии» ему, надеюсь, не стать, – Берия довольно улыбнулся. – Вовремя полученная информация – залог успеха! С женщиной типа Елены Боннэр ему уже никогда не встретиться, да и жена у него чудесная. Молодой учёный у неё из рук ест и она из мягких, но цепких пальчиков его не выпустит.

– И в каком звании эти пальчики? – Рокоссовский ехидно прищурился глядя на бывшего главу «кровавой гебни».

– Обижаете, Константин Константинович! Как вы можете большие светлые чувства переводить в сухую прозу званий и чинов?

После этих слов Лаврентия Павловича все трое рассмеялись, но Сталин быстро вернулся к теме разговора.

– Так какую теорию выдвинуло наше молодое дарование?

– Очень интересную, Иосиф Виссарионович, очень. И, повторюсь, мне она кажется наиболее похожей на истинное положение вещей. Просто чувствую это. Так вот. По предположению Сахарова, наша вселенная и вселенная того мира в какой-то момент стали очень близки друг к другу. Именно поэтому и появилась возможность перемещаться между ними. Но проблема в том, что как вселенные сошлись, так и разойдутся, а значит – исчезнет возможность осуществлять сообщение между ними. По его утверждениям, произойдёт это в течении пяти-семи лет. Именно этим и объясняется эффект совпадения времени. По его же предположению, скоро опять начнётся временное расхождение между нашими вселенными. Он предполагает, что происходить это будет, гм, рывками. Открываем переход – разница в день. Открываем через минуту – уже полтора дня.

– Очень интересное предположение, очень, – Сталин одними губами выругался и решительно потянулся за трубкой. Сделав пару затяжек, он задумчиво продолжил, – интересное предположение, а главное, легко проверяемое. Если сахаров прав, то скоро начнётся предсказанное расхождение во времени и значит нам придётся ориентироваться на озвученные тобой даты, Лаврентий. Ну что же, пять лет это не так уж и мало…